Трон из Костей Чистокровных

      По смутным ощущениям в воздухе витал дух Рождества. Сквознячок из-за стенки как-то стал попрохладнее, порции баланды чуть больше, да и в целом младший лейтенант ассимилировался в своей конуре.       Не так давно увели последнего соседа по крылу, больше Малфой его не видел. Сначала их всех постоянно уводили — приводили, потом стали только уводить. Парочке заключенных вынесли приговор «Смертная казнь» официально, остальные же просто затерялись в темных коридорах и канули в небытие.       Эта тишина угнетала и сводила с ума… Мозги все больше плавились и все меньше Драко мог адекватно оценить ситуацию вокруг. Воспоминания и знания медленно, почти незаметно расщеплялись, но он все равно успевал заметить пробелы.       Последний эксперимент Предводительницы Одичавших Эльфов (т.е. Сучей Грейнджер) оказался неудачным, она была очень недовольна. Драко не трогали уже вторую неделю, ждали наверно, пока гадость, которую ему ввели, окончательно выветрится.       Первые дня три можно сравнить только с адом на небесах, Малфой надрочился, казалось бы, на всю оставшуюся жизнь. Ни поспать, ни поесть… Но самое гадкое — справление нужды. Мало того, что выдавить из себя струю оказалось проблематично, так еще и маленькие трещинки дичайше пекло. Он очень надеялся, что у суки Грейнджер выскочит герпес или что похуже. Лучше, конечно же, что похуже в очень труднодоступном месте.       Саднящая мужская непорочность больше не мешала отжиматься, топорщась зазря. Ранки затянулись от многочисленных сексуальных надругательств хозяйской шершавой ладони. Волны внезапного возбуждения от теней на стене или мягкости матраца стали накатывать все реже.       Он отжался в лучшем случае десять раз и рухнул на каменный пол. Задора в младшем лейтенанте осталось немного после вынужденного двухнедельного секс-марафона.       В соседней камере под кроватью одиноко лежала железная ложка. Сородич ночами все скреб стыки кирпичей в наивной надежде выбраться, но бедняга не успел прогрызть себе путь на волю.       Малфой подполз к прутьям и протянул руку за спасительным трофеем. Пришлось протиснуть часть плеча, чтобы дотянуться, а потом еще и выпутаться из тисков, при этом ничего себе не покалечив. И все же, ложечку он достал!       Стена посыпалась от легкого движения, ритмичные пошкрябывания просто отвлекали от реальности. Наконец-то ладони были заняты чем-то кроме опухшего члена. В мыслях вдруг стало так тихо, как и в коридоре за спиной. Из гипнотического транса его вырвало бархатное женское покашливание.       — Ты мне мешаешь, Ваше Злобство! — с колкой издевкой прошипел Драко. Сраные персики еще до него не добрались, но ватный мозг уже приподнял все волоски на теле.       — Не хочу лезть не в свое дело, но ты же в курсе, что за стеной обрыв? — как ни в чем не бывало открыла свой паршивый рот злобная стерва, высокомерно наставляя на путь истинный.       Малфой ни на миг не стал отвлекаться от увеселительного занятия, хотя душевный покой восстановить уже не удалось. Шуршащий звук от крошащейся стены начал его раздражать, а вибрации от движения ложки подожгли нервы в ладони. Сначала зачесалась кожа на пальцах, потом зацепило запястье, уползло к локтю и вспышками дотянулось до плеча. Он не выдержал и швырнул очевидный раздражитель в неочевидный. Незваная гостья отшатнулась от решетки, когда металл лязгнул об металл.       — Возможно, мой план имеет некоторые погрешности, — выдавил из себя Драко, грязными когтями расчесывая рабочую руку, но этот нервирующий зуд уже по шее забрался глубоко под кожу и проник в мозг.       — Возможно? — вылетело очередное высокомерное хмыканье из рта не лохматой стервы, от чего внутри пленника все вспенилось, забулькало и забродило.       — Я еще работаю над схемой побега, ясно? Если не помогаешь, то хотя бы помолчи.       — Все твои идеи… как бы сказать помягче, чтобы не обидеть… Ничтожны! Но ставлю «превосходно» за фантазию, есть в этой бестолковой голове парочка интересных многоходовок.       Ну ничего себе! Приперлась тут в своем вечернем платье на какой-то *половой орган*, и еще учит, как ему лучше срок мотать и планы побегов строить. Как будто не очевидно, что они знают о любой его даже незначительной мысли. Может он сейчас жизнь самоубийством решил закончить! Где в сучке сострадание потерялось?       — Думаешь покопалась у меня в черепушке и все про меня знаешь? Копалась даже не ты! Обидно, умничка Грейнджер так и не смогла освоить легилименцию и сквирт, — гаденько посмеялся Драко, но вот мадам что-то высокопарной шутки не оценила. Она выдержала томительную паузу, прежде чем в темноте опять пренебрежительно выплюнуть свою «истину».       — Не нужно быть легилиментом, чтобы прочесть тебя. Я знаю о чем ты думаешь в данный момент.       — Удивите меня, маэстро Грейнджер! — встрепенулся младший лейтенант резво подрываясь на ноги, но все же к решетки подходить не стал. Где-то в мыслях Малфой допускал, что на самом деле он тут один и по другую сторону клетки никого нет. Две недели без контакта с другим живым человеком — большой срок, и он вполне способен свести с ума. Заточение в плесневелой камере не способствует душевному здоровью.       Грейнджер сделала шаг к разделяющей их решетке и тусклая лампочка над буйной шевелюрой засветилась точно нимб. От иронии и бессилия даже рассмеяться в голос не получилось. Святая Мечта всех грязнокровных (и не очень) ублюдков во плоти.       Ее птичьи ручки сплелись между собой, и пальчики с блестящими ноготками неторопливо заскользили по обнаженным плечам. Для мадам здесь оказалась зябко, а вот Малфой уже привык к этому собачьему холоду. Он мог бы предложить свою рубаху, резко вспомнив, что его растили джентльменом. Однако! Слишком много чести для злобной суки.       Сраные персики все же до него добрались, нежно просачиваясь внутрь. Сквозняк покачивал пышные волосы, разнося сладковатый аромат переспелых фруктов. Серебристая тиара очень символично обрамляла образ Королевы Грязнокровок, а ее высокомерная мордашка все это идеально дополняла.       — Ты думаешь есть ли на мне белье… — наконец прошептала Гермиона, выставляя одну ногу вперед. Платье мягко разъехалось, и глаза само собой зацепились за самый край разреза, что заканчивался в очень пикантном месте. Чулок на ней точно не было, а колгот и подавно. Всего один томительный женский вздох мог поднять ткань на сантиметр, и тогда Драко бы сказал, есть ли на ней совершенно ненужный атрибут вечернего туалета или нет. Но она не вздохнула, а только опустила ногу обратно, и все целомудренно скрылось за шелковыми полами. Даже ровненькие пальчики, выглядывающие из босоножек на тонкой шпильке кокетливо ушли со сцены. — Ты всегда об этом думаешь, распутная сволочь! — со злобным осуждением кинула она добивочку, напрочь уничтожив между ними какое-либо сексуальное напряжение.       Дело было не во фразе, а в том, как она это сказала и с каким лицом. Словно рядом стояло ведро с помоями из которого ей предложили поесть.       Женщины ему говорили нечто подобное, но вот так — никогда. Обычно после следовал грязный секс, настроение взлетало, мужское самолюбие тешилось. Но Грейнджер просто… она просто… фригидная сука! Вот и все! Она должна быть благодарна, что у него на нее стоит!       — Ха, «неуд» тебе за чтение мыслей. Об этом я размышлял пару минут назад, а сейчас думаю получится ли у меня тебя придушить прежде, чем сюда ворвется свора твоих шакалов, — пнул Малфой ни в чем неповинную кровать. Ему никогда не нужно было много, чтобы вспыхнуть. С возрастом ничего не изменилось, кроме того, что по морде получить стало не страшно. Коронная ухмылочка по-обычному материализовалась на лице, обнажая зубы, которые он медленно облизал, прежде, чем продолжить. — И все же, Ваше Злобство… на тебе есть бельишко?       — Подойди и проверь, — предупредительно достала она палочку, крепко зажимая между пальцев, пока еще не в боевой стойке. Руки мадмуазель покоились все так же под грудью, сучка и бровью не повела, в лице не поменялась. Можно было без проблем дотянуться до нее через решетку, но эта идея не казалась дельной.       — Пожалуй, лучше воздержусь… — сделал Малфой шаг назад и отвернулся к стене, закидывая обе ладони за шею.       В маленькое окно под потолком залетело несколько снежинок, теперь и они подохнут здесь. Раньше хозяина конуры, но в целом какая к черту разница. Драко что-то резко затосковал по одиночеству, однако злобная стерва намек проигнорировала и продолжила торчать по другую сторону реальности.       — Неужели боишься меня? — совсем продрогшим голосом кинула она вызов.       Грейнджер же в курсе, что сопли это не сексуально? Да, еще вопросиками странными сыплет. Его жизнь зависит только от одного слова Королевы Грязнокровок. Но… Он уже давно не боится ни ее, ни кого-либо еще. Есть внутренний предел, когда ты пресыщаешься даже страхом. Нервная система перегружается и все блокирует, оставляя меланхолию. И ты просто скучающе ждешь окончание своей пьесы.       — А у тебя были на этот счет какие-то сомнения? — все же безмятежно прошептал он, равнодушно подтверждая ее слова.       Наступила уютная тишина, Драко опять как бы выпал из реальности. Странное состояние, происходящее с ним все чаще с каждым днем, из-за которого сутки стали значительно короче.       — Люди умирают, Малфой! И ты должен мне помочь! Как мне открыть врата? — опять вклинилась сука Грейнджер в долгожданный покой, естественно разрушив его. У нее была просто фундаментальная способность выводить из себя, однако.       — Говоришь точь-в-точь как мой отец.       — И представить не могла, что Люциус думал о других, вероятно я заблуждалась на его счет…       — Дура! Он тоже твердил все время, что я что-то должен! Результат ты и сама видишь… Что ты тут делаешь, Грейнджер? — обернулся Малфой, но этого показалось недостаточно. Необходимо окончательно развеять наваждение, чтобы уже отключиться. Он подошел к решетке, сладкий аромат женского тела чуть не сбил с ног, дымкой расползаясь вокруг нее резче и сильнее. Гермиона не сдвинулась с места, просто задышала чаще, и его достало забродившее виноградное амбре. Теперь все понятно, чего вдруг сучка стала такой разговорчивой и не сдержанной. Она нужна всем и никому одновременно. Ироничненько… Такое нельзя игнорировать. — Названная родня не пригласила на семейный вечерок у камина? Сколько ты выпила, бутылку? Совсем одна в своем кабинете, пока все расползлись по домам и семьям… — злобно оскалился Драко, цепляясь за ледяные прутья. Вот тут и побежали живые эмоции по ее надменной мордашке.       — Я не одна! Мне есть куда пойти, — без дрожи четко и ровно отрапортовала стерва, а глазки предательски заблестели. Он мог представить, как она истерично забилась в своей клетке где-то в тайной части неугомонной головы.       — Как скажешь… Только какого хрена ты тогда стоишь тут со мной? Пока спасала мир друзьяшки переженились и оставили тебя за бортом? — улыбка на его лице так широко расползлась, что даже свело от боли мышцы. Он попал в самую точку, сука Грейнджер подавилась этим дерьмом.       Леди ушла по-английски громко перестукивая тонкими каблучками, пока полы ее платья торжественно разлетались вокруг.