«… у каждого есть в жизни
не до конца забытый человек…»
Ирена Буланова «Наверное, у каждого есть в жизни...»
Год назад
Теплые губы прижались к чжаневым легким невесомым касанием и тут же отстранились. Мягкое прикосновение ласковых пальцев осторожно огладило нагретую сном кожу щеки, любовно прошлось по контуру губ, слегка надавливая, прежде чем позволить рту припасть с очередным поцелуем. Блуждающий на просторах таинственного царства Морфея Чжань вяло зашевелился. Разморённое, податливое тело, опаляемое чужим теплом, постепенно пробуждалось, а сам его хозяин начинает самозабвенно отвечать на поцелуй. Ведь так уютно проснуться в родных объятиях, но куда приятнее — целуясь с дорогим человеком. Нежность утренней ласки пропала, смещенная пожаром обоюдной страсти. Чжаневы губы сминали, терзали, покусывали и тут же, лаская, скользили языком, заставляя мужчину заходиться судорожным дыханием. Но он не протестовал, напротив, его руки запутались в отросших темных прядях на затылке, притягивая любовника ближе. И вот уже Чжань во всю хозяйничал в чужом рту, словно заявляя свои права, и пил до остатка ставшее одним на двоих дыхание. Все прекращается внезапно. Оба дышат рвано и пристально изучают шальные, блестящие пережитыми эмоциями глаза. А найдя в них то, что хотели — улыбаются друг другу: — Доброе утро, — шепчет Инсин, вновь целуя Чжаня. Определенно, день, который начинается подобным образом, другим быть и не может. Чжань хватает подол чужой футболки и, замерев в нерешительности на несколько мгновений, резко тянет ее вверх, отбрасывая в сторону. Ему нужно больше — больше поцелуев, больше ласк, больше прикосновений. Хотелось чувствовать любовника всем телом, всем обнаженным телом, поэтому он слегка прогибается в спине, облегчая Инсину избавление себя от одежды. Горячие поцелуи обжигают шею, расцветая в местах прикосновения яркими цветами. Опускаются ниже и принимаются поочередно, словно решая какой из них вкуснее, вбирать соски в рот. А Чжань со сладостным стоном изгибается дугой наслаждения. Он скользит ладонями по напряженным мышцам чужой спины, сжимает инсиновы ягодицы, потираясь своим возбуждением о чужое. Оба стонут хрипло, застывая в моменте обоюдного упоения, едва не захлебываясь от желания стать одним целым… Неожиданно громкий и резкий телефонный звонок заставляет издать стон отчаяния. — Не отвечай, — хрипит Чжань, лаская языком чувствительное место под кадыком, — позвонят и перестанут, — продолжает он, переходя к легким покусываниям. — Не… не могу, — рычит мужчина, закатывая от удовольствия глаза, — это могут быть с работы. Инсин с сожалением отрывается от партнера и бредет на поиски растреклятого гаджета: — Черт, — бормочет мужчина, успевая на последних мгновениях поймать входящий вызов начальника, и улыбается льстивой улыбкой. — Доброе утро, господин Ли, что вы, конечно не разбудили… Чжань бросает обреченный взгляд на удаляющуюся спину и раздосадованно, прикусив губу, плетется собирать разбросанные вещи. Надувшееся пенной шапкой кофе было вовремя перехвачено и осторожно перелито из медной турки в светлый фарфор. Присыпав ароматный напиток сверху небольшой щепоткой кардамона, Чжань устанавливает чашку рядом с готовым завтраком и отступает на шаг, любуясь законченной картиной. Сильные руки обнимают его со спины и притягивают к теплой груди, а мягкие губы, прижавшиеся к виску в благодарственном поцелуе, заставляют чжаневы глаза довольно жмуриться. — Спасибо, — тихий шепот в пустой квартире раздается оглушительно громко. — Всегда пожалуйста, — улыбается Чжань. — И ты слишком бурно реагируешь на обычный завтрак, — мужчина в ответ целует бойфренда в подбородок. Хватка на его талии становится сильнее, а Инсин опускает голову на его плечо. — Нет, не просто. Спасибо, что решился оставить все согласившись со мной на переезд. Спасибо, что ты такой. Люблю тебя, — бормочет куда-то за ухо, оставляя маленький след засоса. — И я тебя, — Чжань накрывает теплые ладони своими, ободряюще сжимая. — А теперь завтракать. Негоже начальнику отдела опаздывать с первых рабочих дней. Инсин отрицательно машет головой, продолжая обниматься. — Ты только подумай, — продолжает Чжань, ахая в притворном ужасе, — что подумают о тебе твои подчинённые? Ммм? И если ты так и дальше продолжишь стоять, то все твои «спасибо» будут зря, потому как твой супер-мега-крутой босс, которым ты прожужжал мне все уши вытурит тебя с работы. Мужчина нехотя разрывает объятия усаживаясь за стол: — Вот умеешь же ты убеждать, — обижено дуя губы, соглашается он, отправляя первую ложку супа в рот, и едва не стонет от наслаждения. — Не знаю за какие заслуги мне достался такой удивительный парень. — Это ты еще десерт не видел, — расплывается в довольной улыбке Чжань. — Десерт? — мужчина заглядывает под колпак, заходясь восторженным «О». — Это же мой любимый флояд! — Да, такой любимый, что ты никак не запомнишь его название: не «флояд», а «флонярд». Инсин усмехается и, перехватив чжаневы пальцы, оставляет смазанный поцелуй на чужой ладони: — Ты же знаешь, французский — крайне сложный язык, — возмущается он, одновременно поглощая содержимое тарелок. — Я вообще удивляюсь, как ты можешь запоминать эту тарабарщину. Чжань лишь неоднозначно пожимает плечами, наслаждаясь видом как дорогой и родной сердцу человек ест, хотя нет, уплетает приготовленную им еду. — Чем займешься сегодня? — в переходе от супа к десерту интересуется Инсин. — Не знаю. Наверное, разберу некоторые коробки, потом проштудирую вакансии с работой… — Чжань, мы же поднимали этот вопрос. Моей теперешней зарплаты будет достаточно, и тебе не обязательно работать. К тому же грех с таким талантом, — он скашивает глаза на десерт, — прозябать днями в офисе. — Даже не знаю, — слабо протестует Чжань. — Просто слишком много свободного времени — не буду знать куда себя деть. — Вот будет повод отдохнуть немного. Ну там, погуляй, познакомься немного с новым городом, прикупи себе что-нибудь. Кстати, ты не забыл о пятничном корпоративе? — на отрицательное махание головой Инсин продолжает. – Может стоит обновить гардероб? — Я думал о голубом костюме… — Ты в нем конечно хорош, но я думаю, тебе стоит поискать что-то под стать новому статусу твоего парня? — картинно поиграл бровями Фан. — Что-нибудь такое, чтобы все присутствующие удавились от зависти насколько ты у меня красивый. — Фан Инсин, прекрати говорить смущающие вещи! — Это констатация факта, — довольно скалится мужчина, — поэтому, Чжань-Чжань, коробки никуда не убегут, как и потенциальная работа — потрать немного времени на себя. Договорились? — Хорошо. Проводив Инсина на работу, Чжань, заварив себе любимый сорт пуэра, подошел к одному из панорамных окон, с замиранием сердца осматривая открывающийся вид: элегантные высотки с обманчивой лёгкостью устремлялись вверх, словно вели личный разговор с небесами, а теряющиеся в их тени здания, наоборот, пристыжено жались к земле. Чжань сделал увесистый глоток ароматного напитка — сейчас с высоты птичьего полета казалось, что весь город лежал у его ног. — Ну здравствуй, Шанхай, — улыбается мужчина, приподнимая кружку в приветственном тосте, Чжаню очень хочется верить, что он не зря так кардинально изменил жизнь. Он — простой выходец из Чунцина, обычный библиотекарь и специалист по европейской литературе, увлекающийся в свободное время готовкой еды, никогда и не задумывался, чтобы покинуть родной город и перебраться в один из крупнейших мегаполисов. Но все решил его величество случай — в лице Фан Инсина. С Инсином они познакомились еще в старшей школе — посещали совместно некоторые предметы и в те далекие годы практически не общались, поэтому Чжань был крайне удивлен, когда слегка подвыпивший парень на выпускном вечере признался ему в чувствах, сорвал с губ оторопелого Сяо Чжаня первый поцелуй и, протрезвев от своей смелости, сбежал, пропав на ближайшие несколько лет. В следующий раз они встретятся на вечеринке, приуроченной встрече выпускников, после которой уже уверенный в своих силах Фан Инсин возьмёт только что вышедшего из сложных отношений Чжаня в такой крутой оборот, что последний незаметно для себя не только и думать забудет о предыдущем парне, но и через две недели переберется жить к новому бойфренду. А это, нужно сказать, совершенно сумасшедшая скорость развития событий для порой нерешительного мужчины. За время их совместной жизни было многое. И частые командировки с работой до глубокой ночи желающего пробиться наверх Инсина. И подозрения в измене — Чжань никогда не забудет тот день, когда, решив сделать своему парню сюрприз, застанет его в весьма компрометирующем положении — крепко прижимающим к себе какую-то девушку, и даже не смотря на то, что он поверит заверениям «поймал оступившуюся сослуживицу», Чжань еще долго будет принюхиваться и присматриваться к чужой одежде в поисках следов. И шумные выяснения отношений с битьем посуды и громким хлопаньем дверей, и не менее бурными примирениями. И неоднократные решения уйти желающего вырваться из порой удушающей любви своего бойфренда Чжаня, но стоящий на коленях Инсин заверяющий, что без него он не справится, в очередной раз заставляли мужчину, засунув свои желания в самый далекий ящик, идти на поводу коварной жалости и привычки. Теперь же спустя пять лет совместной жизни Чжань, вопреки своему желанию, но в лучших традициях верной Хэ Цзычжэнь, поддался уговорам и отправился вместе со своим парнем покорять Шанхай.🎀 💝 🎀
Сверкающее разноцветными переливами позолоченное пекинское стекло подвесок антикварных люстр отбрасывало причудливые блики на высокие мраморные колонны, подпирающие сводчатый потолок, а приглушенный верхний свет придавал очертаниям банкетного зала отеля Langham некоторой фантастичности и нереальности происходящего. HR-отдел явно потрудился на славу, организовывая корпоратив к юбилею компании WY.com: искусственный снег и ледяные скульптуры, изображающие четырёх великих красавиц древности, приносящие такую желанную прохладу в жаркую сентябрьскую ночь; украшения из букетов красных роз и хризантем, идущих ярким дополнением и противовесом зимнему декору; официанты, одетые в национальные одежды, подносящие не желающим самостоятельно идти к фонтанам с холодным шампанским и столам с разнообразными димсамами гостям прохладительные напитки и закуски. А расположившийся в центре комнаты аккомпаниатор в лице Шанхайского симфонического оркестра, исполняющего «Лунную ночь на весенней реке», превращали и без того волшебную атмосферу в сказочный дворец. С блеском и великолепием залы могли соперничать лишь искусственные улыбки, приклеенные к лицам большинства присутствующих, которые с равной степенью интереса и неприязни посматривали на входную дверь. Вот-вот должен появиться этот чунцинский выскочка, да еще и не один, а со своей парой. Даже сейчас этот ворон в павлиньих перьях набивал себе цену, специально задерживаясь! К тому времени, как Чжань под руку с Инсином вошли в вестибюль Langham, мужчина настолько накрутил себя, что его буквально подмывало желание развернуться и уйти домой. Сначала мелкие неурядицы: сбежавшее кофе, заклинивший замок двери ванной, получасовая пробка из-за запруженности дороги и теперь нахлынувшие переживания от осознания, что сегодня он скорей всего будет в центре внимания… А виной всему оказались печальные рассказы Инсина по дороге на вечеринку о том, что на новом месте его якобы недолюбливают, и льстивые заверения, что именно в силах Чжаня изменить сложившееся мнение о нем. Все это раззадоривало и без того пошатнувшееся эмоциональное состояние мужчины… Чжань ловит свое отражение в одной из зеркальных поверхностей, делает глубокий вдох и с тихим свистом выпускает весь набранный воздух из легких, бросая последний придирчивый взгляд на свой сегодняшний образ: темные пряди уложены легким беспорядком, глаза и губы слегка подведены, длинные ноги выгодно подчеркивают зауженные темные брюки, черная атласная рубашка кокетливо расстёгнута на три верхние пуговицы, двубортный белый пиджак с мелкими камнями мягко обнимает хрупкие плечи, а галстук... Собственно, вся изюминка и заключается в его нестандартном исполнении — вместо галстука шею перехватывает узкий темный шарф в мелкий горох, завязанный игриво смещенным на бок узлом. По мнению мужчины немного вызывающе, но в тоже время нежно и хрупко, что ли. На поиски этого наряда ему потребовалось три дня и с пару десятков магазинов, и Чжань до сих пор не может понять своей одержимости выглядеть сегодня как можно лучше. Охранник в черной униформе, сделав отметки в списке гостей, любезно приоткрывает для них дверь, а Чжань замирает, не решаясь сделать шаг. — Ты восхитительно выглядишь, — ободряюще бормочет Инсин, сильнее стискивая его ладонь. — Думаешь, я не переборщил? — еле ворочая от волнения языком, интересуется Чжань. — Шутишь? Твой образ великолепен, собственно, как и ты — прекрасный, элегантный и не похожий на других, — Чжань робко улыбается на комплимент. — И я уже заочно ревную от количества внимания, которое ты получишь. Готов? Мужчина кивает, интуитивно подсобравшись, гордо расправляет плечи и, вздернув подбородок вверх, делает широкий шаг внутрь, собираясь встретиться с чуждой враждебностью. Фан Инсин властно приобнимает своего спутника за талию и замирает на верхней площадке холла, давая возможность притихшей толпе рассмотреть их. А Чжань кожей чувствует хлынувшие в его сторону эмоции: восхищения, отвращения, зависти… Он ослепительно улыбается Инсину, готовясь начать спускаться по лестнице, как вдруг начинает мелко подрагивать от направленного в его сторону горящего взгляда. Мужчина нервно сглатывает и скользит глазами по присутствующим в поиске очага, но тщетно. Инсин же, не замечая его состояния или не желая его замечать, устремляется вниз и сквозь расступившихся гостей направляется прямиком к своему непосредственному боссу — господину Ли. — Небеса, Инсин, — обращается к ним в полной тишине вышедший вперед мужчина, — наконец-то вы приехали. Я уже начал переживать. — Пробки, господин Ли. — Пробки… — глухо повторяет начальник, переключая внимания на Сяо Чжаня. — Ну, а теперь может уже познакомишь со своим прекрасным спутником? — Сяо Чжань — мой молодой человек. — Мне крайне, — делая акцент на последнем слове, мужчина протягивает руку для приветствия в сторону Чжаня, но вместо рукопожатия, оставляет поцелуй с тыльной стороны ладони, в завершении награждая парня сальным взглядом, — приятно с вами познакомиться. — И мне, — глухо отвечает Чжань, по-детски пряча обслюнявленную руку за спину. — Инсин, — не глядя в сторону подчиненного, продолжает господин Ли, — по твоим рассказам, я конечно подозревал, что твой парень красавец, но Чжань превзошёл все ожидания. Как тебе удалось урвать такое сокровище? — Он как Лю И, спас меня из лап безжалостного дракона… — пытается разрядить обстановку Чжань, улыбаясь. Господин Ли заходится громким смехом, и все остальные, словно ожив, заговорили, пришли в движение и в большинстве своем устремились к ним, желая познакомиться. В скорости Инсин, сославшись на дела, оставляет его одного, а Чжань вновь пылает, спиной ощущая прожигающее тепло чужого взора. Но он лишь передергивает плечами и, из вредности отказываясь оборачиваться к источнику, с широкой улыбкой принимается отвечать на одни и те же вопросы, даже не пытаясь запомнить лица и имена собеседников. Да, он раньше не был в Шанхае и ему здесь нравится. Нет, на ближайшие праздники они не собираются ехать в Чунцин. Нет, он еще не нашел работу. Да, он будет благодарен за помощь в ее поисках. И, конечно, он с радостью встретился бы еще раз… Тонкая струйка пота скользит по виску, и он небрежным движением сбрасывает ее, слегка ослабляет узел шарфа, облизывает постоянно пересыхающие губы. Мужчине кажется, что у него поднялась температура, а постоянное покалывание в затылок мешает связно думать. Чжань не в силах больше терпеть столь пристальное чужое внимание, он резко оборачивается и застывает, увидев Его. Высокий, широкоплечий, сильный, властный, доминирующий — великолепный образчик надменной мужской красоты стоял в неком отдалении от него и окружающей его компании. Чжань с силой захлопывает приоткрывшийся в восхищении рот, не хватало еще слюной здесь все залить, и впервые в жизни жалеет, что на мероприятие он пришел не один... Не в силах справиться с собой, он бросает еще один изучающий взгляд на фигуру в черном, чтобы подтвердить свое первое впечатление — не показалось, незнакомый мужчина был прекрасен: от хорошо сложенной фигуры до длинных пальцев, сжимающих высокую ножку фужера. Слегка закусив нижнюю губу, он безотрывно следит за движением этих самых пальцев, скользящих по гладким темным прядям, неосознанно представляя, что они могли бы сделать с его телом, пока не натыкается на прожигающий взгляд раскосых глаз. Пойманный на горячем Чжань тушуется, но вдруг понимает — на него так же неотрывно смотрят в ответ. Уже знакомая волна жара прошибает его тело и, осознав, что делает, немедленно отводит взгляд. Небеса, как же стыдно! Он пришел сюда не один, а ведет себя, словно изголодавшийся по сексу беглый заключенный! Чья-то рука коснулась его талии, выводя из транса, Чжань, вздрогнув от неожиданности, поворачивает голову и облегченно выдыхает, видя перед собой Инсина. — Не скучаешь? — Как можно скучать при таком количестве людей. — Вот и умница. Потанцуем? — Чжань кивает и позволяет увлечь себя в круг танцующих. Он старается не вертеть головой в поисках только что увиденного мужчины, хотя это и не нужно, весь танец он чувствует преследующий, неотрывно следящий за ним взор. — Раз, два, три; раз, два, три… — концентрируясь на четком счете вальса, он как мантру мысленно повторяет его раз за разом. Высокий и гибкий от природы, но совершенно деревянный в том, что касается танцев, Чжань был практически уверен, что Инсин решил за его счет лишний раз самоутвердиться. Наконец музыка пропадает, растворяясь последними аккордами где-то под арками потолка, а Чжань, сославшись на жару и усталость устремляется на открытый балкон. Ему жизненно необходим свежий воздух. Желая спрятаться от всех и вся, он направляется к спасительной табличке «Выход», а оказавшись на длинном нешироком балконе впервые за вечер, наконец-то, полноценно выдыхает. Желая уединиться от тех, кто также решит подышать, он оглядывает пространство в поисках безопасных мест и отходит в темноту, для надежности скрываясь за одной из колонн. Чжань опирается спиной на мраморную подпорку и упирается влажными ладонями в балюстраду, отчаянно желая передать жар тела холодному камню. Глухой стук закрывающейся двери заставляет мужчину тревожно выглянуть из-за своего укрытия — кто-то вышел на балкон, и теперь окутанный тенью и тишиной силуэт целенаправленно направляется в его сторону, неся что-то в руках. Чжань близоруко прищуривается и тихо ахает, узнав приближающего к нему человека, сильнее вжимается в стену, стараясь стать невидимым. Но у незваного гостя свои планы — он, не давая возможности скрыться, обходит колонну, оставаясь рядом. Вблизи мужчина оказывается еще красивее, чем Чжань успел разглядеть в зале. Хотя куда еще более, мысленно скулит он, пытаясь взять себя в руки. Его откровенно рассматривают и, сдвинув темные брови на переносице, одобрительно хмыкают: — Добрый вечер, Сяо Чжань, — звучит глубокий голос. — Мы знакомы? — Нет, – сухо констатируют факт. — Но всегда можно исправить, — длинные пальцы протягивают бокал. — Прячетесь? — Нет, дышу воздухом, — не стараясь быть любезным, обрывает Чжань, отворачиваясь от предложенной выпивки, обхватывая себя руками в оборонительном жесте — мужчина сколько красив, столько же и опасен, словно хищник, и Чжань чувствует свою возможную погибель от его рук. — А у меня создалось впечатление, что прячетесь, — спустя несколько мгновений продолжает мужчина. — С чего вы взяли? — нетерпеливо отвечает Чжань, вновь смотря на собеседника. — Вы так внимательно изучали толпу, словно боялись найти кого-то, — усмехается в ответ, слегка пригубливая искристый напиток, и отставляет оба бокала на поручень. — Вы следили? — удивленно округляет глаза Чжань. — Нет. Любовался. Чжань рдеет щеками, замолкает и отводит взгляд, как бы намекая на окончание разговора. Его посыл игнорируют, продолжая молча стоять рядом. Чжаню некомфортно, он не выдерживает, срываясь: — Господин… — Ван. Ван Ибо, — на услужливую подсказку мужчины Чжань кивает, продолжая: — Господин Ван, не могли бы вы оставить меня одного? — Не мог бы, — резкий ответ заставляет завороженно переспросить: — Почему? — Если я буду далеко, то не смогу кое-что сделать. Чжань вскидывается, не желая узнавать кто и что хочет сделать, он, например, собирается уйти — раз не хотят оставить его одного, значит он сделает это сам! Но не успевает сделать даже и шага. Сильные пальцы смыкаются на его плечах, а ахнувшего от такого нахальства Чжаня в мгновение прижимают ближе, фиксируют затылок, впиваясь ртом в мягкие губы. Проклиная силу чужих мускулов, он пытается вырваться, извивается, бьет кулаками по плечам и спине, но все тщетно. Чем яростнее сопротивление он оказывает, тем безжалостнее становится поцелуй, его губы буквально раздавливают, сминают, вынуждая подчиниться давящей силе. Чжань чувствует, как от нехватки воздуха начинает кружится голова, а легкие буквально горят огнем. Предприняв еще одну безуспешную попытку вырваться, он решает сменить тактику. Мужчина прикрывает глаза, скользит руками по спине, обнимая за шею и обмякнув, приоткрывает рот, позволяя углубить поцелуй. В момент, когда Чжань прекратил сопротивление, окончились и его терзания, и жесткий наказывающий поцелуй превратился в нежный и трепетный. Его губы неторопливо обводят языком, приоткрывая, властно проникают внутрь. Ладонь, лежащая на затылке, зарывается в волосы легкими прикосновениями, лаская кожу, другая скользит по спине, прижимает ближе. А поцелуй бесконечный, обезволивающий, лишающий мыслей и разума все продолжается. И Чжань теряется в этих ощущениях, забывая обо всем, он ближе льнет к чужому незнакомому мужчине, самозабвенно возвращая ласку. Блуждающая по спине рука опускается на поясницу и, стремясь накрыть округлые выпуклости, с силой сжимает ягодицу, отодвигая ее в сторону. А молчащий до этого голодный голос разума просыпается в чжаневой голове и кричит, буквально оглушая мужчину: — ЧТО ТЫ, МАТЬ ЕГО, ТВОРИШЬ?! Чжань трезвеет, зажимает зубами пухлую нижнюю губу партнера, сильно кусая, одновременно с силой оттягивая чужую голову за волосы. Он впивается сильнее, пока не чувствует, как Ван отнимает от него свои руки. Медленными, маленькими шагами Чжань меняет их местами, оказываясь спиной к спасительному выходу и упершись руками в сильную грудь, отстраняется и с размаху бьёт Вана по лицу, и быстрым шагом устремляется в зал. Чжань не видит, как отступивший на шаг от неожиданного удара Ибо возвращает устойчивое положение своему телу, как его лицо плывет в самодовольной улыбке и тут же морщится из-за ранок на нижней губе, и вытащенным из внутреннего кармана платком мужчина утирает тонкие струйки крови, тихо шепча: — Моё…