Пока он тоже не уснул

Прошло уже девять дней с тех пор, как Адам жил у сестры, и он решил, что пора вернуться в собственную квартиру. Щедростью сестры он воспользовался достаточно, нужно было возвращаться к реальности. К тому же Томми действительно начинал действовать ему на нервы. Эми, похоже, не слишком понравилось его стремление вернуться в ту муравьиную нору. Она не была уверена, что он готов, и Адам, честно говоря, тоже. Но нужно было освободиться от ужасных воспоминаний и жить прежней жизнью, а пребывание у Эми только усиливало впечатление, что время остановилось, как будто он ещё и не жил в реальном мире. Это уютная ложь, но всё-таки ложь. Заблуждение. Последней новостью из полицейского управления, которую им сообщили, были новые найденные жертвы Конструктора. Точнее, их тела. Не всем повезло так, как им. Осознание, что где-то там Конструктор всё ещё беспрепятственно воплощает свои больные фантазии, ужасало. Но это также означало, что они больше не на прицеле: убийца выбрал новых жертв. Как та женщина со шрамами около рта, которую несколько месяцев назад показывали в новостях. Они выжили, и он давал им второй шанс, или как он там это называл. Их выживание — это была, скорее, удача, чем их заслуга, но, похоже, Конструктору было всё равно. Кроме того теперь полицейские машины время от времени проезжали мимо дома Лоуренса и квартиры Адама — так, на всякий случай. По крайней мере так он успокоил Эми примерно за полчаса до того, как его вырвало лазаньей, приготовленной ею на ужин. В холодном поту, он тихо спустился на кафель в ванной, пытаясь прийти в себя, пока цвет не вернётся к его лицу. И чем ближе подходил момент возвращаться в квартиру, тем труднее становилось ровно дышать. Но он не говорил об этом Эми. В конце концов, он должен был пройти через это, нельзя вечно прятаться за другими. Поэтому утром перед отъездом он послушно съел хлопья, насыпанные для него Эми, чтобы в его желудке была хотя бы эта сладкая отрава, по крайней мере до тех пор, пока он не вернется домой. Всё это время Эми беспрестанно глядела на его лицо — точнее, на тёмные круги под глазами, — но ничего не сказала. Знала, что получит в ответ очередной саркастический, пустой комментарий. Она подвезла его, помогла занести сумку в квартиру — такую же грязную, какой он оставил её, только теперь ещё и пыльную. Эми притворилась, что не вздрогнула при виде разодранных стен и гниющих обоев. Это был не первый раз, когда она приходила сюда. Пока он был в больнице, она заезжала захватить кое-какие вещи для временного переезда к ней. Тогда она тоже пришла днём, слишком напуганная, чтобы являться после захода солнца, и наверняка для безопасности прихватила Томми. (Не то чтобы этот мальчишка мог защитить её от чего-то страшнее паука, конечно.) Она была здесь не впервые, но мельтешащие под порванными обоями тут и там в поисках укрытий неизвестные насекомые до сих пор прогоняли по её спине дрожь. — Ты знаешь, у меня подруга работает в сфере недвижимости. Она могла бы подобрать тебе хорошую квартиру, если я… — Спасибо, Эми, я дам тебе знать, если буду искать. — Тон был доброжелательный, но твёрдый. Не впервые уже она пыталась подтолкнуть его к переезду, но безрезультатно. Понимая, что дальше настаивать бессмысленно, она вздохнула, быстро обняла его, напомнила, чтобы звонил, если что-нибудь понадобится — Адаму подумалось, что она позвонит ему в любом случае, — а затем ушла. И вот он снова остался один. Стоя посреди своей дерьмовой квартиры — точно такой, какой он её помнил, разве что без сломанной куклы и бейсбольной биты (хотя некоторые осколки всё ещё были разбросаны по полу рядом с креслом) и фотографий, что обычно валялись по всей квартире. Их изъяла полиция. Не видеть их было облегчением. Дверь в фотолабораторию была приоткрыта. Мысли бесконтрольно забегали в голове, учащая сердечный стук, но он постарался успокоить их, чтобы немного затаиться. Затем сделал несколько шагов к двери и, вытянув здоровую руку как можно дальше, закрыл её. Нет нужды заходить туда, пока нет. Убедился также, что дверь шкафа в прихожей плотно захлопнута. А потом обнаружил, что просто неловко стоит посреди всего этого, в полной растерянности из-за того, что делать дальше. Двумя днями ранее он извинился перед своим арендодателем за просроченную арендную плату и объяснил ситуацию. Обычно этот человек был настоящей занозой в заднице — именно поэтому Адам старался всегда платить вовремя, чтобы меньше с ним контактировать — но этот противный скряга, похоже, всё-таки смотрел новости: он что-то проворчал (это, вроде, означало, что всё в порядке) и дал ему дополнительный месяц, чтобы приготовить плату. Впервые в жизни Адам смог сыграть на жалости, не прибегая ко лжи. Ему всё ещё нужно было оплатить задолженность, но теперь в распоряжении было чуть больше времени на поиск работы и на то, чтобы вообще со всем разобраться. Можно было сходить в тот маленький магазинчик, где он обычно покупал сигареты, за парочкой газет с объявлениями о работе. Ну и за сигаретами, конечно. Можно было бы также поискать в ближайшей библиотеке или интернет-кафе. При его средствах единственные предметы роскоши, которые он мог себе позволить, — это фотоаппаратура и телефон-раскладушка, где последний — подержанный. Музыку слушал на старом CD-плеере. Телевизор же его был настоящим антиквариатом, поэтому каждый раз, видя заполненное помехами изображение, он удивлялся, что тот ещё работает. Поэтому вариант приобрести компьютер с интернетом отметался. В случае, если он хотел продолжать курить. Сигареты тем хороши, что гарантировали, что его дерьмовая жизнь не продлится дольше, чем оно нужно. Сейчас он понимал, что в этом и был корень проблемы: причина, почему оказался в этой грязной ванной, прикованным к трубе, и вынужденный бороться за право на жизнь. НЕТ, Я ХОЧУ ЖИТЬ… Я ХОЧУ ЖИТЬ! Забавно, как в череде скучных будничных дней человек безропотно ожидает смерти, но, когда старуха в капюшоне смотрит прямо в глаза, и смутное приближение неизбежного перестает быть риторическим, принимая вполне реальную форму, внезапно человек осознаёт, что все его мысли сводятся к одной: он не хочет умирать. Он хотел жить. И вот он — жив. Но проще от этого не становилось. Всё та же дерьмовая квартира, финансы на мели — только долгов в два раза больше, и постоянная горечь во рту появилась. Он воссоединился с сестрой. А ещё у него появился новый друг, Лоуренс. Но когда его пальцы, ищущие оставленную на потом сигарету, задрожали, а желудок вновь запротестовал, отторгая съеденное накануне, он задумался, а достаточно ли этого. И, лёжа в постели, сжав руками подушку и уставившись на грязный потолок, он задался вопросом, а будет ли оно когда-нибудь вообще лучше.

***

Он не сразу услышал звонок. Или, по крайней мере, не понял, что звонят. Нахмурился, пытаясь сориентироваться и медленно пробуждаясь ото сна. Открыл глаза и понял, что, кажется, задремал. Это случалось относительно часто, в разное время суток, потому что ночи раз за разом сопровождались всевозможными звуками, мыслями, видениями. В квартире спалось плохо, лишь время от времени, при свете дня, получалось закрыть глаза. Нащупав телефон на тумбочке, он схватил его как раз перед тем, как тот переключился бы на голосовую почту. — Алло? — Голос ломался и был немного невнятным. — Адам? — сказал Лоуренс в трубку. — Я тебя разбудил? Опираясь на здоровую руку, Адам приподнялся и бросил взгляд на будильник. Двенадцать тридцать три дня. — Э… нет, нет, совсем нет. Что случилось? — Просто хотел узнать, как у тебя дела. Как дома? Адам написал Лоуренсу, когда вернулся обратно в свою квартиру, и после этого они переписывались о том о сём ещё несколько дней. Но сейчас впервые разговаривали по телефону. — Э-э… да сойдёт, вроде. — На другом конце повисла тишина. — То есть жутковато, конечно. Но я в порядке. — Хорошо, — после короткой паузы сказал Лоуренс. Иногда Адаму казалось, что каждое его слово проходило доскональную проверку и анализировалось. Пытаться лгать Лоуренсу о своем самочувствии — тяжело, и утомительно, и обычно того не стоит. Но сегодня ему не хотелось возвращаться в кошмар, который ему приснился, когда он каким-то чудом заснул около пяти утра. С последними двумя паническими приступами он справился самостоятельно и чувствовал, что возвращение в квартиру постепенно приводит всё в нужное русло, а попытки найти утешение у других, казалось, только всё испортили бы. Но голос Лоуренса в телефоне только напомнил ему, как сильно он от него зависел и насколько больше чувствовал себя с ним в безопасности. — А как там у тебя дела? — поинтересовался в ответ Адам, думая, что просто слушать его голос, без дотошного анализа собственных проблем, было бы намного комфортнее. Лоуренс вздохнул. — Скучновато, если честно. Вечером Даяна приходит со школы, тогда всё прекрасно. Но когда их с Элисон нет, дома становится очень тихо. Я как-то не привык валять дурака. Если у меня и было раньше свободное время, я никогда не знал, что с ним делать. И сейчас не знаю. Адам что-то промычал, показывая, что слушает. Лоуренс продолжил: — Я даже выпросил на работе какие-то бумажки, чтобы занять себя. Ненавижу бумажную работу. Адам усмехнулся. — Да, это в твоём стиле. Лоуренс вздохнул, но во вздохе этом слышалась обречённость. — Они сказали убрать телефон куда подальше и отдохнуть. — Ага, ведь круглыми сутками думать о приключившемся дерьме и впрямь поможет. Лоуренс также усмехнулся. — Да… — Тебе тоже предлагают всякую чушь под предлогом терапии? Как макраме или занятие папье-маше? Как будто названия на французский манер добавят им лечебных свойств, чтоб их. — Кто-то обязательно должен был предложить скрапбукинг. — Ха! — громко рассмеялся Адам, саркастически хмыкнув. — Идиоты. — При других обстоятельствах я бы предпочёл чтение, так как обычно на него никак не хватало времени. Но сейчас сложно сосредотачиваться на словах: слишком утомляет. Вот по телевизору идёт какое-то шоу на больничную тематику, смотрю его. — Можно поконкретнее? — Вроде называется «Скорая помощь» или как-то по-другому. После твоего вопроса я уже не уверен. Мысль о том, что известный онколог доктор Гордон смотрит мелодраму вроде «Скорой помощи», заставила Адама улыбнуться. — И как тебе? — Ну… интересно. — Оно отстой. — Полный отстой. Они оба немного посмеялись, а затем снова повисло молчание. Адам осторожно поднёс телефон к уху и попытался уловить ритм дыхания, доносящегося с того конца, просто чтобы напомнить себе, что прямо сейчас с ним говорит живой человек. Пока он слышал его, одиночество ощущалось не так явно, как всего пару минут назад. — Так или иначе, — в конце концов продолжил Лоуренс, — ближайшие пару часов я буду предоставлен себе, а смотреть то шоу желанием, честно говоря, не горю. — Да… — протянул Адам, чувствуя себя виноватым за то, что собирался сказать. — Не думаю, что ещё раз смогу позволить себе так долго разговаривать по телефону. Мой счёт за мобильную связь уже немного выходит из-под контроля… Правда была в том, что он действительно хотел продолжать разговаривать. Во время разговора он не думал о скрипе стен и пола, навязчивые мысли не приводили его вновь и вновь к содержимому шкафа в прихожей. Вешать трубку не хотелось, но и позволить себе дополнительные расходы на телефон он тоже не мог. — На самом деле, я вот о чём подумал: так как ты уже несколько дней по-любому не выходишь из своей квартиры… — Не совсем правда. Адам выходил купить газеты и сигарет. Он даже уже побывал в интернет-кафе и разместил пару резюме. Но в остальном — да, довольно точно. — Подумал, может, ты захочешь прийти. Небольшая смена обстановки для тебя и спасение от новомодных сериалов для меня. Адам некоторое время молча таращил глаза, обдумывая предложение. Оно казалось слишком великодушным, и он не мог решить, как относится к такому приглашению из жалости. Но опять же, Лоуренс говорил, ему скучно, что может быть эвфемизмом мрачных мыслей. Да и билет на метро обойдётся явно дешевле, чем двухчасовые телефонные звонки, когда он уже потратил весь свой месячный запас минут. — То есть, — продолжил Лоуренс, не получив никакой реакции, — я бы приехал сам, но я пока ещё не совсем могу… — Нет. Нет, сюда приходить точно не надо, нет. Я обещаю. — Адам содрогнулся при мысли, что Лоуренс увидит это место. — Да, я приду. — Замечательно. — Лоуренс продиктовал ему свой адрес, хотя тот уже давно был введён им же в телефон Адама в день его выписки. Адам всё равно записал его на какой-то обёртке от жевательной резинки, которую нашёл на полу рядом с кроватью. — Скоро увидимся. — Да, давай. Когда Адам повесил трубку, ему стало немного легче, но в то же время волнительно. Их скорая встреча означала, что Лоуренс увидит его лицо и наверняка будет ворчать по поводу морщин под глазами, которые стали только заметнее с их последней встречи вживую. Он пошёл в ванную и очень постарался привести себя в божеский вид. Душ еще ни разу не включался: не на кого производить впечатление и всё такое. Не то чтобы он пытался впечатлить Лоуренса. Он просто не хотел показывать своё отчаяние или чтобы казалось, будто он с каждым днём скатывается всё ниже и ниже. Ему просто было не до того. Приняв душ, высушив затем волосы своим единственным чистым полотенцем и намазавшись дезодорантом, он побежал прямиком в метро.

***

В без пятнадцати двенадцать дня Адам уже стоял у Гордонов на пороге. Он позвонил в дверь, и минуту или две ничего не происходило, но вскоре послышался стук костылей, пока дверь перед ним не распахнулась, представляя копну светлых волос и улыбку. Волосы выглядели чистыми — не такими, какими он помнил их. Почувствовав запах одеколона, исходящий от чужой футболки, Адам задумался, использовал ли он его для него (как и он сам сорок минут назад принял душ и впервые за несколько дней воспользовался дезодорантом) или же мужчина предпочитал всегда выглядеть презентабельно. Кожа, напротив, была бледнее, чем в их последнюю встречу. Он списал это на бессонницу. — О, Адам, заходи! — Лоуренс отступил в сторону и жестом пригласил войти, но из-за костылей вышло это у него не так плавно, как, вероятно, планировалось. Тем не менее Адам кивнул и, улыбаясь, шагнул внутрь. — Я как раз разогревал остатки спагетти. Там хватит на двоих, — проходя в кухню, объяснил Лоуренс, пока Адам разувался, так как считал неправильным расхаживать в обуви в таком месте. — О, я не голоден, правда, — рассеянно сказал Адам, любуясь широким простором дома. Уже на входе он мог видеть большую часть первого этажа, который казался необъятным. Или, по крайней мере, намного, намного больше его квартиры. А лестница наверняка вела куда-то в ещё более просторную комнату, нежели этаж, на котором они находились. — Адам, — обеспокоенно донеслось с кухни. Он уже мысленно приготовился, шагая вперед, когда увидел Лоуренса, прислонившегося к кухонной стойке и смотрящего в его сторону. Этот взгляд. — Ты явно мало ел последние дни, и не уйдешь, не съев хотя бы что-нибудь. — Не, слушай, всё правда нормально… — Извини, если заставил думать, будто здесь есть выбор. Его здесь нет. — Выражение лица Лоуренса было смертельно серьёзным, Адам от удивления аж приоткрыл рот, прежде чем тупо кивнуть. Обычно Лоуренс был склонен к «дружеским напоминаниям», но, оказывается, он также умело пользовался своими родительскими и докторскими уловками. Неудивительно для отца, который по совместительству ещё и врач. Возможно, где-то здесь могло затеряться хорошее чувство юмора, но Адам проверять не рискнул. Один за другим Лоуренс отправил в свою добротную на вид микроволновую печь два контейнера, затем переложил содержимое на такие же добротные тарелки — и под добротностью Адам подразумевал их блестящую чистоту, отсутствие трещин и сколов, а ещё то, что они были частью полноценного набора. Он удивился, почему Лоуренс не подал еду в контейнерах изначально, ведь так грязной посуды было бы на порядок меньше, но потом вспомнил, что для богатых людей существуют посудомоечные машины. Верно. Лоуренс жестом пригласил его за стол, и Адам подчинился, опасаясь в противном случае выслушать «отцовские нотации». Ему на самом деле не хотелось есть, но он все же поднял вилку, вонзил в аппетитно пахнущую еду и откусил кусок достаточно большой, чтобы получить одобрительный кивок мужчины напротив. — Чувак, это вкусно, — сказал Адам, проглотив первый кусок. Намного лучше соуса, который обычно готовил он. То есть всякий раз, когда он вообще решался браться за готовку, что случалось редко. Второй кусочек отправился в рот. — Вау, очень вкусно. — Он не был уверен, что еда без проблем провалится в его желудок, но был готов дать ей шанс. В последние дни он и правда ел совсем немного, и это определенно было лучшим за последние недели… или даже месяцы. Не в обиду сестре. Она пыталась. Лоуренс улыбнулся. — Это рецепт матери Элисон. Её соус для спагетти признан легендарным во всей семье. — Да, и я понимаю почему. — Он проглатывал один кусок за другим, теперь уверенный, что позже ему это обязательно выйдет боком. Но ведь не зря говорят: «Лови момент». — Как продвигаются поиски работы? — спросил Лоуренс. В одном из их недавних разговоров Адам упомянул, что собирается найти что-нибудь другое, но пока не знал, что именно. — О, знаешь, — Адам пожал плечами, — я оставил резюме в нескольких местах. Жду, когда кто-нибудь перезвонит. — Неплохо. Какое направление работы рассматриваешь? Адам подавил усмешку. Направление работы, как будто он устраивал свою грёбаную карьеру. — Э, да какое угодно, на самом деле. Магазины, уборка. Сейчас это немного затруднительно, так как я не могу таскать тяжести из-за плеча и всего такого. Но, думаю, это уже было бы хорошо. — Что ж, это хорошо. Наверняка поможет тебе встать на ноги. Адам кивнул, хотя и знал, что скрывается за этими словами. Что эта работа временная, просто чтобы занять его чем-то, пока он не найдёт что-нибудь получше. Имелось в виду, что он мог бы найти что-нибудь получше. Лоуренс не понимал, что слежка за людьми и была «лучшим вариантом». Несколько более увлекательным, чем убирать за другими и сжигать калории, чтобы заработать на жизнь. Но теперь, когда он больше не мог зарабатывать своей камерой… Он чувствовал на себе взгляд Лоуренса, и сейчас ему вдруг стало не по себе. Он не знал, было ли дело в шикарном доме, напичканном многообразными изысками, или в том, как уверенно выглядел Лоуренс (когда у Адама не было и капли той уверенности), но взгляд Лоуренса, обычно успокаивающий, внезапно стал пристально внимательным. — Ты… брался за фотоаппарат в последние дни? — попытался Лоуренс, понимая, что заходит на чужую территорию, но всё равно перешагнул черту. — Нет, совсем нет. — Да… Оно понятно. Потребуется немного времени. — Я думаю, потребуется больше, чем «немного». Лоуренс взволнованно посмотрел на него, нахмурившись. — Ты знаешь, я не имел в виду ту работу, которой ты занимался. Предполагаю, до этого ты наслаждался фотографией другими способами. Адам тыкал вилкой еду в тарелке, предпочитая смотреть на макароны, а не на доброжелательное лицо Лоуренса. — К чему ты клонишь, Лоуренс? Мужчина выглядел немного удивлённым резким вопросом, судя по последовавшей паузе. — Я просто пытаюсь понять, хотел ли бы ты заняться этим профессионально. То есть в долгосрочной перспективе. На этих словах Адам поднял глаза и посмотрел на него. — В долгосрочной перспективе? Что это вообще значит? — Это значит после того, как ты встанешь на ноги. — Лоуренс заметно расстроился реакцией Адама. Парень не понимал, почему он выглядел таким изумлённым. Чего он ожидал? Слёз? Невинных откровенностей о своих детских мечтах и амбициях? — После того, как я встану на ноги? Лоуренс, такие люди, как я, вот так просто внезапно не накапливают состояние, чтобы строить блестящую карьеру. Мы кое-как справляемся, и так каждый день. Какую бы грёбаную работу я ни нашёл, она не поможет мне вскарабкаться, пока я не получу шикарное образование. Дерьмовая работа — максимум, что я получу. Чтобы заплатить за аренду, еду и прожить ещё один скучный, дерьмовый день. Не всем из нас удается жить в таких домах и быть достойными уважаемыми членами общества. Некоторые просто борются за выживание. Они смотрели друг на друга, как им казалось, неприятно долго, хотя прошло всего несколько секунд. В конце концов, Лоуренс опустил глаза, будто признав поражение. И тогда Адам почувствовал себя глупо из-за того, что сорвался. Возможно, его бывшая девушка-феминистка-веганка была права: он был слишком злым. — Адам… — Лоуренс замолчал. Теперь уже он бездумно тыкал вилкой в тарелку. — Адам, мне очень жаль. Я хотел как лучше, но… слишком сильно настаивал. Адам вздохнул и откинулся на спинку стула. — Не-а… чувак, извини. Я просто слишком вспыльчив в последнее время. Лоуренс кивнул в его сторону и одарил слабой, но искренней улыбкой. И сейчас Адам видел усталость в его глазах, что не была так очевидна ранее, но теперь казалась прозрачнее родниковой воды. Они оба старались изо всех сил. Адам растянул губы в полуулыбке, приподняв левый уголок, и это, казалось, успокоило Лоуренса. Они закончили есть молча, но повисшее напряжение исчезло. Остаток дня они провели по большей части сидя на диване перед телевизором, критикуя всё, что появлялось на экране. Адам решил не комментировать то, сколько же у них этих чёртовых каналов, и вместо этого просто наслаждался присутствием человека, сидящего рядом с ним. Элисон и Даяна вернулись около пяти, тогда Адам быстро собрал свои вещи и направился к выходу, вежливо поздоровавшись с ними обеими. Элисон немного удивилась, увидев его, но вежливо улыбнулась, прежде чем отнести на кухню те пластиковые пакеты, что были у неё в руках. Даяна застенчиво улыбнулась ему, почти тут же уткнувшись лицом в своего отца, но Адам то и дело замечал осторожные, беглые, заинтригованные взгляды в его сторону каждые несколько секунд. И был готов признать это достаточно милым. Обуваясь, он заметил Лоуренса, ковыляющего к нему на костылях, чтобы проводить. Адам накинул куртку и кивнул на прощание, уже положив руку на дверную ручку, когда Лоуренс приблизился, чтобы что-то сказать. — Эм, прежде чем ты уйдёшь… — В руках его мелькнула книга. — Я знаю, что ты не страстный любитель чтения, и если наша ситуация схожа, то и сосредоточиться на чём-то интеллектуальном сейчас трудно, но, с другой стороны, дни тянутся так бесконечно долго. Так что, если захочешь скоротать время… вот. Адам слегка нахмурился, приняв из чужих рук книгу. «Великий Гэтсби». — О, Ларри, это часть твоего плана: превратить меня в такого же порядочного типа, как ты? Чтение классики? Лоуренс уловил сарказм в его тоне, что на этот раз был игривым. Он улыбнулся. — Слушай, я сам не фанат подобных романов, но эту книгу когда-то давным-давно очень любил. Самое то, чтобы начать. Адам покрутил книгу в руках, осмотрев со всех сторон, открыл и пролистал несколько страниц. — Читать её не обязательно, если что, я не буду устраивать тебе блицопрос в нашу следующую встречу, — продолжил Лоуренс, начиная немного нервничать. — Я просто хотел, чтобы она у тебя была, на всякий случай. Адам поднял глаза и, встретившись с Лоуренсом взглядом, улыбнулся. — Спасибо. Лоуренс улыбнулся в ответ, теперь уже более спокойно. — Счастливо добраться. Адам кивнул и вышел. Книга надёжно лежала у него подмышкой.