дорогая МэйМэй

С удушающим криков он вновь открыл глаза, со лба стекали холодные капли пота. Будто на груди камень, Цзян Шэнли пытался глубоко вдохнуть, не в силах даже привстать. —Тише, тише— шептала женщина. Отжимая холодную тряпочку, Цзян Лихуа аккуратно уложила ее на лоб сына Хриплый, даже осипший голос вырвался изнутри Цзян Юшэна: — Матушка.... —Не вставай— наказала женщина— У тебя до сих пор есть небольшой жар Но, Шэнли не переставал тяжело дышать. Грудная клетка взмывалась вверх и напряжно опускалась. Напоминая хозяину, что он все еще жив, пусть и не здоров. — Матушка... Мне снился большой и страшный кошмар... — Что есть сон, не явь реальностью. Приснился так приснился, теперь все хорошо Только сейчас, Цзян Юшэн разглядел облик матери. Под некогда прекрасными глазами , взгляд их потерял былое великолепие. Волосы женщины были аккуратно уложены, хоть и парочка прядок выбивалась из прически. Раздался тихий стук, дверь отворилась. Цзян Чэн, держа в руках миску чего-то, закрыл за собой дверь. — Вот, выпей — протянул он Шэнли. Обычный травяной отвар. Поднеся к губам лекарство, в нос ударил довольно неприятный запах трав. Обреченно посмотрев на отца, в его глазах читалась мольба. На что ему грозно ответили: — Нет, ты должен его выпить полностью. Никаких исключений, ты все еще болен. Обессиленно выдохнув, Цзян Шэнли выпил на одном вздохе весь противный отвар. Сморщившись после того, как убрал ото рта чашку. Юноша приложил к губам тыльную сторону кулака, а после, им же вытер остатки стекающих капель лекарства. Протянув обратно пустую чашку отцу, тот положил ее на небольшой столик. Как позже оказалось, он и вправду вырубился. Очень странно, но, его нашел именно глава ордена Цзинь. И приказал своим адептам доставить наследника в медпункт, позже сообщить главе ордена Цзян Едва услышав о том, кто его нашел. У Цзян Шэнли впёрло дыхание, сжав в руках простынь, он глубоко вдохнул. А по спине вновь прошлась волна холодного пота. Еще тогда у него началась горячка и его в спешке собрали домой. Несмотря на то, что на Совете кланов был раскрыт никто иной, как Старейшина Илин. По требованию. Всех собравшихся мигом отправили прочь. Вэй Усянь сбежал, и теперь никто не знает, где теперь находится Старейшина Илин. Пролежал он во сне недолго, всего лишь полсуток. Что уж говорить, как тяжело пришлись те часы для матушки. Он это сразу подметил. И ведь, Шэнли не помнил, когда в последний чувствовал себя так плохо. Наверное, это было очень при очень давно. Тетушка все еще не уехала домой. Несмотря на все, новости разлетались очень быстро. И, как говорил отец, сразу после того, как тетя узнала об возрождении Старейшины Илина. Она тут же закрылась в храме предков. Похоже, это все еще не угасшие чувства связи между тетей, отцом и этим Вэй Усянем. Но, поднимать больную тему детства отца, Цзян Юшэн не осмелился. Уж больно ему все еще дорога жизнь, чтобы тратить на один вопрос. — Ты не представляешь, как я волновалась, когда тебя буквально несли на руках...— тихо прошептала женщина. Почувствовав себя очень виноватым, он нерешительно поднялся на локтях. Кое-как установив равновесие, Шэнли неловко приобнял поникшую мать: — Прошу прощения, матушка, за то, что заставил волноваться вас... После того, как родители оставили сына набираться сил. Цзян Шэнли решил немного походить по комнате, поразмышлять. Этот дурной сон все никак не выходил из головы, ещё больше угнетая мысли юноши. Смотря на всю произошедшую ситуацию в целом, то, довольно страшно. Страшно за все. Страшно вновь повторить те кроизливания, что происходили во времена родителей. Тут-то внезапный стук в дверь прервал размышления юноши. Как странно, родители ведь только недавно ушли. Но, голос по ту сторону двери заставил Шэнли открыть загородку — А-Шэн, это я Подивившись, Цзян Юшэн воскликнул: — Тетушка? Но, что вы здесь делаете? Отец говорил, что вы уже который день не выходите из храма предков... Едва ли он успел что-либо сказать, как на его рот положили ладонь: — Да, ты уж прости, что потревожила тебя. Но, не мог ли ты рассказать про то, как вы с отцом съездили? — А, да, конечно тетя. Вы...проходите— встрепетнувшись, Юшэн провел рукой вовнутрь. — Спасибо, А-Шэн, ты меня очень выручаешь — поблагодарила Цзинь Яньли. Впрочем, Цзян Шэнли понимал повод резкого изменения тети. Ему, было бы довольно странно ощущать то, что некогда, очень близкий тебе человек умер и вновь возродился. Смешанные чувства. И тем не менее, он в подробностях рассказал обо всем, что происходило на Совете Кланов. Все, до мельчайших деталей. С каждым его словом, лик женщины все было труднее прочесть. Между тем, внутри Цзинь Яньли бушевала буря эмоций, однако, она не стала изливать душу племяннику. Лишь молча слушала. А-Сянь, ее А-Сянь который пожертвовал всем, ради мира. Как же она должна реагировать на его возвращение? Они уже давно потеряли все нити ведущие друг к другу. Все еще ли он может считаться ее шиди, хоть и ушел из клана. Все...очень спутанно... Через два дня, на порог пристани лотоса заявились крайне необычные люди. А именно, Цзинь Гуанъяо со своими адептами. Мотивы у него были просты, отомстить за коварно-подготовленный план по убийству своей жены. Цзян Чэн, хоть и не с великодушием, но принял гостей. Сопроводив их в главный зал пристани. Крайне напряжённо поболтав о возрождении Старейшины Илин, Цзинь Гуанъяо попросил провести проверку. Немного посопротивлявшись, глава Цзян все же дозволил осмотреть пристань лотоса на наличие дурных Старейшин Илин. Пусть и не долго, но в какой-то момент, вся пристань лотоса была окружена адептами ордена Ланьлин Цзинь. Цзян Шэнли же, немного боялся или даже страшился посторонних. Особенно, если у него были дурные присутствия насчет тех заклинателей. Он все еще не забыл тот кошмар, и, кажется, что неспроста он ему приснился. Пусть это всего лишь его мысли. Тенью пробегая между коридорами собственного дома, Цзян Юшэн боялся, что его могут заметить и остановить. Но, кажется, его надежды не оправдались. И тем не менее, его всё-таки изловил в один момент глава ордена Цзинь. Схватившись за волнистый рукав юноши, Цзинь Гуанъяо аккуратно подтянул того к себе. Натянув на уста милую улыбку, он мягче мягкого спросил: — От чего же наследник так шарахается в своем имении? Будучи пойманным с поличным, Цзян Шэнли тяжело взглотнул. Будто проглотя язык, он попытался нормально поздороваться: — Д-д-добрый д-день, гл-глава ордена Цз-Цзинь. — опустив взгляд, юноша что-то пробормотал. На что Цзинь Гуанъяо ответил: — В последний раз когда мы виделись, так это я нашел вас лежащим без сознания. Как ваше самочувствие? Лихорадка прошла? — склонившись, став примерно одного роста с двоюродным племянником, он еще шире улыбнулся. Из-за этой очень странной улыбки главы ордена Цзинь, глаза Шэнли нервно забегали: — Прошу простить, глава Цзинь. Но... Но, я опаздываю на уроки! — быстро придумал отмазку себе. Хлопнув глазами, Цзинь Гуанъяо сразу же отпустил рукав юноши. А, Цзян Юшэн, воспользовавшись ситуацией, быстро улизнул от недоумевающего главы Цзинь. Напоследок прикрикнув: — Я чувствую себя очень сносно! Благодарю главу Цзинь за заботу! Убегая на всех парах, подальше от Цзинь Гуанъяо, Цзян Юшэн мысленно корил себя за столь безманерный поступок. И ведь матушка учила его благонравию и всему тому, чему учат в ее родном ордене. Иногда, хоть это и бывало редко, но он всё-таки засыпал на таких уроках. Который ему специально проводила матушка. Конечно, он не получал выговоры за это, хотя ему приходилось много чего заучивать дому. Из-за того, что сейчас в его мыслях были уроки с матерью. Он не заметил, как уже подошел к дверям ее покоев. Оглянувшись по сторонам, было, довольно пусто. А из самой комнаты доносились необычайно ясные, чистые и прозрачные звуки. Которые напоминают о волшебстве. Собрав всю силу в кулак, Цзян Шэнли тревожно постучал пару раз в дверь. Вмиг вся мелодия прервалась и к девери подходили отчетливые пары ног. Цзян Лихуа, распахнув дверь перед непрошеными гостями, подивилась: — А-Шэн? Что ты тут делаешь? Цзян Шэнли буквально подскочил к матери и крепко-крепко обхватил ее руками: — Матушка, могу ли я немного побыть у вас, пока адепты ордена Цзинь не уйдут? Оступившись на шаг, но, не упав. Лихуа легонько похлопала сына по спине: — Ну конечно оставайся, хочешь, я сыграю тебе на флейте? Восторженно подняв голову, Цзян Юшэн энергично закивал головой. Усадив юношу за столик, Цзян Лихуа поставила на стол пиалу с Ма Чиу. Легким движением, Цзян Шэнли откусил сладость. Сев за соседнее место, Мингю вновь взяла свою флейту. Подставив ее к губам, по комнате разлетелась умиротворяющая мелодия. Как почтенному сыну, ему, уже доводилось слышать игру матери. Её звучание было точно таким же: мягким и беззаботным, словно распустившийся лотос среди глубокой и загадочной воды. Мастерство исполнения оставалось всё таким же превосходным. Одновременно потихоньку лакомясь предложенными сладостями, Цзян Юшэн расслабился. Здесь было так спокойно и тепло. А баюкающий наигрыш ещё больше добавлял атмосферы. Как только женщина закончила играть и отложила Ксиу, Цзян Шэнли тихонько похлопал матери: — Матушка, это было столь великолепно, как и в прошлые разы На что женщина мягко рассмеялась, прикрыв улыбку за ладонью. Но, тут же убрав ее. Покинув покои матери, Цзян Шэнли надумал немного прогуляться по Юньмэну, заранее предупредив родителей. Невзирая на все смятение в мире заклинателей, простой люд все также оставался бесшумным. Пусть, по миру уже ходит слушок, что проходит даже по самым отдалённым провинциям. Выйдя за врата пристани и сев в одну из ладьей. Он собственноручно доплыл до своего города. Погода на улице стояла отменная и ярмарка в Юньмэне все никак не хотел закрываться. Восторженные голоса создавали приятную атмосферу ночного рынка. Осмотревшись по сторонам, взгляд юноши заметался. Вопреки тому, что он живет тут уже тринадцать лет, им все еще не была обследована каждая лавка. Которых с каждым прожитым днем становилось все больше . Подойдя к одной из таких лавке, до сего момента неизвестной. Цзян Юшэн пригляделся к товарам. Ассортимент в основном состоял из разных продуктов пищи, которую готовили прямо на месте. Женщина, что подрабатывала в этом прилавке узнала будущего главу Цзян и почтительно поздоровалась: — Добрый вечер шаое Цзян, чем эта может быть любезна нашему дорогому покупателю? Цзян Юшэн откликнулся: — Здравствуйте, простите, но, не могли бы вы дать мне еще немного времени. Я бы хотел все тщательней рассмотреть. На что женщина согласовано закивала головой: — Конечно-конечно, не стану вам мешать— с этим, она отвернулась к другому покупателю. Отметив про себя пару интересных сладостей, юноша дождался пока очередь дойдет и до него. Ну уж очень он не любил пользоваться своим положением наследника, в обычной жизни это ему крайне мешало. — О, вы уже выбрали, что будете брать— голос женщину все никак не изменился — Да, будьте добры пожалуйста: пару яблок в карамели и несколько штук рисовых пирожков — указывая на сладости, которые он собирался купить. Женщина радостно собирала десерты, рассчитав цену она сбросила пару монет. Окончательная стоимость не сильно порадовала юношу, он прекрасно разбирался в счетах и знал, что ему, в знак глубокого уважения снизили цену. Как-будто не обратив внимание на общую названную стоимость, Цзян Шэнли оплатил настоящую цену всего купленного. Быстро развернувшись на пятках, он не стал поворачиваться на выкрики женщины, что он, якобы дал чуть больше положенного. Как же несправедлив мир. Будь ты отростком высокопоставленных чинов, как все дороги для тебя открыты, иди куда хочешь. А бедным остается тесниться и выталкивать друг друга на тропе полных препятствий и пропастей. И ведь не каждому удаётся достичь высот. Надкусив дольку яблока, вкусовые рецепторы внутри уже были на небесах. Пусть он уже и пробовал такое, но, ему готовили в кухне пристани. Где все повара, это отменный шефы. А тут, уличная еда прямо с маслом, очень необычно. Рисовые пирожки он хотел оставить родителям, а заодно угостить и тетю. Присев на отдаленную скамейку, что была довольно-таки далековато от самой ярмарки. Цзян Шэнли захотел насладиться дольками в отдаленной от шума местности. Прямо сейчас его не волновали мирские заботы, которые он пока-что оставил позади. Достав из мешка цянькунь давно забытую подвеску инь янь, которую ему подарил Цзинь Лин на тринадцатилетние. Он аккуратно повертел ее в рука: — Эх, пора бы ее уже давно починить... — тихо вздохнул он. В сотый раз рассмотрев ее со всех сторон, Цзян Шэнли вновь отложил дело о ее починке в дальний угол мешка цянькунь. Его внутреннее "я" еще сильнее закричало о том, что подвеску срочно надо отдать руки к мастеру ювелиру. Сейчас, у него выдалась отличная возможность подумать над недавним кошмаром. Во всем этом точно замешан Цзинь Гуанъяо, ну вы только посмотрите на него. У него на уме явно что-то нечистое замыслимо. Этот факт даже не оспаривается. Ну, оба его дома тут тоже не причастны. Это очевидно. Остаётся только Цзинь Гуанъяо и незнайка глава ордена Не. Как ни странно, что именно такой титул имеет нынешний глава ордена Не. Смотря на все крайне глубокие размышление юноши, он не заметил, как сзади к нему кто-то подкрался. Захватив юношу за плечи, Цзян Шэнли не сразу среагировал. А потому, злоумышленник, воспользовавшись ситуацией, быстро приложил к лицу юноши какую-то смоченную тряпочку. Почти сразу, едва ли он успел вдохнуть через тряпку, он вырубился. Перед этим вдоволь накричавшись, в попытках кого-нибудь позвать. Что же за невезение такое?

***

Проснулся он сразу, хотя как сразу? Сколько вообще времени прошло? Да и вообще его разбудил до боли знакомый голос юноши — Юшэн? Юшэн? Раскрыв слипшиеся глаза, он Цзян Шэнли захотел потянуться и потереть очи. Но, не смог этого сделать, из-за того, что руки и ноги у него были связаны. Перепугавшись резкой смены обстановки с ночного рынка на какой-то сырой камень. Он огляделся: довольно странных размеров пещера, наверное это так; немало таких же ребят, что очень странно... — Сычжуй, что это за место? — слегка страшно-осипшим голосом спросил Юшэн. На что ему, где-то сзади ответили: — Мы тоже не знаем где находимся, попали мы сюда примерно одинаково. — Это был Цзинь Лин. Выпучив глаза, Цзян Шэнли воскликнул: — Брат Лин?! Как ты тут оказался? На что ему Цзинь Лин закатил глаза: — Я же говорю, примерно так же как и ты. Цзян Юшэн ответил: — Меня похитили во время прогулке по Юньмэну, тебя тоже? Лань Цзинъи выругнулся: — Вы уж простите что прерываю, но, кто-нибудь скажет мне. Нас вообще кормить собираются? Или ждут пока мы тут от голода не помрём? И кто тот человек, что единожды заходил к нам? Он вообще собирается возвращаться? Цзинь Чань ответил ему: — Что ещё он может задумать? Конечно же, сделает с нами то же, что стало с псами клана Вэнь во время Аннигиляции Солнца: превратит в своих мёртвых марионеток, а потом… потом заставит нас убивать своих же родных, чтобы они не смогли атаковать в ответ, и тогда все враги сами друг друга перебьют. — Сжав зубы, он добавил: — Гнусный, бесчеловечный пёс Вэй! Внезапно раздался ледяной голос Цзинь Лина: — А ну заткнись. Цзинь Чань оторопел: — Ты это мне говоришь заткнуться? Что это значит? Цзинь Лин ответил: — Что это значит? Ты оглох или совсем отупел, что не понимаешь человеческого языка? Я сказал тебе заткнуться, чтобы ты перестал шуметь! Будучи связанным уже долгое время, Цзинь Чань явно был на взводе и теперь срывался: — С какой стати ты говоришь мне заткнуться?! Цзинь Лин не уступал: — К чему нам сейчас вся эта ерунда, которую ты несёшь? Неужели верёвки порвутся от твоей болтовни? Мне надоело слушать. — Ах ты!!! — Мы связаны здесь по рукам и ногам, и не известно, когда ходячие мертвецы на горе ворвутся сюда. А вы затеяли ссору в такой момент? Этот самый спокойный среди них голос принадлежал Лань Сычжую. Цзинь Чань возмутился: — Да ведь он первый начал! Разве тебе можно ругать других, а мне нельзя?! Цзинь Лин, хэх, кем ты себя возомнил? Думаешь, если Ляньфан-цзунь стал Верховным заклинателем, то и ты тоже перенял эту должность? Вот и не заткнусь! Посмотрим, что ты… «Бум!» — раздался удар, Цзинь Лин атаковал Цзинь Чаня головой, и от боли тот завопил дурным голосом: — Подраться решил, так я составлю тебе компанию! Как раз настрой подходящий. Ах ты, мать родила, да не воспитала! Услышав подобное, Цзинь Лин и вовсе переполнился неудержимым гневом. Связанными руками драться было неудобно, поэтому он пустил в ход локти и колени, чтобы нанести противнику несколько ударов, от которых тот заверещал. Но Цзинь Лин был один, а вокруг Цзинь Чаня постоянно крутилась его свита. Как только они увидали, что тот попал в беду, тут же с криками «Я тебя выручу!» бросились на подмогу, окружая дерущихся. Сидевшего поблизости Лань Сычжуя и Цзян Шэнли без из согласия затянули в этот вихрь тумаков, и если поначалу первый ещё пытался из последних сил уговорить юношей «успокоиться, всем успокоиться», то получив по ошибке пару ударов локтем, поморщился от боли, при этом лицо его становилось всё мрачнее. Разорившись от всего, Цзян Юшэн будто впитал в себя всю напряженную атмосферу. И, не выдержав все это внутри. Очень громко выругнулся: — Вы что себе позволяете?! Быть может прекратите этот балаган?! А ну, быстро угомонились, иначе не видать вам ваших голов как только я освобожусь! — его голос надрывался и в нем отчетливо был слышен хрип Возвышенный голос подействовал на разборки Цзиней идеально, все мигом заткнулись. А вот Цзян Юшэн все не думал переставать ругать своих сверстников: — Тоже мне! Напали на наследника Цзинь! Вы хоть сами рассчитывайте свои возможности?! Да кто вы такие?! Кто дал вам право оскорблять и избивать друг друга?! Внезапный крик заставил всех обернуться на его источник: — Эй! Посмотрите сюда! Юноши, подняв головы и посмотрели на него, Лань Сычжуй, увидев рядом с Вэй Усянем знакомый силуэт, радостно воскликнул: — Ханьгуан-цзюнь! Лань Цзинъи закричал ещё громче: — Ханьгуан-цзюнь, а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а! Цзян Юшэн докрикнул: — Дядя! Цзинь Чань в ужасе завопил: — Чему вы радуетесь? Они… они же заодно! Вэй Усянь прошёл вглубь пещеры Фумо, вынул Суйбянь из ножен, небрежно отшвырнул его назад, при этом за спиной мужчины мелькнула тень, схватившая меч. Разумеется, Вэнь Нин. В тот же миг толпа юных адептов из разных кланов завопила, словно стая демонов: — При… При… Призрачный Генерал! Вэнь Нин замахнулся Суйбянем и нанёс удар в сторону Цзинь Лина. Юноша стиснул зубы и зажмурился, но внезапно путы на его теле ослабли: верёвка божественного плетения оказалась разрублена острым лезвием Суйбяня. Затем Вэнь Нин прошёлся по всему пространству пещеры, разрубая верёвки. Освобождённые им адепты не могли ни сбежать, ни остаться. Ведь в пещере теперь оказались Старейшина Илин с Призрачным Генералом и предателем правильного пути — Ханьгуан-цзюнем, а снаружи завывали бесчисленные ходячие мертвецы в поисках добычи: куда ни подайся, всюду опасность. Оставалось лишь сжаться в кучу в углу пещеры и, вытаращив глаза, пялиться на бесстрастно бродящего вокруг Вэнь Нина. Только лицо Лань Сычжуя заметно просветлело, он спросил: — Мо… Учитель Вэй. Вы пришли нас спасти? Это ведь не вы послали людей, чтобы схватить нас? И хотя фраза прозвучала вопросом, лицо Лань Сычжуя сияло абсолютным доверием и радостью. Сердце Вэй Усяня потеплело. Наклонившись, он потрепал Сычжуя по голове, взлохматив волосы, которые оставались идеально убранными, даже несмотря на несколько дней в ужасных условиях. Затем произнёс: — Я? Ты разве не знаешь, насколько я беден? Откуда у меня столько денег, чтобы нанять похитителей? Лань Сычжуй согласно закивал. — Да, я так и знал! Я знал, что вы, Учитель, слишком бедны для этого! — … Вэй Усянь продолжил: — Умница. Теперь скажи, сколько у противника людей? Они устроили засаду поблизости? Лань Цзинъи сбросил верёвки и выкрикнул раньше Лань Сычжуя: — У противника тьма народу! Лица закрыты чёрным туманом, так что их не распознать. Они связали нас, бросили здесь и забыли, как будто оставили на произвол судьбы. О-о-о-о-о, снаружи так много ходячих трупов! И они непрестанно ревут! Бичэнь со звоном покинул ножны и разрубил оставшиеся верёвки, связывающие адептов. Лань Ванцзи убрал меч и обратился к Лань Сычжую: — Ты молодец. Потерев плечи, запястья и голени ног. Цзян Шэнли недовольно стиснул зубы, все еще яростно посмотрел на Цзинь Чана и его компашку. На что юноши, как только увидев взгляд от опасного наследника Цзян, в их сторону, быстро рассеялись кто куда. Вэй Усянь, посмеиваясь, похвалил: — Ага, отлично сработано, Сычжуй! Даже драться научился! Лань Сычжуй в один момент залился густой краской. — Ну… просто… я на мгновение поддался импульсу… Вэй Усянь не забыл отметить взрывной характер Цзян Юшэна: — Юшэн, вот уж не ожидал от тебя такого— воскликнул тот. Пусть внутри Юшэна наконец загорелся огонек надежды, но, это обращение. Слишком быстро Мо Сюаньюй поменялся на Вэй Усяня. Ну и гуй с ним, его так даже легче дышать. Взгляд Шэнли начал обжигать, и, не выдержав столь напряженной атмосферы исходящей вокруг наследника характера его бывшего шиди. Вэй Усянь ощутил чьё-то приближение за спиной. Обернувшись, он увидел Цзинь Лина, который остановился позади него и застыл как статуя, с одеревеневшими конечностями. Лань Ванцзи сразу же оказался перед Вэй Усянем, закрыв того собой, а Лань Сычжуй встал перед Лань Ванцзи, с опаской проговорив: — Молодой господин Цзинь. Вэй Усянь обогнул обоих и вышел вперёд со словами: — Что вы затеяли? Встали передо мной, как пирамида. Выражение лица Цзинь Лина постоянно менялось, кулаки то сжимались, то расслаблялись вновь, затем опять сжимались, словно он хотел что-то сказать, но не мог произнести вслух, лишь смотрел на то место на животе Вэй Усяня, куда пришёлся удар его меча. Лань Цзинъи, побледнев от страха, воскликнул: — Ты, ты, ты! Ты же не собираешься снова протыкать его мечом! Лицо Цзинь Лина застыло, а Лань Сычжуй немедленно прикрикнул: — Цзинъи! Цзян Юшэн подойдя поближе к надутому двоюродному брату, легонько похлопал того по плечу со словами: — Брат Лин, давай пока оставим семейные разборки на более подходящее место. Не думаю, что лишние глаза будут нам кстати. Слева от Вэй Усяня стоял Цзинъи, справа — Сычжуй, он обнял обоих юношей за шею и произнёс: — Ну всё, давайте поскорее убираться отсюда. Лань Сычжуй ответил: — Да! Остальные юноши всё ещё жались друг к дружке в углу, не смея пошевелиться. Лань Цзинъи обратился к ним: — Вы идёте? Или хотите остаться здесь? Один юноша вскинул голову и воскликнул: — Снаружи бродит толпа мертвецов, вы хотите повести нас… на смерть? Вэнь Нин предложил: — Молодой господин, я могу прогнать их прочь. Вэй Усянь кивнул, и Вэнь Нин вихрем вылетел наружу. Лань Сычжуй произнёс: — Верёвки божественного плетения сняты. В крайнем случае, мы сможем объединить усилия и прорваться с боем. Если сейчас не уйти, не ровен час, мертвецы ворвутся сюда, и, судя по форме этой пещеры, мы просто окажемся в западне, как черепаха в кувшине! Договорив, он повел за собой Лань Цзинъи, а также нескольких адептов Ордена Гусу Лань и первым направился следом за Вэнь Нином прочь из пещеры. Толпа юношей беспокойно переглянулась. Совсем скоро кто-то закричал: — Сычжуй-сюн, подожди меня! — и побежал следом, присоединяясь к уходящим. И вот, когда большая часть адептов уже почти достигла выхода, снаружи в пещеру внезапно влетел чей-то силуэт, оставив на противоположной стене глубокую вмятину в форме человека. А когда осела серая пыль, впереди раздались потрясённые голоса нескольких юношей: — Призрачный Генерал! Вэй Усянь забеспокоился: — Вэнь Нин? Что произошло?! Вэнь Нин с трудом отозвался: — Ничего... Он выпал из вмятины, поднялся, и молча грубым движением приделал на место оторванную руку. Вэй Усянь, присмотревшись, разглядел перед пещерой Фумо силуэт молодого человека в фиолетовом одеянии. Он стоял, опустив руку, в которой с треском извивался Цзыдянь, сияющий духовным светом. Это он только что отбросил Вэнь Нина в самую глубь пещеры. Цзян Чэн. Не удивительно, что Вэнь Нин и не подумал атаковать в ответ. Цзин Лин воскликнул: — Дядя! Цзян Юшэн вместе с ним тоже выкрикнул: — Отец! Цзян Чэн холодно проговорил: — А-Лин, А-Шэн, подойдите Цзян Шэнли беспрекословно послушался разгневанного отца и медленным шагом направился в его сторону За его спиной из чёрного леса постепенно стали появляться заклинатели в одеждах разных кланов, чем дальше, тем больше, при грубом подсчёте их оказалось около двух тысяч. Огромная толпа немедленно окружила вход в пещеру Фумо. Каждый заклинатель, включая Цзян Чэна, весь был вымазан в крови, на лице их отражалась усталость. Юноши высыпали из пещеры, выкрикивая на бегу «Отец!» «Матушка!» «Брат!», и врезались в толпу заклинателей, в объятия близких. Только Цзинь Лин продолжал смотреть по сторонам в задумчивости, не принимая решения. Голос Цзян Чэна прозвучал строже: — Цзинь Лин, что ты там мнёшься, сейчас же подойди! Умереть захотел? — Отец, а где матушка? — Ей не здоровится в последние пару дней Среди заклинателей стоял и Лань Цижэнь, на вид он заметно постарел, в бороде показались нити седины. Он произнёс: — Ванцзи. Лань Ванцзи тихо отозвался: — Дядя, — но даже шага не сделал в его сторону. Завидев его, Цзян Юшэн почтительно поздоровался: — Дедушка— склонив руки в приветствие Вперёд вышла заклинательница в белых парящих одеждах, со слезами на глазах она произнесла: — Ханьгуан-цзюнь, что же с вами случилось? Вы… вы теперь стали совсем другим человеком. Ведь раньше вы с ним существовали непримиримо, словно вода и пламень. Каким же способом Старейшине Илин удалось обольстить вас, перетянуть вас на свою сторону и сделать нашим противником? Лань Ванцзи не удостоил её вниманием. Заклинательница, не получив ответа, с сожалением произнесла: — Как недостойно для столь прославленного заклинателя! Вэй Усянь произнёс: — Вы снова взялись за старое. Цзян Чэн холодно ответил: — Разумеется, как же иначе. Су Шэ со своим семиструнным гуцинем за спиной также стоял впереди толпы. Раздался его протяжный голос: — Если бы Старейшина Илин не стал сразу же после своего возвращения раскапывать трупы и хватать людей, словно испугавшись, что никто в мире не узнает о нём, боюсь, что мы бы не столь скоро почтили своим визитом твоё старое гнездо. Вэй Усянь возмутился: — Но ведь я спас адептов ваших кланов! Что же вы вместо благодарности принялись на меня нападать? Многие так и прыснули со смеху, раздались шепотки «вор кричит: держи вора». Вэй Усянь понимал, что любые споры сейчас тщетны, но совершенно не беспокоился об этом, лишь произнёс с лёгкой усмешкой: — Вот только мне почему-то кажется, что вам нелегко далась битва по дороге сюда, очевидно, не хватало двоих весьма важных персон. Осмелюсь спросить уважаемых господ, почему же Ляньфан-цзунь и Цзэу-цзюнь не прибыли поучаствовать в столь грандиозном событии? Су Шэ с холодной усмешкой ответил: — Вчера неизвестный совершил покушение на Ляньфан-цзуня в Башне Золотого Карпа. Он тяжело пострадал, и Цзэу-цзюнь остался подле него, чтобы залечить раны. Зачем ты спрашиваешь, когда тебе это прекрасно известно? Услышав слова «тяжело пострадал», Вэй Усянь сразу вспомнил героическую позу Цзинь Гуанъяо, когда тот притворился, что собирается покончить с собой перед тем, как напасть на Не Минцзюэ, и не смог сдержать смешка. Су Шэ слегка нахмурился, вопрошая: — Что смешного? Вэй Усянь ответил: — Да так. Просто мне кажется, что Ляньфан-цзюнь слишком уж часто оказывается тяжело ранен, вот и всё. Внезапно раздался юный голос: — Отец, матушка, возможно, это действительно не его рук дело. В прошлый раз это ведь он спас нас в городе И. В этот раз он, похоже, снова пришёл помочь… Вэй Усянь посмотрел в сторону голоса и увидел, что говорил Оуян Цзычжэнь. Однако его отец тут же принялся бранить сына: — Ты ещё ребёнок, нечего говорить то, чего не понимаешь! Ты хоть знаешь, что это за место? Ты понимаешь, что за человек перед тобой?! Отведя взгляд в сторону, Вэй Усянь непринужденно бросил: — Ясно. — Не ради чего иного, только чтобы доказать, что в мире ещё осталась справедливость, которая не позволит злу процветать! — В мире всё ещё есть справедливость, которая не позволит злу процветать! Их лица пылали горячей кровью, каждая фраза пестрила словами о справедливости и правде, каждого переполняло непоколебимое чувство долга, воодушевлённое рвение и благородный гнев.