Don't Bury Thoughts That You Really Want

      Свидание с Чонином было однозначно интересным и, возможно, в течение двух дней, на которые Феликс запер сам себя в общажной комнате, чтобы поучиться, он и правда провёл большую часть времени общаясь с ним по видеосвязи. Но как вы можете его винить? Ему так нравится Чонин. Он не только красивый, но у него ещё и приятный характер. Так что, два дня в добровольном заточении были более или менее продуктивными, но Феликс не жалуется. В любом случае, это его вина.              Когда он снова выходит в мир под солнцем, с его теплом против осенней прохлады, он первым делом принимает приглашение Хёнджина встретиться.              По этой причине, даже не опоздав на час, в восемь утра он стоит перед их любимой кофейней.              — Ты! — восклицает Хёнджин, указывая на него пальцем, как только видит его. Хван даже не даёт ему времени добраться до столика, лукаво улыбаясь. Его голос привлекает внимание какого-то студента, сидящего за соседним столом, и Феликс тут же извиняется. Он не хочет действовать какому-то студенту на нервы, вот уж спасибо.              Они не виделись два дня, довольно долго, если учитывать, что они обычно проводят вместе каждый день, но после свидания, как и было сказано, он провёл всю ночь за зубрёжкой, а всё воскресенье проспал.              Это означает, что у Феликса не было времени ответить на сообщения и звонки, и он прекрасно знает, каким раздражительным может стать Хёнджин, когда он его игнорирует. По правде говоря, Хвану не нравится быть игнорируемым, даже чуть-чуть. Но больше всего он ненавидит, когда его игнорирует Феликс. Это, конечно, не сильно заботит последнего. Он привык к этому и хвановым драматичным сценам.              Феликс закатывает глаза, чтобы немного побесить его, он обожает, когда Хёнджин теряет терпение. И это ему хватило смелости сказать, что Чонин слишком навязчивый.              — Что? Я был занят, — ноет Феликс, когда, наконец, садится за их стол. Его определённо веселит оскорблённое лицо Джина. Даже если он так говорит, чтобы пошутить над ним, это, вообще-то, правда. Он был занят. Возможно, занят перепиской с Чонином, но да.              Хёнджин качает головой, делая глоток зелёного чая. Его так легко вывести из себя, серьёзно.              — Чем ты занимался эти два дня? — спрашивает спокойным тоном Хёнджин, Феликс не думает, что ему так сильно хочется узнать, чем он был так загружен, что не мог даже ответить на его сообщения.              — Всяким… м-м, — сглатывает Ликс, обвивая себя руками, чтобы немного согреться.              — И «всякое» не позволяло тебе ответить на сообщение? — спрашивает Хёнджин, поднимая бровь. Он не всерьёз, весёлый тон голоса выдаёт его. То, как он надувает щёки, пытаясь выглядеть злым, делает его абсолютно очаровательным, и Феликсу остаётся только рассмеяться.              — Эй! Я правда был занят, ладно? — протестует Феликс, легонько пиная Хёнджина под столом. На несколько секунд повисает тишина, и тот просто смотрит на Ли, перед тем как сглотнуть, его лицо приобретает чуть более серьёзное выражение.              — Что насчёт… Ян Чонина? — на грани шёпота спрашивает Хёнджин. И у Феликса расширяются глаза. Он чувствует, как, совершенно необъяснимо, его сердцебиение учащается, и в его голове зарождается мысль о том, чтобы соврать, сказать, что даже Чонин не стоит того, чтобы красть его драгоценное время, но.              Но Феликс решает сказать правду.              — Чонин — это другое, м? Я пытаюсь построить отношения, я должен ему отвечать, — шепчет Феликс в ответ и хватает меню со стола, чтобы спрятаться за листом бумаги.              Хёнджин не отвечает, ни поддразниванием, ни одобрением. Только слегка морщится.              Говоря о Чонине.              — Так, хм-м, как прошло свидание? — в конце концов, спрашивает Хёнджин, почёсывая затылок. Кажется, ему неуютно, но он улыбается. Феликс удивлён вопросу и, откладывая меню и вновь хватаясь за телефон, думает, что Джину, наверняка, прилетело чем-то по голове, потому что он, по собственной воле, спрашивает его о Чонине.              Феликс иногда правда его совсем не понимает.              — Свидание прошло… очень хорошо, — вздыхает Феликс, подзывая официантку и заказывая простой кофе.              Хёнджин хранит молчание, пока Ли делает заказ, краем глаза тот замечает, как Хван склоняет голову над кружкой зелёного чая и морщится.              Феликс мыслями возвращается на два дня назад, к Чонину. И их почти-поцелую. И его губам, мазнувшим по губам Яна. Он чувствует электрические искры по всему телу, и мысли останавливаются только тогда, когда звук уведомления возвращает его обратно в реальность.              Утреннее сообщение от Чонина. Он спешит написать быстрый ответ, прикусывая нижнюю губу, чтобы сдержать улыбку. Он не улыбается так от одного «доброго утра».              Когда он, наконец, отвечает, с маленькой опечаткой и сердечком в конце, то откладывает телефон. Официантка приносит ему кофе, и он фокусирует своё внимание на Хёнджине, опуская чайную ложечку в чашку.              — Я клянусь, Хённи. Он такой милый, настолько, что иногда кажется нереальным, — хихикает Феликс, бездумно мешая кофе. Это правда, Чонин время от времени кажется слишком идеальным, чтобы существовать. Феликс думает, что дело даже не в самом Яне, сколько в том, как он заставляет его себя чувствовать.              — Мы ходили в кино, — вздыхает Ли и пытается вспомнить сюжет того дурацкого фильма, который они смотрели. Вообще-то, в голове пустота. Если честно, он не особо-то и смотрел фильм. И сюжет — определённо не то, что он запомнил из того дня.              — Мы смотрели фильм о любви, — добавляет, пытаясь вспомнить название.              — Ты ненавидишь фильмы о любви, — встревает Хёнджин, не давая Феликсу даже закончить предложение, его голос резок, но Феликс знает, что он шутит.              — Я знаю, но, понимаешь, это Чонин… Он всё равно пытался меня развлечь, — отвечает Ликс, неловко подмигивая, и Хёнджин смотрит на него неодобрительно.              Да, он пошёл на романтический фильм с Чонином, что тут такого? Это было свидание, жанр не так уж и важен, в конце концов.              — Однако, ты бы не пошёл со мной на фильм о любви, — бормочет Хёнджин, ещё ниже склоняя голову. Он говорит это так тихо, что Феликс боится, что он и вовсе этого не говорит. Но это как пощёчина. Он почти шокирован этими словами. И Хёнджин однозначно несёт бред, без причины. Он слегка дует губы, и Феликс не может понять, серьёзно он или нет.              — Это даже не правда, прекрати, Хёнджин, — шутливо ругается на него Феликс. Он решает оставить это в плоскости подколов, потому что не уверен, что хочет ссориться сейчас, в этой кофейне, в это утро понедельника.              И пока он старается сгладить ситуацию, то начинает по-настоящему злиться. Он против своей воли посмотрел столько фильмов, чтобы угодить Хёнджину. Это нечестно. Хёнджин несправедлив. Это не какое-то дурацкое соревнование, Феликс не понимает его. Феликс не понимает его напряжённый тон или нахмуренные брови. И всё это даже не из-за него, а из-за его свидания с Чонином.              — Ты прав. Прости меня, — извиняется Хёнджин парой секунд позже, проводя рукой по волосам. Его голос определённо смягчился, и Феликс расслабляется, откинувшись на спинку стула. — Я дерьмово себя повёл, мне правда жаль, — продолжает Хван, не глядя ему в глаза. — Я не хотел быть таким резким, я просто… Мне не спалось прошлой ночью, и я немного раздражительный, — объясняется он.              Феликс не понимает почему, но он кажется странным. Или, может быть, это просто Хёнджин. И это Хёнджин, который не смотрит ему в глаза, как когда он ему врёт или стыдится чего-то.              Как бы то ни было, после нескольких секунд тишины, Феликс снова начинает говорить, игнорируя тянущее чувство неудовольствия внизу живота. Спустя, казалось, бесконечное количество времени и несколько раз повисавшего неловкого молчания, Хёнджин как будто успокаивается. Конечно, его настроение снова сменилось.              Пару раз он даже пошутил над ним: «Ты реально просыпал весь попкорн на пол? Ты такой неуклюжий, вот почему мне всегда приходится о тебе заботиться,» — дразнит его Хёнджин, когда Феликс припоминает, как они с Чонином провели несколько минут, неловко убирая пол, и крадучись, как воришки, выходили из кино, — а в другие разы давал советы. Ликс не рассказал ему о почти-поцелуе, по какой-то причине это казалось неуместным.              Но Феликс говорит ему, что в этот раз он сам пригласит Чонина на свидание.              — О, так… ты хочешь снова с ним встретиться? — спрашивает Хёнджин и кажется слегка застигнутым врасплох, и он, вероятно, прав, потому что обычно у Ли всё заканчивается первыми свиданиями, но на этот раз он думает, что всё по-другому. Это может сработать.              — Конечно, как я могу иначе? — спрашивает Феликс, слегка поворачивая голову, чтобы взглянуть ему в глаза. — Он… другой, и ты должен научить меня, как всё не испортить, — хнычет, падая головой на стол.              Вероятно, это первый раз, когда после первого свидания ему до безумия захотелось встретиться с кем-то вновь. Он явно не хочет упустить эту возможность, не когда «возможность» может составить ему достойную компанию, которую он так искал.              Когда ответом на его слова оказывается тишина, Феликс поднимает взгляд на Хёнджина. И тогда он замечает какую-то горечь в его глазах, которая исчезает, стоит ему моргнуть, сменяясь кроткой улыбкой. Он вглядывается в его лицо, пытаясь найти причину.              Взглянуть ему в глаза, установить зрительный контакт — вот, что бы помогло ему понять, в чём проблема, но последний делает всё, чтобы не смотреть на него.              — Я впервые вижу тебя… таким, — наконец, шепчет Хёнджин, беспокойно ёрзая на стуле. И опять Феликс не знает, как воспринять эти слова. Он не может понять ни тоску, которая слышится в голосе Хвана, ни то, как он неожиданно отдаляется от него. Снова. У этой тоски нет ни единой причины на существование, и тот факт, что она сопровождается нечитаемым выражением лица, всё только усложняет.              — Я знаю, — сглатывает Феликс, на мгновение прикрывая глаза.              Хван сбивает его с толку. И это разочаровывает.              — Хёнджин… — говорит Ли, когда открывает глаза и пристально смотрит на парня перед ним. Ему бы хотелось спросить, развеять все сомнения, убедиться в том, что он всего лишь всё себе надумал. Хёнджин в порядке. Хёнджин должен быть в порядке, почему бы ему не быть?              Но в его голосе тоска, и Феликс чувствует, что тот что-то скрывает от него.              И это первый предупредительный звоночек.              — Всё нормально? — выдыхает Феликс. Это не то, что он хотел спросить, менее прямо и более завуалированно, но ему важно знать, в норме ли Хёнджин хотя бы сейчас. Да, тот уже объяснил ему, что не выспался, но такая печаль не связана недостатком сна.              Хван молча смотрит на него, и на мгновение Феликс думает, что тот ответит ему, что он не в норме на самом деле.              От волнения сердце начинает биться где-то в горле: ему страшно, что такое может и правда произойти. Он точно не знает, почему, но, глядя на то, как Хёнджин мучается в попытке найти подходящие слова, Феликс боится, что тот скажет что-то, чего бы ему не хотелось услышать. Называйте его эгоистом, может, так и есть. Но Феликс не готов, он, скорее всего, никогда не будет. Он ищет своё счастье в Чонине, и если он в этом преуспевает, то почему всё не может быть просто?              Но Хёнджин шепчет: «Да, Феликс. Я в норме,» — утвердительно кивая головой. Он быстро берёт его за руку, чтобы подтвердить слова.              Большой палец аккуратно гладит его костяшки, и Феликс наслаждается теплом, которое ему дарит касание Хёнджина. Жар вспыхивает от одних этих прикосновений, и у него нет выбора, кроме как поддаться ему. Он выдыхает, хотя и не подозревал, что задерживал дыхание.              — Я в полном порядке, — продолжает Хёнджин, теперь играясь с его пальцами. Длинные тонкие пальцы мягко скользят по ликсовым, ласковое прикосновение Хвана к коже — единственное, что заставляет его чувствовать себя немного лучше.               Феликсу хочется чувствовать себя намного лучше, потому что Хёнджин уверяет его, что всё нормально. Улыбка на его лице подтверждает слова, однако, несмотря на неё, несмотря на смену темы и болтовню о Мисс Ким, он не может отпустить себя.              Ли ему не верит. И ему необходимо понять, что у Хёнджина на уме.