***
После небольшой беседы, Дмитрий согласился, что нам стоит провести этот вечер так, как мы делали это раньше — за просмотром фильма. А еще он выбрал жанр ужасы и вроде как раньше мне было вполне нормально, но в этот раз, классический астрал воспринимался как-то острее. Есть подозрение, что на фоне всего происходящего в моей жизни дерьма, моя психика несколько пошатнулась. Я обняла подушку крепче, ощущая, как колотится сердце в груди и пытаясь успокоиться. Рука, что аккуратно легла на плечо, немного испугала, заставляя дернуться и несколько притянула ближе. Я несколько настороженно прижалась к крепкой груди, так, словно это мне никогда не принадлежало, пока он провел по моей руке вниз, сплетая наши пальцы. Сердце затрепетало. Я перевела взгляд на мужчину, немного повернувшись. Вспомнил? Нет. Он выглядел совершенно спокойным и равнодушным. Просто небольшой акт доброты к человеку, который боится. Но уже что-то, кажется я перестала быть мультиваркой в его глазах и стала человеком с эмоциями. Ну или шпицем, что испугался фейерверка, как вариант. Я вздохнула и прикрыла глаза, пытаясь успокоиться и сосредоточиться. С каждой минутой фильм, который я смотрела не первый раз, щекотал мои нервы все больше. Моя тревожность за последнее время ощутимо усилилась. — Скучноват фильмец, если честно, — отозвался внезапно мужчина, переводя на меня взгляд, — может поставим что-нибудь смешное? Зачем продолжать себя мучить, если боишься? — Ну… Это острые ощущения и раньше… Я боялась не так сильно, — я аккуратно забрала свою руку и немного поджала губы, — я… Не уверена, что хочу что-то еще смотреть. Давай просто выключим. — Поднялась. С каждой минутой, что мы проводили вместе мне становилось все тоскливей и хуже. — Я сделал что-то не так? — Его ладонь обхватила мое запястье и дернула обратно, заставляя сесть на диван, — ты выглядишь обиженной сейчас. Словно вот-вот заплачешь. — Я просто устала. Если честно, я просто устала, — уголки моих губ поползли вверх, а на глаза навернулись слезы, — да, наверное, странно это слышать, я же вроде целыми днями дома сижу и ничего не делаю, — я перевела взгляд вниз, продолжая давить улыбку, стараясь не расплакаться, — ладно, я не хочу тебя грузить, — я аккуратно попыталась убрать его руку, но он сжал ее крепче, приподнимая мое лицо за подбородок. — Я не знаю почему, но у меня от твоего дрожащего голоса внутри щемит, — отозвался он, притягивая к себе и прижимая к груди, — я не знаю, что делал бы на твоем месте, честно. Наверное, впал в отчаяние. Да и я веду себя как не подарок, — я не сдержалась и всхлипнула, сжимая в ладонях футболку на его груди. — А как… Как ты еще себя должен вести с незнакомым человеком? — Он погладил меня по спине и меня окончательно сорвало. — Я… Я пойду в комнату, я не хочу портить твою футболку и настроение, прости, — подскочила слишком быстро. Так быстро, что он даже не успел среагировать. Конечно, он пошел следом. Стучался в дверь, но мне было настолько паршиво от этого отстраненного сочувствия, которое исходило от него. Он успокаивал меня не потому, что сопереживал, а успокаивал, потому, что думал, что довел. Из чувства, мать ее, вины. Мне нужно к психологу, мне уже просто рвет крышу от всего происходящего. Со стороны это и вовсе выглядело, как: «Чтобы я не делал — все плохо.»***
Так наступили и выходные. Я не надеялась увидеть его дома, когда в два часа дня вышла из комнаты. Но запах, доносящийся с кухни говорил об обратном. Пахло блинами. Я тихонько подошла ближе, заглядывая в дверной проем, закусила губу, ощущая, как рот наполняется слюной. Я очень голодная, черт возьми. Я буквально не ела четырнадцать часов. — Доброе утро, — не поворачиваясь отозвался Дружинин, заставляя меня дернуться. Серые треники и фартук на голую грудь. Кстати, один из тех, что я подарила. — Доброе, — ответила я, подходя ближе, — вкусно пахнет. — Ну раз вкусно — садись за стол, я сейчас все разложу, — он был явно в хорошем настроении. Я же кивнула, быстренько подходя к верхним полкам, дабы достать тарелки, на что меня только плавно развернули, — за стол, Василиса. Я сам все расставлю. Опешила. Кивнула и все-таки села, наблюдая за ним. Немного прихрамывая, по кухне он передвигался без свой трости, бодро вставляя тарелки, раскладывая приборы и даже наливая в маленькие тарелочки джем и сгущенку, накрыл нам стол как в ресторане, ставя передо мной чашку с моим любимым Эрлгреем с бергамотом, наконец-то сел напротив. — Приятного аппетита, — пожелала я. — Приятного, — кивнул Дима, и я наконец-то схомячила первый блин, что райским наслаждением наполнил мой желудок, заставляя довольно промычать. — Как же это ахуенно, — я довольно улыбнулась, макая его в сгущенку. — Боже, слава богам ты не потерял воспоминания о том, как готовить, потому, что это было бы самым огромным упущением этой вселенной. — Да ладно, — он слегка улыбнулся и… Кажется, покраснел, — ты тоже вкусно готовишь, Василиса. Я не ходил на обеды всю неделю, если честно, — он съел свой блинчик. — Чего? — Я нахмурилась, тщательно все пережевывая, — я конечно… Польщена, но… Дмитрий Алексеевич, что значит я не ходил на обеды? Ты что?! Хотя бы предупредил, я бы давала бы тебе что-то с собой, раз так нравится. — Он прижал ладонь своим губам, смотря на меня и я была уверена, что за ней скрывается улыбка до самых ушей. По глазами вижу, ей богу, как дите малое! — Хорошо, теперь я буду ждать еще и обеды, — Дружинин приподнял брови, — а сегодня, если у тебя ничего не запланировано, я приглашаю тебя на свидание. Я поперхнулась, едва не подавившись блином, но быстро запила все горячим шоколадом, смотря на массовика затейника перед собой. Свидание? Я же не ослышалась? — Ты можешь выбрать любое место и любой вид. Хоть кино, ресторан или просто прогулка. Можем даже покататься по Москве. — Я за, — я кивнула, — а когда? Вернее, во сколько? — Как соберешься, — он улыбнулся и я кивнула, принимаясь съедать все быстрее, — ну-ну, не торопись, я же никуда не денусь, — немного посмеялся мужчина, наклоняя голову, наблюдая за мной, — ты очень мило выглядишь, когда ешь. — Спасибо, — я немного смутилась и слегка улыбнулась, — ну все, — я быстренько все убрала в посудомойку, — пол часа и я готова!***
Старый добрый парк Горького. Несмотря на заверения Димы, я все-таки посоветовалась с его врачом, прежде чем выбирать пешую прогулку и тот сказал, что все хорошо и это будет даже полезно для его ноги, но главное делать небольшие перерывы. — В одну из наших встреч, когда у тебя еще не зажила рука, ты поймал меня на машине прямо у метро и подвез. — Я указала на примерное место и слегка улыбнулась, — кажется, ты тогда приревновал меня к ребятам, с которыми я познакомилась в тот же день. — Я шла рядом с ним, разглядывая летние цветастые пейзажи. — На меня похоже, — мой спутник улыбнулся уголком губ, — скорее всего, на тот момент я уже пробил твой номер и знал, где ты находишься. Я люблю все контролировать, — он пожал плечами. — Да, я знаю, — я кивнула, — а еще очень не любишь, когда тебя не слушаются. — Ну-ка, по подробнее, — он взял меня за руку, подтягивая ближе, — когда ты меня умудрилась не послушать и чем это обернулось? — Ну… — Воспоминания хлынули потоком и кровь прилила к щекам, — это случилось немного после того, как мы начали встречаться. Эти ребята, с которыми я познакомилась в Парке Горького, позвали меня на вечеринку и она выпала как раз на время, когда ты сказал, что мне выходить из дома не стоит. Но, в свое оправдание, хочу сказать, что это был последний из обозначенных дней… Ну и в общем… Ты как-то спалил, что я не дома, хотя я оставила телефон и взяла новый и приехал. И меня в тот день чуть не снял снайпер. — Так… — Он потер подбородок и приподнял брови, — а какое логическое завершение было у этой истории? Не могло же все так закончится, да? Я кричал? Или наоборот молчал? Почему сейчас стало так стыдно? И вот как ему это объяснить так, чтобы окончательно не сгореть от стыда? Блять. Ебаный пиздец, я уже ощущаю, как пылают щеки. — Так… Кажется я понял чем все закончилось, ладно, подробности дома. — Он прыснул смехом и я слегка его стукнула в бицепс, выбивая смех. — Дима! — Я огляделась, краснея все сильнее, а он смеялся и, кажется, от моей реакции, расходился только сильнее. Мы обошли весь парк, разговаривая столько, сколько не высказали за целую неделю рядом. Он купил нам сладкую вату, кукурузу, мороженое… Хотел покататься на катамаране, но я его переубедила, потому что его нога явно не была бы рада такому, мы гуляли до самого вечера, периодически останавливаясь, чтобы посидеть, а перед уходом пришли к большому фонтану, рядом с которым сели. Вечером тут было так приятно прохладно, а в воде бегали детки, пока мы сидели вместе и о чем-то отвлеченно болтали. Словно не было похищения, всех тех слез и травм. Даже шрам на глазу, что сейчас уже не был скрыт повязкой, не цеплял мой взгляд, я привыкла к нему. — Дима? Я вздрогнула и Дмитрий обернулся. Я посмотреть не решилась, слыша, как к нам кто-то приближается. — Настя? — Его голос был удивленно-довольным. Ему было явно приятно ее увидеть. Мужчина поднялся, подходя к белобрысой зазнобе и обнял ее, улыбаясь с каждой секундой все шире, пока я отчетливо слышала гулкие удары своего сердца, продолжая сидеть, смотря в ее голубые и такие растерянные глаза, постепенно наполняющиеся уверенностью. Блять. А чего я еще могла ожидать… Если он воспоминаниями еще там… В отношениях с ней. Хорошего настроения будто бы и не было, но в этот раз я не чувствовала обиды. Только лютую, распаляющуюся во мне злобу и бессилие. Захотелось притопить его в фонтане, а заодно и ее, что прекрасно видела и понимала все происходящее и пользовалась ситуацией. Я сжала кулаки так сильно, что ногти больно впились в кожу, но быстро себя одернула. Если я что-то сделаю — Диму это только разозлит. Я сглотнула ком в горле, поднимаясь и поправляя свое платье, выпрямляясь и гордо вздергивая подбородок. — Дима, я замерзла, — отозвалась я, на что он, словно вспоминая о моем существования, наконец-то расслабил свои крепкие объятия, — но я… Я вижу, что ты… Ты наверняка хочешь пообщаться со старой знакомой, да? Я вызову себе такси, так что не торопись. — Как это мило с твоей стороны, Василиса, — ехидно проговорила в его объятиях Анастасия, словно анализируя меня взглядом. — Веселитесь, — дерьмо. Это полное дерьмо. Даже думать не хочу, чем может закончится эта ебучая встреча. Очевидно же, что он будет делать со своей девушкой? Но с другой стороны, а разве было бы лучше, если бы я осталась? Нет. Нет, нихуя не лучше, просто все тоже самое происходило бы на моих глазах, он даже не пытался меня остановить. Ахуенное вышло свидание, ничего не скажешь. Меня разрывало эмоциями. Мольберт, что стоял пустым, стал отличным средством для выплескивания эмоций. Я придержала его сзади, несколько раз хорошего зарядив по древесине. Мне так казалось… Что несколько. На деле я очнулась, когда правая рука дико болела, а на древесине остались смачные пятна крови. Я дернулась, наконец-то его отпуская и отступая назад, взвыла, прижимая руку к груди. Костяшки были разбиты прямо в мясо, но пальцы шевелились. В ушах гудело, я быстро направилась в ванную комнату, принимаясь отмывать все это добро, давясь слезами… И от чего-то ощущая облегчение. Словно получил не мой, добротно сколоченный производителями, мольберт, а кто-то другой. Если честно, я даже не представляла кого-то конкретного. Это был собирательный образ, который в конечном счете принимал очертания ебучего похитителя. Успокаивал только тот факт, что Димы все еще не было и он не видел и не слышал весь этот ужас. Я прыснула перекисью, едва не вскрикнув, а рука затряслась. Василиса, ты просто конченная. Ты ебанутая, черт тебя дери. Почему нельзя выплескивать свои эмоции не так токсично по отношению к себе?! Блять! Я почти всхлипнула, доставая зеленку, как вдруг, от хлопка двери, жизнь ушла в пятки. Что? Он вернулся? Блять… Блять… Я затихла. Может быть он разочарован тем, как я себя повела и сейчас просто уйдет к себе? Да… Точно, все так и будет, пожалуйста блять, не… Он постучался. — Василиса, ты тут? — Спросил Дмитрий, и я зажала рот ладонью, — блять, давай ты не будешь сейчас молчать и мы поговорим с тобой как два взрослых человека? Дверь распахнулась и он зашел в комнату, замирая на пороге с широко распахнутыми глазами, пока я зажевала губу, потупив взгляд, спрятала руку назад, словно маленький, провинившийся ребенок. — Я упала на мольберт, ничего серьезного, — быстро соврала, на что он нахмурил брови, закрывая за собой дверь, подошел, протягивая свою широкую большую ладонь, — правда, ничего серьезного, тут просто маленькая царапинка, просто крови много. — Дай сюда свою ебучую руку, Василиса, — явно зло проговорил мужчина и я все-таки вытянула ее, отводя взгляд в сторону, — ты несколько раз упала? Черт, от кожи почти ничего не осталось, — он присел напротив, тяжело вздыхая и взял перекись водорода, аккуратно наливая ее вновь. Сейчас будет отчитывать? Как не погляди, а эта хуйня выглядит не как выплеск эмоций, а как явная манипуляция. Я наверняка сейчас кажусь ему той еще психичкой, — сильно болит? Сейчас нужно будет потерпеть, жечь будет только пару секунд, — Дружинин открыл зеленку, сжимая мое запястье и принимаясь наносить ее на костяшки, дул… Сильно ли это помогло. — Блять! Блять, пусти, мне больно, — взвыла я, пытаясь вырваться, однако, он был непоколебим, продолжая, — сука… — Руку трясло от боли, но с каждым мгновением это начинало проходить. — И что… Даже не скажешь, что я ебанутая? Он тяжело вздохнул, разжимая запястье, на котором остались красные следы от пальцев. — Василиса, знаешь сколько раз в этой квартире проводился ремонт из-за моих психов? Или сколько людей я избил в таком состоянии? — Он накрыл мои плечи ладонями, аккуратно их гладя, — злиться — это нормально. Я тоже когда-то сбивал кулаки, но постарайся сейчас запомнить эту боль, — он сел рядом и приобнял меня, позволяя забраться на свои колени, — и в следующий раз бить что-то по мягче. — В следующий раз, я найду того, кто отшиб тебе память и буду бить его до тех пор, пока рука не сломается, — прошептала я, поджимая губы, — как провели время? — Договорились встретиться еще раз. — Я слегка ухмыльнулась, отводя взгляд в сторону, — возможно, когда мы будем общаться с ней, я что-то вспомню. Плохие воспоминания оставляют куда более глубокий след, чем хорошие, — он погладил меня по плечу, пока я прикрыла глаза. Возможно, что из-за недавнего срыва, но я видела в этом начала конца. Я понимала, что ни к чему хорошему эти встречи не приведут и уже тогда принялась ждать момента, когда в мои чувства будет произведен последний выстрел, а до тех пор я буду надеяться и цепляться за каждую мелочь. Возможно, это позволит мне позже жить дальше без сожалений.