Иной исход

Возле калитки, в паре шагов от охранных идолов, было как-то многолюдно. Калеб замер с горшком и лопаткой в руке, вглядываясь и прислушиваясь. Три ведьмы в очень плотной, не по погоде, одежде негромко общались с Филиппом, и их голоса сливались в мерное жу-жу-жу. Из руки на протянутую переместился звякнувший мешок, в ответ Филипп получил шуршащий. Калеб перестал дышать, силясь услышать хоть слово из их разговора, но жужжание прервалось, Филипп заметил его сквозь стену теплицы и сам призывно махнул рукой. - Можно тебя? Калеба было можно. Он поставил горшок на стеллаж и уже не таясь, вышел навстречу, вытирая ладони о штаны. Ведьмы не отреагировали на его приветствие, проигнорировали улыбку, и руки в ответ не протянули. Ни одна. Вместо этого они одарили его долгим пристальным взглядом, будто запечатляя в памяти, моргнули одним на троих движением, и снова повернулись к Филиппу. Раздалось неразборчивое жужжание и потрескивание. - Калеб Виттбейн, мой партнер, - скудно представил Филипп брата, не обращая внимания на неуважительное поведение ведьм. Он не казался напряженным, но Калеб знал, сколько в этом его спокойном тоне утоплено неодобрения. – Братья и сестра Фермент, - представил он ведьм Калебу, не уточняя, кто из них кто. Под темными многослойными тряпками и шляпами с полями, похожими на огромные грибы, все равно различить их возможным не представлялось. За спинами ведьм возвышались одинаково огромные походные мешки на лямках. - Если не застанете меня, договор остается в силе. Ведьмы синхронно кивнули. Калеб тоже, изо всех сил стараясь никак не выразить недоумение по поводу сотрудничества. Во всяком случае, до тех пор, пока они с Филиппом не остались одни. - Братья Фермент? – Калеб знал, что Филипп поправит его, и тот не подвел, нужно было выиграть немножко пространства на поле очередной тайны, в которую брат не торопился его посвящать. - И сестра, - добавил Филипп, погрозив пальцем. - И сестра. Калеб приподнял бровь и пожал плечами, разрешив ему объясниться. - Они вольные … путешественники. Странствующие торговцы …разным. Исследователи … перспектив, – но ни одно из этих определений Калеба не удовлетворило, он прикрывал глаза на каждое и громко выдыхал через нос. - Они могут добыть все, что ходит, плавает, летает, растет и клубится на Кипящих Островах и в окрестных водах, - сдался Филипп. – Если… когда в своих странствиях они найдут что-то особенное, мы будем первыми, кто узнает. - Ты нанял охотников за головами, - подвел итог Калеб. – Мародеров. Расхитителей гробниц. Контрабандистов. - Калеб, - укоризненно поправил его Филипп. – Братья и сестра Фермент – исследователи. Мы не можем искать ту штуку, которая называется Кровь Титана, по горам и долам, переплывать моря, заниматься зельями и садом, закупками и сбытом одновременно. Я решил, что рука помощи будет кстати. Двенадцать рук помощи и три хвоста, - добавил он с улыбкой, вспомнив, кого нанял. «Он решил». Калеб вздохнул. - Ты в них уверен? Не выглядят они надежными. - Нельзя судить профессионализм по внешности, - строго сказал Филипп, - То, что они грибные ведьмы, не значит, что справятся они хуже нас. - Кто ты, и куда девал моего ворчливого все-ведьмы-криворукие-только-я-молодец брата? – страшным голосом завыл Калеб, приближаясь, но Филипп не поддержал шутки. – Мы не станем сидеть и ждать, пока нам принесут Кровь Титана на тарелочке, устроим экспедицию. Но не в сезон же кипящих дождей! Логика в словах брата была. Калеб обдумывал услышанное и не мог понять, что в хорошем плане его царапнуло. Он смотрел в лицо Филиппа и знал, что должен поймать его на вранье, такое было ощущение. Но в произнесенных словах находился только резон. Кипящие дожди совершенно не подходящее время куда-то выдвигаться, пусть до них еще и далеко. Филипп же не намеренно затягивал завершение портала, помогал, как мог. Брат бы так никогда не поступил. Зачем ему? - Хочешь посмотреть? Признайся, что хочешь? – Филипп сбил его с мысли, помахивая перед лицом шуршащим мешком. - Еще бы! Филипп засунул руку, пошарил, меняя местами предметы, и в итоге достал небольшое синеватое полешко. Он торжественно вручил его Калебу, ожидая реакции, но Калеба больше заинтересовало, что Филипп попытался утаить. Он даже не сразу понял, что держит в руках, но поняв, только присвистнул. - Палистром? Ничего себе - Для тебя, а мне книга. Еще одна книга. Ну и мелочевка всякая. Филипп деланно небрежно взвесил на ладони темный потертый гримуар с окованными уголками и сунул в требовательную руку брата мешок «мелочевки». - Тебе не кажется, что купленных у вольных исследователей книг в переплете из кожи стоит избегать? – Калеб сдался, и неловко придерживая локтем палистром, углубился в изучение мешка. - Другим стоит, - отрезал Филипп. – А мы не можем довольствоваться чем-то обычным и общедоступным. Мы и так на шаг позади любой самой слабой ведьмы и следует заранее позаботиться о гандикапе. - О форе, - машинально поправил его Калеб. И упустил момент спросить о форе в чем конкретно. Какая деятельность нуждалась в торжестве над ведьмами? В какой гонке они участвовали? Он махнул рукой, чуть не выронив бесценное полешко. Книгой меньше, книгой больше, у них и так все полки забиты. Вряд ли Филиппу хватит навыков для чего-то действительно опасного. Да и желания. В первую очередь, желания. *** Калеб не представлял, как равно был близок и далек от истины, предполагая, чего Филипп желает. Больше всего на свете Филипп не хотел, чтобы ему пришлось воспользоваться полученной книгой. Дело было в Калебе, всегда все дело было в Калебе. *** - Держи, беги к маме. В Филиппа на пороге врезался очередной соседский ребенок, сжимая в руке птичку-свистульку. Врезался, извинился и вприпрыжку помчался дальше, истошно дуя в подарок, оглашая окрестности визгами, пока немного смущенный Калеб торопливо сметал в цветочный горшок осколки лучшей плоскодонной колбы. Оладий приветливо чирикнул, но предвидя дальнейший разговор, притворился обычной деревянной палкой. - Калеб. Брат поднял на него безмятежный взгляд. - С возвращением. Извини за колбу. - Калеб. - А хорошо звучит, да? С каждым разом все противнее, - он довольно хохотнул. - Руку давай. Досадливо прицокнув, раскрытый Калеб протянул ладонь, усаженную стеклянными осколками. Пока Филипп, вооружившись пинцетом, извлекал стекло и обрабатывал ранки, ему пришлось выслушать изрядную порцию ворчания. - У тебя перчаток нет? До тряпки не дотянулся? Почему голыми руками? Почему все всегда надо делать голыми руками? Ты посмотри, места живого не осталось. Калеб снова пропустил это мимо ушей. Да, руки его действительно покрывали шрамы поверх шрамов, но заботами брата заживали они быстро, а боль была краткой, явно недостаточной, чтобы волноваться. – Спасибо. Но Филипп еще не закончил. - Когда я на тебе следы оставляю, это стыдоба и ворот рубашки повыше, рукава пониже, а самому себя резать – дело обычное, нормальное, каждый день готов заниматься? – укор наконец достиг ушей и Калеб вскинул голову. - Филипп! Это не то же самое! - Как скажешь, - Калеб увидел как по спине между лопаток мотнулся небрежно завязанный хвост. Про игры на кухне-лаборатории, беготню среди хрупкой посуды и пронзительные детские визги Филипп не упомянул. Присутствие посторонних было ему в тягость, но навстречу незваным наглецам Калеб выползал из сумрака подвала, поил их травяным чаем, на скорую руку вырезал игрушки из поленьев для растопки. И выглядел ожившим. Калеб всегда любил компанию, это Филипп не жаловал визитеров, чье количество все росло, но мужественно платил цену терпением, радуясь за брата. Занимая руки любимым делом, Калеб отвлекался от проклятого портала. - Новый заказ? Что-то особенное? – Рассматривая, как двигаются локти брата, что-то шустро мнущего пестом, Калеб решил сменить тему. - Это? Нет, это Хелейне. – Филипп сделал возле живота округляющий жест и вернулся к прерванному занятию. – Она… ну…опять, короче. - А, - интерес Калеба угас и он отвернулся. Недостаточно равнодушно для Филиппа. Он нахмурился, стиснул челюсти, и, игнорируя фырканье красивой ведьмы в самое ухо, ровно спросил. - Ты бы хотел завести детей? - Нет. Не хотел бы, - так же ровно ответил ему Калеб, комкая в незажившей руке тряпку. Но когда осколки со столешницы были сметены, он, явно, не отпускавший идею, все же спросил. – Да и каким бы образом? Вопрос разлетелся острыми брызгами еще крохотней, чем закаленное донышко колбы, и каждый достиг Филиппа, впился в него. Шли дни, месяцы, он все еще не находил способа избавиться от них. Пусть совершенно абсурдная, но уже поселившаяся в голове мысль некстати всплывала то здесь, то там. Филипп в доме посторонних не хотел. Но Калеб… он всегда был таким, настроенным на хромых щенков, недотопленных котят, слепых цыплят, и детей, до которых не было дела родителям. Раз Калебу надо, раз он хочет… Следовало обдумать варианты и Филипп обдумывал. Каждый из них будет лучше, чем впустить в их дом, в их жизнь маленькую ведьму, которая в голове Филиппа неизменно принимала облик очень юной Эвелин. Будет везде нос совать, смеяться, а Калеб ее на руках носить? Филипп понял, что ненавидит будущего ребенка и никогда его не примет, кем бы он ни оказался, и какой бы трагической ни была его история. Но техническая сторона вопроса его заинтересовала. Так что он забросил удочку в узком круге своих знакомых, о которых не распространялся, а заодно придумал, чем можно занять Калеба. *** - Ведьма сама должна вырезать себе палисмана, в этом суть. - Я не ставлю под сомнение надежность твоего источника, - Калебу показалось, что имя «Эвелин» можно сложить из первых букв каждого слова, но удостовериться он не успел. - Но палисманы есть у всех. У детей. У женщин. «Все» не могут обладать навыками столяра. Иначе у тебя не заказывали бы стулья и шкафы. Калеб задумался. Хотя он и не считал себя особенно талантливым мебельщиком, это был его личный источник дохода, не впечатляющий на фоне полноводной реки улиток, благопитаемой Филиппом и его отгоночными кубами, но понятный и не сложный. Если кому нужна была полка, а идти в город не хотелось, Калеб оказывал услуги на дому. Уточнял чертежи, добывал материал, сам вешал. Ему нравилось работать руками, но он не думал, что Филипп возьмется расширять и этот бизнес. Да, Филипп умел расширять все, за что брался. - Я договорился с нашими грибными знакомыми, древесину привезут на днях. - Ты уже договорился? - Подумал, если идея тебе не понравится, уж палистром не пропадет. Перепродадим. Видя, что Калеб не дает согласия, расстроенный его самоуправством, Филипп примиряюще погладил его по руке. – Это не обязательно. Просто отвлекись. Тебе нравится из дерева вырезать, вот и сделай кому-нибудь друга. – Оладий сел ему на голову и повторил движение, убеждающе склонившись на одну сторону и чирикнув. К его удивлению, Филипп согнал его и даже не улыбнулся. - Небольшой перерыв и вернешься в свой подвал. Не проси дорого, работай в удовольствие. Уж это мы себе позволить можем. У тебя золотые руки, сделай счастливым кого-нибудь приятного. Или неприятного. Но тогда уж пусть платит втрое, мерзавец. Калеб рассеянно кивнул и поймал виском смазанный поцелуй. Каким-то образом он понял, что Филипп прекрасно знал, что Оладия вырезал не Калеб. *** - Сколько? Сколько? – Филипп понимал, что зверей Калеб делал симпатичных, но за несколько вечеров их болтовни между чаем, когда Калеб просто руки занимал, выстругивая фигурки, они получили больше, чем предполагали. Десятикратно. - Это за рыбу, - Калеб стукнул по столу донцем солидного мешка. – Это за жерлянку, - о стол ударился мешок меньше, но явно тяжелее. А за паука мне дали его. Думаю, ты поймешь его ценность лучше меня. Филипп покачал круглый прозрачный камень с мерцающей сердцевиной. От нее во все стороны расходились пульсирующие прожилки, камень издавал тихий приятный звук, грел ладонь, ощущался живым. – Что-то на богатом, - подытожил он. - Не знаю, что и сказать. Надо будет в библиотеку наведаться, но похоже на Гальдорский камень. - Ценный? Филипп пожал плечами. – Раз о них не часто говорят, значит, ценный. - Опасный? Мы не можем позволить себе держать дома то, с чем не можем справиться. - Я схожу в библиотеку и потом отчитаюсь. Сунь его пока куда-нибудь с глаз долой. Но, если это то, о чем я думаю, то Титан тебе благоволит. Прямо личная симпатия. Калеб вопросительно посмотрел на брата. - Потом узнаешь. Будет сюрприз. Потерпи, это не тот проект, с которым следует торопиться. - А где сюрприз, что ты мне обещал? - хмыкнул Калеб. – Месяц назад. - Я помню. Сказал, что вырежу палисмана, значит вырежу. Не торопи меня. - Филипп Виттбейн, любитель проектов-долгостроев. Филипп едва успел закрыть рот до того, как из него вырвалось «зато свои проекты я до ума довожу, ничего не бросаю», напоминание Калебу о неудаче с порталом в его планы не входило. Он просто состроил лицо пообиднее. Что же до проекта… Книга, попавшая ему в руки, тревожила и восхищала. Среди пустотелой ведьминской волшбы, она обещала нечто… рукотворное. Природное и извращенное. Создать настоящее дитя без родителей. Воплотить рецептурную жизнь. Не собираясь на самом деле реализовывать план, Филипп все же откладывал некоторые необходимые субстанции, проходящие через его руки. Кроме жира селкидомуса, его пришлось покупать. И стоил он как целый селкидомус. Весьма скудная порция жира хранилась плотно запечатанная, чтобы не окислилась на воздухе. На всякий случай. Палистрома в сарае была заготовлена целая поленница, но самый крупный пенек он укатил из общей кучи и дополнительно подсушил. Мало ли. Теперь вот Калеб лично вручил ему гальдорский самоцвет. Это уже не могло считаться простым совпадением. Видимо, придется вплотную заняться созданием создания. Оставались мелочи и чья-нибудь кость. Вот это уже мерзость из мерзостей, но хотя бы дешевая. Когда всего остального будет комплект, добыть ее проблемой не будет.