Стивен.
Часть 1.
Я направил силу на сдерживание воды. Тяжесть, давящая на мои умственные способности, была огромной, я был силен — один из сильнейших волшебников, которых я когда-либо знал, за исключением моего предшественника, и некой рыжеволосой ведьмы, — но силы, давящей на мой разум, было достаточно, чтобы заставить мой жесткий самоконтроль содрогнуться и пошатнуться. Груз облегчился. Вонг стоял рядом со мной, подняв руки, чтобы сформировать такой же магический щит, разделяя бремя. Его единственный кивок был всем, что мне было нужно, чтобы укрепить свои умственные силы; когда я посмотрел вдоль линии, волшебники Камар-Таджа были со мной. Все они, даже студенты, все, у кого достаточно контроля, чтобы сделать свой собственный щит. Они все вняли моему призыву к оружию. Я оглянулся через плечо на поле битвы позади нас. Я был не новичком в битвах, повидал немало сражений, но это… это было разрушение в совершенно новом масштабе. Лагерь Мстителей представлял собой не более, чем дымящуюся дыру в земле, разрушенный и выжженный пейзаж. Земля превратилась во взбаламученную катастрофу, усеянную тысячами личных ссор, каждая из которых перерастала в более масштабный конфликт. Паника поднялась внутри меня огромной красной кирпичной стеной. Я сделал глубокий вдох через раздувающиеся ноздри и попытался обрести спокойствие, которого требовал Верховный Чародей. Я мог бы переломить ход битвы. Если бы я позволил своим войскам вступить в бой, мы могли бы стереть орды Таноса с лица Земли. Но хотя разрушения позади нас напрашивались на иное, не его орды выиграют или проиграют в тот день: Танос был боевой единицей сам по себе, и в его распоряжении была вся мощь Камней Бесконечности. Из более чем четырнадцати миллионов вариантов будущего, которые я видел — каждый сжигал мою душу, каждый угрожал сломать мой разум — только в этом случае Танос потерпел поражение. Я знал цену, которую пришлось заплатить, на самом деле видел, как игроки уже выстраивались в очередь, чтобы занять свои места, и было много тех, кто возразил бы, что цена была слишком высока. Тони Старк должен был умереть. Мир потеряет могущественного защитника. Но что такое жизнь одного человека, когда он противостоит целой планете? Чудовищность моего высокомерия не ускользнула от меня. Осознание того, что мне пришлось сделать, чтобы разыграть это будущее, вызвало у меня тошноту, но тошнота боролась с ужасом в моем сознании. Если я не смогу остановить эту гребаную стену воды, угрожающую обрушиться на поле боя, будущее, ради защиты которого я пожертвовал своей жизнью — будущее, ради защиты которого я собирался пожертвовать жизнью Тони Старка, — никогда не наступит. Я зарычал и усилил свою волю, вливая больше магии в щиты. Вдоль и поперёк линии я чувствовал, как угасают жизни, слишком много магической энергии расходуется из тел, которые ещё не научились полностью использовать свой потенциал. Мои ученики, даже некоторые из молодых Мастеров. Первая цена моего высокомерия. Я мог бы возразить, что они знали о риске, что никто из них не пришёл, не зная об опасности, но это было бы неискренне. Я подчеркивал им важность того, что мы делаем. Я намеренно исказил то, как они видели этот конфликт, чтобы продвинуть свой собственный план. Поэтому, несмотря на то, что ощущение их смерти причиняло боль, психическая обратная связь била по моей ментальной защите, я знал, что снова поступлю так же, если придется. Чтобы спасти Землю от порабощения, это был единственный способ. Один шанс на четырнадцать миллионов — Что-то коснулось моих чувств. Мой спящий разум все еще был погружен в кошмар, один из множества кошмаров, которые я видел каждые несколько ночей, но и спящая, и бодрствующая часть моего сознания всегда была настроена на магическую защиту Санктум Санкторума. Безумный Титан был на поле боя. Он сразился с некоторыми из самых больших нападающих, которых когда–либо знала Вселенная - Железным Человеком, Тором и Капитаном Америкой. На каждом были следы тяжелой битвы. Я хотел сражаться бок о бок вместе с ними, но знал, что не смогу. Мое место было здесь, держать оборону, не дать воде хлынуть на поле боя. Мой ужас не имел значения. Я не видел здесь своей смерти, но это не означало, что этого не произойдет. Глаз не всегда позволял мне видеть все. Но если бы я это видел, я знал, что моя жертва того стоила бы, чтобы дать Тони Старку шанс умереть героем. В моей голове зазвенел магический сигнал тревоги. Магия потрескивала у основания моего позвоночника; древняя, могущественная, сила, превосходящая ту, которую я когда-либо чувствовал. Я попытался вырваться из кошмара, затуманившего мой разум – Я резко проснулся, растерянно моргая в течение нескольких драгоценных секунд, пока пытался сбалансировать две половины своего сознания. Я отбросил обрывки сна в сторону, даже когда отбросил одеяло и скатился с кровати. С одним резким, как лай, словом команды все огни в Святилище вспыхнули жизнью. Босиком, в промокших от пота спальных шортах, я выскочил из спальни в коридор, собирая вокруг себя магическую энергию. Что-нибудь достаточно мощное, чтобы пробить защиту Святилища, скорее всего, могло съесть меня на завтрак, поэтому мне пришлось выяснить, что, черт возьми, атаковало здание, одновременно оставаясь в живых достаточно долго, чтобы открыть портал в Камар-Тадж для поддержки — Я скользнул на верхнюю площадку лестницы и прыгнул. Плащ Левитации – разумная, магическая реликвия, которая дала мне способность летать - поднялся со своего места на перилах и поймал меня в зените моего прыжка, опустившись на мои плечи. Я благополучно приземлился у подножия лестницы, собрав столько фоновой магической энергии Святилища, сколько смог. Участок воздуха возле входной двери мерцал золотистым светом, скрывая его из виду. Как раз в тот момент, когда я формировал свою заимствованную энергию в шар грубой силы, я почувствовал, что незваный гость отступает. А потом всё исчезло. Что-то было оставлено на полу в коридоре. Гуманоид. Обнажённый. Самец. Неподвижный. Сбитый с толку, встревоженный, всё ещё борясь с мелькающими образами моего кошмара, я подошёл ближе. Плащ закружился вокруг моих ног. Я послал свои магические чувства по всему зданию – через каждое из многочисленных пересечений с другими уровнями реальности – тщательно проверяя защиту на наличие любых других признаков вторжения. Когда я ничего не нашел, я снова обратил свое внимание на рану в моей защите. Настороженно следя за телом на моем полу, готовый действовать, если он хотя бы дернется, я потратил время, чтобы залатать дыру в магическом щите Святилища. Независимо от того, что было здесь заложено – была ли это тайная бомба или межгалактический троянский конь, – я должен был сначала починить щиты. Я не мог рисковать тем, что что-то ещё получит доступ в мой дом. В противоположном конце зала открылся портал с оранжевым кольцом. Я не стал отвлекаться, распознав магическую подпись моего друга и коллеги Вонга ещё до того, как он переступил порог. — Что, черт возьми, это было? - спросил он, подходя и становясь рядом со мной. Он был одет в свою обычную темно-красную тунику-мантию поверх свободных штанов. Я быстро подсчитал разницу во времени: здесь было около двух часов ночи, так что в Камар-Тадже сейчас ранний вечер. — Ответы в открытке, - пробормотал я. Дыра уменьшалась по мере того, как я ее чинил. Я закрыл глаза, чтобы лучше представить себе светящуюся золотую сеть перед моим мысленным взором, - Значит, ты тоже это почувствовал? — Все выжившие Мастера в Камар-Тадже почувствовали это. Ничто и никогда не пробивало такую брешь в нашей обороне, со времен Кецилия и его помощников. — Хм, - последний сильный толчок, и я заставил дыру закрыться, сжимая последние рваные края сетки вместе. Они сливались в бесшовную решётку. Я не расслабился – отнюдь нет, – но я почувствовал, как слой беспокойства исчез вместе с моим выдохом. — У тебя на полу голый мужчина, - заметил Вонг. — Бонусные баллы за наблюдательность,- я двинулся вперед, призывая свои щиты на случай, если незваный гость действительно собирался взорваться. Вонг, который долгое время терпел мое плохое настроение и переносил его с вежливым презрением, которого оно заслуживало, ничего не сказал, вместо этого пошел со мной, когда мы подошли к телу. Незнакомец растянулся на полу, сильно дрожа, его белая как мел кожа блестела от пота. Каждый позвонок на его позвоночнике выступал на коже с шокирующей выпуклостью. Его руки и ноги, плотно прижатые к изможденному телу, были изможденными, как и все остальное, но жилистыми, что говорило о силе и ловкости. Черные волосы до плеч падали на его лицо густыми влажными прядями. Только едва заметный подъем и опускание его ребер давали какие-либо признаки того, что он был жив. Без сознания, но живой. Присев на корточки рядом с ним, плащ соскользнул с моих плеч и накинулся на его обнаженное тело, я протянул дрожащую руку и повернул его лицо. Магия мерцала вокруг него. Каким бы вымученным он ни был, каким бы истощенным он ни был, я бы узнал ощущение этой подписи силы где угодно. Скорее тлеющий уголек, чем пламя, но его ни с чем не спутаешь. — Это что...? - Вонг пропустил вопрос мимо ушей. — Похоже на то, - Локи, принц Асгарда. Царственный сын мира, которого больше не существовало, - Есть только одна проблема. Он должен быть мертв. — Это уже третий раз, когда он инсценирует собственную смерть? Или четвертый? Я сбился со счета. — Подделал он это или нет на этот раз, кажется, не имеет значения, - Локи выглядел таким хрупким; человек, цепляющийся за жизнь когтями, - Если я не помогу ему прямо сейчас, он действительно умрёт. — Ты хочешь ему помочь? — Я хочу выяснить, как он попал в Святилище. — Хороший вопрос. Я толкнул ногой костлявое бедро Локи и перевернул его на спину. Его грудь была гладкой и безволосой, сморщенный пенис и яички частично скрывались за густым ковриком лобковых волос. Асгардцы и мидгардцы – люди – выглядели одинаково, но его истощенное тело казалось более человечным, чем когда-либо. Годы медицинского обучения дали о себе знать. Некоторые привычки никогда не умирают, как бы ни старалась жизнь выбить их из вас. Я присел и прижал пальцы к тонкой колонне его шеи. Боль пульсировала в моих покрытых шрамами кончиках пальцев, заставляя меня зашипеть и отдернуть руку. Его кожа была не просто холодной, не просто обмороженной, она была обжигающе ледяной. И все же он сильно вспотел. В сочетании с его поверхностным дыханием я собирался рискнуть и предположить, что его пульс был ‘слишком быстрым’. Я встал, не обращая внимания на слабое жжение в икроножных мышцах, и сложил трясущиеся руки в свободную форму. Мне потребовалось много времени, чтобы понять, что магия создается намерением и силой воли, а не предписывающей методологией. После этого движения рук стали не более чем фокусом для ума. — Тебе нужна помощь? - спросил Вонг. — Спасибо, но нет. Я справлюсь.-Локи поднялся в воздух. Плащ обернулся вокруг его безвольного тела, очевидно, не пострадав от сильного холода, который обжег мои кончики пальцев, - Кроме того, мне нужно, чтобы ты вернулся в Камар-Тадж, чтобы успокоить студентов. Ты самый старший Мастер. Несмотря на то, что я проснулся от своего кошмара, это был не столько плохой сон, сколько воспоминание, и я каждый день сталкивался с последствиями. Я потерял много волшебников во время битвы с Таносом и его войсками, либо из-за перегорания из-за того, что держал воду подальше, либо из-за шальных ракет. Камар-Тадж был истощен. Вонг кивнул. — Хорошо. Дай мне знать, если тебе что-нибудь понадобится. Как только я стабилизировал и успокоил Локи, мне пришлось пойти и найти другого мертвеца.~~~
Вонг переступил через свой портал. Он исчез в водовороте оранжевых искр, оставив меня одного в коридоре. Плащ скрывал изможденное тело Локи, но я знал, что воспоминание останется. Что, черт возьми, с ним случилось? То, что я видел здесь, не соответствовало тому, что сказал мне Тор. Но когда складка Плаща дернулась в сторону, и я увидел шею Локи... его кожа была фиолетовой, почти черной. Как будто огромная рука сжалась с карающей силой. Я присмотрелся повнимательнее. Более темный кровоподтек выглядел как очертание пальца великана. Сосредоточив часть своего внимания на незначительном заклинании, которое удерживало Локи в воздухе, я снова поднял руки и создал вход в Зеркальное Измерение. Я шагнул в коридор, противоположный коридору Святилища. Хорошо отработанным усилием воли я превратил переменчивую реальность вокруг себя в частную больничную палату. Я не доверял Локи. Но это не означало, что я мог оставить его умирать (снова умирать?) на моем полу. Кроме того, он был братом Тора. Человек огромной власти и потенциальная угроза для Земли. Заискивать перед кем-то было разумно. Я не был уверен, как он отреагирует, узнав, что его брат действительно жив, но пока я не обнаружил, кто пробил брешь в моей защите и сбросил почти мертвое тело Локи на мой пол, я не делился с ним этой информацией. Война Бесконечности стала ужасным уроком в битве между эмоциями и холодной логикой. Я вылепил кровать из ничего-материала Зеркального Измерения, дополняя её больничным оборудованием. Я откинул одеяло и опустил тело Локи на матрас. Плащ развернулся и завис рядом с ним, повернув воротник между Локи и мной. Выжидающе глядя между нами. — Подожди, - сказал я, - Мне нужно сосредоточиться. Дрожь в моих руках усилилась, когда я израсходовал больше магической энергии, но после того, как я собрал силы, готовясь к защите Святилища, у меня было много лишней энергии и свободного времени. Я наколдовал столько больничного оборудования, сколько смог вспомнить. Капельница для вливания в него жидкости и питательных веществ; мониторы для измерения частоты сердечных сокращений и уровня кислорода; трубки и пакеты для удаления отходов. Наконец, я наколдовал бледно-голубой больничный халат, чтобы прикрыть его обнаженную кожу и кости, затем натянул одеяло ему на плечи. Подключение его к оборудованию ощущалось как движения другого человека. Знакомые, но в то же время далекие. Часть меня... и все же чужие. Тебе нужно больше спать, ругал я себя, Ты снова переоцениваешь метафизику. Чем больше я смотрел на изуродованное лицо Локи, тем больше мне казалось, что я не так невосприимчив к эмоциям, как мне хотелось думать. Глубокие морщины, отпечатавшиеся на его мертвенно-белой коже, сказали мне, что где бы ни были его мысли прямо сейчас, ему было больно. Верховный Чародей мог бы оставить это без внимания. Даже доктор Стивен Стрейндж, блестящий нейрохирург, мог бы оставить это без внимания. Но я был и тем, и другим, и ни тем, ни другим, гештальтом моего разного опыта. Я не мог смотреть, как он страдает. Изучая мониторы, я отметил, что его пульс замедлился до более равномерного ритма. Это был хороший знак. Вслед за мирским и магическим я сделал серию тайных жестов руками над его бессознательным телом, изучая его энергетические уровни и общее состояние здоровья. Он потерял большую часть своего веса из-за фигуры, которой не нужно было терять ни унции. Его тело было сильно обезвожено, но мои заклинания сказали мне, что он поправится. И эти истощенные мышцы потребовали бы физиотерапии. Если он когда–нибудь придет в сознание – а я должен был надеяться, что он придет, чтобы ответить на мои вопросы, - ему предстоит долгий и трудный путь. Но я обнаружил, что меня интересовало не столько его физическое состояние, сколько состояние его ума. Я провел дрожащей рукой на дюйм или около того над его лбом, бормоча заклинание, которое позволило бы мне увидеть его воспоминания. Без его прямого разрешения это было грубым нарушением этики. Глубокое вторжение в его личную жизнь. Но для Верховного Чародея? Да, это были подвижные концепции. В тот момент, когда мое сознание коснулось его, я почувствовал щит. Я прощупал его нежными мысленными пальцами, ощущая форму, текстуру. Я отшатнулся: перед моим мысленным взором блок был древним и холодным; чужим, но с оттенком человечности, который я находил глубоко тревожным. Я отдернул руку. Возможно, я мог бы убрать барьер или найти обходной путь. При наличии достаточного количества времени и подготовки. Но мне нужно было бы изучить его в деталях, и перспектива сделать это вызывала у меня дискомфорт по причинам, которые я не до конца понимал. — Где ты был, Локи? - пробормотал я, - Где ты был пять лет?