Якорь

      Летнее солнце палило нещадно, и Эд почти жалел, что надел черные джинсы и фиолетовую футболку. Ему было жарко, глаза слепило, он чувствовал, как волосы противно липнут к мокрой от пота шее. Все это вызывало у него раздражение, которое он не стеснялся показывать Стиду, когда время от времени ворчливо приговаривал:       — Ты скажешь мне наконец, что мы забыли в порту, приятель? Я бываю здесь пять дней в неделю, поверь, подобная прогулка еще и в воскресенье совсем, блять, не радует меня.       Стид, не оборачиваясь, тянул его за собой за руку и отвечал неизменно:       — Погоди еще немного… Ты сам все поймешь…       Эд, неудовлетворенный этим ответом, морщился и покорно шел, утягиваемый Стидом куда-то вглубь порта, вдоль причала и сверкавшего под солнцем моря, от которого, к сожалению, практически не веяло прохладой.       Сам Стид был одет значительно разумнее Эда — в светлые хлопковые брюки и в рубашку настолько белую, что на нее было больно смотреть. На голове у него красовалась модная соломенная шляпа. Стид был в солнцезащитных очках — Cartier, как он пояснил, пока собирался, с нежностью доставая их из защитного чехла — Эд только фыркнул, но сейчас почти сожалел, что не согласился надеть вторую пару, которую Стид ему предлагал.       С самого утра Стид был сильно взволнован. В последнее время он вел себя довольно странно и скрытно, и Эд давно начал подозревать, что-то не так. Они жили вместе — Стид пока что официально числился в общежитии, но по факту не проводил там дольше двадцати минут в неделю, когда приезжал забрать очередную порцию вещей (у него было возмутительно большой гардероб, им пришлось даже купить целый отдельный шкаф). Стид казался бесконечно счастливым, но в последний месяц он все чаще начал надолго уходить из дома, а все свободное время украдкой посматривал в телефон, будто ждал важного звонка или сообщения. Эд начал беспокоиться, но не знал, стоит ли ему поднимать эту тему. Он высоко ценил личное пространство и не был уверен, что Стид не ощущал себя подавленным, находясь рядом с ним целыми днями. Сам Эд не ощущал никакого дискомфорта, даже наоборот — если Стида не было рядом хотя бы полчаса, он уже чувствовал смутную тревогу и страх. Он старался не показывать этого — боялся, что Стид сочтет его одержимым (он определенно был одержим Стидом, но в хорошем смысле, хотя звучало это все равно странно даже для него).       — Мы почти на месте! — заявил Стид, резко останавливаясь. Задумавшийся Эд не заметил этого и врезался в него.       — Черт, прости, Стид, — пробормотал Эд виновато, на лету ловя слетевшую с головы Стида шляпу. Он небрежно водрузил ее на кудри Стида, когда тот повернулся к нему лицом, но Стид, кажется, даже не заметил того, что произошло. Он улыбался так широко и взволнованно, что Эд сам невольно начал волноваться.       — Закрой глаза, — прошептал Стид, машинально поправляя шляпу.       — Что? Приятель, я не…       Стид накрыл его губы ладонью и покачал головой.       — Просто закрой глаза. Доверься мне.       Эд вздохнул и покорно зажмурился, с небольшим облегчением — море и рубашка Стида сверкали на солнце так сильно, что глаза уже начали болеть.       Стид аккуратно взял его за руку и повел вперед, шаг за шагом. Он проявлял излишнюю осторожность — Эд обладал превосходным чувством равновесия и вряд ли упал бы, но он молча позволял Стиду вести себя, чувствуя какую-то до странности нелепую торжественность момента.       Через пару минут они остановились, и Стид, наконец, позволил ему открыть глаза. Эд моргнул несколько раз, привыкая к яркому солнцу, и недоуменно огляделся по сторонам. Они по-прежнему были в порту, продвинулись вперед всего на несколько десятков метров. Справа был все тот же причал с пришвартованными к нему легкими прогулочными яхтами. Лицо Стида сияло, и Эд неуверенно кашлянул, думая, как лучше намекнуть, что он не понимает, что происходит.       — Я так и не сделал тебе подарок на день рождения, — торжественно произнес Стид наконец, беря его за руку. Эд отмахнулся свободной рукой как можно небрежнее.       — Забей, приятель. Это было полгода назад, ты не обязан мне ничего дарить.       — Но я хотел, — мягко возразил Стид. — К сожалению, на реализацию моей идеи ушло чуть больше времени, чем я предполагал…       Ах вот в чем дело. Вот почему он был таким скрытным и взволнованным весь этот месяц. Эд усмехнулся. Стид никогда не умел хорошо скрывать свои чувства, он был словно открытая книга для него.       — Но теперь все готово, — продолжал Стид. — И… в общем, вот.        Он, немного сконфуженный, широким взмахом руки показал на ближайшую к ним парусную яхту.       Дыхание Эда внезапно перехватило.       — Ты… ты даришь мне яхту? — только и смог выдавить он.       Стид, воссияв улыбкой, кивнул. Его глаза блестели от восторга и волнения, когда он смотрел на Эда.       Эд осторожно выдохнул — на мгновение он забыл, что ему необходимо дышать.       — Иди к черту… — пробормотал он, делая осторожный шаг вперед. Он протянул руку, но так и не решился коснуться борта.       Она была красавицей — изящной и аккуратной, примерно пятнадцати метров в длину, белые паруса были подняты, отбрасывая тень на палубу. Вода ласково плескалась, ударяясь о борт крошечными волнами.       Это было настолько прекрасно, что просто не могло быть правдой.       Эд повернулся к Стиду с сомнением. Улыбка Стида, когда он увидел его лицо, разом пропала, он выглядел расстроенным.       — Тебе не нравится? — хрипло пробормотал он.       — Что?! — Эд чуть не задохнулся от возмущения. — Ты что, совсем что ли? Как ты мог даже подумать, что мне не понравится эта красотка?!       Стид неуверенно улыбнулся, и Эд шагнул к нему, заключая в объятия. Он нежно и с благодарностью погладил Стида по спине и отстранился, не убрав руки с его плеч.       — Она прекрасна, — заверил он еще раз. — Но, Стид… Откуда у тебя деньги на нее? Я думал… Я думал, отец лишил тебя доступа к семейному бюджету.       Стид нехотя нахмурился.       — Это так, — признался он хмуро, нервно сжимая и разжимая пальцы. Эд молчал, ожидая, пока он продолжит. Стид вздохнул. — Я продал пару акров моей земли.       — Твоей земли? — эхом повторил Эд с недоумением. Стид кивнул.       — Земли, которая досталась мне по наследству от матери, — уточнил он, как будто это хоть что-то проясняло. Эд моргнул, и Стид, заметив его недоумение, добавил: — Видишь ли, дорогой, моя мать принадлежала к весьма состоятельному и древнему дворянскому роду в Англии…       Губы Эда помимо воли начали расплываться в улыбке.       — …и так получилось, что я являюсь единственным наследником всех земель и… — Стид нехотя поморщился, — и титула. Конечно, это все исключительно формальность — никто по-настоящему не пользуется этими титулами уже лет сто…       Эд засмеялся — просто не удержался. Стид кинул на него быстрый обиженный взгляд, но Эд уже не мог остановить свой смех. Стид неуверенно улыбнулся.       — Ты хочешь сказать… — Эд попытался подавить новый приступ смеха, но не смог. — ты хочешь сказать, что ты… аристократ?       Стид поморщился и нервно провел рукой по лицу.       — Я бы… я бы не стал использовать такое громкое слово.       — Нет-нет, погоди. — Эд улыбнулся и провел ладонями по его плечам вниз, беря его руки в свои. — Я просто хочу прояснить. Ты хочешь сказать, что ты унаследовал от своей матери не только землю, но и титул? — Стид немного раздраженно кивнул. Было видно, что он жалел, что поднял эту тему. — И это делает тебя… кем? Лордом? — Эд фыркнул от смеха, когда Стид опять поморщился. Вся эта ситуация изрядно веселила его. — Лорд Стид Боннет?       — Не зови меня так.       Эд рассмеялся.       — Ладно, прости, не буду. Но знаешь, Стид… Тебя определенно можно назвать джентльменом. Все твои манеры, огромный гардероб, шляпы и… — Эд фыркнул, — очки Cartier… А сейчас, когда у тебя появился еще и корабль… Не знаю, может быть… Джентльмен-пират?       Стид с недоверием посмотрел на него, как будто пытался понять, шутит он или нет. Эд не шутил — он старательно, всем своим видом показывал это. Стид неуверенно улыбнулся, и Эд притянул его к себе для поцелуя.       — Ты единственный в своем роде, — прошептал Эд ему в губы с искренним восторгом. — Ты чертов безумец, и я так люблю тебя. Я очень сильно люблю тебя, Стид Боннет.       Стид выдохнул с облегчением и закинул руки ему на шею.       — Так тебе все же понравилась яхта?       — Блять, определенно! Я просто без ума от нее. — Эд окинул красавицу быстрым восторженным взглядом. — Как… как она называется?       — О. — Стид прикусил губу и улыбнулся. — Я хотел… я хотел назвать ее «Месть Королевы Анны» — ну, знаешь, как корабль Черной Бороды.       Эд удивленно кивнул. Разумеется он знал.       — Но оказалось, что это название уже было занято — какой-то бизнесмен в Лос-Анджелесе назвал так свою яхту, и возникли кое-какие бумажные проблемы. В общем… — Стид неопределенно махнул рукой, тыкая куда-то в борт, поближе к корме яхты. — Вот, пришлось остановиться на этом.       На борту красовались крупные витиеватые золотые буквы. «Месть».       — «Месть»… — повторил Эд одними губами. Ему определенно нравилось это название. — Это… это просто… Блять, Стид, у меня нет слов. Это охуенно.       Стид улыбнулся, и Эд, не удержавшись, снова его поцеловал. Внутри у него все распирало от восторга и нежности.       — Когда мы сможем подняться на борт? — нетерпеливо спросил он, едва не пританцовывая от волнения. Стид усмехнулся.       — Вообще-то я ждал, что мы сделаем это прямо сейчас. У меня вроде как есть еще один подарок для тебя.       Они взошли на борт — яхта приятно покачивалась под ногами, Эд сразу почувствовал себя в родной стихии, в отличие от Стида, который схватился за его руку, не сразу войдя в нужный ритм. Палуба была сделана из какого-то качественного дерева, а фальшборт был сплошным, с частыми швартовыми клюзами. Эд любовно провел рукой по нагретому под солнцем деревянному борту.        — Это очень необычный фальшборт для парусных яхт, — пробормотал он скорее себе, чем Стиду.       — Его сделали таким по моей просьбе. Боюсь, если бы это был классический фальшборт, я бы никогда не избавился от страха упасть за борт при сильной качке.       Стид вцепился в фальшборт с такой силой, что побелели костяшки пальцев. Он был слегка бледен, но не жаловался. Эд усмехнулся — ему предстояло пройти через нелегкий этап привыкания к качке — с непривычки всех мутило.       — Я вижу, ты постарался, когда заказывал ее.       Стид широко и восторженно улыбнулся.       — «Месть» полностью выполнена по моему индивидуальному заказу. Именно поэтому ее изготавливали так долго… Здесь столько необычных закутков и секретных проходов — думаю, тебе понравится.       Эд улыбнулся в ответ, кладя руку поверх ладони Стида на фальшборте.       — О, мне уже все нравится.       Они продолжили осматривать палубу, и Эд не сразу заметил одинокую фигуру, сидящую в кормовой части, возле руля. А когда заметил, замер от удивления, не веря своим глазам.       — Баттонс?! — выдохнул он.       Баттонс — это определенно был он — встал и вышел им навстречу, салютуя.       — Капитаны, — коротко поздоровался он в своей типичной немногословной манере.       Он практически не изменился, только волос стало меньше, а в бороде появилось больше проседи. На плече у него сидела снежно-белая чайка, которая с возмущенным криком взлетела, когда Эд резко сократил дистанцию между ними и сгреб Баттонса в объятия.       — Я так рад видеть тебя, старина…       Он и правда был рад. Он и не думал даже, что будет скучать по своему старому старпому. Баттонс с каменным выражением на лице похлопал его по плечу.       — Я тоже рад тебя видеть, капитан Тич. Хоть ты и напугал Карла.       — Карла?       — Карла, — весомо кивнул Баттонс и вытянул руку. Чайка послушно села на нее, поблескивая на Эда своими темными умными глазами-пуговками.       — А, понял. Карла-птичку. — Эд усмехнулся. Баттонс совершенно не изменился.       Стид кашлянул, привлекая их внимание.       — Я помнил, что ты с необычайной теплотой отзывался о мистере Баттонсе, поэтому, когда мне нужно было выбрать рулевого, я не раздумывал ни минуты. Я связался с ним — мистер Баттонс уже несколько лет жил на пенсии в своем доме в Шотландии. Он любезно согласился помочь нам и стать рулевым «Мести» — по крайней мере до тех пор, пока мы не получим необходимую квалификацию, чтобы управлять яхтой самостоятельно.       Эд небрежно отмахнулся.       — У меня уже есть все нужные бумажки, Стид. И я уверен — управлять этой малышкой не сложнее байка. — Он заметил немой упрек на лице Стида, и поспешно добавил: — Но, конечно, я рад, что Баттонс с нами. Я доверяю ему как никому другому.       — Спасибо, капитан Тич, — кивнул Баттонс, не глядя на него. Казалось, он был целиком поглощен тем, что кормил Карла непонятно откуда взявшимся печеньем. Чайка довольно хлопала крыльями.       — Технически, вы не должны звать нас капитанами, мистер Баттонс, — мягко пояснил Стид. — В данный момент именно вы рулевой на этой яхте.       — Разумеется, капитан Боннет.       Стид нахмурился и открыл рот, чтобы возразить, но Эд только хмыкнул и жестом перебил его. Это бесполезно — Баттонс всегда пребывал где-то в своем мире. Это всегда завораживало Эда — несмотря на то, что происходило вокруг, Баттонс оставался спокойным и на удивление рассудительным. Он отчасти завидовал этой способности абстрагироваться так легко.       Они вышли в море — Эд едва сдерживал крик восторга, когда яхта плавно и уверенно рассекала волны. Он стоял на носу, подставляя лицо соленым холодным брызгам, волосы откинуло назад порывами ветра. Он смеялся, смеялся в голос так легко и свободно, как не смеялся уже давно.       Стид наблюдал за ним с теплотой, но руки его судорожно цеплялись за фальшборт, он был бледным и напуганным. Эд улыбнулся ему и приобнял за талию, крепко прижимая к себе. Он никогда не позволит Стиду упасть. Он отчаянно хотел, чтобы Стид расслабился, почувствовал то же самое, что и он сам — ту же свободу и легкость. Он смазано поцеловал Стида, сердце ухнуло вниз, когда яхта подпрыгнула на особо крупной волне. Стид тонко взвизгнул и до боли вцепился в его плечи, а Эд только рассмеялся.       — Расслабься, малыш, — произнес он с нежностью, впервые в жизни называя Стида так ласково. Обычно он не позволял себе такие нежности, но сейчас грудь переполняла такая любовь, что он находил это уместным. Он погладил Стида по напряженному плечу. — Не бойся, ты не упадешь. Баттонс чертовски хороший рулевой, отдаю ему должное. Так что просто расслабься и почувствуй этот ритм.       Стид рвано выдохнул и зажмурился. Эд смотрел на него, не в силах оторвать взгляда. Он чувствовал, что на губах у него расплывается улыбка, наверняка глупая.       Он прижал Стида к себе, не держась за фальшборт, позволив морю раскачивать их. Стид был таким маленьким и хрупким, Эд остро ощущал это сейчас. Он поцеловал его в лоб, затем в щеку, затем в нос, в подбородок, добрался до губ. Стид не открывал глаз, но уже и не жмурился так судорожно.       — Любимый, — прошептал Эд; слово непривычно осело на губах. — Только мой.       Стид наконец улыбнулся, его спина расслабилась под руками Эда, и он открыл сияющие глаза.       — Кажется… кажется, я чувствую, — неуверенно произнес он. — Море… Оно как будто живое.       Эд кивнул.       — Бьется как сердце. Ты должен пропустить этот ритм через себя.       — Мне нравится. — Стид улыбнулся так ярко, что сердце самого Эда екнуло. Он хотел, чтобы этот момент длился вечно, хотел остаться на носу корабля, прижимая к себе теплого Стида, ощущая, как их окутывают мириады мелких брызг, сверкающих в солнечных лучах.       Прогулка закончилась слишком быстро. Эд с сожалением попрощался с Баттонсом и сошел на берег, придерживая Стида за талию — того все еще немного шатало после качки.       — Мы вернемся завтра, если хочешь, — пообещал Стид, сжимая его руку. Эд улыбнулся немного печально и кивнул. Он хотел бы, чтобы ему вовсе не пришлось покидать корабля. Он мечтал отправиться куда-то далеко, выйти в открытое море — только он и Стид, и спокойная морская гладь вокруг.       Они неспешно шли в сторону парковки, где Эд оставил свой байк. Стид держал его за руку и восторженно описывал свои ощущения от первого в жизни выхода в море. Эд слушал вполуха — ему казалось, что за ними уже некоторое время ехал длинный черный автомобиль, задние стекла которого были полностью тонированы. Внутри нарастала непонятная тревога.       Автомобиль чуть обогнал их — и остановился. Эд крепко сжал руку Стида, привлекая его внимание и вынуждая остановиться. Когда задняя дверь начала открываться, он невольно сделал шаг вперед, закрывая собой Стида.       Из машины вышел человек, высокий и грузный, полностью седой и немного лысеющий. Его лицо было красным, и Эд не думал, что это из-за жары.       Стид за его спиной охнул и вцепился в его руку до боли.       — Отец… — пробормотал он, делая быстрый шаг вперед. Он выглядел почти напуганным и как будто пристыженным, и Эду это не нравилось.       — Рад, что у тебя хватает ума выглядеть пристыженным, мальчик, — резко бросил Эдвард Боннет вместо приветствия.       Стид заметно вздрогнул, как будто его ударили, и выпустил руку Эда, резко отдернув свою ладонь и прижав ее к бедру. Эд нахмурился. Какого, блять, черта?       — Добрый день, отец, — бесцветно поздоровался Стид, вытягиваясь по струнке, словно натянутый канат. Мистер Боннет неприятно усмехнулся. На Эда он даже не взглянул — как будто вовсе не замечал его.       — До меня дошли слухи, мальчик, о том, что ты продал часть земель своей матери. Это оказались очень неприятные слухи, сын. Стоит ли мне говорить, как я был разочарован, когда услышал их?       Стид понурил голову, но промолчал. На его щеках проступил бледный румянец, он был похож на провинившегося ребенка, которого отчитывает строгий родитель.       Эд почувствовал, как внутри у него медленно поднимается волна ярости. Он сжал кулаки — руки чесались врезать папаше-Боннету, но он сдерживался, понимая, что неразумно затевать драку прямо посреди улицы. Тем более он не хотел, чтобы Стид увидел его в таком состоянии — Эд не был уверен, как Стид отнесется к тому, что он изобьет его отца. Хотя, мудак определенно заслуживал этого.       — Но еще больше я разочаровался, когда услышал, на что ты потратил деньги, — продолжал Эдвард Боннет. Весь его вид говорил о том, что он наслаждается каждым сказанным словом — и тем унижением, которое испытывает его сын. — Корабль, мальчик? Ты что, решил заделаться пиратом? — Мистер Боннет закинул голову и рассмеялся, медленно и показушно. — Ты правда думаешь, что сможешь когда-нибудь выйти в море самостоятельно? Ты? Ты ведь даже гусей боишься, мальчик.       Эд не выдержал и сделал шаг вперед, довольно грубо отодвигая Стида в сторону. Он оказался практически нос к носу с мистером Боннетом, и ему понравилось выражение изумления, которое на миг промелькнуло на лицо у мерзкого папаши.       — А кто сказал, что он будет один? — тихо и пугающе спокойно произнес он. Эдвард Боннет смерил его внимательным взглядом, а потом посмотрел на своего сына в упор.       — Стид? — позвал он холодно. — Где твои манеры, мальчик? Ты не собираешься представить мне своего… — Он на мгновение замолчал, и Эд почти умолял его сказать это — сказать что-то обидное в его адрес, что даст ему полное право впечатать кулак в самодовольную рожу папаши-Боннета. — …друга? — закончил он наконец, и Эд с сожалением усмехнулся. Повезло, мистер Боннет.       Стид снова вздрогнул, но покорно пробормотал, не поднимая головы:       — Отец — это Эдвард Тич. Эд — мой отец, Эдвард Боннет. Эд, он мой… — Стид замялся, и Эд перебил его, громко и нагло:       — Парень. Мы со Стидом встречаемся. И мы любовники, если вы понимаете о чем я. — Он с удовольствием увидел, как лицо мистера Боннета скривилось, будто его заставили съесть целый лимон за раз. Эд усмехнулся — хищно, показав зубы, не отрывая взгляда от лица отца Стида.       — Ах да, — сухо ответил мистер Боннет. — Это ты. Бенджамин Хорниголд много о тебе рассказывал.       — О да, это я, — с мрачной ухмылкой эхом повторил Эд. Он надеялся, что Бен Хорниголд не поскупился на подробности, когда рассказывал о нем — в конце концов, старик вроде как даже гордился им.       Стид негромко кашлянул. Эд бросил на него быстрый взгляд, увидел его обеспокоенное выражение лица и сделал крохотный шаг назад, покидая личное пространство отца Стида.       — Яхта — это подарок, отец. Подарок Эдварду, моему возлюбленному. И мне кажется, тебя не должно касаться то, что я делаю со своей землей. Мать ясно указала в завещании, что все ее земли отходят исключительно мне, ее единственному наследнику. По законам Великобритании я уже совершеннолетний, а значит — полноправный владелец поместья и всех прилегающих к нему земель и могу распоряжаться ими так, как я сам захочу.       Он смотрел прямо в лицо своему отцу, его щеки пылали, но взгляд был спокойным и уверенным. Эд усмехнулся про себя. Его переполняла гордость за него — Стид может постоять за себя сам, ему не нужна помощь Эда. Он сделал еще один шаг назад, отступая за спину Стида.       Эдвард Боннет с непроницаемым выражением лица выслушал эту речь и хмыкнул, только когда Стид замолчал.       — Вот как, мальчик. Значит, я был прав все эти годы — мои многочисленные уроки действительно были для тебя пустым звуком. Теперь я начинаю по-настоящему опасаться за мое состояние, которое ты, к сожалению, рано или поздно унаследуешь. Сначала ты разрываешь такую блестящую партию с Мэри, наследницей огромного состояния. А затем ты начинаешь растрачивать земли своей матери — и все ради чего? Чтобы порадовать какое-то портовое ничтожество?       Эд не заметил, как в два шага сократил дистанцию между ними — в голове у него все поплыло от охватившей его белой ярости. Он схватил Эдварда Боннета за полы дорогого пиджака и выдохнул ему в губы тихо, с неприкрытой угрозой:       — Назови меня так еще раз, и я сломаю тебе шею.       Выражение испуга на лице Эдварда Боннета доставило ему такое удовольствие, что он растянул губы в хищной улыбке и сильно встряхнул его.       — Ты сядешь сейчас в свою блядскую роскошную машину, — прошипел он ему в лицо, — и уедешь отсюда. Ты никогда больше не будешь оскорблять и унижать Стида — иначе я найду тебя и, клянусь, убью тебя голыми руками. Тебе все ясно?       Мистер Боннет поспешно кивнул, но Эд не спешил разжимать кулаки и отпускать его.       — Твой сын — лучшее, что есть в этом гребанном мире. Ты даже мизинца его не стоишь, ты, ничтожество. И если ты еще раз, даже мысленно, вздумаешь оскорблять его — я найду тебя. Если ты посмеешь осмеивать его выбор у него за спиной — я найду тебя. Если ты еще раз назовешь меня «ничтожеством» — я найду тебя. И если я найду тебя, то ты пожалеешь, что вообще родился на свет.       Он не знал, как выглядел в данный момент, но Эдвард Боннет заметно побледнел. Эд чувствовал, что он дрожит.       Он разжал пальцы и сделал шаг назад. Он не замечал прежде, что люди вокруг них замолчали и наблюдали за ними с выпученными глазами. Из роскошного черного автомобиля Боннета вылез огромный накачанный мужчина — видимо, телохранитель. Рука телохранителя неуверенно замерла на полпути к расстегнутому пиджаку, как будто он не был уверен, стоит ли ему доставать пистолет. Эд поймал его взгляд и недобро усмехнулся. Телохранитель выпрямился по струнке, опустив руки по швам.       Руку Эда нашла теплая ладонь, и Стид крепко сжал его пальцы, становясь вровень с ним. Он смотрел на своего отца без отрыва, и Эдвард Боннет первым отвел взгляд.       — Очень хорошо, — бросил он хрипло, дрожащим голосом, а затем сел в машину, громко хлопнув дверью. Машина почти сразу тронулась с места.       Стид медленно выдохнул и повернулся к нему, чтобы сказать что-то, но Эд мотнул головой и за руку потащил его в сторону байка. Люди все еще косились на них, и он не хотел давать им еще больше повода для сплетен.       Он посмотрел на Стида, только когда они подошли к байку. Эд усадил его на сиденье, а сам стал на некотором отдалении, глядя на него хмуро сверху вниз.       — Прости меня, Стид, — пробормотал он, чувствуя вину и стыд за свою внезапную вспышку ярости. — Я не должен был угрожать твоему отцу. Не знаю, что на меня нашло. Обещаю — больше это не повториться.       Стид удивленно вскинул брови и подошел к нему.       — О чем ты, Эдвард? — тихо спросил он, кладя руку ему на затылок. — Тебе не нужно извиняться. Честно говоря, я благодарен тебе за это — думаю, старый козел порядком наложил в штаны. Я и не надеялся увидеть когда-нибудь такой испуг у него на лице.       И он негромко засмеялся. Эд удивленно вскинул брови и неуверенно улыбнулся.       — Ты не злишься на меня? И не… не испугался?       — О, Эдвард. — Стид запустил пальцы ему в волосы, медленно перебирая пряди, и от этого прикосновения по его телу побежали мурашки. — Я нисколько не испугался — ты ведь защищал себя и меня. Знаешь что? — И Стид лукаво улыбнулся.       — Что? — переспросил Эд шепотом, прильнув к ладони Стида, которая легла ему на щеку.       — Ты показался мне чертовски сексуальным в тот момент. Честно говоря, я даже возбудился. Никогда бы не подумал, но твои угрозы вроде как… заводят меня.       Эд издал звук, нечто среднее между вздохом и стоном. Стид усмехнулся, и Эд запустил пальцы ему в волосы, сбивая на землю его модную шляпу. Он грубо притянул его к себе и смял губы в глубоком поцелуе.       — Я могу быть угрожающим, если ты захочешь. Я могу быть и нежным. Я вообще любым могу быть для тебя — только скажи, детка.       Стид улыбнулся и провел большим пальцем по его губам. Эд открыл рот и игриво облизнул его палец, и Стид охнул.       — Просто… просто будь моим Эдом, хорошо? Остальное мне не важно.       Эд помолчал, наслаждаясь его теплом и близостью.       — Давай сбежим? — неожиданно предложил он. — Сядем на «Месть» и уплывем подальше, от всех наших проблем и тревог. Куда-нибудь далеко, где нас не найдут.       — Я… — Стид запнулся и прикусил губу. Он улыбнулся, и у Эда гора с плеч свалилась. — Я бы хотел этого.        — Правда?        — Угу.       Эд улыбнулся в ответ.       — Куда бы ты хотел поехать?       — Не знаю, может быть… в Китай? Ты ведь хотел побывать в Китае — как турист.       Эд нахмурился, и Стид легко поцеловал его в губы.       — Или как-нибудь позже, — сказал он тихо. Эд с благодарностью улыбнулся, радуясь тому, что ему не пришлось ничего объяснять.       — Может быть… может быть в Англию? — предложил он внезапно. Стид удивленно вскинул брови, и Эд пояснил: — Ты сможешь показать мне, где вырос. Поместье твоей матери — вернее, уже твое поместье.       — Это отличная идея, — улыбнулся Стид, — но тогда у меня есть встречное предложение — может быть, в Новую Зеландию? Ты смог бы показать, где ты вырос.       Эд выдохнул и провел тыльной стороной запястья по его щеке.       — Я поеду куда угодно, Стид, если ты будешь рядом. Весь мир не имеет значения, если ты рядом.       И он действительно имел это в виду.       Но Стид, кажется, прекрасно знал это.