Короткие истории с трагическим концом

      Стэн       Утро не задалось. Проснувшись, я чувствую себя измученным. Я не должен был позволять себе засыпать так рано днем; я буду весь день в сонном состоянии. Я беру свой мобильный и открываю его, чтобы посмотреть время. Сейчас только шесть утра, но это меня вполне устраивает, мне больше не нужно спать. Медленно встаю, пытаясь обрести равновесие, шаркаю в ванную и морщусь от боли, когда заливаю комнату светом.       Я застонал, когда хорошенько рассмотрел себя в зеркале. Хотя мои волосы как всегда взъерошены, я выгляжу так, будто у меня абстинентный синдром. Я бледен как луна, глаза налиты кровью, а мешки под глазами выглядят почти черными. Никто не поверит, что я спал пятнадцать часов. Похлопывая себя по щекам и жалобно вздыхая, я включаю душ, чтобы начать процесс приведения себя в порядок.       Я стою под обжигающей водой с закрытыми глазами, позволяя ей пронзить мою кожу и волосы.       — Должен быть какой-то консилер, который справится с твоими мешками, ты выглядишь как полное дерьмо, — смеясь, говорит Кенни, когда я сажусь, чтобы присоединиться к нему.       — Ха, блядь, хаха, — отвечаю я.       — Если серьезно, тебе реально нужно больше отдыхать, Стэн.       — Когда у меня будет на это время, во время занятий или во время работы? — раздраженно огрызаюсь я.       — Не слишком ли много гнева сегодня утром, — поддразнивает он в ответ, ничуть не задетый тем, что я на него набросился.       — Извини, сам-знаешь-кто вернулся в город.       — А, как поживает эта сучка, которую ты любишь называть сестрой? — спрашивает Кенни, улыбаясь. Он единственный, кому может сойти с рук назвать Шелли сукой в лицо. Очевидно, что она такая и есть, но никто не имеет права называть ее так, кроме меня и него.       — Она передает тебе привет, — сухо говорю я ему. — Она еще хотела бы, чтобы ты потешил ее своим присутствием.       — Можешь сказать ей, что я не крал у нее пятьдесят баксов. Почему она до сих пор на этом зациклена? — спросил Кенни, качая головой. — Даже если бы я их украл, а я этого не делал, я бы их уже потратил.       — Принято к сведению, — отвечаю я с первой за день улыбкой.       — Боже, не улыбайся, когда ты выглядишь как смерть, это жутко.       Я протягиваю руку, чтобы ударить его по голове, но он блокирует мой удар, смеясь.       — Боже, я просто шучу, Стэн…       — СТЭН!       Я удивленно поднимаю голову, и холодная вода попадает мне в глаза. Я быстро выключаю душ и выпрыгиваю, обернув вокруг себя полотенце, чтобы унять дрожь.       — Эй! — слышу я голос Кайла. — Ты там в порядке?       Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на себя в зеркало. Холодно, мокро и смертельно. Только три слова могут описать мое нынешнее состояние. По крайней мере, с первыми двумя я могу справиться. Я вытираюсь и продолжаю игнорировать зов Кайла через дверь, но когда он становится громче, я, наконец, открываю дверь, останавливая его руку, готовую постучать снова. Он удивленно смотрит на меня.       — Господи Иисусе, чувак, я звал тебя сто раз, а ты уже больше двух часов сидишь там с включенным душем. Ты же не был под душем все это время?       Я оглядываюсь назад, чтобы получше рассмотреть себя в зеркале, мое тело кажется немного морщинистым. Неужели прошло два часа? Мне показалось, что прошло две минуты. Я прохожу мимо Кайла и направляюсь в свою спальню. Поскольку у нас в квартире нет никакой еды, кроме оставшейся пиццы, я хочу побыстрее пойти в кофейню и по дороге купить что-нибудь поесть. Прежде чем я закрываю дверь, рука Кайла останавливает ее, и я смотрю на него с легким удивлением. Зачем он ходит за мной по пятам?       — Чувак, ты в порядке? — спрашивает он обеспокоенно.       Я не могу сосчитать, сколько раз меня спрашивали об этом за последние несколько недель. Я не такой уж хрупкий… И в любом случае мне пора идти, а он меня задерживает. Закрыв дверь спальни, я поворачиваюсь к своему вещмешку и нащупываю одежду. Футболка, толстовка, джинсы и куртка. Этого должно быть достаточно, чтобы не замерзнуть. Я надеваю зимнюю одежду, беру рюкзак и направляюсь в гостиную.       Кайл стоит и смотрит на меня, все еще в одежде, в которой он спал.       — Ты меня подвезешь или как? — спрашиваю я с любопытством, прежде чем повернуться, чтобы взять ключи от машины и нагнуться, чтобы надеть кроссовки.       — …да, просто… дай мне надеть куртку… — отвечает он.       Что-то в его голосе звучит немного не так, но что бы это ни было, меня это не касается. Он возвращается через несколько минут, и мы садимся в мою машину. Пока мы едем, я указываю, где находится продуктовый магазин, и говорю ему, чтобы он остановился у ближайшей кофейни.       — На завтрак, — говорю я ему, открывая дверь и направляясь к небольшому зданию. Когда я открываю дверь, меня сразу же встречают те же люди, которые работают здесь каждое утро.       — Доброе утро, Стэн! — окликает один из бариста. — Как обычно?       Я киваю, и бублик, — добавляю я и направляюсь к кассе. Уже собираясь платить, я вспоминаю Кайла и поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него. — Ты можешь взять что-нибудь, если хочешь.       Он странно смотрит на меня, но медленно кивает и говорит кассиру, что хочет сэндвич на завтрак и сложный напиток, который я даже не могу повторить. Кассир выглядит не менее удивленным и дает это понять.       — Кто твой новый друг Стэн, я его не видел?       Мой новый друг? Кайл? Я качаю головой.       — Это Кайл, новый сосед по комнате.       — Новый сосед? Вам с Биби нужен сосед? Я думал, у вас все хорошо?       Я снова качаю головой, забирая сдачу и направляясь к столику ожидания, где мне принесут кофе.       — Я сейчас не живу с Биби.       Я слышу несколько удивленных возгласов, но я только беру кофе и бублик.       — Готов, Кайл? — спрашиваю я его, как только вижу, что он получил свой заказ. Он все еще смотрит на меня очень странно, но кивает и следует за мной из кофейни. Я все еще слышу, как несколько человек задают мне вопросы, но мне нужно идти на занятия. Вернувшись в машину, я медленно потягиваю свой напиток, который они, как всегда, приготовили идеально. В наше время довольно трудно найти хороший кофе. «Харбакс» уже не справляется, качество падает, поэтому я предпочитаю частные кофейни огромным сетям.       — Перестань так на меня смотреть, — говорю я Кайлу, продолжая смотреть в окно.       Я чувствую, как его взгляд наконец-то покидает меня и возвращается к дороге, а я направляю его к колледжу.       — Мне нужно забрать тебя с работы? — спрашивает он, въезжая в зону высадки. Я открываю дверь машины и беру свой рюкзак, перекидывая его через плечо, а затем беру кофе и бублик.       — Нет. Меня подвезут домой. Спасибо, Кайл, — говорю я, закрывая дверь, и направляюсь в библиотеку, поскольку только что узнал, что мой первый урок начнется только через несколько часов.       Кайл       В Стэне что-то не так. Я не был уверен в том, что ожидал обнаружить на следующее утро, когда наши вкусы сошлись. Но я думал, что это будет что-то вроде парня, который отрицает, делает вид, что он не плакал, и, возможно, он набросится на меня за то, что я так думаю. Я не ожидал того, что увидел, отправляясь на занятия.       Он даже не признал, что плакал. Когда я встал сегодня утром и услышал, что он уже в душе, я решил, что сегодняшний день будет похож на вчерашний. Но когда я постучал в дверь, он ничего не сказал. Сначала я подумал, что он просто грубит, но даже после того, как я звал его, даже неистово звал, искренне волнуясь, он ничего не сказал.       Я давно так не волновался, и, как и вчера, дверь была заперта, поэтому все, что я мог, это умолять и просить его открыть дверь, продолжая стучать, колотить и крутить запертую ручку. Я не знал, что делать; все, о чем я мог думать, — что, если он там что-нибудь с собой сделает? Или что, если он поскользнется, упадет и раскроит себе череп?       Потом я услышал, как он выключил душ. Я услышал, как отдергивается занавеска душа, и чуть не выкрикнул его имя. Он открыл дверь и посмотрел на меня. Я был в бешенстве, а он выглядел прекрасно. На его руке не было ни пореза, ни царапины. Его голова была в идеальном мокром состоянии. Стэн выглядел немного бледным, а его глаза казались суженными, но суть была в том, что он был жив и не обращал внимания на мои крики. Я был зол, но в основном испытывал облегчение. Физически он был в порядке.       — Чувак, ты в порядке? — спросил я его.       Я думал, что он ответит, что в порядке, тем холодным тоном, который он обычно использует со мной, и чтобы я перестал спрашивать его об этом, но он как будто даже не слышал меня. Он смотрел прямо на меня, не сквозь меня, но он не слышал меня. Он прошел мимо меня и направился в свою комнату. В тот момент я был в замешательстве, я не знал, что происходит, поэтому я просто ждал его, и в конце концов он вышел, полностью одетый и готовый идти на занятия.       Когда мы остановились у кафе, я только и делал, что смотрел на него, когда я вез его в колледж, я только и делал, что смотрел. Что, блядь, с ним не так? Но он даже попросил меня перестать пялиться на него, и я так и сделал, прежде чем позволил ему выйти из машины.       Теперь я все еще сижу здесь, смутно осознавая, что мне сигналят, и смотрю, как Стэн продолжает свой путь в класс. Я вижу, как несколько человек приветствуют его, и он приветствует их в ответ, но нет ни следа улыбки, ни ухмылки. Что-то не так, и я не знаю что.       Когда парень наконец стучит в окно машины и кричит мне, чтобы я убирался, я уезжаю и возвращаюсь в квартиру. Я быстро принимаю душ, переодеваюсь и, прежде чем отправиться в продуктовый магазин, понимаю, что у меня нет денег, чтобы заплатить за сотни долларов, которые потребуются, чтобы заполнить наш холодильник и шкафы. Конечно, у меня есть сэкономленные деньги, но не для того, чтобы тратить их на еду. Прикусив губу, я думаю, не вернуться ли мне в колледж и попытаться найти Стэна, чтобы спросить его об этом.       Отбросив эту мысль, он слишком не в себе, чтобы быть полезным, я вздыхаю в досаде на себя за то, что забыл мистера Занадачи. Мне приходится перерыть все свои вещи, прежде чем я нахожу его визитку в своем бумажнике. Вытащив мобильник, я набираю номер его личной линии и тут же соединяюсь с ним.       — Мистер Занадачи? — вопросительно говорю я в трубку.       — Да, это он, чем я могу вам помочь? — спрашивает он в ответ.       — Это Кайл Брофловски, вы меня помните?       Он облегченно смеется в трубку.       — Конечно. Чем я могу вам помочь?       Я объясняю ему ситуацию, и мне кажется, что я вижу, как он кивает головой.       — Я не знал, что вы уже в Южном Парке. Вы вообще знаете, как добраться до моего офиса?       — Да, думаю, я смогу его найти, и Стэн оставил мне свою машину.       — Замечательно, заезжайте, и я смогу дать вам что-нибудь, чем вы сможете разобраться с такими платежами.       — Отлично, спасибо, — говорю я ему и захлопываю телефон.       Когда я доезжаю до его офиса, секретарь машет мне рукой, и я стучусь в кабинет, прежде чем войти и увидеть пожилого человека, который улыбается.       — С возвращением в Южный Парк, мистер Брофловски! — тепло говорит он и жестом приглашает меня сесть на стул напротив его стола. Я делаю это и слабо улыбаюсь в ответ.       — Просто Кайл, — бормочу я, устраиваясь поудобнее.       — Как прошла поездка сюда? — спрашивает он, открывая ящик своего стола, доставая две небольшие кредитные карты и протягивая их мне.       — Все было хорошо, а что это? — спрашиваю я, глядя на синие карточки.       — Для покупок; я хочу, чтобы вы со Стэном зачислили все на эти карты. Я открою счета и позабочусь о расходах. Так будет проще всем нам.       — О, хорошая идея, — пробормотал я, убирая их в бумажник.       — Как дела с вашим новым соседом по комнате? — спрашивает он, весело откидываясь на стуле.       На его вопрос я вздыхаю и опускаю плечи.       — Могло бы быть и лучше.       — О? — одна из его седых бровей вопросительно поднимается, и я неохотно киваю.       — Мы не восстанавливаем нашу старую дружбу, как я думал. Вчера мы ходили выбирать мебель, вы знаете? — спрашиваю я, и он кивает.       — Я получил счет, — заявляет он.       Я хмыкаю в ответ, прежде чем снова заговорить:       — Сначала мы не могли ни о чем договориться, мы были там больше четырех часов! И единственная причина, по которой мы, наконец, смогли что-то выбрать, заключается в том, что мы были просто измотаны спорами и позволили двум помощникам выбрать для нас все, кроме наших собственных спальных гарнитуров.       — Значит, у вас нет общей мебели, это не повод расстраиваться. У нас с женой было собственное приключение, когда мы выбирали наши первые вещи вместе, — улыбается он, вспоминая.       — Да, но до этого, когда я только приехал сюда, он уехал на пять часов, не позвонив мне. Я немного волновался, а на следующее утро он украл у меня душ, не извинившись, а когда я приехал к нему и его невесте, чтобы помочь ему переехать, он набросился на меня, когда я ее обнял. Это было просто объятие, и я ничего такого не имел в виду. Потом после всего этого кошмара с мебелью, когда мы вернулись домой, я спросил о Кенни, и он просто… просто вышел из себя, — тихо пробормотал я. — Я хотел помочь ему, но он… я думаю, он просто хотел побыть один, чтобы справиться с этим. А сегодня утром он ведет себя так, как будто ничего не произошло. Вообще, сегодня он ведет себя так странно. Почти в оцепенении, он не реагирует, когда я с ним разговариваю. Вчера он хотя бы огрызался на меня, а сейчас он просто… — я прервался, испустив громкий вздох.       Мистер Занадачи молча смотрит на меня, и когда он, наконец, двигается, он наклоняется к краю своего стола. Я молча наблюдаю, как он открывает шкаф и показывает скрытый холодильник. Он протягивает мне бутылку воды, и я с благодарностью принимаю ее.       — Кайл, похоже, это просто куча мелочей, и если вы уже сейчас позволяете им доставать себя, то как вы переживете четыре месяца?       — Я знаю, — выдохнул я.       — Сейчас лучше всего помнить, что Стэн все еще страдает, очень сильно. Его настроение будет постоянно меняться, и хотя это не нормально, что он на вас набрасывается, я знаю, что вы понимаете, откуда берутся все эти эмоции.       Кивнув, я делаю длинный глоток горной воды.       — Пока что у вас все хорошо, по крайней мере, вы не решили сдаться.       — Я бы этого не сделал, — бормочу я.       — Хорошо, Стэну нужен кто-то стабильный.       — У него есть невеста.       — Да, но я уверен, что он хотел бы стабильного мужского общения. Он действительно потерял близкого человека, и, судя по тому, что Кенни всегда говорил мне, они почти все делали вместе, как друзья.       Я ничего не говорю, не желая ломать пузырь Занадачи о том, что Стэну не нужна моя дружба.       — Мне пора идти, — говорю я, вставая. — Я должен забрать еду, а потом нам привезут мебель, как и все вещи, которые я перевез сюда.       — Конечно, берегите себя, Кайл. Хотя, если вам понадобится что-то еще, вы можете позвонить мне.       — Спасибо, — говорю я без улыбки и покидаю его кабинет, сразу же направляясь в продуктовый магазин, который показал мне Стэн. Как только я туда попадаю, я понимаю, что Стэн не составлял для меня список того, что ему нужно. Вздохнув, я провожу рукой по волосам и хватаю тележку. Похоже, нам придется есть все, что мне нравится. Проходя по рядам, я пытаюсь вспомнить, какие блюда ел Стэн.       Их было не так много. Пицца, сэндвичи и бублик. Идеально. Я пытаюсь вспомнить, что Стэн ел в детстве, но это такие мелкие детали, что я действительно не могу вспомнить.       — Ну и ладно, — бормочу я про себя, начиная накладывать все свои любимые продукты, скрещивая пальцы, чтобы ему понравилось хоть что-то из них, хоть что-нибудь.       Когда я закончил, я направляюсь к кассе и начинаю выкладывать все продукты на ленту. Когда кассир начинает сканировать товары, я обращаю свое внимание на то, что у них есть на кассе. Пытаясь решить, действительно ли мне нужна жвачка или нет, я начинаю осознавать, что кто-то смотрит на меня. Подняв глаза, я оглядываю всех людей, находящихся поблизости. Кажется, никто из них не обращает на меня особого внимания, поэтому, пожав плечами, я хватаю несколько пачек мятной жвачки и бросаю их на ленту, ожидая итоговой суммы.       Отдав новую кредитную карту, которую мне дал Занадачи, я помогаю парню-кассиру погрузить все продукты в три тележки. Возможно, я немного переборщил с едой. Получив карту обратно и бросив чек в пакет, я начал размышлять о том, поместится ли все это в маленькую машинку Стэна. Будем надеяться, подумал я, пока двое других сотрудников помогали мне толкать тележки на стоянку и грузить все в машину. Нам пришлось кое-что подправить, но нам удалось плотно упаковать все в машину, оставив мне достаточно места. Я не могу толком видеть через заднее или несколько пассажирских окон, но это не страшно.       Дав чаевые каждому из парней, которые мне помогли, я останавливаю одного из них, прежде чем забраться обратно в машину.       — Эй, вы не знаете, есть ли здесь поблизости «Ballgreen's»? — спрашиваю я его. Мне нужно купить дешевой керамики, посуды и приборов. Я также хочу узнать, есть ли у них зимняя одежда. Наверное, она не будет особенно модной в этом сезоне, да и мягкой тоже, но сейчас я готов на все. Я замерзаю в этой куртке.       — У нас здесь нет сетей магазинов, но на соседней улице есть частный аптечный магазин. Всего три квартала, и он будет прямо слева от вас, вы его не пропустите, — говорит он мне.       — Спасибо, — говорю я и залезаю обратно в машину, направляясь к аптеке. Там я беру корзину, быстро просматриваю полки и беру набор тарелок, посуду, чашки, кофеварку, блендер, тостер и еще несколько приборов, которые я точно не узнаю, но думаю, что Стэн сможет ими воспользоваться. Я также беру дешевую и колючую на вид пару перчаток, к которым прилагается шарф. Я делаю мысленную пометку позвонить кому-нибудь из своих друзей и попросить их прислать мне что-нибудь, на что я смогу смотреть.       Когда я добираюсь до квартиры, я нагружаю руки сумками и, направляясь к ней, замечаю большой грузовик, припаркованный на обочине дороги.       — Блядь, — ругаюсь я про себя, торопливо поднимаясь по лестнице. Подойдя к двери, я вижу мужчину, который вот-вот постучит в нее.       — Здравствуйте, — говорю я ему, ставя сумки, чтобы открыть дверь.       — Вы Стэн Марш или Кайл Бро… Брофлоу…       — Да, это я, — раздраженно отрезал я. Открыв дверь, я бросил пакеты с продуктами, а затем повернулся к нему.       — Просто распишитесь здесь и поставьте инициалы, — говорит он мне.       Я так и делаю и выжидающе смотрю на него.       — Ничего, если мы занесем все в дом сейчас? — спрашивает он.       — Да, конечно, — отвечаю я. — Вам нужна помощь?       — Нет, — говорит мужчина, закрывая свою папку. — Просто скажите моим ребятам, куда все поставить, и мы пойдем.       Я киваю и смотрю, как он исчезает по ступенькам, прежде чем начать выгружать несколько пакетов с продуктами и довольно быстро останавливаюсь, когда кто-то стучит в дверь. Она все еще широко открыта, и я с ожиданием смотрю на человека в коричневой униформе.       — Кайл Брофлу… эээ…       — Да! — говорю я в отчаянии. — Что вы несете? — спрашиваю я и наблюдаю, как его лицо становится растерянным.       — В данный момент я ничего не несу, мне просто нужна ваша подпись.       — Я уже расписался, — устало говорю я ему.       — За ваши посылки? — спрашивает он, оглядываясь вокруг.       Мои вещи? О!       — Ой, извините, вот, — говорю я, нацарапывая свою подпись. — Сколько здесь коробок? — спрашиваю я, беспокоясь о своих отправленных вещах, пытаясь вспомнить, сколько я решил взять с собой.       — Десять.       Что за хрень я собрал?!       — Могу я их занести? — спрашивает он.       — Да, только…       — Извините нас! — я слышу, как кто-то громко говорит, и заглядываю за спину почтальона, чтобы увидеть двух мужчин, несущих диван. Он уходит с дороги и дает мужчинам пройти. — Куда нам это поставить? — спрашивает тот же парень, когда они маневрируют в квартире.       — В любом месте в гостиной, — говорю я, жестом указывая на диван. — Только не загораживайте окно, — добавляю я, когда они ставят его на пол, почти так и сделав. — Простите, что вы сказали? — спрашиваю я почтальона.       — Я хотел узнать, могу ли я сейчас поднять коробки?       — Хм, — я смотрю, как грузчики направляются обратно, и вижу, как еще несколько поднимаются по лестнице, неся завернутый шезлонг. — Вы можете вернуться?       Курьер не выглядит веселым.       — Нет.       — Хорошо, тогда несите, только следите за грузчиками.       Он щелкает языком, прежде чем повернуться и, едва избежав столкновения с грузчиком, направляется вниз по лестнице. Пока я указываю ребятам, куда поставить кресло, я начинаю быстро соображать, что куда должно быть поставлено, пытаясь вспомнить все, что мы со Стэном решили. После нескольких часов расстановки мебели по квартире и беготни вверх-вниз по лестнице, чтобы освободить машину, и благодарности всем, я опускаюсь на стул в пластиковой упаковке и смотрю на беспорядок. Ни один из предметов мебели не стоит на своих местах, большинство из них завернуты в пластик и папиросную бумагу.       Продукты все еще лежат на полу в кухне, а когда я захожу в свою комнату, я вижу коробки на полу и коробки на мебели. В комнате Стэна то же самое, только без коробок, и мне приходится карабкаться и обходить вещи, чтобы пройти через прихожую.       Схватив яблоко из холодильника, я останавливаюсь, чтобы обдумать план атаки. Наверное, лучше всего начать с гостиной, так как это самая большая зона бедствия. Засучив рукава и убрав с лица несколько прядей волос, я вгрызаюсь в яблоко и начинаю счищать пластик и папиросную бумагу.       К тому времени, когда я заканчиваю разворачивать, переставлять, подгонять и расставлять вещи, я весь мокрый от пота и задыхаюсь. Я обставил всю квартиру, даже комнату Стэна. Я уверен, что он все равно все переставит, но мне невыносима мысль о том, что одна комната будет в беспорядке, в то время как остальные в идеальном состоянии. Я даже распаковал свои коробки, и моя комната выглядит как настоящая живая, обжитая комната. Кухня оборудована, и мне каким-то образом удалось разместить все необходимое в холодильнике и шкафах… правда, мне пришлось проявить немного изобретательности в размещении некоторых предметов.       Снимая одежду, я решаю, что мне нужен еще один душ, и когда я иду в душ, я понимаю, что я не купил. Гель для душа, зубная паста, полотенца и все остальное, что должно быть в ванной и прачечной. На самом деле у нас нет прачечной, у нас просто шкаф, который открывается и внутри него стиральная машина и сушилка, но дело в том, что сейчас мы не можем ничего постирать.       Ворча от досады, я решаю, что мне все равно, и прыгаю в душ. И Стэн, и я взяли с собой вещи, и у меня достаточно всего необходимого для ванной, чтобы продержаться несколько дней. Я ни за что не пойду сегодня снова по магазинам. Когда я выхожу и начинаю вытираться полотенцем, слышу звук закрываемой входной двери.       Медленно проведя полотенцем по волосам, чтобы высушить их, я спрашиваю:       — Стэн?       Ничего. Но, опять же, сегодня он был не в настроении разговаривать. Обернув полотенце вокруг талии, я выглядываю из ванной и вижу, что он стоит в гостиной и просто смотрит на… то, что выглядит как ничто.       — Чувак, что ты здесь делаешь, я думал, ты пошел на работу сразу после занятий? — спрашиваю я, подходя к нему все еще в полотенце.       Он смотрит на меня, но ничего не говорит и смотрит куда-то вперед. Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть, на что он смотрит, и вижу, что это черная ваза, которую я все равно заказал. Это единственная черная вещь во всей квартире.       По-прежнему ничего не говоря мне, он проходит мимо меня и останавливается, заглянув в открытую дверь своей спальни.       Я почесываю за ухом в беспокойстве. Может быть, мне не стоило даже прикасаться к его мебели. Может, мне следовало просто оставить все упакованным, чтобы он разобрался с этим.       — Чем это пахнет? — тихо спрашивает он, и я растерянно оглядываюсь по сторонам.       — А? — переспрашиваю я, подходя к нему и нюхая воздух. — Я ничего не чувствую.       Мое лицо краснеет, когда я вижу, как он наклоняется ближе ко мне и принюхивается.       — Это ты, — бормочет он.       — О, — я потираю плечо и слегка отступаю в сторону. — Это мой гель для душа.       — Что за запах?       — Бриз горного воздуха.       Он тихо ворчит, прежде чем пройти в свою комнату и порыться в своем вещмешке, который я поставил на его новую двуспальную кровать, на которой он настоял. Я удивлен, что она так хорошо вписалась в комнату, я думал, что двуспальная, которую я получил, будет слишком большой, но я недооценил истинные размеры спален.       Когда он снова поворачивается ко мне лицом, я вижу, что у него в руках папка.       — Я вернусь в девять, — тихо говорит он, не смотрит меня и выходит из спальни.       Он все еще ведет себя как будто в оцепенении, и как только открывается входная дверь, я обретаю голос.       — Привезли мебель, — говорю я очевидное, но он никак не прокомментировал это, а я потратил несколько часов, чтобы расставить все по местам.       — Я вернусь в девять, — повторяет он и закрывает дверь.       Медленно выдыхая, я направляюсь в свою комнату, чтобы переодеться, а затем снова возвращаюсь и осматриваю квартиру. Мне очень нравится. Окно действительно привносит естественный свет, и эта квартира действительно похожа на то место, где я вижу себя постоянно живущим после колледжа.       Пока Стэн на работе, я решаю поработать над своими онлайн-занятиями и в итоге засыпаю перед ноутбуком, на котором я печатал статью. Когда я просыпаюсь, то думаю, что что-то услышал, но, оглядевшись вокруг, не вижу ничего необычного. Сохранив статью и закрыв ноутбук, я смотрю на время.       Уже почти девять тридцать, Стэн должен был уже вернуться.       Я чуть не выпрыгиваю из кожи, когда вижу, что он спокойно сидит за обеденным столом на четыре персоны.       — Господи Иисусе! — ругаюсь я, заставляя свой пульс замедлиться. — Блядь, ты напугал меня до смерти, — говорю я ему, откладывая тетрадь в сторону, чтобы встать и потянуться. — Когда ты пришел домой, почему ты меня не разбудил?       Я смотрю на него, когда заканчиваю потягиваться. Он слегка наклонился, потирая виски. Я медленно и осторожно подхожу к нему. Стэн ничего не говорит мне и даже не поднимает глаз. Когда я подхожу к нему на расстояние фута, он дергается, и я замираю, наблюдая, как он откидывается назад в кресле, прислонив голову под неудобным углом к жесткому креслу из вишневого дерева, так что его лицо вынуждено смотреть прямо вверх.       Я вижу, что он проснулся и моргает, но его глаза не отрываются от гладкого белого потолка.       — Как прошел твой день? — спрашиваю я шепотом.       Ничего. Он не двигается ни на дюйм. Он не признает, что я сказал хоть слово.       — Стэн? — я зову его по имени так же тихо.       Я не знаю, что мне делать. По крайней мере, когда он плакал, он выплескивал свою боль, но это… это? Мне это совсем не нравится.       — Ты… ты голоден? — я пытаюсь снова. Никакого ответа.       Еда должна успокаивать людей, верно? Когда в нашей семье кто-то умирает, мы приносим скорбящему еду. Так вот что я сделаю, я приготовлю еду. Чувствуя себя немного менее никчемным теперь, когда у меня есть план, я открываю шкафы и забитый холодильник. Поскольку сейчас почти десять вечера, лучше всего подойдет легкая еда.       Открыв морозилку, я достаю пакет макарон, затем роюсь в наборе специй и пытаюсь вспомнить, что использует моя мама, когда готовит макароны с нуля. Взяв наугад несколько специй, похожих на те, что использовала моя мама, я наполняю кастрюлю водой и ставлю ее на плиту закипать. Я беру замороженные макароны, бросаю их в новую микроволновку и ставлю на случайное время, чтобы они оттаяли.       Дождавшись, пока вода закипит, а микроволновка остановится, я медленно сажусь напротив Стэна, который все еще не двигается с места. Большинство его движений — это моргание, но даже тогда это только полуморгание, как будто он не может потрудиться полностью закрыть глаза.       Положив голову на руку, я продолжаю наблюдать за молчаливым поведением Стэна, пытаясь решить, что с ним делать. Слегка наклонившись над столом, я пинаю его ногой под столом, но он даже не шелохнулся.       — Господи, Стэн, это не здорово, — бормочу я ему, прежде чем вздохнуть.       Я смотрю на него с ожиданием, но не удивляюсь, когда он ничего не говорит.       — …и еще, ты не составил мне список того, что тебе нужно в супермаркете, поэтому я просто взял то, что мне понравилось… но я взял много разной еды, так что, надеюсь, там есть что-то, что тебе понравится…       — Что это за запах? — он вдруг заговорил, и я мельком взглянул на его лицо. Оно не изменилось, его лицо по-прежнему пустое, и оно все еще опирается на край стула, но я услышал, как он заговорил.       — Что? — переспросил я, чтобы проверить.       — Этот запах? — его голова двигается, и он резко смотрит на меня, его нос слегка подергивается. — Что это?       — Что… — я вскакиваю со стула, не обращая внимания на то, что он упал на пол, и бегу к плите. Вода закипает и льется повсюду. Убавив огонь, я чувствую легкий запах гари и автоматически понимаю, что это то, что Стэн учуял в воздухе… но я ничего не готовил…       Вот черт, микроволновка! Я поворачиваюсь и вижу, как Стэн открывает дверцу, только чтобы расширить глаза и тут же закрыть ее. Он мотает головой в мою сторону:       — Принеси мне тряпку! — кричит он, и я быстро подчиняюсь, открываю пакет, наполненный неиспользованными тряпками, и бросаю их ему.       Он снова открывает дверь и начинает сбивать небольшой костер, который я создал, положив в микроволновку замороженные макароны в фольге. Когда огонь потушен и дым витает в воздухе, я открываю окно и смотрю на Стэна, который все еще смотрит на микроволновку. Он медленно поворачивается ко мне лицом, и его лицо становится пустым и нечитаемым, как это было с тех пор, как он оказался дома.       — …кто… блядь, кладет фольгу в микроволновку?! — он вдруг обвиняюще кричит на меня.       — Я не знал, что она может загореться! — я заикаюсь от удивления, что он снова говорит как обычно.       — Это общеизвестно! — он встает, проходит мимо меня и заглядывает в кастрюлю. Там все еще повсюду вода от того, что она выкипела, и он поворачивается, чтобы посмотреть на меня с поднятой в недоумении бровью. — Что, блядь, ты пытаешься сделать?       Я раздраженно хмыкнул.       — Я готовил нам пасту. Ты не реагировал на то, голоден ты или нет, и я предположил, что это потому, что у тебя депрессия или что-то еще, а моя семья всегда готовит еду для депрессивных!       Он продолжает молча смотреть на меня в течение мгновения, прежде чем что-то сказать.       — Зачем ты разогревал макароны в микроволновке? — спрашивает он.       — Потому что они были заморожены.       — …почему?       — Что значит «почему»? Потому что они были в морозилке.       — Ты положил макароны в морозилку?       Я ненадолго отворачиваюсь и прикусываю губу.       — Я купил сегодня много еды, и у нас… вроде как закончилось место в шкафу, но у нас осталось много места в морозилке… мне пришлось проявить изобретательность.       Стэн слегка наклоняет голову, продолжая смотреть на меня недоуменным взглядом.       — Ты учишься в Стэнфорде?       На это я хмурюсь и складываю руки.       — Куда еще я мог все положить?       — На тумбу.       — Мне не нравятся тумбы, загроможденные едой, — раздраженно отвечаю я, доставая из морозилки новый пакет макарон. — Ты хочешь или нет?       Стэн осторожно берет пакет из моих рук.       — Почему бы мне не приготовить нам что-нибудь поесть? Ты можешь начать чистить микроволновку, которую почти уничтожил.       Я хмурюсь еще больше, наблюдая, как он открывает морозильную камеру и качает головой, глядя на различные продукты, которые я тоже засунул.       — Я заберу отсюда много еды. Если тебе не нравится вид захламленного стола, не заходи на кухню какое-то время, — говорит он мне, начиная вытаскивать вещи.       Когда он закончил, я начинаю убирать микроволновку, а он вытирает воду, которая вылилась из кастрюли. Закончив, я бросаюсь на обеденный стул и смотрю, как Стэн мастерски кипятит воду и разбирается с макаронами. Когда он открывает шкаф, я наблюдаю, как расширяются его глаза, а потом становятся еще шире, когда он продолжает открывать каждый из них и холодильник.       — Ты что, купил весь супермаркет? — удивленно спрашивает он, все еще глядя на все продукты.       — Ты не составил список, а я не знал, что тебе понравится… так что да, я купил всего понемногу.       Стэн поворачивается и смотрит на меня взглядом, который я не могу прочитать, но он ничего не отвечает и возвращается к кастрюле с макаронами, закрыв все дверцы шкафов.        — …так что это было? — спрашиваю я его после некоторого молчания.       — Что было что? — спрашивает он, беря вилку, чтобы вытянуть нитку макарон.       — Оцепенение, из которого ты вышел и в котором находился весь день?       Он смотрит на меня, выключая конфорку и отставляя кастрюлю в сторону.       — Я думал… вот и все, — отвечает он. Я жду, что он продолжит, но он, естественно, не делает этого.       Со своего места я наблюдаю, как Стэн сливает воду и бросает макароны в миску с крышкой, а затем быстро добавляет тонну специй и какую-то жидкость, которую я не успеваю рассмотреть, прежде чем яростно встряхивать все вместе. Когда он закончил, он положил две большие порции на две новые тарелки, которые я купил, и пододвинул ко мне тарелку с вилкой и отдельной кружкой рутбира.       Когда я откусываю от этого, казалось бы, простого в приготовлении блюда, мой рот наполняется вкусом, и я понимаю, что это наша первая домашняя еда на новом месте. Я тихонько говорю об этом Стэну.       — Похоже на то… Кстати, что случилось с остатками пиццы — он отвечает мне, откусив несколько кусочков и кивнув сам себе. Он явно доволен тем, что приготовил.       — Я отдал ее всем грузчикам.       — Грузчикам?       — Да, парням, которые перевезли всю нашу мебель. Даже мои коробки привезли.       Стэн вдруг встает и роняет вилку. Он медленно идет в гостиную, осматривается, и мне приходит в голову, что он впервые по-настоящему «видит» мебель, хотя он уже давно вышел из оцепенения.       — Я весь день переставлял вещи… надеюсь, все в порядке, — бормочу я, пока он продолжает осматривать все вокруг. Он даже заходит в коридор, в мою комнату и в свою, прежде чем снова выйти в гостиную. — Ну, что ты думаешь? — я жду ответа. — Я никогда раньше не расставлял мебель.       — Мне нравится, — просто говорит он и снова садится за стол. — Не могу поверить, что ты заказал ту черную вазу.       Я безразлично пожимаю плечами, и мы снова погружаемся в наше обычное молчание, когда нам больше нечего сказать друг другу. Думаю, в целом сегодняшний день был не так уж плох. Раннее поведение Стэна сначала напугало меня, но, как сказал Занадачи, у него будет много настроений, и мне придется приспосабливаться к ним.       Я тихо застонал.       — И что будет завтра?       — Что? — говорит Стэн.       — Ничего, — отвечаю я, качая головой. Три дня прошли, осталось всего 130.