Короткие истории с трагическим концом

      Неделю спустя…       Я почти поражен тем, как хорошо идут дела в «Вишневом поцелуе»; мне действительно все здесь нравится. Клиенты, с которыми мне стало нравиться общаться, Шеф в роли босса, зарплата, и так здорово, что у меня есть машина. Теперь мне не нужно везде ходить пешком, если я этого не хочу, и я смог купить еще украшений для квартиры, которые были нужны с самого начала, например, туалетные принадлежности и мусорное ведро.       Я даже купил черное афганское одеяло для дивана. Он ужасно контрастирует, но я хотел сделать еще одну небольшую попытку установить контакт со Стэном… Я не получил никакого ответа…       Также, хотя я бы не назвал их пока друзьями, Мерседес, Лексус и Порша — постоянные посетители, и я вижу их каждый день. Даже в редкие тяжелые дни они умеют заставить меня улыбнуться. Люди, которые регулярно посещают «Вишневый поцелуй», начинают узнавать меня, и я сам узнаю имена и лица. Я запоминаю их, и Шеф говорит, что у меня к этому талант.       Хотя я бы не сказал, что моя карьера связана с работой официанта, приятно заниматься делом, в котором я хорош, и выбираться из квартиры… тем более что поход туда — самая дерьмовая часть моего дня.       После того вечера, когда Стэн порезался стаканом, все стало только хуже. Его слова очень ранили меня, но я не собирался позволять ему опускать руки. Отчасти он был так зол из-за меня, и хотя я считаю, что обида одиннадцатилетней давности — это слишком, я хочу разобраться с этим.       Но Стэну это не нравится. Дома ужасная атмосфера; мы не разговариваем друг с другом. Вообще. Я имею в виду, что у меня едва хватает смелости даже посмотреть на него. Мы избегаем взгляда друг друга, мы проходим мимо друг друга, как будто не знаем друг друга, и все же мы по-прежнему ужинаем вместе. Он все еще готовит, но я не спрашиваю, нужна ли ему помощь. Я просто позволяю ему делать это самому. Я не спрашиваю, как у него дела, и я перестал спрашивать его о том, как прошел его день. Когда я украдкой смотрю на него за обеденным столом, я вижу, в каком он настроении. Если он особенно зол, если он в оцепенении, я всегда вижу, когда он плачет. Но я больше не указываю на это.       Это невыносимо. Я не могу так жить, но я не знаю, что делать.       Сейчас мы ужинаем как обычно, что-то вкусное, что он приготовил, пока мы едим в полной тишине. Я никому в «Вишневом поцелуе» не рассказывал, как продвигаются дела со Стэном. В конце концов, как я всегда знал, это случится, и все узнали о нас со Стэном, о том, что мы делаем и почему. Меня постоянно спрашивают об этом, но я веду себя бодро, никто не знает, как все обстоит на самом деле.       Пока я пытаюсь убрать грибы с лазаньи, которую приготовил Стэн, в нашу дверь стучат. Мы оба замираем, и впервые за две недели наши взгляды встречаются, но мы быстро отводим глаза.       Я ближе всех к двери, поэтому я встаю и настороженно иду к ней. У нас со Стэном никогда не бывает гостей, наверное, потому что мы никому не говорили, где живем. Только Биби знает, и она всегда звонит, прежде чем зайти. Я до сих пор не встретил ни одного из друзей Стэна, и уже начинаю сомневаться, есть ли у него друзья.       Я выглядываю в глазок и бормочу тихое «а?», прежде чем открыть дверь. Я не смотрю на него, но могу сказать, что Стэн слегка наклонился над столом, чтобы посмотреть, кто наш посетитель.       — Мистер Занадачи, — говорю я, впуская его, и быстро закрываю за ним дверь, чтобы заблокировать холодный сквозняк.       — Добрый вечер, мистер Брофловски, мистер Марш, — говорит он, кивая в сторону Стэна, когда видит его. Стэн встает и подходит к нам.       — Просто Кайл, могу я взять ваше пальто? — спрашиваю я его, и он улыбается.       — Да, спасибо, — отвечает он, передавая его мне.       — Я же сказал, что вы можете называть меня Стэн, мистер Занадачи, — поправляет его Стэн. — Вы хотите поужинать? У нас есть лишняя порция, — спрашивает Стэн, и на это Занадачи, тихонько рассмеявшись, нюхает воздух и смотрит на наши тарелки.       — Ах, люблю аромат лазаньи, возможно, мне придется вторгнуться в ваш ужин и взять кусочек. Я только что вышел из офиса, — говорит он.       — Вы вовсе не вторгаетесь, — отвечает Стэн, улыбаясь, чего я не видел с тех пор, как только переехал сюда…       Стэн ставит для него тарелку, и мы все быстро рассаживаемся за столом, и я и Стэн выжидающе смотрим на него. Я не уверен насчет него, но приятно иметь третью нейтральную сторону; слышать голос другого, а не тишину. Напряженная атмосфера разрядилась с приходом Занадачи, и я чувствую, что вздыхаю с облегчением.       — Ну что ж, похоже, вы хорошо устроились. Квартира выглядит великолепно. У вас, ребята, неплохой вкус к дизайну интерьера!       Напряженная атмосфера возвращается, и мы со Стэном стараемся не смотреть друг на друга. Мистер Занадачи, кажется, не замечает этого, продолжая осматриваться.       — И мне очень нравится эта черная ваза! — добавляет он.       Я прочищаю горло и говорю с другим живым человеком впервые за несколько недель в своей собственной квартире:       — Не то чтобы мы были против вашего общества, мистер Занадачи, но… что вы здесь делаете? — спрашиваю я его.       Он смеется, сделав глоток воды.       — Где мои манеры? Мне действительно следовало позвонить заранее. Помните, я говорил вам, ребят, что Кенни просил меня проверять вас время от времени?       Я киваю, вспоминая, и смотрю, как Стэн делает то же самое.       — Итак… что вы будете делать? Задавать нам вопросы или что-то еще? — медленно спрашивает Стэн.       — Это не будет допрос, — говорит он, все еще улыбаясь. — Я вижу, вы, ребят, неплохо справляетесь с расходами на жизнь. За последние пару недель я не получил ни одного счета.       — Как вы могли получить счет? — спрашивает Стэн в замешательстве, и я втягиваю воздух сквозь зубы. Я совсем забыл дать ему кредитную карту, которую нам дал Занадачи. — Я собирался позвонить вам и по этому поводу, и по поводу того, как мы должны платить за все, — продолжает Стэн после паузы.       Занадачи недоуменно поворачивается ко мне, а затем снова смотрит на Стэна:       — Я дал Кайлу кредитные карты.       — Кредитные карты? — переспрашивает Стэн, и я чувствую на себе его тяжелый взгляд.       — Я, да… я забыл отдать тебе твою, но она на моем комоде, я просто… — я встаю и направляюсь в свою комнату, хватаю карточку Стэна и несу ее обратно, кладу на кухонную стойку. Он смотрит на нее и хмурится.       — Как давно они у тебя? — спрашивает он меня.       — …около двух недель, — бормочу я и тыкаю в гриб.       Стэн издает раздраженный звук, но больше ничего не говорит. Воздух становится гуще, к счастью, Занадачи чувствует это, но, к сожалению, он не задает правильных вопросов.       — Мне любопытно… как прошли ваши первые несколько недель вместе? Вы оба уже начинаете возвращать вашу старую дружбу?       — Не совсем, — ехидно отвечает Стэн.       — …Понятно, — тихо говорит он. — Стэн, как вы… эмоционально?       Он пожимает плечами.       — Нормально. То есть… — начинает он, как будто собирается начать говорить об этом, но потом останавливается и смотрит на меня. — Я в порядке.       Даже когда мистер Занадачи здесь, нависает тишина, и мы все на некоторое время возвращаемся к еде. После того, как все покончили со своими тарелками, Занадачи заговорил прежде, чем я успел схватить посуду, чтобы начать ее мыть.       — Возможно, это немного дерзко с моей стороны, но, находясь в вашей квартире, я хотел бы узнать, могу ли я поговорить с вами обоими по отдельности, и, возможно, другой мог бы… прогуляться по кварталу, пока не придет его очередь?       И снова мы со Стэном обмениваемся взглядами, оба киваем в знак согласия.       — Кайл, могу я сначала поговорить с вами? — спрашивает он, глядя на меня. Я киваю и ставлю тарелки в раковину, после чего иду за Занадачи в гостиную. Стэн надевает куртку и внимательно смотрит на нас.       — Только десять минут или около того, Стэн, а потом можете возвращаться, — говорит мистер Занадачи, и Стэн кивает, берет ключи и уходит.       Я сажусь на журнальный столик, а Занадачи устраивается поудобнее на диване.       — Ммм, довольно удобно, — бормочет он. — Счастливой Хануки, Кайл, — он смотрит на меня с улыбкой, и я киваю в знак благодарности, прежде чем терпеливо ждать, пока он задаст свой вопрос. — Сегодня последняя ночь, не так ли?       — Да.       — Как вы?       — …хорошо. Я устроился на работу в «Вишневый поцелуй» официантом. Вы слышали об этом месте?       — Кажется, да… ресторанчик, что на главной улице в центре города?       — Да, — киваю я.       — И вам там нравится?       — Очень, — говорю я, ухмыляясь. — Удивлен, что мне нравится. Не думал, что мне вообще понравится обслуживать людей. Но у клиентов всегда есть истории, которые они мне рассказывают, а мой босс там раньше был старым взрослым «психологом», когда я был маленьким.       — Замечательно, кто-нибудь знает о вашей ситуации со Стэном?       — Да, об этом стало известно, — пожимаю плечами, — мы знали, что так и будет.       — И что люди думают о ваших совместных успехах?       — …       — Кайл?       — Я говорю, что между нами все отлично.       — Хорошо, теперь скажите мне, что на самом деле происходит? — серьезно спрашивает он, глядя на меня сквозь свои очки в черной оправе.       Мои плечи тут же опускаются, и я испускаю долгий вздох.       — Ничего, — говорю я удрученно.       — Ничего? — он поднимает бровь в недоумении.       — Да, буквально ничего. До сегодняшнего вечера мы не сказали друг другу ни слова и даже не взглянули друг на друга за две недели.       — Я думаю, вы преувеличиваете, — говорит он мне.       — Я бы хотел, чтобы это было так… Некоторое время назад Стэн сказал мне прямо, что я ему не нравлюсь, что ему не нужна моя дружба и что он не хочет, чтобы я вообще был здесь. Он сказал, что часть причины в том, что я веду себя как Кенни, а другая часть, я думаю, большая часть, в том, что он держит на меня обиду.       — Обида на вас?       — Да, за то, что я бросил его, когда нам было по девять лет. Я так его расстроил, что он разбил стакан в руке и порезался.       Занадачи пристально смотрит на меня; я думаю, что это для того, чтобы проверить, не несу ли я полную чушь.       — И вы говорите, что с тех пор вы не признавали существование друг друга до этого самого вечера?       — В принципе.       — Вы знаете, что это не было намерением Кенни, чтобы вы выполняли соглашение, игнорируя друг друга, не так ли?       Я беспомощно оглядываюсь вокруг.       — И что же мне делать? Он сказал, что я ему не нравлюсь и что он хотел бы, чтобы меня здесь не было, что вы… как это пережить? Я приму любой ваш совет, потому что жить вот так — полный пиздец.       — Следите за словами, Кайл, — задумчиво пробормотал он. — После того вечера, когда Стэн порезал руку, что вы двое делали на следующее утро?       — Ничего, — говорю я, слегка поднимая руки. — Я не поднимал эту тему, и он тоже.       — Значит, вы оба просто ни с того ни с сего перестали разговаривать? Стэн не сказал, что не хочет слышать ваш голос, и вы не сказали ему об этом?       — Нет.       — Тогда, Кайл, что помешало вам поговорить?       — Мистер Занадачи, я только что сказал вам, что он сказал…       — Я знаю, что вы сказали мне, Кайл, и я знаю… то, что он сказал, должно быть больно. Вы можете быть терпимы к действиям Стэна, но вы не защищены от его слов, я понимаю это, правда. Но один из вас, и я сомневаюсь, что это будет он, должен вести себя разумнее. Стэн говорит, что вы ему не нравитесь, но это говорит девятилетний ребенок, а не девятнадцатилетний. Вы можете сделать это, Кайл. Он будет пинаться и кричать на вас столько, сколько сможет, потому что ему больно, и теперь вы знаете все причины этого. Постарайтесь вспомнить, что делали для вас ваши родители, когда вы закатывали истерику из-за чего-то, что причиняло вам боль. Не из-за чего-то, чего вы эгоистично хотели, а из-за чего-то, что причиняло вам эмоциональную или физическую боль, и попробуйте сделать это. Также я хочу, чтобы вы перечитали письмо Кенни. Я уверен, что вы его не выбросили, так что прочитайте его снова и постарайтесь понять, почему вы решились сделать это в первую очередь, хорошо? — он спрашивает как раз в тот момент, когда ключ вставляется в замок и медленно открывается дверь.       — Хорошо, — жалобно говорю я, когда Стэн открывает дверь.       — Все? — нерешительно спрашивает он из-за двери.       — Все, — говорит мистер Занадачи, с любопытством глядя на меня. Я киваю в знак согласия и встаю. Мы со Стэном проходим мимо друг друга и обмениваемся взглядами, я первым отвожу глаза, чтобы взять пальто и ключи. Направляясь к двери, я наблюдаю, как он, как ни странно, занимает ту же позицию, что и я, сидя на журнальном столике. — Десять минут, Кайл, — говорит мне Занадачи, и я киваю, закрывая и запирая за собой дверь.