Четвёртое падение мира

      Пользуясь тем, что Ирэ спустилась с крыши, Ильдис занял освободившееся место, на котором, похоже, частенько кто-то посиживал в гордом одиночестве, если судить по сложенному в высокую стопочку старому, чуть ли не древнему ковру, и занялся тем же. То бишь, сидением в гордом одиночестве и приведением мыслей в порядок.       Последних было не особенно много – всех ответов, которые он хотел, он так и не получил, – так что приводить было нечего. Да и вообще, собственные внутренности ощущались немного странно. Он понимал, что нужно было куда-то двигаться (жизнь, в конце концов, – движение), но едва он думал о том, что нужно было сниматься с безопасного места (почти, если помнить о том, что демоны, как он узнал, весьма плотоядны) и двигаться куда-то, где был шанс снова встретиться с той же разрухой, нежитью и некромантами с их некромагией... ему уже ничего не хотелось. Он, конечно, знал, что нужно, но не мог представить, как вскорости поднимется и куда-то пойдёт.       Хотелось сидеть вечно.       – Нравится Шэбаррадуат? – негромко, но раскатисто вопросили сзади.       – А кто это? – непроизвольно спросил задумавшийся Ильдис, оглянувшись.       И наткнулся взглядом на высокого смолисто-чёрного демона, который мог бы без особого труда остаться незамеченным в любой здешней тени, если бы не насыщенно-рыжее замысловатое одеяние, навевавшее мысли об огне. Или лаве.       – Мой город, – просто ответил демон.       Мозг Ильдиса запоздало связал эти слова с одеянием, бывшим на демоне (все остальные, которых он видел, не были одеты – одежда демонам и не особенно нужна была), и он столь же запоздало подхватился на ноги, чтобы полностью развернуться к тому и склонить голову:       – Ваше величество!.. Простите меня, я задумался, – выпалил он. Демон сперва ничего не ответил, и он немного поднял голову. – Я правильно?..       – Конечно, – король кивнул. На груди у него висел на цепочке тёмный камень, и Ильдис даже без нужного освещения знал, что это рубин. В конце концов, рубин всегда символизировал кровь. – Я давно не слышал этого в человеческом эквиваленте. Садись, человек. Я не хочу, чтобы гостю было неудобно.       Мне уже неудобно, подумал Ильдис, совершенно не ожидавший и не готовый сейчас к подобной компании. К тому же, в присутствии короля не полагалось сидеть – за некоторыми исключениями. Кстати, как это король появился тут незамеченным?       – Простите, но...       – Без «но». Не заставляй меня повторять, – демон, пройдя мимо него, непосредственно, как ребёнок, уселся на низкий каменный борт, сделанный скорее для вида, чем для пользы, и Ильдис осторожно опустился на своё прежнее место. – Хорошо. Я вижу, отметка лорда Ссао с тебя уже сошла. Как ты себя чувствуешь?       Отметка?.. На нем была отметка лорда? Это лорд Ссао так не давал его душе куда-то отойти, как Рэндр и просил?       – Я чувствую себя хорошо, – заверил короля Ильдис. – Спасибо, ваше величество. Мы очень благодарны вам за кров и помощь. Если я могу чем-нибудь служить...       – Даже не заводи эти разговоры, – тот вальяжно отмахнулся когтистой лапой. – Важно, что ты в себе и остался собой. Мы ещё рассмотрим и обдумаем все повлиявшие на это факторы, но главное, что ты в себе. Твоя личность не пострадала. Это важно.       – А как вы можете знать?       – О, поверь мне, демоны видели слишком поздно излеченных от некромагии людей. Кстати, на протяжении ещё какого-то времени ты будешь чувствовать себя немного апатично. В большей или... – Ильдиса внимательно окинули взглядом. – Полагаю, в меньшей мере. Это нормально. Можешь спросить что-нибудь, если желаешь.       Такое позволение обычно позволяло получить честный ответ, если это было возможно. Ильдис знал это. Отец как-то упоминал, а тот знал об таком многое...       Была масса вопросов, на один из которых можно было узнать ответ. Масса возможностей пополнить собственный багаж знаний. И, как назло, ему не приходило ничего из этого на ум. Он ненавидел такие ситуации. Всегда, когда он в них оказывался, ему нечего было попросить для себя.       – Почему вы помогли нам? – задал он самый простой и общий вопрос, из которого мало что можно было извлечь.       – О-о... – король задумчиво поскрёб около рога, кажется, всё-всё поняв по выражению его лица. – Видишь ли, не только у вас падает мир. Иногда это случается и у нас. Знаешь, что именно это за место? Даю подсказку: здесь очень тепло.       Теперь Ильдис почесал затылок, и во взгляде демона заискрились смешинки. Разумные существа похожи...       – Только не говорите мне, что вулкан совсем близко. Только не...       – Ты прав! – демон радостно хлопнул в ладоши, выглядя так, словно ни капельки не был этим обеспокоен, и по спине Ильдиса коротко пробежал озноб. – Но это неактивный вулкан. Пройдут ещё сотни лет, прежде чем он проснётся, и тогда мир упадёт у нас. Так как мы вынуждены жить в тепле, мы чувствуем, когда это должно будет произойти. Тогда мы предупреждаем гномов, собираем вещички и выбираемся наверх, к эльфам. Те больше нашего умеют договориться с людьми. И в последний раз, когда у нас всё это случилось, нам помогли переждать беду. Записи об этом теперь непременно хранятся не только у нас, но и в ваших городах, чтобы в следующий раз нам не пришлось терять время, объясняя ситуацию и выпрашивая помощь.       – А, вот как... вы хотите, чтобы мы напомнили об этом кому-нибудь ответственному за хранение знаний, когда сможем добраться к своим?       Король усмехнулся.       – Я догадывался, что ты поймёшь, – он немного помолчал, разглядывая Ильдиса. – Ты милый.       Ильдис был крайне близок к тому, чтобы поперхнуться воздухом.       – Что, простите?..       – Ну, исходя из наших взглядов... А что?       – Вы... вы же – король... – Ильдис едва успел закрыть рот, чтобы не высказать укор.       – А... я забыл. Люди не все... – демон хохотнул, весело сощурившись. – Полагаю, я могу тебе немного кое-что разъяснить, чтобы ты не думал обо мне плохо, м? Знаешь, чем горячее кровь у существа, тем свободнее оно выражает свои мысли. Поэтому мы, как одни из самых горячих существ в мире – очень открыты; гномы немного похолоднее, а вот эльфы совсем холодны и ни капли не раскованы. Я полагал, что и у людей точно так же, потому что северяне отличаются от южан, но... я ошибся, или что-то не так?       – Я... с севера. Простите, я не хотел вас обидеть...       – Да ничего, – демон великодушно отмахнулся. – Я понимаю. Тот, с кем я говорил прежде – определённо с юга, так что я подумал, что вы могли быть земляками. Любопытно... Кстати, для разряжения обстановки, если ты ещё не слышал: исходя из предыдущих размышлений, между демонами ходит шутка о том, что духи лавы крайне распутны.       Ильдис, совершенно не ожидавший такое сейчас услышать (и от кого!), не успел сдержать смешок, тут же прижав ко рту ладонь; демон же рассмеялся открыто.       – Конечно, с ними мало кто общался прямо, так что это довольно-таки забавно предполагать, – добавил тот, улыбаясь. – Не злись на мои слова. Я понимаю, что людям бывает неудобно слышать, что они милые, когда они уже не дети.       – Сомневаюсь, что меня сейчас можно назвать милым... – Ильдис крайне тактично не сказал о том, что нужно было для этого иметь плохое зрение. Хоть он ещё не видел зеркала, он ощущал, что у него заострились черты лица из-за потери веса.       – О, здесь не всегда дело во внешности. Мы видим, насколько кто-то чист, так что не удивляйся, если ещё кто-то посчитает тебя довольно милым. Вполне естественно, что чем чище существо, тем больше нам его хочется себе. У людей, насколько я знаю, есть определённые... суеверия и... ну, откровенно говоря, пугалки по этому поводу, но они не совсем соответствуют истине. Нам просто хочется, что уж тут поделать.       Ильдис неуверенно почесал щёку; на ум ему пришла хозяйка, умилённо прижавшая ладошки к щёчкам при виде него. Да и её сотрудники тоже чуть более чем дружелюбно с ним обращались.       – Может быть... не знаю, – столь же неуверенно произнёс он. – Может быть, у нас по этой же причине белые свадебные наряды...       – Разумные существа вообще похожи, – подвёл король итог теме общим наблюдением. – Итак... твой спутник уже говорил тебе, куда вы дальше направляетесь?       – Мой... простите? – переспросил Ильдис, пытаясь понять, о ком из всех могла идти речь. Ближе всего к этому понятию могла быть Ирэ, но король не сказал «спутница». – Мой спутник?       – Хм-м?.. – король слегка сузил глаза, пристально всматриваясь в него, и он непроизвольно задержал взгляд на радужках того, цветом напоминавших тёмный, ценный рубин. Рубины, правда, не светились в темноте. – А... вот как. Ну, вы себе разберётесь сами. Я имел в виду человека, который говорил со мной и присматривал за тобой, пока ты был без сознания.       Хорошо, что пропустил официальный приём, с облегчением подумал Ильдис, не очень любивший такие вещи.       – Вы имеете в виду Рэндра, Ваше величество?       – Похоже на то. Прости, я плохо запоминаю человеческие имена, они теряются в памяти среди наших. Впрочем, я помню эту кровь. Не видел лично, но в записях есть упоминание его фамилии – его предок бывал у гномов. Мы уважаем служителей, – вывалил король на Ильдиса целый ворох информации; Ильдис только поморгал, спешно обдумывая услышанное. Следовало ли трактовать «служителя» как служителя лорда Нокса? Может, лорд выбрал себе целый род, в котором стабильно появлялись люди, имевшие нужные тому качества? Чем дальше, тем страннее...       С чего король решил, что Рэндр – его спутник? Теперь выходило, что односторонне, раз этого же отношения не рассмотрели в нём... Это Рэндр солгал королю, или же король рассмотрел, что тот хотел бы представиться его спутником? Чего ещё можно начинать ожидать?       – Он сказал, что нам следует отправиться к гномам, – припомнил предмет разговора Ильдис, не желая развивать текущую тему даже мысленно.       – Верно. Вы отправитесь к гномам.       Ильдис нахмурился, не понимая, был ли это приказ, и следовало ли вообще подчиняться. Король, конечно, был король – но не его.       – Не хочешь, – со странного рода удовольствием определил демон, весело щурясь. – Хорошо.       – Прошу прощения?       – Хорошо, хорошо, – повторил король. – Ты мог утратить свободную волю после воздействия некромагии. Так бывает. Рад за тебя. Однако к гномам вы всё равно поедете: вам по пути, а я обязан поделиться знаниями с Гро'Цаном. Он не так уж далеко, так что доберётесь вы быстро. Оттуда ещё парочка перевалов – и вы в южной наземной столице, как и хотели.       Ильдис покивал, проглотив ремарку о том, что никто из них этого не хотел, помимо Рэндра.       – Благодарю вас, Ваше величество.       – Да не за что, – великодушно отмахнулся тот. – И, кстати... будешь у гномов – не спускай глаз со своего шэдлинга. Гномы с ними буквально воюют, могут и обидеть. Всё, мне пора идти. Прощай, человек.       Ильдис не успел даже рта раскрыть, чтобы что-нибудь ответить – а поднявшийся с борта крыши король растаял в воздухе, оставив после себя почти сразу развеявшуюся дымку. Вот это уровень магии...       Итак, придётся направляться к гномам в любом случае. Рэндр не оставил ему особенно широкого выбора: либо к гномам, либо оставаться здесь, либо проситься наверх к эльфам в холодрыгу. Последние два варианта ему не нравились и подходили только как способ взбрыкнуть и утереть Рэндру нос, да и с остальными он расставаться не хотел – а они наверняка хотели в Раналли. Или хотя бы к гномам, если условия жизни у тех были помягче. Н-да... Воля, говорит, сохранилась, подумал Ильдис, морщась: всё равно ведь всё обставили так, что ему придётся пойти на поводу. Ну, ничего – это до поры до времени, дальше виднее будет.       Когда он спустился с крыши, то наткнулся на довольно любопытную картину: Кларенс с Алами топтались в коридоре, причём последняя пыталась от того отвязаться, а Кларенс пытался за ней последовать.       – Кларенс! Дай человеку отойти на два шага без лишних глаз и ушей.       Прервавшись на полуслове, Алами направилась к нему, придирчиво окинув взглядом, и взяла за запястье, столь же придирчиво ощупывая.       – Да хорошо всё со мной, хорошо, – заверил её Ильдис, ненадолго спрятав её ладошку между собственных, и почувствовал, что ощущать другого живого человека на ощупь было до странного приятно; ещё одно подтверждение того, что он выжил. Наверное, когда они встретились, радость Алами от ощущения живого человека рядом была того же характера.       – Всё, беги, пока я его задерживаю, – отправил её Ильдис, пока у самого глаза не оказались на мокром месте.       Хихикнув, Алами почти трусцой посеменила к лестнице и скрылась из виду.       – К тебе больше не приставали? – негромко поинтересовался Ильдис, приблизившись к Кларенсу.       – Слава богам, нет, – тот потёр грудь чуть ниже ключиц. – Я тоже чувствую, что эту тему лучше оставить в покое. Душа и душа, какая досталась. Спасибо, что выжил.       Ильдис понимающе покивал. Вообще, в этом контексте – не было ничего удивительного в том, что Кларенс висел над Алами как наседка над цыплёнком: Ноэн чувствовал себя виноватым за смерть нескольких женщин, причём насильственную, и это могло в том настолько глубоко залечь, что теперь Кларенс мог просто быть не в состоянии прекратить опекать девочку.       – А ты? – вдруг спросил тот. – Что ты ему говорил? Я вижу, что с тебя сошла отметка лорда Ссао... надеюсь, ты не слишком его испугал.       – Почему ты думаешь, что я его испугал? – полюбопытствовал Ильдис, оставив вопрос о том, почему Кларенса вообще беспокоил спокойный рассудок друида.       – Ну... отметка служит для разных вещей. Иногда боги просто наблюдают с её помощью, иногда оставляют капельку магии, предотвращающей последствия их вмешательства... в последнем случае отметка обычно остаётся ненадолго. Ну, ты, наверное, сам понимаешь... – Кларенс коротко взглянул в сторону лестницы, и Ильдис придержал его за плечо:       – Дай девочке немного времени. Как бы у неё, кстати, женские дела не начались...       Он почувствовал, что Кларенса мелко тряхнуло.       – Мне этого тоже не очень хочется, – медленно ответил тот, словно подбирая слова; Кларенс всё же был немного старше и, раз прежде помогал наставнику, то наверняка был осведомлён об этих вещах. – Я часто видел, что там помимо крови ещё и боли, а у нас сейчас... не так много возможностей помочь. Никакой возможности даже найти какое-нибудь подходящее растение, чтобы отварить; я уже не говорю об отдыхе. Я хорошо понимаю, что нам сейчас придётся двигаться быстро. Между более-менее населёнными местами, как это, не будет воды и пищи.       – Правильно понимаешь, – Ильдис мягко похлопал его по плечу, убрав после этого руку. – Но ты пока не нервничай. Сколько ей? Десять?       – Одиннадцать.       – Ну, ещё, скорее всего, год в запасе. Не думай, призовёшь. Вам всем сейчас лучше отдохнуть, пока есть возможность, и в том числе умственно.       – А ты? – снова спросил Кларенс, и Ильдису стало слегка некомфортно. Нет, конечно, деревенские священники обычно занимались врачеванием, в чём часто помогал острый, внимательный взгляд, способный выявить недосказанное или сокрытое, но он не слишком привык к тому, чтобы кто-то заглядывал в него. Даже Рэндр себе не позволял этого в такой мере. – Я прямо вижу, как у тебя мысли всё вертятся и вертятся. Тебе бы самому отдохнуть.       Ильдис усмехнулся.       – Я привык. Работа, знаешь ли, соответствующая. Ну, думаю, наша чародейка уже управилась, – соскользнул он с темы, чтобы не обсуждать содержимое собственного котелка, в последнее время и впрямь находившегося в постоянном нагреве. – Так что...       – Отдохни, – повторил Кларенс, пронзительно взглянув ему в глаза. – Может прийти момент, когда ты нам очень-очень понадобишься. Никто из нас не знает...       Он затем показал взглядом на дверь комнаты Рэндра, и Ильдис не сумел сдержать улыбку.       – Знаешь, – он слегка понизил тон. – Будь у нас в страже побольше таких, как ты, я бы, может, и не привык постоянно за всех шевелить мозгами.       – Делегировать обязанности нехорошо, – строго произнёс Кларенс... а потом, не удержавшись, расплылся в улыбке; наружу наконец-то проглянул ребёнок, в последнее время жёстко загнанный вглубь. – Но спасибо.       – Слова-то какие умные уже знаешь... Ну всё, иди. Может, вы бы прогулялись немного, а то уедем – а вы город толком не посмотрели. Хоть воспоминания останутся. Давай, часа два у вас есть точно, за них никто никуда не денется. Только спросите у остальных, может, ещё кто-то захочет пройтись.       Покивав, Кларенс направился за Алами. Ильдис, понадеявшийся, что те и впрямь возьмут с собой кого-нибудь ещё (или не постесняются спросить дорогу, если заблудятся), завернул в комнату к своим, чтобы повидаться со всеми. Его радушно встретили, даже пригласив сыграть парочку партий в карты, а потом, обнаружив, что он не поддавался и был серьёзным противником, выпроводили с шуточками о том, что начальство гнобило подчинённых и тут. Ильдис и не подумал обидеться, предпочтя сохранять добродушный настрой и подпитаться им немного, пока ещё была такая возможность. Затем он всё в том же добродушии направился в комнату Рэндра – делать-то было больше нечего.       Рэндр всё ещё что-то читал, перебравшись за стол, и он не стал мешать, вместо этого решив ещё разок проверить свои вещи в шкафу. Одежды, которую ему временно выдали, на полке не обнаружилось, как и полотенца. И когда местные работники успевали?..       – Хочешь чем-нибудь поинтересоваться? – пространно вопросил Рэндр, облёкши вопрос «хочешь ещё куда-нибудь сунуть нос?» в гораздо более нейтральную форму. Ильдис подтекст прочёл. Надо же, как мы оскорбились тем, что нам в сумку за общедоступными записями влезли, подумал он, не сдержав слабой усмешки.       – Да так, смотрю, не пропало ли у меня чего.       – Должно было?       – Кто знает...       Закончив с осмотром, Ильдис разлёгся на противоположной от Рэндра половине кровати – просто поваляться в своё удовольствие, пока мог; Рэндр неодобрительно покосился на него, что он, стараясь не вспоминать о том, что его весьма туманно обещали отсюда выпроводить, раз комнату выделили исключительно Рэндру, проигнорировал: потерпит. Он тоже чужое присутствие в отряде терпел, хотя мог в самом начале наплевать на приличия и гостеприимность и послать идти своей дорогой. Может, так и надо было сделать... Что ж, принятых решений не воротишь, придётся иметь дело с тем, что есть.       – А что это ты своего покровителя не попросил с самочувствием помочь? – полюбопытствовал он, решив попробовать выудить ещё немного интересных ответов.       Отложив записи, Рэндр повернулся на стуле, чтобы его видеть, и ему подумалось, что сейчас что-то будет. Как пить дать, сейчас какую-нибудь шпильку вставит...       – Он не станет мне помогать. Это против правил. Или, если желаешь, принципов. Кровь была уплачена, уплачена лорду Ссао, и помогать мне именно восстановить кровь – всё равно что нивелировать оплату. Да ещё и, считай, полученную родителем.       Ильдис протяжно понимающе хмыкнул. Н-да, не так уж интересно; ничего нового не услышал.       – Ты совал нос в мои записи, – констатировал Рэндр через несколько долгих молчаливых мгновений, и Ильдис чуточку напрягся, сразу же взяв себя в руки, чтобы не выдать ничего ни движением, ни интонацией. Поймал, подумал он. Поймал на том, что никакого интереса на эти слова не последовало, хоть чуть раньше он выспрашивал всё, что его волновало. – Даже мысли не промелькнуло полюбопытствовать по поводу того, как и зачем я платил, будто уже всё знаешь.       А вот шиш тебе, решил он, собравшись понервировать Рэндра ещё немного.       – Знаешь, меня совершенно не волнует, как и зачем ты там неудачно яблоки чистил, – припомнил он тому небрежно брошенную отговорку. У Рэндра едва заметно дёрнулась бровь. – Это не моё дело и меня не касается. Я свой ответ получил, спасибо.       – Да ну? И что же ты получил?       – Что ты в любом случае продолжаешь оставаться небоеспособной единицей. Да и нетрудоспособной тоже. И рассчитывать на тебя нечего.       Его смерили взглядом... и затем Рэндр, к некоторому его удивлению, решил дожать тему, не став заверять его в том, что всё ещё мог себя защитить. Принял за провокацию, наверное.       – И тебя совсем-совсем не волновало, что я там себе думаю? – переспросил тот. Ильдис хмыкнул.       – Зачем мне? Ты лжец. Ты не что бумагу, ты, наверное, и мысленно сам себя местами обманываешь.       Рэндр прищурился на него так, словно он вдруг оказался в самом тёмном углу комнаты, и после непродолжительного молчания отвернулся к столу, снова уткнувшись в записи некромантов.       – Может, и обманываю, – негромко произнёс тот, чего Ильдис совсем не ожидал услышать. – Мы все себя обманываем. По разным причинам. Я тоже не исключение.       Воцарилась тишина. Несколько удивившийся предельно, до неприличия честному ответу Ильдис молчал, обдумывая короткий разговор. Немного странно, что Рэндр не стал заверять его в обратном, хоть мог бы; странно и то, что не попросил из комнаты, хоть тоже мог бы и, более того, чуть раньше, когда ещё нормально себя чувствовал, даже вёл себя так, что этого можно было ожидать.       Может, его просто пытались сбить с толку. Если Рэндр собирался перейти на другую линию поведения, сейчас для этого был удобный момент, пока он был слегка дезориентирован переменчивым поведением того.       Кстати о поведении... был ведь у него один вопрос к Рэндру, о котором он уже и позабыл. Спасибо Фрейну, который недавно напомнил; этим и в самом деле следовало поинтересоваться. И желательно пресечь последующие подобные случаи.       – Что, не нравится тебе, что я хорошо осведомлён? – опять заговорил Рэндр, словно почувствовал, о чём он думал.       – С чего ты взял?       Рэндр коротко оглянулся через плечо.       – Я прямо чувствую, что ты напряжён, – он перевернул лист бумаги. – Значит, тебе что-то не нравится. Или ты задаёшься вопросом о том, что я всё ещё пытаюсь извлечь из этих бумаг. Задаёшься, м-м?       Ильдис бесшумно поднялся на ноги, почти не потревожив меховую шкуру какого-то большого зверя, служившую прослойкой между простынёй и голым камнем. Ему не нравился фамильярный, дружественный тон, в который всё больше и больше скатывался Рэндр. Можно было списать на привычку, конечно, но старым привычкам свойственно выветриваться, если их вообще не трогать – а значит, тот сокращал дистанцию общения сознательно.       – Возможно.       – Я тоже, – поведал ему Рэндр после небольшой паузы. – Вертится пару мыслей, а ухватить не могу. Я бы ещё поспал немного, наверное...       Он поднялся, а потом, повернувшись и наткнувшись взглядом на приблизившегося Ильдиса, вздрогнул:       – Ты когда успел подойти?..       Ильдис приблизился вплотную, почти приперев непроизвольно подавшегося назад Рэндра к столу, и без особого труда уложил ладони на высоко расположенную столешницу.       – Давай-ка переговорим об одной вещи, Рэндр.       Тот неуверенно приподнял руку, и Ильдису показалось, что Рэндр сейчас коснётся его груди довольно-таки личным жестом, но затем тот оставил кисть под ключицами, словно на всякий случай перекрывал предплечьем сердце. А вот взгляд того прямо встретился с его собственным. Рэндр смотрел так, как человек смотрит на зверя, уверенно, упрямо, бессознательно пытаясь отразить взгляд и задавить им, чтобы животное даже не попыталось повести себя агрессивно. Видно было даже толику опаски, обычно присутствовавшую при этом. Должно быть, и впрямь всё ещё плохо себя чувствовал.       – Да?       – Ты что Фрейну наговорил?       – О... ничего такого, – Рэндр коротко облизнулся. – Я обычно стараюсь узнать подобную обстановку у людей, с которыми приходится какое-то время соседствовать, чтобы не попасть в какую-нибудь неудобную ситуацию. То есть, чтобы не оказаться в ситуации, которая становится неудобной, как только в неё попадаешь, если ты понимаешь, что я имею в виду.       Рэндр чуточку отодвинулся от стола, оказавшись на уже некомфортном для Ильдиса расстоянии, и последний внезапно понял, что крупно промахнулся: если на севере в большинстве случаев принятое им положение было для Рэндра угрожающим, то южанин мог принять это за заигрывание, причём весьма целенаправленное. Вот это ему было совсем не на руку...       – Я-то понимаю, но у нас эти вопросы трактуются совсем иначе. Ты ведь был на севере, ты должен знать, что у нас другие порядки. Мы можем расценить это не только как довольно бесцеремонное влезание в чужие дела, но и как намёк.       – Когда это намёк кому-то вредил?       Слегка затуманенный взгляд Рэндра коротко коснулся его губ, и Ильдис счёл за лучшее отодвинуться, напоследок ещё раз предупредив:       – Больше так не делай. Ни у кого из нас ничего такого друг к другу нет. Кроме Далса и Каты, но это уже, кажется, даже детям понятно.       Затем он ретировался, устыдившись того, что так крупно просчитался, даже не подумав о том, что Рэндр воспримет подтекст угрозы как-то иначе, и ещё несколько часов провёл на крыше, бездумно рассматривая узор городских стен, мягко мерцавший в темноте, пока свои же не согнали его оттуда ужинать. Ужин состоялся внизу: хозяйка решила, что раз все себя нормально чувствовали, то нечего было таскать посуду вверх-вниз, и свои – опять же! – оставили ему место напротив Рэндра, только извинительно поглядев на него от своих столиков. Свободных больше не было (да и сесть за другой уже было бы слишком демонстративным жестом), так что пришлось сесть на оставшееся место.       Рэндр завёл с ним негромкий, неспешный разговор касательно местного города, между делом наблюдая почему-то за его руками; иногда взгляд того мимолётно касался его ресниц, и у Ильдиса уже после второго такого взгляда сложилось впечатление, будто беседу Рэндр завёл чуть ли не по привычке, на самом деле что-то обдумывая и бесстыже его рассматривая. Чуть позже, когда он проводил Рэндра, всё ещё не слишком уверенно себя чувствовавшего на лестнице, наверх, в комнату, по пути раздумывая, не убраться ли ему сегодня спать в другую, тот заметил:       – Ты всё-таки вырос. Общее впечатление осталось узнаваемым, но черты лица немного изменились с тех пор.       Ильдис резко развернулся, в упор уставившись на Рэндра.       – Я не хочу больше ничего слышать о той поре, – отрезал он. – Можешь считать, что всё это произошло с другим человеком. Ты сам сказал, что я был тебе никем. И когда я предупреждал тебя по поводу того, что ты спрашивал у Фрейна, я не имел в виду ничего иного. Никакого интимного подтекста я в положение не вкладывал. Понятно?       – Я тебя услышал, – ровно отозвался Рэндр. – Спасибо, что прояснил. Доброй ночи.       И, кое-как сбросив сапоги, неспешно улёгся в постель. По движениям его ничего нельзя было сказать, но Ильдису показалось, что тот слегка... огорчился. Ему даже непроизвольно подумалось, что он был слишком резок. С другой стороны, лучше и впрямь сразу всё прояснять.       Утром (насколько Ильдис, потерявший чувство времени, мог предположить) Рэндр, уже собранный и с виду чувствовавший себя получше, сухо заявил:       – Поднимайся, завтракай и собирайся. Я уже договорился, скоро отчаливаем.       – А что за спешка? – только проснувшийся Ильдис приподнялся на локте.       – А ты долго ещё собрался пользоваться гостеприимством? Давай, пора уходить. Время не стоит на месте, хоть здесь это можно начать ощущать.       – Ты можешь нормально отвечать на заданный вопрос? – не выдержал Ильдис.       Рэндр поморщился.       – Домой хочу, что непонятного? Да и вообще, ты чего завёл привычку выжимать из меня ответы?       – Я смотрю, ты уже неплохо себя чувствуешь, – заметил Ильдис, почувствовавший, что и впрямь немного перегибал палку. Он-то заботился о том, куда его и его людей приведут, и что с ним потом станет, но и Рэндр со своей стороны не обязан был давать полную отчётность. Вот только в конкретном случае грань была очень размыта, потому что то самое рэндрово личное очень сильно влияло на принимаемые тем решения и поступки.       – Не особо, – Рэндр немного отвернулся. – По большей части привык.       Ильдиса потянуло подняться, и он почти сразу же распознал это: уловка. Его чисто по-женски провоцировали на реакцию. И он, усмехнувшись, выдал её чересчур:       – Ути, зайка бедненький, как же ты поедешь...       Рэндр резко повернул к нему голову, гневно прищурившись, и он вдобавок с серьёзным видом поцокал языком; через несколько мгновений тишины Рэндр незлобиво фыркнул:       – Свинёнок... неудивительно, что этот за тобой увязался, – он кивнул на Шэда, развалившегося на тумбе. – Вы чем-то похожи.       – Меня не так дорого содержать.       – Н-да? – Рэндр бросил взгляд на перетянутое бинтом предплечье. – Очень в этом сомневаюсь. Шэдлинги, к тому же, способны долгое время существовать на собственных запасах. Он у тебя ещё очень долго может не есть, хоть и никогда не откажется.       – Но с ним же что-то будет без еды? – Ильдис поднялся на ноги, с удовольствием потянувшись: он чувствовал, что уже полностью пришёл в себя.       – В размерах уменьшится, – Рэндр пожал плечами. – Так, всё, вперёд. Готовиться. И тебе бы не помешало... – взгляд Рэндра скользнул по его челюсти, и Ильдис непроизвольно тронул лицо, уже успевшее покрыться щетиной. – Пойдём-ка вместе. Мне бы перевязаться, как раз поможешь.       Ильдис едва не спросил, какая в этом была взаимосвязь, а потом сообразил, что Рэндр хотел промыть рану. Н-да, отсутствие зрительно видимой смены времени суток скверно на него влияло...       Вплоть до того самого водопада, где все ополаскивались после мытья, они молчали. И молчание было для Ильдиса немного неудобным: он рассмотрел во взгляде Рэндра упрямство. И едва заметная загадочная улыбка того ему совсем не нравилась; так улыбаются люди, собравшиеся либо учинить что-нибудь неприятное в отместку, либо упорствовать.       – Ну? Закончил? – вопросил у него Рэндр, когда он, соскрёбши все со щек и подбородка, умылся и взялся, отряхиваясь, вытираться. – Что, за шиворот затекло?       Ильдис только недружелюбно блеснул глазами над полотенцем: ему и впрямь немного затекло с непривычки.       – Давай-ка, помоги мне, – Рэндр протянул ему руку, и он, вздохнув, взялся развязывать бинт. Рана под последним оказалась чистой, если не считать небольшого количества выступившей крови – да и ту большей частью смыли, пока отмачивали присохший бинт. – Надо же... хорошо, что не занёс ничего.       Ильдис молча перебинтовал его свежим бинтом, пока и впрямь заразы какой-нибудь не подцепил. Будет потом всех дёргать с перевязками...       – Ты чего такой молчаливый сделался? – продолжил болтать Рэндр, словно искал повод уколоть его. – Не нервничай. Всё будет хорошо. Да и вообще, поправь лицо, нечего в угрюмость заваливаться. Тебе сейчас лучше поприличнее выглядеть.       – Это ещё почему? – вопросил-таки Ильдис, насторожившись.       – Ну, это у этого короля ты аудиенцию пропустил по понятным причинам... а вот у гномьего придётся побывать, – обрадовал (не в лучшем смысле этого слова) его Рэндр. – Так что нечего хмуриться. И уголки губ тоже подбери.       Рэндр потянулся к его лицу, будто норовя по-мальчишески ткнуть пальцем в щёку, и моментально отреагировавший Ильдис шлёпнул того по кисти, едва по привычке не зашипев «нельзя!»; Рэндр только издевательски оскалился.       – Самое время дурачиться, – холодно заметил Ильдис, сняв с плеча полотенце. Ещё одна такая выходка – и отхватит влажным полотенцем... – С чего это я обязан быть на аудиенции?       – Потому что я обязан буду тебя показать. Короли друг другу весточку уже передали, так что нас там уже ждут. Тебя – в особенности. Так что подбери опустившийся настрой, потому что ты выглядишь так, будто не особенно рад тому, что с того света вернулся.       – Я не особенно рад по другой причине, – огрызнулся Ильдис. Демоны с любопытством наблюдали за их перепалкой, и его это нервировало вдобавок. Вот ведь совершенно не их дело, да и люди, побывшие тут всего несколько суток, больше здесь не появятся – а всё равно интересно нос сунуть. Хуже кошек... – Я иду обратно, – уведомил он Рэндра, намекая на то, что последний мог сам идти куда угодно, и тот только усмехнулся, последовав за ним.       На обратном пути Ильдису вспомнился сон про гадалку и трёх выпавших ему королей. Толковать и впрямь можно было буквально. Итак, одного он уже видел, впереди, значит, предстояла встреча со вторым, а третий?.. У эльфов, насколько он знал, не было правителя, эльфы были свободным народом, избиравшим себе лишь местное управление вроде старосты; судьба человеческого короля, пребывавшего в Монкоре, сейчас была неизвестна – столицу уже, скорее всего, взяли некроманты, но короля могли и вывезти втихую в другое место... но вряд ли настолько далеко на юго-восток. На последнем же правила королева, и тут-то Ильдис не знал, можно ли было толковать третьего короля в этом контексте. Имел ли вообще в картах значение пол, когда заходила речь о статусе?       Так как ему это было неизвестно, он не стал гадать, решив пока что заниматься насущными вопросами, и заглянул в комнату к своим. Там, к некоторому его удивлению, обнаружились и дети из соседней комнаты, и почти гнетущая тишина.       – Что-то случилось? – сразу осведомился он, надеясь, что дело было только в нежелании покидать безопасное уютное место.       – Я собирался тебе сказать, но думал, что мы тут ещё немного побудем... – заговорил Далс, однако того его перебила Ката, высказавшись чётко и по делу:       – Мы с Далсом остаёмся. Прости, пожалуйста.       – Я понимаю, – Ильдис кивнул. Он успел кое-как смириться с того момента, как это же ему сообщил Кроджик. – Если вы можете выдержать темноту и местные испарения – вы вольны делать всё, что угодно. Вы присмотрели себе какое-то занятие?        – Ага. Здесь есть чем заняться. К тому же, хозяйка хотела бы облагородить это место, а мы нашли тут неподалёку довольно мягкие породы, с которыми можно работать в качестве отделочного материала, – сообщила ему Ката, и он приподнял брови. – Не смотри так, у меня отец этим занимался. А так как сказки он рассказывать не умел, я теперь понимаю, что и куда можно приспособить. Так что местные источники нам, наоборот, на руку. Поработаем пару-тройку недель за еду и кров, может, месяц, к этому времени, думаю, всё уже уляжется.       Далс извинительно потянулся к её руке, и Ката только неодобрительно покосилась на того, но пальцы отдёргивать не стала. Должно быть, на Далса возложили обязанность уведомления, а тот всё тянул и, в конечном итоге, дотянулся.       – Хорошо, – со вздохом заключил Ильдис. – Нам без вас, конечно, тяжелее придётся, но силком-то я вас не потащу. Главное, чтобы вы тут хорошо устроились и не жалели, что остались. Смотрите, аккуратнее с совсем тёмными углами, причём оба.       Те почти одинаково поёжились, и Ильдису подумалось, что далеко от гостиницы никто и не собирался отходить по тем же соображениям.       – Зато вам теперь немного меньше провизии с собой тащить, – изрёк Далс. – Я... прости, Ильдис. Мне неудобно не идти с тобой дальше, но...       Он коснулся уже зажившего рубца на щеке, почему-то никак не поменявшего общее впечатление (обычно-то шрамы портили лицо, и только в очень редких случаях украшали; заверением в последнем чаще просто утешали), и Ильдис припомнил, что щёку Далсу разодрали в стычке с сойтами. Он, конечно, не знал, как именно обстояла ситуация в момент перед тем как он разогнал сойтов, но, судя по реакции Далса, всё могло быть много хуже, если бы атаковавшего того сойта не спугнули.       – Слушай, вы меня кормили, пока я не умел выживать в лесу, – напомнил Ильдис. – Так что давай не будем. Всё хорошо. Скучать будем, конечно, но, опять же – не останавливать же вас. Может, для вас лучше будет остаться. Всё, давайте не разводить долгих прощаний, а то мы никуда так и не уйдём. Мои – пора собираться. Время идёт, лучше бы нам прибыть в ещё живой город.       Ката попрощалась с ним первым, без обиняков обняв и столь же непосредственно негромко сообщив:       – Спасибо, что не стал вот это вот самое разводить. А то потом все сопли ещё полдня подбирают. Детишки-то, вон, уже...       Глаза у Кларенса и Алами и впрямь подозрительно блестели. Уже прикипели к общительному Далсу, видать...       – Такой выбор тяжело и делать, – тихо ответил Ильдис. – Долгие прощания немного... возлагают вину на тех, кто его сделал. Сугубо по личным ощущениям. Так что вы тут потом не начинайте носы вешать. Мы как-нибудь привыкнем, вы как-нибудь привыкнете... главное, чтобы всё хорошо сложилось.       Ката снова его обняла, спрятав взгляд.       – Спасибо, начальник... толковый ты мужик, всё-таки. Давай там, береги себя, тебе ещё будет над кем начальствовать.       – Буду, что поделать...       Потом его сгрёб в охапку Далс, сделавшийся непривычно немногословным, и присовокупил всё то же наставление беречь себя. Ильдису от этого сделалось даже слегка неуютно. Не накликали бы... у него всё ещё оставалась толпа народу, за которой нужно было присматривать. Двое детей – в первую очередь, потом Джан, не слишком в этом плане отличавшийся, не особенно бойкий друид... а из боеспособных людей остались Ирэ, Кроджик да Фрейн, и всё... Семь человек, не считая их с Рэндром.       Вспомнив о последнем, Ильдис почти незаметно отступил к двери и вышел наружу; Рэндр, скучающе и почти изящно опёршийся об стенку, даже не дрогнул.       – Подслушиваешь?       – Нет, просто жду.       – Куда дальше? – продолжил допытываться Ильдис.       – До места отправки по железной дороге. Нет смысла рассказывать, сам всё скоро увидишь.       – «Железная дорога»? Это какое-то местное название?       – Нет, это... – Рэндр вздохнул. – Увидишь, Ильдис.       Последний немного поглядел на того, а потом слегка прищурился:       – А скажи-ка мне одну вещь... с чего это тут взяли, что ты – мой спутник? Мои бы точно такого не ляпнули.       – А кто это тебе... – Рэндр осёкся, уставившись на него так, словно что-то понял – да ещё будто правильно предположил. А потом отлепился от стенки и подступил почти вплотную, заглядывая ему в глаза. – Тебя что, посещали?       Ильдис промолчал, не собираясь отвечать, и Рэндр чуточку сощурился, выискивая что-то в его взгляде.       – Но почему?.. Почему не через меня?       – Вопрос не ко мне, – Ильдис немного отстранился. – Я тут меньше всех понимаю.       – Не надо корчить из себя дурачка. Это могло прокатить ещё до некромантов, у которых мы взяли записи. Теперь не похоже.       Ильдис просто пожал плечами, заканчивая тему.       – Не надо представляться моим спутником, – вернулся он к предыдущей. – Это не соответствует действительности.       – Да ну? А кто сейчас подойдёт мне в этом качестве больше?       – До нас ты спокойно шёл один, – напомнил Ильдис. – Всё, достаточно. Мы с тобой не спутники. Я даже не знаю, что именно южане в это слово вкладывают.       – Всё то же...       – Достаточно, я сказал, – спокойно прервал Ильдис Рэндра, намеревавшегося, похоже, опять увести разговор в произвольном направлении. – Сколько времени займёт дорога?       – Пару суток, не больше. Вот дальше путь может удлиниться. И я бы тебе советовал не отказываться от статуса моего спутника. Это дорогого стоит. Особенно для тебя сейчас.       – Да ну? – Ильдис приподнял бровь, гадая, что ему ответят на следующий вопрос. – А кто ты такой, чтобы это дорогого стоило?       – А тебе мало того, что я сумел договориться с королем о проживании и пропитании? – невозмутимо ответил Рэндр, не давая даже подсказки о собственном статусе.       Вот же сучонок, подумал Ильдис. Небось, заранее ответ заготовил...       – Знаешь, Ильдис, достаточно, – Рэндр нахмурился. – Уже достаточно. Я понимаю, что тебе было неприятно, но я уже оказал тебе услугу. Давай отложим личные обиды на потом. Нам сейчас предстоит дорога, находиться придётся близко. Собираешься всё время грызться и смотреть на меня волком?       – Ты много о себе возомнил, если считаешь, что это из-за прошлого, – Ильдис смерил его взглядом. – «Рив» – уже прошедший эпизод. Я бы даже не вспоминал о нём, если бы ты не изволил появиться на моём пути. Сейчас я просто тебе не доверяю, потому что ты подозрительный. Хочешь, чтобы я играл в доверие, пока мы делим путь?       Рэндр немного помолчал, продолжая хмуриться.       – Я бы не хотел, чтобы ты воспринимал это так. В конце концов, лично я не хотел, чтобы с тобой так случилось, и не хочу, чтобы случилось что-то ещё...       – Потому что тебе нужно доставить меня в Раналли, – закончил Ильдис. – Я догадался.       – Не только. Послушай меня, Ильдис, – Рэндр взял его за запястье, неожиданно доверчиво заглядывая в глаза, и он тут же, даже не задумываясь, распознал в этом ещё одну уловку. Что самое неприятное, память подсунула ему старое воспоминание о чём-то схожем. Значит, Рэндр пользовался такими штучками с самого детства... – Меня беспокоит твой рассудок. Ты всё думаешь, и думаешь, и думаешь... Остановись хотя бы на несколько дней. Ты выгоришь. Ты останешься без думалки к важному моменту; ты найдёшь себя неспособным принять решение или сделать вывод. Понимаешь?       – А тебе зачем нужно? – не долго думая осведомился Ильдис. Рэндр вздохнул.       – Ты же сам понимаешь. Ты у них главный. Они смотрят на тебя, следуют за тобой. Они привыкли на тебя полагаться. Я не хотел мешать тебе исполнять свои функции, но вышло так, что ты истратил собственные ресурсы. Отдохни, Ильдис. У тебя есть несколько дней, пока я веду. Я не знаю, что сейчас творится в Раналли, и с чем мы столкнёмся, когда туда прибудем, а ты... ты – защитник, ты можешь понадобиться всем нам в случае чего.       Ильдис лениво приподнял уголок губ.       – Забавно слышать, как ты предполагаешь количество доступных мне ресурсов, мало что обо мне зная на нынешний момент. Если ты по-прежнему пытаешься говорить с Ильдисом-мальчишкой, тебе лучше прекратить.       – Я воспринимаю тебя всерьёз с самого начала. Это обыкновенное участие; дружеское предупреждение, если желаешь. Не загоняй себя. В этом нет смысла. И перестань вести себя так, словно я твой враг. Был бы им – мы бы сейчас с тобой не говорили.       – Может, мне ещё обняться с тобой? – скептически вопросил Ильдис, смерив Рэндра взглядом. – Как в старые добрые?       – Как хочешь, – тот пожал плечами. – Я шарахаться не буду, в отличие от некоторых.       Ильдис просто промолчал, желая закончить разговор, не ведший ни к чему конкретному (они всё равно оба остались при своих мнениях), и потянул на себя руку; Рэндр отпустил его запястье, едва заметно поморщившись.       – Я договорился насчёт припасов, – заметил тот, наконец-то перейдя к делу. – Придётся парочку дней пожить всухомятку, но полагаю, мы это перенесём.       – Прелестно. И где точка отправки?       Рэндр устало вздохнул.       – Я проведу. Ты готов забирать свои вещи?       Ильдис кивнул, отметив, что Рэндр сказал «забирать», а не «собирать»; должно быть, послеживал за его вещичками краем глаза, отчего и знал, что у него всё было собрано. Ему и незачем было распаковываться, собственно...       – Готов? – снова потормошили его.       – Зачем спрашивать? Сроки всё равно назначены.       – Вижу, что не готов, вот и спрашиваю.       – Так и скажи, что у тебя просто язык чешется с кем-нибудь поговорить, – проворчал Ильдис. Чего спрашивать, если и так видно? – Честное слово, ты иной раз хуже Джана в этом плане...       А вот теперь промолчал Рэндр. Ильдис буквально увидел по лицу того, что Рэндр оставил что-то при себе.       Но так как его это не особенно интересовало (да и можно было на этом моменте отвязаться от разговора), он просто направился поторапливать своих, между тем раздумывая, как сейчас пойдёт с Шэдом: тот вроде бы понял, что требовалось идти рядом, но ещё неизвестно, не потеряется ли тот, чем-нибудь внезапно заинтересовавшись и отстав ото всех. И ведь поводок даже не к чему прицепить...       Так как тащить того всё время было решительно невозможно (да и Ильдис хотел бы от этого отдохнуть), он попытался свыкнуться с мыслью о том, что шэдлинг мог возжелать прибиться к сородичам, однако его беспокоила другая, о том, что глупый малыш мог просто потеряться, а потом блуждать один в темноте, жалобно и обиженно пища.       В конце концов Ильдис несколько раз прошёлся с тем по коридору и просто заставил того ходить рядом, пару раз отчитав и довольно обидно отругав за взбрыкивания. Шэд оскорбился, но вроде бы понял.       – Почему ты о нём заботишься? – поинтересовался скучающе наблюдавший за ним Рэндр. – Это очень крепкие создания. Один не пропадёт.       Ильдис отправил длинный взгляд в ответ, а затем, припомнив, как Рэндр спокойно отдал на убой лошадь, на которой приехал к избушке старого огра, ничего не ответил. Зачем, если его не поймут?       – Ты готов вести? – спросил он вместо этого.       – Вполне. Давай, зови своих и пойдём, неразговорчивый ты наш.       Ильдис смолчал и здесь: призыв не фамильярничать ни к чему не приведёт.       Когда он вызвал в коридор ребят, уже не желавших отцепляться от Далса с Катой, Рэндр окинул их взглядом, чему-то покивал и, жестом велев следовать за ним, направился вниз, где благодарно поклонился хозяйке; Ильдис, намекающе оглянувшись на своих, сделал то же самое, немного утерев нос Рэндру: пусть у них со стрелками вышло и не столь изящно, но когда несколько людей делают один и тот же жест выверенным движением, это всегда выглядит эффектно. Хозяйка только руками всплеснула, кажется, снова умилившись. Распрощавшись с ней, они вышли наружу, где Рэндр, снова окинув их взглядом и придержав Ильдиса за рукав (последнее Ильдис просто стерпел, чтобы не разводить ссоры на улице), присоветовал:       – Громко не удивляться, транспорт чересчур усердно не рассматривать. Во всяком случае, пока не отъедем подальше. В общем, ведите себя прилично.       И хлопнул Ильдиса по плечу, с нажимом, увлекая за собой, словно не мог вести один. Ильдис, у которого проскользнула ассоциация с тем, как он сам буквально только что дрессировал Шэда, обыденно, праздно проронил:       – Ещё раз так сделаешь – заимеешь лишнюю трещину в рёбрах...       Рэндр едва заметно отстранился, выходя из его личной зоны, и он, сдержав усмешку, немного отстал. Зато присоединившаяся к нему Ирэ, наверняка расслышавшая его слова, усмехалась, и почти назидательно изрекла оглянувшемуся Рэндру:       – Веди-веди, красавец.       – Я не... – Рэндр нахмурился, отвернувшись: расслышал в тоне Ирэ нотку насмешки. Ирэ могла так к любому обратиться, совершенно не вкладывая в это слово обычный смысл; часто в этом же контексте могло прозвучать интонационно подчёркнутое обращение «уважаемый».       Рэндр повёл их к краю города, где виднелся проём другой сообщавшейся с этой пещеры, но, кажется, куда более маленькой. Впрочем, Ильдис догадывался, что раз их вели к какому-то транспорту, то пещера не маленькая, а узкая и очень длинная; проще говоря, он догадывался, что это тоннель. Подземный путь...       За аркой, соединявшей пещеры, царило некоторое оживление.       – Почти как док, а? – заметил Рэндр, немного замедлившийся; ему никто не ответил: никто из них не видел морских портов. Да и все рассматривали транспорт, около которого хлопотали демоны, похоже, проверявшие, всё ли было в порядке. Транспорт был колёсным... однако при этом над каждым колесом была странная конструкция, как будто предполагавшая наличие на ней пассажира... или движущей силы. Какой-либо упряжи, в конце концов, видно не было, а транспорт нужно было как-то передвигать.       Когда они приблизились ещё немного, стало видно и две длинные, скрывавшиеся в темноте полосы – брусья, похожие на металлические; Ильдису при виде их пришла на ум колея, которую оставляют после себя в снегу сани.       – Едете? – вопросил их присматривавший за всем демон так гулко, что у Ильдиса, привыкшего к предгорью и горам, всё внутри дрогнуло: наверху возглас такого тембра мог и обвал вызвать.       – Да, нам пора, – Рэндр кивнул. – Благодарим за гостеприимство и помощь.       – Да не за что. Хорошего пути.       Ильдис перевёл взгляд с демона на Рэндра, начиная догадываться, что инструктаж по поведению с транспортом уже провели без участия всех остальных, так что придётся выслушивать его от Рэндра.       – Ну, производим посадку, ребята, – заявил последний. – Давайте, на платформу, там определимся, кто повезёт.       – А как это вообще называется? – вопросил Кроджик, рискнувший первым ступить на гладкую деревянную платформу, ограждённую невысоким бортиком. Скорее всего, на ней чаще перевозили грузы, нежели пассажиров... или же последним удобство было не столь важно.       – Это дреза. Гномы придумали. Кто готов педали крутить? Надеюсь, двоих хватит...       – Четверо, – поправил его демон. – У вас много вещей.       Фрейн, погрузившийся следующим, без колебаний разместился на сиденье над колесом, оставив вещи у выданных им с собой припасов, Кроджик сел напротив него; Ильдис придержал за локоть Ирэ, со вздохом направившуюся за ними:       – Лучше посадить кого-то менее выносливого, если мы хотим двигаться беспрерывно. Джан, ты как, по лошади не соскучился?       Тот скептически сощурился в ответ.       – Сомневаюсь, что это похоже на лошадь...       – Отлынивать у тебя всё равно не выйдет. Вперёд.       Четвёртым вызвался Кельдин, прежде внимательно глянувший на детишек. Затем, как только все устроились, пара демонов неспешно оттолкнули дрезу, помогая привести её в движение, и помахали им; Ильдис осторожно поднял ладонь в ответ: он-то после разговора с королём хорошо понимал, что не согласись он исполнить просьбу показаться королю гномов – их бы просто доставили.       Через четверть часа, когда отправная точка скрылась из виду из-за небольшой кривизны тоннеля, тишина и темнота сделались немного угнетающими. Последнюю хотя бы разбавлял свет от выданного им в дорогу горшка со светившимся растением...       – Так что там у вас с времяисчислением? – поинтересовался Ильдис, всё это время чувствовавший на себе задумчивый взгляд Рэндра.       Тот взялся объяснять, на какое-то время отвлёкшись от созерцания, и Ильдис чуть не задремал, расслабившись.       Ещё через полтора часа, когда они уже успели несколько раз смениться, Ильдис скомандовал слезать с сидений и располагаться на платформе, чтобы поесть. Он уже был не слишком уверен в том, какой именно это был приём пищи. Обед?..       – Ладно... допустим, время ваше как-то укладывается в голове, – на удивление нерешительно произнёс Кроджик за едой. – Но у меня вопрос был... если ты знаешь и это. Что некроманты собираются есть, если они заражают всё вокруг? Как они вообще сами не становятся нежитью? Защита какая-то?       – Ну, естественно, у мага есть определённая защита от заклинаний, которые он читает. Как и у чародея, – отозвался Рэндр. – А вот касательно еды... Через какое-то время земля очистится, это вы уже знаете. Можно будет что-то выращивать и выпасать скот. Однако я подозреваю, что вопрос у нас о том времени, когда всё это непосредственно происходит, и тут я для начала спрошу вас: как вы думаете, как выживали обычные люди во времена второго падения мира? Характер некромагии с тех пор не изменился, так что вполне можно об этом задуматься.       – Даже не знаю... – Кроджик почесал затылок. А затем выдал предположение, которого от него и следовало ожидать: – Рыба? Если речные духи чистили реки, то рыбу, наверное, вполне можно было. Можно ещё водоросли попробовать, если духу хватит.       – Неплохо, – оценил Рэндр. – Только рыба часто мигрирует, и ты не всегда не можешь знать, откуда она. Тут, конечно, хватает иметь человека, умеющего определить, заражена ли еда. А вот насчёт водорослей – отлично, они растут на одном месте и никуда не деваются. Ещё идеи?       Все призадумались.       – Ильдис? – потормошил его Рэндр, и взгляды остальных обратились к нему; Ильдис вздохнул, поняв, что придётся-таки отвечать ради поддержания авторитета.       – У нас в библиотеке не особенно много ответов на эту тему было, особенно тех, которые касались быта, так что я могу ошибаться... – ответил он. – Но я предполагаю, что тогда, в самое первое время, могли строиться прямо на крупных реках, которые оставались чистыми. Если оградить некоторый участок реки, рыбу можно выращивать прямо в нём. Хотя бы небольшое количество, но можно. Можно ещё попробовать рискнуть собрать донный слой земли и выращивать что-то в горшках. Протянуть какое-то время до того, как земля очистится... Кстати, а через реку некромагия не перебирается? Что насчёт дельт рек, оставшихся чистыми? Острова, снова-таки?       – Ты посмотри, какой изобретательный... – Рэндр воззрился на него с удивлением. – Надо же... в истории описывались все названные тобой варианты. Была ещё парочка, конечно – часть людей, кто был близко к младшим расам и знал, как их найти, пошли просить укрытия, кто-то, кто умел выживать, ушёл просто в горы, потому что туда некроманты не особенно стремились добираться. А может, и не успели...       Рэндр замолчал, покачивая головой.       – Почему? – спросил вдруг Кельдин, редко встревавший в разговоры.       – Что почему? Почему не успели? – Ирэ приподняла брови. – Их остановили, очевидно же. Иначе мы бы тут с вами сейчас не болтали.       – Это... вывод, – Кельдин ненадолго замялся, подбирая слова. Ильдис уже подметил, что друид думал каким-то не слишком понятным другим людям образом. Не то чтобы этот образ был неправильным... может, тот был бы куда полезнее миру изобретателем, а не друидом. Но раз так природа рассудила... – Я хотел спросить о начале. О более ранних... причинах?.. Мотивах, должно быть. Ага... Зараза ненавидит живое. Сама по себе она беспорядочно расползается, пока не иссякнет. Она могла бы добраться до всех мест материка, будучи хитрой. Значит, кто-то её собрал и направил? В место, где её можно было махом уничтожить? Это не имеет связи. Нормальной связи, я имею в виду.       – Логики, – коротко встрял Фрейн. – Ты хочешь сказать, что это нелогично. Кстати, и я присоединяюсь, что-то в его вопросе есть.       – А откуда эта некромагия вообще взялась, раз уж мы говорим об истоках? – спросила Алами, едва дождавшись, пока Фрейн закончит говорить.       Рэндр выставил ладони:       – Так, спокойнее, я не могу отвечать на всё сразу! По очереди. Хотя...       Он задумался.       – В принципе, это довольно-таки связано... я мог бы от одного перейти к другому. Но тогда вы должны помнить, что сейчас будет идти речь только о втором падении мира. Как дела обстоят сейчас, я не знаю. К сожалению, я отрезан от информации.       – А можно ещё один вопрос в ту же кучу? – не утерпел Кларенс, и Рэндр со вздохом покивал. – Я как-то мельком видел мага Мальвери в библиотеке. И я никогда не видел чародеев... – он взглянул на Алами. – До недавнего времени. То есть, чародея я вижу впервые. Я видел некромантов. И пока что, из того, что я видел, я могу сделать вывод, что некроманты – это маги. Но так ли это? Или это чародеи? Или, не приведи боги, и то, и то?       – М-м... – Рэндр задумчиво почесал щёку. – Н-да, хороший вопрос... однако и тем, и тем быть всё же нельзя, если ты не идеально чуток и вдумчив. Но таких в истории можно по пальцам пересчитать. Тех, кого нашли и задокументировали, разумеется. Так, к теме. Для начала... Первым некромантом был чародей. Это естественно. Сколько бы ни были маги пытливы, они не додумались бы до такого первыми. А вот у чародеев всё на ощущениях, интуиции, чувствах... Вы можете подумать о чувстве, из которого могла бы появиться некромагия?       – Ненависть, – хором произнесли Кларенс с Кельдином, имевшие возможность прочувствовать эту страшную магию; Алами промолчала, поёжившись.       – Именно. Тут сложно ошибиться, конечно, – Рэндр невесело усмехнулся краешком губ. – Первым некромантом был чародей, – повторил он. – История говорит, что не слишком усердным в учебе, хоть и одарённым. Даже чересчур одарённым. Быть может, именно за это удача отвернулась от него. Подробностей нигде не приводят, но я догадываюсь, что жизнь у него выдалась несладкой. И однажды, когда у него, толком не прочувствовавшего обращение с магией вокруг и свои силы, случился всплеск эмоций, слившийся со вполне понятными в состоянии постоянной ненависти к миру желаниями, и... вот тут в мир пришла некромагия. Сначала, впрочем, попавшие под её воздействие люди просто безвольно пошли за ним, как марионетки делавшие всё, что он вкладывал им вместо собственной воли, но потом... потом они начали разлагаться, так как он всё же желал им смерти. Долгой, мучительной, страшной смерти. И он вынудил их желать приближения конца, в то же время заставляя служить и только повиноваться его приказам. Можете представить себе нападающего на вас свежего мертвеца, умоляющего при этом о смерти?       Кельдина крупно передёрнуло.       – В общем, это было страшно, – продолжил Рэндр. – Угадайте, как быстро у него появились последователи?       – Моментально, – столь же быстро отозвался Фрейн. – В мире полно несчастных и якобы несчастных. А также тех, кто счёл за лучшее присоединиться, а не быть на противоположной стороне.       – Абсолютно верно. И тут начинается самое интересное: помимо других чародеев к нему присоединяются маги. А маги... маги – это уже совсем другое. Чародеи понимают магию и понимают друг друга, в то время как маг с чародеем друг друга никогда не поймут из-за разного мироощущения. Маги же хотят видеть в мире определённые правила и взаимосвязи. Таким образом, в контексте этой истории маги становятся подражателями.       Рэндр замолчал, снимая с пояса флягу и давая возможность всем уложить в голове услышанное.       – Чародей глуп – а оттого и рад, – продолжил он. – Маг, в отличие от него самого, не может бросить в заклинание большой объём сил, потому что магия – вещь с норовом, но зато маг куда выносливее. В то же время, маг – существо амбициозное. И чародей получает необычное для него приятное и уважительное обращение... а ненависть обретает конкретное направление. В общем-то, обычное взаимодействие мага с чародеем; более хитрый из этой пары всегда стремится взять в оборот более глупого, поэтому между ними обычно любопытство, настороженность и приличное расстояние. Вот так вот. Это ответ на твой вопрос, дитя, и на твой, друид.       Без конкретики, но крайне доходчиво, подумал Ильдис. Н-да, Рэндр умел плести басню согласно своим соображениям...       – Да, но почему он сам не отравился, если всё время варился в этом? – настойчиво подёргал Рэндра Кроджик.       – Ты думаешь, его разум был недостаточно отравлен? – вопросил Кельдин. – Змее собственный яд не страшен.       – Он прав, – подтвердил Рэндр. – Чародеи и маги получают определённые сопротивляемости к творимым ими заклинаниям, а так как некромагия извращает саму жизнь, читающий получает исключительное сопротивление. Ну, чтобы он с его магией не исключали друг друга. Это законы природы, тут уже ничего не поделаешь. Мало того... есть люди, у которых существует естественная сопротивляемость; некроманты обычно стараются подмять под себя таких, в услужение. Это получается либо естественным образом – обычная вербовка, – либо... им хорошенько прочищают мозг в случае отпора, а отпор идёт яростный, потому что защиту часто получают от природы люди очень жизнерадостные и добродетельные. Таких некроманты после этого называют личами. Несложно догадаться, откуда это название: сначала некроманты их обезличивают, а потом складывают из остатков их личности новую личину, соответствующую их целям. Иногда получаются уроды. Моральные, в смысле.       – Это как те двое, которые на нас напали? – уточнил Кларенс.       – Точно, маленький священник. Особенно учитывая, что они неплохо себя чувствовали в волшебных доспехах, наверняка зачарованных некромантами. Ещё вопросы?       – Я всё ещё хочу узнать, с кем мы сейчас имеем дело, – напомнил Кларенс. – Ты как-то рассмотрел, что Алами – чародейка, так что насчёт некромантов? Ты уже видел нескольких.       Рэндр вздохнул, и Ильдис почуял, что тут тот уже не мог что-то разглашать. Будет вилять или просто уйдёт с темы?       – Сейчас сложно сказать. Видишь ли... сейчас и некромагия другая.       Виляет, подумал Ильдис, едва сдержав усмешку.       – Что ты имеешь в виду?       – Я уже говорил: маги не понимают чародеев, – напомнил Рэндр. – А после того как всё закончилось, был небольшой период охоты на чародеев, как на первоисточник этой беды. Как следствие, чародеи начали бояться в это влезать, и со временем начали считать некромагию противоестественной – во всяком случае, вслух. Они же первыми объявили охоту на некромантов, и я подозреваю, что это было не в искупление, как сейчас любят считать, а в отместку. И маги, оставшиеся без конкретного объяснения, взялись восстанавливать сами себе картину. Как мы видим, восстановили они её не особенно правильно, но изящно: с видоизменением души или вложением искусственной. Это позволяет вкладывать меньший объём сил.       – А зараза? – Кельдин нахмурился. – Говоришь, будто маги применяют это только к существу. Но зараза-то ползёт вокруг каждый раз.       – А вот это уже проявления первичной, – Рэндр поднял палец так, словно это был замечательный и вместе с тем ожидаемый им вопрос. – Мы с вами приблизительно понимаем, как колдуют чародеи; однако знает ли кто-нибудь из вас, как именно это делают маги? Да при том, что не у всех из них есть способности вообще это делать?       Ильдис промолчал, хоть и знал кое-что и об этом, и о языке богов: скорее всего, последнее Рэндр, близкий покровителю любого рода тайных знаний, даже не упомянет. Зато, пока остальные водили взглядами друг по другу, ища какое-то понимание сути вопроса, отозвался Фрейн:       – Они говорят с магией. Не знаю, что именно они ей заявляют, но они её вызывают.       – Верно, – одобрил Рэндр. – Они всю жизнь ищут нужные звукосочетания. Некроманты тоже долго искали. Но загвоздка вот в чём: обычно, когда произносятся нужные слова, магия просто приходит для мага. Того типа, который он призывал, и в оговорённом количестве. Но с некромагией всё происходит иначе. Так как её нет в свободном доступе, при прочтении заклинания она своевольно прорывается в пространство. Известно, что её количество соотносимо с долей призываемого некромантом, однако неизвестно, врывается ли она в мир сама по себе, или это потери именно от заклинания.       – Было бы неплохо, конечно, если бы это были потери от заказанного, – проронил Ильдис, хорошо понимавший разницу между озвученными вариантами. – Иначе...       Он покачал головой. Все немного притихли, обдумывая его слова.       – Было бы. Однако... – теперь головой покачал Рэндр. – В этом случае некроманты когда-нибудь научатся контролировать эти потери. Вопрос времени. Возможно, тысячелетий, но всё же времени.       – А почему бы не уничтожить все записи, когда это всё закончится? – снова заговорил Кроджик. – Раз уж им нужны некие не совсем привычные звукосочетания, которые наверняка сложно подобрать, то почему бы не уничтожить любые упоминания? Ты говорил, что до того чародея маги всё равно до этого не додумались и не додумались бы.       – Физически невозможно, – отрезала Ирэ. – Ты вообще как представляешь себе процесс прочёсывания всего мира на предмет таких записей? Особенно когда спрятавшиеся некроманты могут их перепрятывать. Это как играть в прятки с подвижным прячущимся на очень большой территории.       – Она права, – со вздохом согласился Рэндр. – К тому же, всех чародеев тоже не изведёшь, чтобы такое случайно не повторилось. Непрактично, негуманно, за всеми, опять же, не уследишь. А остальным лучше иметь на руках инструкции на такой случай, чем не иметь.       – Ну и ладно, – буркнул Кроджик, нахохлившись.       Некоторое время они сидели молча. Затем вопрос задала Алами:       – Послушай, а... где тогда находится некромагия? И откуда она берётся сейчас, если первый чародей уже умер?       – О... – Рэндр усмехнулся. – У тебя тоже пытливый ум, дитя? Что ж... никто не знает на самом деле. Предполагают, что лорд Ссао всё ещё не может выбрать подходящее наказание для души того, первого некроманта, которая ни уничтожена, ни перерождена, и что к ней постепенно присоединяются души других некромантов. И это место – где бы оно ни находилось – просто наполнено некромагией. Таким её количеством, которое мало кто может представить.       – Но почему бы их не уничтожить? Это же опасно! – воскликнула Алами. – Это как... как котёл с кипящим ядом! А если он когда-нибудь перевернётся? Выплеснется весь к нам?       – Ты бы лучше об этом не думала... – с опаской заметил Кельдин. Алами блеснула глазами на того, но ничего не ответила, наверное, задумавшись о том, что её собственные эмоции тоже могли иметь последствия.       Рэндр вздохнул.       – Пути богов непостижимы. Что мы знаем, так это то, что у них тоже пытливый ум, да на порядок выше человеческого. Может, лорд замышляет создать что-то ещё... некромагия – это ведь тоже энергия.       – Или же он ждёт рождения существа, ещё более заслуживающего наказания, – мрачно ответил Кларенс. – Это была бы подходящая клетка.       Ильдис едва не хмыкнул, несколько развеселившись: Кларенс и впрямь был из тех священников, для которых естественно нести воздаяние. Неудивительно, что за слова о наказании зацепился...       – Хорошая идея... – протянул Рэндр. – Весьма...       – А разве изначальная сущность не может создать всё, что ей будет угодно? – в тоне Фрейна послышалось некоторое недоумение. Ильдис с Рэндром отправили тому почти одинаковый задумчивый взгляд: строго говоря, таких тем лучше было не касаться...       – Художник тоже может написать всё, что ему будет угодно, – выдал Ильдис некогда заготовленный ответ, чаще всего служивший компромиссом между обеими сторонами. – Но иногда ему нужны ещё инструмент или краски, чтобы достичь того результата, которого ему хочется. Или чтобы это было удобнее и быстрее.       Вот после этого он ощутил на себе взгляд Рэндра несколько иначе. Рэндр смотрел... с интересом. С излишним интересом, не с тем, с которым смотрят на занятного или просто привлёкшего внимание человека. Это ещё что?..       Ильдис зябко повёл плечами, вдруг ощутив себя так, будто последние не были ничем покрыты.       – В принципе... – Фрейн задумчиво хмыкнул. – Знаете, я видел музыканта, который весь ушёл в создание инструментов, потому что не мог извлечь из них то, что хотел. Может, для лорда это только промежуточная ступень для создания чего-то? Может, боги иначе чувствуют время, и со второго падения мира для них прошло всего ничего? Им-то нет смысла торопиться.       – А может, им собственное существование нужно поддерживать...       Все повернули головы к Кельдину, даже Рэндр.       – Что? – друид пожал плечами. – Любой зверушке нужно на чём-то жить. Другие боги – не изначальные сущности, может, им тоже нужно что-то есть.       Кроджик присвистнул, и на него тут же зашипели.       – А ну не свисти! – добавила сверху Ирэ. – Сам же знаешь, как далеко разносится. Тут ещё и эхо местами.       – Да ладно, я бы тоже присоединился, – признался Фрейн. – Никогда об этом не думал.       – Теперь думал. Всё, хватит, – отрезал Рэндр. – Некоторым из них ничего не стоит достать кого-то и под землёй, так что не особенно тут о таком размышляйте. Мало ли.       – Я думаю, сейчас они серьёзно заняты, – Кроджик указал наверх, имея в виду поверхность.       – Поверь мне, не все! – Рэндр намекающе повысил голос, и теперь зашипели на него. – Всё, если мы закончили с предположениями – поехали. Нам следовало бы поторопиться.       И дреза покатилась дальше во тьму тоннелей.