Я (не) хочу тебя любить

      Кирилл с улыбкой забрал свою зачётку, в которой красовалась заслуженная тройка. Большего ему совершенно не надо. Главное, что зачётный столбец полностью закрыл. Ещё бы три экзамена закрыть и вообще красота настанет. А там и отмечание дня рождения, после новогоднего вечерника в колледже, и нормальный новый год, и каникулы. И отсутствие Никиты. С одной стороны ужасно долгожданное, потому что его взгляды и не думали прекращаться, а с другой Кирилл не очень представлял, как ему не видеть эту бесячую заразу почти две недели.       Никита раздражал. Сильно так и регулярно. Ну не мог Кирилл спокойно смотреть на метания друга. Даже разговор с Марком о нём не сильно помог. Никита так и продолжал таскаться с Ирой. И Кириллу постоянно на девушек показывать пытался, подруг Ириных предлагал. А Кирилла от девушек уже подташнивать начинало, если честно. И от Никиты. Таскался он с Ирой, строил из себя натурала, упорно делал вид, что в каморке его не было и вообще этой ситуации не существовало, общаться продолжал как ни в чём не бывало, но смотреть не прекращал. Кирилл даже не знал как описать эти взгляды. Они и тоскливые были, и наполненные каким-то искренним интересом, симпатией… Никита на него смотрел как на торт в магазине во время жёсткой диеты. И хочешь его невозможно, и понимаешь, что нельзя. Кирилла бесило быть тортом. И очень сильно хотелось снять уже Никиту с этой тупой «натуральной» диеты.       Марк, конечно, объяснял, что не все, как Кирилл, быстро принимают ориентацию. С чем Кирилл был не согласен, по его мнению он тот ещё мученик принятия. Но Марк лишь недовольно цокал и продолжал пытаться объяснять, что у Никиты до принятия не один месяц может пройти. Или год. Или два. Или он так никогда и не смирится. И что Кириллу не беситься надо, а научиться смирению, поддержке и терпению, а ещё лучше Никиту к нему отправить. Да только не шёл он. И все разговоры об ориентации моментально пресекал.       Кирилл, конечно, понял, что для некоторых смена ориентации это катастрофа вселенского масштаба, но беситься не перестал. И поговорить-то об этом особо не с кем было. Ну, о том, что ему нравится Никита, а ему Ира и только она. Как в той старой песне: Её зовут Маша, она любит Сашу, а он любит Дашу и только её. А Даша там какого-то Вову готова бросить снова, и заканчивается всё тем, что ёб, вашу мать, блять. Цензурными словами, конечно, но Кирилл не мог культурно это воспринимать.       Он даже к Маше хотел прийти поныть. У неё же схожая ситуация с Ирой была. Да только девушка уже успела найти себе другую девушку и радостно перехватила Кирилла в коридоре, чтобы поделиться своим счастьем и отсутствием безнадёги. Кирилл, безусловно, был рад за неё. Но ему-то поныть надо было, а не слушать, что «да ладно, забей на него, найдёшь другого ещё лучше!». Найти-то может и найдёт. Но когда это ещё будет. Ему сейчас Никита нужен, а не вот эти вот все другие. На них даже смотреть не хотелось, если честно.       — Поздравляю. — Прошептал Никита, улыбаясь садящемуся на своё место Кириллу.       — Ага. — Кирилл уныло кивнул и отложил зачётку на край стола.       В кабинете оставались самые упорные, которые всё пытались что-то написать. И Кирилл с Никитой. Им любезно разрешили посидеть и подождать друзей, если они мешать, подсказывать и болтать не будут. Кирилл моментально согласился на такие условия, потому что это самый тёплый кабинет во всём колледже. Шататься по холодным коридорам желания не было. Про улицу лучше вообще не думать. Марина с Яной, получив свои заслуженные пятёрки автоматом, упорхнули к студсовету решать дела новогодней важности. Артём с Андреем упорно дописывали ответы на вопросы, надеясь на оценку чуть выше тройки. И всё было так складно и логично, если бы не Никита, который какого-то чёрта остался в кабинете, после получения своей автоматической пятёрки.       Ещё и с поздравлениями влез, будто Кирилл аж перенапрягся весь, пытаясь заслужить тройку, а не просто согласился на неё, лишь бы не писать ничего. Какая разница, одной больше, одной меньше. Зато не напрягался. Но это явно не тянет на поздравление с улыбкой. Искренней ещё такой… Кирилл тяжело вздохнул и улёгся на парту. Учебный шум действовал почти как снотворное. Умиротворяюще так… Коллективное сопение, шелестение листов, Кирилл, кажется, даже слышал, как ручка пишет на бумаге, а где-то около преподавателя очередной студент что-то тихо пытается рассказать и ждёт вердикта… Хорошо, на самом деле. Если бы не одно «но», сидящее рядом.       Никита с кем-то переписывался в телефоне. И как бы ладно, кто из нас сейчас не сидит в мессенджерах и социальных сетях. Но делал он это с такой кислой миной, что молоко из утреннего кофе готово было скиснуть прямо внутри. А такого не очень хотелось.       — С Ирой общаешься? — Кирилл улёгся поудобнее.       — Угу. — Никита ненадолго оторвался от экрана, чтобы улыбнуться Кириллу и вновь вернулся к переписке.       — Тебе её не жалко?       — В каком смысле? — Никита нахмурился и убрал телефон в карман.       — В прямо-ом. — Кирилл от души зевнул. Кажется, ночью нужно было спать, а не предаваться фантазиям. — Она же не нужна тебе.       — Нужна. — Никита недовольно скрестил руки на груди.       — Зачем? — Кирилл натянул на голову капюшон и прикрыл глаза.       — Затем, что это нормально. — Никита недовольно цокнул. — И тебе рекомендую кого-нибудь найти. Представляешь, что будет, если кто узнает? — Никита перешёл на совсем тихий шёпот и наклонился поближе к Кириллу. — От тебя же все отвернутся, гнобить начнут. Оно тебе надо?       Кирилл открыл глаза, убеждаясь в Никитиной неадекватности. Ну нельзя такое говорить с совершенно серьёзным выражением лица. Будто они сексом собрались заняться в главном холле и в громкоговоритель объявить о своей ориентации, если до кого-то не дойдёт после их полового акта, который они составят у всех на глазах. Ну абсурд же! Кому какое дело до чужой ориентации? Побубнят пару недель, да переключатся на другие слухи. Тем более сейчас сессия. Все куда более озабочены своими оценками, а не тем, кто с кем там целуется и спит.       И можно было бы обойтись недовольным цоканьем, закатыванием глаз и тяжёлым вздохом — классическим набором при общении с дураками, — но это же Кирилл. Когда он делал что-то по-человечески? Правильно, никогда. И сейчас не будет. Кирилл поднялся с парты и ткнул пальцем Артёма, а за ним и Андрея, чтобы повернулись. Он бы и Марину с Яной позвал, но их не было, к сожалению.       — Важная информация, — Кирилл дождался когда друзья повернутся, — я гей.       — Ты придурок. — Андрей закатил глаза и вернулся к своему листочку.       — Бисексуальный. — Артём недовольно цокнул. — Потрахайтесь уже и не мешайте людям зачёт получать. — Он многозначительно посмотрел на Никиту с Кириллом и отвернулся.       — В целом ты прав. — Кирилл вновь улёгся на парту, смотря на Никиту. — Оскорбили, отвернулись, щас допишут и ка-ак начнут гнобить.       — Придурок.       Никита пихнул Кирилла в плечо и встал со своего места, быстро уходя в сторону выхода из кабинета. К счастью, ещё один одногруппник шёл туда же и преподаватель ничего не сказал. Впрочем, Никита вряд ли сейчас обратил внимание на ворчание каких-то посторонних людей. Кирилл, скотина такая непонимающая, опять творит херню и рад. А Никита не рад. Почему другу обязательно нужно всё усложнять? Почему он просто не может, как и Никита, жить нормальной жизнью? Хотя бы попытаться!       Никита же пытается. И верит, что это обязательно пройдёт. Иначе быть не может. Он к этим педикам относиться не хочет. Да, сломалось что-то внутри, Кирилл ему понравился какого-то чёрта, но ведь оно починится. Никита даже нашёл способы «починить». Пока простые и доступные. Не сложно же больше внимания уделять девушкам. Смотреть на их фото, видео с ними, удовлетворять себя под «нормальные» видео, прости, Господи. С последним у него, правда, не очень складывалось. Режиссёры, или кто там актёров подбирает, будто назло засовывали в эти немые фильмы некрасивых девушек. Ну вот не стояло на них, простите. А вот парней туда засовывали… Главное было слюнями не захлебнуться от желания что-то засунуть в них.       Но Никита и не захлёбывался. Странно пытаться изгнать из себя всю эту дурь, передёргивая на парней из гетеросексуального порно. Поэтому он просто бесился на актёров, которые могут с этим девушками спать, а он не может даже подрочить, и выключал всё. А ночами спать не мог из-за Кирилла, что приходил к нему во снах. И такое там делал… Никита пообещал унести с собой в могилу пару позорных ночных моментов. Он даже в подростковом возрасте не кончал без рук во сне! А сейчас это совсем клиника. И сделать он с этим ничего не мог. И откровенно от этого страдал.       И морально, и физически. Его всё ещё продолжало мутить. Спасибо хоть не рвало. Но ходить с вечной тошнотой и головокружением то ещё удовольствие, если честно. И Никита начинал уже теряться от чего именно его тошнит. То ли от Кирилла, а точнее от чувств к нему, то ли от Иры и её сообщений. Девушка она, конечно, хорошая, но слишком уж навязчивая. Ей обязательно нужно всё обо всём знать, и отчитывается она чуть ли не о каждом шаге, сопровождая это кучей смайлов и тупыми прозвищами.       — Никит! — Марина подскочила к другу, который как раз забирал куртку из гардероба. Удобно, не надо очередь стоять из скопившихся студентов. — Ты же к метро сейчас? — Она с улыбкой протянула номерок дежурному.       — Ну а куда ещё? — Никита отошёл немного в сторону и надел куртку.       — Ну мало ли. — Марина пожала плечами и протянула Никите свою сумку, чтобы подержал, пока она одевается. — А парни где?       — Зачёт получают. — Никита вернул сумку одевшейся Марине и пошёл на выход.       — И Кира? Он же, вроде, тройку хотел. — Марина выскользнула на улицу через любезно открытую Никитой дверь.       — Что там ваш Кира делает, мне до лампочки. — Никита достал из кармана пачку сигарет и вытащил одну, сразу поджигая, даже не успев выйти за территорию. Не культурно, конечно, да и люлей за это можно получить, но как-то насрать. У него сессия. И стресс. И Кира.       — У-у-у. — Марина ухмыльнулась. — Милые бранятся — только тешатся?       Никита аж закашлялся и притормозил за воротами, медленно и недовольно разворачиваясь к Марине. Вот прям так эпично, как и в фильмах, когда один герой сморозил глупость, или жестокую правду, а второй весь в таком невозможном шоке поворачивается под напряжённую музыку. Или в тишине, для пущего нагнетания. Но то фильмы, а у нас реальность и Никита чуть лёгкие не выплюнул, пока поворачивался, пытаясь откашлять дым, и информацию, что вылетела из уст Марины.       — Чего? — Сиплостью своего голоса Никита очень хотел бы походить на какого-нибудь прокуренного мафиози, но почему-то его максимум это осипшая от долгого тявканья маленькая собачка.       — Чего не поделили в этот раз спрашиваю? — Марина улыбнулась и подожгла сигарету.       — Ничего мы не делили. — Никита недовольно отвернулся от подруги и потопал в сторону метро.       — А так у вас с ним как? — Марина бодро подхватила друга под руку. Чтобы идти было удобнее, а не чтобы не сбежал, вы не подумайте.       — Что именно? — Никита вновь затянулся. Чёртов никотин совершенно не хотел помогать и никакого спокойствия не приносил.       — А что есть?       — Марин. — Никита остановился, повернулся к подруге и огляделся по сторонам, убеждаясь, что лишних ушей рядом точно нет. — Ничего. У нас. С ним. Нет.       — И быть не может. — Марина закатила глаза и пошла дальше, утягивая за собой Никиту.       — Яну где потеряла?       — Да она там в студсовете застряла. — Марина махнула рукой, избавляясь от окурка. Желание Никиты перевести тему девушка, конечно, оценила, но она не договорила. — Жаль, конечно, что вы опять поссорились. Я уж думала, что разобрались наконец-то.       — Было бы в чём разбираться. — Никита недовольно сунул руку в карман. — И мы не ссорились!       — Ну да. — Марина ухмыльнулась. — И именно поэтому ты идёшь и бесишься.       — Я не бешусь!       Никита бросил озлобленный взгляд на Марину с прямой просьбой помолчать и закрыть эту тему. Кирилл невозможно раздражал. Своей этой непринуждённостью. Где это вообще видано, чтобы вот так сидеть и объявлять на весь честной народ «я гей». Ну просто самый настоящий педик! А в голове так и крутилась тупая цитата из социальных сетей, которую уж очень любили писать в статусы: «не твоё, вот ты и бесишься». Но Никита не бесился! У него раздражение по всему телу и душе от Кирилла. Вот и всё.       Никита не понимал, как можно так спокойно об этом заявлять и ничего не пытаться с этим сделать. Это же неправильно, нужно лечить, пока не стало слишком поздно! Любой дурак знает, что если кашель не лечить и шататься по морозу с ним в распахнутой куртке, то очень легко дойти до воспаления лёгких, а там уже и до летального исхода. От слова «летать», потому что кукуха Кирилла явно улетела, раз он таких простых вещей не понимает.       — Вообще, не понимаю, чего вы тупите. — Марина прижалась к Никите посильнее, пропуская прохожих. Расходились тут, поговорить нормально не дают. — Всё же предельно ясно. Бегаете друг от друга, как не знаю кто. Сошлись бы уже и не ебали мозги.       — Ты о чём? — Никита так застрял в своих мыслях, что не сразу понял суть того, что подруга сказала. А когда понял, то лучше бы не понимал.       — О вас с Кириллом. — Марина слегка улыбнулась. — Мы с Янчиком ещё на первом курсе ставки сделали.       — Какие, к чёрту, ставки? — Никита аж притормозил.       — На то, когда вы с ним сойдётесь. — Марина беззаботно пожала плечами. Будто ставить на отношения друзей обычное дело. Впрочем…       То, что Никита всё ещё не захлебнулся от возмущения — заслуга полнейшего шока. Ну это как вообще? Ставки они с первого курса на них делали… Охуеть! И не встать, ага. Точнее встать, но не тому чему надо в контексте, где фигурирует Кирилл.       — С чего вы вообще это делали? — Никита мог только стоять и моргать своими глазами-блюдцами.       — Ну вы с ним выглядели так… — Марина слегка задумалась. — Ну, как парочка геев.       Забудьте то, что Никита считал шоком. То было так, лёгкое удивление. А вот это уже… Ну ни в какие ворота! В каком месте он выглядел на первом курсе как этот? Он и сейчас-то не выглядит так! Он нормальный! Абсолютно! Как такое можно было о нём подумать? Ладно Кирилл. У того и правда эти кудряшки длинные и лицо симпатичное… Такой вот сладкий мальчик. Тьфу, блять. Четвертовать мало за такие мысли. Сладкий мальчик, ага. Не хватало только в гугл после таких мыслей пойти с запросом «сладкие пассивчики, смотреть онлайн без смс и регистрации». Никита аж сглотнул тяжело. Ему от таких мыслей так жарко стало, будто не зима на улице, а лето с его жарой испепеляющей всё живое. Испепелите Никиту, пожалуйста, его опять тошнить начало. И не от пассивчиков, а от осознания, что он бы посмотрел. Господи, как хорошо быть тупым и думать, что от них, а не от себя…       — Да не загоняйся ты так. — Марина ободряюще толкнула плечом друга и потащила его дальше. Холодно так-то, а он стоит, глазами хлопает. — У нас с Яной просто глаз намётан. Геев за километр определяем.       — Я не пидор. — Никита болезненно поморщился. Не такой он. Просто организм заболел. Но скоро вылечится. Обязательно.       — Да никто это и не утверждает. Просто тебе Кирилл нравится. А ещё вы так ми-ило смотритесь вместе… — Марина мечтательно вздохнула. — Загляденье.       — Как ты можешь так спокойно рассуждать о таких неправильных вещах? — Никита шёл с таким лицом, что после целого лимона оно и то более гладкое и приятное.       — Где ты нашёл что-то неправильное? — Марина нахмурилась. — Все нормальные друзья делают ставки друг на друга.       — Я не о ставках. — Никита недовольно выдохнул.       Ставки — последнее, что его волновало. Он сам не без греха. В их совместных онлайн играх это такой стандарт, что без него и не садятся играть. Иначе какой смысл? Самый кайф же сесть по разным командам и сделать ставочку, кто, кого, и сколько раз нагнёт в этот раз. Плохое сравнение. Ох, какое плохое, учитывая, что с Кириллом они в основном в разных командах играли. А уж сколько раз за эти четыре года была произнесена фраза «готовь смазку, я тебя сегодня выебу»… И ведь не думали о подтексте. Верните Никите те времена, пожалуйста.       — А о чём? — Марина тоскливо оглядела дорогу. С одной стороны забор, ограждающий какие-то производственные здания, с другой — панельки. Настолько невпечатляюще, что выть хотелось.       — О педиках. — Никита с облегчением свернул к торговому центру, от которого рукой подать до метро. С Мариной, конечно, не так грустно идти, но эти разговоры утомляли. Слишком много гейщины в его жизни в последнее время.       — А о них-то чего? Какая разница кто с кем спит, Никит? — Марина повернула голову, смотря на слишком сложное для её понимания лицо друга. — Ты в каком веке застрял? Все нормальные люди уже давно не обращают внимания на ориентацию.       — Ты так говоришь, потому что девочка.       — И нам только и подавай целующихся парней, ага. — Марина закатила глаза.       — Тебя Кирилл ко мне подослал? — Никита остановился возле подземного перехода, являющимся ещё и входом в метро. — Или Яна? — Он поджёг сигарету и затянулся, с удовольствием прикрывая глаза. Когда-нибудь никотин его обязательно убьёт. Хотелось, конечно, сейчас, но ладно уж, подождёт немного. Может вылечится и сам откажется от этой гадости.       Кирилл та ещё гадость, да.       — Никто меня не подсылал. — Марина последовала примеру Никиты и достала себе сигарету. — У меня и свои глаза есть. И мозг имеется. А уж сложить один, — она ткнула пальцем в плечо Никите, — и ещё один, — Марина кивнула в сторону колледжа, — не так сложно.       — Не всё, что приходит в голову нужно складывать. — Никита закатил глаза. — Тем более меня с вашим Кирой.       — Сами сложитесь, когда надоест бегать. — Марина затянулась, пряча вторую руку в карман.       Никита решил не развивать тему и продолжил молча курить. Не сложатся они. Как минимум потому, что никто никуда не бегает. Общаются, вместе за партой сидят. Что ещё нужно? Никита уверенно захлопнул свой мозг, или что там отвечает за тупые мысли, не позволив ему развить тему с нужностью Кирилла. Не нужен он ему. Только как друг. И то… Дружбы с голубыми Никита никогда не планировал и не собирался даже думать об этом.       С Мариной они расстались в переходе. Никита пошёл дальше к маршрутке, а девушка в подземку, оставляя его наконец со своими мыслями. Не хотел он их, конечно, но всё равно заразы лезли.       С транспортом, на удивление, повезло. Даже ждать не пришлось, как это обычно бывает. Стоишь в кучке народа, мёрзнешь, мокнешь, иногда от жары умираешь. И люди все такие злые, дёрганные, иногда вонючие… Маршрутка стояла прямо около выхода из перехода с приветливо открытой дверью. Никита быстро скользнул внутрь, расплатился с водителем, и уселся на одиночное предпоследнее сиденье, прямо над колесом. Так удобно было, когда ноги стояли на слегка приподнятой поверхности. Хотя места всё равно не хватало. Колени упирались в переднее кресло, а попа прижималась к спинке, ещё и затекало всё к концу поездки, но всё равно это было лучше, чем когда ноги стояли на полу. Никита устроился поудобнее, насколько это было возможно, пока впереди никто не сел, чтобы не устраивать сеанс бесплатного массажа своими коленями. Сидел он как-то перед человеком, который всю дорогу вертелся и пихал его в спину. То ещё удовольствие.       Никита засунул наушники в уши и включил случайное воспроизведение, утыкаясь в окно. Смотреть пока особо не на что было. Автобус, стоящий рядом, не впечатлял своей красотой. Если только грязнотой повпечатляться, но Никите душевной грязи хватало. В голове опять мелькал зараза Кирилл и его чёткое «я гей». А ещё реакция друзей, которые отмахнулись от него, будто он признался в том, что уточка и любит крякать по вечерам. Кирилл, кстати, любит уточек. Никита это прекрасно помнил и знал. И даже улыбнулся воспоминаниям, когда они вместе кормили пернатых, а рядом болтали Маша с Ирой.       Как тогда было хорошо, спокойно и уютно. С Кириллом. Никита с ужасом сглотнул, понимая, что в те моменты ему было откровенно насрать на девушек и он от всей души наслаждался прогулками и общением с Кириллом. А Маша с Ирой ходили, как приложение к ним. И ведь ему действительно было хорошо с ним. Кирилл понимал его как никто другой, буквально с полуслова и с полувзгляда. С ним рядом спокойно, расслабленно и хорошо. Можно не строить из себя кого-то, а просто быть, не боясь осуждения или не принятия.       А ещё с Кириллом всегда весело. Он мог на пустом месте устроить что угодно, лишь бы не скучать. Даже когда ему самому в целом и так хорошо сиделось. Никита понимал, как много Кирилл делал для его комфорта, пусть это и не было чем-то запредельно сложным, но так внимательно к нему ещё никто не относился. Взять ту же Иру. Она всегда занималась только собой, говорила только о себе, чужие проблемы её волновали на уровне банальной вежливости, без какого-либо реального интереса. Так, для галочки. Кирилл же интересовался всегда искренне. Не перебивал, слушал, поддерживал. Все эти четыре года только Кирилл всегда оказывался рядом в трудных ситуациях.       Те же запои отца. Пока остальные сочувствовали и пытались что-то советовать, Кирилл действовал. В последний раз так вообще собирался собой пожертвовать, лишь бы увезти из этого ада. И пусть это было шантажом в каком-то смысле, но Никита знал, что Кирилл не уехал бы без него. Подставился бы сам под побои, защищая друга, но не оставил его.       Никите скулить хотелось, если честно. Кирилл слишком хороший и терпеливый парень. Парень! И Никита парень. Ну не должно так быть. Не должно возникать желание спрятаться за спиной, опереться на крепкое плечо, почувствовать себя под защитой, когда ты сам должен быть защитником и точкой опоры.       А его прикосновения? Каждый раз, когда они оставались наедине, да и при друзьях, чего уж там, это всё было настолько естественным, настолько приятным, настолько правильным… И таким чертовски неправильным… Слишком много случаев чрезмерной близости между ними происходило за это время. Приятной, опьяняющей, заставляющей желать продолжения и просто, чтобы оно никогда не заканчивалось. И если часть можно было спокойно скинуть на алкоголь и его пагубное влияние, когда мозг сам не очень ведал, что творит, и соглашался на любое тепло и близость, лишь бы было, то остальную часть на это не скинешь.       Они и трезвые много обнимались, много касались. Никита часто уходил от всего этого, думая, что для парней это неприемлемо, но всегда присутствовало некое сожаление, которое в дальнейшем всё равно выливалось в прикосновения, пусть и под предлогами отомщения. Никита ведь сам за ним бегал, стараясь загнать в угол и коснуться. Или специально поддавался, чтобы Кирилл сам его коснулся и прижал куда-нибудь. Не сильно это осознавая, конечно, но если проанализировать…       Не хотел он, конечно, ничего анализировать. Однако мозг решил стать слишком самостоятельным и делал это вопреки всем желаниям. В Кирилле Никите безумно нравилась его нескованность какими-то рамками. Хотя то, через что он прошёл в школе, должно было загнать его в жёсткую коробку, состоящую из нормы и боязни лишний раз высунуть нос наружу. А он не боялся. Легко и беззаботно шутил на пидорские темы, не пренебрегал женскими вещами, если того требовала ситуация, без проблем выполнял задания, которые подразумевали такой голубой подтекст, что Никита любого бы записал в пидоры. Но не Кирилла.       Кирилл для него был воплощением слова «нормально». Что бы он не делал, всё превращалось во что-то само собой разумеющееся и не давало ни единого повода задуматься о какой-то неправильности происходящего. Никита отчаянно не понимал, как не замечал этого всего раньше. Кирилл же всегда светил для него как лучик солнца, пробившийся сквозь хмурые тучи бытия. Всегда радовал, вызывал ответную улыбку одним лишь своим видом. А его кудряшки…       Никита с усилием заставил себя сфокусироваться на пейзаже, что проносился за окном, вместо кудряшек в голове. Уныло, если честно. Деревья, деревья, деревья, богом забытая остановка и снова деревья, деревья, деревья. И Кирилл. Очень много Кирилла в голове. Никите слишком сильно не хватало головного доместоса. Чтобы полить там всё этой жижей, что пахла хлором и обещала убить девяносто девять и девять процентов бактерий. Жаль, что не сто. Никита был уверен, что Кирилл войдёт именно в тот процент, который не убивается даже хлоркой.       Так хотелось вытравить его из головы, кто бы только знал. Да только за четыре года Кирилл слишком крепко осел в мыслях. Обои там поклеил, диван поставил, фикус притащил. На пмж обосновался, в общем. И съезжать не планировал. Он как тараканы из старых панелек в сомнительных районах, где жильцы состоят из алкашей, наркоманов, проституток и бабулек в примерно равных пропорциях. Их травишь, травишь, бетоном вентиляцию заливаешь, кирпичами вход в квартиру закладываешь, а они всё равно возвращаются. Тараканы. Не бабульки. Хотя с бабульками эта ситуация выглядела бы комично.       Никите, правда, совсем не смешно. Так знатно вляпаться в человека ещё нужно постараться. А если учесть, что Кирилл парень… Что же это за несправедливость, товарищи? Ну почему вместо него не родилась какая-нибудь Кира? Нет, идею с отрезанием члена и пришиванием груди не предлагать. Никита же всё равно будет знать, что это было когда-то парнем. Хотя… Внешне это очень даже социальноодобряемо… А внутренне Кирилл его и так устраивал. Как бы Никита не отпирался.       На своей остановке он выходил с неким облегчением. Дорога настолько невесёлое занятие, что мысли так и лезут. А Никита так от них устал… И от себя устал. Всё, о чём мечталось, это поскорее оказаться дома, постараться запихнуть в себя еду и не избавиться от неё в тот же момент от мыслей неправильных, и завалиться на кровать, забываясь в ужасно-прекрасных снах.       С ними Никита смирился. Предпочитал, конечно, чтобы их не было, но бороться не помогало. С каждой попыткой избавиться, переключить внимание на что-то другое, сны становились только ярче и откровеннее. Выносить такое практически нереально, поэтому Никита просто решил не придавать им особого значения. Никто же не сможет залезть ему в голову и узнать обо снах. Пусть Кирилл там творит, что хочет. Или это Никита хочет? Не важно. Никита не разбирается в хитросплетениях подсознания. Да и куда проще думать, что это Кирилл всего такого хочет, а не он искренне мечтает трахнуть друга. Ну или наоборот. Хотя наоборот не надо, от этого ещё страшнее…       В квартиру Никита заходил с весьма странным ощущением. Будто не в дом родной, а куда-то в чужое место, где ко всему прочему ещё и неуютно. Он быстро разулся, кинул ключи на полку, стянул куртку и прошёл в ванную. Отсутствие приветствий и радости от возвращения члена семьи вполне нормально для этой квартиры. Тут радости в целом не водилось. Она как крыска, первая сбежала с этого тонущего корабля, лет так много назад. А вот отчаяние, безысходность, тлен, ругань, страх — эти ребята никуда не девались. Они как часть команды, часть корабля. Хочешь ты этого или нет, но без них это судно не плывёт. И пусть плавание больше походило на бултыхание говна в проруби, от него пока не было возможности сбежать. Хоть и хотелось.       Из зеркала на Никиту смотрел какой-то замученный парень. На голове гнездо, под глазами круги, губы обветрились и потрескались… И что такого пидорского в нём увидела Марина? Нормальный он. Если не считать похабных мыслей о друге. Хотя попробуй их не считать. Лезут себе без спроса в первые ряды и не выгоняются ничем. Никита мотнул головой, пытаясь хотя бы ненадолго вытряхнуть Кирилла из головы, и вышел из ванной. Лучше бы не выходил. Там он хотя бы не слышал, как на кухне разгоралась очередная ссора. Отец, кажется, был недоволен тем, что мама положила ему еду не в ту тарелку. Никита закатил глаза и пошёл в свою комнату, совершенно не желая попадаться на глаза родителям. Обвинения звучали такие, будто мама как минимум целенаправленно сожгла квартиру. А ведь тарелки у них все одинаковые были… Интересно, где отец нашёл отличия? Хотя нет, не интересно. Уж лучше знать, когда это всё закончится.       Аппетит, если честно, пропал. Даже молодой растущий организм не воспринимал эту дичь настолько, что отказывался от самого важного. А ведь такая дребедень в их семье каждый день. То отцу не нравится, как мама пыль вытерла, то кровать она недостаточно ровно заправила, то много приготовила, то мало, то виновата в том, что у него не встал… Да, и такое Никита слышал. Спасибо, что не в детстве. Обвинять жену в собственной импотенции дно, конечно. Но Никита уже достаточно вырос, чтобы абстрагироваться от всего этого и не обращать внимания, дабы не зарабатывать себе психологических травм. Или просто привык…       А в голове вновь проснулась озабоченность своей проблемой с эрекцией и вопрос Кирилла, не жалко ли ему Иру. В голове с адским скрипом складывались все факты во что-то целое. С Кириллом проблем с эрекцией не возникало от слова совсем. Ему даже не обязательно было присутствовать где-то рядом. Орган прекрасно работал от одних лишь мыслей. А вот с девушками каждый раз как лотерея. Встанет — не встанет. Ещё и кончить не всегда удавалось… Никита комком рухнул на кровать. От таких мыслей физически больно становилось. И думать совершенно не хотелось. Но, кажется, он и так слишком долго себя обманывал.       Никита не хотел. Всей душой не хотел признаваться себе в том, что у него прекрасно стоит на парней, а вот на девушек не очень. Пусть сходят нахер те, кто говорит, что организм умный и прекрасно знает, что ему нужно. Не знает он ничего! И не понимает. Глупый организм, который выбирает совершенно неправильные вещи. Уж лучше импотентом быть в свои девятнадцать. Не лучше, конечно, но лучше. Как хотите, так и понимайте Никиту. Он уже сам себя не понимал, ему не до объяснений другим своего состояния.       Никита хотел нормальной жизни. С женой, детьми и прочими прелестями семейной жизни. Разве с Кириллом такое возможно? Нет, конечно. Он не подходит ни под категорию жены, ни под категорию детей, а вот остальные прелести может и реальны, но это не точно. Только на этом не уедешь никуда. Какая с ним жизнь? Они парни, им по половому признаку не положено вместе жить. Обязательно поползут слухи по подъездам, на них будут криво смотреть, задавать неудобные вопросы, про жену, детей и так далее. А они и ответить ничего не смогут. И это только вершина айсберга проблем, которые их ожидают. Жить с парнем совершенно не совместимо с жизнью. Рано или поздно их обязательно поймают, изобьют, а возможно, и убьют, как нечисть. И будут правы. Даже без последнего, перспективы так себе.       Никита знает, что такое постоянные побои и страх их получения в совершенно случайные моменты жизни. Возвращаешься ты счастливый домой, представляешь уютный вечер, а тебя с порога встречает кулак. Просто так, просто за то, что появился не в то время и не в том месте, просто за то, что ты существуешь. Кирилл такого не знал. Видимо поэтому и не понимал, как важно быть нормальным. И именно поэтому действовал так безрассудно.       Никита хотел нормальной жизни. Но совершенно не хотел такого же, как и у его родителей. Вечная ругань из-за стены — самое ужасное, что может слышать ребёнок. В любом возрасте. Будь ему пять лет или двадцать пять. Родители это то, что должно быть опорой, примером. Не должны они быть причиной желания свалить куда подальше…       А если Кирилл прав? Не в том, что Никита пидор, нет. Он не пидор. А в том, что он использует Иру и ни к чему хорошему это не приведёт. А если и приведёт, то к тому, от чего так устал Никита в своей семье. Что, если он таким образом превратится в копию своего отца? Пожалуй, это даже хуже, чем закончить жизнь пидором. Или импотентом. Или импотентом-пидором. Комбо прям. Только брать его не выгодно. Никитин отец ведь ненавидит весь мир. Презирает, оскорбляет, осуждает всех и каждого. Особенно пидорасов. Не дай бог появиться им на экране. Отец чуть ли не плюётся в телевизор. Кричит, оскорбляет, призывает уничтожать их самыми жестокими способами. В экран только не кидается ничем — телевизор жалко. А так бы обязательно кинул. Кирпичом.       Никита никогда этого особо не понимал. По его мнению, если что-то не нравится, то нужно просто оградить себя от такого. Да, поддерживал отца в ненависти к геям, без избиений, конечно, просто хотел, чтобы они исчезли. Но вот эти крики каждый раз, когда на экране появлялся хоть кто-то выбивающийся из понятия «настоящий мужик»… А выбивался почти каждый. Голос чуть мягче, волосы чуть длиннее, глаза чуть красивее, не говоря уже о том, что некоторых артистов красят. Это же вообще смертный грех для «мужика». Можно же переключить, не смотреть… Но он не переключал. Смотрел. Кричал. Никита нахмурился. Когда-то они наткнулись на фильм, где показывался поцелуй двух парней. Случайно наткнулись, просто листая каналы. Пульт, естественно, был у отца. И казалось бы, листай дальше, не останавливайся на этой непотребщине. Но отец оставил. Смотрел. Кричал. Не переключал…       Никита аж закашлялся, складывая этот ебучий пазл в своей голове. Ненависть к своей жене, ко всему миру в целом, особая «любовь» к геям, острая необходимость строить из себя мужицкого мужика, разговоры о том, что жена всю жизнь ему испортила, обвинения её в своих проблемах сексуального характера…       Блядская хуета, блять…