Иной исход

«Если бы у меня были доказательства! Но их нет. До Калеба не достучаться, будто имя брата – заклинание, превращающее проницательного умницу в слепца и глупца! Да, Филипп очень красив. Да, Филипп приветлив. Филипп учтив и галантен. Филипп щедр на похвалу. Филипп безупречен абсолютно во всем, но важнее всего – он безупречный лгун. Нет, лгун – неправильное слово. Я сказала именно его, и Калеб… Мы раньше никогда не ссорились. Филипп текучий, Филипп зеркальный. Филипп так внимательно слушает, что невозможно перестать рассказывать. Он запоминает о тебе все – сколько меда добавлять в чай, во сколько ты приходишь обычно, чтоб вскипятить воду заранее. Он проникает к тебе в голову, хотя не владеет магией, так он говорит. Его магия иная. Что-то в его лице расслабляет, в его голосе. Он усыпляет бдительность, хороший брат Калеба. Но попробуй сказать ему «нет» и ты сам себя возненавидишь. Вот оно! Хвостик правильной мысли. Ты не хочешь обидеть Филиппа, потому что он будто не заслуживает обиды. Никогда не виноват. Это не он тебе говорит, это ты говоришь себе сам. Сперва, казалось, что Филипп повторяет ошибки Калеба, только и всего. Не знает, что палисманы – дело интимное и о них не принято расспрашивать. Что есть запрещенные практики. Что Титан не нуждается в наличии книги с правилами. Сказать Калебу, что он задает бестактный вопрос, можно, но сказать такое Филиппу… Язык не поворачивается. Не прошло и часа от нашей первой встречи, а он уже тянул руки к моему посоху. Клянусь, я испытала неловкость, когда Филипп смущенно улыбаясь, облизывал клюнутый палец. Как он сказал? «Умница какая, никому нельзя доверять слепо. О, что вы! Все в порядке». Ничего не было в порядке! На следующий же день мой малыш клевал ягоды с его ладони. Это не встревожило меня, ведь палисманы хорошо разбираются в людях. Пока я не спросила, где он достал ягоды, откуда узнал про них, ведь эта информация не растет на деревьях, Филипп казался очаровательным. Но он выкрутился, даже пойманный на вранье. Не помню, как… От его комплиментов сердце стучит слаще. Калеб тогда даже отвесил ему шутливый подзатыльник и сказал: Это моя девушка. Хочешь ведьму, иди и поймай себе сам. - Вот пойду и поймаю! - запальчиво выкрикнул Филипп, и неловкость оглушила их обоих. Они переглянулись в священном ужасе, уставились на меня, и я… рассмеялась! Я хохотала, глядя на их лица, остановиться не могла! Сейчас это все дико звучит, непонятно и гадко, но тогда тон Филиппа не казался угрожающим. Само его присутствие позволяет тебе настроиться на мелодию мира, ты не видишь угрозы перед самым носом. Я много раз пыталась понять, как он это делает. Не харизмой же одной. То, что внутри него есть магия, факт очевидный. Но что он сделал, чтобы ее получить? Глифы? Эликсиры? У меня нет ответов. Я лишь хочу, чтобы мой Калеб понял, что его брат … опасен. Но это снова не совсем подходящее слово. «Опасен» - означает недобрую волю. Филипп же ядовит. На ядовитой почве не растут травы, ядовитая почва расползается и губит все живое, но не по своей же вине. Вот и Филипп не виноват (строчки зачеркнуты, по полям идет надпись «дура-дура-дура») Но Калеб видит именно то, что Филипп показывает ему. Золотая сторона монеты. И я очень долго видела лишь ее. Ты осознаешь власть Филиппа тогда и только тогда, когда пытаешься ей воспротивиться. Он чума и против него нет средства. Я не знаю, что мне делать. Кажется, я придумала. Подготовка к ритуалу займет несколько месяцев, но ради Калеба я готова рискнуть всем. Сегодня ночью я отведу Калеба к колодцу. Если все получится, он заглянет в Слезу Титана. Поймет, на что способен его брат. Все получилось? Калеб ничего не говорит. Что он увидел? Чудовище. Чудовище. Как убить такое умное хитрое чудовище? Калеб так слеп, что его не убедило даже раскрытое будущее. Мне кажется, лучше бы я никогда не делала того, что сделала. Мне так больно.» Из утерянного дневника одной из Клаторн. Никогда нигде не публиковавшегося.