Короткие истории с трагическим концом

      Кайл       Пока я ругаюсь про себя, пытаясь найти записи с лекции, мой телефон начинает звонить. Я решаю проигнорировать его и продолжить поиски пропавших конспектов, они это важно. Конспекты, которые мне были нужны для предстоящего экзамена.       — Ага, нашлись, уроды, — с триумфом говорю я записям, когда натыкаюсь на них в ящике для носков. Телефон все еще звонит, поэтому я поворачиваюсь и беру его, прежде чем плюхнуться на кровать, добавив записи к огромному количеству других, которые покрывают мою кровать.       — Да? — говорю я в трубку, отвлекаясь, когда начинаю раскладывать конспекты лекций по датам.       — Эй… Кайл?       Я поднимаю глаза, мгновенно забыв о записях.       — Да, привет, Стэн… извини, я забыл тебе позвонить? Я думал, мы не собирались говорить до завтра о том, что нашли по поводу новых квартир?       Я уже две недели как вернулся в колледж и уже в день возвращения из Южного Парка начал искать в Интернете места, где мы со Стэном могли бы поселиться. У нас не было высоких стандартов, мы поговорили с Занадачи о ценах и решили, что двух спален, одной ванной с гостиной и кухней будет более чем достаточно для двух парней. Найти жилье было довольно легко, так что все дело было скорее в расположении, а не в самом месте, которое должно было быть рядом с муниципальным колледжем и работой Стэна.       Он проверял места и до сих пор говорил мне, что большинство из них — херня или слишком далеко. Я доверился его мнению, и мы общались по телефону, обсуждая места и то, что Стэн о них думает.       — Хотя я нашел одно место…       — Я не об этом, — прерывает он меня, и я прекращаю свой бред.       — А, тогда…? — я запнулся, ожидая, пока он объяснит свой телефонный звонок.       — Сегодня я получил повышение на работе, — бесстрастно говорит он.       — Хм, — я смотрю на свое отражение в зеркале. Боже, мне нужно было немного поспать. — Хорошо, поздравляю? — вопросительно спрашиваю я.       — Я и не об этом тоже, — отвечает он и вздыхает в трубку.       Я в замешательстве, я не знаю, чего Стэн хочет от меня с этой информацией. Я имею в виду… я даже не знаю, где он работает.       — Я просто… — начинает он снова. — Я ждал этого повышения несколько месяцев и был так взволнован, что первым, кому я подумал позвонить, был Кенни.       Ох.       — И я позвонил, а потом услышал запись, в которой говорилось, что его телефон отключен.       О.       — И я был в таком замешательстве и не мог понять, почему, а потом меня вдруг осенило… Кенни умер.       О.       — Его реально больше нет, и я, я имею в виду, я всегда это знал… но я… — он останавливается, и я терпеливо жду, пока он продолжит. — Знаешь что? Извини, что позвонил, ты, наверное, занят учебой.       — Нет, я… — я не успеваю закончить предложение, как он кладет трубку.       Стэн       Две недели не должны менять всю твою жизнь. Две недели назад умер Кенни, две недели назад мой старый друг с детства снова вошел в мою жизнь. Две недели назад Биби временно вышла из нее и до сих пор не разговаривает со мной с тех пор, как я рассказал ей о соглашении.       И вот сегодня вечером Занадачи хоть раз сделал меня счастливым, но это длилось недолго.       — Стэн! — он окликнул меня всего несколько часов назад, перед тем как я ушел с работы.       Я осторожно вошел в его кабинет. Я был немного обеспокоен после того, как накосячил при приготовлении пирожных. Это были незначительные ошибки, и единственный человек, который мог бы заметить, был бы Занадачи, так что, конечно, он заметил. Я подумал, что он собирается меня пожурить.       — Садись, — скомандовал он, когда я вошел, и я сел. Он выглядел недовольным, глядя на меня, и я почувствовал, как нервозность поселилась в моем желудке. — Так в чем же твоя проблема? — спросил он.       Я растерянно моргнул.       — Проблема, сэр?       — Ты снова облажался, и я хочу знать, почему. Я думал, мы уладили вопрос с твоим другом.       — О, да, уладили. Ничего страшного, сэр, я в порядке.       — Еще раз солжешь мне, и ты будешь уволен, — сказал он мне ровным тоном. Я вздохнул. Были вещи, которые я действительно не хотел рассказывать своему боссу, личные вещи, но так или иначе он все равно выведывал и узнавал.       — Мы с моей невестой поссорились из-за того, что Кенни попросил меня кое-что сделать, и две недели назад она уехала к родителям и с тех пор не разговаривала со мной.       — Это было не так уж сложно, ведь так? — мягко спросил он. — Стэн, — продолжил он, не дожидаясь моего ответа. — Ты уже сколько времени был моим учеником?       — Э-э, два года, мистер Занадачи.       Он кивнул.       — Действительно, самое время сделать тебя 1-м шеф-поваром.       У меня перехватило горло, и я перестал дышать, я начал ухмыляться. Первая настоящая улыбка за несколько недель.       — Но я не собираюсь, — закончил он, и я позволил своему телу сдуться. Это был не первый раз, когда он заставлял меня надеяться. Время от времени я думаю, что ему нравилось лопать пузыри, чтобы держать нас всех на коротком и контролируемом поводке, чтобы он мог использовать свою власть. — Вместо этого я решил, что лучше пропустить эту ненужную ступеньку в лестнице и просто повысить тебя до шеф-повара. У меня слишком много бумажной работы, и я не могу больше беспокоиться о ежедневной готовке, так что…       Я прервал его, чтобы вскочить со стула и, перегнувшись через его огромный стол, обнять его. Он замер, но лишь на секунду, прежде чем отстраниться, почти оттолкнув меня.       — Деловое поведение, пожалуйста! — крикнул он на меня, прежде чем успокоиться и разгладить поварской халат и посмотреть на меня. — Это большой шаг для меня, Стэн, доверить репутацию моего ресторана в твои руки. Если ты хоть раз оступишься, то вернешься на место третьего шеф-повара.       — Я второй шеф-повар… — начал я, пока он не прервал меня.       — Я понижу тебя. Не оплошай.       — Хорошо, мистер Занадачи, обещаю, спасибо вам большое!       Я хотел снова обнять его, но остановился, увидев суровое выражение его лица. Вместо этого я направился к двери.       — Не могу дождаться, чтобы рассказать Кенни! — сказал я и выбежал из ресторана. Теперь, когда я думаю об этом, я услышал, как мой босс что-то пробормотал о нем, но я был слишком взволнован, чтобы обратить на это внимание.       — Я думал, он умер? — тихо спросил он. Но тогда я не обратил на это внимания, а теперь обратил.       Глупо забывать об этом. Еще хуже было то, что когда я вернулся домой, там никого не было. Я сомневаюсь, что я бы расплакался в объятиях Биби, если бы она была там, но все равно было бы приятно присутствие другого человека, желанного или нет. Я ломал голову над тем, кому я мог бы позвонить, моим родителям, но я не хотел их волновать. Они и так беспокоились обо мне. Один из парней, Крейг, Клайд, Токен, Брэдли, Баттерс, Твик… нет. Они были хорошими друзьями, но они были не из тех людей, которым звонят, когда хотят поговорить о чьей-то смерти. Они бы не стали особенно утешать. Твик мог бы, если бы он мог говорить без запинок. Меня бы это только раздражало, а не утешало.       Я думал позвонить Венди, но чувствовал себя слишком неловко, поскольку не был уверен, что Биби могла позвонить ей, чтобы рассказать о соглашении, а в данный момент я не думаю, что смог бы выдержать, когда на меня кричат.       Кайл был последним, о ком я подумал, и он пришел мне на ум только потому, что я связал его с Венди.       Я некоторое время пожевал губу, глядя на номер его мобильного, и прежде чем я успел слишком много об этом подумать, набрал номер, прежде чем нажал кнопку «вызов». Он сказал позвонить ему, если мне нужно будет поговорить…       В отличие от прошлого раза, когда я позвонил ему, чтобы сообщить о похоронах Кенни, в этот раз он долго не брал трубку. Слишком долго, на самом деле, что я начал сомневаться, и как раз в тот момент, когда я решил положить трубку, он взял трубку. Он подумал, что я звоню поговорить о квартире.       Я рассказал ему о своем повышении, и он поздравил меня, как полагается, после чего я услышал шелест бумаг и понял, что он, наверное, готовится к выпускным экзаменам в конце семестра. Это дало мне хороший повод повесить трубку.       Теперь вместо того, чтобы с кем-то поговорить, я сижу на диване и смотрю на пустой экран телевизора.       Мне нужно чем-то себя занять.       Я встаю и выхожу из квартиры к своей машине. Уже полночь, но продуктовый магазин открыт двадцать четыре часа в сутки. И это неожиданно имеет для меня смысл. С большой тележкой я мчусь по рядам, закидывая в нее все — от ванильного экстракта до большой утки.       Когда я возвращаюсь домой, проходит два часа, и я становлюсь беднее на несколько сотен долларов. Я запихиваю все в шкафы и холодильник, оставляя несколько коробок на полу столовой, когда не могу найти для них места. Я засучиваю рукава, разогреваю духовку и достаю кастрюли, сковородки.       Это единственное, что я могу придумать, чтобы отвлечься от Кенни, готовка — единственное, в чем я могу по-настоящему потерять себя. И я был осторожен, делая покупки, чтобы не купить ничего, что особенно понравилось бы Кенни. Если я буду готовить достаточно много и яростно, я устану, слишком устану, чтобы думать, и тогда я смогу пойти в колледж без сил. Вся моя энергия и внимание будут направлены на то, чтобы не заснуть. По крайней мере, это поможет мне пережить сегодняшний и завтрашний день. О других днях я буду беспокоиться, когда они наступят.       Кайл       — Кайл, я не могу с этим согласиться, взять отпуск на весь семестр? А вдруг кто-то займет твое место?       — Мам, — слегка раздраженно хнычем мы с братом, обращаясь к маме.       — Мы уже говорили об этом, — говорю я ей. — Это мое решение, и, кроме того, все мои вещи уже отправлены к Стэну, мы в аэропорту и уже подписали договор аренды квартиры.       — Я знаю, просто я не думаю, что это лучшая из идей. Вернуться в Южный Парк? Бубочка, мы переехали в Калифорнию, чтобы уехать подальше от этого места.       — Да, я знаю, и теперь я возвращаюсь. Мам, я обещал Кенни, когда подписывал соглашение, ты же знаешь.       Она вздохнула и неодобрительно покачала головой.       — Это не значит, что мне это должно нравиться.       Я улыбнулся ей.       — Никто тебя об этом не просит. Мы обнимемся или расстаемся в плохих отношениях?       Она издала раздраженный звук, но все равно обняла меня.       — Айк, попрощайся с братом.       — Я знаю, мам, — сказал Айк, закатывая глаза с ухмылкой, которую мог видеть только я.       Она отстранилась от меня, чтобы изучить меня.       — Вода! — внезапно сказала она, кивнув. — Я пойду куплю тебе воды в бутылках для самолета, милый. А потом я буду отправлять несколько ящиков в месяц, хорошо?       Прежде чем я успел запротестовать, она повернулась и убежала к ближайшему продавцу.       — Вода, — выплюнул я в недоумении, глядя вниз на Айка. — Куда, по ее мнению, я еду, в Мексику?       — Это мама, — сказал он в качестве объяснения.       Я фыркнул, а Айк вздохнул.       — Хотел бы я поехать с тобой, — сказал он с тоской.       — Зачем? Это, наверное, будет неловко, утомительно, и не говоря уже о том, что я понял, что от холодного воздуха у меня вьются волосы. Я вернусь домой с огромным гнездом вместо волос.       Айк рассмеялся.       — Да, но все равно. Это как все те приключения, о которых ты мне рассказывал. Теперь у тебя будет еще одно. Отправиться в далекую заснеженную страну…       — Это всего лишь Колорадо…       — С одним комплектом одежды…       — О чем ты говоришь, у меня чемоданы и коробки набиты одеждой…       — Чтобы встретиться с экзотическими людьми, которые, казалось, находятся в стране грез.       — Ты снова читал Нарнию, да?       — Привезешь мне сувенир? — неожиданно спросил Айк.       — Например, что, это же Южный Парк, а не Швеция. Что ты хочешь получить оттуда такого, чего нигде больше не получишь?       — Пришли мне немного вечного снега, который у них там есть!       — Он растает, идиот.       — Нет, если это настоящий вечный снег, то не растает!       — Ты ведешь себя примерно на 4 года.       — Просто отправь мне ебаный снег.       — Я постараюсь.       — Вот, Кайл! — вдруг восклицает наша мама, бросаясь обратно к нам, в ее руках около 4 бутылок воды.       Я ничего не говорю и беру их, кладя в сумку. Я смотрю на один из справочников терминала и вижу, что мой самолет прибывает вовремя, и что я должен пройти через службу безопасности сейчас, если намерен добраться до трапа вовремя.       — Спасибо, — говорю я ей. — Мне пора идти, скажи папе, что я сказал «пока»? — спрашиваю я, когда она и Айк кивают. Он не смог проводить меня из-за работы. — Спасибо, увидимся в апреле.       — Апреле! — возмущается мама. — Я не понимаю, почему ты не можешь приехать домой, по крайней мере, на Хануку.       Я сопротивляюсь, потирая глаза в разочаровании.       — Мама, мы говорили и об этом. Мы говорили обо всем. Я не приеду домой на Хануку, потому что не хочу прерывать эти четыре месяца.       — А что Кенни имел против того, чтобы ты приехал домой на праздники?       — Я не знаю… — процедил я сквозь стиснутые зубы. — Наверное, ничего, просто я не хочу рисковать и портить соглашение.       — Ну, почему бы тебе не позвонить тому адвокату, я правда предпочла бы, чтобы ты был дома на…       — Мам! — наконец-то вскрикнул я и вздохнул, когда она подняла на меня глаза. — Послушай, мне не повредит, если я не буду дома один раз за 19 лет, хорошо? Я проведу Рождество со Стэном и Маршами. Тебе всегда нравились Марши, да?       Она усмехается про себя, но все равно кивает.       — Хорошо, ладно, мне правда пора идти, — я наклоняюсь, чтобы поцеловать ее в щеку и предложить еще одно объятие. Отстранившись, я обнимаю Айка, на что он протестует, заставляя меня вместо этого взъерошить его волосы.       — Не забудь про снег, — говорит он мне.       — Не забуду. Пока! — говорю я им обоим и начинаю пробираться к очень длинной линии безопасности, слыша их затихающий спор.       — Какой снег? — слышу я, как мама спрашивает Айка.       — Снег из Южного Парка, я попросил, чтобы он прислал мне его по почте.       — Не смеши, Айк, он растает. Кайл, не смей пытаться отправить снег своему брату! — кричит она в мою сторону, но я делаю вид, что не слышу ее.       Сев на свое место у окна в самолете, я достаю наушники и вставляю их. У меня нет никакого желания разговаривать с незнакомцами во время этого путешествия на самолете. Я достаю папку, которая лежала у меня в сумке, и вынимаю из нее распечатанные фотографии квартиры, сделанные Стэном.       На самом деле это я нашел ее в Интернете, и она просто потрясающая. В ней есть все, что мы ищем; все самое необходимое: спальни, ванная, кухня с крошечной столовой и гостиная. Стэн сказал, что комнаты большие и что это недалеко от кампуса и места, где он работает, так что это удобное расположение.       Хотя мы не обсуждали это, в квартире есть две как бы не совсем обычные, как бы особенные вещи. Во-первых, кухня подходит для человека, который явно любит готовить, а в гостиной есть большое окно с видом на горы, от пола до потолка. Один только вид из окна делал цену аренды довольно высокой, Стэн считал, что мы живем не по средствам, но мы разговаривали с Занадачи, и он, кажется, даже не заикался о цене квартиры. Я никогда не говорил Стэну, что хочу кухню для него, поскольку предполагал, что, будучи шеф-поваром, он любит готовить и, возможно, оценит мой жест. Он не упомянул об этом, когда перезвонил мне после просмотра.       Он даже посмотрел еще несколько мест, которые нашел, прежде чем мы остановились на квартире, которую нашел я. В конце концов, это оказался единственный вариант, который мы могли выбрать. Ни один из других комплексов не согласился бы снять квартиру на 4 с половиной месяца для двух подростков. Так что это место как будто было создано для нас.       Убрав фотографии и папку, я откинулся в кресле и решил поспать остаток пути до Денвера.       Когда меня подталкивают, я просыпаюсь и вижу, что мы приземлились в аэропорту Денвера. Я хватаю свои вещи и выхожу вслед за всеми из самолета. Когда я вижу Стэна, стоящего у нашего выхода, я чувствую, как меня охватывает чувство ужаса, и в этот момент на меня обрушивается все.       То, что я сделал, то, что мы оба согласились сделать. Я бросил семестр в одном из лучших университетов страны, чтобы сделать что? Жить с парнем, стоящим всего в нескольких футах от меня, который ни капли не рад меня видеть. Я чувствую себя немного идиотом.       — Привет, — говорит он мне.       — Привет, — отвечаю я.       — Хорошо долетели? — спрашивает он.       — Я спал почти всю дорогу.       Он кивает и смотрит на мою большую ручную кладь.       — Так… это все, что у тебя есть, пока твои вещи не приедут?       — Нет, у меня два чемодана в багажном отделении.       — Хорошо, — и с этими словами он поворачивается и направляется к выдаче багажа без меня. Закатив глаза, я начинаю следовать за ним.       Как только мы забрали мои сумки и оказались в машине, направляющейся в Южный Парк, началась неловкость. Я боялся этого. Долгой поездки из Денвера в Южный Парк со Стэном наедине.       — Так когда приедет твоя машина? — наконец заговорил он.       — О, через неделю или около того.       Несмотря на то, что я уже один раз ездил в Южный Парк и обратно на своей машине, мама по какой-то причине почувствовала, что я не могу сделать это снова, и настояла на отправке моей машины. Огромная трата денег. Мы могли бы много сэкономить, если бы я поехал на машине, и тогда мне не пришлось бы перевозить все свои вещи. И тогда, конечно, мне не пришлось бы просить Стэна встретить меня в аэропорту и рисковать неловкой трехчасовой поездкой.       — Так как ты…       Он прерывает меня прежде, чем я успеваю закончить предложение.       — Прекрасно, — холодно говорит он.       Ладно, щекотливая тема.       — Ты не возражаешь, если я включу радио? — спрашивает он, и я почти вздыхаю от облегчения.       — Нет, конечно, нет, — говорю я ему. Пока радио включено, нам не придется больше вести этот фальшивый разговор, и часть меня интересуется музыкальными вкусами Стэна, может быть, у нас есть что-то общее. А если у нас есть общая музыка, то нам будет о чем поговорить.       Я откидываюсь на спинку кресла, почти предвкушая, как буду расспрашивать его о том, какие группы он видел вживую, и какие из них лучше остальных. Я морщусь и отворачиваюсь к окну, когда он находит и оставляет станцию на единственном жанре, который я терпеть не могу. Я начинаю сутулиться в кресле, думая о том, что, возможно, предпочел бы неловкий вынужденный разговор этому дерьму, и удивляюсь, когда слышу, как прерывается радио и из динамиков машины звучит музыка The Cure.       — Тебе все еще нравится The Cure? — нерешительно спрашиваю я его.       Он смотрит на меня, а потом снова на дорогу.       — Конечно. Это же The Cure, в конце концов.       На это я улыбаюсь и отворачиваю голову в сторону. В течение всей поездки мы слушаем все, что может предложить The Cure, даже ужасные песни, которые, должно быть, были написаны, когда они не принимали наркотики, такие как «Friday I'm in Love».       Когда мы въезжаем в черту Южного Парка, я внимательно слежу за тем, как Стэн маневрирует по городу. Он указывает на муниципальный колледж, когда мы проезжаем мимо него, и в конце концов он останавливается у жилого комплекса, который находится всего в нескольких кварталах.       Снаружи комплекс выглядит довольно новым и на самом деле довольно симпатичным. Он останавливается на месте и выключает машину, заглушая голоса The Cure, отключая все способы избежать разговора.       — Дом, милый дом, — сухо говорит он, глядя на комплекс, прежде чем вылезти из машины.       Не думаю, что он видел, как я кивнул, но я продолжаю сидеть в машине и смотреть на квартиру.       Это дом, по крайней мере, на некоторое время.       — Ты идешь или как? — я слышу, как Стэн спрашивает, открывая багажник своей машины и забирая часть моего багажа.       — Да, я иду, — говорю я ему и выхожу из машины, закрывая за собой дверь и забирая остальные чемоданы. — На каком этаже мы живем, напомни? — спрашиваю я его, быстро застегивая куртку — с тех пор как мы покинули аэропорт, стало еще холоднее.       — Мы на последнем этаже в дальнем углу, отсюда не видно нашей квартиры, но у нас невероятный вид на горы, — он смотрит на меня, прежде чем начать уносить с собой мои вещи. — Хорошее место ты выбрал.       Он не ждет моего ответа, и я решаю не утруждать себя ответом, и иду за ним, все еще оглядывая наше место.       Наше место… У меня смешанные чувства по этому поводу.       Конец первой части