Наследник и Принц

      Наполнив желудок нескольким кусочками наивкуснейшего мяса, Нил запил всё одним глотком эля, после которого с отвращением отодвинул от себя. Как-то отец насильно заливал в него алкоголь, но это было ради того, чтобы тот не ныл от новой сломанной кости. Нил по праву считал алкоголь лекарством, так как после нескольких глотков боль пропадала, и он, не понимая, что происходит, тихо лежал за углом дома.       После окончания всей трапезы, а точнее после того, как Коллинз покинул зал, все стали уходить. И вот, когда людей совсем не осталось, Нил решил, что пора браться за работу.       — Эй! Рыжий! — крикнул парень, что сидел напротив.       Все, кто ещё остался в зале, обернулись.       — Перестань, — сказал темнокожий парень, давая сильный подзатыльник. — Ты хорошо слушал мистера Коллинза? Хочешь наказания?       — Не трогай меня! — Оттолкнул его грубиян со всей силы.       — Не будешь трогать Ричмонда, тогда и я тебя не буду, — чётко сказал он, после чего встал со стула и подошёл к Нилу. — Меня зовут Мэтью Беррингтон. Заведую всеми стражниками дворца. А этого бестолкового, зовут… — он тяжело выдохнул.       — Ты будешь за меня всё рассказывать? Капитан, — услышал он и тогда в развалку подошёл.       — Если мне нельзя за тебя говорить, то сам представляйся.       Пару секунд порычав на Мэтью, он всё-таки повернулся и с недовольным лицом сказал:       — Сет Голдман. Личный кузнец принца.       — И… — Подталкивал его Беррингтон.       Цыкнув, он закатил глаза.       — И оружейный мастер.       — Превосходно, — радовался его друг.       Их отношения были довольно смешными. Так думал Нил с того момента, как Мэтью дал Сету подзатыльник. Позабыв, что они уже представились, Нил с опозданием решил им ответить.       — Нил Ричмонд. Ученик библиотекаря.       — Мы знаем, — смело сказал Мэтью. — Тебя привёл Антонио, а он у нас единственный библиотекарь во дворце. Но вернёмся к тебе.       — Да, — перебил его Сет, наклоняясь к Нилу. — Нам всем очень интересно, с какой такой радости мистер Коллинз решил словесно тебя продемонстрировать. Еще и предупредил о наказании. Что же ты такого сделал, чтобы все к тебе так трепетно относились? — Приблизившись прямо к уху Нила, он прошептал: — Неужто распутство с…       Не успел он договорить, как получил ещё одну оплеуху.       — Хватит наговаривать, — сказал Беррингтон недовольно. — Лучше иди работай.       Дерзко повернувшись, Сет схватил его за воротник и откинул в сторону. С грохотом налетев на стол, Мэтью наверняка сломал под своим весом всю посуду, так как послышался явный хруст. Внезапная завязавшаяся драка заставила не только всех всколыхнуться, но и подбежать, чтобы скорее это прекратить.       — Не надо приказывать мне, — зло пояснил Голдман.       От такой напряжённой обстановки Ричмонд сам напрягся. Он хотел помочь Мэтью, но как, не знал. Два огромных быка столкнулись друг с другом, и какой-то маленький птенчик, чирикающий между ними, точно помешает их схватке. К тому же старые раны ещё не зажили, а новые иметь не хотелось. Продолжив бездействовать, Нил просто стоял и смотрел на то, как они ругаются.       — Ты же знаешь, любая драка во дворце запрещена, — перешёл в наступление капитан, зная, на что давить. — Пятое правило слуг: разборки между слугами запрещены. Напомнить о десятом правиле?       — Я тебя убью, — сказал Сет, бросая на него неприязненный взгляд.       Те, кто ещё находился в зале, не успели ничем помочь, так как Беррингтон всё быстро разрешил, а Голдман успел уйти, пнув от злости одинокий стул. За тем, как он громко хлопнул дверью, наблюдали не только слуги, но и хмурый Нил. Теперь ему захотелось вступить с ним в драку, зная, что не продержится и секунды в этой невозможной схватке.       — Всё в порядке. Я живой, — сообщил Мэтью подбежавшим слугам. — Нил, — позвал он, стряхивая с себя остатки прилепившей еды. — Извини, что так всё получилось. Он у нас всегда такой сумасбродный.       — Мистер Беррингтон…       — Для тебя просто Мэтью, — мягко улыбнулся он. — Так что же ты хотел?       — В твоих волосах, — указательным пальцем Нил стал показывать на свои волосы. — Там хлеб.       — А, — понял он. После чего стал мотать головой в разные стороны, очищая её от всех крошек. — Благодарю! Оказывается, ты хороший человек. Надеюсь, мы с тобой станем друзьями.       Щёки Нила покраснели от такой лести со стороны, казалось бы, нового знакомого, которого он уже стал считать другом. Впервые в жизни кто-то сказал про него такие добрые слова, что согревали его пустую душу. Про Нила всегда говорили одни гадости, но чаще всего ничего. Просто били, всячески измывались и уходили.       Радостно кивнув, Ричмонд собрался уходить, как у самых дверей вспомнил. Всю дорогу он пытался запомнить, что говорил Антонио, но из-за красочных представлений о еде не смог этого сделать, не говоря уже о самой дороге до трапезной. Заметив мнущегося Нила, Мэтью по доброте душевной проводил его до библиотеки и остался с ним рядом. По дороге он сказал, что у него ещё есть свободное время, поэтому рад помочь с работой новому другу. Ну а Нил на столько был рад услышать это, что его работоспособность вышла за все рамки его возможностей.       — Мэтью, скажи, что за правила? — вспомнил Нил, передавая ему книги.       — Правила? — не понял капитан, а когда поставил одну книжку на место, вспомнил: — А ты про те правила слуг. Ты разве не знаешь?       Нил помотал головой.       — Тебе должны были в первый же день рассказать о них. Видимо, возраст мистера Коллинза даёт свои плоды, — совсем не удивился Мэтью, спускаясь с небольшой подручной лесенки для книжных шкафов. — Раз так, то слушай внимательно и запоминай:       1. Запрещено смотреть и отвечать Его Высочеству.       2. Слуга должен всегда и беспрекословно выполнять приказы Его Высочества.       3. Запрещено разговаривать с другим слугой в присутствии Его Высочества.       4. Запрещено излагать своё мнение.       5. Запрещены разборки между слугами.       6. Запрещено кокетство со стороны обоих полов.       7. Запрещено начинать разговор с Дамами и Господами.       8. Слуга всегда должен почтительно отходить в сторону, если встретится с одним из важных гостей дворца.       9. Никаких азартных игр.       10. Слуга должен помнить о наказании.       Всего один день во дворце, а уже столько нужно запомнить. Голова Нила уже трещала по швам. Но он понимал, что нужно запомнить всё, так как на кону его собственная жизнь. Одна оплошность и Жнец смерти, о котором он слышал от соседских детей, придёт ночью и заберёт его.       — Запомнил? — Мэтью глянул на остолбеневшего Нила, а затем рассмеялся на всю библиотеку, хватаясь за живот, который вот-вот должен был лопнуть от смеха. — Я вижу, как твоё лицо выражает слово «нет». Как бы то ни было, тебе придётся потрудиться, чтобы всё это запомнить. Хотя это малая часть того, что нужно знать.       Пару шагов в сторону Нила и Мэтью оказался перед ним. Не зная о том, что у него по всему телу раны, капитан в волю похлопал по спине. Издав непонятный странный звук, Нил полусогнуто отскочил в сторону.       — Что с тобой? У тебя что-то болит?       Молча кивнув, Нил решил показать ему, что на самом деле кроется под его одеждой. Коснувшись пальцами жилетки, он расстегнул её, а затем с болью в лице приподнял тунику, чтобы Мэтью смог в полной мере разглядеть его обмотанное тканью тело. В отличие от доктора Эбигейл, капитан удивился. Доказательства тому — его приподнятые брови и приоткрытый рот, которые он постарался сразу скрыть.       — Но почему? Ты же всего один день здесь находишься?       — Что? — Не понял Нил, тяжко опуская тунику.       — Где ты получил такие раны?       — Мэтью. Я крестьянин. А это всего лишь следы моей жалкой жизни.       Облокотившись о полку с книгами, Беррингтон внимательно стал наблюдать за тем, как Ричмонд аккуратно застёгивал жилетку. И в этот, казалось бы, не примечательный момент он заметил, что не все его пальцы двигаются.       — Что с твоими пальцами? Это тоже следы от твоей прошлой жизни?       — Да, — подтвердил Нил его догадки. — Отец ломал их тогда, когда я пытался сбежать из города. Но я уже привык. Намного больнее было, когда он сломал мне левую руку. Кости давно срослись, но теперь она работает не так хорошо, как правая.       Ричмонд настолько спокойно говорил об этом, что Беррингтон не сдержался и дико отскочил от стеллажа, чтобы заботливо прижать его к груди.       — Больше не рассказывай такие ужасные вещи. Ещё и с таким добрым лицом.       — Мэтью? — испугался Нил, от внезапных объятий.       — Я надеюсь, что после такого этот монстр горит в аду, — с ненавистью в глазах произнёс он, нежно лаская его волосы. — Теперь я не могу бросить тебя. Хочу заботиться о тебе, как о младшем брате.       Ричмонд был готов поверить в его слова и действия, настолько он хотел иметь собственное счастье хотя бы в это мгновенье. До этого он и в мыслях не мог представить, что кто-то вот так сильно будет его обнимать. Не враждебно, не снисходительно, не с ненавистью, а очень даже тепло и радушно. Потому-то этим моментом он умело наслаждался.       — Так как тебе удалось попасть в Грейлир? — спросил Мэтью спустя время. Когда они почти заканчивали с не простой работой.       — Меня спас мистер Коллинз.       — Наш Коллинз? — удивился он. — Не верю. Дворецкий всегда находится рядом с его Высочеством. Тем более выйти в город без него одного он не может.       — А если это был приказ?       — Даже так. Принц никогда бы не послал своего дворецкого в город, чтобы спасти какого-то крестьянина, — в миг Беррингтон извинился. — Его Высочество чаще всего обращается ко мне с такими приказами. Чтобы я отправил стражу на поиски нового слуги. Единственное объяснение, — это принца Эндрю что-то в тебе заинтересовало. Но что?       Вновь подойдя к Нилу, Мэтью схватил его за подбородок и притянул к себе, чтобы повнимательнее рассмотреть его исхудалое лицо. Прикосновения были аккуратными. Он не давил и не делал больно. Всего лишь пытался найти ответ на свой вопрос, который в миг оказался закрытым.       — Если тебя так это интересует, я могу рассказать, — ровным тоном голоса сказал появившийся из ниоткуда принц.       Понимая, в какую ситуацию они попали, капитан стремительно отпустил новенького и отошёл в сторону. Как подобает перед его Высочеством, он встал ровно и склонил голову. Нил же, наоборот, не смог этого сделать. Он не мог отвести взгляда от принца, сложившего всемогущие руки на груди и властно смотревшего на перепуганного Мэтью. В его глазах стали отчётливо отражаться мягкие светлые волосы, безразличные, но в то же время притягательные глаза, а самое главное — бесстрастное открытое лицо. Так что же это за чувство, вынуждающее сильно биться сердце?       — Я наслышан о том, что тебе не страшны наказания. Так ли это? Нил Ричмонд. — Заметив съедающий взгляд Нила, Эндрю стал испытывающее смотреть на него.       — Нет, — ответил он, забывая все упомянутые ранее Мэтью правила.       — Смеешь отвечать? — недовольно сказал он, медленно приближаясь.       Забавно, но оказалось, что принц был ниже Нила. Обратив на это внимание, он хотел было улыбнуться, как вдруг послышался звук быстро скользящего лезвия, в миг откинувшего его на пол. Сразу схватившись за живот, что невыносимо горел пламенем, от возникшей боли, Нил заскулил. Его не ранили, но как следует с силой ударили золотым яблоком от меча. Увидев это краем глаза, Мэтью даже не пошевельнулся. Разочаровавшись не в новом, как он считал, друге, а в самом себе, Нил вспомнил, насколько на самом деле жизнь несправедлива.       В детстве после того, как он в первый раз решил сбежать от отца, он оказался далеко от города. По дороге, когда ноги перестали нести исхудалое тело, Нил замертво свалился, посчитав этот день последним. Очнулся он от невообразимо вкусного запаха, что мельтешил перед носом. Следом он приметил старого крестьянина, сидящего рядом. Он был с густой седой бородой и доброй улыбкой, которая давала Нилу надежду. Несколько дней, а может и месяц, точно он уже не помнит, впервые провёл ночь в доме со вкусной едой и тихой беседой с его одиноким хозяином. Старик принял его, совсем не подозревая о его прошлой жизни. Относился как к своему любимому внуку, дал новую одежду, обучил многим словам и даже научил, как правильно залечивать раны, которые потихоньку заживали на его теле. Для Нила эти дни были бесценными и самыми лучшими в его жизни, до того, как произошёл этот невообразимо ужасный случай.       В месте они отправились в ближайший город Традено-Сент-Халл, где Нил некогда жил вместе с отцом. Всю дорогу он боялся того, что встретит его и тогда ни ему, ни старику несдобровать. К вечеру, купив всё самое важное, они пошли к последнему продавцу. Его небольшой магазинчик стоял на углу двухэтажного дома, где продавались самые дешёвые и никому не нужные вещи. Продавец был один из самых неприятных людей, которых видывал Нил. Сгорбленный, толстый и дьявольски вонючий. Ещё с ярким рисунком на руке, который он до сих пор помнил. Тогда Нил не представлял, что этот магазинчик не более видимость для настоящих целей — продавать людей. Живыми или мертвыми — не имеет значения. Оба варианта приносят деньги.       Как оказалось, старик зашёл сюда не случайно и не просто так, а продать Нила. Это было первое и последние предательство, после которого он осознал всю жестокость этого мира. На следующий день, за него отдал деньги мужчина, а когда его опустошенного привели в знакомое место, называющееся домом, Нил понял, что купил его отец. Самым жестоким способом в этот судный день, он наказал его, сломав руку и сказав разумные слова, что навеки отпечатались в его голове.       «Никто не примет тебя такого трусливого, чёрствого и мерзкого. Никто не придёт к тебе на помощь и не спасёт тебя. Лишь я могу дать тебе то, что ты не сможешь приобрести во веки веков. Я — единственное твоё спасение, твоя жизнь, которой ты должен следовать и подчиняться. В будущем ты поймёшь, что я забочусь о тебе. А мною сотворенные шрамы будут тебе напоминанием о твоих прошлых ошибках».       — Тебе не рассказали о 10 важных правилах, которым должен следовать слуга дворца Грейлир? — заговорил принц Эндрю, и Нил вернулся в реальность. — Помнится мне, Коллинз объяснил тебе одно из них вчера ночью, заплатив за это своим сном.       Из-за бесцветного голоса и непроницаемого лица принца Нилу стало не по себе. Теперь он вселял ужас одним своим присутствием, что по началу так ему не казалось. Вот он? Жнец смерти? Но даже сейчас, под неведомым страхом, Нил, скрючившись на полу, пытался найти того, кого он увидел в первый день. Того, кто дал ему имя. Того, кто приютил к себе и спас от жесткого отца.       — Значит, тебе этого было мало? Наглец! Пришла пора проучить тебя как следует.       — Прошу… Не надо, — сипло произнёс он, перед тем, как последний раз увидеть холодную улыбку на лице принца.       Очнулся Ричмонд от жуткого холода, пробиравшего до костей. И не скажешь, что в стране сейчас цветущее лето. Оглядевшись, он заметил, что был не только скован железными кандалами, соединённых цепью с потолком и полом, что делало его невесомым, но и был полностью раздет. Вещи, которые он с этого дня стал с гордостью носить, попросту исчезли. Из этого явствует: от Коллинза добрых речей не ждать.       Там, где находился Нил, не было окон и хорошего света. Лишь тусклый свет исходил от двух бра по обе стороны каменных стен, еле освещая небольшое пространство. Не имея понятия, где он находится, к нему понемногу начал подкрадываться страх. Он всегда давал ему силы. Бежать от отца или тех, кто хочет ему навредить, но не сейчас. Сколько бы он не старался дёргать, тянуть, трясти эти цепи, он оставался на месте. За несколько попыток сбежать до него дошло, что это наказание, про которое сегодня все так яро упоминали.       Вспомнив последнюю холодную улыбку принца, Нил отчаялся. Он так старательно верил в то, что он не такой, как тот старик, бессердечно отправивший его на смерть. Но жестокий мир всё продолжал твердить обратное. И Нил окончательно согласился. Жизнь — это одно разочарование.       — Мне нет места в этом мире… — сухо пробормотал он.       — Что, даже не будешь звать на помощь? — сказал кто-то за его спиной, и Нил вздрогнул. — Каждый, кто попадал сюда, сразу звал на помощь. А ты, как самая настоящая крыса, пытаешься под шумок сбежать.       Внезапно Нил почувствовал, как по его спине от низа к верху нежно прошлась рука. От этого движения по всему телу пробежала толпа мурашек, и он затрясся то ли от холода, то ли от умелого прикосновения.       — Вижу, тебе нравится, — довольно сказал принц Эндрю, выходя из-за его спины. — Тогда продолжим.