Ангелофрения

Последнее, что помнил Дин - сильный дождь за окном Сэмовой палаты. А после все свернулось в клубок головокружащих картинок, что свернулись узлом в груди Винчестера. Тревожное попискивание аппарата, легкое движение Сэма, а после грохот врачей и медсестер, что ворвались в палату и вытеснили Дина с нее, отправляя посидеть в коридоре. Дальше, чем на пару метров от палаты он отойти не смог и упал на первую койку неподалеку, которая стояла в коридоре и служила скамейкой. Кас все это все это время был рядом, не отходя ни на шаг, поэтому и сейчас он сидел рядом с Дином, рассеяно уставившись в стенку напротив. Он искренне переживал за Дина, боялся за Сэма, но и сам был не в лучшем состоянии. *** "Сэмми, Сэмми, Сэмми, что же ты делаешь? Прошу, прекращай так шутить, очнись, прошу. Ты нужен мне. Ангелы, вы все еще там??? Есть ли вы еще на небесах? Не могли же вы пасть все разом?.. Кас, прости меня. Прости нас. Все к чему я прикасаюсь - я разрушаю. Ты пошел за мной - и ты пал. Прости. Господи, если ты слышишь - помоги. Я никогда не верил в тебя, да и в ангелов не верил, но всегда верил, что они оберегают меня. У меня был ангел-хранитель, но он пал, и в этом виноват я. Прости. Но я прошу, я молюсь тебе, я умоляю - пошли Сэмми хранителя, он нужен ему, а Сэм нужен мне. Я много раз умирал, но я едва пережил смерть брата и снова я не выживу. Прошу, помоги... Я буду верным Сыном тебе Господи, только помоги... Я ведь знаю, не все ангелы пали, я знаю, что остались Воины Небесные с Метатроном, прошу... Я никогда ничего не просил у тебя, а сейчас умоляю..." - Винчестер не двигаясь сидел на жесткой койке в коридоре больнице, куда вытолкали его врачи, и беззвучно молился, едва шевеля губами и слизывая соленые слезы, что катились по его небритым щекам. Он не мог больше сдерживаться, молился всем, в кого верил или нет, надеялся, умолял. Полностью уйдя в себя, он сидел, продолжая слизывать со своих губ соленые слезинки, что не прекращали катится по его лицу, и ждал, пока хоть кто-то из врачей выйдет из палаты. Тишина рвала барабанные перепонки, вина неподъемным грузом лежала на плечах, хотелось прилечь и забыться беспокойным сном, но такой роскоши Винчестер себе позволить не мог. Тишина разрывала барабанные перепонки на осколки, бездумный взгляд охотника, покрытый пеленой, блуждал по коридору больницы, в поиске хоть чего-нибудь, за что можно зацепиться. Он давно потерялся в пространстве и времени, не зная, сколько он уже так сидит в коридоре - час или сутки, в ожидании врачей. - Ну здравствуй, Винчестер. - Холодный голос разорвал тишину на осколки, ураганом врываясь в сознание Дина. Охотник поднял голову, безразличным взглядом смотря на незнакомца и даже не задаваясь вопросом, откуда тот знает его фамилию, настоящею фамилию, ведь в больнице он представился как Джонни Смит, а Сэма записал под именем Бенедикт. - Ты кто? - Безразличие так и сквозило в голосе Винчестера и лишь беглый взгляд пробежался по незнакомцу, отмечая, что тот был высок, с карими проникновенными, но от чего то холодными, глазами, в темной толстовке и накинутым на голову капюшоном. - Ты молился мне, и я пришел. Я Эзекиэль, Ангел Господень. - Ангел?! То есть остались еще пернатые твари, так? - Дин едва сдерживался, чтоб не сорваться на крик. Его оцепенение быстро прошло, сменяясь волной гнева. - Будь почтительней, человек. - Голос Эзекиеля был холоднее льда. - Ты звал меня, молился мне, и я пришел. - Т-ты сможешь помочь мне? - Дин только сейчас вспомнил, о чем он молился ангелам, и маленький росток надежды стал зарождаться у него в груди. - Я помогу тебе, но плату за это должен будешь заплатить мне. - Голос Ангела по-прежнему отдавал арктическими холодами. - Ты должен будешь выполнить все, что я тебе скажу. Такова плата за спасение твоего брата. От шока и негодования Дин едва не задохнулся, его постепенно заполняло волной гнева, но внутренний голос прошептал лишь одно слово: "Сэмми" и охотник понял, что это единственный шанс спасти брата, а ради брата он пойдет на все. - Я согласен. - Только и сказал Винчестер, снова опускаясь на койку. И когда это он успел вскочить? Эзекиэль, или как его там, продолжал стоять рядом, не моргая смотря на двери палаты. Спустя пару минут вышли врачи и один подошел к Дину, с наигранным сочувствием говоря: - Мы смогли на этот раз спасти вашего брата, но он по прежнему в коме. Я бы не стал надеяться, что он долго протянет. Мне правда жаль. - В голосе врача сквозили нотки безразличия, что только усиливало огонь внутри охотника. Стоило врачу уйти, как Эзекиэль направился в палату, останавливая Дина легким движением руки и прося пока что подождать здесь. Винчестер как на иголках, гнев и отчаянье сплелись в тугой узел, распространяясь в груди, и лишь малюсенький росточек надежды, что зародился в груди с появлением ангела, становится все сильнее и сильнее, прорывая плотину отчаянья и боли. Прошло пару минут, а казалось, что вечность, прежде чем Ангел вышел из палаты. - Я исцелил его. Он должен еще остаться здесь, чтоб восстановиться. Не стоит благодарностей и не забудь за плату, я очень скоро за ней вернусь. - Холодные глаза не без интереса смотрели на Винчестера, следя за его реакцией, но Дину уже было все равно. Главное, что брат жив, и плевать, какую ему придется заплатить за это цену. *** Последнее что помнил Сэм - боль, жгучая, разрывающая изнутри боль. И темнота. Его сознание было затуманено: он понимал, что все еще жив, чувствовал боль во всем теле, слышал голоса, но не мог понять где он и кто он, мысли путались, последние пазлы его сознания не хотели складываться в одну картинку, врываясь водоворотом эмоций и ощущений ему под кожу, снова причиняя боль. Бывали моменты, когда ему казалось, что сейчас настанет облегчение. Боль отступала, темнота начинала немного рассеиваться, а пару раз ему казалось, что он слышит голос Дина. Дина? Он помнит о нем? Да, он помнит. Дин, его неугомонный старший брат, который хочет спасти всех и вся. Сквозь пелену боли, Сэм снова может несвязно думать, и почему-то он уверен, что Дин ищет способы ему помочь. Стоит этим мыслям связаться в одну, как его снова накрывает пелена боли, что разрывает его внутренности на мелкие кусочки. Он не слышит уже ничего вокруг, понимает лишь, что что-то с ним делают. Наверное, пытаются спасти. А потом приходит спасительная темнота. Он давно потерялся во времени, поэтому не знает, спустя час или год к нему приходит облегчение, но оно приходит. Холодные пальцы касаются его лба, как обычно делал Кастиэль, когда исцелял. Кастиэль? Знакомое имя, всплывшие из глубин сознания и тут же потерявшееся в нем от новой вспышки боли. Холодные пальцы все еще касаются его, боль постепенно уходит, сменяясь покоем, и спустя некоторое время он открывает глаза. Видит перед собой высокий силуэт, что наклонился над ним и слышит одно-единственное слово: "Эзекиэль". Неужто ангел? Он не успевает подумать об этом, усталость захлестывает его с головой и он ныряет в такой спасительный сон, вновь теряясь в пространстве и времени.