Единство противоположностей

[Вставай, спящая красавица] — ласково мурлычет Джонни на самое ухо Ви. — [Я же знаю, что ты уже проснулся.]       Наёмник послушно открывает глаза и упирается взглядом в насмешливые искорки глаз напротив. Конструкт лежит совсем близко и отчего-то не идёт рябью помех как обычно. Поддавшись странному наваждению, Ви тянет руку и забывает, как дышать, когда она не проходит насквозь, а замирает на предплечье рокера.       Сильверхенда будто током прошибает. Сейчас на нём нет привычных авиаторов, и потому Ви смог увидеть то, как карие глаза мужчины открылись шире, и в их глубине поселилась странная эмоция.       Через секунду физического контакта Джонни рассыпается грядой голубоватых пикселей и материализуется у стены, возле которой он стоял, впервые появившись перед Ви, в качестве энграммы.       [Кажется тебе всё хуже, ] — делится наблюдением конструкт и закуривает. — [Нужно скорее встретиться с Ханако]       [Сегодня у тебя свидание с Бестией, ] — напоминает пассажиру Ви и, когда садится на кровати, удивляется отсутствию привычной тошноты и головокружения.       Он, кажется, даже выспался, чего не делал с самого пробуждения на свалке, и этот факт удивляет его ровно в той же степени, сколько ощущение чистоты одежды и кожи. Кажется, последнее, что он помнит…       [Ты просто привёл меня домой?] — в голосе наёмника столько искреннего удивления, что Джонни даже перестал курить.       Дёрнувшись от догадки, Ви задрал футболку, оголяя пресс, и с ещё большим удивлением отметил ряд аккуратных стежков там, где ранее была дырка от пули.       [Ты был у рипера, ] — констатация факта, не вопрос. — [У Вика.]       [Ну не оставлять же мне тебя подыхать, ] — ворчит рокер, отворачиваясь. — [Тем более, мы решили, что будем закрывать друг друга от пуль. Я, конечно, закрыть тебя собой не могу, но уж к риперу тебя отвезти на Деламейне мне по силам].       [Спасибо, ] — искренностью в голосе наёмника можно затопить башню Арасаки под самые антенны. — [Я скорее удивлён, что не проснулся как в тот раз, с желанием выблевать желудок и ещё одной татушкой, на этот раз на заднице].       Сильверхенд фыркает себе под нос, почти смеётся и, наконец, смотрит прямо в глаза наёмника, задорно улыбаясь.       [А ты проверь, мало ли?]       Ви, как обычно, особо не сдерживается — хохочет во весь голос, а потом закашливается и быстро стирает кровь с губ, будто Джонни не заметил очередной приступ.       В глазах рокера волнение, но он стоически молчит, выбрасывает сигарету, которая рассыпается пикселями, не долетев до пола, и исчезнув на секунду, появляется уже сидящим на диване, рассматривающий с преувеличенным интересом обложку журнала, оставленного на столике полгода назад.       Ви жест оценил, хоть и понимал его бессмысленность, а потому встал с кровати и сладко потянулся. Впервые за последнюю неделю парень чувствует себя сносно: желудок не разряжается громовыми тирадами голода, веки не стремятся закрыться от бесконечного недосыпа, и даже банковский счёт приятно помигивает кругленькой суммой накопленных энни. Даже солнце впервые за два дня разогнало свинцовые тучи, благоволя рокеру и его пассии в проведении запоздавшего на 50 лет киносеанса под открытым небом.       Такой хороший день абсолютно не хотелось портить выполнением заказов и бесконечным мотанием из одного конца города в другой. Проверив почту, и убедившись, что никакой из фиксеров не желает подписать его на очередную «халтурку», Ви с чистой совестью направился в душ.       Осознание догнало наёмника, только когда горячая вода уже намочила его волосы. Нет ни следов крови, ни грязи и пыли улиц. На нём была старая, но чистая футболка, когда он проснулся. А это всё значит, что Джонни его помыл.       Сильверхенд видел его голым, касался его тела. Эта мысль заставила щёки Ви вспыхнуть и почти сравняться тоном с его волосами. И, казалось бы, что такого в том, чтобы рокер увидел его голым, если принимать во внимание то, что он буквально сидит в его голове двадцать четыре часа в сутки?       Ви прекрасно знает ответ на свой вопрос, но даже мысленно не позволяет себе произнести его вслух. Страх сковывает дыхание вместе со смущением, но наёмник игнорирует собственную дрожь и в рекордные сроки заканчивает все свои водные процедуры.       Когда он выходит из ванной, Джонни всё так же сидит на диване с зажатой в губах сигаретой. Ви всё ещё не знает и даже не может предположить, как работает его сознание под воздействием биочипа, но прямо сейчас рокер выглядит совершенно реальным. Ни одной линии помех перед глазами, ни одной звуковой галлюцинации. Даже голова не раскалывается так, будто в неё методично вбивают гвоздь за гвоздём.       Яркое калифорнийское солнце, проникнув в квартиру через окно, разгоняет несуществующий сигаретный дым и путается в чёрных волосах террориста. Сильверхенд выглядит так, будто он на самом деле чувствует тепло небесного светила на коже и искренне наслаждается им. Картинка столь реальна, что Ви повторяет тот же, отдающий безумием шаг, что и утром. Он быстро оказывается рядом и, не давая себе шанса передумать, касается Джонни.       Рука снова задерживается на коже мужчины, и, не встретив сопротивление, наёмник сжимает руку на чужом плече, все больше убеждаясь в реальности происходящего. Кожа рокера не тёплая и не холодная, она даже не гладкая и не шершавая. Она просто есть, но даже этого факта хватает Ви, чтобы потеряться в собственных мыслях.       Пальцы сами собой поглаживают выступающую ключицу, бездумно прощупывают тугие мышцы плеча. Наёмник смотрит на макушку Сильверхенда и радуется, что тот сейчас не смотрит ему в глаза и почему-то молчит. Ладонь Ви скользит к шее мужчины и её касаются спадающие к плечам волосы рокера. От этого едва заметного касания наёмник забывает, как дышать. Будто заворожённый он осторожно запускает руку в смоляные пряди и пропускает их сквозь пальцы.       Джонни замирает, и боится даже обдумывать происходящее. Он ЧУВСТВУЕТ робкие прикосновения, без какой-либо сенсорной задержки и это выбивает почву из-под ног. Если утром это ещё можно было списать на общий глюк, то сейчас объяснение не прокатывает. Видимо, нейронная система Винсента полетела ко всем чертям, раз они могут настолько чётко ощущать присутствие друг друга. Касаться.       Сильверхенд сцепливает зубы покрепче, сжимает пальцы так, что живая рука отдаётся хрустом, но не отстраняется, как должен был бы сделать, будь он честным и адекватным человеком. Напротив, конструкт подаётся назад и сам трётся о доверчиво протянутую ладонь.       Оба будто бы выпадают из реальности, и полностью погружаются в новые ощущения. Сильверхенд жуёт кончик ненастоящей сигареты и зажмуривается до белых пятен перед глазами, хотя он уверен, что подобные физические явления для него, как для энграммы, недоступны. Ви же не перестаёт перебирать спутанные волосы пальцами и усиленно отгонять назойливые мысли. Взгляд его блуждает по татуировкам на руках мужчины, которые он способен рассмотреть с этого положения, и сам собой перекидывается на собственное предплечье, где красуются их имена, обведённые в сердце.       Эмоций и чувств становится слишком много, система всё-таки выдаёт программный сбой и Ви морщится, пытаясь сбросить сообщение об ошибке с интерфейса, но руку так и не отнимает. Ему кажется, что если он сейчас отступится, если разорвёт этот контакт, Джонни исчезнет. Снова станет бесплотным духом в его оплавленных мозгах. Будто когда-то было иначе.       [Так каков план на день?] — как ни в чём не бывало, спрашивает Сильверхенд. Рука Ви всё ещё путается в его волосах, но голос его ровный и спокойный, будто не происходит ничего сверхординарного.       Наёмник принимает правила игры, и благодарно улыбается, пусть собеседник его и не видит. Они только что оба поддались своим слабостям, открылись настолько, насколько вообще могут два человека застрявших в одном теле.       [Думаю, надо заглянуть к Вику] — так же спокойно отвечает Ви, хотя всё внутри него сжимается при виде чёрных прядей в его собственных пальцах. — [Потом загляну к маме Уэллс в «Койота»… помогу в баре].       [Не хочешь позвонить своему японцу?]       [Хочу позвонить Бестии и уточнить время вашего свидания]       Решая не откладывать в долгий ящик, Ви посылает запрос по внутреннему холо, и через несколько гудков слышит бодрый голос фиксерши.       — Доброе утро, Ви.       — Утро, Бестия. Звоню насчёт вашего с Джонни свидания.       — Что, он уже передумал? — в голосе женщины слышится веселье, но наёмник легко понимает, что оно наигранное.       Ви задорно смеётся и бездумно зарывается в волосы Сильверхенда с большей силой, а его ногти осторожно царапают затылок мужчины.       Джонни весь напрягся от этой незатейливой ласки и действительно захотел сказать Рейчел, что свидание отменяется. Наемник, к сожалению, опередил его:       — Что ты, он весь в нетерпении, — пофыркивая сквозь смех, как гигантский кот, сообщил Ви и отошёл к шкафу, наконец, убирая руку из волос рокера.       Джонни такой расклад очень не понравился, но они уже и так зашли слишком далеко, при этом, не особо отдавая себе отчёт в том, как это повлияет на их отношения. Пришлось остаться на месте (хотя хотелось дёрнуть пацана к себе на колени и пуститься в изучение его ключиц и шеи губами) и прикурить очередную ненастоящую сигарету.       Пока Сильверхенд страдал от внутренних дилемм, Ви продолжил диалог:       — Я просто хотел спросить: во сколько за тобой заехать?       — Удивительно, что Джонни на это согласился. Ты хорошо на него влияешь.       — Это, вообще-то, была его идея. Так, когда?       — Часов в семь, я думаю. Спасибо Ви.       — Не за что, Бестия.       Когда звонок прекращается, наёмник уже застёгивает последнюю пуговицу на рубашке. Джонни материализуется рядом и оглядывает Ви с ног до головы пристальным взглядом.       Если бы не вязь татуировок на шее парня, и его красные волосы и глаза, то можно было бы даже сказать, что перед рокером истинно паинька-мальчик, работающий на какую-нибудь корпу (Сильверхенд усиленно старается не думать о том, что Ви на самом деле несколько лет проработал на корпорацию Арасака).       Тёмная рубашка с коротким рукавом и несколькими расстегнутыми верхними пуговицами выгодно выделяет острые ключицы, сильную шею, подкаченные мышцы рук. Светлые узкие джинсы, подчёркивают стройные длинные ноги.       Джонни никогда не был падок на мужскую красоту. Да, он, конечно, мог объективно признать симпатичность Керри или его очередного парня (которые, по большей части, все были чем-то похожи на Ви), но он точно никогда не восхищался кем-то так откровенно. Он даже на Альт так не заглядывался, что уж греха таить.       Разумеется, с Ви дело было не только во внешности. В первую очередь, в наёмнике Джонни привлекала его искренняя открытость миру вопреки всему и вся. Ви, несмотря на своё тяжёлое прошлое, а может и благодаря именно ему, был честным. Честным с собой и окружающими, честным в своих словах и эмоциях. Это качество для Сильверхенда со временем стало на вес золота.       Найт-сити, конечно, реагировал на эту открытость по-разному. Кто-то считал искренность Ви слабостью, и пытался воспользоваться парнем в своих целях. Сейчас эти люди уже либо сменили свою точку зрения либо отправились на покой. Другие же, кто с самого начала увидели в честности наёмника неподвластную корпорациям силу, стали для подающего надежды соло друзьями или союзниками.       Список контактов Ви перевалил за сотню. Уже сейчас фиксеры не дают ему прохода с заказами и поручениями. А всё потому, что честности наёмника сопутствуют его мастерство и смекалка. Шутка ли? Для того чтобы пробраться в Пентхаус Ёринобу парень отбил Болта у Мальстрёма. И отбил он его словами через рот (конечно, с помощью своих навыков взлома и хорошо подвешенного языка в комплекте с умением оставаться спокойным даже в самых непредвиденных ситуациях).       Даже если бы Джонни не видел эти воспоминания, то он бы всё равно с лёгкостью бы представил, как это подчёркнуто элегантное недоразумение объясняет Ройсу что и как они разрулят, чтобы всем остаться в плюсе и ещё и выйти из передряги живыми. Он доверился обдолбанному Дум-Думу и не прогадал, и сейчас Ви готовится к тому, чтобы довериться, в очередной раз, Сильверхенду. Отдать ему под управление тело, чтобы Джонни уладил свои сердечные дела пятидесятилетней давности. И для этого даже нацепил чёртову приличную рубашку и джинсы.       [Тебе, конечно, очень идёт, малыш, но если я в таком виде явлюсь к Бестии, она ни за что не поверит ни единому моему слову].       Ви на это лишь фыркает и заходит в хранилище, оглядывая цепким взглядом свои пушки и ножи.       [Не переживай, Джонни. Я возьму с собой более подходящую одежду].       [А ты, я смотрю, серьёзно настроен]       [А ты, будто бы, и правда передумал] — Винсент бросает на энграмму насмешливый взгляд, который за секунду зрительного контакта превращается в изучающе-серьёзный. — [Джонни?]       [Тебе кажется,] — нагло врёт Сильверхенд, и ему кажется, что наёмник это заметил. — [Просто всё забываю сказать тебе спасибо].       От этих слов Ви замирает на месте, не убрав малориан в кобуру, и впивается в Джонни самым пронзительным своим взглядом. Конструкт чувствует, как носитель осторожно прощупывает его код в своей голове, будто пытаясь в мелких пространствах между единицами и нулями увидеть только одному ему понятную информацию.       [Пожалуйста, Джонни].

***

      До клиники Виктора наёмник решает дойти пешком. Во-первых, потому что оставлять в том районе порш Джонни без присмотра ему не позволяет совесть и чуйка, во-вторых, хочется, в кой-то веке, отдохнуть от вечной спешки.       Джонни почему-то тоже проникается этой идеей, и, несмотря на то, что до Брэдбери-стрит идти всего ничего, проходит этот путь рядом с Ви. Ещё у Мегабашни 10 рокер материализовал свою сигарету в пальцах, и наёмник без лишних слов тоже закурил. После первой затяжки Сильверхенд блаженно вздыхает и благодарно улыбается. Весь путь они проходят в комфортном молчании и наслаждении звуками никогда не засыпающего Найт-сити.       «Эзотерика Мисти» встречает их запахом благовоний и плавления воска. Ви вдыхает приятный аромат полной грудью и периферийным зрением видит, как Джонни немного морщит нос из-за непривычного запаха. Их сенсорная задержка, кажется, осталась в прошлом.       Стоит наёмнику появиться в проходе, как Мисти поднимает на него серьёзный взгляд и несколько секунд пристально изучает. Кивнув какой-то своей мысли, девушка расплывается в привычной улыбке:       — Здравствуй, Ви.       Сбоку слышится фырканье Джонни, но парень решает отложить все вопросы на потом и притягивает подругу в ласковые объятия. Мисти смеётся, но на жест отвечает.       — Твоя аура, наконец, успокоилась, как и ты сам. Я очень рада, но в честь чего ты, не любящий прикосновений, решился на физический контакт?       Сильверхенд давится кончиком своей сигареты и непонимающе смотрит на девушку. «В смысле «не любящий прикосновений»?» — крутится в оцифрованном сознании, и Джонни надеется, что думает он не достаточно громко для того, чтобы его мысли услышал Ви.       — Просто понял, что хочу сказать тебе и Вику «спасибо», но совершенно не знаю как выразить всё, что чувствую — словами, — немного смущённо отвечает наёмник.       Пока Ви и Мисти ведут непринуждённую дружескую беседу, Джонни всё больше погружается в размышления и анализ своих взаимоотношений с носителем. Обычно рокер не придаёт значения таким вещам, но теперь, когда все чувства небезразличного человека как на ладони, сложно совсем не обращать на них внимание. В голове тут же пронеслись несколько воспоминаний о том, как Ви избегает скоплений людей и сам чуть ли не по стене готов ползти, чтобы никого не задеть. Особенно чётко это ощущалось на параде даши. Тогда Сильверхенд списал всё на очевидное нежелание попадаться на глаза противникам, но теперь действия наёмника приобрели ещё одну грань.       С друзьями, кажется, было легче: Панам Ви мог легко похлопать по плечу, с Джуди обменивался дружескими тычками, а к Риверу и того полез целоваться, но он никогда не задерживал касания на длительное время. Ещё больше он не любил, когда касались его: стоило тому же Уорду покровительственно накрыть плечо наёмника сильной ладонью, как через пару мгновений Ви сбрасывал руку и списывал свои действия на то, что он не может сосредоточиться на строках кода, которые требуется взломать.       Поначалу и с Джонни наёмник старался сократить взаимодействие. Они и так перманентно рылись друг у друга в головах, пока не поняли, как ограждаться от посягательства соседа на своё сознание. Но со временем, возможно, после разговора в «Пистис София» или около того, Ви стал больше доверять Джонни, а редкие касания перестали вызывать в нём дрожь неприязни. Это было похоже на его взаимодействие с друзьями, и Сильверхенд не обращал внимание. До сегодняшнего утра.       На шее и в волосах до сих пор ощущались фантомные касания живых пальцев. Один на двоих мозг обманывал не только своего обладателя, но и поселившуюся в нейронах энграмму — рокер также ощущал все прикосновения, хотя и прекрасно понимал, что абсолютно точно не должен ощущать вообще ничего.       Что изменилось? Почему Ви сам идёт на контакт, если раньше не мог терпеть прикосновение даже самых близких людей?       Образ почившего Уэллса всплыл в голове Джонни слишком внезапно. Про него Сильверхенд видел не так много воспоминаний. Самое яркое — салон Деламейна залитый кровью, и стеклянные глаза наемника, так и не ставшего легендой. Ви не отпускал руку друга до самого конца — всё пытался нащупать пульс, растирал кровь по щекам Джека, упирался лбом в его лоб и захлёбывался слезами.       Джонни не любил это воспоминание. В нём было слишком много всего: боли, отчаяния, страха. Тоже он чувствовал на крыше башни Арасака, наблюдая за улетающим без него вертолётом.       Уэллс был на периферии и в других воспоминаниях — тот же мальстрёмовский Болт или увольнение из корпорации… но это всё. Джеки был ближайшим другом Ви, но Сильверхенд никак не мог нащупать в сознании парня другие воспоминания о нём. Как бы Джонни не рвался, но понять, что именно связывает двух мальчишек, желающих стать легендами, он не мог.       Будто почувствовав копошение в собственных мозгах, Ви резко обернулся на рокера, чем немного напугал Мисти. Встретившись с холодным взглядом красно-белых имплантов, Сильверхенд осознал, что наёмник специально прячет эти воспоминания, что только больше распалило его интерес.       Что было такого особенного в Джекстере Уэллсе, что позволяло ему наслаждаться прикосновениями Ви, и что у него есть общего с умершим пятьдесят лет назад Джонни Сильверхендом, который теперь удостоился той же чести?       — Кстати, — тем временем обратилась Мисти к той точке, куда только что посмотрел Ви. — Знаю, что это не правильно, но я сделала расклад на Джонни.       — Ты сделала что? — наёмник не знал, смеяться ему или плакать.       — Знаю, о чём ты думаешь! — тяжело вздохнула девушка. — Для более точного расклада нужно было бы, чтобы он находился рядом… в своём теле, но мне показалось, что он немного растерян, и я подумала, что карты смогут дать подсказку.       [Какой же бред!] — рычит рокер сквозь зубы.       — О, он благодарен за твоё участие, Мисти, — Ви недовольно хмурит брови в сторону пассажира. — Так, что говорят карты?       — Его, как и тебя, ждёт сложный выбор, который напрямую повлияет на судьбу самых близких людей. У него есть много невысказанных мыслей и чувств, что очень мешает ему достичь понимания с самим собой. Разница лишь в том, что он уже знает, что нужно сделать, просто не может решиться на правильный шаг.       [Ничего тупее в жизни не слышал…]       — Спасибо, Мисти. Он обязательно подумает над тем, что ты сказала.       Девушка лучезарно улыбнулась на слова друга.       — Тебе погадать?       — Нет, не стоит. Я немного тороплюсь. Вик сейчас один?       — Да, от него недавно ушёл клиент.       — Отлично! — Ви отсалютовал девушке двумя пальцами. — Ещё раз спасибо, Мисти. Увидимся.       [Я действительно не понимаю, почему тебя не вставляет также от тех благовоний, которыми она вечно дышит. Или она что-то ещё сверху принимает?]       Ви лишь фыркнул и оставил колкое замечание энграммы без внимания.