дорогая МэйМэй

Цзян Чэн боялся, боялся сделать что-то не так. Страшился совершить ошибки, которые когда-то совершил его отец. Он робел перед слухами, что всю его жизнь отравляли подобно яду. Он не хотел делать ложные шаги, которые в будущем могут ему аукнуться. Тем самым пустить за спиной его семьи гнусные разговоры. У него появилось больше ответственности, чем если бы он просто стал главой ордена. Но у него есть семья и сестра, которых не смог забрать с собой Вэй Усянь. Если бы у него никого не осталось, то чтобы он делал? Прошло всего два года, после рождения Шэнли. Во второй год жизни, кроха, делал уже уверенно свои шаги, тем самым удивив родителей. Лихуа поначалу выводила его за ручки, гуляя по красочной пристани, но со временем, мальчик стал просто ходить хвостиком за мамой. Конечно, малыш уже, почти не запинаясь, мог спокойно разговаривать Праздник, в честь его рождения, провели уже спустя месяц. Тем самым, доказывая всю любовь, что они дарили ему. Пусть пиршество было похоже больше на семейное, если сравнивать с праздником Цзинь Лина. Но такой семейный округ, радовал девушку куда больше, чем общественное мероприятие. Насчет подарков маленькому, старшие братья подарили племяннику нефритовую подвеску. Доказывая его принадлежность и к Ланям тоже, и то, что ему будут рады везде. В яркой пристани и в холодных горах. Мальчонку все подарки понравились, на каждый из них он реагировал положительно. Заставляя своими эмоциями, улыбаться всех присутствующих.. . Только-что, уложив сына в кровать. Лихуа собиралась сама готовиться ко сну, но услышала громкие шаги. Был такой топот, будто сразу несколько человек пытались догнать ее. Остановив шаг, она слегка повернула голову в сторону хода. — Госпожа Цзян! — выкрикнули сразу голоса так три. Достигнув девушку, юноши, что были в клановых одеждах ордена, перевели дух. — Что такое? — не понимая, спросила Лихуа. — Глава ордена... — тяжело дыша, те согнулись пополам. — Глава ордена привел темного заклинателя и теперь из главного зала доносятся истошные крики— один из них, отдышавшись, рассказал ситуацию, без подробностей. — Разойдитесь по своим комнатам, я направляюсь туда — сказав это, Лихуа перенаправила свой путь в главный зал пристани лотоса. Твёрдый, но быстрый шаг, отдавал громким стуком и скрипов половицы. Тем самым оповещая всех. В голове у девушки были смутные представления о предстоящей картины, но лицо ее было неизменно. Все такое же холодное и собранное, которое она постоянно носила, когда была ещё юна. Подходя ближе к дверям в зал, из комнаты доносились истошные вопли мольбы и узнаваемое потрескивание молний. На выходе стояли пару адептов, лик которых уже несколько раз сменился. С ужасом посмотрев другу на друга, они заметили вдали девушку. — Госпожа Цзян! о славо небожителям, вы здесь — подскочил один из них, чуть ли не в ноги бросаясь к девушке. — Что там происходит? — кротко спросила Лихуа, обранив взор на адепта — Вставай. — Мы не знаем, нас просто попросили постоять на стороже! — начал активно качать головой адепт. — Вы, направляетесь по своим комнатам. Я разузнаю что там — поднимая с колен юношу, та легонько пнула его в стороны. Девушку, такой расклад событий настораживал. Темный заклинатель, потрескивание цзыдяня, да и еще мольбы о помощи. В общем, разум сам рисовал картинку за дверью. Глубоко, но нервно вдохнув и выдохнув, Лихуа со скрипом отворила двери. Как и ожидалось, видимо ее догадливость была очень хорошо развита. Или же она уже достаточно хорошо знает мужа. В центре зала сидели трое человек, в черных мантиях, а точнее в их остатках. Спины людей были искалечены и кровоточили, но поверх недавних ран, появлялись подобно разрезу ножам новые. С каждым ударом кнута, люди еще сильнее прижимали голову к полу, теперь уже не в силах даже плакать. Изувеченные тела темный магов, наводила некую цепь, от начала которой и пошли темные заклинатели. Где-то чуть выше, на лотосовом троне, сидел парень. Держа в руках материнский кнут, тот даже не поскупился пожалеть тех. Чей лик перекосила эмоция всевластия и злости. В какой-то степени, Лихуа могла понять его гнев. Косо обратив взор на заклинателей, что были уже в не могу. Девушка направилась прямо к мужу. Непонятные эмоции бушевали в ее сердце. — А-Чэн? Что здесь происходит? — уже почти вплотную подходя к парню, Лихуа спросила прямо и остро. — Паршивые последователи Илина! — будто не обращая внимания на девушку, Цзян Чэн вновь занес цзыдянь. — Что. Здесь. Происходит? — более грозно спросила она. Ее нрав хоть и был нежен, но и она умела злиться. Пусть ее гнев не столь безрассуден, но он давит на абонентов своей атмосферой. Если сравнивать ее с мужем, тот опирался на силу и использовал свою злость. Тогда как Лихуа, злилась крайне редко. Эта непонятная ситуация, гневила ее. Пусть она и не понимала всего того, что происходит здесь. Но прямо сейчас, она видит простое избиение людей. По словам парня, это и есть темные заклинатели. Что возможно чем-то связаны со Старейшиной Илина. Спокойно выдохнув, она привела чувства в порядок. И коснувшись плеча парня, Лихуа тихонько спросила, пусть она и сдерживалась. — А-Чэн, успокойся, объясни что случилось? — поглаживая того по плечам. Она выкрикнула — Те! Кто стоят за дверью. Выведите заключённых и отправьте под стражу! — отдав приказ, в зал с грохотом отворилась дверь. И те двое адептов, что недавно падали ей в колени, дабы она успокоила мужа, с твердым ликом мигом вывели заклинателей и быстро скрылись от гнева главы. — Что ты творишь? — холодно спросил тот. Небрежно кинув чарку вниз, та разбилась вдребезги. И только сейчас, Лихуа заметила пару пустых кувшинов с поилом. Которые благополучно выпил один человек. Чьё состояние оставляло желать лучшего, видимо, он был уже явно не в трезвом состоянии. Немного поразмыслив в голове, девушка решила для начало уложить пьяного спать, а уже после приказать убраться слугам. И попросить Мэйли или Юнхуа присмотреть за Шэнли, во время ее отсутствия. Уже не в силах здраво мыслить, Цзян Чэн в общем не понимал всего того, что творил. Благо у него была Лихуа, которая миг может поставить того на светлый путь. — А-Чэн, пойдем. Время уже позднее, нам надо рано завтра встать. — запрокидывая руку парня на плечи, девушка помогла ему подняться. Выводя захмелевшего из зала, они тихонько направились в общие покои. Благо покои расположились недалеко от главной приемной, всего то несколько коридоров, и вот мы уже в постели. Яркая луна освещала весь их путь, прохладный, вечерний ветерок пробирал до мурашек. Томная тишина, что стояла на всю пристань лотоса, подобно пелене закладывало уши. Лишь излердкое икание от подвыпившего парня, немного портил атмосферу. — Вот мы уже здесь — переходя порог комнаты, Лихуа сразу направилась к кровати. Аккуратно переложив с своего плеча на мягкую постель, парня. Девушка немного поглядела на сонный лик того. По дороге она почти не слышала его голоса, видимо он уже тогда заснул. Ничего не тревожащее лицо, на котором совсем недавно были складки злости, задавило и милило ее. Ей не важно, грозный или мил он с ней, важно то, какой он внутри. Быть может он показывает отвращение, а внутри трепетно дожидается каждой встречи. Но что точно она знала, так это то, что он любит ее, как бы не крути. — Чертов Вэй Усянь... — в сонном бреду поливал грязью парень. — Все в порядке, здесь нет никаких Вэй Инов, только ты, да я. — в милосердии, поглаживая по голове того. Лихуа устроилась рядом на кроватке, возле него.

***

— Рада тебя видеть, брат Ванцзи — с счастьем трепетала девушка. — Добрый день, дядя — стесняясь, вымолвил маленький Шэнли, выглядывая головой и прячась за матерью На что Лань Ванцзи, немного наклонившись, легонько погладил по голове племянника. Заметив неестественное шевеление из под одежд брата, Лихуа косо посмотрела вниз. Обратив туда, куда смотрела сестра. Лань Ванцзи вспомнил, что он хотел он рассказать об этом, как тут внезапно выпрыгивают две фигуры. — Добрый день, Шу-Джиао! — пугая резкими словами, неподобающие для адептом Гусу. Лань Цзинъи и Лань Юань, приметили еще одного человека, кроме старших. — Здравствуй, Цзинъи, Юань. Не стоит так неожиданно выкрикивать — даже не дрогнув, Лихуа обратилась к ребятне. — Шу-Джиао, а я теперь не А-Юань. Ханьгуан-цзюнь дал мне имя в быту, Сычжуй! — с восторгом говорил Сычжуй. — Хорошо, Сычжуй. Неужели и вправду мой брат дал тебе его? — ехидно посмотрев на невозмутимое лицо того, она заметила крайне маленькое неудобство. — Шу-Джиао, а кто это? — будто наплевав на все правила этикета, Цзинъи указал пальцем на маленького Юшэна. На что испугавшись, тот еще сильнее спрятался за мать и всем телом прижался к ее одежде. — Ну, ну. Не стоит бояться, А-Шэн, они тебе не навредят — беря того на руки, Лихуа обратилась к ребятам. — Цзинъи, Сычжуй, знакомьтесь. Это мой мальчик, Цзян Шэнли — одаряя детей нежный взглядом, она представила сына. — Я очень надеюсь, что вы сможете найти общий язык — тыкнув пальцем в носик мальчика, она обратно поставила того на землю. По натуре, Шэнли сначала был не сильно разговорчив, переняв этот характер от матери. Но когда его начинало что-то злить, тут уж жди беды. Ведь эту черту он перенял от отца, когда крайком глаза видел его вспыльчивость. Но стараясь не тревожить внутренне пламя сына, Лихуа, хоть и не потакала его проказням, но пыталась решить проблему мирным путем. — Добрый день. — тихо выразился Шэнли, кротко посмотрев на незнакомых детей, что были старше его на лет так пять точно. — Хааа, так это ваш сын, Шу-Джиао? — внимательно осматривая мальчика, Цзинъи вновь обратился к девушке. — Все верно, это мой А-Шэн.— утвердительно кивнув головой, Лихуа обратилась к брату. — Кстати брат, по какому делу ты решил навестить меня или опять проездом? — спрашивая очередной такой же вопрос. — Проездом — по обыкновению коротко ответил тот. — Если уже проездом, то зачем взял с собой детей? — невнимая, вновь спросила она. — Просились — четкий, но короткий ответ, был убедительнее всяких длинный лекций. — Не думаешь, что брать на задание с собой детей, не самый лучший выход? — посмотрев на малышей, Лихуа приметила то, что они уже неплохо разговаривают между собой. — Какая из Шу-Джиао матушка? — очередной раз нападая вопросами на юного Шэнли, Цзинъи все никак не успокаивался. — Мама... — немного поразмыслив, Шэнли рассказала все то, что он думал об девушке — Мама заботливая, нежная, умная, сильная, лучшая, красивая... — в попытках вспомнить еще больше лестных слов, тот на миг замолк. — Вау, вот бы у меня тоже была такая же матушка— в восторге вскрикивая, Цзинъи вновь обратился к тому. — Послушай, Шэнли. А у тебя есть имя в быту? — проказдно интересуясь, Лань Цзинъи ехидно посмотрел на трёхлетнего. — Да, есть. Его, по словам мамы, дал мне старший дядя, Юшэн — немного возродившийсь именем, Шэнли приставил руки на поясу и слегка задрал нос. Прочитав на лице брата вопрос, Лихуа непринужденно озвучила его. — Может ненадолго оставить их здесь, на время пока ты на задании? — поворачивая в сторону старшего голову, она сама же ответила на вопрос — Если хочешь, я могу недолго приглядеть за ними. — приподнимая уголки губ, она подошла к ребятне. Лань Цзинъи все время крутился вокруг трёхлетнего и все наровился задавить его горой вопросов. Шэнли немного нервно, но все же, каждый раз отвечал на них. Сычжуй же, пытался успокоить старого друга и приободрить нового. — Сычжуй, Цзинъи. Ханьгуан-цзюню нужно ненадолго оставить вас здесь, вы же не против? — похлопав по головке двух Ланей, Лихуа обратилась к брату. — Хорошо, Шу-Джиао — смиренно ответили те. — Брат Ванцзи, можешь не переживать. Я присмотрю за ними. — на что получила ответ. — Ты изменилась— короткий, но доходящий до самых глубин сердца, ответ. Лань Ванцзи не оборачиваясь, выдвинулся в путь. Изменилась? Быть может так и есть. Смотря правде в лицо, пристань лотоса неплохо повлияло на ее лад, что раньше был подобно льду. Может это к лучшему или же все таки к худу. По крайней мере, Лихуа не собиралась сожалеть об этом выборе. Она готова пойти на все, лишь бы не возвращать былые дни в закрытой клетке. То прекрасное и свободное время провождения, где ее не заботят никакие дела. Пристань лотоса открыла ей глаза, на все этот великолепный мир. Что изредка портят алчные люди. Зачастую свобода заключается вовсе не в возможности окунуться в дальние странствия, а в невообразимом желании остаться. Как бы ни был богат на красоту этот мир, Пристань Лотоса всегда останется местом, утаившим ее сердце. Ее единственным домом. Смотря вслед уходящему брату, Лихуа обратилась к ребятам. — Пройдемте в пристань, не стоит стоять на входе — легонько подталкивая детям, девушка за плечи повела всех вовнутрь.