Я (не) хочу тебя любить

      Кирилл со смехом завалился на Никиту. Да так, что тот не удержался и рухнул на бок. А вместе с ним и Кирилл, продолжая хохотать. В воздухе летал дым от кальяна, по стенам бегали цветные пятна от специальной лампы, из колонок звучала откровенная попсятина, Яна с Мариной смеялись так звонко и радостно…       Кирилл ни капли не жалел, что день рождения вышел именно таким. Да, было немного грустно от того, что Маша с Ангелиной пробыли всего пару часиков. И Андрей с Артёмом ушли раньше ожидаемого. Но главное ведь, что Никита рядом был! По-началу, конечно, он слишком уж часто бегал на перекур, в уголочках отсиживался, на Кирилла старался не смотреть, смущался постоянно, особенно, когда Кирилл вытаскивал девчонок потанцевать, а потом и Артёма с Андреем. Никиту тоже пытался, но тот со всей доблестью отстаивал свою честь и достоинство, не даваясь в лапы неправильным гомосекам. И пить старался не особо сильно. Иначе он за себя не отвечает, ага.       И Кирилл сильно не пил. Набрасываться на друга, тем самым пугая его, не входило в планы. Тут важна была осторожность и последовательность. Вот он и придвигался всё ближе, смотрел всё чаще, шланг кальянный после себя исключительно ему передавал. Ну а что. Непрямой поцелуй. Плюс побольше шуточек, провокационных подниманий юбочки, ноги его «случайно» оказывались где-то рядом с Никитой. А друзья слишком идеально не замечали ничего такого. Хотя Кирилл и не просил их об этом.       Никита так удобно развернулся на спину, продолжая похихикивать, что Кирилл мигом воспользовался такой возможностью и закинул на него ногу с рукой, нагло захватывая пространство. Можно было бы и полностью лечь, а ещё лучше сесть, но тут пока ещё оставались пару подруг. Не то чтобы Кирилл их стеснялся, не в таком костюме, но вот Никита может и заднюю дать. Лучше бы, конечно, просто в… О чём он? Ах, да.       Пока Кирилл нагло захватывал пространство, Яна толкнула Марину с явным намёком сворачивать лавочку. Да и Игорь был вызван минут двадцать назад, и должен подъезжать. Они с радостью бы посидели ещё, тем более, что явно не допили, но зачем мешать парочке влюблённых? Пусть развлекаются.       — Мы поедем. — Яна поднялась с пола, потягиваясь.       — Куда? — Никита моментально сел, скидывая с себя Кирилла, что так удобно устроился.       — Домо-ой. — Марина зевнула, вставая вслед за подругой.       — Но вы же планировали остаться. — Никита попытался встать, но Кирилл слишком цепко обхватил его, не давая пошевелиться.       Такие повороты событий заставляли резко протрезветь. Не те, что звались Кириллом, обнимающим его, оно ожидаемо было. Этот жук весь вечер подползал всё ближе, ожидая, когда жертва расслабится и потеряет бдительность. Не то чтобы Никита прямо боялся друга, но зная его любовь к закидыванию конечностей, и зная свои конечные нервы, он не особо хотел рисковать. И Марина с Яной выступали некой гарантией того, что Кирилл не пойдёт в атаку. Докатились. Никита будто не о друге говорит, а о монстре каком-то.       — Планировали. — Яна кивнула и слегка пошатнулась. — Но Игорь решил, что негоже его девушке у левого парня ночевать. — Она хихикнула, уходя в сторону коридора.       — Марин? — Никита перевёл взгляд на свою последнюю надежду, не оставляя попыток отодрать от себя Кирилла, который похихикивал на ухо. Отодрать Кирилла… Звучит-то как… — Ну а ты куда?       — А чего мне тут делать? — Марина пожала плечами. — Этот, — она кивнула на Кирилла, — мылом умывается, ни крема у него нормального нет, ничего. А мне моя кожа дороже.       — Вы серьёзно? — Никита в шоке захлопал глазами.       — Серьёзно! — Яна крикнула из коридора, шурша курткой.       — Меньше народа — больше кислорода, чего ты? — Кирилл ухмыльнулся и отпустил Никиту, вставая, чтобы проводить подруг.       Девушки сработали слишком красиво. Кирилл даже не ожидал, что всё настолько хорошо сложится. Пока Никита там отходит от шока и придумывает план дальнейших действий, Яна с Мариной уже уйдут и хрен его куда выпустят.       План звучал максимально убого, если подумать. Но Никита сам до всего только ко второму пришествию дойдёт. А может, и к третьему. Нужен был некий толчок, волшебный пендель, демонстрация, хоть что-то, чтобы натолкнуть на мысли, что и такое может быть нормой. Кирилл вот окончательно преисполнился и совершенно не переживал по поводу ориентации. Ему наоборот стало всё слишком интересно. И он вот с полным осознанием и готовностью хотел прочувствовать, каково это быть рядом с парнем.       Стадию всяких обниманий он уже давно прошёл. Ну тело и тело. А вот если чуть глубже копнуть… Причём в его случае реально глубже. Маша с Ангелиной такое ему принесли… Кириллу вот и страшно было, и интересно, и тянуло прямо сейчас всё бросить и пойти тестировать. Но у него тут Никита. И вряд ли он обрадуется, если Кирилл прямо при нём… Ну… Это самое. Хотя, чисто теоретически, и если опираться на голубые фантазии, то там он очень даже радуется такому исходу. Но тут-то практика. И вот на практике Кирилл дошёл до той самой стадии, когда интересно.       Никита очухался только когда девушки почти ушли. А это и на руку Кириллу. Без них эти самые руки развязывались и творить ими можно было что угодно. А угодно ему, ну, понятно что. А Никита такой растерянный был… Ручки свои теребил, глазки опускал, губки закусывал. Восторг же! Кирилл с радостью бы сам эти ручки потеребил, и не только их, глазки бы заставил закатиться, губки покусал… Губки… Слово такое, будто не человеческие, а поролоновые, которыми посуду моют. Они ещё через неделю в такую плоскую массу превращаются, прям бе… А, ой, не туда думает.       — Пошли уберём всё? — Кирилл слегка наклонил голову, смотря на Никиту. — Или нафиг и с утра займёмся?       — Убрать да, помогу. — Никита с опаской поднял глаза на Кирилла. — И… Домой поеду, а то неудобно как-то.       Кирилл со всей искренностью посмотрел на друга как на умалишённого. Ишь, чё удумал. Домой он собрался. Ага, так его и отпустили. Аж десять раз, да. Трусишка сероглазый. Под ёлочкой только не скакал, но и это организовать можно при желании. Кирилл, конечно, не серый сердитый волк, который с лисою пробегал, он сегодня снегурочка, но что не сделаешь ради друзей, да? Он вот даже хвост себе в попу засунет ради такого случая. Ой…       — И каким образом ты собрался домой? — Кирилл скрестил руки на груди.       — Ну… Такси? — Никита пожал плечами.       — Хуйнёй не страдай, а? — Кирилл закатил глаза. — У меня спальных мест навалом.       — Ну… я не знаю… — Никита закусил губу.       Остаться с Кириллом один на один в пустой квартире — стрёмно, знаете ли. Мало ли чем это всё закончится. Особенно если учесть, что они оба пьяные. Не сильно, конечно. А по сравнению с некоторыми их посиделками так вообще трезвые, но всё же. Никита боялся даже не за то, что Кирилл начнёт к нему приставать, а за то, что не захочет отказываться. Так манила эта неправильность… И удерживать себя в нормальном состоянии слишком уж сложно. Особенно после сегодняшнего.       — А я знаю. — Кирилл прошёл мимо друга. — Надо всё убрать. Заодно и выпьем ещё.       Никита скромно пошёл за другом. Ещё пить это, конечно, вариант, но не вариант. Сомнения убьёт, и даже совесть на время заткнётся, но потом-то она проснётся. А что если ему понравится? Это же будет катастрофа! Вселенского масштаба, между прочим! Он вот всегда же считал, что парни в женской одежде это фу и отвратительно. Пока Кирилл не переоделся. И так нормально это стало... И не просто нормально, а ещё и настроение неплохо так поднимало. Никита уже просто забил на то, что один предательский орган реагировал чуть ли не на каждое движение Кирилла. Просто переоделся в штаны посвободнее, да футболку подлиннее, чтобы прикрывать всю эту срамоту.       Кирилл целенаправленно нагнулся пониже, стоя спиной к Никите. Юбка у него короткая, а бутылка так низко лежала… И то, как друг притормозил, заставило улыбнуться своей маленькой победе. Кирилл подхватил бутылку и выпрямился, отпивая немного прямо из горла. Совсем напиваться он не собирался, но немного для храбрости не помешает. А то он, конечно, всё спланировал, но немного страха оставалось. Может же не получиться. Правда, на этот случай у него был план «б», подаренный подругами. И план «в», на случай, если Никита не станет на это смотреть. Но всё равно. Первоначальный стоял в приоритете. А с остальным он и потом поиграть сможет.       Уборка, к счастью, не заняла много времени. Грязную посуду просто сгрузили на кухонный стол, то, что в холодильнике должно храниться, засунули по месту назначения, а остальное просто положили на свободную поверхность. Ну и мусор по мешкам затолкали. Никита даже немного расслабился, а Кирилл наоборот начинал напрягаться. Не сильно, но чувствовалось некое волнение. Никита же по-разному может среагировать. И получать по своему лицу в день рождения как-то не очень входило в планы, если честно.       — Где спать будешь? — Кирилл опёрся о кухонную тумбу, расстёгивая верхнюю пуговичку на своей шубке. Жарко так в ней стало отчего-то. И ноги от этих чулок уже чесаться начинали. Как девушки их носят?       — Где положишь. — Никита убрал последнюю бутылку в холодильник и развернулся к Кириллу. Такой он прекрасный… Кто бы только знал…       — С собой положу. — Кирилл ухмыльнулся своей самой наглой ухмылкой.       — Кир… — Никита сглотнул и покачал головой.       — Да не ссы. — Кирилл отлип от тумбы и пошёл к себе в комнату. — Шучу я. Ложись где хочешь. Но стелиться будешь сам. Я вот свою перестелил и мне хватит. Бельё щас выдам. Хотя, если тебе лень, то моя кровать всегда для тебя открыта.       Никита послушно шёл за другом. Вариант ничего не стелить и лечь с Кириллом, звучал слишком уж заманчиво. Кому охота посреди ночи в полупьяном состоянии что-то стелить? Вот и Никите неохота. Но ложиться по собственной воле в одну кровать с другом означало собственноручно подписать смертный приговор своей гетеросексуальности. А Никита всё ещё на что-то надеялся. Наивный.       За вечер он умудрился прийти к пониманию, что от своей неправильной симпатии он хрен избавится. Ну и её присутствие всё же признал. И от этого, если честно, легче стало. С припиской «блять», разумеется, но полегче. Его вот ещё в школе на математике учили, что без внятного условия задачи не решаются. И в геометрии и в физике, и, вроде, в химии, да много ещё где, обязательно должно присутствовать «дано». И вот за это «дано» Никита решил взять свою проблему с тягой к Кириллу. Осталось только придумать решение.       Жить как отец, ненавидя себе подобных, и срываться на жене и детях он не собирался. Это плохо. Да и не сказать, что Никита сейчас так уж и хотел избавиться от геев. Оградить себя, близких — да. Он понимал, что с проблемой с этой не так уж и просто бороться, как оказалось. И искренне сочувствовал всем, кто оказался в такой же беде как и он. Но с другой стороны, они же живут как-то. Вот и он как-то будет жить.       Кирилл выдал другу комплект белья и отправил его на поиски сегодняшнего ночлега, не забыв красноречиво напомнить, что если ему всё же лень, то его кровать не такая уж и маленькая, да и спали они уже вместе, никто никого не изнасиловал. Пока. Последнее, правда, он добавил мысленно. Нечего друга нервировать.       Оставшись один, Кирилл устало сел на кровать и откинулся на спину. День сегодня слишком сумасшедший выдался. Ноги вот всё ещё напоминали о своём существовании, полном недовольства сегодняшними сапогами. Кирилл поднял одну кверху и стянул с неё чулок, ощущая на себе выражение «дыхание кожей». Вот реально, после этой синтетики, или что там такое, кожа будто задышала, тихонько шепча «спасибо». Кирилл опустил ногу обратно и понял, что пока не готов поднимать вторую. Так неудобно снимать в такой позе чулки, кто бы только знал. Но вот расстегнуть шубку силы у него были. Поэтому он прикрыл глаза и занялся пуговками. Маленькими такими и неудобными. Ну да ладно, он никуда не спешит.       Он, безусловно, думал до победного остаться в этом блядстве, но шорты тоже не так уж и плохо. Тем более с его бритыми ножками. Извращение, такое, если честно. Кирилл даже хихикнул, вспоминая, как это выглядит. Так это несуразно… Возможно, конечно, дело привычки. Но привыкать он к такому не собирался. Ему и с волосами нормально. Без них кожа слишком уж чувствительная. Да и в шортах будет комфортнее, что ли, заниматься соблазнением одного неправильного натурала. Или привычнее. Не смотря на всё удобство юбки, талия на этой шубке всё же была узковата.       Кирилл расстегнул все чёртовы пуговички и довольно улыбнулся. Надо бы встать, да закончить с чулком, снять шубку полностью, но что-то как-то лень. Кровать слишком удобной оказалась. Ещё бы с ногами что-то сделать. Например в ванну их положить. Жаль, что они не съёмные. Кирилл бы вот сейчас их с радостью отдал кому-нибудь, лишь бы самому не вставать и не заниматься ими. И соблазнение Никиты с радостью делегировал бы. А ему уже готового доставьте, пожалуйста, ленточкой голубой перемотанного.       — Я… — Никита замер в дверном проёме, смотря на это непотребство, что разлеглось на кровати. — За полотенцем…       Кирилл, блядская его натура, так лежал в тусклом свете настольной лампы… Никита вновь чувствовал прилив крови куда не надо от этого вида. Его гладкая нога, по которой так и хотелось провести рукой, вторая в чулке с очаровательной рюшевой резинкой, так и манившая сесть возле неё и стянуть эту ткань, возможно, зубами… А выше… Господи, боже, прости его за такие мысли… Расстёгнутая шубка открывала слишком уж заманчивый вид на дружеское тело. Там и живот, и соски, и всё это такое плоское, такое манящее, и так на их фоне выделялся пока ещё небольшой бугорок, который так и тянул прикоснуться…       Кирилл открыл глаза и опёрся на локти, смотря на это неожиданное явление. Без ленточки, конечно, но и так неплохо. Никите там, похоже, весь мозг напрочь отрубило. Закоротило, без возможности восстановления. А Кирилл и не собирался заниматься этим вашим восстановлением. Он улыбнулся и раздвинул ноги чуть пошире, следя за взглядом друга. Очень помогал алкоголь, который всё же присутствовал в крови, — без него он давно бы уже засмущался под таким пристальным вниманием. А так лишь изловчился и стянул шубку с плеч, давая Никите чуть больше обзора на своё тело.       Никита сделал неуверенный шаг вперёд. Это не он, ноги сами. Он не хотел. У него в голове красными лампочками загоралось «беги», и во все рупоры орало «опасность». И насколько было неправильным желать друга, настолько он его, чёрт возьми, желал. Кирилл ещё голову так откинул, открывая вид на шею с выделяющимся кадыком… Никита внутри себя просто орал во всё горло от распирающей неправильности и хотения этой самой неправильности. Ни одна девушка не выглядела настолько сексуально, как Кирилл. И это так пугало…       — Я переодеться хотел, но так устал… — Кирилл лёг обратно, прикрывая глаза.       Отчего-то он был уверен, что Никита не уйдёт. Освободившимися руками Кирилл провёл по лицу, желая стереть усталость, и повёл ими ниже. Ну он весь устал, чего вы? Особенно шея, на которой Кирилл остановил одну руку. И соски устали, по которым пробежал пальцем, и живот, по которому он медленно провёл ладонью. А уж как член устал… Он вот даже заинтересованно приподнялся от спасающих от усталости поглаживаний.       — Я… — Никита прочистил горло, заливаясь румянцем. — Пойду…       Кирилл слишком резко вскочил с кровати для уставшего человека, и подскочил к Никите, толкая его к стене. Пойдёт он, ага. Вот так Кирилл взял и согласился. Никита слишком уж вяло для того, кто искренне не желает быть прижатым, упёрся руками в грудь Кирилла, и испуганно заглянул в его глаза. Он совершенно не понимал, что делать и как вообще дальше быть. Будто его поставили перед атомным реактором и сказали «чини», а он видит-то его впервые, какое уж тут чинить. А кожа у Кирилла такая тёплая была… И чувствовалось, как бьётся сердце, как при дыхании всё поднимается. И у него всё поднималось, хотя казалось бы, куда там ещё…       — Это твоё желание уйти в меня упирается?       Кирилл беззастенчиво слегка толкнулся бёдрами вперёд и шумно выдохнул, почувствовав ответный толчок. Совершенно бессознательный, сделанный автоматически, но разве не это ли показатель истинного желания? Кирилл приблизился к лицу Никиты, проводя носом по его щеке. Сердце так отчаянно начинало биться, как чокнутая птичка в клетке, особенно, когда Никита чуть сместил свои руки, касаясь пальцами сосков. Кирилл и не думал, что это всё может быть настолько возбуждающим. Не думал, что чужая эрекция может вызывать мурашки по всему телу, а чуть грубоватые пальцы на сосках и вовсе отключать мозг, забирая у него всю кровь и направляя ниже.       Никита уже ничего не знал. Только чувствовал, как в него начинает упираться ответный интерес, и нос Кирилла, скользящий ниже, прямо к шее. Никита всем своим нутром хотел зажаться, оттолкнуть, понимал, как это неправильно, но тело совершенно перестало подчиняться. Бусинки под пальцами так и просили их погладить, слегка сжать, а голова сама откинулась, открывая доступ к чувствительной коже на шее.       Никите так хотелось прекратить это всё, но руки сами скользнули ниже, оглаживая горячую кожу, а затем и вовсе переместились на спину Кирилла, продолжая опускаться и прижимать его к себе. Шубка мешалась, своя одежда мешалась, хотелось почувствовать кожей всё то тепло, что исходило от Кирилла. А внутри фейерверки взрывались, заставляя сладко вздрагивать от каждого прикосновения губ к шее. Мозг от такого гейства действа сдался и любезно отпинал всю неправильность в самый дальний угол, чтобы не мешала наслаждаться таким долгожданным удовольствием.       Никите снилось много снов, где он представлял Кирилла, целующего его, но это было настолько далеко от реальности… Это было намного лучше всех представлений, намного сильнее, чем во снах, да и просто это было лучше, чем со всеми девушками вместе взятыми. С ними Никита откровенно скучал, не чувствуя почти ничего, и просто ждал, когда это всё наконец закончится. С девушками он ощущал прикосновения на коже, но они походили на дружеское похлопывание по плечу. Кирилл же, кажется, касался самой души. Каждое его прикосновение отзывалось тёплой волной по телу и мурашками. Хотелось больше, хотелось сильнее, не хотелось, чтобы это заканчивалось.       Кирилл отлип от шеи, заглядывая в затуманенные глаза Никиты. Так не хотелось от него отрываться, такой он был… Кирилл вздохнул и подцепил футболку, снимая её с Никиты и откидывая куда-то в сторону. Заодно и от своей блядской шубки избавился. Тело Никиты, безусловно, радовало глаз и буквально кричало о том, что его нужно потрогать, чем Кирилл и занялся. Он даже немного отошёл, переставая вдавливать Никиту в стену. Кирилл медленно коснулся плеч, ведя руками ниже. Так непривычно было чувствовать вместо мягкой женской груди что-то весьма плоское, но так приятно и заманчиво, что у него даже мыслей не возникло, что у девушек лучше. Так это всё было правильно сейчас…       И рваные вдохи Никиты, когда у самого не намного лучше, и его лёгкая дрожь по телу, и руки Никиты на собственной попе, которые он убирать не собирался, лишь сжимал, когда Кирилл цеплял руками какие-то особо чувствительные точки. Вот это точно было порно. Красивое такое, которое не перематываешь на само действие, лишь бы побыстрее. Ты смотришь его полностью, потому что невозможно оторвать глаз и не торопишься заканчивать, растягивая удовольствие.       Кирилл сходил с ума от того, как напрягались мышцы под его руками. Такой Никита твёрдый, по сравнению с девушками… И так это нравилось. И хотелось ощутить руками ещё одну твёрдость, которая слишком уж красноречиво выпирала и безумно приятно касалась бедра. И губы хотелось попробовать. И потрогать. Да всего хотелось и побольше. Будто это единственный их шанс и нужно взять от него всё, что только можно. Кирилл натурально терялся от количества желаний и бездумно водил руками по всему, до чего дотянутся, избегая пока самого главного.       Никита сам подался вперёд, целуя Кирилла и прижимая его к себе покрепче. К чёрту эту всю неправильность, он больше не может терпеть все эти нормы. И в рот он их ебал. Пока в переносном смысле, но хотелось бы и в прямом. А губы у Кирилла… Да это, блять, лучшие губы во всём мире. И язык его, который так нетерпеливо оказался во рту… Никита чуть не простонал от такого удовольствия, не без труда удерживая себя на ногах. Так хотелось растечься лужицей, забыв обо всём...       У Кирилла все мысли в ебеня отлетели от того, как Никита целуется. Это… это, блять, в пизду вообще. Противозаконно такое вытворять своим ртом и языком! А руки его… Да туда же их, господи. Они везде были. Такие сильные, такие горячие. Да Никита это целый клад! Кирилл вот много фантазировал и руками своими работал на эти фантазии, но то вообще не то оказалось. Реальность слишком уж прекрасна. Настолько, что Кирилл схватился за резинку Никитиных штанов, подцепляя ещё и трусы, и начал спускать их вниз, не разрывая поцелуя. Хотя уверенности в нём было примерно нихуя. Лишь голый энтузиазм и желание попробовать.       Кирилл нашёл в себе силы разорвать поцелуй и прижался своим лбом к Никитиному, отвечая на попытки урвать ещё немного поцелуев, но как же было не до них, когда живота касался чужой горячий член. У Кирилла аж дыхание вышло на перекур от таких новых ощущений. А сердце и вовсе нашло выход из клетки и упорхнуло.       Кирилл последний раз чмокнул Никиту в губы и опустился вниз, пока не успел испугаться или передумать. Впрочем, страх всё же заглянул на этот огонёк разврата, когда прямо перед его лицом оказался чужой член. Не то чтобы Кирилл испугался именно его, всё же у него у самого почти такой же. Странно было бы пугаться того, что видишь и держишь в руках каждый день. Но это… Да, своё-то он видел, но когда перед глазами чужое…       — Кир… — Никита сглотнул смотря на друга сверху вниз.       И лучше бы он его не окликал. Кирилл так блядушно поднял глаза, что в комплекте с его предательским органом рядом, заставляло всё внутри сжаться и в узел в очередной раз завязаться. А бабочки там совсем с ума сошли, метались как нервнобольные по всему животу. Удивительно, конечно, как он только от такого вида не кончил. С его открывшимися способностями это ведь вполне вероятный исход. Не то чтобы он мечтал именно о таких способностях, но, как говорится, чем богаты, тому и рады. Или не очень. У Никиты не спрашивали мнения. Просто поставили перед фактом.       — Я не умею, но… — Кирилл неуверенно коснулся пальцами горячей кожи, — хочу попробовать.       — Кир… — Никита едва заметно мотнул головой.       Он обманет, если скажет, что не хочет. Хочет, да ещё как. Это вот даже не обсуждается, но мысли… Эти поганые мысли вновь решили не давать покоя. Никита был уверен, что не останавливая Кирилла, он делает только хуже. Толкает друга на неправильную дорогу, взрывает все мосты к нормальной жизни. Но эта картинка… Она как из самых лучших снов, только ещё лучше, потому что Кирилловы пальцы это просто вау. Так он ими водил осторожно и приятно, что если так и продолжится, то… ну, вы поняли.       Кирилл решил не тратить силы на переубеждение друга. У него тут перед глазами член волнительно слегка покачивался. Вроде всё так просто — открой рот, да вперёд, но страшно так, будто со скалы решил прыгнуть. А головка так заманчиво поблёскивала от естественной смазки и на ощупь всё так приятно было… Кирилл вздохнул и пересел поудобнее. Пока ничего страшного, или отвратительного не было, поэтому он облизал губы и на пробу провёл языком по головке. Предъэякулят отдавал горечью и чётко ощущался солоноватый привкус. Не шедевр кулинарии, но и не так чтобы фу. Терпимо, в общем.       Кирилл со своими пробами на вкус даже не заметил, как вздохнул Никита и зажмурился от удовольствия. Удивительно, как мало ему, оказывается, надо. Кирилл ведь ничего ещё такого не сделал и вряд ли это можно отнести хотя бы к предварительным ласкам. С чего же так хорошо-то, а? И интересно, а если Кирилл ему просто подышит на головку или подует, он кончит?       Самое время для таких раздумий, да.       А Кирилл не думал, ибо если начать, то страх захватит полностью. Он просто осторожно обхватил губами головку, слегка пропуская член в рот и отодвигая крайнюю плоть. Он вот вообще ни разу не мастер минета и даже не додумался потренироваться на огурцах, дурак. Только теорию посмотрел, ну, как другие это делают, не методическое пособие. Вот совсем не его. Кирилл, конечно, знал, что надо быть осторожнее с зубами, и девушки ему там всякое делали. Примерные представления, в общем, были, но практика это немного другое.       Например, Кирилл не ожидал, что рот придётся открывать чуть шире, чем для того, чтобы засунуть в него ложку или тот же банан с огурцом. По отдельности, разумеется. Вместе они не впихнутся, даже не пробуйте. Хотя, если это корнишон и мини банан, то… Ах, да, член, точно. Зубы прятать оказалось нихрена не легче, чем пошире открывать рот, да так и держать его открытым. В целом, на этом неудобства, кажется, кончились. К привкусу естественной смазки Кирилл отнёсся более чем лояльно, к своему же удивлению.       Кирилл обхватил рукой член, пропуская его ещё чуть глубже и на пробу обводя языком головку, а заодно пытаясь вспомнить, как ему делали это девушки. Очень удобно этим заниматься с членом во рту, конечно, но думать надо было раньше так-то. Пока всё шло, вроде, нормально, но Кирилл на всякий случай поднял глаза, чтобы посмотреть, как там наверху дела.       А наверху там связь с внешним миром, похоже, была потеряна начисто. Никита так тяжело дышал и поглядывал из-под полузакрытых век, так это красиво смотрелось. Никита неуверенно положил руку на голову Кириллу, стянул с «ананасика» резинку, отпуская на волю этот одуванчик, и осторожно запустил руку ему в волосы. Не сжимая, не пытаясь надавить, хотя и распирало желание, скорее просто для ещё одной точки удержания равновесия, а то и правда мозг улетел, забыв, что нельзя давать коленочкам подкашиваться, ибо он на ногах стоит и они нужны для удержания себя в вертикальном положении.       Кирилл вновь опустил глаза на то, что уютно устроилось у него во рту. Тяжёленькое такое… Ждать адекватных комментариев сверху было как минимум бесполезно в данный момент, поэтому он решил начать двигать головой вперёд-назад. И языком пытался работать. И это охренеть какая непростая задача оказалась. А если вспомнить ещё и о руке… Слишком много действий! Почему его никто не предупредил, что это похлеще тригонометрии с матанализом вместе взятых?       Кирилл почти впал в отчаяние, когда почувствовал, как слюна решила сбежать изо рта и потечь по подбородку. Не так он себе это всё представлял, ох не так. Но паниковать с членом во рту немного странно, наверно, поэтому Кирилл постарался собраться и не пытаться сделать всё и сразу. Язык он оставил в покое, рука держит и пусть держит, она вот не мешает даже, а ртом он постарался хотя бы приблизиться к адекватному минету и попробовал взять ещё глубже. Хотя и так казалось, что в его рту уже уместились и банан, и огурец, и помидор и ещё что-нибудь объёмное. Но глаза говорили о том, что видит он перед собой достаточно. Господи, зачем людям такой огромный член, а? А ведь на первый взгляд он не намного больше чем у Кирилла, а у него самый среднестатистический, то есть в рот должен входить нормально. Кирилл вот помнит, что с его членом у девушек проблем не возникало. Что ж с Никитиным-то не так, а? Не может же он увеличиваться от влаги?       Это он, пожалуй, уточнит у владельца, а пока надо доделать дело до конца, хотя челюсть уже пыталась присоединиться к ногам и устроить бунт против такого хозяина неблагодарного. Нет, в целом он даже смог начать получать от этого удовольствие, абстрагировавшись от ноющей челюсти и твёрдого пола, на котором не очень удобно стоять голыми коленочками. Никита так вздыхал, так тихонько постанывал… Это просто лучшее, что доводилось слышать Кириллу. И рука его так очаровательно сжималась…       Но челюсть всё же болела. И он, кажется, уже весь был в слюнях. Но реакция Никиты определённо стоила того, чтобы потерпеть такие неудобства. И этот огромный член. Господи, а ведь их ещё и в попы засовывают… Как они туда вообще влезают? Кирилл вот пальцем пробовал и знаете, там даже для него места не было. Или это у него попа слишком узкая? Ой, блять… нашёл время о своей попе подумать.       Особенное «ой, блять» случилось, когда Кирилл почувствовал на своём языке что-то солоновато-горьковатое в приличных таких количествах. Он даже глаза на Никиту поднял, который стоял весь красный и со слишком виноватым видом, будто толпу младенцев на автобусе переехал. С причинно-следственными связями у Кирилла, к счастью, проблем не было. А вот с идеями что делать — были. Бежать выплёвывать как-то некультурно. Глотать… Кирилл вздохнул, выпуская изо рта дружеский член, и проглотил эту вязкую субстанцию. Приятного мало, конечно, но Никита… Его милый Никита. Взъерошенный такой, смущённый. Да заливайте сколько хотите. Ради такого вида он всё проглотит.       — Я не хотел… — Никита смущённо глянул на вставшего Кирилла из-под опущенных ресниц.       — Не хотел что? — Кирилл слегка нахмурился, вытирая рот рукой.       Вот всю романтику, зараза, испортил. Кирилл, конечно, не собирался лезть к Никите с поцелуями, всё же хрен его знает, этого гомофоба, хотя сам в целом не имел ничего против. Уже не имел. С девушками у него как-то не доходило до глубоких поцелуев, после того, как он им кончит в рот. Да и не часто такое было. А после простого минета без окончания проблем с поцелуями не было. Там и не чувствуется ничего. Ну, либо Кирилл не чувствовал.       — Ну… — Никита опустил взгляд и сглотнул.       У него ни слов, ни сил не было объяснять свой конфуз. С его вечными проблемами с окончанием, даже для него самого такое стало неожиданностью. И стыдно так было… А ещё более стыдно стало, когда он увидел, как Кириллова эрекция оттягивает трусы. Красиво, завораживающе, но он просто не сможет повторить то, что ему сделал друг. Никак не сможет.       Кирилл проследил за дружеским взглядом и сам посмотрел на явление, о котором немногомного забыл. Это ж как увлечься-то надо было, чтобы свой стояк не заметить? Межэтажный, ага, тот самый, Кирилл с ним не расстаётся. Но с ним ладно, разберётся, не маленький. А вот Никита на него так смотрел… Будто гомофобия это реально фобия.       — Ты не должен, если не хочешь. — Кирилл вот сам иногда поражался своей адекватности. А может, просто понимал, что ждать от вчерашнего гомофоба радостного минета, как минимум глупо.       — Но… — Никита ещё раз сглотнул.       Он боялся. Боялся до усрачки. Хоть и сознание ещё не до конца к нему вернулось и осознание от произошедшего ещё не накрыло. И именно поэтому он был пока ещё в состоянии желать сделать Кириллу приятно в ответ. Но искренне не понимал как. И желание заключалось скорее не в «ты мне — я тебе», они не на рынке, чтобы услугой за услугу платить, а в том, чтобы увидеть как Кирилл выглядит, когда ему хорошо. И это не про сравнение картинок из фантазий и реальности. Понятно, что реальность будет намного лучше. И вот именно это «лучше» хотелось увидеть.       — Не хочешь — не надо, ладно? — Кирилл осторожно обхватил руками дружеские щёки и заставил Никиту оторваться от созерцания члена. — Я всё понимаю. И тебе делал, потому что хотел, а не потому что ждал чего-то в ответ.       — Но… я хочу… — тихим шёпотом, на грани слышимости и так откровенно, что Кирилл аж вздрогнул.       — Хочешь?       Никита неуверенно кивнул. От такого признания, в первую очередь самому себе, мурашки пробежали по телу, заставляя руки дрожать. Да и ноги тоже. И полуспущенные штаны ни капли не смущали. А вот он сам себя — очень. Хочет. Он хочет! По-настоящему, прямо сейчас. Хочет! И плевать, что будет завтра. Никита закусил губу и отвёл взгляд от Кириловых глаз. Он этого сейчас не выдержит. Ему и без них страшно. Но не зря придумали поговорку «глаза боятся, а руки делают», потому что как бы страшно не было, а руками он всё равно подцепил резинку трусов и осторожно освободил член из их плена.       И вот вроде он не кусался, был совершенно не страшным, а Никита всё равно замер, рассматривая то, что открылось его взору. Он ещё никогда не видел вживую чей-то эрегированный орган. А тут ещё так близко и Кириллов… Никита неуверенно коснулся пальцами гладкой кожи и тут же их убрал, но руку не отдёрнул. Непривычно. Слишком непривычно и неправильно…       — Никит, — Кирилл вновь поднял голову друга на себя и убрал руки от щёк, — не надо.       — Ты… — Никита запнулся. — Не хочешь?       — Хочу. — Кирилл вздохнул и мягко взял Никиту за руку. — Но заставлять тебя не хочу.       — Я просто… — Никита вновь опустил взгляд, натыкаясь на дружеский член и смущаясь ещё больше. Нигде спасения от этого смущения нет. — Не делал никогда. И… Поможешь?       Кирилл слегка опешил, не понимая, какая именно помощь от него требуется. Но Никита сам перехватил его руку и потянулся к члену. Тут ведь главное выдохнуть и просто сделать. Как прыжок с парашютом. Сделал шаг, а дальше лети себе, не забывая вовремя дёрнуть шнур для раскрытия этого парашюта. Вот Никита и выдохнул, обхватывая член друга рукой. Не страшно же? Руку не оторвало, моралисты не набежали с нравоучениями, Кирилл только выдохнул и накрыл своей рукой Никитину. И опять ни моралистов, ни инквизиции, только крепкий дружеский член в руке.       Никита неуверенно двинул рукой, а Кирилл тут же подхватил. Видел он одно видео… Да что там, оба они видели. Не дети уже всё-таки. Просматривают такое иногда. И порядок действий в целом понимали. Сюда, конечно, смазочку бы, но и так сойдёт. До неё ещё идти нужно, а это весь момент испортит. А вот поцеловать Никиту Кирилл всё же рискнул, когда он приподнял голову. Ответил, правда, так неуверенно, что Кирилл подумывал плюнуть на эту идею, но Никита почти сразу реабилитировался, начав отвечать с большей охотой.       У Никиты умерли все сомнения, когда он услышал сбивающееся дыхание друга, а вместе с ним и поцелуи стали какими-то рваными. Зато с какой охотой Кирилл покусывал дружеские губы и посасывал их… А уж когда Никита услышал тихий первый стон… Тут даже то что мертво резко оживёт и ещё раз умрёт. Слишком уж хорошо это было. И направлял Кирилл своей рукой так уверенно, что Никите оставалось только не загоняться и расслабиться, доставляя этому чуду удовольствие.       Приятное, на самом деле, ощущение. С девушками он, безусловно, тоже старался ради их удовольствия. Тут уж деваться было некуда, когда у самого еле стоит, то нужно исправлять ситуацию, а не усугублять. Отвлечение хорошо работает. И радовались потом все, что он их до конца доводит. Но тут работает правило, что хотя бы у одного он должен быть. И это всё, конечно, радовало, но не до такой степени как с Кириллом. Никита вот даже не удержался, и на своих ватных ногах развернулся, прислоняя Кирилла к стенке.       Его сбитое дыхание и тихие стоны, прорывающиеся сквозь него, убивали весь страх. Точнее он был, но на первый план вышел азарт с желанием довести Кирилла до конца. Никите всегда нравилось доводить людей больше, чем себя. Хотя то, что сегодня делал Кирилл, он бы повторил ещё раз. И ещё. Но, не прямо сейчас. Никита вот даже подстроился своей рукой к нужному темпу, и Кириллу почти не приходилось помогать. Его рука просто лежала на Никитиной в качестве поддержки. И дружеский член в руке, как оказалось, не так страшен. Со своим вот никакой разницы, разве что растёт он из другого места и привыкнуть к этому надо…       А как Кирилл мило кончает… Никита аж засмотрелся. Губу свою так сильно закусывает, жмурится так мило, стонет протяжно и дышит тяжело… У Никиты сейчас точно сердечки в глазах неоном горят. Хоть мозг и говорил, что это неправильно, нельзя восхищаться мужским оргазмом, но как не восхищаться, когда это восхитительно?       Кирилл с улыбкой открыл глаза, заглядывая в до невозможности довольные серые и потянулся к Никите за поцелуем, перехватывая его руку и переплетая грязные пальцы. Так на них всё равно было, кто бы только знал. У него тут день рождения стал лучшим за все девятнадцать лет. И Никита таким счастливым был… Кирилл отлип от стены и мягко толкнул Никиту к кровати. Не наебнуться по дороге стало чуть ли не главной целью, а то Никитины штаны болтались уже где-то в районе лодыжек. И так смешно они шли, что Кирилл аж хихикнул в поцелуй, а Никита подхватил.       И тепло так от этого было, что на кровать они завалились с тем же смехом, при этом стараясь не касаться белья грязными участками тела. Тот ещё квест, между прочим. Кирилл разлепил их руки и не без труда поднялся, тут же нагибаясь к полу и доставая из-под кровати пачку влажных салфеток. Удобно, кстати, когда они под рукой. Записывайте, Кирилл рекомендует. Он достал себе из пачки несколько квадратиков и кинул её Никите. Прицельно так, прямо на живот, вызывая у них новый приступ похихикивания.       Кирилл тщательно всё вытер и стянул с себя трусы с этим несчастным чулком. И с Никиты всё стянул, пока он там вытирался. Хорошо, когда твой друг немного продуманный и помимо домашних шмоток оставил ещё и нижнее бельё на всякий случай. Грязное Кирилл скинул в угол, в скромную кучку. Никакого вот желания сейчас не было возиться со всем этим. Он вот даже бутылку минералки около кровати припрятал на случай утреннего похмелья. Двухлитровую. Чтобы наверняка.       — Кир… — Никита подтянул трусы, любезно предоставленные другом и вновь сел на кровать, зевая.       — Давай не сегодня, ладно? — Кирилл бросил взгляд на Никиту и организовал ещё и салфеткам место в углу.       Никита смиренно кивнул и улыбнулся, когда Кирилл протянул ему бутылку с водой. И пусть он просто хотел поблагодарить его за то, что он такой вот весь потрясающий существует, но желание именинника — закон. Тем более спать хотелось жутко после такого насыщенного дня. Никита вернул бутылку Кириллу, после того, как попил, и залез на кровать. Зачем только отдельно стелил… Нет, оно понятно зачем. Но если то, чего он так боялся, уже произошло, смысл куда-то уходить? Тем более разнеженный после всех непотребств он хотел ещё немного насладиться этим вечером. Комната Кирилла всегда была как некий островок спокойствия и вседозволенности, если можно так сказать. У него тут не существовало понятия «неправильно» или «ненормально», всё воспринималось, как само собой разумеющееся. Особенно сейчас.       Никита приоткрыл глаза, когда почувствовал, как кровать рядом с ним прогибается. Кирилл такой светлый, такой счастливый был, что Никита протянул руки, приглашая его в объятия. Всё равно он ночью перевернётся и закинет все свои конечности на него. Так пусть сразу так ложится.       А Кирилл и лёг, устраивая свою голову на плече Никиты и руку с ногой на него закидывая. Тёплый он такой был, приятный… И лампа, которую никто и не думал выключать, так приятно освещала, давая возможность рассмотреть всё, что хочется. Хотя что он там не видел… Теперь уже точно всё. Разве что руку Никиты, которая подтянула его ногу повыше и начала гладить…       Кирилл прижался посильнее к этой прелести и довольно прикрыл глаза. Лучше сегодня уже не будет…