Сквозь миры

       Как и предполагали Лайт и Рьюзаки, вниз их позвали именно для того, чтобы провести знакомство. Всё же, лагерная смена длится довольно долго, так что и правда куда лучше знать всех в лицо и по именам. Вожатые — Аманда и Марк, — ещё раз представившись, искренне улыбнулись, практически синхронно поправив свои бейджики. «Выходит, Аманда всё же отыскала свой», — проскользнуло в мыслях Лайта.        — А теперь, пожалуйста, встаньте в круг, — жизнерадостно продолжала девушка. — Так, да, поживее. А теперь каждый по очереди называет своё имя и качество, черту характера, если угодно, начинающуюся на ту же букву. Я начну. Аманда — амбициозная.        Круг из двадцати человек постепенно втянулся в несложное задание: «Элли — элегантная, Томас — терпеливый, Стивен — сильный»… Всё проходило в относительно мирной обстановке, пока очередь не дошла до Рьюзаки, который, совершенно неожиданно даже для себя самого после имени произнёс: «эрудированный», вызвав тем самым волну нарастающих смешков.        Парень и сам не понимал, отчего вместо необходимого эпитета на букву «р» он произнёс тот, что начинался с «э». Выверты подсознания — не иначе. Однако вместо того, чтобы, посмеявшись, замять ситуацию, парень начал подсмеиваться в ответ над соотрядовцами, полностью раскритиковав «уверенного» Уилла, сообщив всем о том, что тот боится своего папашу. И поэтому он компенсирует это за счет того, что унижает здесь сейчас всех, готовясь избрать жертвой кого послабее и подчинить своей воле. А «раскованную» Рейчел Рьюзаки назвал распутной, считая, что та встречается одновременно с двумя парнями, испытывая в то же время личный интерес к третьему, который упорно её игнорирует.        Опешившие ребята стояли, не зная, как отнестись к подобным высказываниям. Лайт, у которого сейчас, кажется, покраснели даже кончики ушей, шипел тому на ухо: «Рьюзаки, заткнись наконец, Бога ради, пока тебя не убили здесь же».        «Кто вообще разрешил этому гениальному придурку разговаривать с настоящими людьми?! Уж лучше бы делал это по компьютеру, желательно изменив при этом свой голос и внешность»…        — Прошу прощения за поведение моего друга, он немного асоциален, — смущенно произнёс Лайт. — Мы на минутку.        Резко дёрнув Рьюзаки за руку, Лайт оттащил его за домик, чуть потряхивая за плечи.        — Какого ты творишь?! Все были достаточно добродушны, а ты — словно с цепи сорвался! Ты хоть представляешь, как теперь к нам будут относиться?        — Социальные условности преувеличены, Лайт-кун. Эти люди лгали о собственных качествах, внося диссонанс между словами и поступками. Я лишь сообщил об этом остальным, чтоб они не выстраивали картинку на ложных убеждениях, что может повлечь за собой внутриличностные конфликты.        Голос Рьюзаки был столь спокойным, что это раздражало еще больше, чем могло бы.        — То есть, внутриличностные конфликты тебя волнуют, а межличностные — нет? — возмутился Лайт. — Теперь нам могут устроить бойкот, например. Об этом ты подумал? Это была всего лишь игра. Совершенно простая игра на ассоциации. А ты её превратил чуть ли не в поиск преступников.        — Почему тебя так волнует мнение окружающих, Лайт-кун? — ничуть не покаявшись, продолжал Рьюзаки, стоя всё так же ссутулившись и держа руки в карманах. — Тем более, что наше нахождение здесь, с вероятностью в девяносто девять процентов, временно.        — Да потому что нужно оставаться людьми. Нормальными людьми, Рьюзаки, даже если ты знаком с ними пять минут и никогда не увидишься. Это ведь обычная этика. Тот мальчик, что принёс нам полдник, был с тобой учтив, хотя ты ему, может, тоже не очень понравился. — Лайт поднял взгляд на Рьюзаки, отметив, что его слова пролетели мимо ушей, и обреченно вздохнул. — Ради меня, Рьюзаки-кун, пожалуйста, не унижай никого больше, демонстрируя свой интеллект или же чувство справедливости. Прошу тебя.        Немного подумав, при этом смотря поочередно то на плывущие вдали облака, то на деревья, растущие неподалеку, то на детей из младших отрядов, готовящихся к какому-то мероприятию, Рьюзаки всё же кивнул.        — Лайт-куна волнуют мнения других, если это и правда так важно, то я мог бы извиниться, — всё же выдавил из себя парень, видя, как на лице друга появляется улыбка. — Но от своих слов я не отказываюсь.        Лайт уже не слушал. Он радовался, что хоть немного в состоянии повлиять на совершенно асоциальный подход друга к окружающим. Аккуратно приобняв того в знак одобрения, Лайт предложил вернуться обратно, что Рьюзаки, пусть без восторга, но поддержал.

***

       Как и предполагал Лайт, после подобного знакомства рвения подружиться с Рьюзаки и им самим значительно поубавилось, и хоть некоторые девушки продолжали бросать на него двусмысленные взгляды, подходить сейчас никто не осмеливался.        В появившееся свободное время, пока остальные готовились к представлению отряда, разучивая речёвки и делая стенгазету, Лайт и Рьюзаки, не имея ни малейшего желания участвовать в самодеятельности, упросили Аманду отпустить их погулять по территории лагеря, с целью — по официальной версии — осмотреться. На самом же деле парни благополучно сбежали от остальных, желая привести собственные мысли в порядок. С таким круговоротом событий недолго и с ума сойти.        — Как думаешь выпутываться из этой западни, Лайт-кун? — флегматично спросил Рьюзаки, когда они, дойдя до стадиона, решили перевести дух, усевшись при этом на одной из лавочек в секторе для болельщиков. — Учитывая, что предыдущий раз имела место быть смертельная опасность, решением оптимального выхода из которой являлась разгадка детективной задачки, думаю, что нам не стоит халатно воспринимать мнимое спокойствие лагеря, ведь с вероятностью в…        — Я понял твою мысль, — прервал Лайт, который совершенно не имел желания слушать очередную статистику. — Но тебе не пришлось бы оказаться при смерти, не будь ты столь падок на сахар.        Рьюзаки нахмурился.        — Лайт-кун имел неосторожность получить травму на теннисном корте. Мне стоит винить в этом тебя или заполнивший твой разум азарт и желание победы? — взгляд парня был рассеян, в какой-то момент он будто выпал из этой реальности, думая о чём-то своем, прикусив при этом большой палец. — Впрочем, сейчас это не столь существенно.        — Я о том, — продолжил Лайт, — что в лагерях должно быть расписание на смену. Кажется, я когда-то уже сталкивался с подобным и считаю, что нам нужно посмотреть на план-сетку мероприятий этой смены: что-то из списка поможет нам в дальнейшем продвижении «сквозь миры».        Немного подумав, а после всё же согласившись, Рьюзаки встал. Вместе парни решили направиться к административному зданию, на котором, с большой вероятностью, тоже озвученной Рьюзаки, был план мероприятий на смену.        Расчет оправдался. Уже через десять минут после состоявшегося разговора Лайт и Рьюзаки жадно смотрели на план, стараясь запомнить его в мельчайших деталях. Как оказалось, этим вечером, что, впрочем, они уже знали, им предстояло знакомство отрядов. А после — дискотека на лагерном пляже.        Пробежавшись глазами по всему списку, Рьюзаки отметил, что программа лагеря тщательно прописывается не только заранее, но и по часам и включает в себя творческие, спортивные и развлекательные мероприятия, предполагающие максимальную занятость каждого ребенка.        В лагере были творческие фестивали, съемки видеоклипов, мастер-классы по хендмейду, шоу, творческие проекты, посвященные культуре и молодежной жизни.        Большое внимание в лагере уделяется спорту и активному отдыху — командные игры, футбол, пляжный волейбол и утренняя гимнастика на берегу моря.        Всё это, как бы интересно ни было, не являлось для Рьюзаки и Лайта важными критериями. Всего лишь развлечения для детей. Нужно найти что-то стоящее. Что-то, находящееся на этом же плане. Они видят, но не наблюдают.        — Программа лагеря также включает интеллектуальные мероприятия — дискуссионные игры, увлекательные квесты, викторины, поиски сокровищ, стратегические игры, интервью с местными жителями, — вслух прочёл Лайт надпись со стенда. — Когда здесь ближайшее интеллектуальное мероприятие?        — Завтра после завтрака, если верить схеме, — ответил Рьюзаки, указывая на время после завтрака следующего дня. — Квест с загадками. Если бы я был устроителем наших перемещений, то сделал бы ставку именно на него.        Решив, что необходимую им информацию они уже получили, стоять на месте не имело никакого смысла. Да и по времени, которое указывали настенные часы, следует, что если парни не поторопятся, то уже куда более явно навлекут на себя беспокойство со стороны вожатых, и неприязнь за ожидание со стороны других подростков.        Лайт и Рьюзаки быстрым шагом направились в сторону корпуса; последний то и дело бубнил себе под нос о том, что ходить в столь сдавливающей ноги обуви — сущая пытка. Но время не ждёт, так что Рьюзаки, хотел он того или нет, всё же ускорил шаг.

***

       Вечер, как ни странно, прошел без каких-либо эксцессов. К общелагерному мероприятию под названием «Знакомство отрядов» Лайт и Рьюзаки отнеслись довольно холодно. Их совершенно не волновало, как выступать с речёвками, на репетиции которых их и не было, перед публикой, так что они, помявшись позади заинтересованных подростков, были безумно рады, когда официальная часть мероприятия подошла к концу.        Шумная музыка, начавшаяся сразу после и открывающая первую лагерную дискотеку, также пришлась парням не по вкусу. Уж лучше бы они в это время подумали над сложившейся ситуацией, чем образовывали круг и танцевали, повторяя движения за вожатыми. И если Лайт, судя по всему, привыкший быть в центре внимания, только мило улыбался, иногда перекидываясь парой-тройкой фраз с девчонками, стоящими неподалёку и всё явственней демонстрирующими интерес к нему, проявляющийся, в их понимании, медленным одёргиванием юбки всё выше колена, то Рьюзаки чувствовал себя совершенно потерянным на этом празднике жизни.        Когда же начался медленный танец, Рьюзаки совершенно опешил: социальный контакт на близкой дистанции с кем-то незнакомым вгонял его в ступор. Именно поэтому он постарался как можно скорее ретироваться с танцевальной площадки. Однако… Что-то определённо приковало его интерес позади. Рьюзаки обернулся как раз в тот момент, когда одна из девушек из их отряда, одетая в броское красное платье, в небрежном жесте положила свои руки, сцепив их в крепком замке, на шею Лайта.        — «Ла-а-айтик! — вспыхивает в голове Рьюзаки воспоминание, отчего тот, находясь в прострации, немного пошатывается: перед глазами плывёт. — Миса-Миса так рада тебя видеть! Обними же меня, мы не виделись полдня, я ужасно соскучилась!»        Продираясь сквозь толпу танцующих парочек и, кажется, ненароком кого-то толкнув, извинившись и отказавшись от предложения потанцевать, Рьюзаки подходит к питьевому фонтанчику, расположенному практически у выхода с пляжа, припадая к тому губами и тем самым силясь унять першение в горле.        Зрение начало восстанавливать свою четкость: люди вокруг вновь превращались в фигуры вместо размытых силуэтов. Рьюзаки протяжно выдохнул и едва не закашлялся, видя, как Лайт вдали вполне удачно флиртует с той самой девушкой, а та тянется к нему за поцелуем.        Рьюзаки отворачивается, не желая видеть развязку. Его совершенно не интересуют подобные вещи. Подумаешь, какая-то симпатичная девчонка в облегающем красном платье!        — Ты в порядке? — слышит он обеспокоенное. Лайт подошёл практически вплотную, глядя в расширенные зрачки друга. — Рьюзаки-кун, ты так резко ушёл, что-то случилось?        Лайт, видя, что другу немного не по себе, осторожно похлопал его по плечу, сопровождая к ближайшей скамье. Он и без объяснений понял, что дело в очередном воспоминании, но видя реакцию Рьюзаки, решил немного повременить с расспросами. В конце концов, у них ещё определённо будет на это время.        — Не стоит волноваться, Лайт-кун, — тихо ответил Рьюзаки, отгоняя воспоминание. — Я вспомнил о девушке, говорящей о себе в третьем лице и, похоже, являющейся твоей фанаткой. Не более того.        Лайт, припомнив своё поведение пару минут назад и сопоставив его с нахлынувшим воспоминанием, улыбнулся, покачав головой. «Надо же. Даже сказал тактично, совершенно не заостряя внимания на куда более очевидном. Да Рьюзаки не на шутку смущен и ревнив»…        — Говори, пожалуйста, если произойдёт что-то подобное, — тепло произнёс Лайт. — По себе знаю, насколько это странно и неловко ощущается. — И, видя, как умело Рьюзаки собирается соврать что-то в ответ, добавляет, — кажется, вожатые уже собирают отряды. Идём в корпус?        Путь обратно прошёл в звенящей тишине. Рьюзаки шёл, считая собственные шаги и в то же время отмечая про себя всех девчонок, строящих Лайту глазки по дороге. «Поклонниц у него явно немало, а тут ещё и в воспоминаниях какая-то Миса-Миса. Разве это справедливо?»        Вернувшись в корпус, во время подготовки ко сну Рьюзаки с внутренней тревогой отметил, что несколько девчонок даже порывалось невзначай зайти к ним в комнату после отбоя, придумывая совершенно идиотские поводы. Лайт же, пожимая плечами, лишь улыбался, уверяя Рьюзаки не обращать внимания, что стало сложно, когда одна из девчонок едва ли не осталась в их комнате с ночевкой, убеждая, что сможет даже спать на полу, лишь бы: «ещё послушать о той забавной истории в парке, ты так интересно рассказываешь, Лайтик».        Обращение вновь резануло по ушам и Рьюзаки безапелляционно выставил нахальную девицу за двери.        — Лайтик, — передразнил Рьюзаки, — выходи скорее из душа, сейчас проверка с вожатыми придет. Мне-то всё равно, но они будут ругаться, что у нас еще горит свет.        — Еще больше они будут ругаться, увидев, какой бардак ты тут устроил, — парировал Лайт, выйдя из примыкающей ванной комнаты в одном лишь обернутом на бедрах полотенце. — Неужели так сложно сложить вещи хотя бы на стул, раз уж лень складывать в шкаф?        — Меня не волнуют социальные условности. В этом нет смысла.        — И поэтому, конечно, ты последние пятнадцать минут буравишь меня взглядом? — не остался в долгу Лайт, поправляя челку, с которой всё еще капала вода.        И это стало последней каплей, как в прямом, так и в переносном смысле. Не желая больше ждать ни секунды, Рьюзаки сократил расстояние между ними, практически прижимая Лайта к стенке. Теперь он буквально мог рассмотреть влагу на его ресницах, но в глазах парня не было ни намёка на страх. Скорее уж это был интерес.        Губы Рьюзаки настойчиво накрыли губы Лайта. Тот не сопротивлялся, запуская в ответ свои пальцы в иссиня-черные пряди друга. Жар и вожделение можно было ощутить всем телом. Рьюзаки доминировал, ритмично потираясь ногой о пах Лайта, с губ которого вот-вот сорвётся стон.        В коридоре послышался шум: очевидно, шла проверка с целью узнать, все ли уже легли в кровати. Парни отпрянули друг от друга так же резко, как и прильнули мгновением ранее. Быстро выключив свет, они легли в постели за мгновение до того, как вожатая, приоткрыв двери, посмотрела, всё ли в порядке и, убедившись, тихо вышла.