California dreamin'

Когда Эдди находит в себе силы, наконец, выйти из душа, Иззи и Билли как ни в чём не бывало обнаруживаются на его крохотной кухне. От Харгроува тянет сигаретным дымом, и Эдди облизывает сухие губы, курить хочется ужасно. Изабель замечает его, когда он с пепельницей и полупустой пачкой заваливается на потрёпаный диван. — В городе грёбаная катастрофа, милый, — делится она новостями, гремя посудой. — Разломы по всему городу, целая вереница машин на трассе, многие спешат уехать. Я купила лекарства, мазь нужно сразу нанести на воспалённые участки. Билли кидает ему на колени тюбик. Эдди даже не пытается поймать, слишком напряжно пока лишний раз двигаться. — Почему вы оба ещё здесь? — спрашивает он, закуривая. — А где, по-твоему, нам следует быть? — Иззи даже не поворачивается, взбивает в миске яйца и молоко. Как будто между ним и Билли не было того разговора в душе, как будто она не знает, что Эдди их послал подальше. Чёрт, она и в самом деле не знает! Билли не посчитал нужным сказать ей? — Я не хочу, чтобы со мной возились, — начинает Эдди издалека, с Иззи хочется быть мягче, обойтись без грубостей, если получится, — понимаю, что я неотразим, и вам двоим сложно устоять перед моей харизмой, особенно после долгого пребывания в отрыве от социума. Но вам быстро надоест, — он пытается, честно пытается подобрать слова, чтобы не обидеть эту девчонку, которая смотрит сейчас на него через плечо и хмурит брови. — Вы захотите чего-то нормального. — Нормальных не бывает. — Улыбается Иззи, разворачиваясь к нему всем корпусом, откладывает в сторону вилку. — Ведь все такие разные и непохожие. И это, по-моему, нормально. — Скажи, что ещё тебя беспокоит, — вмешивается в их диалог Билли, — что на самом деле тебя беспокоит. Он смотрит на Эдди, и его взгляд из-под ресниц прожигает до самых костей. Эдди тушит сигарету, оставляя окурок в пепельнице, и поднимает глаза. — Это, — его ладонь скользит вдоль шеи ниже до самого бедра, он как вышел из душа в одних лишь домашних шортах, так и остаётся до этого момента, — очень меня беспокоит. — Боже, Эдди, — Изабель называет его имя с каким-то особенным придыханием, она на самом деле впервые обращается к нему не "милый", отчего по спине у него бегут приятные мурашки. — Это ерунда. — Это уродство. Она тяжело вздыхает, снова отворачиваясь. И это на короткое мгновение сбивает с толку, ведь кто в самом деле поступает подобным образом посреди разговора? Но Эдди видит, как Иззи тянет футболку вверх, обнажая спину сантиметр за сантиметром, и даже на вид её кожа кажется шершавой. Бледные на вид рубцы накладываются один на другой, бугрятся, притягивают взгляд ломаными краями от поясницы вдоль позвонков вверх, перечёркивая лопатки. — Это..? — У Эдди перехватывает дыхание. — Мы тоже были там, Мансон. Мы уже умирали. Он переводит взгляд на Билли и только теперь замечает, что майку тот задрал до ключиц. Его грудь прямо по рёбрам и живот — один огромный неестественно розовый шрам. Иззи подходит к дивану, наклоняется к Эдди, целуя невесомо в уголок губ со стороны шва. — Когда его можно будет касаться, не причиняя тебе боли, я стану целовать его каждый день, десятки раз в день, до тех пор, пока ты сам не перестанешь его замечать. — А когда я перестану его замечать, ты перестанешь меня целовать? — смешинки пляшут в глазах Эдди, Иззи смеётся. — Так просто тебе от нас не отделаться. — Не хочу нарушать вашу идиллию, но омлет, кажется, подгорает, — хмыкает Билли, выключая плиту. Он раскладывает горячую еду по тарелкам, обжигается, пытаясь донести все три разом, ничего не уронив, ругается и шипит, и кажется таким домашним в этот момент, что у Эдди снова бегут по плечам мурашки. Иззи рядом, её бок тёплый, пальцы отвинчивают крышку тюбика с мазью. — Ты не в состоянии держать руки при себе, да, детка? — он подмигивает ей, пока Билли садится по другую сторону от него. — Она в принципе не в состоянии держать себя в руках, — каламбурит Харгроув, — и постоянно распускает руки. — Золотце, прямо сейчас мне очень хочется распустить зубы, — Иззи щёлкает ими у самого уха Эдди, тянется через него к Билли, стараясь не опираться на него сильно, — чтобы отгрызть эту наглую усмешку с твоего лица. Билли скалится в ответ, смеётся, передавая им тарелки с омлетом, а Эдди вдруг приходит непрошенная мысль о том, что сейчас, на этом старом диване-развалюхе они похожи на настоящую семью. И что главное — на короткий миг действительно чувствует себя её частью.