Лиса в бамбуковой роще

Шэнь Цзю находил странной всю ситуацию, в которой каким-то непостижимым образом оказался. Он был, честно говоря, в самом настоящем недоумении. Какого черта?.. Какого черта несет Юэ Ци, какого черта Шэнь Юань нарисовался рядом в столь подходящий момент?! Похоже, звезда неудачи, казалось, уже позабывшая о существовании этого жалкого смертного, вновь засияла на небосводе, вынуждая Шэнь Цзю харкаться кровью от негодования. Но… какого черта, серьезно?! — Ци-гэ, стало быть, еще не протрезвел, — произнес Шэнь Цзю, испепеляя братца взглядом столь страшным и яростным, что вот-вот — и харкаться кровью настанет черед уже Юэ Ци. — Господину нет нужды ни о чем беспокоиться. — Ах, но этот мастер и не беспокоился вовсе, — произнес Шэнь Юань, и в глазах его плясали бесстыжие черти. — Впрочем, после твоих слов, кажется, начать мне все же стоит. Шэнь Цзю скрипнул зубами, метнув злобный взгляд уже в сторону демона. Он забавляется! Нашел себе шутов для развлечения! — Этот полагал, будто бы мастер Шэнь… — подал голос Юэ Ци, давя из себя очень уж неловкую улыбку. — Будто бы мастер Шэнь совершенно… исключительная личность! Вы так добры к нам! И к остальным тоже! Мастер Шэнь совсем не похож на других людей. Шэнь Цзю закатил глаза, касаясь ладонью лица, и тяжело вздохнул. Он не станет вмешиваться. Юэ Ци сам поднял эту глупую тему, так что и оправдывается пускай тоже сам. — Вот как? — Шэнь Юань улыбнулся, изогнув насмешливо брови. — Так уж вышло, что сей мастер в действительности не человек — так может быть дело в этом? — Ха-ха, действительно… Юэ Ци бросил короткий, полный надежды взгляд на младшего брата, но тот отвернулся, решительно игнорируя беззвучную мольбу о помощи. — Однако, — произнес демон, вновь привлекая к себе внимание, — этот мастер слышал все же несколько иное… Сердце Шэнь Цзю замерло. Лишь на мгновение — он слишком хорошо умел держать себя в узде, и уж точно не позволил бы тени волнения себя уязвить. Шэнь Цзю поднял глаза на лиса, не теряя застывшего на лице равнодушия, и попытался понять, правду ли говорит тот — или опять издевается. — В самом деле? — Юэ Ци, стараясь звучать непринужденно, потерпел неудачу. Какой же он дурак. Вот над ним-то точно смеются. — Разве речь шла не о… как же ты сказал? — Шэнь Юань со звонким щелчком закрыл веер и прижал его к подбородку, размышляя до бесстыжего показательно. Его взгляд блуждал вокруг, не цепляясь за что-то конкретное, и тянул театральную паузу лис слишком долго, будто бы всерьез не припоминая… — Ах да. «Знаки внимания» — так ты выразился? … Было бы глупо надеяться, что демон в действительности не услышит их беседу. О, естественно, он услышал! Особенно ту ее часть, которую даже Шэнь Цзю слышать совершенно не желал. — Этот… не имел в виду что-то плохое… — Нет нужды объясняться, — произнес Шэнь Юань спокойно, присаживаясь за стол. Оба юноши не сводили с него взгляда. Один — беспокойного, а второй… Взгляд у Шэнь Цзю всегда был неприятным. Он иглами впивался в кожу, в искреннем намерении ее содрать. К глубокому сожалению окружающих, часто у него это получалось — и от этого взгляда скрыть хранящееся внутри дерьмо не было возможно. Но Шэнь Юань, прикрыв лицо веером, улыбался. Щурил глаза как-то насмешливо, глядя в ответ, и сносил чужую пытку словно детскую шалость. Ему, вне всяких сомнений, было интересно. Но он не воспринимал Шэнь Цзю всерьез. — Этому мастеру нравится общаться с людьми, — зажурчал ровный голос Шэнь Юаня столь отстраненно, точно его собеседникам не доводилось сидеть на иголках, беспокоясь о его непредсказуемой реакции. Веер порхал, будто птица, в его руке. Демон по-прежнему не отводил взгляда, но и Шэнь Цзю не имел намерения сдаваться. Даже если все это битвой не являлось. Он не знал, что пытался доказать. Даже не был уверен, кому. И все же глаз упрямо не опускал. — Вы интересные существа, — продолжил Шэнь Юань неторопливо рассуждать. — Ваши эмоции, повадки, привязанности… отличны от того, как живу я. И такие, как я. Мы так похожи и так сильно различаемся одновременно — это захватывает дух. — Наблюдать нравится? — Шэнь Цзю презрительно оскалился. Этот ответ почему-то заставил его разозлиться, а на языке застыл столь хорошо знакомый юноше привкус разочарования. И от осознания того, что он в действительности может быть расстроен, злоба внутри лишь крепчала, сворачиваясь в груди ядовитой змеей. Прошлое позади, в сотнях ли — именно там оставил его Шэнь Цзю. И в сотый раз он повторял себе, что не раб более, что принадлежит себе, что не вещь. И как к вещи относиться к себе более не позволит. Он не вещь и не зверь, которого по желанию можно приласкать, по желанию — пнуть. Спасти, одарить заботой… и наблюдать, глядя насмешливо и высокомерно. — Общаться, — спокойно возражает Шэнь Юань. — Все мы ступаем по одной земле, существуем под одним небом — и мне нравится получать от этого вынужденного соседства удовольствие, — веер в его руке замер, и мужчина отстраненно закончил: — Удовольствие различного плана. Юэ Ци, опешив, в недоумении уставился на демона. — О чем говорит мастер Шэнь? — Взрослый мальчик, — усмехнулся в ответ мужчина, кривя губы в однобокой улыбке. — Верю, мне нет нужды объяснять, вещи какого рода я могу иметь в виду. — Но… — Юэ Ци, вспыхнув, кинул короткий взгляд на Шэнь Цзю, и, растеряв в момент все страхи и опасения, едва остановил себя от попытки подскочить на ноги. Странно было видеть столько эмоций на этом обыкновенно спокойном лице. Похоже, даже непоколебимая порой маска дает трещины — стоит только обнаружить ее слабую часть. — Так вы… и в самом деле… — Что? — Шэнь Юань вскинул брови. — Оказываю знаки внимания? И без того мрачное выражение на лице Юэ Ци потемнело. Ткань верхнего халата, которую он сжимал в кулаке, едва не трещала — настолько сильным был раздор в глубине его юного беспокойного сердца. — Вижу, тебе доставляет удовольствие дразнить недалеких, — вдруг удивительно спокойно изрек Шэнь Цзю. И выплюнул, скривившись: — Как низко. — Какое возмутительное обвинение. И какая холодная реакция. Неужто тебя совсем не трогает это обстоятельство? Шэнь Цзю взглянул на демона. Тот развлекался, и разобрать, где в его словах скрывалась правда, а где — ложь, в самом деле было трудно. Но Шэнь Цзю помнил прошлую ночь, и помнил… тот взгляд. Он помнил, как множество раз становился свидетелем чужого внимания — и демон не испытывал нужды в том, чтобы пытаться скрыть свой интерес. Его бесцеремонность была возмутительна, нахальство порой лишало дара речи. Шэнь Цзю мог быть бесконечно зол, бесконечно недоволен, однако настолько хамская прямолинейность была для него хотя бы понятна. Но «внимание» такого рода… Что за бред! — Это обстоятельство вынуждает меня чувствовать отвращение, — скривился Шэнь Цзю, бросая безмолвный вызов искрящемуся янтарю в чужом взгляде. — Какие бы игры ты не затеял, у меня нет намерения тебя развлекать. Шэнь Юань в лице не изменился — оно по-прежнему было напрочь лишено серьезности. Понять, какие чувства в нем вызывала подобная грубость, невозможно. — А если этот мастер не ищет развлечения? — В самом деле? — Шэнь Цзю скривил губы в насмешливой улыбке, совершенно не веря чужим словам. — Что ж, в таком случае этому ничтожному остается тебя только пожалеть. Из груди Шэнь Юаня вдруг вырвался бархатный смех — и Шэнь Цзю на мгновение показался этот звук оглушительным. Раздраженный, он в недоумении впился тяжелым взглядом в мужчину, дожидаясь, когда же тот соизволит объясниться. А тот не торопится. — Знаешь, — с улыбкой произнес, наконец отсмеявшись, Шэнь Юань, — от подобной снисходительности мне лишь захотелось убедить тебя в обратном. Шэнь Цзю нахмурился, настороженный: — В чем? Улыбка Шэнь Юаня стала шире, сузились в хитром прищуре янтарные глаза. Он наклонился вперед, опуская сложенный веер на стол. Уж лучше бы прикрыл свое бесстыдное лицо… — Этот мастер испытывает несравнимое удовольствие от наших маленьких словесных баталий, а твою скрытую за множеством стен трепетность находит абсолютно очаровательной… Шэнь Цзю глотнул воздуха, готовый разразиться возмущенной тирадой о том, кто здесь трепетный, но Шэнь Юань продолжил говорить… — Ты можешь жалеть меня, но для себя этот господин не находит ни единой причины сокрушаться. Шэнь Цзю, ты действительно нравишься мне. Лицо юноши сделалось… сложным. Он, во всяком случае, мог на это отстраненно надеяться, потому как, вернее всего, описать «глупым» его было бы правильнее. Нервно ухмыльнувшись, Шэнь Цзю вцепился в край стола. — Да что ты вообще несешь… Шэнь Юань вздохнул, потянулся к пустой наполовину пиале с чаем — пиале Шэнь Цзю — и сделал из нее глоток. Он будто давал таким образом больше времени на осознание… но что тут, в конце концов, осознавать?! Шэнь Цзю готов был провалиться сквозь землю прямо здесь и сейчас! — Твое упрямое непринятие могло бы разбить мне сердце, но даже его я нахожу очаровательным. Что же мне делать с этим, а-Цзю? Зазвенела посуда, грохнул, сдвинувшись, стол, когда Шэнь Цзю, будто ошпаренный, подскочил на ноги. На лице его застыло весьма забавное выражение: нечто среднее между ужасом, злостью и смущением. — Заткнись, — прошипел юноша, вцепившись в грудки Шэнь Юаня. — Что за убогое обращение?! Не смей меня так называть! — А, — демон, сохраняя поразительную невозмутимость, ухмыльнулся. — Так тебя лишь это смутило, Цзю-эр? Шэнь Цзю отпрянул, точно мужчина перед ним вдруг сделался прокаженным, и, помедлив мгновение, развернулся и устремился в сторону лестницы, каким-то образом вынуждая себя не перейти на бег. Было ли это трусливым, недостойным ходом? Может быть. Но Шэнь Цзю стало тяжело физически сносить этот возмутительный бред. Его руки чесались от желания повстречаться с лицом Шэнь Юаня, и вряд ли этот демон нашел бы подобное выражением чертовой взаимности! — Воу, ого… Шан Цинхуа едва поспел уйти в сторону прежде, чем озлобленный призрак в лице Шэнь Цзю снес бы его с ног, даже не заметив. Глянув в спину быстро умчавшегося наверх мальчишки, мужчина почесал затылок и оглядел зал, быстро обнаружив среди посетителей знакомых. Стоило ему подойти, он тут же стал свидетелем весьма гнетущей атмосферы. — Боюсь спрашивать, что тут приключилось… — опасливо улыбнулся Шан Цинхуа, усаживаясь на свободное место. — Мастер Шэнь, — игнорируя новую персону, произнес Юэ Ци, и вид его был весьма недобрым. Не в пример спокойному, словно горное озеро, Шэнь Юаню. — Ваши шутки зашли слишком далеко! — С чего же ты так убежден, будто бы этот мастер шутил? — вскинул брови демон. — Неужели тебе кажется это таким странным? — Разумеется! — вспылил Юэ Ци, но тут же осекся, нахмурился и покачал головой. — Вернее, этот не считает, что сяо Цзю не может кому-то… — он сжал губы и грозно посмотрел на мужчину, что подобным отношением не был ничуть впечатлен. — Не стоит делать вид, будто вы меня не понимаете. — А если так? — Шэнь Юань усмехнулся. — Я в самом деле понятия не имею, чем заслужил подобную отповедь. — Мастер Шэнь, вы говорили, что люди и демоны различны и похожи одновременно. Боюсь, в этом случае мы в самом деле говорим на разных языках — и ваши слова отчего-то кажутся издевкой, — поднявшись из-за стола, юноша взглянул на демона. — Если я ошибаюсь, то позже принесу свои извинения. Но и мастер Шэнь должен понять мои чувства. И, не прощаясь, юноша поспешил удалиться. — Хм? Братец, ты чего натворил? — полюбопытствовал Шан Цинхуа, всерьез заинтересованный происходящим. — Детишки-то на тебя обозлились! Шэнь Юань цыкнул, кинув раздраженный взгляд в сторону мужчины, и тот нервно хихикнул, принявшись тут же примирительно трещать: — Ладно тебе! Не злись! Уверен, как бы там не сложилось, все обойдется! Не может ведь братец и в самом деле быть виноватым, верно? — Замолкни, — выдохнул Шэнь Юань. Шан Цинхуа послушно заткнулся, вместо этого принявшись глазеть, между делом беспардонно запихивая в рот остатки с чужих тарелок. Демон хранил молчание какое-то время, пребывая в глубоких раздумьях, а потом вдруг повернулся к Шан Цинхуа. От чужого взгляда по спине у того поползли мурашки. — Позволь мне кое-что спросить… — медленно произнес лис, потирая длинными пальцами изящный подбородок. — Да?.. Шан Цинхуа уже не нравились обстоятельства, в которые он влез, но, признаться, услышать того, что спросит Шэнь Юань, он совершенно точно не ожидал. И это будучи провидцем! Даже не смешно! — Ответь, — проговорил демон, всем корпусом обернувшись к скромной персоне Шан Цинхуа, и то был знак серьезной заинтересованности, до добра, очевидно, не доводящей. — Какие брачные ритуалы ты использовал, чтобы соблазнить Мобэй-цзюня? … Шан Цинхуа моргнул. Ах, похоже, находясь в плену, он повредил себе слух. Или голову. Может, и то, и другое… — Прости, что? — Как ты соблазнил Мобэй-цзюня? — раздраженно кривясь, повторил Шэнь Юань. …нет, ну точно ослышался! — Братец, ты действительно интересуешься у меня… — недоверчиво произнес Шан Цинхуа, — … как я с-...соблазнил моего господина? — Нет нужды притворяться безголовым, — раскрыв веер, принялся сердито им обмахиваться Шэнь Юань. — Что такого странного спросил этот мастер? — Действительно… — буркнул Шан Цинхуа, но под чужим недовольным взглядом тут же выпрямился и, нервно рассмеявшись, уточнил: — Почему братец спрашивает у меня об этом? Этот припоминает, ты находил мои россказни раздражающими! — В моем окружении лишь ты и мой господин имеют опыт в делах сердечных, — изрек Шэнь Юань, гордо вздернув подбородок и прикрыв лицо веером. — Как видишь, этот не имеет возможности побеседовать с господином, да и ответ его, боюсь, вызвал бы лишь больше непонимания. Таким образом… — выразительный взгляд демона уперся в Шан Цинхуа. Тот глупо хихикнул. — Ну, этот… — он принялся вспоминать те давние годы, когда мог лишь надеяться на снисходительность своего господина. — Я всегда был услужлив, льстил, шпионил для него… держал окна распахнутыми, поскольку мой господин комфортно чувствовал себя в прохладе, хотя это, определенно, было в ущерб моему собственному здравию… — То есть, вел себя как слуга? — изогнул бровь Шэнь Юань. — Коим и являлся, впрочем. — Эй, — Шан Цинхуа оскорбленно уставился на друга. — Он был моим господином — чего еще ты от меня хочешь? К тому же, в конечном итоге, моя забота и преданность тронули его сердце! И вот, спустя столько времени, наши чувства живы! Так что, братец, у тебя нет права надо мной смеяться. — Кто смеется? — примирительно проворчал Шэнь Юань. — Лесть, услужливость, забота… хм-м, — замолчал он, вновь погрузившись в раздумья. Шан Цинхуа настороженно наблюдал за демоном, находя ситуацию чрезвычайно подозрительной. Он уже догадался, что, верно, сей черствый душой и сердцем демонический засранец неспроста интересуется именно этим, а беря во внимания ссору, часть которой застал Шан Цинхуа, выходило… Ах, да быть того не может! Сколько Шан Цинхуа его знал, столько этот лис демонстрировал себя чрезвычайно далеким и абсолютно незаинтересованным всем, что касалось романтики. Проводя много времени среди людей, он прекрасно научился подражать их поведению, образу мыслей. Шэнь Юаню действительно нравились люди, но вот к нежным привязанностям он относился с изрядной долей презрения. И это при том, что среди хули-цзин было вполне естественным соблазнять людей! Эти хитрые лисы были способны накладывать любовные чары, дурманя голову своим жертвам, чьей участи по итогу обыкновенно завидовать не приходилось… Впрочем, иногда оборотни-лисы проникались чувствами к своим избранникам, и тогда они вполне могли принять человеческий облик, создавать с ними семью, быть может, даже жить счастливо… В общем, уж явно не Шан Цинхуа должен делиться тут техниками соблазнения! При том, что их у него, вообще-то, и нет! — Братец, — не сумев справиться с любопытством, заискивающим тоном проговорил Шан Цинхуа, — тебе что же, кто-то приглянулся? Тот малец, Шэнь Цзю? Шэнь Юань скосил взгляд на провидца, изогнул бровь и, повернув голову, поинтересовался: — Отчего ты решил, будто бы мне интересен именно он? Шан Цинхуа уверен не был совершенно. До этого вопроса. — Да как же, — развел он руки и пустился в объяснения: — Покуда мы торчали в том доме, вы прилепились друг к другу, точно пара мандаринок! Да и ваша мирная беседа у костра, признаться, моему сну не слишком помогла… уж прости, братец, но хвостом ты вертел перед ним будь здоров! Шэнь Юань нахмурился, но против сказать, увы, ему было нечего. Так-то! — А прошлым вечером? — продолжил Шан Цинхуа. — Братец, ты таскал его на руках! Если и в самом деле собирался держать свои намерения в тайне, то старания тебе, конечно, не занимать… — Этот мастер не преследовал каких-то определенных целей, — хмыкнул Шэнь Юань. — Но, похоже, сам заблуждался. Ты второй человек за сегодняшний день, кто указывает мне на данное… обстоятельство. — Второй? — удивился Шан Цинхуа. — Неужто Юэ Ци? Так вот отчего был тот взгляд, способный поразить и тысячу демонов!.. постой-постой, — догадка, совершенно простая, вдруг поразила разум Шан Цинхуа, — не говори мне… Шэнь Юань склонил голову, вопросительно взирая на друга. Особой заинтересованности, правда, на лице его при этом не читалось. — Не говори мне, что ты выдал нечто постыдное прямиком в лицо этого несчастного мальчика?.. — Ничего постыдного, — оскорбленно ощетинился Шэнь Юань. — Так все же что-то выдал?! — Этот господин застал их за обсуждением моей симпатии. Разве это не было подходящим моментом, чтобы сообщить о своих чувствах? Шан Цинхуа опешил. Помолчав долгое мгновение, он осторожно спросил: — …и что ответил Шэнь Цзю? — Сказал заткнуться и сбежал, — хмыкнул Шэнь Юань и неожиданно улыбнулся. — Кажется, я его смутил. Разве не мило? Шан Цинхуа уставился на него, будто на ужасного призрака, не отягощенного при этом умом. — Братец, боюсь, причина твоих нежных чувств в этот самый момент может паковать пожитки в естественном намерение бежать. И, знаешь, на его месте этот покорный слуга сделал бы так же! — Почему это? — Я знаком с Шэнь Цзю совсем недолго, но успел увидеть и почувствовать достаточно, чтобы сказать — он сложный человек, которому крайне тяжело открываться. Могу заверить наверняка, что подбираться к такому следует крошечными шагами, а ты… да ты мало того, что свел на «нет» все свои прошлые достижения, так еще и сверху накинул бремя своей так называемой симпатии! Это отпугнет кого угодно! А ты, братец, — Шан Цинхуа понизил голос, — демон ко всему прочему! — Говоришь, мне должно было молчать? — Шэнь Юань хмыкнул. — Какой в том смысл? Он бы и сам вскоре догадался. — У него было бы время обдумать это! Принять! — Кто же лишает его этих возможностей сейчас? Шан Цинхуа от души треснул себя ладонью по лицу. Что за упрямец! Непробиваемый! — По крайней мере, ты мог сказать это в другом месте! И без свидетелей! Представь только, какой это стыд?! — …хм, — Шэнь Юань прижал гарду сложенного веера к подбородку и задумался. — В таком случае, в следующий раз сделаю это без свидетелей. Шан Цинхуа тяжело-тяжело вздохнул, потирая переносицу. Право, звучит так, будто он над убийством раздумывает, а не в чувствах признаваться собирается... Воистину, в плане чувств Шэнь Юань оказался совершенно неотесанным чурбаном!