***
После ужасного вчерашнего вечера Антонио всю ночь просидел рядом с Нилом, то и дело меняя сухую тряпку на мокрую. В эту же ночь он осознал, на сколько тяжела работа доктора. Эбигейл, не отходя от стола, под светом жирандоли записывала что-то, а затем соединяла травы, чтобы получить новое лекарство. Она также не забывала про Нила, подходила проведать его состояние, а как только всё оказывалось хорошо, то снова принималась за дело. Её работа была не из простых, но и у других не всё так легко. Коллинз, Сет, Мэтью и Элисон тоже работают по ночам, выполняя обязанности, приписанные к званию высших слуг. На следующий день вечером, в то время, пока Антонио занимался библиотекарскими делами, а Нил в без сознании продолжал лежать у Эбигейл, пришёл слуга от его Высочества принца Эндрю. Антонио не ожидал такой скорой встречи. Вчера они уже виделись, так что ему ещё нужно было? Когда он вошёл в королевскую спальню, то мельком увидел, как голый принц тянулся к одежде, что идеально лежала на кровати. Выскочив за дверь, Антонио разозлившись пробурчал что-то вроде: Глупый принц! Не мог предупредить? — Не нужно было выходить, — сказал Эндрю, замечая промелькнувшего меж дверей Антонио. — Что тебе ещё от меня нужно? Я вчера всё сделал! — громко говорил он за дверью. — Так ты войдешь? Или мне прямо там… — Нет уж, я войду! — резко перебил он, влетая в спальню. — Никогда бы не подумал, что того, кого я возьму под своё крыло, будет так дерзко со мной обращаться. — Эндрю захлопнул дверь, чтобы уж наверняка никто их не услышал. — Тебе повезло, что я разрешаю так ко мне относиться, Антонио. — Говори, что тебе нужно. — Сколько ты ещё будешь злиться на меня? — принц подошёл к нему и взглянул в его глаза, что беспрепятственно смотрели поверх его макушки. — Что, даже не взглянешь на своего хозяина? — Это что, шутка? Тебе ведь не нравиться, когда кто-то смотрит. — Ты прав. Небольшая проверка. — Просто скажи, чего ты хочешь, — торопил Антонио. — Я хочу знать о состоянии Нила. Расскажи мне всё в мельчайших подробностях. И не вздумай упустить что-то. Сжав губы в тонкую линию, Уэстморленд собрался с мыслями. Он не хотел рассказывать что-либо о своём ученике, но положение не давало права этого сделать. Пересказав всю ночь, проведённую с Нилом, Антонио замолчал. Он думал, что на этом всё кончится, но Эндрю не желал его отпускать. — Уже завтра они приезжают, — отходя в сторону, заявил Эндрю. — Мне нужно ещё одно занятие. — Мы договаривались! Одно занятие в неделю, не больше! Обо мне и так ходят не лестные слухи… Отскочив с места, принц, схватив за ворот Антонио, грубо притянул к себе. Но даже после этого библиотекарь не посмел посмотреть в его глаза, а опустил их в пол, зная, что поступает верно. — Тебе наполнить о твоём кровавом долге перед Традено-Сент-Халл? — начал говорить Эндрю то, о чём Антонио хотел бы навсегда забыть. — Я дал тебе шанс искупиться новым способом. Или тебе так понравился старый, что готов всё вспомнить? У меня есть возможности, время и ресурсы. Но тогда я преобразую несколько часов в один нескончаемый день, где ты будешь проводить время, убиваясь в одиночестве и боли. Так что же ты выберешь? Закрыв глаза, Антонио схватился за подвеску в виде зайчика на груди, что была с ним с раннего детства, и нехотя согласился, думая, что это правильный путь. Каждый день, проведённый в этом месте, не давал расслабиться. Все мысли были заняты только долгом, что свалился на него также внезапно, как наследный принц, что увёз его в этот дворец. По праву долг был не Антонио, а его отца, но принц Эндрю решил иначе, покончив с ним перед его глазами. Антонио ненавидел его не только за это, но и за наказания, которые он испытывал каждую неделю с первого дня приезда в Грейлир. Наказания для слуг бывают трёх видов: обычные, строгие, жестокие. Для Уэстморленда, как для необычного слуги, было всегда одно — жестокое. Наказание производится в виде порки: плёткой, розгами или иными предметами, а также через причинение боли другим путём. Бывало такое, что во время наказания он считал удары, стараясь сдерживать свой голос. Крики всегда демонстрировали отсутствие терпения и выдержки, что не приемлемо для слуги. А так как он не из сильных духом людей, он никогда этого не выдерживал. После появления во дворце Нила принц Эндрю изменился, и жестокое наказание внезапно сменилось на преподавание. По приказу библиотекарь был обязан обучать его иностранным языкам в тайне ото всех. Антонио был рад этому, и он до сих пор поражен такими внезапными изменениями, но это никогда не поменяет его неуважительное отношение к принцу. До самой поздней ночи Антонио проводил урок в покоях его Высочества. Когда он завершился, то отправился к Эбигейл, чтобы навестить Нила. Всю дорогу перед глазами всплывал образ Эндрю. Он ненавидел его и все его злодеяния, которые он успел совершить с ним до прихода Нила, а потому не понимал, почему его ученик так восхвалял его. Ричмонд человек хороший. Что уж говорить о его бесстрашие, которое по сей день удивляло всех, в том числе и Антонио. Он завидовал ему, ведь у него самого не было такого качества. Лишь интеллект, дающий разумно идти по запутанной дороге совей жизни. — Мисс Эбигейл, где Нил? — испугался Антонио, как только увидел, что кровать пуста. — Всё в порядке. Ему стало лучше, и он ушёл в библиотеку, — ответила она, после чего продолжила чиркать пером по белой бумаге. Вспомнив, что сегодня небо открыто для изучения, Антонио решил поспешить, так как волнение за его здоровье всё ещё не отступило. Когда он пересёк несколько коридоров и оказался в библиотеке, лестница приостановила его. У него не было ни только силы духа, но и простой физической силы, а потому, осилив это препятствие, с тяжёлыми вздохами он отварил дверь в маленькую обсерваторию и ступил за его порог. Увидев рыжего невысокого парня, что разглядывал небо через телескоп с таким интересом и рвением, он остолбенел, прожигая того взглядом. При свете луны стремительно повернувшееся лицо Нила в сторону вошедшего заблистало, словно ослепительное солнце озарило тотчас это помещение. — Наставник! — Нил, — недовольно перебил Антонио, — почему ты не отдыхаешь в своей комнате? Ты ведь только очнулся. Что, если ты снова потеряешь сознание? — Я не мог упустить шанс изучить небо, — целеустремлённо ответил он. — Я должен доказать свою полезность принцу. К тому же рядом есть ты, верно? Усмехнувшись, Антонио помотал головой. — Ты самый самоуверенный, бесстрашный и искренний человек, что видывал этот свет. За это ты то мне и нравишься… Зная, что это не только безрассудно, но и нелепо, Антонио, стремительно сократив между ними расстояние, жадно впился в сухие губы ученика. Увидев в его глазах удивление и испуг, он уже не мог остановиться, медленно притягивая того за талию. Оторопевший Нил не пытался его оттолкнуть или поддаться поцелую. Он попросту не знал, как на это реагировать, а потому хлопал ресницами, наблюдая за всеми движениями наставника. Понимая, что так продолжаться больше не может, библиотекарь мгновенно отпрянул от него, судорожно выдыхая весь воздух. — Прости, я не в праве поступать так с тобой, — поспешил извиниться Антонио, на что сразу получил неожиданный ответ. — Я ещё не силён в познаниях о чувствах, но я, наверное, понимаю тебя. Я не могу ответить тебе на твои чувства, ведь ты мой наставник и самый близкий друг. Последние слова эхом раздались в подсознании Антонио и осознал свою ошибку. Нил не тот, кто может полюбить его, и не тот, кого он должен любить. Между ними иная связь, которая не может касаться этого сложного чувства под названием «любовь». Насколько же он был слеп, когда думал об этом, каждую встречу с ним, желая от Нила не только любви, но и заботы. — Если ты понимаешь меня, значит ли это, что тебе нравиться принц Эндрю? — спросил Антонио, мгновенно вгоняя ученика в краску, что сразу подтверждает его догадку. — О-откуда ты знаешь?! — удивился он, нервно сглатывая слюну. — Может, ты не замечаешь этого, но принца ты упоминаешь каждый день. К тому же смотришь, как он занимается фехтованием, с таким волнением, словно стоишь перед ним. Охнув, Ричмонд плюхнулся на кровать, что стояла в углу обсерватории. На случай, если он всю ночь проведёт здесь, исследуя небо. — Мне нравится принц Эндрю, но для меня он как звезда, которой нельзя коснуться. Можно лишь смотреть издалека, набираясь полезными веществами. Да и слуге никогда не быть рядом с королевской кровью. Я уверен, для него я не больше, чем прислуга. — Что, если ты ошибаешься? — решил подбодрить друга Антонио, зная, что на самом деле думает принц. — Я знаю, что коснуться звезды у человека никогда не получиться, но никто не говорил, что нельзя приблизиться. Если он тебе действительно нравиться, то не стой на месте, не смотри из далека, а постарайся сделать всё возможное, чтобы оказаться рядом. И тогда он заметит тебя. Я уверен, с твоими качествами всё получиться! — Наставник! — глаза Нила заблистали, и он как ошпаренный вскочил с кровати. — Я сделаю это. — Да, хороший настрой, — улыбнулся Антонио, как только почувствовал уверенность ученика. — Я сейчас же займусь исследованиями. Ты ведь мне поможешь в этом? Подойдя к нему, Антонио, взяв руку и расправив ладонь, положил небольшой чёрный ключик, который походил на все другие ключи в этом дворце. — Этот ключ мне передала доктор Эбигейл. Он от купальни. Сходи, отдохни, а я займусь твоей работой. — Ты уверен, что я могу пойти туда в такое время? Разве это не запрещено по правилам? — Уверен. Этот ключ доктору дал мистер Коллинз. Он намеренно взял его для тебя, чтобы ты смог там восстановиться и привести себя в порядок. Поблагодарив наставника, Нил, сложив ключ в карман, отправился к купальне. Не успел он выйти из библиотеки, как хозяин этого могущественного места знаний окликнул его, указывая пальцем с последнего этажа. — Нил! Помни, что теперь ты придворный астроном, а значит, я больше тебе не наставник… Я твой лучший друг! Взбодрив Нила своими словами, Антонио вернулся в обсерваторию. Теперь он был счастлив и в то же время опечален тем, что его ученик вырос и встал с ним на одну ступень, укрепив между ними давно образовавшуюся связь. Теперь он отчётливо понимает, что между ними ничего не может быть. Сравнение, которое привёл Нил к принцу Эндрю, очень подходит Антонио. На сколько бы близко они не стояли рядом, Ричмонд останется недосягаемой звездой, которую Уэстморленд будет любить бесконечно.***
В первые, когда Ричмонд посетил купальню, а это после недельной лихорадки, наставник вместе с капитаном, схватив его под руку, потащили в это место. В тот момент Нил оторопел. Он никогда не видел, чтобы в таком большом помещении у потолка были маленькие окошки, а в центре вода, обрамлённая камнем. Она намеренно не давала воде выйти за края. Но когда людей оказывалось в ней очень много, она выливалась и вокруг купальни образовывалась лужа. Так же вдоль стен стояли деревянные стулья и вёдра с водой для тех, у кого не было времени расслабляться с другими в купальне. Расположившись в центре, Нил, в одиночестве усаживаясь в горячую воду, которую подогревала печь, благодарил мистера Коллинза за благожелательность и в то же время думал о вчерашнем переполохе. Время на то, чтобы поразмышлять, было предостаточно. Ещё не стало душно, да и тело не покраснело от прозрачной, приятной глазу воды, а потому спешить ещё некуда. — Теперь я придворный астроном. Я должен постараться, чтобы доказать свою полезность, и тогда, как сказал наста… друг, он заметит меня, — не мог усидеть на месте взволнованный новой целью Нил, но всё же, выдохнув, смог расслабиться и облокотится о каменную кромку, поднимая глаза в потолок. — Интересно, что стало с принцем Аланом? — Я отослал его к отцу, — ответил кто-то позади него. Вскочив от испуга, Ричмонд, обернувшись, увидел около входа одного из Грейцев. Эндрю стоял лишь в одних белых кальсонах с бретелями, из-за чего смущение на лице Нила приобрело мягкий красный окрас, ведь ни обуви, ни сорочки с золотым и серебряным шитьем с кружевом не было. К сожалению, сам Нил был в ещё худшем положение, так как на нём вообще ничего не было, что напомнило о первом дне во дворце, когда он так же стоял перед его Высочеством и, не смотря в его глаза, пытался прикрыться. Сейчас же он делал то же самое, только вот не сводил с вошедшего в купальню взгляда, давая себе пару минут насладиться человеком, который искренне нравиться. — В-Ваше Высочество?! Что вы тут делаете? — всполошился астроном, забывая о правилах. Пройдя вперёд, Эндрю уверенными шагами стал пересекать помещение. Предчувствие в этот момент говорило, что это не к добру, такое внезапное появление принца. Но он не мог ни радоваться такой встрече. Вчера всё произошло так быстро, что Нил не успел ничего понять, как упал на землю. — Прошло столько времени, а ты так и не смог запомнить основные правила? Говоришь, хоть я и не отдавал такого приказа. Задаёшь бестактные вопросы. Смотришь на меня, да к тому же в таком откровенном виде, — высказался он, не отводя взгляда. — Это сверх дерзости. Не значит ли это, что те, кому я отдавал тебя в подчинение, должны получить соответствующее наказание? Принц, остановившись на расстоянии вытянутой руки, продолжал испытывать астронома. Нил не опускал глаз, а нагло смотрел ими на принца, изучая каждый сантиметр его лица, который он видит в первые так близко. Не говоря о голом теле, чтобы трудно не замечать и не сглатывать от волненья скопившуюся слюну. — Прошу, ваше Высочество, накажите только меня, — смело сказал Нил. — Почему я должен это делать с тобой, а не с теми, кто в этом виноват? — Виноват лишь я один, — выдал он не для того, чтобы защитить своих друзей. — Я придворный астроном дворца Грейлир, а значит, уже не чей-то подопечный. Наказание готов принять соответствующее. Глаза Нила горели уверенностью и преданностью. Ни страха, ни тревоги не виднелось на его лице. Все слова были такими точными, что он не заметил, как своей приподнятой головой оскорбил принца. Это было не осознанно, но, кажется, Грейц от такого представления сильно завёлся. — Раз так, то для тебя оно будет особенным и самым жестоким, — ухмыльнувшись, он, коснувшись груди Нила, толкнул его с такой силой, что тот, не ожидав этого, бухнулся в воду. Вода была настолько горячей, что тело давно привыкло к ней, а вот почти зажившее лицо — нет. Ричмонд смог увернуться и не дать коснуться капле воды его лица, всего-то вытянув шею. — Что вы… — начал Нил, как принц перебил его, выливая из маленькой стеклянной бутылочки бесцветную жидкость в воду. В нос мгновенно ударил сильный и резкий запах со жгуче-пряным вкусом. — Это масло растения под названием розмарин. Оно улучшает кровообращение, оказывает бодрящее и освежающее действие. Всё, как прописала доктор своему больному. — Что это значит? — не понимал Нил, оставаясь всё так же в воде. — Ты думал, я вот так просто дам Коллинзу разрешение на использование в неположенное время купальню для одного дерзкого, недостойного слуги? — медленно залезая в воду, говорил принц. — Не допустимо. С момента появления его Высочества в этом замкнутом пространстве сердце Нила билось безумно громко. Но сейчас, когда на него каким-то невероятным чудом сел сам принц и схватил одной рукой щёки, глаза расширились от удивления, а приоткрытый рот застыл в одном положении, не давая ни единому звуку выйти наружу. Что произошло с принцем Эндрю, не невидящим прикосновения? Почему он там, где его не должно было быть? И что же на самом деле здесь происходит?