Четвёртое падение мира

      Когда он проснулся, мех капюшона, в который он завернулся, чтобы отогреться, был влажным: ему снились отец и Мальвери. Громадная крепость, возведённая в давнишние времена и знакомая ему как собственные пять пальцев (ну, пусть десять – за счёт размеров), осталась позади, и он тосковал по ней уже. Как и по отцу. Больше у него никого не было из близких.       Может, и хорошо, что не было, подумал он, разлепляя тяжёлые веки. Может, и хорошо... Стрелки-то, вон, всё ещё толком не осознавали, что случилось, и, похоже, надеялись, что скоро смогут вернуться; привычка находиться в дикой местности несколько дней, после которой обычно следовали тепло и уют, делала своё дело. Скорее всего, полное осознание настигнет их чуть позже.       – А что не разбудили-то? – вопросил он, наткнувшись взглядом на Кату и Астера у всё ещё горевшего костра. – Светло уже давно.       – Решили дать тебе отоспаться, – отозвалась женщина. – Опухший, вон, от недосыпа.       – Ну, спасибо, значит... – Ильдис, опухший совсем от другого, не стал ничего уточнять. – Но нам нужно идти.       Рядом возникла Ирэ:       – Куда-то торопишься? Деревня никуда не убежит. Во всяком случае, за время завтрака.       Завтрак оказался весьма плотным. Увидев всё ту же похлёбку, Ильдис заподозрил, что идти они будут весь день без остановок.       – Так, ладно, снимаемся! – скомандовала Ирэ, когда они, отвалившиеся от котелка и ожидавшие, когда пища немного уляжется, начали подниматься, чтобы не проваливаться в дрёму от сытного завтрака. – Вперёд! Ката, Астер – слева, Далс...       Она задумалась, глядя на остальных. Ильдис поднялся на ноги, чувствуя себя немного неловко среди людей, моментально собравших вещички, и заметил, что Фрейн шагнул к нему поближе. И Ирэ, видя это, заколебалась; то ли учуяла что-то в поведении Фрейна, то ли решила в нынешних обстоятельствах дать побольше свободы подчинённым.       – Далс – справа, я пойду вперёд. Вы двое – идёте с Ильдисом. Слушаете меня, на любой сигнал реагировать. Темп... прогулочный; там посмотрим.       Ну конечно, мрачно подумал Ильдис. Условных сигналов он не знал, двигаться с той же скоростью по лесу не умел... не хватало ещё, чтобы его за ручку вести взялись.       В кустах вдруг что-то зашуршало, словно к ним кто-то ломился, и стрелки, мгновенно побросав всё, ощетинились наконечниками стрел, отточенными движениями натянув тетивы.       На полянку выскочил камнекраб, тут же уцепившийся передними ножками за колено Ильдиса, и он подхватил малыша на руки, едва оторвав того от ноги.       – Тьфу ты, мать твою! – сплюнул Астер, опустив лук. – Вчера он так тихо себя вёл, что я о нём забыл. Зачем ты его за собой таскаешь?       – Это он за мной увязался, – придержав капюшон, Ильдис сунул того за спину, на вещевой мешок.       Ирэ, уже ушедшая вперёд, прикрикнула на них оттуда, и стрелки засобирались идти.       – Скукота, – буркнул Кроджик, когда они выдвинулись, и Ильдис поморщился. Сейчас ещё разговоры начнутся... он не видел даже смысла отзываться. В таких ситуациях наставления касательно того, что каждый хорошо делал свою работу на надлежащем месте, обычно пропадали втуне, особенно от не слишком знакомого человека, которым он пока что был для стрелков.       – Когда ты только начинал бродить по лесу, сколько раз ты подворачивал ногу? – заговорил вдруг Фрейн.       – М-м? – Кроджик ненадолго задумался. – Да ни разу.       – А почему?       В ответ – молчание. Ильдис не встревал, дожидаясь, пока до крупного стрелка дойдёт. По его собственным наблюдениям, до высоких людей и больших животных при прочих равных доходило немножко дольше. А ещё часто бывало, что те просто не хотели что-то понимать и принимать.       – Ну да, ну да, я никуда особо не торопился, – заворчал Кроджик. – Я понял, к чему ты клонишь. Но целый день плестись...       – Молись, чтобы в деревне всё и закончилось, – произнёс Фрейн. – Просто молись. Всяко лучше нытья.       – О, а ты у нас, конечно, дальше всех видишь... – забухтел Кроджик пуще прежнего, и Фрейн просто промолчал, не став ввязываться в дальнейшую полемику.       Приноровившись к темпу передвижения и к самому лесу (идти за кем-то было проще простого), Ильдис немного оттеснил Фрейна в сторонку.       – Что? Ты... подождать тебя немного? – вежливо спросил тот, и Ильдис окончательно удостоверился в том, что ему не показалось, будто из Фрейна периодически прорывалось присущее знатному человеку воспитание. Ну, как человеку... ребёнку: приблизившись, он рассмотрел, что несколько лет тому прибавляла избитость жизнью да вечная хмурость, и тому было никак не больше двадцати. А несколько лет в Мальвери Фрейн уже пробыл.       – Нет, хотел тебя кое о чём попросить. Пока мы идём, расскажи, пожалуйста, что из вот этого, – Ильдис неопределённо повёл рукой, давая понять, что имел в виду растительность. – Срывать можно и нужно, а что не стоит.       Фрейн несколько удивлённо приподнял брови, кажется, растерявшись от такой просьбы.       – Я... я плохо умею учить, но если ты хочешь, я могу попробовать.       – Серьёзно? – с ноткой неверия переспросил Кроджик, которого вообще не спрашивали, и Ильдису подумалось, что он просто был тому интересен, но практической пользы от него не видели. Может, его даже пытались поковырять на предмет того, какую всё-таки можно было бы извлечь. За что-то же Ирэ пригрела того под крылышком, и вряд ли за умение куховарить...       – А что такого? – Ильдис холодно прищурился на Кроджика.       – Да ничего, просто...       – Вот раз просто, так и оставь своё просто при себе.       – Ты меня не учи, – Кроджик сощурился в ответ. – Мы уже не в Мальвери. Не смотри на меня свысока.       Ильдис смерил взглядом крупного стрелка, смотреть на которого сверху вниз в буквальном смысле было сложно, но сводить разговор в шутку не стал.       – Именно потому, что мы не в Мальвери, я не буду относиться ко всем одинаково. И я буду смотреть на тебя снисходительно, пока ты позволяешь себе то же самое. Как ты мне – так и я тебе. Ещё претензии будут?       Претензий не последовало, и он снова переключился на Фрейна: ему нужно было знать, как вообще выживать в дикой местности, особенно на случай, если они с этими людьми разойдутся, или если он потеряется. Ещё было бы неплохо обзавестись какими-то походными принадлежностями, но об этом можно было говорить, когда он доберётся до деревни.       Фрейн потихоньку рассказывал, иногда срывая что-нибудь для наглядности и показывая какие-то мелкие особенности, которые легко можно было проглядеть; несколько раз тот останавливался и выкапывал какие-то корешки, которые складывал в отдельный плотный мешочек, попутно объясняя ему, как определить по наземной части растения, что корень уже был съедобным. В какой-то момент Фрейн, всё поглядывавший по сторонам в поисках того, что ещё можно было показать, всплеснул руками и взялся забирать левее, произнеся всего одно слово: «грибы»; дальше тот присел около тонкого светлокорого деревца, склонившись над его корнями, и Ильдис последовал за ним.       – Рожики, – заявил обернувшийся Фрейн, показывая на целое семейство грибов цвета спелой ржи.       – Это из-за цвета? – догадался Ильдис, сопоставив.       – Именно. Когда листва начнёт опадать, их будет трудно заметить вот так издалека. Можно и вовсе вплотную пройти и не заметить.       Ильдис понимающе угукнул.       – Вот. А теперь берёшь – и просто срезаешь, тут без мер предосторожностей, – Фрейн достал короткий ножик. – Вот так...       Почти заполнив грибами мешочек Фрейна, они всё в том же темпе направились дальше.       – А мы не будем догонять?.. – поинтересовался на всякий случай Ильдис.       – Нет. Это его дело, куда он пошёл; Ирэ приставила нас к тебе, я возле тебя, а он пусть делает, что хочет, – равнодушно отозвался Фрейн.       Спустя непродолжительное время слева коротко присвистнули, словно предупреждая о своём присутствии, и к ним вышла Ката.       – Отстаёте, – заметила она.       – Грибы нашли, – столь же немногословно отозвался Фрейн, однако дружелюбно показал содержимое мешочка.       – О! Молодцы. Думаю, с такими темпами мы все к вечеру будем с полными карманами.       – Может, сейчас и лучше отъедаться впрок, – задумчиво отозвался Фрейн.       – Ох, да кто знает... Давайте, идите. А то подойдём сейчас к деревне к темноте, нас точно оттуда погонят.       К закату они действительно наткнулись на Ирэ, ожидающе прислонившуюся к дереву. Совсем недалеко подлесок заканчивался, и начиналось открытое пространство; видно было безымянную деревушку.       – Туда идти уже поздно, – заявила Ирэ. – Первое – там слишком тихо. Второе – даже если там ещё кто-то есть, к людям, пришедшим из леса на ночь глядя, никто не выйдет, особенно если там уже что-то случилось.       – Ну-ну, – отозвался Ильдис, ссаживая с себя камнекраба.       – Что?       – Ничего. Сейчас поглядим, – он взялся расправлять извлечённую из мешка смотровую трубу.       – А это ты где взял?       – В кабинете, – проворчал Ильдис, подняв трубу и вглядываясь в домики. – Что мне было оттуда брать? Только то, что можно продать или обменять, полезного там мало.       Услышав в ответ только молчание, он оглянулся. Стрелки смотрели задумчиво, словно укладывали в голове какую-то новую мысль или переживание.       – Так ты сознательно... – Ката запнулась. – И карта! Ты рассчитывал нас встретить!       – Конечно, рассчитывал, – Ильдис снова приник к глазку трубы, рассматривая не подававшую признаков жизни деревню. Вчера он упомянул, что надеялся встретить Ирэ с отрядом, но не говорил, что именно рассчитывал. – Кем бы я был, если бы не думал, что со мной будет? Правда, карта, как мы выяснили, мне не особенно помогает...       Ирэ хихикнула.       – Ладно, что ты там высмотрел, дитя города?       – Ни в одном доме не топят, дитя леса, – Ильдис взялся сворачивать трубу. – Парочка окон выбиты. Если ещё немного подождать, я думаю, нигде не будет и света.       – Значит, утром, – заключила понимавшая его с полуслова Ирэ.       – Лично я в потёмках туда не сунусь, – Ильдис кивнул. – Мало ли.       – Хорошо... тогда – привал! Только давайте поглубже зайдём, и уже там разложимся.       На этот раз Ильдису снился Рив. А о том он уже и думать забыл: история слишком давняя, чтобы вспоминать её в тревожное время, когда и так полно беспокойств.       Рив появился в Мальвери поздней осенью. Давно. Оба они тогда были мальчишками, только-только входившими в работоспособный возраст, и на тот момент он сам уже учился у замочных дел мастера, куда пристроил его отец. Лет тринадцать ему было; Риву и того меньше. Откуда тот появился, он точно не знал, а отец чуть позже упомянул, что, возможно, Рив на самом деле не потерялся, а его тут забыли – либо один из караванов, часто ходивших в это время, либо кто-то из важных гостей, тоже часто появлявшихся перед зимой. И раз отец не запрещал ему водиться с Ривом – вероятнее было последнее. Но эта догадка была потом – тогда ему было просто весело. С Ривом было до невозможности весело, и это скрашивало ему дни.       Потом, ближе к лету, Рив, всё обыгрывавший всех подряд во все возможные игры и неизвестно куда упрятывавший выигрыши, исчез. Отец, снова-таки, предполагал, что тот увязался с одним из караванов, чтобы вернуться домой. Ильдис немного потосковал по другу, – а подружиться они успели, но, видимо, недостаточно крепко для того, чтобы с ним хотя бы попрощались, – а затем возможность учиться у него резко пропала, и он, попав в стражу, где была куча забот, и думать об этом забыл. Ушёл и ушёл; многое в жизни исчезало, и исчезало безвозвратно.       Еще немного полежав, не подавая виду, что проснулся, и обдумывая, к чему бы ему всё это приснилось, он, так ни до чего и не додумавшись, с трудом воздел себя в сидячее положение. Н-да, лучше бы опять уснул сидя; так нет, решил попробовать, как стрелки, думал, что так будет удобнее... Удобнее было разве что Кроджику, смявшему собой куст – вот уж у кого ничего не затекло и не застыло на холодной земле. Остальные, впрочем, тоже двигались ещё немного скованно.       – Выспался? – поинтересовался, зевая, Далс, отчего Ильдис едва не зевнул и сам. Эх, в прошлый раз-то он попросил у покровителя сил и здравия, и переночевал ещё ничего... впрочем, канючить тоже нельзя было. – Держи, пожуй.       Ему вручили зажаренную беличью ножку, местами будто бы обгоревшую до чёрной корочки.       – Мы парочку слегка... уронили, – сконфуженно признался Далс, увидев, что он поскрёб одну из таких корочек, на поверку оказавшуюся просто прилипшей золой.       – Переживу, – Ильдис флегматично вцепился зубами в ножку. Перепало еды – и на том спасибо. Не в песке же вываляли...       – Смотри-ка, ест, – с некоторым удивлением констатировал Астер. – Выживет, значит.       – Да куда денусь-то.       Стрелки захмыкали.       – Так, он проснулся? – Ирэ опять возникла неведомо откуда. – Всё, глаза продрали, поднялись, размялись – и вперёд.       И снова исчезла. Ильдис устало потёр глаза запястьем:       – Какая отвратительная бодрость с утра пораньше...       Далс, почти уткнувшийся в котелок, прыснул.       – А, кстати, хочешь? – предложил тот. – У нас тут чай. Правда, хлебать приходится ложками. Кружка есть у Ирэ и Фрейна, но они не делятся.       Фрейн, сидевший в сторонке на стволе упавшего дерева, с сомнением поглядел на них обоих: признательность признательностью, а личные кружки – врозь...       – А где вы воду взяли? – поинтересовался задавшийся этим вопросом Ильдис. Целый котелок, как ни крути...       – Сходили к речушке, – Далс махнул куда-то в сторону деревни.       – Той, что через деревушку течёт?       – Угу. А что?       Ильдис нахмурился. Если там и в самом деле уже были некроманты...       – А вы воду набирали выше по течению или ниже?       Стрелки снова уставились на него так же, как вчера.       – Ты гляди-ка, точно выживет, – Ката усмехнулась. – Выше, конечно. Мало ли что там недавно в воду попало.       Ильдис с сомнением смерил взглядом котелок. Вздохнув, Ката издала свист, который он уже слышал, и вскорости возле них возникла Ирэ:       – Ну?       – Дай ложку. Мы стесняемся сами попросить, – Ката кивнула на него.       – Да я не...       Ирэ без лишних вопросов протянула ему ложку, которой, в отличие от кружки, делилась спокойно: серебро убивало всякую заразу.       – Давай, пей, оно бодрит. Сегодня тяжёлое утро, – она села рядом. – Часть из нас пойдёт немного позади.       Ильдис, осторожно пробовавший варево, угукнул.       – Ты спокоен или ты ещё не проснулся? – уточнила Ирэ.       – Будешь тут спокоен, – буркнул Ильдис, ёжась. В последний раз он так себя чувствовал, когда состоял на низших должностях в страже, где порой ближайшее будущее тоже бывало неопределённым. И, откровенно говоря, ему было страшно думать о том, что деревню действительно посетили некроманты, а не, скажем, разграбило какое-нибудь особо крупное сборище разбойников. И то, и другое, разумеется, было страшно, потому что люди уже не могли обратиться за протекцией в Мальвери в любом случае, но первое... первое уже означало бы масштабы. А он не хотел оказаться в подобной заварушке. Просто дайте ему обратно крепость и его должность, чтобы он берёг и лелеял своих ребят, и ничего ему больше не надо в жизни...       – Ильдис!       Он перевёл взгляд на потормошившую его Ирэ. Теперь заботиться об этих? А как, если он ни на что не влиял, и заботиться приходилось о нём, причем буквально? Всё, чем он теперь был – не более чем символ. Людям, конечно, везде нужны символы, однако...       – Пойдём, – он поднялся, протягивая ложку обратно Ирэ. – Нам пора.       Следом он поискал взглядом камнекраба, всё ещё спавшего без задних ног, и подхватил того на руки; тот испуганно засучил ножками.       – Спокойно, малыш. Нам пора идти. Сейчас я тебя на мешок усажу, и спи себе дальше.       – Ты уверена, что он проснулся? – тихонько спросил Астер у Ирэ, уже поднимавшей остальных.       – Более чем. Всё, без вопросов, – отрезала та. – Начальник взялся за дело, дело будет сделано.       Собравшись, Ильдис взялся за ножны, немного выдвигая из них меч. Лезвие было в порядке. Он старался не доставать его и нигде не испачкать, так что меч был в должном состоянии. Хорошо бы, конечно, раздобыть в деревне топор, потому что это было оружие совсем не для прогулок в лесу, но что есть...       – Так... – он окинул взглядом стрелков. Фрейн почти сразу выступил вперёд, взявшись за рукоять тяжелого ножа, похожего больше на мясницкий тесак, чем на кинжал. Такой тоже был попрактичнее меча, собственно. – Благодарю. Если ты уверен, разумеется.       Взгляд Фрейна подсказал ему, что тот был не особо-то и уверен, однако всё равно собирался идти подле него. Возможно, всё ещё пытался отблагодарить, хоть ему это не особенно нужно было.       – Кроджик, – Ирэ подтолкнула того в спину. – Давай, вперёд. Без тебя никак.       Тот что-то проворчал, но остановился возле Фрейна. Ещё некоторое время стрелки, включая Ирэ, переглядывались, а потом Ката, цыкнув, ступила вперёд:       – Смелости вам, ребята, недоложили... Я вас прикрою.       Вот так, вчетвером, они вышли на открытую местность, направляясь к дороге, чтобы войти в деревню, как все порядочные путники, по ней; остальная троица держалась на некоторым отдалении.       Стоило подойти ближе – и ветерок донёс до них тяжелый запах гниения, вблизи, должно быть, просто удушающий.       – А может, не пойдём? – вполне резонно предложил Кроджик. Взглянув на того, разом побледневшего, Ильдис покачал головой:       – Предложение, конечно, разумное, но нам нужно узнать, что там случилось, и набрать припасов, если это будет возможно.       – А то мы себе припасов не добудем, – негромко, но почти вызывающе заметила сзади Ката.       – Ш-ш. Я бы советовал вам прикрыть чем-то нос...       Ненадолго убрав меч, Ильдис немного перестегнул плащ, чтобы прикрыть воротом нос и рот. Фрейн, проделавший то же самое, глянул на Кроджика, никак не отреагировавшего, затем оглянулся и, немного приблизившись, поинтересовался, словно бы невзначай:       – Думаешь, и впрямь можно заболеть?       – Ну, как говорится, лучше перебдеть, чем недобдеть...       Судя по шуршанию сбоку и сзади, Кроджик с Катой резко передумали игнорировать совет. Фрейн заговорщически подмигнул ему, ненадолго сменив вечно нейтральное выражение лица, и он кивнул в ответ, благодаря.       Когда они приблизились к одному из проходов между домами, откуда-то со стороны деревенской площади на них выметнулись два крупных голодных пса, злобно и хрипло рыча, почти хрипя, и Ильдис взялся за меч обеими руками, несколько мгновений выжидая правильного момента, а потом выставил остриё перед собой, крепко-крепко сжав рукоять. Пёс буквально наделся на меч, почти сразу обессилев. Второй упал оземь с торчавшей из глаза стрелой. Серьёзная тётка, снова подумал Ильдис о Кате, умудрившейся так метко поразить движущуюся цель. Это ведь надо было так же, как и он, выбрать правильный момент, чтобы отпустить тетиву, что для человека с луком было куда более нервным ожиданием.       – Не понял, – оторопело вопросил Кроджик. – Это как?       Вытащивший меч Ильдис поднял ладонь, призывая их к молчанию, и коротко махнул назад – отходить, прислушиваясь в ожидании ещё звуков беспокойных собачьих переговариваний, как часто бывало в подобных случаях, однако тех не последовало. Вместо этого он услышал быстро приближавшийся хрип.       На них выскочила ещё одна собака, но вместо того чтобы кинуться на них, набросилась на одного из павших сородичей, пытаясь оторвать хоть что-нибудь от тощего бока. Глаза у неё, пытавшейся зарычать, были подняты на людей, и Ильдис, зацепившийся за них взглядом, не мог его отвести. Больно уж собачьи глазки походили на человеческие. Так порой бывало, когда животное, тесно знакомое с человеком, пережило слишком много всего за короткое время.       В одном из этих глазищ вдруг с мерзким чавканьем (не шедшим, впрочем, ни в какое сравнение с издаваемым собакой) очутилась стрела, и Ильдис очнулся от ступора.       – Как давно здесь всё это случилось, если они так голодны? – потрясённо выговорил Фрейн. – Неужели...       – Если собирались на охоту или валить какого особо крупного зверя, то их и держали впроголодь, – отозвался Кроджик.       Ильдис задумчиво угукнул.       – А ещё это может быть от запаха, – добавил он.       – Разве что если и то, и то... Зря здесь, всё-таки, нет забора.       Забор деревушке у Мальвери не нужен был: на какие-либо беспорядки из крепости в любой момент мог сорваться отряд скорого реагирования, и за день (и это самое большее, включая время на погоню) пришедший сюда с мечом больше никогда никому не мог доставить проблем. Поэтому на деревню и не зарились. А отсутствие стен давало возможность с удобством выпасать достаточно много скота и столь же свободно заниматься огородами.       – Мальвери стены много помогли? – риторически вопросил Ильдис. – Пойдёмте. Время идёт.       Ката сзади протяжно угукнула, как обычно делали вместо слов «я так и знала». Ильдис пока затруднялся сказать, насчет чего это было: по поводу его здравого смысла или пока ещё трезвого мышления. Не то чтобы ему не было страшно, разумеется, но он обычно придерживался принципа отдавать приказ, только если сам морально готов его выполнять в той или иной форме, так что у него не было другого выбора, кроме как сохранять рассудок холодным.       И больше не впадать в ступор, подумал он о собственном недавнем состоянии. Собака повела себя не так, как должна была, и это сбило его с толку. Нужно было собраться. Н-да, давненько он в по-настоящему опасных ситуациях не бывал...       Собравшись с мыслями, он ступил в проход между домами, прислушиваясь. Стрелки ступали так мягко, что он и впрямь мог бы услышать какой-то посторонний звук, но теперь вокруг было мертвенно тихо. По сравнению с обычным живым шумом деревушки тишина была удушающей.       Когда они вышли на внутреннее пространство деревни, Кроджик выругался, не стесняясь в выражениях; Фрейн прищурился так, словно зрелище резало ему глаза так же, как запах – обоняние. Ильдис, вместо разглядывания земли, где в тенях между домами лежало несколько человеческих тел, скользивший взглядом по дверям и окнам и высматривавший что-либо подозрительное именно там, чуть не двинул назад локтем, когда его плеча коснулись сзади.       – Здесь были некроманты, – негромко сообщила Ката, прекратившая соблюдать некоторое расстояние. – Слишком мало времени прошло, чтобы тела... были в таком состоянии. Прости, я раньше думала, что ты... привираешь. Думала, что к нам пожаловали какие-то маги, решив вот так объявить войну, а ты от увиденного слегка... прости.       – Ничего, – процедил Ильдис сквозь плотно сжатые от испуга зубы. Вот приспичило ей сейчас объяснять... ему казалось, что он услышал какую-то возню, но теперь он не мог утверждать наверняка. – Вы сейчас что-нибудь слышали?       – Я слышал, – подтвердил Фрейн, покосившись на Кату. – Только не понял, что и откуда.       Кроджик, тронув Ильдиса за плечо, взглядом показал на один из домов. В следующее мгновение двери того распахнулись, и оттуда выскочила девочка; Ильдис непроизвольно сжал рукоять меча крепче, потому что за ней из дверного проема высунулся мальчишка постарше, уже подросток, неудачно попытавшись её поймать.       – Помогите! – взмолилась встрепанная девчушка. Одежда на ней была целой, всё ещё довольно опрятной, личико – чистым, и Ильдис немного расслабился, сообразив, что её, скорее всего, просто не хотели отпускать к незнакомцам. – Пожалуйста, заберите нас отсюда!       – Алами! – мальчик почти взвизгнул, тут же невольно скривившись: у него ломался голос.       Не слушая его, девочка приблизилась, шарахнувшись от Кроджика; смотрела она почему-то именно на Ильдиса, то и дело поглядывая куда-то ниже его ключиц, и он накрыл ладонью кошачий глаз в бездумной и немного бессмысленной попытке закрыть от чужого взгляда. Девчонка чуяла волшебные вещи?       Несколько неловко глянув на окровавленный клинок меча, который он всё ещё держал в руке, Ильдис, совершенно не умевший обращаться с детьми, ещё более неловко протянул руку ладонью вверх, как, скорее, давали себя обнюхать животным, нежели знакомились с людьми. Ухватившись обеими руками за его кисть, девочка прикусила губу; затем губы у неё задрожали, несмотря на попытки сдержаться, и она расплакалась. Должно быть, удостоверившись, что они живые люди, расклеилась...       Зато парнишка, подхвативший её, когда ноги у неё подкосились, немного отступил, ощупывая их колючим взглядом.       – Мы не пришли с оружием, – изрёк Ильдис, сообразивший, что всё ещё молчавшие стрелки оставили разговоры ему, как главному, а затем снова взглянул на меч. – Ну... не к вам. Это были ваши собаки?       – Теперь ничьи, наверное, – глухо ответил мальчик, закашлявшись. – Давайте поговорим внутри. Этот запах скоро меня доконает...       – М-м... нас больше, – открыто уведомил его Ильдис. – Сзади ещё трое.       – Хорошо. Если вы к нам не со злом... хорошо.       Ильдис кивнул Кате, и та засвистела, зазывая сюда остальных стрелков. Вскоре те появились, и мальчик нахмурился:       – Я думал... неважно. Идите за нами.       Он повёл немного успокоившуюся девочку обратно в дом, бережно придерживая за плечи, и Ильдис помахал стрелкам, указывая на этих двоих, а сам, присмотревший пучок травы посолиднее, немного задержался, чтобы хотя бы немного очистить меч.       – И что это? – негромко спросила у него Ирэ, приблизившись.       – Сейчас послушаем, – отозвался Ильдис, вытирая меч. Не тряпица, тканью удобнее, но что есть...       – Я смотрю, сноровку ты не растерял, – одобрила Ирэ. Должно быть, видела и собак. – Ничего, привыкнешь.       Скептически взглянув на клинок, Ильдис вздохнул.       – Пойдём... твои решили, что я и переговорщик до кучи.       – Лучше ты, чем кто-то из них, – отозвалась Ирэ, следуя за ним. Ильдис, впрочем, догадывался, что у Фрейна тоже язык неплохо подвешен, однако тот был молчуном.       Войдя в дом, Ильдис пропустил Ирэ и плотно закрыл дверь, отметив, что та почти не пропускала воздух. Должно быть, дети выбрали этот дом именно из-за этого. Да и оконные ставни, судя по недостатку света, закрывались столь же плотно.       – Алами, зажги, пожалуйста свечу... да-да, вот, я держу её...       Огонёк свечи вытянулся, разгоняя темноту по углам, и Ильдис ненадолго задумался о том, как это у девочки сейчас получилось. Затем он, бегло осмотрев помещение, уселся в кресло-качалку, не особенно стесняясь скептических и смешливых взглядов рассевшихся по скамьям и полу стрелков: там были подлокотники, на которые можно было привычно уложить меч, и он так и поступил.       – Ты не прячешь оружие?       Судя по взгляду мальчишки, кресло принадлежало кому-то важному. Но было ли это уже важно?       – Пока нет, – Ильдис поправил ворот плаща, открывая лицо. Оказалось, что воздух и впрямь спёртый. – Мне нужно отчистить его, прежде чем вкладывать в ножны, юноша.       – Кларенс, – тут же отозвался тот. – Меня зовут Кларенс. Ты можешь взять что-нибудь у кузнеца. У него должно быть что-то... сугубо для оружия.       Похоже, мальчик придержал при себе слово «специфическое». Любопытно...       – Я – Ильдис, – назвал он своё имя. – Есть ещё кузнец?       – Ну... в доме кузнеца.       – Ах. Понятно.       Тишина. Кларенс присматривался к нему так, словно знал его. Он, в свою очередь, таких знакомых у себя не припоминал.       – Знаешь... – осторожно начал Кларенс. – У меня такое ощущение, что я видел тебя в крепости, когда мы с наставником приезжали в библиотеку.       – Мог, – согласился он, регулярно бывавший в последней. – Я – начальник стражи Мальвери. Точнее, того, что от неё осталось. Как видишь, немного.       Кларенс обхватил руками голову, склонив её почти до колен, и Ильдис решил повременить с вопросами, пока мальчик не переварит дурную весть.       – Что ж... ладно, – Кларенс поднял голову, кажется, взяв себя в руки. – Куда вы идёте, если можно это спросить?       – Вы можете взять нас с собой? – тут же попросила Алами, и Кларенс накрыл ладонью её кисть, призывая обождать.       – Мы шли сюда. Нам нужно было решить, что делать дальше. Похоже, решение займёт немного больше времени... Почта? У кого-то были голуби?       – Их сразу... не стало. Как и всего остального, – Кларенс покачал головой.       Астер выругался, не сумев сдержаться, и Ирэ недовольно ткнула того в бок. Ильдис тяжело вздохнул, испытывая некоторый недостаток свежего воздуха. Впрочем, даже так было лучше, чем снаружи.       – Расскажи-ка мне, что тут случилось, – велел он. – Я понимаю, что вы не хотите об этом говорить, но мне нужно знать, что конкретно здесь произошло. Нужно понять, что происходит в целом, чтобы понимать, что делать дальше. Мне нужны подробности.       От последнего слова дети, слушавшие его в некоем подобии транса, вероятно, испытывая облегчение от самого голоса взрослого рассудительного человека, вздрогнули.       – Хорошо, я... я расскажу. Но вы возьмёте нас с собой, – попытался взять с них обещание Кларенс.       – А если мы, услышав страшную правду, пойдём бросаться с ближайшего утёса? – почти насмешливо поинтересовалась Ирэ, пытаясь, вероятно, разрядить обстановку... или образумить на будущее детишек. – Тоже с нами пойдёте? А если еда закончится, а мы такие люди, которым, в принципе, всё равно?       Алами побледнела, почти слившись с собственным цветом волос. Кларенс же, наоборот, помрачнел.       – В любом случае, – произнёс он. – Хотя бы уйти отсюда. Ночью мы... слышим, что они пытаются подняться.       Далс выронил из рук разделочный нож, с которого тихонько соскабливал засохший жир, и зашипел, почти шёпотом ругаясь.       – Погоди-ка секунду, – Ильдис слегка наклонился вперёд. Мальчик снова выбирал слово; вероятно, это могло быть не «слышим», а «чувствуем», особенно если вспомнить, что девочка зажгла свечу без ничего. А чуть ранее Кларенс сказал что-то про наставника и библиотеку. Парочка людей, умевших творить даже небольшие чудеса, ему не помешает. – Я это запомню. А теперь, пожалуйста, расскажи всё с самого начала. Ты – мальчик умный, ты понимаешь, почему я спрашиваю, не так ли?       На лицо Кларенса медленно начало вползать понимание.       – Это что ты имеешь в виду? – вдруг вопросил Кроджик, словно только очнувшись; Ильдис поднял ладонь, призывая того пока что помолчать и не мешать мальчику собираться с мыслями.       Вздохнув, Кларенс начал рассказывать.       Оказалось, что в деревню пришли со стороны, противоположной Мальвери, и Ильдис, помимо этого, по описанию опознал караван, прибывший в крепость. Увидевшая его ещё издалека Алами, вдруг чего-то испугавшись, потащила Кларенса в подвал часовни, где взялась читать выковырянное из какой-то из старых книг заклинание укрытия от взгляда другого заклинателя – то есть, их с Кларенсом уже не могли найти посредством прочтения «обнаружения жизни». Похоже, так и случилось: через какое-то время в округе больше никого не было; караван почти сразу ушёл. По сути, дети спаслись так же, как и он – заранее учуяв неладное. Возможно, это был единственный способ уцелеть.       – Когда я закончила читать, ещё чуть-чуть – и что-то словно бы треснуло, – произнесла Алами, единственный раз влезши в монолог Кларенса. – Или... лопнуло? Я не знаю, что это было. Я почувствовала себя так... плохо...       Испытыв это, Алами в тот момент лишилась чувств – то ли от характера этого события, то ли от усталости, и Кларенс, по которому ударило не так сильно, собрался с духом, чтобы выглянуть наружу. Сперва он увидел парочку тел, уже начавших коченеть – что прямо указывало на магию, которой в воздухе буквально несло и посредством которой эти самые тела умертвили, – и, едва заслышав кочующий вокруг собачий лай, вернулся обратно, сразу же запершись.       – Собаки были голодными, – глухо сказал Кларенс. – Один из медведей устроил себе угодья слишком близко к деревне, и это был не безобидный мишка. Собак готовили. Не знаю, выпустили ли их нарочно, или как это получилось...       – Погоди-ка, – Ирэ нахмурилась. – Что-то у меня не сходится. Я видела собак, собаки были живыми. Что-то не так у тебя в рассказе...       – Это дети, Ирэ, – Ката вздохнула. – Тут со взрослым человеком разум играет дурные шутки, а ты говоришь...       Ильдис поймал взгляд Фрейна, что-то будто бы пытавшегося ему передать.       – Собаки не служат, – с нажимом отчеканил Кларенс, словно бы сам впоследствии себя проверял и искал объяснение, и Ильдису ещё больше захотелось взять того с собой.       – В самом деле, – согласился он, и мальчик взглянул на него со смесью недоверия, удивления и благодарности. – Ни разу мне не встречалось каких-либо упоминаний о собаках-фамильярах. Собака – друг человека, но не мага.       Стрелки хором протянули «о-о-о» – кроме Фрейна, спрятавшего улыбку. Похоже, авторитет он у Фрейна, прежде не имевшего с ним дела, уже заработал.       После Кларенс продолжил; мог не продолжать в контексте понимания ситуации в мире, однако сказанное было очень важным конкретно сейчас. Часть жителей, поднятых некромантами, куда-то делась, но другая часть, по каким-то причинам, похоже, признанная непригодной, осталась, и теперь именно эти пытались по ночам подняться, потому что местность осталась заражена магией некромантов.       – Часть еды – тоже... – Кларенс всё ещё держал себя в руках, хоть было слышно, что горло у того перехватило. – За водой нам приходится ходить выше по течению. Это страшно. Собаки... часть собак пыталась есть павших, другая сообразила, что это яд. Самых умных вы видели. Нам приходилось избегать их.       Храбрый мальчик, подумал Ильдис. Но важнее было другое: дети умели отличать нормальную пищу от испорченной. Так что это им впору было бы упрашивать детишек уйти с ними.       Он окинул взглядом помрачневших стрелков, начавших соображать, что это явление могло быть массовым. Вряд ли кто-то будет против... так что теперь его беспокоил, скорее, их боевой дух.       – Что ж... понятно, – подытожил он, не став проговаривать вслух общие и лично свои догадки – для этого ещё будет время, если боги будут к ним милостивы. Вместо этого он, поднявшись, подозвал Кларенса: – Давай-ка мы с тобой переговорим с глазу на глаз.       Взгляд у Кларенса сделался злобным, точно у недавно встреченных ими собак, и тот тут же спрятал его, последовав за ним к другой комнате. Ильдис, открыв дверь, впустил того внутрь, однако сам просто привалился к косяку и немного наклонился, заглядывая Кларенсу в глаза. Ирэ позади тут же завела какой-то разговор с Алами, давая ему возможность говорить без лишних ушей.       – Не надо так на меня смотреть, мальчик, – произнёс Ильдис негромко, так, чтобы его не слышали остальные. – Я позвал тебя на разговор старшего со старшим. Мне нужно знать, что я могу обещать своим людям, и ничего не нужно ни от девочки, ни от тебя. Понятно?       – Понятно, – прошелестел тот с облегчением.       – Прекрасно. А теперь скажи мне, парнишка: чему успел научить тебя твой наставник? Ты сможешь очистить землю? Хотя бы часть?       Кларенс вздохнул.       – Нет. Но, к счастью, он научил меня думать мозгами, так что если ты дашь мне время и помощь, я найду нужную книгу.       Он произнёс это спокойно, без хвастовства, и Ильдис понял, что мальчиком серьёзно занимались. Но в таком возрасте обычно всё ещё учат послушанию. Что же тот такое?       – Настолько я знаю, у нас здесь был священник. А ты?..       – Наставник говорил, что я – тоже.       Вот тебе на, ошарашенно подумал Ильдис, непроизвольно коснувшись висевшего на цепочке кошачьего глаза. Это уже не будничная, не рядовая удача – это жутчайшее везение. Священники в такую пору – на вес золота.       – А девочка? – спросил он вдогонку.       – Он говорил, что она – клирик, но наверняка сильный. Ей ещё нужно учиться.       – Замечательно. Что ж... я бы хотел просить тебя очистить дом, который возле речушки вверху по течению. Сможешь взяться? Было бы неплохо остаться здесь на ночь.       – Это опасно, – Кларенс нахмурился. – К тому же, такие вещи делаются ночью. Какой смысл?       – Нормально выспаться остаток ночи. Ты скверно выглядишь, – заметил Ильдис, и выражение лица Кларенса, стрельнувшего взглядом за него, сделалось неуверенным. – Может быть, и две, если тебе понадобится ещё отдохнуть. Это всем будет полезно.       Ещё один такой же взгляд. Похоже, Кларенс взялся опекать Алами, раз уж они остались одни-одинёшеньки, и теперь заботился о ней, как о сестре.       – Допустим... но мне всё равно понадобится помощь.       – Всё, что смогу, – пообещал Ильдис, и лицо Кларенса повторно посетило облегчение. – Ну, пойдём...       Когда он развернулся, направившись обратно к креслу, то не обнаружил в остававшейся компании женщин.       – Куда они делись? – спросил он, не размениваясь на уточнения.       – Вышли поговорить, – Далс кивнул на дверь. – Кажется, я приблизительно понимаю, в чём дело...       Ильдис понадеялся, что это была какая-нибудь мелочь.       Ката с Ирэ обнаружились прямо за дверью.       – У нас небольшая проблема, – сообщила ему Ирэ. – Нужно остаться на ночь. Хотя бы. Она перенервничала, и всё случилось раньше, чем ожидалось.       У Каты, не смотревшей ему в глаза, напряглись желваки.       – Хорошо, – легко согласился Ильдис, понявший, о чём шла речь: Ирэ и о своих делах так же говорила. – Я договорился кое о чём с мальчиком, так что, думаю, мы останемся на две ночи. Что у тебя?       – Ещё через парочку месяцев, – отмахнулась Ирэ. – Вряд ли будет смысл вообще беспокоиться.       – Нет уж, ты, пожалуйста, подготовься как-то, пока будет возможность. Никто не знает, сколько нам ещё придётся скитаться. Так, а ты, – он немного наклонил голову, ловя взгляд Каты. – Сообщай Ирэ или мне, когда этот момент наступает. Мы не будем тебя напрягать пару дней. Чем больше напряжение, тем дольше потом будет кровотечение. Договорились?       – Собираешься относиться ко мне как к раненой? – тихо вопросила Ката.       – Слушай, я – мужчина и ничего в ваших этих делах не понимаю. Для меня кровотечение – признак того, что с организмом что-то не так. Так что да. Обычно я всех тоже освобождал от обязанностей на пару-тройку дней, как освободил бы любого раненого или больного.       Он, конечно, немного слукавил, говоря о том, что ничего в этом не смыслил. Однако он имел дело с несколькими женщинами, выбравшими именно такую работу по некоторым соображениям и способностям, и все они были рады, когда сослуживцы не лезли в их дела и не относились снисходительно только по факту наличия женских особенностей организма. Он прекрасно знал, что некоторые за спиной у него шептались по этому поводу, предполагая не самые лестные вещи о нём, однако ему было на это плевать; он ценил тех женщин, которым хватало сил пройти муштру, потому что женщины, как правило, были наблюдательнее и терпеливее мужчин, что в страже и охране с радостью приветствовалось. И плевать было не только ему: однажды он, спешивший по делам, буквально влетел в такой разговор в одном из коридоров, предотвратив этим мордобой – женщина, вместо обиды или ругани просто показательно подвернувшая рукав в последнем безмолвном предупреждении, уже заносила кулак. Хорошо ещё, что предупреждала – Ирэ давала в зубы сразу, безотлагательно, благодаря чему очень быстро оказалась в тайной страже, где не нужно было особенно контактировать с регулярной, а потом и возглавила стрелков, много времени проводивших обособленно.       – Спасибо, – ещё более тихо ответила Ката.       – Да не за что. Вы бы пошли, поискали прямо сейчас, что можно пустить на тряпки. Я оставлю кого-то вас ждать, передам через него, что делать дальше.       Вернувшись в дом, он велел:       – Подъём! Ирэ пока что чуточку занята, так что я немного вами покомандую, если вы не против.       Далс почти беззвучно засмеялся, выдавая развитое чувство юмора и немного стравливая пар, и Ильдис мысленно оставил себе отметочку. Того же он оставил ждать снаружи, велев отправлять вернувшихся женщин в выбранный им дом, Астера с Кроджиком отправил по домам собирать одеяла и парочку кухонных принадлежностей, а Фрейна забрал с собой и детьми – искать нужную книгу. Сперва они, конечно, свернули к дому кузнеца, потому что ему надоело таскать меч в руках.       Когда они приблизились к часовне, ему сразу стало сложно дышать.       – Ох... – непроизвольно вырвалось у него, ощутившего, что рок ранее плотнее всего накрыл именно это место.       – Это ничего, – глухо отозвался слегка посеревший Кларенс, наверняка ощущавший всё сильнее. – Внутри легче. Он так строго держал всё здесь, что...       Ильдис потрепал его по плечу, сопереживая.       Внутри действительно оказалось легче. Даже тишина здесь была более спокойной и словно бы заполненной присутствием чего-то сильного и мягкого. Среди фигурок, вырезанных на алтаре, Ильдис нашел взглядом ту, что была с большим щитом и узким, словно жало, лезвием меча, только немного выглядывавшего из-за края щита, и немного задержался на ней взглядом. Потом, подумал он, чуточку склонив голову. Святой Кордис, в отличие от других богов, не любил спонтанные взывания посреди дел: уж если у стража появлялись дела (а в особенности – требовавшие срочного немедленного вмешательства), тратить на это время было попросту грешно.       Увидев, что они не собирались задерживаться, Кларенс повёл их дальше, за алтарь, к задней двери, за которой оказалась парочка скромных комнаток: жилище священника и, похоже, кладовка; Кларенс направился в первую, немного задержавшись перед дверью и что-то прошептав. Внутри было чистенько и практически пусто: узкая кровать, вещевой шкаф, письменный стол под окошком да книжные полки до самого потолка.       – А... лестница... – Кларенс несколько неловко повернулся, судя по виду, пытаясь вспомнить, где в последний раз её оставлял, и Ильдис поднял ладонь, останавливая того.       – Оставь. Мы сейчас тебе стол подвинем, быстрее будет.       Они с Фрейном без особого труда подвинули стол к полкам, и забравшийся на него Кларенс снова несколько неловко обернулся:       – Скорее всего, всё это на верхних полках сзади, как редко читаемое...       Фрейн молча поставил рядом с ним стул, предлагая не терять время, и Кларенс осторожно на него взобрался, принимая после этого у Алами свечу. Дальше Ильдис смотреть не стал, взявшись рассматривать книги на средних полках, местами оказавшиеся довольно-таки полезными...       – Кларенс? Ты не будешь против, если мы прихватим что-нибудь из книг?       – Мне уже всё равно, – глухо отозвался тот после непродолжительного молчания. – Только... не берите ради продажи. Для этого другие вещи найдутся.       – Прекрасно. Ту, которую ты ищешь, тоже забирай, – Ильдис взялся за корешок одной из книг. – И если...       На спине у него что-то зашевелилось, и он схватился за полку, стиснув зубы: вовремя вспомнил, что у него там было.       – Что такое? – забеспокоился Фрейн, придерживавший стул и, похоже, несколько опасавшийся отпускать, пока Кларенс на том топтался.       – Опять забыл, что он там, – Ильдис коротко указал за спину, а потом стащил вялого камнекраба с себя, пристально глядя в потускневшие изумрудные глазки. – И не пойми, только проснулся, или его тоже снаружи всё угнетает...       – Что это такое? – Алами забавно вытянула вперёд шею, опасаясь подойти ближе.       – Камнекраб. Надо бы ему еды поискать, – Ильдис водрузил того обратно. – Думаю, нас поймут...       – А что он ест? – раздался приглушённый голос Кларенса, нырнувшего в полки.       – Драгоценные камни.       Ильдис в двух словах объяснил касательно обитания тех в шахте Мальвери и некоторого рода сотрудничества с рабочими, и Кларенс вынырнул, задумчиво прищурившись.       – Я думаю, камни усопшим уже ни к чему, – констатировал тот. – И вряд ли... ну, драгоценности не лежат просто на дороге. Вряд ли тебя осудят, если ему нужно есть.       – Вообще, у меня есть ощущение, что он чего-то уже наглотался, – Ильдис припомнил, что камнекраб в какой-то момент показался ему тяжелее, чем раньше. – Может, он вялый из-за того, что объелся чего-то не того?       Кларенс повторно вынырнул из полок, уже слегка встрёпанный, и присмотрелся к камнекрабу.       – Не думаю, что здесь в книгах есть что-то о них, – осторожно сказал он. – А если и есть, то немного. Я лично не натыкался. Перечитывать всё...       – Некогда.       – Некогда, – согласился Кларенс. – Я могу попробовать его посмотреть, если ты не против.       – А вот за это я буду тебе благодарен. Не знаю, правда, чем это кончится... – Ильдис бросил задумчивый взгляд через плечо. – Будем надеяться, что всё будет хорошо. Жаль дурачка.       Некоторое время в комнатушке царила тишина, перебиваемая лишь шелестом страниц.       – Хорошо, – наконец немного неуверенно сказал Кларенс. – Я возьму вот эти две. Они мне понадобятся. Ты выбрал что-нибудь? Я понесу.       Ильдис призадумался.       – Пока что... неси, – согласился он, получив в ответ неожиданно острый взгляд. – Что ты так смотришь? Нам ещё нужно будет собраться, вполне возможно, что часть твоих припасов придётся кому-нибудь понести.       Взгляд Кларенса смягчился.       – Хорошо, тогда... нам, наверное, пора...       Выбравшись из часовни, они направились к дому, выбранному Ильдисом; там уже ждала Ирэ. Каты не было видно.       – Принимай командование, – распорядился Ильдис. – Наготовить еды, поесть, поискать долго хранящуюся провизию и что-нибудь, в чём можно её нести. Спросите у детей, какая еда ещё пригодна. Если найдёте драгоценные камни в украшениях – прихватите парочку, чтобы этого красавца накормить, – он указал за спину. – Меня не трогать до вечера, у меня ночью будет дело. Оставите мне чего-нибудь поесть к вечеру, хорошо?       – Ага. Поняла.       – Прекрасно... и нам с парнишкой нужна комната. Ещё мне понадобится кто-то из ребят ночью.       – А что это вы там собрались делать? – поинтересовалась Ирэ, сдвинув брови. Ильдис пересказал. – М-м... да, ты прав... мы тут не так долго, а уже ощущается, что это место давит. Не думаю, что мы сумеем вынести здесь ночь, если всё так и будет продолжаться. Тогда, полагаю... удачи?       – Ага. Мне всё ещё понадобится кто-то ещё, – напомнил Ильдис.       Ирэ вздохнула.       – Очень кому-то хочется сталкиваться с поднявшимися мертвецами... я уже не особенно могу приказать.       – Значит, уговори. Объясни, – Ильдис слегка прищурился. – Я не могу делать всё.       На него задумчиво прищурились в ответ.       – Я поняла, что ты хочешь, – констатировала Ирэ. – Ты хочешь Кроджика. Он, конечно, может хоть голыми руками управиться, но он тебя не особо любит, да?       – Неважно. Сойдёт и кто-нибудь другой. Просто... кто-нибудь покрепче. Во всех смыслах.       – А... – похоже, Ирэ только сейчас задумалась о том, что предстоящее дело могло быть ещё и изрядно жутким. – Ладно, тогда ты изначально нацелился правильно. Попробую ему... рассказать.       – Попробуй, – уже мягче произнёс Ильдис, направившись после этого в небольшую комнатушку, похожую на детскую, где пока что расположились Алами и Кларенс. Последний сразу же поднял на него взгляд от книги:       – Спасибо за... – Кларенс, сидевший просто на полу, прикрыл книгу, неуверенно погладив её по корешку. – Пространство. Еду мы чуть позже проверим, хорошо?       – Хорошо. Я догадывался, что тебя лучше будет не беспокоить. Однако... можно ненадолго тебя отвлечь? – Ильдис стащил с себя камнекраба, сделавшегося ещё более вялым.       – Да, давай его сюда, – отложив книгу в сторону, Кларенс протянул к существу руки так, словно ему передавали обыкновенного котёнка. – Хм... было бы неплохо знать о нём хоть что-нибудь... он всегда такой тёплый?       – Тёплый?.. – Ильдис стащил перчатку, чтобы потрогать панцирь камнекраба. – И впрямь...       – Если панцирь толстый, то внутри он может быть ещё горячее, – заметил Кларенс. – Жаль, что мы не знаем, какая у них обычно температура...       – Кажется, пора сунуть его в реку, – Ильдис подхватил камнекраба на руки, выпрямляясь.       Дети увязались за ним, пытаясь за ним поспевать.       – Ты уверен? – вопросил его Кларенс, когда он опустился на колени на берегу.       – А ты сам бы что сделал? – Ильдис перевернул камнекраба на спинку, собираясь опустить в воду.       – Наверное, то же самое...       Сначала ничего не произошло.       – А у него есть имя? – поинтересовалась Алами, пока камнекраб водил глазёнками туда-сюда, будто пытался понять, о чём они говорили.       – Нет. Я бы... – Ильдис ненадолго задумался. – Может быть, если с ним всё будет в порядке, что-то и подберу.       Чуть погодя камнекраб засучил ножками, пытаясь вырваться, но он придержал того. Если тепло и впрямь проходило так долго сквозь панцирь, то нужно было больше времени, чтобы действительно охладить это странное существо.       Ещё позже тот задрожал, и Ильдис вытащил того, осторожно поставив на ножки; последние подкосились, и он опять придержал того за бока. Некоторое время камнекраб стоял с его помощью, покачиваясь, а потом того задёргало, как, бывает, дёргает кошек, собиравшихся исторгнуть из себя комок накопившейся внутри шерсти. И следом тот и впрямь выплюнул комок странной, тёмной густой слизи, от которой пахло гарью. Однако после этого тот встал на ножки уже увереннее – и тут же полез обратно Ильдису на спину, словно собирался спать ещё, но только рядом с ним.       – Думаю, теперь ему будет полегче, – задумчиво высказался из-за его спины Кларенс, должно быть, пытаясь присмотреться. – У него глаза немного заблестели.       – Будем надеяться. Ну, пойдём обратно?       Когда они вернулись, Ильдис взялся устраиваться поудобнее.       – А...       – Не обращай на меня внимания, я собираюсь поспать до ночи. Разбуди меня, когда будешь готов, но с запасом... скажем, в полчаса. Или лучше час. Ты сам-то не пропустишь время?       Он знал, что для некоторых ритуалов нужно было иметь какую-никакую защиту под боком, и подозревал, что сейчас, в их случае, она точно понадобится маленькому священнику. А уж защищать он умел.       – Не пропущу, – Кларенс немного помолчал, а потом вдруг признался: – Знаешь, мне немного спокойнее. Плохие люди обычно ни о ком не заботятся.       – Я так плохо выгляжу, что мне нужна табличка с надписью «хороший»? – поинтересовался Ильдис, устраивая возле себя гнездо камнекрабу, норовившему вползти под прихваченное им из шкафа одеяла.       – Нет, но... наставник часто напоминал мне, что в мире существуют очень плохие люди, которые... могут таковыми не казаться.       – О, они ещё и могут прилагать к этому значительные усилия, – Ильдис зевнул. – Я... повидал таких. Молодец.       Пауза.       – Ты... действительно сейчас?.. – в голосе Кларенса звучало замешательство. Ильдис вздохнул.       – В ваших условиях – да, ты молодец. Хорошо доверять незнакомцам, когда ты взрослый вооружённый дядька – да и то, с оглядкой, – но когда вы дети...       – Я не ребёнок.       – Ну да, ну да...       Кларенс замолчал, шелестя страницами, и Ильдис вскорости уснул.