Месть дракона

Рождение Сяо стало для Канг Зи, тогда ещё советника действующего Императора, настоящим подарком небес: он уже давно смирился с тем, что никогда не будет иметь собственных детей, а потому они с женой изливали всю свою любовь на ящерку-комодо, которую им несколько лет назад подкинули под дверь. Внезапное появление наследницы поменяло всё: опьянённый радостью, Канг Зи совсем забыл о приёмной дочери, а его жена была слишком усталой и слишком счастливой, чтобы обращать внимания на кого-либо, кроме Сяо. Не удалось им исправить допущенную ошибку и позже — вскоре Канг Зи стал Императором, и на семью у него оставалось не так уж и много времени, которое он предпочёл посвящать жене и родной дочери, а не приёмной. Затем на мать Сяо обрушилась тяжёлая болезнь, закончившаяся её преждевременной смертью, и враз постаревший Канг Зи с головой ушёл в государственные дела, затмившие для него те уродливые изменения, что происходили в душе Ши Лон. Он так и не заметил огоньков зависти, что вспыхивали в глазах ящерицы, когда Император говорил Сяо о своих планах возвести её на трон; более того, Канг Зи считал, что Ши Лон станет отличной советницей при Сяо, а потому в те дни, когда будущая Императрица только-только училась грамоте, Ши Лон уже стала получать кое-какие знания по части управления государством. Увы, вот только это ничуть не помогло сблизить края трещины, что пролегли между Ши Лон и её приёмным отцом. Чувствуя себя преданной, испытывая обиду за испорченные детские годы, ящерица посчитала издёвкой судьбы то, что теперь её ставили прислуживать Сяо. Нет, всё-таки Ши Лон её не ненавидела — искорки сестринской любви не позволяли ящерице проникнуться этим чувством по отношению к Сяо, однако она презирала её, небезосновательно считая виновной в том, что ручей родительской любви пересох столь рано… И эти мысли подкрепляла её Подруга, живущая под дворцом. Вскоре после рождения Сяо Ши Лон прогуливалась по подземному этажу, в те времена ещё не представлявшим из себя сеть запутанных тоннелей. Тем не менее, в нём хватало тёмных мест, куда не проникал свет факелов, и в одно из таких мест маленькую ящерицу позвал приятный тихий голос. Там Ши Лон познакомилась с Подругой, которая отныне стала её собеседницей и её наставницей. У Подруги не было тела, лишь два пылающих красных глаза без зрачков, как оказалось — всего-навсего кусочки красного нефрита, редкого камня, обладающего удивительными магическими свойствами. Именно по совету Подруги Ши Лон постаралась как можно лучше скрывать свою неприязнь к Сяо. Ящерица проявила немалые успехи в различных науках, и даже получила от стареющего и разбитого горем по усопшей жене Императора кое-какие вольности, благодаря которым она начала прокладку тоннелей и обзавелась собственной гвардией. В катакомбах, строительство которых она обусловила военным фактором, добывался красный нефрит, залежи которого имелись под дворцом; стража же прониклась к Ши Лон уважением, щенки чау-чау, которыми она повелевала, в будущем превратились в её вернейших сторонников, преданных Ши Лон куда больше, чем Китаю и его правителям. Чем старше становилась Ши Лон, тем большее чувство удовлетворения испытывал Канг Зи, наблюдая за её смелыми проектами, большинство из которых ящерица доводила до успешного финала. Окончательно уверовав, что она будет одним из лучших советников для Сяо, Канг Зи одновременно постарался сосредоточить всю полноту власти в своих когтях, чтобы ни один из высших сановников не смог помешать его дочери взойти на трон. В конце концов, при дворце Император оставил только тех, кто был всецело предан ему и Сяо — остальные получили богатые земли и были отдалены от Запретного Города. Хорошо понимая, что восхождение на престол самки повлечёт за собой гнев в народе и волнение среди знати, опасаясь бунта в войсках, Канг Зи также постарался, чтобы вся его гвардия подчинялась Ши Лон — откуда он мог знать, какие последствия будет иметь это решение! В свою очередь Ши Лон пыталась сблизиться со стражей, и вскоре каждый пёс, от генерала Фанга до последнего стражника, спящего на дежурстве на вершине Внешней стены, считал свои долгом повиноваться в первую очередь именно ящерице, а затем уже Канг Зи или его дочурке. Тем не менее, Подруга верно заметила, что псы помогут Ши Лон получить власть над Запретным Городом, но отнюдь не над всем Китаем. Да, стража и гвардия стоили целой армии, они могли защитить столицу от любой опасности, однако их всё же было чересчур мало. Подруга пообещала помочь Ши Лон, оживив для неё армию терракотовых воинов — всего лишь надо было создать их, вооружить и поместить в грудь осколок красного нефрита, а уж остальное она возьмёт на себя. Увы, Ши Лон никогда не изучала книги по демонологии, иначе бы она поняла, с кем имеет дело. Демоны вообще легко проникают в души детей, особенно обиженных или чем-то расстроенных, причём умело прикидываются противоположными, светлыми существами. Для Ши Лон Подруга была воплощением мудрости, она развлекала её, с ней можно было поделиться самыми сокровенными секретами, а теперь она обещала ей помочь добиться власти — совсем ведь непохоже на демона, правда? Ши Лон выполняла приказы Подруги, и кто знает, чем бы всё обернулось, если бы Цзиньдяо, куда более сильный демон, не сокрушил весь мир Зелёной Вспышкой. Полыхнувший красный нефрит впитал в себя большую часть разрушительной энергии, Подруга исчезла, терракотовые воины так и остались недвижимы — но Ши Лон уже была достаточно умна и самостоятельна, чтобы без чьей-либо помощи взять власть в свои когти. Её гвардейцы убили тех, кто мог бы помочь Сяо в начале пути, списав исчезновение нескольких жителей города на Вспышку; а сама Ши Лон ещё около месяца играла роль заботливой старшей сестры, пока наконец не доказала последним остолопам, что завещание Канг Зи не имеет силы ввиду изменившихся обстоятельств, и воцарение Сяо может привести только к упадку Китая, а потому править страной должна она! После этого она совершила большую ошибку — раскрыла свои карты перед Сяо, потребовав её добровольно отдать престол. Сяо вынужденно согласилась, но церемонию пришлось отложить, поскольку дал о себе знать город Гунмэнь, начавший претендовать на звание новой столицы. Опасаясь, что у Сяо появятся сторонники, либо ей удастся совершить побег из дворца, Ши Лон приняла решение отправить Императрицу в давно заброшенный храм, который после небольшого ремонта превратился в «золотую клетку» для Сяо. Здесь она должна была находиться до той поры, пока не сгинут в пламени Инкоу и Гунмэнь, и Ши Лон сможет объявить себя правительницей Китая. Её победы послужат причиной, благодаря которой ему простится нарушение древних традиций, а в случае неприятностей под лапой Ши Лон будет армия псов и флот волков, при помощи коих можно разобраться с любым недовольными. Тем не менее, она не желала ни убивать Сяо, ни узурпировать власть — к трону она придёт законным путём, через добровольное отречение Императрицы в её пользу! * * * Всё это знала и сейчас прокручивала в голове сама Сяо — юная Императрица лежала на кровати в одной из пяти комнат своего нынешнего «дворца», чистого, светлого, наполненного слугами, но всё же не идущего ни в какое сравнение с тем дворцом, в стенах которого она прожила пятнадцать лет. И главное отличие состояло в том, что здесь она была не Императрицей, и даже не дочерью Императора, а пленницей. Поначалу рысь опасалась бежать, поскольку Ши Лон напугала её упоминанием связи с магическими силами и тем, что гвардия и стража находятся под её властью; но мысль о побеги возвращалась, и уже несколько раз Сяо безуспешно пыталась покинуть храм, хотя не могла даже дойти до окружавших его стен, не то что перебраться через них. Главную проблему представляла собой Пинчанг, молодая серая волчица, танцевавшая для развлечения сестёр, и, как оказалось, вот уже пять лет верно служившая Ши Лон. Она практически не отлучалась от Сяо. Сегодня Императрица попробовала новый способ вырваться наружу — но то, что произошло дальше, породило в душе рыси настоящий страх. Офицер, к которому она обратилась, грубо рванул её к себе, порвав ткань платья, а затем толкнул — её, Императрицу, ещё не отказавшуюся от своего титула, и даже без титула остающуюся дочерью Канг Зи! Это было немыслимо, больно и очень обидно! И хотя по доброте души Сяо привыкла прощать неловкости своим подданным, то, что произошло сегодня, она прощать не собиралась, потому что это была вовсе не неловкость! - Они уже уходят, моя госпожа, - сказала Пинчанг, входя в комнату. Каждый раз, когда она ставила на пол левую заднюю лапу, раздавалось негромкое скрежетание: к лодыжке волчицы был пристёгнут на ремешках маленький острый ножик, последнее оружие, которым она должна была защищать Императрицу. - Этот негодяй приносит вам свои извинения. Сяо ничего не ответила, лишь повернулась на бок, надвинув подушку на голову и захныкав. Слёз не было, они просто высохли от злости, но ей нужно было показать Пинчанг, что её нужно оставить в покое. Она не питала никаких иллюзий насчёт волчицы, Пинчанг — та же тюремщица, только она не меняется с кем-нибудь каждые три недели. И она тоже не даст Императрице покинуть эту тюрьму, Сяо уже пыталась и уговорить её, и подкупить, но всё напрасно. - Завтрак будет готов через полчаса, - добавила Пинчанг, сама приставая на цыпочки и оглядывая комнату, всё ли стояло на своих местах. Учитывая, что из мебели в комнате имелись только кровать, шкаф, зеркало с небольшим столиком, и пара мягких стульев, особой проверки и не требовалось. - Я не хочу есть, Пинчанг, - вдруг ответила Сяо. - Оставь меня одну, пожалуйста. - Как вы пожелаете, госпожа, - хмыкнула волчица. Она вышла из комнаты, по пути кивнув кролики-слуге, чтобы тот оставался у двери Императрицы и внимательно прислушивался к тому, что происходило в её комнате. Хорошо зная Сяо, Пинчанг не сомневалась, что на сегодня это не последняя попытка рыси вырваться из тюрьмы, как не сомневалась она и в том, что успеха эти попытки иметь не будут. Всё же Сяо всего пятнадцать лет, у неё нет ни оружия, ни знаний кунг-фу, лишь окончательно рухнувшее самомнение и подточенные когти. Никуда пленница Ши Лон из этих стен не денется.