***
Посадка на автобус прошла без каких-либо конфузов. Он подошёл на перрон без десяти минут, а отправился минута в минуту по расписанию. Из сорока мест были заняты только пятнадцать, включая Лайта с Рьюзаки, занявших места, согласно билетам, ровно в центре автобуса, рядом со вторым выходом. Обдумывая своё нынешнее положение, парни предполагали, что их ожидает нечто необычное либо во время поездки, либо по приезду — в Амстердаме. Наверняка этому городу есть чем их удивить, там размещены предприятия электротехнической промышленности и машиностроения. Особенное развитие получили авиастроение, судостроение, химическая и деревообрабатывающая промышленность, нефтепереработка. Кроме того, город является центром гранения и торговли алмазами. Наверняка хотя бы в одной из этих отраслей произошло какое-нибудь преступление, и высшие силы теперь хотят, чтоб Лайт и Рьюзаки раскрыли его. По крайней мере, так считал Лайт, думая о происходящем. Мнение же Рьюзаки состояло в том, что всё будет куда более прозаично и произойдёт раньше. Молодой человек, не взирая на предупреждение водителя, сидел, как обычно поджав ноги, и смотрел на множество деревьев, проплывающих за окном. Глядя по сторонам, Лайт сам не заметил, как в его голове замельтешили образы, и сотни маленьких картинок выстроились в один ряд. Сон наяву, идеальная иллюзия… Автобус. Поменьше, скорее всего, городской. Он — Лайт — сидит почти в самом конце, с девушкой. Она довольно милая. Внутрь входит пассажир. Выхватывает пистолет. Угрожает водителю. И тот меняет маршрут. Кажется, он сам только что подписал себе смертный приговор, обронив кусочек тетрадного листа. Бандит с пистолетом, которому это явно не нравится, подходит ближе, поднимая клочок бумаги. Наверняка он сейчас выстрелит прямо в Лайта. Чем он вообще думал?.. Внезапно охваченный паникой, бандит кричит, смотря в центральный проход и, зачем-то прицеливаясь, выпуская всю обойму прямо перед собой. Заднее стекло разлетается на мелкие осколки. Лайт успевает прикрыть своей курткой себя и девушку. Бандит кричит, чтобы водитель остановил автобус. Слышится истошный визг тормозов. Мужчина в ужасе выскакивает из автобуса прямо на проезжую часть, и… Его сбивает проезжающая мимо машина. Насмерть. Без каких-либо объяснений и логики. Видение окончилось так же резко, как и началось. В голове шумело, а Лайт, моргая, смотрел по сторонам, будучи полностью дезориентированным. Как такое можно увидеть? Убийство человека прямо на его глазах… Немыслимо! От одного воспоминания желудок скручивался в тугой клубок, а в глазах неприятно щипало. Дурацкие выверты подсознания. Наконец сфокусировав взгляд, Лайт понял, что Рьюзаки обхватил его лицо руками, всматриваясь в расширенные от ужаса зрачки. — Вдох, — медленно говорил Рьюзаки. — Раз, два, три, — эхом раздавалось на подкорке. — Выдох. Раз, два, три. — И ничего вокруг, кроме голоса Рьюзаки будто бы не существовало. — Что с тобой, Лайт-кун? — обеспокоенно поинтересовался Рьюзаки, заметив, что Лайт мало-помалу приходит в норму. А он и сам не знал. Что могло напугать его настолько сильно? Что за кошмар наяву он сейчас пережил? Было ли это когда-то с ним на самом деле, или же это — лишь проекция воспалённого от недостатка информации мозга? Лайт начал говорить о том, что только что буквально практически пережил. Говорил, сам до конца не веря в причудившееся, но отмечая про себя весь интерес и заботу, что проявлял Рьюзаки, так же застигнутый врасплох. Внимательно выслушав, Рьюзаки, по привычке закусил губу, глядя прямо перед собой, чем вызвав очередное поёживание Лайта. Почти такой же взгляд, как у того причудившегося психа. Комфортабельный автобус с мягкими сидениями и кондиционером расслаблял по крайней мере одного из парней, теперь полностью погрузившегося в собственные размышления; Лайт же, утративший к этому времени спокойствие, внимательно наблюдал за соседями. Если начать от водителя с самого начала автобуса, то справа на первых сидениях сидел пожилой мужчина, что-то листающий в новостной ленте телефона, а рядом с ним молодой парень лет двадцати, активно ищущий что-то в сумке. Через проход от них сидела молодая пара: девушка, одетая в джинсы и синюю кофту, и её парень, мило держащий ту за руку. Обоим было около двадцати, а в глазах искрилась влюбленность. В какой-то момент парень начал нашептывать ей на ухо комплименты, отчего она, став пунцовой от смущения, тихо рассмеялась. Лайт перевёл взгляд на Рьюзаки. Тот, уже потерпев поражение как в борьбе со странными фактами, так и собственной чёлкой — хоть в этом очевидно проиграв — теперь откинулся на сидении, бормоча что-то себе под нос. Ребёнок, сущий ребёнок! Лайт был уверен, что если он дал бы сейчас другу леденец, то тот автоматически и по умолчанию стал бы самым счастливым человеком на всей планете. — На втором сидении слева сидят две давнишние подруги, решившиеся отправиться на пару дней в другую местность, чтобы сменить обстановку, — лениво произнёс Рьюзаки, продолжая смотреть наверх, но, заметив немое молчание Лайта, всё же повернулся к тому лицом, — я заметил, что ты наблюдаешь за людьми, и решил тоже поделиться некоторыми выводами. Кстати, одна из этих женщин только пережила развод: на пальце кольца уже нет, а след от него остался. — Она могла овдоветь, — предположил другой вариант Лайт, не желая соглашаться больше из вредности, чем согласно здравому смыслу. — Она, та, что у прохода, места себе не находит, но костерит бывшего мужа, а не плачется по нему. Так что с вероятностью в девяносто шесть процентов — у него любовница, о которой жена узнала совсем недавно. Из этого следует бракоразводный процесс и депрессивный эпизод, избавиться от которого её вытянула как раз подруга. Рьюзаки говорил об этом столь же уверенно, сколь и безэмоционально. Для него подобного рода наблюдения были лишь своеобразной игрой, не имеющей под собою ничего сколько-нибудь серьёзного. Если бы кто-то смотрел на него со стороны, то никому бы и в голову не пришло, что парни применяют дедукцию, а не, например, обсуждают новый рецепт пирога. — Звучит логично, — согласился Лайт, — а та пара, что сидит за ними и громко жует свои яблоки, они тоже решили развеяться, как думаешь? — парень говорил это столь елейным тоном, что он, наверняка, знал ответ на свой вопрос и без посторонней помощи. — Они едут по работе, коллеги, — игнорируя сарказм Лайта, ответил Рьюзаки. — Скорее всего, какая-то деловая командировка. Они явно рады вырваться на день-другой, но женщина до посадки в автобус просматривала отчеты по работе. Что-то про химическое оборудование в новые школьные классы, если не ошибаюсь. — А девушка, сидящая за ними, и прямо через проход от нас, — уже тише произнёс Лайт, — студентка юридического, судя по значку института, приколотого к рюкзаку. — Такие первокурсникам выдают, а у неё — совсем новый, — отозвался Рьюзаки, подхватывая мысль. — А с нашей, правой стороны, ещё есть бабушка — почтенная фрау — с двумя внуками. Девчонка спокойная, музыку слушает, никому не мешает, а вот этот парнишка лет десяти наверняка бьёт ногами по креслу того мужчины, доводя его до белого каления. Кажется, мне он кого-то смутно напоминает своим необычайно светлым цветом волос… — Перед нами, не беря в учёт проход к двери, еще мужчина лет тридцати. Почерк у него — не приведи Господь… — Врач, наверное, — хмыкнул Рьюзаки. — Работа у него явно сидячая, но профессия связанна с людьми, может, на какой-то консилиум едет. Он явно не в духе, что его сорвали с насиженного места. Лайт улыбнулся: его рассмешила догадка. Теперь он действительно был похож на самого себя прежнего, а не испуганного мальчишку, съёживающегося от страха ещё несколько минут назад. Теперь он был похож на свет, проникающий везде и всюду, настолько ему хотелось отвлечься от собственных незавидных мыслей. Совсем скоро, к его радости, была первая остановка, выйдя на которой Лайт, пошарив по карманам, купил себе в ближайшем магазинчике зелёный чай и булочку. Парень сел за столик, мимо которого то и дело бегали внуки той бабушки, что никак не могла сейчас отыскать свои очки. Оставалось только ждать Рьюзаки, который стоял в другой очереди прямо за девушкой с парнем, мило болтавших о любимой музыке. Он успел заказать себе лишь горячий бутерброд с сыром и ветчиной, услышав громкий возглас: — Я пью без сахара! Как это вообще можно пить? Возмущенная девушка, не взирая на ужас в глазах парня, уже хотела было выкинуть свой стаканчик с кофе, когда подошедший к ней Рьюзаки, с широкой улыбкой, забрал его, благодаря и бубня себе под нос что-то о важности глюкозы в организме. — Долго ты, однако, — заметил Лайт, наконец освобождая другу место. — Зато кофе бесплатный. И с сахаром, как я люблю, — улыбнулся Рьюзаки, делая очередной глоток.Глава 8. Неясное видение
12 сентября 2022 г. в 00:00
Лайт не помнил ничего после того, как его голова коснулась подушки. Спал ли он вообще, или сразу переместился в совершенно неизведанное ему место? Кто и как может контролировать эти путешествия в пространстве?
Солнце слепило глаза, светя так ярко, что Лайт, зажмурившись, предпочёл отвернуться. Рьюзаки, как оказалось, тоже уже проснулся, беспрестанно смотря на Лайта, отчего тот невольно съёжился: если смириться с невольными перемещениями по неизвестно чьей милости ещё можно было, то видеть эти чёрные глаза напротив — та ещё пытка. Разглядывает, будто бы Лайт оказался перед ним обнаженным, а сам Рьюзаки — дотошный художник, решивший во что бы то ни стало подметить даже самые незначительные детали.
— Картину решил написать: «Спящий неизвестно где Лайт»? — иронично поинтересовался Лайт, борясь с лёгким головокружением.
— Учитывая твоё положение тела, могу предположить, что от твоей вчерашней боли в ноге не осталось и следа, — заинтересованно отметил Рьюзаки, наклоняясь и бесцеремонно ощупывая и время от времени сжимая лодыжку друга в разных местах. — Да, так и есть: твоя нога в полном порядке, и необходимости в повязке теперь нет. Из чего мы можем сделать вывод о том, что…
— …При перемещении из одной точки в другую, физические повреждения самоисцеляются, — закончил Лайт. — Или, что более вероятно, тот, кто устроил нам этот квест и помогает заживлять раны в кратчайшие сроки. Чертовщина какая-то!
— Да уж, это совершенно не поддаётся логическому объяснению. Какое-то Божественное провидение — не иначе… — пробубнил себе под нос Рьюзаки, осматриваясь. Судя по объявлениям в громкоговорители, оказались они на среднестатистическом английском автовокзале. Проходящие мимо них люди шумели, везя за собою чемоданы, неподалёку стояли автоматы с едой и напитками, а в карманах парней, — ну, кто бы сомневался, — несколько смятых купюр, которых, очевидно, с головой хватило бы на что угодно.
Ощупав свои карманы, Лайт, в отличие от Рьюзаки, нашёл два билета на автобус, который, судя по времени отправки и указанным населённым пунктам, уже через полчаса выедет по маршруту «Берлин-Амстердам».
— Восемь часов ехать в автобусе непонятно зачем… Звучит не очень-то привлекательно, — заметил Лайт. — Не думаю, что мне в принципе нравятся продолжительные поездки. Тем более днём.
— С другой стороны, если нам подсунули именно эти билеты, то, с вероятностью в девяносто три процента, нам уготовано что-то именно на этом маршруте. И если мы сейчас уйдём куда-то, или сядем на другой автобус, или просто останемся на месте, то уготованный нам сценарий исполнят в других декорациях, имея при этом больше импровизации. Из чего следует, что при выборе нами иного расклада опасность ситуации увеличится на… — Рьюзаки на миг умолк, производя подсчеты, — …На семьдесят восемь процентов. Не думаю, что нам это выгодно, Лайт-кун.
Решив подыграть неизвестным шутникам, Лайт, убедившись, что до отправления еще двадцать пяти минут, отправился вслед за Рьюзаки в местный буфет: завтрак, как ни крути, важнейший из приёмов пищи.
Вне зависимости от того, куда бы они попадали.