Четвёртое падение мира

      Утром Ильдису никаких новых дельных мыслей не пришло. На голову словно что-то немного давило. И в этом состоянии пребывали, кажется, все; даже огр, хмурясь, периодически тёр виски, а у старого волка, гревшего лапы у очага, взгляд сделался глуповатым, как у щенка. Зато едва заметно улыбавшемуся Рэндру было хоть бы хны.       – Ну, что там насчёт новых идей? – поинтересовался последний, пока они ожидали нехитрого завтрака. Кроджик, варивший на вчерашнем бульоне и жире кашу, мрачновато покосился на Рэндра, но в разговор решил не встревать.       Ильдис поднял глаза от карты. У него было такое ощущение, что Рэндр периодически бросал взгляды на книгу в его руках, пытаясь глянуть, что он там смотрел, но в открытую не интересовался. Любил украдкой сунуть нос в чужие дела? Служители Нокса, в общем-то, так и поступали...       – Новых нет, – ответил он спокойно. – Может, у тебя появились?       – У меня всё те же, что и вчера.       – В самом деле? А я думал, что у тебя мозг сейчас получше работает. Ты и выглядишь получше нашего, – Ильдис не постеснялся тонко того ужалить, провоцируя сразу на две реакции: попытается оправдаться насчёт более трезвого вида – значит, как-то с этим связан; отреагирует на заметку о мозге – тоже хорошо, уязвимость к уколам вполне могла быть полезной (сугубо для него).       Рэндр по-кошачьи улыбнулся.       – И всё же пока что я не нахожу ничего получше прежних идей.       Ильдис усмехнулся, не давая понять, что не добился ничего из того, чего хотел, и снова опустил взгляд на карту.       Он наблюдал за Рэндром уже около получаса, пока котелок на огне потихоньку закипал, а котелок на плечах ничего не варил – заняться-то нужно было чем-то. Из любопытного он подметил, что Рэндр находился в помещении так, чтобы прямо на лицо не попадал свет из окна. Ещё он нашёл, что тень под капюшоном у того была немного странной; к примеру, натяни сейчас кто-то из них капюшон на голову – и падавшая на лицо тень была бы... чуть менее плотной. Он едва видел глаза Рэндра; иногда видно было краешком, но ни разу он не смог рассмотреть ни непосредственно взгляд, ни цвет глаз. Как будто что-то мешало. Может, что-то с плащом... у стрелков ведь плащи тоже были волшебными. Но какой смысл был скрывать лицо, если разок уже показал...       Либо южанин всего лишь и впрямь мёрз, а другого капюшона у того не имелось. Вот именно, нечего себе надумывать, решил Ильдис, вместо этого снова пытаясь втолкнуть мозг в нужную колею. Его немного сбивал с толку сегодняшний сон: ему снова снился Рив, уже в который раз за короткий промежуток времени, и он не понимал, что это значило. Сегодня тот вообще присутствовал во сне слишком долго для случайного воспоминания... и утром ещё раз вспомнился при взгляде на нового знакомца. Ильдис не особенно понял, с чего вдруг: Рэндр был приблизительно его возраста и никак не смахивал на мальчишку; всё, что было у того общего с его старым приятелем – смуглость да, пожалуй, схожая манера держать голову. И всё.       Да ну вас обоих, подумал Ильдис, потирая висок, и закрыл книгу. Другая избушка – значит, другая избушка, а там как-нибудь разойдутся с этим человеком. Тот, похоже, всех немного беспокоил, хоть и в разных смыслах.       – Так что делаем, начальник? – деловито поинтересовалась Ката, которой, похоже, на раздумья было совершенно плевать – главное, чтобы цель выдали.       – Так и делаем, значит, – Ильдис упрятал книгу в пожитки понадёжнее. – Ищем избушку возле Серкопей. Оттуда, скорее всего, удастся глянуть, что с самой деревней.       Здравый смысл подсказывал ему, что в деревне, так и названой по местонахождению залежей серебра, могло быть как безопасно, ввиду того, что нежить серебро не любила, а деревня была буквально разбита около шахт, так и небезопасно, если некроманты решили на всякий случай взять это добро под охрану – чтобы никто больше ничего оттуда не добывал. А Серкопи по резонным причинам прекрасно охранялась и по мере возведения стен и защитных сооружений уже близилась к тому, чтобы тоже назваться крепостью. И оба варианта были очевидны для взгляда издали, можно было не приближаться.       Когда Ильдис направился к двери, на ноги поднялись переглянувшиеся Ирэ и Фрейн и отправились следом за ним. Снаружи его сразу взяли под локти, увлекая немного дальше от избы.       – Потерпишь, – заявила ему Ирэ, едва он заикнулся о том, что не просто так вышел. – Ты уверен, что мы с ним пойдём? А то что-то он очень хочет с нами.       – Я тоже очень хотел с вами, – напомнил Ильдис. – И Джан. Ничего удивительного. У него тоже, поди, в голове не пусто, понимает, что тут волки под огром ходят, а там уже могут быть и дикие. И голодные. Я ваши мысли разделяю, лучше избавиться, как только сможем. Один балласт уже есть.       – Мне вот не кажется, что это балласт, – Фрейн нахмурился. – Как-то же он сюда добрался. И что-то по пути он ел.       Ирэ подняла указательный палец, дополнительно акцентируя на последней реплике Фрейна.       – Он, конечно, весь укутан, – добавила она. – Но женщина видит поболе вашего. И он в неплохой форме. А чтобы быть поджарым, а не просто тощим, нужно кормиться мясом. Если умеет хотя бы кое-как охотиться – уже опасен.       Ильдис покивал. Не все опасные люди умели охотиться, но все охотники были опасными: если хватило духу прирезать зайца – хватит и на человека.       – Мало того, – продолжила Ирэ. – Я больше не слышу лошади.       – Да огру он её отдал. Думаешь, нас просто так накормили?       – А не за мелкого? – Фрейн нахмурился.       Ильдис с Ирэ усмехнулись.       – Эти ребята хитрые, о чём договорился изначально – то и будет, – ответила последняя. – И они любят конинку. Я к другому веду, вообще-то: он совершенно спокойно отдал лошадь.       – Да, а ещё он пытался высмотреть, что я читаю, – Ильдис кивнул. – Так что осторожнее. И помалкивайте. Пусть сам болтает, если ему захочется. Может, что и выболтает.       – Кстати, Фрейн, – переключилась Ирэ на того. – Ты-то чего выперся?       – У меня тоже есть мозг.       Теперь Ильдис взял их обоих под локти:       – Тише. Ирэ, тебя тоже может понадобиться сменить. Или ты имеешь что-то конкретно против Фрейна?       – Каким вы нашли Астера? – спросила вдруг она.       – Астера добил я, – без обиняков сообщил Ильдис. Фрейн слегка побледнел. – Давайте-ка не поминать.       – Вот именно, – Ирэ вздохнула. – Командиру нужно уметь. А он не сможет.       – У нас хватает тех, кто сможет. Вот над ними лучше того, кто с совестью.       – Ладно, ладно, уговорил...       – Вот и славно. А теперь иди, пока наш южный приятель какие-нибудь гадости не начал предполагать. Южане...       – Да уж, южане... – со вздохом согласилась Ирэ, направившись обратно. Они оба видели нескольких за жизнь, и оба были вынуждены признать, что общее представление хоть и было слегка приукрашено, но в целом соответствовало истине. Нравы на юге были посвободнее.       – Ты вот так сказал ей... – прошептал всё ещё бледный Фрейн.       – Зато теперь ей полегче тебя воспринимать. Не сердись на неё, у неё счеты со всем миром. У сирот так часто бывает, – Ильдис хлопнул Фрейна по плечу. – А теперь будь добр, дай мне заняться тем, ради чего я, собственно, вышел.       Ойкнув, Фрейн поспешил следом за Ирэ, и Ильдис, проводив его взглядом, шагнул за одно из деревьев.       Когда он вернулся, все уже перебрались за стол, игнорируя ворчание Кроджика о том, что ещё ничего не готово.       – Ждать ещё будете, пока остынет, – опять заворчал тот.       Каша в котелке так призывно и сочно хлюпала от мелких поднимавшихся вверх пузырьков воздуха, что Ильдис прямо прочувствовал общую взбудораженность.       – Только не налегать, – предупредил Кроджик, наполняя миски. – Языки пообжигаете.       – Заботливый какой, – почти издевательски проворковал Далс, и Кроджик погрозил тому пальцем:       – Молчи уж, бессовестный.       На кровати со стоном заворочался маленький огр, и все притихли, понимая, что старому огру было не до шуточек.       После завтрака они распрощались с огром и направились дальше – изба, которую они искали, находилась ещё дальше на север и немного на запад. Пропустить нужное место было сложно: они держались горной гряды по левую руку, вдоль которой и пролегал их путь. Насчет времени Ильдис толком не знал; когда он спросил об этом Ирэ, последняя, оглянувшись на всех, замялась.       – Местность... сложная, – ответила она. – Ты видишь, нам приходится делать остановки чаще. А дальше будет ещё хуже. Четыре дня – это наименьшее.       Ильдис задумчиво поскрёб щеку.       – Я не хочу выходить на дорогу, – признался он. – Именно сейчас не хочу.       – Знаю. Я тоже.       Она немного помолчала.       – Если место нам не подойдёт, что мы будем делать дальше, Ильдис? Становится холоднее. Ночи уже холодные, лучше бы где-то осесть. Или уходить южнее. Хотя бы восточнее, там немного теплее.       – Пока не знаю. Доберемся до Серкопей, там будет немного виднее. Столица рядом. Нужно будет взглянуть.       – Не нравится мне эта неопределённость, – Ирэ нахмурилась. – Чувствую себя так, словно что-то должно случиться.       – Вот и я так же...       К вечернему привалу это ощущение не прошло, и Ильдис, планировавший немного поспать до готовности ужина, не сумел, до кучи чувствуя себя беспокойно из-за присутствия чужого человека. Рэндр же немного потоптался, поинтересовался, не нужна ли была стрелкам помощь и, получив отрицательный ответ, от нечего делать уселся рядом с Ильдисом. Последний, не особенно желая разговаривать или открывать при том одну из книг, занялся камнекрабом, вытащив того из корзины: малыш снова сделался немного вялым, так что он собирался скормить ему ещё какой-нибудь драгоценный камень.       – О? – удивлённо изрёк Рэндр, увидев, что он, поковырявшись в корзине, достал первую попавшуюся безделушку на цепочке, из которой собирался вытряхнуть бледненький сапфир. – А как это он у тебя сам до этого не добрался?       – Спал, видимо, – буркнул Ильдис. Его либо провоцировали, либо и впрямь держали за идиота: плотный мешочек с драгоценностями он держал в самом низу корзины, а камнекраба – сверху на всех пожитках, через которые тот никак бы не пробрался.       – Он у тебя каждый день видимо спит?       Ильдис покосился на Рэндра и просто промолчал. Рэндр позволял себе капельку язвительности без особых раздумий, но не чересчур; на протяжении дня тот незлобиво переругивался с Кроджиком, фыркавшим по поводу всё повышавшегося содержания благородных в составе отряда, и к голосу и присутствию Рэндра все как-то попривыкли (или просто смирились). Тот, к тому же, был довольно-таки приветливым, так что жаловаться вроде бы было и не на что. Ильдис только не особенно смирился, продолжая помнить о том, что тот был последователем лорда Нокса; остальные об этом, похоже, не знали.       Выковыряв сапфир, он немного помедлил, не зная, как сейчас выдавать его малышу. Тот мог спокойно подобрать камешек с пола, но с травы...       Он попробовал просто протянуть его камнекрабу на ладони, и тот, расставив задние ножки немного шире, осторожно подхватил сапфир передними и сунул куда-то под себя, снова затрещав и привалившись к его руке боком. Ильдис ненадолго прижал его к собственному, похлопывая по спинке.       – Впервые вижу, чтобы они с руки кормились, – сообщил ему Рэндр. – Слыхал, но не видел.       – И много ты о них знаешь?       – Не слишком. Не больше необходимого, я полагаю?.. – Рэндр сунул пальцы под капюшон, почесывая затылок. – Гномы называют их «шэдлингами». То бишь, паразитами.       Ильдис смерил взглядом камнекраба, невинно блеснувшего изумрудными глазками.       – Гномам, может, и паразит. А нам они в шахте помогали, – заметил он. – Шэдлинг... Будешь Шэдом, малышня?       Тот снова привалился к нему боком, словно соглашаясь. Вот и славно, подумал Ильдис, устраиваясь поудобнее. Он хотел хотя бы подремать до готовности ужина, но сон не хотел приходить к нему ни в каком виде. Мешало ощущение того, что за ним наблюдали. Причём не просто наблюдали – ощупывали взглядом. И что это в нём было такого интересного...       В итоге он просто бездумно наблюдал за приготовлением ужина. Когда последний был готов, внимание переключилось на котелок, и Ильдис почувствовал себя поспокойнее.       Зато после ужина начались разговоры. Он бы с большим удовольствием просто провалился в сон, чего начал требовать наполнившийся желудок, но ему было интересно послушать – тем более что взялись расспрашивать Рэндра.       – Я доставляю послания, – пространно ответил последний на в той же степени пространный вопрос о занятиях в жизни.       – То есть, гонец? – переспросила Ирэ, покосившись на Джана.       – Не совсем... да, иногда это письма, но только иногда. Иногда это устные послания. Иногда вещи. Иногда что-то нужно сперва добыть, а потом доставить...       – А ты, случайно, не наёмный убийца?       Ильдис после этого вопроса окинул Рэндра взглядом. Почему бы и нет, собственно... Рэндр был немного мельче него, сухощавый, поджарый, может быть, и жилистый – нельзя было точно сказать, – и, похоже, довольно гибкий. И шаг у того был достаточно лёгкий и аккуратный.       – Как можно быть им случайно? – Рэндр усмехнулся. – Нет. Я говорил буквально. Может быть, я где-то и повинен в парочке загубленных душ, когда нужно раздобыть какие-то редкие вещицы для не менее редкого оружия, но я не могу этого точно знать. Да и не моё это дальше дело. Я просто зарабатываю себе на жизнь.       Стрелки переглянулись. Ильдису тоже показалось, что Рэндр... немножко сделал вид, что не слишком отличался от человека попроще, чтобы влиться в компанию.       – А откуда ты родом? – любознательно вопросил Кларенс, всё рассматривавший южного человека. – Там где-то рядом море, да?       – Там, откуда я родом, море всего в дне пути, – Рэндр ловко уклонился от ответа на первый вопрос. – Я бывал возле него. На берегу очень красиво. Когда море в спокойном состоянии, конечно. Хотя есть люди, которые и шторм находят прекрасным.       – Знаю я таких людей, – Далс хмыкнул. – Они тебе и проливной ливень сказочно обмалюют.       – Ну, это уже от местности зависит, – заметил Рэндр, мягко улыбнувшись. – Много где радуются дождю, особенно когда земля суховата. А когда очень жарко, а с неба падает прохладная вода...       Рэндр кашлянул, сообразив, что мечтательно замурлыкал, и стрелки заусмехались.       – Ты скучаешь по дому? – тихо спросила Алами, и усмешки сразу сократились: вопрос оказался слегка болезненным. У Рэндра-то дом где-то был.       – Нет, дитя. В какой-то момент мой путь приведёт меня обратно. Надеюсь. Если с моим домом не случится то же самое, что и с той деревушкой.       Ильдис поймал лёгкую, едва заметную заминку перед словом «той». К чему бы, интересно...       Об их домах Рэндр тактично не стал спрашивать, сделав вид, что уже устал и собирался спать. Ильдис поступил так же, попросив разбудить его после полуночи: он уже более-менее привык к такому темпу жизни, и собирался хоть немного подежурить.       После того как он заступил на дежурство, ещё около часа ничего не происходило. Потом Рэндр зашевелился, куда-то собираясь, и на четверть часа скрылся в кустах. Ильдис с Катой и Далсом только переглянулись, но вслух произносить ничего не стали, ограничившись задумчивыми взглядами.       На следующий день, уже к вечеру, они наткнулись на достаточно крупный горный ручей, и Ильдис объявил привал, хоть и было рановато: у всех были свои личные потребности, и если выдавался удобный момент, лучше было им пользоваться. Никто особенно и не протестовал; только Ирэ хмурилась, но Ильдис сходу мог сказать, что это было по какой-то другой причине.       Оставив всех заниматься своими делами и прихватив самый острый нож, который у него нашёлся, он ушел ниже по ручью, выискивая широкое и ровное место в последнем, и склонился над течением, чтобы соскоблить со щёк отросшую за прошедшее время растительность. Последняя уже начинала его раздражать. Особенно при взгляде на гладко выбритого Фрейна и почти так же гладко выбритого Джана.       Последний увязался за ним, с теми же целями, хоть у того ничего толком ещё не отросло со вчера, но Ильдис оставил все свои мысли по этому поводу при себе, не став даже заговаривать с тем.       – Ильдис, давай-ка мы с тобой в Монкор поедем, – опять завёлся Джан с этой темой, когда он закончил. – Хорошую кровь там примут в любом случае.       – Имеешь в виду свою?       – Ну конечно.       – А с чего ты взял, что тебе поверят на слово? – поинтересовался Ильдис. Дело, впрочем, было даже не совсем в этом: пусть в Джане и была капелька королевской крови, но в столице и без того было полно таких ребят. В нынешней ситуации ещё один вряд ли нужен был... – Если там не осталось твоей родни, кто тебя в лицо узнает?       Джан взглянул на него, как на идиота. А потом пальцы того нырнули за ворот.       – Смотри-ка, – Джан достал висевший на цепочке тёмно-красный рубин, загадочно заблестевший. Такие были очень редки. – Хороший маг, которых обычно и держат при дворе, легко может понять, что это такое. А эта штучка может принадлежать только таким, как я. И это – совсем не та смешная безделушка, что у тебя на шее болтается.       Ильдис смерил его взглядом, раздумывая, что ответить, и стоило ли вообще отвечать.       – А с чего ты взял, что у меня там что-то болтается?       Теперь взглядом смерили его.       – Королевская кровь, Ильдис. Я многое вижу и чувствую, в отличие от тебя. Ты даже не понял, что у нашего нового попутчика тоже есть волшебные вещи, да не парочка. Он укомплектован ими под завязку. И я это ощутил чуть ли не издалека. А ты слеп. Что поделать, конечно...       И ты говоришь мне только сейчас, подумал Ильдис, стиснув зубы. Только сейчас...       – Говори об этом погромче, – присоветовал он вместо возмущения. – Можешь даже покричать. И как можно чаще. Лучше всего – на каждом шагу.       Больше он ничего говорить не стал, просто отвернувшись. Рэндр, значит, укомплектован волшебными вещами под завязку... и как это понимать? Боги, кто вообще мог путешествовать, обвешавшись ими? Или это Джан просто ему на уши навешал, ошибившись в собственных ощущениях?       – Ильдис?       Он не ответил, отправившись обратно к стоянке, и там свистнул, неумело сымитировав используемый стрелками сигнал; вроде бы получилось: в поле зрения сразу появился только отошедший Фрейн, а чуть позже появились все остальные, включая вопросительно уставившуюся на него Ирэ.       – С этого момента наш благородный друг занимается своим пропитанием самостоятельно, – уведомил он всех. Обернувшийся Рэндр, обсуждавший с Кроджиком какие-то специи, замер, перебирая в пальцах завязки мешочка. – Ты-то чего застыл? Я не тебя имел в виду. Колдуйте себе, не отвлекайтесь.       Теперь на него уставился пришедший за ним Джан.       – А что так? – почти добродушно поинтересовался Кроджик.       – Да так... сел и подумал, что всё-таки не настолько благороден, чтобы продолжать кормить бездельника, – откровенно сообщил Ильдис, не постеснявшись назвать вещи своими именами.       В наступившей тишине отчётливо было слышно, как Фрейн хмыкнул.       – Всё, я всё сказал, – подвёл итог Ильдис, когда пауза затянулась. Тут Джан, наконец, отмер:       – Ты серьёзно?!       – Именно.       – Это из-за того, что я тебе сказал? Ты настолько мелочен?       – Причину я озвучил, – ровно произнёс Ильдис. Он редко нападал на кого-то первым, но уж если кусали его, да ещё и ни с того ни с сего... – Можешь возмущаться сколько угодно...       – Ты не можешь просто так взять и запретить всем! – перебил его Джан. Однако не на того нарвался.       – ...Сколько угодно, но я не отзываю отданные приказы и распоряжения! – отчеканил Ильдис. – Это окончательное решение! Мы тебе не обслуга, так что возьмёшь зад в руки и будешь заниматься этим сам.       «Давно пора», – расслышал он ворчание от удалявшейся Каты, а затем и ответ от увязавшегося за той Далса: «я бы даже сказал, изначально». Побагровевший Джан, кажется, тоже это услышавший, резко развернулся, ушагав после этого куда-то в кусты; на мгновение у Ильдиса даже промелькнула надежда на то, что тот не вернётся или потеряется, но он отогнал эту мысль. Этого фиг потеряешь... Затем он глянул на Рэндра, всё ещё раздумывая, что с тем делать (и делать ли), и заметил, что тот ухмылялся; ухмылка тут же пропала, словно Рэндр за ним наблюдал. Может, и наблюдал – ничего удивительного, мог размышлять, не будет ли следующим благородным другом, отправленным питаться самостоятельно.       Хмурясь, Ильдис уселся под деревом и достал из корзины Шэда, присматриваясь, а потом поставил на ножки. Шэдлинг сделал пару шажочков, словно бы с трудом, а потом вернулся к нему и просто прижался к боку; Ильдис, стащив перчатку, пощупал его, но Шэд не был тёплым, как в прошлый раз. Что же с ним было... Немного пораздумав, Ильдис поймал себя на мысли о том, что обычно видел того сверху или сбоку, но не заглядывал снизу, и перевернул того, укладывая себе на колени на спинку. И присвистнул.       – Да ты оброс, малышня...       Шэд вяло потрепыхал ножками, ничего этим не добившись, и Ильдис со вздохом достал нож. На этот раз – тот, который уже был потупее.       – Что с ним? – с интересом склонился над ними Рэндр. – Ух ты... Где это он умудрился мох на себя подцепить?       – Понятия не имею... Добегался, дурачок? Лежи смирно.       Шэд всё равно дёрнулся, когда он поскрёб тому пузо, состоявшее из нескольких более подвижных, чем верхняя, пластин, и Ильдису пришлось ещё некоторое время успокаивающе ворчать, пока он счищал с того зелёную поросль. А вот чуть позже он столкнулся с тем, что мхом обросли и верхние сочленения ножек, куда он немного побаивался пытаться вталкивать клинок.       – Держи, – наблюдавший за ним Рэндр протянул ему нож с тонким как жало лезвием, и Ильдис поднял на того глаза. – Держи, держи. Почистишь его нормально. Внутри он может сам всё выжечь дотла, но эти места он, похоже, не может так нагреть.       – Спасибо...       – И нет, я ничего за это не хочу, – ответил Рэндр на его подозрительный взгляд. – Просто одолжил.       Задумчиво хмыкнув, Ильдис взялся прочищать Шэда уже основательно, а потом, повернув того к выскобленной кучке моха мордочкой, показал на неё же остриём:       – Вот по такому ты больше брюхом не ползаешь. Понял?       Шэд поболтал ножками, и Ильдис отпустил его; шэдлинг тут же бодро сделал вокруг него круг и вприпрыжку унёсся куда-то в лес. Вздохнув, Ильдис протёр клинок врученного ему ножа и отдал обратно, оставив себе в памяти заметку разжиться таким. Или просто чем-нибудь подходящим.       – Спасибо, – ещё раз поблагодарил он. Почему-то оставалось чувство того, что он ещё останется должен...       – Да не за что.       – Так, вы там закончили зверушку мучить? – поинтересовался Кроджик. – Ёдово готово, марш к столу.       Джан вернулся, когда они отвалились от котелка, но остатки варева себе не потребовал; ему никто и не предложил, кроме поморщившегося Кроджика, без лишних слов показавшего на котелок. Затем вернулась бродившая по округе Ирэ, всё ещё хмурившаяся, и, подсев к Ильдису, негромко поведала причину своего хмурого вида:       – Ночью будет дождь. Проливной. Очень советую укрыться, иначе мы промокнем, а там и застудиться недалеко, – она намекающе указала взглядом на детей.       – Полностью согласен. Есть идеи?       – Выше есть несколько мелких пещер. Есть и одна побольше, там хватит места, чтобы спрятаться и чтобы не затекало. Соседей вроде бы тоже не будет.       – Вроде... – Ильдис вздохнул. – Моё любимое слово.       – Правда?       – Нет!       Далс прыснул.       – Ладно, снимаемся, – Ильдис поднялся. – Давайте, пока ещё хоть что-то видно. Сейчас как тучами затянет...       В ответ ему недовольно и устало заворчали, но никто не спорил: все прекрасно понимали, чем было чревато промокнуть, особенно холодной ночью.       Ирэ довела их до упомянутой пещеры быстро, без особых усилий вернувшись в уже найденное место, и они расположились внутри. Потолок пещеры был низковат, так что нельзя было выпрямиться во весь рост, но можно было спокойно сидеть или лежать, чем они и занялись.       – А мы не разводим костёр? – с ноткой надежды поинтересовалась подмёрзшая Алами, когда слегка похолодало из-за ветра – первый признак приближавшегося ливня.       – В пещере? – переспросила Ирэ так, словно ослышалась.       – Хочешь задохнуться, дитя? – более мягко спросил Рэндр. – Лучше закутайся хорошенько.       – А... я запомню, – отозвалась Алами, нахохлившись.       Хлынул ливень, плотной стеной закрывая даже те крохи света, которые проникали внутрь пещеры, и перестало быть видно вообще что-либо.       – Вот в такой тьме, наверное, жили люди во времена первого падения мира, – заметил Кларенс, не выдержав тишины в таком мраке.       – Видимо, тогда лорд Ссао и появился, – угрюмо буркнул Кроджик. – Всё время в таком да без огня – это ж свихнуться можно.       – Ш-ш! Не упоминай его всуе! – вдруг зашипел Рэндр. – Тем более так неправильно. Он бог смерти в последнюю очередь. Нечего распространять заблуждения. Приключений добавочно захотел?       – Тебя забыл спросить.       Рэндр не стал на это отвечать. Но вместо него заговорил Кларенс:       – Не нужно так. Не обижайте людей, несущих знания. Вы ведь сами себе наступаете на ногу. Так бы было о чём поговорить...       – А ты умный мальчик, – заметил Рэндр. – Что, хочешь историю?       – Хочу, – признал Кларенс. – Нам о нём почти что не рассказывали, а ты, похоже, что-то об этом знаешь. Расскажи, пожалуйста.       – Ещё и вежливый. Хорошо... тогда я начну с самого начала. В том виде, в каком это помнят и рассказывают у нас, – Рэндр прочистил горло. – Итак, когда-то давным-давно существовало большое ничего.       – Ничего и так-то не может существовать, а ты ещё и говоришь, что оно большое, – с сомнением вклинился Далс. Рэндр вздохнул.       – Как бы объяснить-то... Например, такое ничего, которое у тебя в голове, когда ты спишь и не видишь сны. Только снаружи. И большое.       – Ну-у-у...       – Далс! – одёрнула того Ката. – Ты маму тоже в детстве перебивал, когда она тебе сказки рассказывала?       Раздался чей-то вздох. Ильдис так и не понял, чей.       – В этом ничего был лорд Ссао, – продолжил Рэндр. – И Время. Их существование было довольно-таки бесхитростным: огромный змей, развлекая Время, катал его на себе, по кольцу от головы до хвоста, и снова, и снова, и снова... Иногда он убивал его в прямом смысле, катая так весело и быстро, что Время захлёбывалось от восторга – и снова возрождалось. Но Время утомляло его умственно. Ему начинало становиться скучно. Очень скучно. Крайне скучно.       – Да мы поняли уже, – не выдержал Далс. – Смертельно скучно.       Судя по звуку, Рэндр усмехнулся.       – Не торопись. В первую очередь он – бог скуки. Потому что ему было настолько скучно, что он создал яйцо. Яйцо с тонкой и прозрачной скорлупой, сквозь которую всё было видно. Но из-за мерзлоты в ничего и из-за того, что лорд Ссао крутил яйцо, рассматривая и играясь, желток затвердел в центре, а белок, сбившись в несколько комков, застыл на этом шаре скоплениями вечных льдов. Решив, что это было сухо, холодно и всё ещё скучно, он отвлёкся от яйца и создал другое, яркое и горячее, и разместил его поближе к первому; так на том появились свет, вода и плодородная почва. Потом он, разумеется, создал ещё множество ярких яиц, чтобы отвлечь любопытно совавшееся к нему Время, дабы оно ему не мешало, и оттолкнул их подальше, – Рэндр замолчал, дожидаясь, пока до остальных дойдёт, что речь шла о земле и звёздах.       – Погоди... ты говоришь о том, как он создал мир! – первым отмер Кларенс. – Нам никогда этого не рассказывали вот так! Всё, что мы получили, это фраза «лорд Ссао создал мир», и всё...       – Ну, это вполне естественно. Его ведь воспринимают как бога смерти, и, наверное, не всем приятно слышать, что он создал всё вокруг. И что это было не для нас. Мы – чужаки в этом мире, и многим тем более неприятно сознавать, что он – бог нашей смерти.       – Почему это чужаки? – встрепенулся Далс. – Люди тоже были созданы. Этот мир – наш...       – Где остальные боги? – перебила его Ирэ. – Почему ты не говоришь о них?       – Потому что история до них ещё не дошла. Терпение, господа. Итак, пока Время гуляло между, как вы, наверное, догадались, звёзд, лорд Ссао повесил нам ещё одно яйцо – луну, – чтобы противоположная солнцу сторона не оставалась совсем без света, и задумался. Потом он, хорошенько всё обдумав, расставил на земле растения и прочую живность, расставил с умом, чтобы всё восполнялось естественным путём и ничто не было уничтожено. Это заняло его довольно надолго, но потом он обнаружил, что без своей воли растения и животные всё ещё были скучными, и тогда он испросил у Времени, которое он так долго развлекал, оказать ему услугу и помочь ему вдохнуть в его создание жизнь. Время с радостью согласилось, а затем, очарованное увиденным, осталось; так здесь потекло время.       Что-то негромко булькнуло: Рэндр взялся за флягу, чтобы промочить горло. Теперь никто ничего не спрашивал, даже во время паузы. Наверное, переваривали мысль о том, что люди не были первой жизнью здесь.       – Понаблюдав за миром, лорд Ссао снова потерял интерес. Но теперь у него была идея, и он, ещё более тщательно пораздумав, сделал себе детей... и одарил их способностями, похожими на свои – одарил магией. Это были первые боги после него. Он поселил их на земле, чтобы Время вдохнуло жизнь и в них, и чтобы они могли насладиться её прелестями... а также чтобы они были лишены его собственного бича – скуки. Он впустил их в мир с заботой. Однако боги быстро выросли и решили, что их заперли в яйце и лишили полной свободы действий, и тогда лорд Ссао, рассудив, что дети всё-таки должны были быть более похожи на него, выпустил их наружу и отдал им это яйцо. Он мог создать себе и другое, но к этому он уже был привязан, и он решил пока что просто наблюдать, что со всем этим случится. И вот тогда боги, ощутив все... – Рэндр язвительно кашлянул, – ...Прелести скуки, создали в мире людей.       – О-о, – протянули стрелки, наконец дождавшись этого момента.       – Но на этом история не заканчивается, – Рэндр ещё раз приложился к фляге. – Дальше боги взялись помогать своим творениям освоиться, и таким образом обрели последователей, которым ниспосылали крохи своей магии в помощь. Шло время, и с его течением мир становился всё более перегруженным. Количество людей возрастало, вместе с ними возрастало и количество умерших, которым некуда было деваться. Дело было в том, что боги вложили в каждое из своих творений душу, и дали им возможность рождать другие души друг от друга... но не подумали о том, куда деваться душам умерших людей. Так земля заполнилась призраками, которые в конце концов начали проклинать время за вечные страдания. И тогда Время, разгневанное и обиженное, покинуло мир и вернулось к лорду Ссао, и он долго катал его, чтобы утешить. Это было первое падение мира.       – У него была причина? – с любопытством отметил Кларенс. – Нам просто говорили, что большая часть мира стала непригодна к жизни. Как это там было... «многие земли стали пустошами, и на одних был день и нестерпимый жар, а на других – ночь и жуткий холод».       – Естественно, – Рэндр тонко улыбнулся. – Это и была причина. Время ушло, поэтому мир перестал вращаться. И солнце сожгло одну его часть, а вторая замёрзла. Люди выжили в пограничных местах, которые прогревались умеренно. Вот так.       – А что с душами? – спросила Ката.       – Души... это дальше. Накатав Время между звёзд, лорд Ссао вернулся к первому своему яйцу, чтобы разобраться с тем, что его дети там наворотили. И, увидев, что с ним стало, и множество бедных блуждавших по земле душ, разозлился. В гневе он уничтожил их, а затем худших из людей, возвышавшихся на горе других, и обещал остальным смерть за причинение страданий своим близким, смерть вместе с душой. Но он был мудр, и он понимал, что души будут накапливаться и дальше, если ничего не сделать; тогда он сказал людям, испугавшимся и внимавшим его словам, что вернёт время в мир и не позволит ему заполняться душами. А также – что души, при жизни тела ведшие себя неподобающе, умрут вместе с последним, а те, что жили достойно, после кончины тела смогут переродиться в другом. Так лорд Ссао стал и богом смерти.       Кто-то вздохнул. Ильдис беззвучно вздохнул и сам: даже если это кто-то придумал, слушать было интересно, потому что он не нашёл ни единого противоречия тому, что он знал. Может быть, где-то и впрямь рассказывали это более полно, просто до них в крепость это не доходило...       – Следом он, всё ещё разгневанный, обратился к своим детям, и за глупость лишил их дарованных им сил; с ними остались лишь те, которые были с ними сроднены и впитались в них из-за того, что соответствовали их сути. Так боги стали теми, которых знаете уже вы. А после его взгляд снова обратился к миру, в который вернулось Время, и лорд Ссао из любопытства создал в нём ещё три существа, места обитания которых не слишком легко было бы найти человеку: демона, эльфа и гнома. В каждого из них он вложил большую долю мудрости, чем было в людях, и увидел, что они нашли общий язык, даже несмотря на то, что были очень разными. Тогда он решил, что это было хорошо, и что им можно было поручить хранить этот мир; он сделал целые племена и поселил их в наиболее подходивших им местах, чтобы они жили мирно и радовали его. В помощь им он создал ещё несколько детей; так появились и другие боги. Некоторые из них проявили благосклонность и к людям, и лорду Ссао это понравилось; он разрешил им покровительствовать созданиям старших детей, если те предпочтут им младших.       – Поэтому боги иногда ссорятся? – догадливо спросила Алами, оказывается, не спавшая, а внимательно слушавшая.       – Да, дитя. Боги ревнивы, так же, как и люди.       Ильдис мог бы поклясться, что в этот момент Рэндр взглянул на него. Это было странно, но он отчётливо почувствовал на себе взгляд.       – А что потом? – тихо спросил Далс.       – Потом? Ну, полагаю, здесь рассказывать больше нечего. Дальнейшую историю мира вы знаете и сами.       – А почему его считают покровителем некромантов? – последовал наиболее любопытный вопрос за сегодня от Кларенса. Вот тут-то Ильдис решил, что всё рассказанное было правдой: будь это выдумка, на этом вопросе Рэндр бы застопорился.       – Но это же очевидно! – тот даже не подумал растеряться. – Из всего этого исходит то, что лорд Ссао также является богом созидания. Ни один из его детей не сравнился с ним в этом. А некроманты вкладывают в поднятые ими тела подобие жизни, – в тоне Рэндра чётко послышалось отвращение. – Которое они создают. Они говорят, что вдыхают жизнь в плоть, но это не жизнь, это... это искусственная душа, у которой нет потребностей, присущих жизни. И она мечется, скованная обременяющим её трупом, пытаясь понять, где она и для чего; нормальная душа всё это знает, и знает, где ей должно быть. От этого и есть во многих из них ненормальный голод – не от потребностей жизни, а от нужды в знании, но выразить через физическое тело его можно лишь таким образом. Вряд ли лорд Ссао действительно им покровительствует; так только считают.       – А ты откуда это всё знаешь? – с подозрением спросила Ирэ.       – О, я из большого города. У нас больше книг, большая доступность знаний.       – Но такие знания доступны служителям, – снова заговорил Кларенс. – Ты... не обижайся, но ты не похож.       – Служители бывают разные, – насмешливо ответил Рэндр, и Ильдис почувствовал, как тот отгородился, утратив открытость, с которой рассказывал о сотворении мира.       – Но что насчёт нелюдей? – спросил прежде молча слушавший Фрейн, и Ильдис передумал насчёт самого интересного вопроса за сегодня. – Откуда взялись они?       – М-м... тут мнения расходятся, – Рэндр вдруг замялся. – Есть версия о том, что это кто-то из богов пытался создать что-то отличное от человека, но тоже разумное, есть о том, что кто-то неправильно... размножался.       – Чего? – переспросил Кроджик. – Ладно, я могу понять, что кто-то трахнул птицу, если мы говорим о сойтах, но огры?.. Кого вообще нужно было?..       Кларенс покашлял, то ли призывая не говорить о таком при Алами, то ли имея сказать что-то ещё.       – Я не очень хочу об этом размышлять, – тихо заговорил он. – Но если в мире есть духи рек, то, может быть, есть духи... не знаю, земли? Гор? Вы видели того огра, у него серая кожа. И у остальных тоже.       – Так у нас ещё вопрос о том, кто кого трахал? Надо же... – неподдельно изумился Кроджик. Кларенс снова прокашлялся, на этот раз уже нервно.       – Давайте поговорим об этом в другой раз, – миролюбиво предложил Рэндр. – Мы буквально в горах, давайте лучше поспим без кошмаров.       Далс с Кроджиком хохотнули.       На этом разговор истёк, и Ильдис незаметно для себя провалился в сон, словно ему и в самом деле рассказали сказку.       Когда они выбрались утром наружу, охая и растирая затёкшие и замёрзшие конечности, то поморщились, кажется, все одинаково.       – Какая гадость, – выразил общие впечатления Далс.       – Спускайся давай, – заворчала Ирэ. – В лесу почти всё впиталось, поди.       – Ага. Либо там болото хуже этого. Одно из двух.       – Ты закончил ныть?       – Давайте задержимся, – предложил Рэндр, щурившийся куда-то на гору. Ильдис из интереса присмотрелся к сапогам того. Свежей грязи на них не было: сегодня ночью Рэндр никуда не ходил. – Найдём вчерашний ручей, только выше, наберём немного воды. Внизу она наверняка ещё какое-то время будет грязная.       – Дельно, – согласился Кроджик, почесав затылок. – Почистить можно, конечно, есть через что процедить, но это долго.       Оглянувшись на Ильдиса и получив утвердительный кивок, Ирэ хлопнула в ладоши:       – Всё, определились? За мной.       Рэндр, по пути прибившийся к Ильдису, с живым интересом полюбопытствовал:       – Она точно знает, куда идти? Горы – штука сложная.       – Знает, – подтвердил Ильдис, не сообщая ничего лишнего, и Рэндр снова усмехнулся. Ильдиса уже какое-то время подмывало спросить, что смешного, но он молчал, не поддаваясь на провокацию. Если это была она, конечно.       Набрав воды, оказавшейся и впрямь почище того, что ожидалось в более низких местах, они двинулись дальше, теперь стараясь не уходить с каменистой местности. Здесь было тяжело идти и не особенно получалось надёргать чего-нибудь съестного, но никто не хотел спускаться ниже хотя бы до полудня, пока земля не подсохнет.       – Ливни, говоришь, – прекрасно? – незлобиво поддела Ката Рэндра, старательно прокладывавшего себе путь по камушкам.       – Не в этом регионе...       Шли, впрочем, по большей части молча, сберегая дыхание.       – Жалеешь, поди, что с нами увязался? – поинтересовался Ильдис у Рэндра на коротком привале.       – Ничуть. Шёл бы сам – проснулся бы ночью под каким-нибудь деревом, мокрый и продрогший.       Ильдису показалось, что тот слукавил. Изрядно слукавил. Мало того, он успел присмотреться к ходу Рэндра, и мог сказать, что без них тот мог бы уже уйти дальше.       – Ты ни о чём меня не расспрашиваешь, – вдруг заметил Рэндр. – Неинтересно, или ты принципиально не хочешь со мной говорить?       – Не любитель разговоров, – слукавил в свою очередь Ильдис. Сейчас, вопросы задавать. Ага. Вопрос означал бы, что он был достаточно наблюдателен, чтобы что-нибудь подметить, и он пока что не собирался этого выдавать.       – А-а, человек дела, – изобразил догадливую интонацию Рэндр. – То-то я смотрю, ты тут единственный с мечом...       Не найдя, что на это ответить (что тут вообще можно было ответить?..), он точно так же усмехнулся.       Его снова ощупали взглядом... а потом Рэндр немного отвернул голову, словно огорчился. Вот будешь знать, не без удовольствия подумал Ильдис.       Когда идти стало полегче, Джан снова к нему прицепился:       – А почему ты ничего не предъявляешь девчонке? Она тоже чует волшебные вещи!       – Тебе сколько лет? – негромко поинтересовался Ильдис. – У тебя мозгов меньше, чем у ребёнка?       – Больше, – процедил Джан, прищурившись.       – Вот и не перекладывай на других.       У Джана заходили желваки, словно тот пытался буквально пережевать собственное недовольство, а потом тот бросил сквозь зубы:       – Впрочем, ничего удивительного. Тебя в семье не хотели, так что ничего удивительного, что ты ведёшь себя как говнюк. Лучше бы твоя мать и впрямь не...       Шедший немного впереди Рэндр вдруг развернулся и так стремительно врезал Джану в челюсть, что в первое мгновение Ильдис почувствовал себя так, словно всё ещё спал и видел какой-то не очень хороший сон. Джан, от неожиданности шлепнувшийся на зад, – тоже, судя по лицу.       – Да как ты...       – Закрой рот, – Рэндр чуточку наклонился. – Никто не имеет права отрицать факт рождения существа или отказывать ему в существовании. Даже боги. И они, кстати, этого очень не любят, так что закрой свою поганую пасть, иначе накличешь на нас беду.       – Да как ты смеешь!       – Представь себе, смею, – совершенно спокойно ответил Рэндр. – Не считай себя их любимчиком. Одной только крови недостаточно.       И спокойно направился дальше. В общем-то, он прав, подумал Ильдис. Очень и очень прав. Кровь – хорошо, но чтобы быть достойным человеком, её мало. Можно, в конце концов, быть им безо всякой крови.       Дальше все шли в задумчивом молчании: во-первых, мало кто из них видел, чтобы у двух благородных дело доходило до мордобоя – разборки, конечно, имели место быть, и иногда даже дуэли, но не вот так; во-вторых, наверняка думали, о каких именно волшебных вещах шла речь. Ильдис же снова отчётливо чувствовал на себе взгляд Рэндра, шедшего рядом, однако он не пытался отвести в сторонку Алами, чтобы расспросить, чего, скорее всего, от него и ждали. Вместо этого он размышлял: его преследовало предчувствие того, что Рэндра не удастся куда-то спровадить впоследствии. И он думал, как бы всё равно это сделать. Пока что у него была только одна идея: уходить на запад, через горы, в земли нелюдей. Там было зверски холодно, и южанин не захотел бы туда соваться. Никто бы не захотел, в общем-то... остальным идея тоже придётся не по вкусу. Как бы всё-таки стряхнуть Рэндра с хвоста... обилие волшебных вещей означало, что того мог найти любой достаточно умелый маг или достаточно способный чародей. Издалека. Становиться мишенью ему не хотелось.       Он покосился на Джана, петлявшего между кустов и потихоньку подбиравшего отвалившиеся веточки, пригодные для растопки: решил быть полезным, похоже, чтобы всё же кормили. Джан сказал, что рубином на цепочке мог обладать только сам... был ли тот волшебной вещью? И насколько заметной? Плащи стрелков-то были укрыты от чужого взгляда, так что по ним крайне сложно было кого-нибудь найти. Вполне возможно, что парочка волшебных вещичек, по мелочи облегчавших жизнь, были и у Ирэ – он-то у неё об этом не справлялся...       В общем-то, Рэндр мог именно так и идти за ними. И вот теперь любопытно: взбесился ли тот по озвученной причине, или на самом деле из-за того, что Джан выдал то, о чём никто больше не догадывался помимо Алами, так бы, возможно, и молчавшей?       Последнюю он не спрашивал, дожидаясь ночи, и тогда снова попросил разбудить его на дежурство позже. Если он правильно догадывался, на этот раз Рэндр уйдёт куда-то, пока он будет спать... поэтому он не засыпал.       Паршивец то ли и впрямь отождал порядка двух часов, то ли спал всё это время, как-то проснувшись вовремя, но поднялся именно тогда, когда ему уже полагалось бы крепко спать и ничего не слышать, и тогда утопал в кусты. Выждав ещё чуточку, Ильдис поднял голову, проверяя, кто где был, поднёс палец к губам в ответ на вопросительные взгляды Ирэ и Кроджика, и тронул за плечо Алами: дети обычно спали поближе к нему, то ли как к главному в отряде, то ли как к стражу.       – Что-то случилось? – шёпотом спросила Алами.       – Ш-ш. Скажи мне тихонько, что там конкретно за волшебные вещи? Просто перечисли.       – Вещи?.. А. Плащ, сапоги... – Алами потёрла глаза. – Что-то из ножей, кажется... оба кольца, в кармане что-то лежит... в сумке полно всего и... сама сумка, Ильдис... В ней слишком много помещается. Но я очень слабо всё это чувствую. Что-то... мешает.       – Так и знал, – Ильдис вздохнул. Мешает, значит... – Всё, спасибо. Засыпай.       – А...       – Спи-спи. Пока не время беспокоиться. И ты тоже спи, – велел он Кларенсу.       – А ты откуда знаешь? – шепнул тот недоуменно.       – Глазами не надо блестеть. Всё, спать.       После этого Ильдис, удовлетворившись ответами, улёгся и сам, собираясь хоть немного поспать.       На дежурство его не разбудили. Зато утром, когда они выдвинулись, Ирэ увела его с собой вперёд, и там, пока никто не слышал, осведомилась:       – И что ты обо всём этом думаешь?       Расслышала весь список, догадался Ильдис.       – Да тут и не пойми, что думать... мутный тип. Не поймешь, врёт или нет – и не проверишь никак.       – Он что-то скрывает.       Ильдис смешливо фыркнул, развеселившись.       – Точнее будет сказать, что он что-то не скрывает.       Ирэ усмехнулась.       – Не нравится он мне, дитя города. По нам с тобой сразу видно, кто есть кто. Тот вроде и городской, а вчера на привале Кроджику шипуна притащил. А это уметь надо. Что из гнезда не спугнуть, что вытащить из него же.       – И это значит?..       – Что он уже был возле гор, – сообщила ему Ирэ, и он сразу же понял, насколько это было очевидно. Вот уж и в самом деле, дитя леса... хорошо, что у него был под боком взгляд, отличный от его собственного. – Может быть, даже возле этих. Ты был прав, когда советовал помалкивать и слушать внимательно. Крупицы истины выпадают, как бы их ни прятать.       – Ну, он сказал, что доставляет всякое. Тут придраться не к чему.       – Да, но... – Ирэ нахмурилась. – Сам смотри внимательно. Ты, в отличие от нас, способен сложить настоящую картину. Ты знаешь много рамок, чтобы выбрать одну из них.       Ильдис немного пораздумал. Что-то его беспокоило. Что-то... прямо тут.       – А нам зачем надо? – спросил он, и Ирэ вскинула брови:       – То есть как зачем? Ты не хочешь знать, с кем идёшь?       – Я хочу, а ты? Тебе всегда плевать на такое было. Не вредит – и ладно.       Ирэ резко остановилась, взяв его за рукав, и уставилась ему в глаза.       – ...Ты прав, – признала она через несколько мгновений. – С ним просто что-то не так. Либо я что-то чую и инстинктивно опасаюсь, либо с ним серьёзно что-то не так.       – Алами сказала, что чует волшебство слабо, словно что-то мешает. Ну, ты слышала, верно? Пойдём, – Ильдис взял её за плечо, разворачивая обратно. – Может, у него что-то и для отвода глаз, а тебя оно цепляет и раздражает? Может, даже... сугубо физически. Мы всегда щуримся, когда не можем что-то разглядеть.       Некоторое время Ирэ раздумывала, шагая рядом.       – Может быть, – наконец произнесла она. – Ладно, иди... пока наш южанин гадостей каких-нибудь себе не надумал.       – Вот язва, запомнила-таки мне, – Ильдис усмехнулся, остановившись, чтобы дождаться остальных. Настроение у него немного приподнялось.       Когда отряд показался в поле зрения, он опять ощутил на себе пристальный, ощупывающий взгляд. И, задумчиво почесавши щеку, отошёл в сторонку, чтобы поймать за локоть шарившегося по кустам Джана. Джан немного поездил по миру, если призадуматься...       – Доругаться хочешь? – угрюмо вопросил тот.       – Нет. Что ты можешь сказать мне об этом человеке?       Джан удивлённо похлопал глазами, а потом нахмурился:       – Знаешь что? Он меня пугает. И нет, не потому, что он мне врезал, хоть моя кровь ценнее... прекрати закатывать глаза!       Ильдис обнаружил свой взгляд потерявшимся в кронах деревьев.       – Ладно-ладно, не закатываю. Так почему?       – Не знаю. Просто. Если верить его словам, он суть то же, что и я, но вы приняли его порадушнее. И не в общении здесь дело... хоть он зубы заговаривать и умеет, – Джан оглянулся на остальных, проверяя, не подошёл ли кто-нибудь поближе, чтобы послушать разговор. – Всё-то он умеет. И знает. Вот скажи мне ещё: откуда у него столько денег на столько волшебных вещей? Его будто кто-то снарядил и отправил. С определённой целью.       Теперь брови вскинул Ильдис. А ведь в самом деле...       – Я уловил. Продолжай.       – С учётом недавнего... – Джан поёжился. – Знаешь, я чувствую себя так, словно кто-то мне рассказывает страшную сказку перед сном... но участник этой сказки – я. А в них, знаешь, персонажи плохо заканчивают. Я хотел с тобой поделиться, но... ну...       – Не умеешь разговаривать, не задирая нос, а потом всё, как обычно, пошло не так, – Ильдис ненадолго прикрыл глаза ладонью. Хотелось снова их закатить. – Хорошо, что я к тебе сам подошёл, ага?       – Извини, – тихо произнёс Джан. – Я... меня редко что пугает. Я не знаю, как о таком разговаривать...       – Ну, ну, – Ильдис потрепал того по плечу, почувствовав, что Джан неподдельно растерян. Он бы, может, и не собирался того поддерживать, но он не мог этого не сделать так же, как не мог прогнать или бросить где-нибудь в лесу. Зато был и положительный момент: Рэндр вбил в Джана немного здравого смысла. Может, тому изначально нужно было рыло начистить парочку раз... – Хочешь, книжку дам почитать?       – Какую книжку?       – Да так, разжился в той деревне, где ты нас нагнал. Там написано, что можно срывать и в каком виде есть, а что лучше не трогать. Я уже дочитал. Хочешь?       – Хочу.       – Вот и умница.       – Ильдис? Ты не собрался, случайно, меня выпнуть?       – Я не могу.       Джан озадаченно нахмурился, и он только усмехнулся, возвращаясь к остальным. Пока что от Рэндра, помимо тревожности, были сплошные плюсы, получается...       Он снова поймал взглядом плотную тень под капюшоном того. Либо Рэндру нужно было, чтобы не узнавали, либо – чтобы не запоминали.       – Ты прямо как пчёлка сегодня, – заметил Рэндр. – То там, то сям... узнал что-то интересное?       Алами поперхнулась и закашлялась, с головой выдавая то, что они переговорили ночью, и Рэндр тонко, по-кошачьи улыбнулся.       – Ага. Что у тебя удар неплохо поставлен.       Джан и в самом деле сегодня задрал воротник как можно выше.       – Вот, видишь, даже приближаться страшно, – почти с удовольствием добавил Ильдис, продолжая держать между ними Кларенса и Алами.       – Человеку с мечом? Ну-ну, – прохладно ответил Рэндр, чуточку опустив мыс капюшона.       Да что ты к мечу моему привязался, задался вопросом Ильдис.       Во время передышки Алами, которую всё мучил какой-то вопрос, всё-таки не утерпела и спросила:       – А у тебя волшебный меч?       – Чего? – переспросил Ильдис, вынырнув из мыслей. – Погоди-ка... почему ты вообще спрашиваешь?       – Я... – Алами потеребила тонкую косичку. – Не могу понять.       – Я тоже вижу его странно, – согласился Джан.       Кларенс задумчиво хмыкнул.       – А ты им часто пользовался? – он немного выделил последнее слово, и Ильдис понял, о чём шла речь.       – Ну... бывало. А что?       – Некоторые волшебные вещи образуются так, – сообщил ему Кларенс кое-что новое для него; он полагал, что их обычно зачаровывали.       Повисла тишина: все обдумывали услышанное. В том числе Ильдис, раздумывавший над тем, видел ли то же самое Рэндр.       – А что ты им делал? – с искренним любопытством спросил последний. Ильдис выдержал небольшую паузу, собирая немножко яда.       – Не твоё дело.       Рэндр недовольно поджал губы, немного отвернувшись. Ах, мы не любим, когда нас лишают информации, мысленно отметил Ильдис, поглаживая подушечкой пальца навершие меча. Годилось бы поблагодарить своего покровителя, но не было подходящего места, нужного для этого одиночества... и он знал, что некоторые дары выдавались человеку для того, чтобы пережить сложности, выпадавшие на путь впереди.       Вплоть до вечера ничего не происходило. А потом на них напали. Стрелки, шнырявшие по окрестностям, уже прибились к ним, видя, что скоро будут объявлять отбой, только Ирэ всё ещё гуляла где-то впереди. И в этот момент на них с птичьим визгом спикировали сойты, тихонько сидевшие всё это время где-то около вершин деревьев.       Когти первого принял на древко колуна Кроджик, без особого труда отбросив лёгкое тело, и в груди сойта тут же оказалась стрела; выпустившая её Ката тут же подхватила из колчана следующую, ища новую цель. Сзади что-то произнёс Рэндр, и один из клёкотов оттуда оборвался, сменившись криком боли. Сам Ильдис немного замялся, краем глаза отслеживая детей. На него пикировал самый крупный сойт, который скорее сшиб бы его с ног; мало того, тот держал в руках самодельное копьё. Он совершенно ничего не успевал нормально сделать.       Схватившись за рукоять меча, он ухватил за запястье Алами, закрывшую голову руками, чтобы получить хотя бы крупицу помощи – если не от неё, то от обхватившего её за плечи Кларенса. Дети оба были проводниками, кто-то да выдаст. И дёрнул из ножен меч прямо так, как взял, эфесом вверх, мысленно воззвав к святому Кордису.       Меч вспыхнул. Вспыхнул так ярко, что сойт захлопал крыльями, пытаясь отпрянуть, и, взвыв, отвернул голову, закрываясь руками от резавшего ему глаза света; зажмурившийся Ильдис успел увидеть, как копьё пролетело куда-то за того, словно оттолкнутое. Потом он, приоткрыв глаз, увидел, что остальные сойты с рваными криками улетали и убегали, хлопая крыльями.       – Ай да начальник, – выдохнул тяжело дышавший Далс, ощупывая оцарапанную щёку. Оглянувшись, Ильдис увидел, что остальные уложили ещё троих сойтов помимо подстреленного Катой. – Разогнал сволочей. Уф...       Медленно вложив меч в ножны, Ильдис разжал пальцы, вспомнив, что всё ещё сжимал запястье Алами, и рванул вперёд, туда, где должна была быть Ирэ.       – Ты ещё догонять кого-то собрался? – удивился вдогонку Кроджик.       Десятка через три шагов он наткнулся на Ирэ, сидевшую на, судя по всему, уже покойном сойте как на бревне. Крыло у того торчало так, словно Ирэ пыталась его выломать. Она-то могла.       – Ты как?       – Ничего... – Ирэ всё ещё переводила дыхание. – Прости, некогда было даже свистнуть, – она кивнула на ещё одного сойта с торчавшей из того стрелой чуть выше ключичной ямки, тихо хрипевшего; рядом лежал брошенный Ирэ лук. Следом, надо полагать, она выхватила нож, на рукояти которого, ныне вогнанного другому сойту в грудь, всё ещё сжимала пальцы.       – Не отошла? – Ильдис присел около неё, аккуратно обхватив сжатый кулак, и потянул, вытаскивая нож из сойта; тот агонизирующе дёрнулся, прижатый Ирэ. – Давай-ка, вставай...       Он потянул вверх саму Ирэ, оцепеневшая хватка которой распространялась, похоже, не только на пальцы, но и на колени, так сильно сжавшие рёбра сойта, что парочка тонких полых косточек там наверняка хрустнула чуть раньше.       – Стоишь?       – Стою... – Ирэ благодарно похлопала его по спине, когда её более-менее отпустило. – Спасибо. У нас все целы?       – Вроде бы. Живы, во всяком случае.       Когда они вернулись к остальным, Далсу уже промывали лицо в несколько рук, пара которых попросту держала тому голову: на когтях у сойтов могла быть любая зараза, так что промыть следовало тщательно, а шипевший Далс дёргался. Пытался, во всяком случае. Затем Далса забинтовали, и Рэндр после этого заявил:       – Нужно уходить. Мы нашумели.       Стрелки переглянулись, не спеша соглашаться: Рэндр-то прав, может, и был, но не он тут раздавал приказы.       – Вообще, нашумели они, – Ильдис направился к Алами, зябко обхватившей себя за плечи. – Мы так, по мелочи. Ты как? – он присел перед девочкой на корточки.       Алами вдруг обняла его, и он беспомощно перевёл взгляд на Кларенса, не зная, что ему здесь делать; тот только руками развёл.       – Я думала... их было больше, чем нас... – Алами шмыгнула носом. – Я думала, ты только нежить умеешь отгонять...       – И людей. Сойты не так далеко ушли от некоторых, – Ильдис осторожно взял её за плечо, немного отстраняя, чтобы взглянуть в глаза. – Послушай, нам может понадобиться и твоя помощь. Всякое может случиться. Ты сможешь нам помочь, когда будет нужно?       – Я... попробую...       – Хорошо, – Ильдис поднялся; он в этом сомневался, конечно, но было бы неплохо, если бы Алами хотя бы могла убежать от противника, а не цепенеть. Джан, вон, умудрился остаться в полном порядке и никому не помешать, уже неплохо. – Давайте уйдём ещё на какое-то расстояние, и там уже устроимся на ночь.       Без ворчания не обошлось, но это было, скорее, по поводу обстоятельств: в темноте было сложновато разжиться дичью, а темнело стремительно. В итоге Кроджику пришлось варить скромненькую похлёбку из двух пойманных по пути белок, не особенно обещавшую нужную насыщенность.       – ...дис... Ильдис!       Он вздрогнул, очнувшись. Даже не заметил, как заснул...       – Что с тобой? – Фрейн обеспокоенно наклонился к нему, вглядываясь в лицо. – Еле разбудили.       – А ты думал, чудеса творятся за бесплатно? – риторически вопросил Ильдис, потирая запястьем глаза. – У всего цена есть. Мне оставили немного поесть?       – Да. Давай, пока не остыло.       Умяв остатки похлёбки, Ильдис поблагодарил клевавшего носом Кроджика и направился прочь от стоянки: ему нужно было ненадолго уединиться. Причём серьёзно уединиться. Найдя неплохое место, позволявшее видеть небо, он прислонился спиной к дереву и сосредоточенно прикрыл глаза, положив ладонь на ножны с мечом. Спасибо тебе, святой Кордис, совершенно искренне подумал он... и его коснулось внешнее спокойствие, обычно ниспосылаемое ему покровителем, почти сразу его оставив: его услышали.       Вспомнив слова Алами, не понимавшей, каким она видела его меч, Ильдис опустил голову, задумчиво глядя на оружие, и чуточку потянул меч из ножен. Вытисненный на клинке треугольник приобрёл чернёную окантовку, теперь сделавшись видимым для достаточно внимательного взгляда, и Ильдис, озадаченный, медленно скрыл меч в ножнах. И как это было понимать?.. Теперь в мече что-то хранилось? Или меч теперь будет использовать его собственную энергию для какого-либо воздействия? Похоже, придётся проверять самому...       Рядом что-то хрустнуло, и Ильдис, вздрогнув, повернув голову.       – Ты за мной шёл? – строго вопросил он Рэндра. Подчинённые от этого тона обычно старались убраться подальше с его глаз; Рэндр просто пожал плечами.       – Хотел переговорить с глазу на глаз.       Ильдис промолчал, предлагая говорить дальше, раз хотел.       – Значит, твой волшебный меч – это не моё дело, а моими волшебными вещами ты не стесняешься интересоваться? – обвинили его. Ильдис мог бы просто ответить, что и это было не кое-чьё дело, особенно прислужника лорда Нокса, однако у него ещё были варианты ответа.       Отстранившись от дерева, он шагнул чуть ближе к Рэндру, вынужденно приподнявшему голову; однако несмотря на последнее, глаза того оставались скрыты отбрасываемой капюшоном тенью.       – Не вижу, чтобы ты хотел переговорить со мной с глазу на глаз, – проронил он. И шагнул дальше, обходя Рэндра и заканчивая разговор.       Его поймали за плащ.       – Только попробуй ещё раз взглянуть на меня свысока. Только попробуй.       – А кто тебе виноват? – Ильдис выдернул ткань у того из пальцев. – Нужно было сразу на полголовы выше расти.       Рэндр промолчал, едва слышно цыкнув.       Утро застало Ильдиса озадаченным: ему снова снялся Рив. Только на этот раз мальчик выглядел раздражённым. «Я тебе намекать больше не буду», сказали ему... и от этого-то он и проснулся. На что намекать?.. У него кто-то собирался тоже исчезнуть без прощания? По поводу пары людей он бы, конечно, и вздохнул с облегчением...       Да ну тебя, надоел, отмахнулся от сна Ильдис, решив задаться более насущным вопросом.       – Сколько нам ещё? – поинтересовался он у Ирэ, задумчиво изучавшую его карту в книге.       – Я бы сказала, около суток, – Ирэ задумчиво наморщила лоб. – Мы идём немного быстрее, чем я ожидала. Но я не могу сказать тебе точно, потому что избу ещё нужно найти, а... обитаемое место найти проще, – она подняла палец к уху, намекая, что с острым слухом, как в прошлый раз, могло не прокатить.       – Конец дня или уже на следующий, – подвёл итог Ильдис. – Понятно. Было бы неплохо, конечно, вечером на неё наткнуться...       – Как выйдет, – Ирэ пожала плечами. – Ты как? Говорят, ты тут чудеса вчера творил.       – Одно и маленькое. И я уже выспался, спасибо. Давайте выдвигаться. Ещё неизвестно, насколько это точная карта...       – Точная, не переживай. Если мы по ней вообще что-то нашли – точная.       Пока они шли, Ильдис всё ждал ещё одного налета сойтов, но нелюди только перекрикивались в окрестностях, не приближаясь к ним.       – Что они вообще тут делают? – не выдержал Далс в какой-то момент. – Они разве не за этим кряжем живут? – он указал на горную цепь, вдоль которой они и шли. По ту сторону, в снегах и льдах, редко где таявших к лету, было постоянное место обитания нелюдей, включая и сойтов с ограми. Здесь же им, как правило, было слишком жарко.       – Живут, – согласилась Ирэ, сегодня не решавшаяся уходить вперёд. – Но поздним летом и осенью они выбираются сюда за припасами. Орехи, ягоды собирают, иногда пытаются какую-то растительность к себе утащить, чтобы посадить. Поросят таскают свеженьких на расплод.       – Поросят? – переспросил Джан, вероятно, решив, что ослышался.       – Ага... Если бы они этого не делали, тут вепрей была бы тьма-тьмущая.       Джан озадаченно хмыкнул.       Дальше шли без лишних разговоров, вслушиваясь в перекликивания сойтов. Последние сделались потише ближе к вечеру, и стрелки рискнули разойтись в, стороны, держа друга в поле зрения.       Почти стемнело, когда от Фрейна донесся свист; все тут же устремились к тому.       – Тропинка, – показал Фрейн вниз, и Ирэ наклонилась, присматриваясь.       – И впрямь. Кто-то бродил. Ильдис?       – Это не я, – отозвался он, взвешивая решение. – Я, конечно, заблудился возле Мальвери, но не настолько.       Далс прыснул.       – Если бродил человек, то давайте взглянем, – решил Ильдис. – Может, избушка сменила хозяина...       Вскорости они и впрямь выбрели на постройку, при ближайшем рассмотрении оказавшуюся искомой избой – правда, более обветшалой, чем виденная ими прежде. Ильдис без особой надежды постучался... и дверь немного поддалась.       – Здесь открыто, – тихо сообщил он, оглянувшись, и жестом подозвал к себе Кроджика; тот, взявшись за колун, поднялся к нему на крыльцо, и они осторожно приоткрыли дверь. Сзади послышался специфический, едва слышный скрип лука: кто-то из стрелков прикрывал их и без просьбы.       На первый взгляд внутри было темно. Слабый свет луны, едва выглядывавшей из-за облака, только сгустил темноту, когда заглянул в дверной проём вместе с ними.       И в этой темноте вдруг расцвело что-то красное и, кажется, живое. И взмыло в воздух.       – Это ещё что такое... – прошептал Кроджик. – Эй, маленький священник? Это злой дух?       – Не чую ничего злого, – буркнул сзади Кларенс.       Ильдиса взяли за локоть, чуточку отодвигая, и внутрь сунул свой любопытный нос Рэндр:       – Дай-ка взглянуть... О-о, – Рэндр обогнул его и совершенно бесстрашно ступил внутрь, шире открывая дверь. – Ну, ну, малыш. Никто и никогда не видел злых речных духов. Кто тебя обидел? – Рэндр вытянул руку, и дух, поумерив свечение, направился ближе, с любопытством описав круг вокруг протянутой ладони. – Дай-ка угадаю, высокое содержание железа в источнике? Такое ощущение, что ты, бедняга, всё его в себя натянул.       Ненадолго присев Рэндру на предплечье, дух что-то тихонько пропищал, а потом описал круг по избушке, зажёгши две свечи, огонёк которых сперва приобрёл столь же красный оттенок, после чего мимоходом чуточку сдвинул штору, словно хотел дать знать кому-то снаружи, что в избушке появились гости. Окинув взглядом окрестности, Ильдис показал остальным внутрь, поторапливая жестом, и, когда остальной его отряд просочился в избушку, присоединился к ним, закрыв за собой дверь.       – Хозяин вышел на какое-то время, – сообщил им Рэндр, обернувшись, и дух вдруг повис над его плечом, снова что-то запищав. – Хм? Нет, я знаю, что он тебе друг. Я имел в виду, что он хозяин избушки.       Дух слегка поник, взявшись опять что-то объяснять.       – Они не хозяева... – вдруг произнесла Алами, прислушивавшаяся и присматривавшаяся к этому существу. – Они здесь просто прижились, но место им не принадлежит.       Затрещав, дух направился к ней; Кларенс попытался было преградить ему путь, но он просто обогнул того и обвился вокруг плеч Алами, тихо пища. Вот теперь Ильдис услышал, что писк был вполне осмысленным, но разобрать он ничего не мог. Понятно, почему получилось у Алами, но почему с волшебным существом удалось пообщаться Рэндру?       – Ты... соскучился по нормальным людям? – переспросила Алами. – Но разве твой друг...       Дух снова что-то запищал.       – Я полагаю, они по-разному относятся к компании, – заметил Рэндр. – Похоже, его друг-друид – затворник и будет не особенно нам рад. Хотя, в такое время... посмотрим.       Дверь тихонько скрипнула, и они обернулись; дух тут же метнулся ко входу, подсвечивая собой пришедшего человека с посохом.       – Кто здесь? – голос у пришедшего был отрывистым, как собачий лай, словно тот давно ни с кем не говорил. Дух уселся на его посох, в развилку, немного смахивавшую на рожки рогатки, и посох сразу стал похож на такой, какой обычно рисовали дети. Только дети редко изображали навершие красным. – Гости?       – Гости, друид, – ответил Рэндр, открыв рот раньше Ильдиса; последний блеснул глазами, но промолчал, решив пока что понаблюдать. И откуда это Рэндр так сразу знал, что перед ними друид? – Точнее, путники. Нам не нужно ничего твоего. Мы хотели увидеться с прошлым хозяином этого места.       – Я здесь не хозяин. И не знаю, где он, – человек, названный друидом, плотно закрыл за собой дверь. Когда он неохотно спустил капюшон, зябко кутаясь, стало видно, что этому худощавому, почти тощему некрупному мужчине не больше тридцати. – Ко мне есть дело?       – Не надо так грубо, – интонация Рэндра тонко приблизилась к обиженной, и друид, неуютно поведя плечами, нахмурился, отведя взгляд. – Нам только заночевать, раз хозяина нет. А к тебе у нас дела нет, кроме, быть может, пары вопросов.       – Как тебя зовут? – тут же любопытно вопросила Алами.       Друид, в этот момент рассматривавший Кларенса, отправил ей неприязненный взгляд, скривившись, и Ильдиса это немного озадачило. На Кларенса тот смотрел совершенно спокойно. Друид не любил девочек или... клериков? Ильдис не припоминал, чтобы друидам была какая-то разница между клериками и священниками. Странно.       – Кельдин, – выплюнул тот после долгой паузы.       Что-то дёрнуло Ильдиса взглянуть на Рэндра. Последний пространно и отчего-то довольно улыбался.