Don't Bury Thoughts That You Really Want

      Да, возможно, Феликс проводил большую часть своего времени в телефоне с тех пор, как две недели назад, он разблокировал его, заметил уведомление из приложения для знакомств. Не то, чтобы он раньше так не делал — торчал в телефоне, в смысле. Но теперь Феликс не может отвести он него взгляд дольше, чем на пять секунд, и непонятный страх пропустить хоть одно сообщение от Ян Чонина — вот, что удерживает его прикованным к экрану.              Правда в том, что за эти две недели, всё, чем они занимались, — это говорили и говорили и говорили. Днём, ночью, в соответствии с графиками друг друга. Феликс более чем уверен, что выучил его расписание наизусть. Да, конечно, может быть, у него не было времени, чтобы запомнить собственное (когда там у него пара по экономике?), но рядом с ним всегда Хёнджин, так что Феликсу нет нужды тратить на это время.              Итак, поскольку Ликс почти запомнил расписание Ян Чонина, он уверен, что у того сейчас занятие. Возможно, что-то связанное с анатомией или типа того.              Однако, он почему-то здесь. Парень писал ему всё утро, сейчас уже обед, и Феликс не может не улыбаться, как идиот, когда он думает об этом. Что вообще-то довольно часто случается, когда сообщения от Ян Чонина всплывают на экране. И сейчас всё гораздо хуже, когда он знает, что вместо учёбы, Ян Чонин уделяет своё внимание ему.              Феликс переворачивается на кровати, счастливо вздыхая. Он держит телефон одной рукой и хихикает, как неопытный мальчик, когда читает очередное сообщение от Яна. Возможно, это клише, но Ли чувствует тех самых бабочек в животе. Они свободно порхают внутри него, буквально, и Феликс ничего не может с собой поделать, кроме как радоваться этому.              Он давно этого не ощущал, это дурманящее чувство эйфории и восторга, что появляется каждый раз, стоит ему взять в руки телефон и прочитать сообщения парня. Возможно, слишком давно для парня его возраста. Он, наверное, не встречался ни с кем вот уже пару лет… да, на самом деле, он уверен в этом. Ему никто идеально не подходит. Феликс начал искать кого-нибудь несколько лет назад. Кого-нибудь, кто бы смог… составить ему компанию, если вы позволите так это назвать. Кого-нибудь, с кем можно повеселиться. Поэтому он и создал профиль в этом приложении и поэтому, определённо, Феликс сходил на бессчётное количество свиданий, все из которых закончились провалом. Никто не соответствовал его требованиям. Слишком весёлый, недостаточно весёлый, слишком скучный, слишком драматичный, слишком предсказуемый, слишком ревнивый.              Ян Чонин — однозначно исключение.              Феликс громко вздыхает снова, прикрывая глаза на минутку, и чувствует, что его сердце бьётся слишком сильно от невинного «ты красивый», которое Чонин внезапно отправляет ему. Он приподнимается на локтях, когда немного успокаивается, нацеленный написать достойный внимания ответ, который заставит Чонина покраснеть так же, как тот вынуждает его краснеть каждый раз, когда отправляет ему комплименты, и краем глаза замечает силуэт худого согнутого тела. Хёнджин склонился над своим учебником по политической экономике на другом конце комнаты.              Феликс даже не успевает перевести взгляд обратно на телефон, когда звук уведомления снова нарушает напряжённую тишину в комнате.              «Не могу дождаться встречи с тобой,» — хихикает Феликс себе под нос, когда читает сообщение и прижимает к себе ноги от восторга. Ох, Чонин заставляет его чувствовать себя настолько хорошо. Так сильно, что он даже не притронулся к своей книге с тех пор, как вошёл в комнату. Из-за того, что экзамен не за горами, у Феликса определённо нет времени, чтобы посвящать его обмену слащавыми сообщениями с Чонином. Просто… разговоры с ним заставляют его забыть обо всём, разговоры с ним заставляют тревогу, которую он обычно ощущает перед каждым тестом, к которому он не готов, отступить.              — Ты закончил? — в конце концов фыркает Хёнджин, и снова Феликсу удаётся увидеть, как он поворачивается к нему, лишь краем глаза. Перед тем, как он может окончательно сфокусировать взгляд на нём, подушка в виде сердца летит ему в лицо и телефон выпадает из рук, приземляясь на кровать.              — Да, да. Дай мне минутку, — посмеиваясь, отвечает Феликс, но даже не смотрит на него, занятый тем, чтобы взять телефон обратно и быстренько напечатать слащавый ответ своему мэтчу. «Я тоже не могу дождаться встречи с тобой ❤» — печатает Феликс, улыбаясь так сильно, что его щёки почти болят. Он прикусывает нижнюю губу, пока думает, стоит ли добавить сердечко в конце или нет, и решает оставить как есть. Он уже чувствует себя достаточно комфортно с Чонином несмотря на то, что прошло всего несколько недель с тех пор, как они заговорили, и не боится показаться чересчур прилипчивым, как это случалось с ним раньше.              Они увидят друг друга менее, чем через два дня. В субботу вечером они впервые пойдут на свидание вместе, и это единственная вещь, о которой может думать Феликс.              Каким он будет в реальной жизни? Ему не терпится посмотреть ему в глаза, прикоснуться к нему и даже услышать его голос. Феликс чувствует с ним необъяснимую связь, это совершенно точно нечто особенное. Оно должно быть особенным. Чонин — хороший парень, ещё и красавчик.              Вечер субботы так близок. Слишком близок, если Феликс как следует об этом задумается, слишком близок, если он сосредоточится на этом лёгком чувстве тревоги, оседающем у него в груди, когда он думает, что Чонину он, возможно, не понравится, как только они окажутся лицом к лицу.              Феликс слышит, как Хёнджин снова фыркает, и когда он, наконец, откладывает телефон, поднимая на него взгляд, то замечает, что Хван отвернулся обратно к столу и своей скучной книжке по политэкономике. Его плечи опущены и напряжены, и Хёнджин слишком тихий, чтобы всё было в порядке. И именно в этот момент он понимает, что самое время перестать торчать в телефоне.              Иногда Хёнджин может быть чересчур драматичным, Феликсу нужно это признать. Да, возможно, он и правда провёл половину их вечера, переписываясь с Чонином, посмеиваясь над его глупыми шутками и ёрзая от игривых сообщений, но это не его вина. И как его лучший друг навечно, Хёнджин должен радоваться за него. У него, наконец-то, свидание, и то, что он так взволнован из-за него, — вполне нормально. Хёнджин тоже должен быть взволнован. Так же, как когда они были подростками, и сам Хван организовывал ему встречи с его глупыми и скучными друзьями. Этого уже не случается, вообще-то, и уже довольно-таки давно. Если Феликс хорошенько задумается, возможно, он сможет даже припомнить момент, когда Хёнджин перестал это делать, почти сразу после их первого курса в университете. Но ему не хочется об этом думать, не сейчас. Зачем портить этот вечер скучными, старыми воспоминаниями?              Задержав дыхание, Феликс встаёт с кровати и тихонько приближается к Хвану. Он не совсем уверен в том, что делает, когда быстро подбирается к нему, и он точно не уверен в том, что делает, когда протягивает руки, и его ладони мягко ложатся на напряжённые плечи Хёнджина.              Голова Хёнджина всё ещё низко опущена, плечи застыли под невесомым касанием ликсовых рук, он не поворачивается к нему даже когда Феликс начинает делать ему массаж. А Хёнджин обычно любит его массаж.              Он точно затаил на него обиду сейчас.              — Хённи, ну же, не будь таким, — жалуется Феликс, пока разминает его плечи, помогая расслабиться под круговыми движениями.              Как бы Хёнджин ни старался строить из себя неприступность, Феликс знает его слишком хорошо. Он не думает, что, хоть однажды за многие годы их дружбы, Хван злился на него дольше, чем один день — если не считать тот раз, когда Феликс испортил почти все его картины, но это была не совсем его вина тогда.              Продолжая медленно разминать его спину, Феликс уже может почувствовать, как Хёнджин тает под его касаниями. Проблема, в том, что Хёнджин ему ничего не скажет, настолько он упрямый. Ли начинает понимать, что, вероятно, когда он планирует провести время с Хваном, ему стоит действительно проводить с ним время, а не переписываться в телефоне, думая о ком-то другом, но они же всегда зависают вместе, несколько часов в неделю, посвящённые другому человеку, — это не так уж и много, правильно? И Феликс всегда давал ему необходимое пространство, чтобы сблизиться с кем-то новым, даже если это редко происходит сейчас.              Тем не менее, он чувствует себя виноватым. Он не знает почему, ведь это его право — оставить Хёнджина без внимания раз в год, особенно, когда дело в его долгожданном свидании, но, возможно, в этом-то и проблема: он никогда этим правом не пользовался. У него никогда даже и мысли не появлялось уделить время кому-то, кроме Хёнджина, если не считать семьи. Не в том смысле, как минимум.              Феликс всегда стремился к тому, чтобы найти кого-то, и до тех пор, пока ему это не удалось, Хёнджин был единственным в фокусе его внимания.              Теперь, однако, Ликсу нравится Чонин. Это странно, вероятно, это также странно и для Джина. Но такова реальность, и если всё получится, то Чонин станет частью его жизни. На постоянной основе. И жизни Хёнджина тоже. Имея это в виду, Феликсу нужно будет делить своё время между парнем и лучшим другом. И ему необходимо, чтобы это сработало, если он хочет жить в мире и спокойствии.              Снова замедляя массаж до тех пор, пока его руки не замирают, сжимая плечи, Феликс наклоняется к самому уху Хёнджина. Его дыхание опаляет ушную раковину, волосы на хвановом загривке щекочут ему шею. Он глубоко вдыхает, наслаждаясь приятным запахом Хёнджина. Задержав дыхание, он ведёт руками по плечам старшего, поглаживая, пока он не обхватывает его полностью, руки крепко обвиты вокруг него, а ладони покоятся на ключицах.              — Мне жаль, окей? — на ухо выдыхает Феликс, сжимая его чуть крепче. Когда он слегка наклоняет голову, губы мажут по чувствительной коже и Хёнджин вздрагивает в его руках.              — Правда, сейчас я здесь, — продолжает он, и с каждым словом его губы слегка касаются Хвана.              Перед тем, как что-либо ещё предпринять, Феликс, импульсивно, как всегда, оставляет осторожный и невесомый поцелуй на открытом плече. Хёнджин вздыхает вполголоса и окончательно расслабляется под его касаниями.              Затем, прижавшись к коже ещё раз, Феликс утыкается в изгиб его шеи и вдыхает знакомый аромат: это то, что почти всегда может его успокоить, и сейчас ему это очень нужно. Несмотря на то, как сильно он старается спокойно относиться к происходящему, правда в том, что ситуация его слегка нервирует. Чонин впервые за долгое время ведёт его на свидание, а Хёнджин… что ж, с Хёнджином определённо что-то происходит сейчас.              Тот ещё раз вздыхает, дрожащий выдох срывается с его губ, когда его ладони касаются рук Феликса вокруг его плеч, и большой палец начинает водить по костяшкам пальцев.              Лёгким толчком отодвигаясь от стола, Хёнджин отпускает Феликса, вынуждая того разорвать объятье. Его кресло крутится, и скоро он оказывается лицом к младшему. Всё ещё сидя на вращающемся кресле, он смотрит на него снизу вверх большими тёмными глазами. Феликс знает, чего ожидать, в конце концов, это Хёнджин, который не может на него злиться.              Хван трясёт головой, и лёгкая игривая улыбка появляется на его губах, когда он хлопает по своим бёдрам, молча приглашая Феликса сесть к нему на колени. Тот немедленно это делает, пытаясь не улыбаться. Хёнджин — мягкий парень, возможно, слишком мягкий для этого мира.              Когда Феликс устраивается у него на ногах, снова утыкаясь носом в ямочку на его шее, он ничего не может с собой поделать, кроме как шептать тысячи извинений и вжиматься ближе в старшего, не обращая внимания на то, что кресло явно маленькое для них двоих и не позволяет особо двигаться. Хёнджин отвечает на это неловкое объятие, прижимаясь к нему и мягко гладя спину.              — Нет, эм-м… Это я должен извиниться, правда, — шепчет Хёнджин после долгой паузы. После которой повисает ещё одна. Его руки зарываются в волосы Феликса, массируя его макушку, и тот мычит от удовольствия.              Феликс не знает почему, но тон его голоса кажется таким серьёзным и полным невысказанных слов… это заставляет его чувствовать себя странно. И это молчание давит. Не знать, что беспокоит Хёнджина, раздражает. Если кто-то для тебя — открытая книга, невозможность понять, через что он проходит, определённо болезненна. И определённо более болезненно думать, что его плохое настроение связано с тобой.              Феликс отрывается от его шеи, чтобы взглянуть в глаза. Он ищет и ищет что-нибудь, что дало бы ему больше информации о том, что так сильно того тревожит.              — У тебя есть полное право разговаривать с ним и говорить о нём, или типа того… — Хёнджин улыбается ему, нежно тиская его щёки, и Феликс мягко смеётся.              Если честно, иногда он Хёнджина не понимает. Или, по крайней мере, с тех пор как он рассказал ему о своём мэтче. Иногда это его как будто беспокоит, в другой раз он, наоборот, полон энтузиазма поговорить о нём. Прошло две недели, и настрой Хёнджина менялся так часто, что Феликс больше не мог предсказать, каким он будет.              И сейчас его настроение снова переменилось. Из самого унылого человека в мире, Хёнджин стал самым весёлым.              — Кстати, о чём вы двое говорили? — спрашивает его Хёнджин, не глядя хватая учебник по политэкономике позади себя, лениво пролистывая его, пока Феликс рассказывает ему, о чём они болтали и что Чонин, наконец-то, позвал его на свидание.              — Он такой, типа, мы должны сходить куда-нибудь вместе, я хочу тебя увидеть, — взволнованно рассказывает Феликс, поднимаясь и хватая телефон, чтобы прочитать весь разговор. — И я такой: когда захочешь, хоть сейчас, — громко смеётся, пока глаза бегают с экрана телефона на лицо его лучшего друга, сидящего в кресле. На лице Хёнджина тёплая улыбка.              — Тебе так не терпится, не так ли? — спрашивает Хёнджин, вставая с кресла и бросая книгу на кровать, за спину Феликса. Он быстро приближается к нему только, чтобы ущипнуть за бедро, как он обычно делает, и Ликс усиленно кивает, продолжая читать вслух выдержки из их диалогов. Выборка сообщений слишком хаотична, но он не может сдержать восторг, когда читает ту или иную часть их разговора.              — Хённи, он первый за такое долгое время, я надеюсь, что всё сработает, — он вздыхает. И это чистая правда, Феликсу пришлось попотеть, чтобы найти кого-то, с кем бы он хотел остаться. Обычно всё заходит не дальше первого свидания.              Хёнджин продолжает щипать его за бёдра, иногда щекоча, и, быстро развернувшись, оказывается за спиной Феликса. Его руки спокойно ложатся ему на ноги после ещё нескольких тычков, подбородок устраивается на плече Ли, пока его неровное дыхание опаляет уши. Феликс слегка разворачивает телефон, чтобы дать Хёнджину возможность тоже увидеть экран.              — Ты прочитал это? Боже мой, я дождаться не могу, — с восторгом лепечет Феликс, листая диалог и беспокойно ёрзая, когда Хёнджин просовывает холодную руку под его футболку, кончики пальцев играючи касаются его кожи. Хёнджин слегка царапает его, совсем не больно, и Феликс издаёт смешок, пытаясь прочитать ещё одно сообщение.               — Тебе меня не достаточно? — в какой-то момент невзначай спрашивает Хёнджин, его руки всё ещё сжимают его талию. Он водит по коже, очерчивая линии его пресса, и Феликс покрывается мурашками.              — Мне вот достаточно тебя, — продолжает Хван, его голос похож на шёпот, пока он невесомо изучает его живот. Руки возвращаются на бёдра снова, когда ему кажется, что он достаточно пощекотал Феликса. В последний раз щипая его, он уходит из комнаты, чтобы взять что-нибудь поесть, под нос напевая какую-то песню.              Он не смотрит на Феликса, на его покрытые лёгким румянцем щёки. Феликс остаётся в комнате один, какая-то глупая улыбка трогает его полные губы и тепло растекается внизу живота. Он не осознаёт, что задержал дыхание, пока лёгкие не начинают гореть. Честно говоря, Феликс не знает, такое чувство поселяется в нём из-за этой ситуации или переписки с Ян Чонином. Да, он слегка в замешательстве. И это эффект, который на него оказывает Хёнджин иногда.              Это не ново для них — флиртовать время от времени. И это не ново для Хёнджина быть таким искренним и шутливым в одно и то же время. Что пару раз запутывало Феликса, когда они были моложе. Но сейчас он научился мириться с такой стороной Хвана. Тот никогда не бывает серьёзен.              Конечно, Феликс ловил себя на том, чтобы представлять их вдвоём, но никогда никому об этом не рассказывал, даже не пытался шутить об этом с Джином, потому что — чего бы ради? Это просто глупость. Он думает, что это просто естественная реакция на то внимание, что Хёнджин уделяет ему. И Хёнджин не бывает серьёзным, когда он что-то такое ему говорит, так почему бы Феликсу быть?              Безусловно, есть воспоминания из прошлого, которые Феликс похоронил так глубоко, что почти забыл о них, но они, в любом случае, далеко в прошлом, чтобы что-то значить, правильно? Никто не хочет вспоминать о былом. Ни он, ни Хёнджин.              Итак, он просто трясёт головой и смеётся, мысленно называя себя идиотом за то, что даёт этим нелепым мыслям возможность иногда закрасться в свою голову. Влюбиться в Хёнджина было бы невозможно, глупо, немыслимо: Хван — его лучший друг, и всегда им был. Не больше и не меньше.              Поэтому Феликс ищет кого-нибудь, кто мог бы стать больше, чем другом.              Поэтому Ян Чонин — совершенно точно самый подходящий человек.              Новая трель уведомления вырывает его из задумчивости и, возвращая взгляд на экран, он отвечает на очередную дурацкую шутку Чонина.