***
Джонин возвращается домой глубокой ночью, или, вернее сказать, ближе к утру. Джунмён чувствует сквозь сон, как прогибается рядом кровать и поворачивается к нему, но когда делает это, Джонин уже спит и засыпает, едва его голова касается подушки. Джунмён смотрит на него спящего, рассматривая совсем уставшее лицо в свете фонаря из окна, и накрывает щёку ладонью – колючий. Двигаясь поближе, Джунмён жмётся к его груди, потому что окоченел от холода один и засыпает снова, когда, наконец, нагревается. Утром он совсем несобранный – говорит мало, засыпает на ходу. Сбитый с толку, чуть растерянный и хмурый. Сэхун, завтракая напротив него за столом, постоянно бросает на папу настороженный взгляды, когда отец, глядя в телефон, хмурится особенно сильно. Рабочего компьютера он вечером накануне с собой не приносит и Джунмён теряется окончательно, чувствуя себя немощным и бессильным и понимая, насколько он, на самом деле, был зависим от полиции и, в особенности, от мужа. Он почти ничего не съедает за завтраком, только вливает в себя несколько чашек кофе и пока обнимает на прощанье в прихожей, Джунмён, пользуясь его состоянием этим утром, незаметно вытаскивает его телефон из кармана куртки, создавая повод приехать к нему в участок, потому что по-другому, судя по всему, ему никак информацию не получить.***
Участок снаружи и у входа совершенно никак не меняется: здесь нет усиленного контроля, дополнительной охраны в виде патрульных, и вообще ничего такого, чего бы не было до этого. Джунмён привычно на входе вручает дежурному свою id-карту, как залог своего пребывания здесь, да двигает к лестнице, чтобы подняться на нужный этаж. В отделах, мимо которых он идёт никакой паники, срочных совещаний и планирований спецопераций и всё настолько привычное, что даже возникают сомнения, действительно ли что-то происходит? В кабинете мужа, к его удивлению, пусто. Джунмён осторожно оглядывается, находя взглядом камеры, и следом шарит взглядом по столу мужа в поисках ручки и пачки стикеров. Коротко пишет ему послание на одном из них и поднимает крышку ноутбука, который тут же просыпается, демонстрируя домашнюю страницу внутренней базы. И едва тянется к экрану, чтобы приклеить на него стикер и заодно ввести пароль мужа, замирает, потому, что за спиной скрипит дверь. – Джунмён-ши, и часто вы интересуетесь конфиденциальной рабочей информацией мужа? Кёнсу, а это именно он, замирает на пороге там же, буквально следом, мгновенье спустя, оказывается и Джонин. Джунмён понимает это по тому, как меняется запах в комнате. Он разгибается, шагая навстречу Джонину, потому что и тот двигает вглубь кабинета к нему, и оказываясь рядом, тут же вкладывает ладони в его ладони, скользя пальцами оттуда на запястья и вверх по предплечьям к плечам, чтобы таким образом без слов попросить – «защити меня», обращаясь к животному, к подсознательному, чтобы разбудить в нём альфу. Кёнсу не сводит с него взгляда, смотрит с таким нескрываемым подозрением, что Джунмён вдруг чувствует острую нужду рассмеяться ему в лицо и бросить, что его подозрений всё равно никогда не будет достаточно, потому что он даже не подозревает, с кем именно он говорит сейчас. – Ты откуда здесь? – интересуется Джонин и по его вопросительному внимательному взгляду Джунмён понимает, что он слышал слова Кёнсу с порога. Не роняя при этом ни слова, Джунмён вынимает из кармана своих джинсов телефон мужа и кладёт на его стол. – Тебя искал. Подаёт он, наконец, голос, когда муж бросает вопросительный взгляд на коллегу, следом на экран своего компьютера, к которому обратно шагает Джунмён. Опять-таки, молча клеит стикер на край экрана и чуть тот опускает, чтобы скрыть от посторонних глаз. – Поеду домой. Джонин коротко кивает ему, подставляя уже гладкую щёку для поцелуя, и Джунмён двигает за дверь. – Отлично сработано! – Джунмён закатывает глаза, вновь слыша в спину голос Кёнсу, и на пятках разворачивается к нему лицом, выжидающе вскидывая бровь, мол – «что тебе нужно?». – У вас ко мне есть какие-то вопросы, Кёнсу-ши? – вместо этого вслух интересуется он. – А вы – талантливый манипулятор, господин Ким, – с самодовольной улыбкой замечает Кёнсу, складывая руки на груди. – Так отыграть на физиологии альфы не каждый додумается! – Наверняка только тот, у кого альфа есть, верно? – отзывается Джунмён, замечая, как меняется лицо напротив и, не скрывая триумфа на своём, разворачивается и уходит прочь. Джонин в кабинете в это мгновенье поднимает крышку и срывает стикер, а на нём знакомым ровным почерком: «Забывака!<3».***
Когда в конце четвертого дня чего-то, о чём Джунмён ни сном ни духом, муж возвращается с работы в таком состоянии что это очень сильно оставляет желать лучшего, Джунмён понимает несколько вещей: – происходит что-то действительно серьёзное; – у него нет больше сил и возможностей ждать информации, пора добывать её самому. Джонин в буквальном смысле валится с ног. Джунмён кое-как доводит его до спальни, где тот падает в кровать, как был, в одежде – выбитый из сил, и отключается буквально мгновенье. И пока он спит совсем крепко, Джунмён кое-как с горем пополам его раздевает, чтобы помочь следом забраться под одеяло. Телефон, конечно, заблокирован, да и искать там нет никакого смысла. Компьютер уже привычно за прошлые несколько дней он оставляет в участке и Джунмён окончательно убеждается, что действовать пора самому, а не ждать от него, чего, кстати, на деле можно и не дождаться. Бросая короткий взгляд на настенные часы, Джунмён понимает, что время как раз подходящее, да двигает в детскую к Сэхуну, которого спать уложил совсем недавно, и есть вероятность, что он уснул ещё не так крепко, как отец. Осторожно входя, Джунмён замечает, что маленькому альфе не спится, и он внимательно рассматривается цветные кораблики, что плавают по его потолку благодаря торшеру, что у двери. Прикрывая за собой дверь, Джунмён выдаёт своё присутствие и Сэхун, видя папу, тут же почти подпрыгивает на кровати, спешно закрывая глаза, отворачиваясь на бок и пытаясь сделать вид, что он спит. Джунмён смеётся негромко. – Соня, – зовёт негромко. – Мне нужно поработать, я ещё не скоро спать пойду. Там отец пришёл, хочешь к нему под бок? Сэхун, слыша в одном предложении «отец пришёл» и «к нему под бок», тут же схватывается, садясь, и часто кивает. Следом находит среди одеял своего Ститча поменьше, с которым спит, и тянется ладошками к папе навстречу. Джунмён выдыхает снисходительно, подхватывая его на руки, чтобы отнести к Джонину. И едва маленький альфа действительно оказывается под боком у большого, отец тут же сгребает его в охапку, узнавая сквозь сон и Сэхун, в кольце его рук, прижимаясь поближе, отключается буквально в пару мгновений. Джунмён, наблюдая за ними с порога, удовлетворённо кивает да двигает в душ, чтобы искупаться, а затем найти для себя необходимую для места, куда он собирает одежду. Нечастый гость здесь, но от этого не менее узнаваемый, приезжая по нужному адресу на такси, Джунмён привычно проходит мимо охраны, затем мимо управляющего, обмениваясь с ним любезностями. Сегодня он не настроен охотиться и наблюдать, ему нужна информация, а потому он двигает сразу к барной стойке одного из столичных клубов, который только им называться никак не может. Но акцентировать сейчас внимание на окружающем его месте он никак не может – это слишком больше расточительство времени. Усаживаясь в своё любимое, конечно, пустое кресло у барной стойки, Джунмён ждёт, пока бармен вырастет напротив, чтобы смешать для него в бокале букет алкогольных напитков в смелых пропорциях и, обхватывая соломинку губами, окидывает барную стойку взглядом, понимая, что на данном этапе он за ней один. А потому самое время действовать. Поманив бармена к себе коротким жестом, Джунмён складывает ладони на стойке, глядя точно на собеседника. – Господин Шим, у меня есть вопросы, – зовёт он бармена, зная каждого из них, которых всего трое здесь, в лицо и по именам. – Вы мне с ними не поможете? Знаю, что ваша позиция здесь – самая всевидящая. Бармен улыбчиво кивает, принимая его хотя и лесть, но всё же правдивую, но зато искреннюю учтивость. – Спрашивайте, господин Ким! – отзывается бармен, берясь протирать стаканы для виски напротив него по другую сторону от стойки. – Помогу, чем смогу. – Поговаривают, полиция трудится над очень резонансным делом. – Кто поговаривает? – хмыкает, уточняя бармен, следом улыбается ему. – Господин Ким, детектив Ким перестал служить для вас источником информации? – На данном этапе – да, – честно признаётся Джунмён. – Именно поэтому я сейчас тут. – Дело действительно резонансное, как для полиции, – кивает бармен, но продолжает заниматься своими делами, не поднимая больше на Джунмёна взгляд. – Похищение. – Высшие уровни власти? – тут же предполагает Джунмён. – Замахнулись. – Городская? – Тоже. – Внутренняя? Полиция? – Она, – бармен кивает, – глава отдела сам себя искать не может. – Сам себя… – Джунмён чуть хмурится, задумавшись на мгновенье, следом, вдруг, кажется, понимает. – Похитили главу отдела похищений? Бармен сдержанно, едва заметно кивает и отходит на другой край стойки, чтобы обслужить другого клиента. Джунмён мысленно подбивает итоги услышанного, всё становится на свои места. Информация действительно более чем конфиденциальная и служебная. И понятные затяжные смены Джонина по 3-4 дня безвылазно в участке, и его безумная усталость, когда он без сна и отдыха. И такая тишина в СМИ, никаких утечек и внимательность к происходящему. Бармен снова оказывается напротив, в этот раз, чтобы заполнить формы для льда водой. – У вас есть ещё вопросы, господин Ким? – Где искать главу отдела похищений? – В этот раз будете помогать полиции? – уточняет бармен, вопросительно вскидывая бровь, но Джунмён отрицательно качает головой. – Не полиции. Себе.***
– Я не понимаю, – Минхо качает головой, выбрасывая очередной пустой стакан кофе, третий за пару часов, и устремляет взгляд на коллег. – Я – не сотрудник отдела похищений, конечно, но разве не должно быть каких-то условий, торгов? А иначе чем это отличается от обычного убийства, которые мы расследуем? Если так, то мы должны работать в полную силу. – Хён, а мы, по-твоему, не в полную? – ужасается Джехён, пытаясь не уснуть. – Отдел уверен, что это похищение, это таки их дело, – Сынги пожимает плечами. – Мы – только вспомогательная сила. – Интересно, если я не спал трое суток, то они уже неделю? – уточняет Минхо. – Мин, их вчетверо больше, чем нас в отделе, не забывай, – напоминает Джонин. – К тому же… А договорить не успевает – на пороге появляется один их детективов отдела похищений, окидывая всех их взглядом и останавливаясь на шефе. – Нам на отдел прислали подарочную коробку без подписи. – Вот тебе и условия, и торги! – замечает Сынги, глядя на Минхо, и они поднимаются на ноги, двигая в отдел похищений следом за детективом, который приходит оповестить их. В конференц-зале отдела похищений на четвертом этаже собираются все детективы отдела, которые сейчас в участке, когда Джонин со своими поднимается туда со своего второго. Кто-то занимают свободные кресла у стола, другие наоборот стойко остаются на ногах. Джехён уступает кресло своему шефу, который садится возле глав других отделов, а сам опирается о стенку, обнимая себя руками, и Джонин, видя как отчаянно он борется с усталостью, но всё же пытается держаться, пихает Минхо локтём в бок, чтобы тот потрепал макне по плечу, разбудив и послал к нему. Джехён усаживается рядом с Джонином на небольшой кофейный стол и благодарно, совсем по-детски улыбается, когда Джонин хлопает по своему плечу, приглашая, и младший складывает туда голову, устало прикрывая глаза. Он едва на ногах. В целом в зале собирается около десяти человек. Один из детективов, тот, который приходит сообщить, приносит коробку в латексных пкрчатках и ставит её на стол. Это большая подарочная картонная коробка, покрытая, отчего-то рождественскими рисунками и прежде, чем открыть, сотрудники тоже надевают перчатки. – Хён, как думаешь, это от похитителей? – зовёт шёпотом Джехён, глядя на происходящее с плеча Джонина, и тот коротко кивает, подтверждая его догадку. Снимают крышку и один из детективов заглядывает внутрь, тут же зажмуриваясь и отворачиваясь, закрывая крышку вновь, понимающе переглядываясь с коллегой. – Ну что там? – зовёт Сынги. – Шеф Ли, наверное, мы таки не зря вас задействовали, – отзывается один из заместителей похищенного главы, и Сынги поднимается на ноги к коробки, бросая взгляд через плечо и жестом прося Минхо и Джонина подойти. Коробку открывают снова. Минхо глотает ругательство, Джонин хмурится. – Нужны криминалисты и экспертиза, – замечает он вслух. – Господа! – следом поворачивается к коллегам из отдела похищений. – Те, из вас, кто хорошо знает шефа, взгляните! – просит он. – Это рука, – тем временем, чтобы не демонстрировать всем, объявляет Сынги, вызывая поражённый гул в зале. Джехён передергивает плечами, но после взгляда шефа идёт к служебному телефону в углу комнаты, чтобы вызвать криминалистов. – Левое запястье. Детектив, принёсший коробку, осторожно в ту заглядывает, быстро отворачиваясь. – Это шеф Пак, – кивает он, стоя спиной к коробке. – Его часы… Отдел ему их подарил, на юбилей три года назад, они с гравировкой. Джонин кивает удовлетворённо, следом шагая прочь от стола с коробкой, потому что, наконец, являются криминалисты, чтобы забрать коробку вместе с содержимым. – Нет, – Джехён вздыхает, когда они всем отделом двигают обратно к себе. – Я, конечно, многое видел, наш «Каратель» тоже умеет, но рука… это было жутко. – Джехён-а, пожалуйста, прекрати называть его «нашим», – просит Кёнсу, пока они пешком спускаются к себе в отдел. – Не отождествляй себя с ним, не позволяй себе привязаться к нему. – Но… – пытается возмутиться младший. – Джехён-а, слушай, что тебе хён говорит! – настаивает, соглашаясь с Кёнсу, Сынги. – То, что мы его ищем, не делает его нашим, – Сынги заходит в кабинет первым, открывая тот своим ключом, ждёт, пока коллеги усядутся на свои места. – Мы делаем так. Сейчас я вас отпускаю отдохнуть. Выспитесь хорошо, не тратьте время ни на что другое – мне нужны ваши свежие головы и профессиональные навыки. Жду здесь в отделе завтра в семь утра. Без опозданий! – Сынги окидывает всех взглядом и Джехён тут же схватывается на ноги, готовый выполнять приказ, следом, уставший плюхается назад в кресло с благодарной улыбкой, когда шеф сообщает, что по пути домой на машине подкинет и его. Минхо тоже уходит, прощаясь. Джонин прощается с коллегами, но немного задерживается. Он был дома на полдня дольше остальных накануне и поэтому решает ещё чуть задержаться в участке, ещё раз просмотреть материалы расследования. Шеф говорит, что пришлёт через час рядового – чтобы его тут и след простыл, и Джонин обещает, что он ненадолго. Голова довольно свежая и пока изучает документы, Джонин надеется, что криминалисты что-то раскопает а потому прежде, чем действительно собираться домой, он набирает Чанёля, который, он знает точно, на месте. – Дружище, что слышно? – зовёт он в трубку. – О, – удивляется Чанёль. – А я видел твоих в окно на стоянке, думал, ты тоже уже уехал. – Собираюсь, но думал, ты чего-то интересного накопал. ДНК-тест ведь будет только утром? – Да, – соглашается Чанёль. – Я сравнил с готовыми образцами, что взяли у него дома, и как по мне – это точно шеф Пак. Его группа крови, образцы кожи совпадают, волосы. Но ты же понимаешь, что всё равно нужно ждать ДНК от криминалистов. – Они что-то ещё нашли на руке? Для меня интересное? – уточняет Джонин и следом в трубке слышатся помехи, потому, что глава отдела криминалистов, которому подчиняется и Чанёль, забирает у последнего телефон из рук. – Детектив Ким, вы? – зовёт. – Слушаю. – Помните старый лакокрасочный завод в Ынпёнгу? – уточняет он. – Тот, что по реактивным краскам для ракет? – уточняет Джонин и получает короткое «ага» в ответ. – Что-то нашли? – На внутренней стороне ладони есть остатки этих самых реактивов, – рассказывает глава криминалистов. – В стране не один завод, да и в городе тоже, что производит их, но у этих истёк срок годности, а я знаю только один заброшенный завод в Сеуле. – Благодарю. Джонин сбрасывает вызов. Смотрит на телефон. Следом встаёт на ноги да двигает к своему шкафчику у противоположной стены от своего рабочего места, чтобы найти там свой рабочий бронежилет, который он легко надевает под рубашку, и проверяя свой служебный кольт и наполненность магазина. Отправляя шефу короткое сообщение о том, что есть небольшая наводка от криминалистов и что он съездит проверить, Джонин двигает вниз к своей машине, усаживаясь за руль и пристёгиваясь. Шеф в ответ просит быть осторожным, только вести наблюдение и самому в борьбу не вступать, в случае чего – вызывать подкрепление. Хотя время ещё и не позднее, дороги, в основном, пустые, а потому Джонин приезжает в необходимое место довольно быстро даже с другого конца города. Завод, конечно, закрыт, как и вся его территория. Джонин останавливается у закрытых ворот и двигает к калитке, где пункт слежения охранника, но там, на удивление, оказывается пусто, хотя свет горит и лампочка в настольной лампе довольно тёплая, значит, горит давно. Калитка тоже оказывается открытой и Джонин беспрепятственно, без нужды показывать документы и что-то объяснять, шагает внутрь на территорию завода, тут же окидывая пространство перед ним внимательным взглядом. Редкие фонари по территории завода, некоторые из которых горят, другие разбиты. Джонин бросает взгляд через плечо, находя на пункте слежения охранника старенькую камеру, и несколько мгновений смотрит в неё, чтобы она его уловила и записала, знаменуя его приход сюда. Внимательно прислушиваясь к своим шагам и к обстановке вокруг, Джонин проходит мимо служебных зданий, пытаясь понять, какие из низ закрыты, какие пусты, а в которых есть признаки жизни или признаки взлома. Цех реактивов, самый большой тут, давно растащен и разворован, несмотря на охранника, махиной металлической конструкции возвышается в центре большой зацементированной площадки, и Джонин направляется туда через бывший склад, от которого действительно остался едва ли не каркас и почти отсутствуют стены. Джонин едва успевает ступить к дорожке, ведущей к складу, когда впереди вдруг слышатся чужие шаги, а затем тень устремляется прочь, замерев на мгновенье, потому что, судя по всему, видит его. Джонин реагирует мгновенно, бегом устремляясь следом, когда человек, которого он обнаруживает в предполагаемом месте удержания похищенного офицера полиции, берётся бежать. Джонин нагоняет где-то, как раз таки, в старом складе. Человек в тёмном капюшоне замирает напротив в нескольких метрах в свете старой лампочки, но устремляя туда взгляд, поднимает с земли рядом кирпич, швыряя в ту, чтобы разбить, и старый склад погружается в темноту. Чужие шаги и дыхание стихают. Джонин несколько мгновений привыкает к темноте прежде, чем понять, что на складе он всё ещё не один, и тот, кого он преследует, просто затаился, прячась. Наконец, различая очертания предметов перед ним, Джонин неуверенно двигает вперёд, стараясь издавать поменьше шума, когда человек снова оказывается впереди и вновь берётся бежать к противоположному выходу, но Джонин не позволяет, нагоняя и поймав за запястье. Тьма жуткая, на самом деле видны лишь очертания предметов, находящихся довольно близко. Человек, который пытается от него убежать, ловко изворачивается, избегая его прикосновений, и толкает со всей мочи в плечи, но офицер полиции оказывается сильнее, снова ловит за запястья, пытаясь чужие руки за спиной заломать, когда локтём в челюсть прилетает нормальный по силе удар. Джонин отшатывается, теряясь на мгновенье, но тут же берёт себя в руки, отбиваясь, и несколькими сильными ударами укладывает противника на лопатки. Несмотря на это, он спешно встаёт, легко уклоняется от его следующих ударов, но наносит несколько куда-то в плечо и в торс, но тут помогает жилет, а ему – ничего. Потому что Джонин прекрасно знает, куда бить так, чтобы выбить из равновесия в прямом смысле этого слова. Он надеется, что его крепкий хук справа отправит противника в нокают, но едва бьёт, тот пошатнувшись, шагает совсем близко и в нос вдруг бьёт резкий запах перцового баллончика, а следом его горечь ощущают и глаза. Где-то на дне черепной коробки Джонин понимает, что видел один такой на столе у настольной лампы в пункте слежения охранника. Падая на колени после подножки и совсем крепко зажмуриваясь, Джонин кое-как улавливает, как мелькает справа очертание чего-то большего и следом валится навзничь, когда человек, который так легко выводит его из игры, просто роняет на него сверху какие-то ящики со строительным мусором. И прежде, чем отключиться, почти ничего не видя, но ещё ощущая, он чувствует, как кто-то накрывает его щёку ладонью и следом проверяет пульс. Человек, а это, судя по тому, тот, кого он преследовал, разгибается, вставая на ноги и уходя, Джонин ловит за запястье, чтобы задержать, и следом слышит цокот чего-то мелкого стеклянного по бетонному полу рядом, теряя сознание.***
– Где это наш детектив Ким? – Минхо, чуть хмурясь, посматривает на свои наручные часы, пока они с Джехёном ждут шефа, в то время как Кёнсу работает с отделом похищений. – Джонина нет? – Сынги интересуется с порога, шагая внутрь и не обнаруживая того, тоже недовольно хмурится. – Писал мне вечером. Сказал, что есть зацепка от криминалистов, поехал проверить. – Куда? – удивляется Минхо, но Сынги отрицательно качает головой, что не знает. – И где нам его искать? – чуть взволновано вздыхает Джехён, когда шеф вдруг чуть дёргается от неожиданного входящего вызова своего мобильного и тянется к нему, чтобы принять. Здоровается несколько мгновений слушает собеседника совсем внимательно, не перебивая, следом хмурится, затем на его лице появляется легкое подобие улыбки. – Наш детектив Ким в отделении "Скорой помощи", – выдыхает он, когда прерывает вызов. – Говорят, ничего серьёзного. Спускайтесь к моей машине – я отчитаюсь подполковнику и спущусь. Поедем за ним.***
Джонин приходит в себя в отделении "Скорой помощи", понимая, где он, по запаху медикаментов, писку приборов, капельнице в своей вене в изгибе руки и общему больничному гулу. Голова болит нещадно, перед глазами цветные круги и ещё даже на языке ощущается горечь перцового баллончика. Он интуитивно тянется к лицу, обнаруживая синяк на скуле, а ещё шишку на лбу и марлевую повязку на глазах, но совсем тонкую, через которую пробивается свет. Лежит немного с закрытыми глазами, следом пытается сесть, когда чья-то рука мягко давит на плечо. – Детектив Ким, лучше пока не вставать, – зовёт низкий голос добродушно. – Это доктор Им. – Спасибо, что приютили, доктор! – отзывается с улыбкой Джонин, наконец, узнавая по голосу доктора, который заведует отделением "Скорой помощи" и также часто консультирует их отдел и участок в целом. – Я сообщил вашему шефу о том, что вы здесь. Он скоро приедет. У вас химический ожог слизистой глаз, но, вы сами знаете, от перцового балончика ещё никто не умирал. Острота зрения скоро вернётся, а пока успокаивающая повязка поможет снять отёк и раздражение. Также значительные ушибы и ссадины, возможно лёгкое сотрясение. Но это мы узнаем только после МРТ. А сейчас, пожалуйста, отдыхайте. Доктор ободряюще сжимает его плечо и, судя по шагам, уходит. Джонин выдыхает. Проклятье! Кто он, тот человек, что он обнаружил на складе? Он так увлёкся погоней, что не успел осмотреть полноценно буквально ничего. Но если бы тот, кого он пытался поймать, ничего противозаконного не сделал, он бы не бежал! Обычный вор не действовал бы так умно и хитро, пытаясь скрыть свою личность; но и настоящий злоумышленник, отправив его в обморок, не проверял бы, жив ли он. Разве что защищая себя или тайну своей личности, а не имея искренние намерения его убить. – Хён! – голос Джехёна Джонин узнаёт очень точно, тут же улыбаясь, и следом рядом прогибается кровать, когда Джехён плюхается у него в ногах. – Хён, ты чего это, помирать удумал? Не смей! – Джехён-а, – зовёт он с улыбкой. – Будь добр, позови кого-то, чтобы сняли с меня повязку, я не могу разговаривать, не видя собеседника. – А не рано? – следом звучит и голос Минхо. – Тебя где так угораздило? – зовёт он, и Джонин чувствует, как друг находит его руку, пожимая ту армейским рукопожатием. – Дружище, это самое интересное! – отзывается Джонин. – Детектив Ким, это было безответственно! – голос шефа звучит строго. – Я за всех вас в ответе и за тебя тоже, а ты… – Шеф, не злитесь, – перебивает он мягко, слыша, как шеф, судя по всему, находит стул, ставя его поближе, и опускается на него. – Я в порядке и всё расскажу. Когда Джехён приводит медбрата и тот снимает повязку, мир, как и обещал доктор, развидняется. – Хён, кто это был? – всё не унимается Джехён. – Без понятия, – Джонин качает головой. – Позвонил криминалистам вечером, узнать, есть ли что-то. Сказали, что нашли остатки реактивов на руке с лакокрасочного завода, а поскольку в городе заброшенный только один, я решил съездить, проверить. Пункт наблюдения охранника был пуст, на территории я увидел человека. Он, увидев меня, бросился бежать, я следом. – Хён, думаешь, это был кто-то из преследователей. – Наши отследили вызов в больницу, – замечает Сынги, который до этого всё время был занят своим телефоном. – «Скорую» вызвали из таксофона рядом с заводом. – И? – настаивает Джонин. – Следы, ДНК, «пальчики», там хоть что-то осталось? – Я послал криминалистов, – Сынги кивает уверенно. – Джонин-а, подумай, может нужно ещё куда-то? – На склад, – согласно кивает в ответ Джонин. – Меня же там нашли, верно? – уточняет, получая очередной кивок. – Там вполне могло что-то остаться. Прежде, чем отключиться, я что-то слышал, только не мог понять что. Что-то разбилось…или порвалось. Там нужно хорошенько осмотреться. Сынги выслушивает внимательно, следом отходит в сторону, чтобы совершить несколько звонков. – Интересно, зачем было вызывать «Скорую»? – хмыкает Минхо. – В планах не было твоей смерти? – Похоже на то, – Джонин пожимает плечами. – Кто бы это ни был, он ловкий, но, по удару, показалось, что значительно слабее. – Дружище, ну по тебе не скажешь! – Минхо хлопает по плечу с улыбкой, указывая на его синеющую скулу, и Джонин поддерживает добродушным смехом. – Может, это «Каратель»? – интересуется Джехён, глядя на каждого из хёнов, наблюдая, как они чуть хмуро оба переглядываются. – А что? Может, он тоже ищет офицера полиции! – Помогает полиции? – Минхо прыскает. – Вот уж, приехали! – Скорее – помогает себе, – замечает Джонин. – Ищет тех, кто его похитил. – Чтобы добраться до них раньше нас, – Джехён пожимает плечами. – По-моему, логичная версия. – Младший детектив Чон, вы растёте! – Минхо поднимает большие пальцы вверх, глядя на Джехёна. – Джонин-а, может набрать Джунмёну? – Не смей! – тут же отзывается Джонин. – Не хватало мне ещё домашних волновать. Меня домой отпустят через пару часов. Не хочу, чтобы он переживал.***
Домой действительно отпускают спустя несколько часов после, как с помощью МРТ доктор Им подтверждает, что сотрясения у него нет – только ушибы и ссадины. Рядовые уже пригнали машину к больнице по его просьбе и, усаживаясь за руль, Джонин выдыхает с лёгким облегчением – ну и ночка! Хорошо, что больница совсем близко, а потому дорога домой занимает всего, от силы, минут десять. Джонин паркуется во дворе, замечая рядом машину мужа, и выбирается из своей, бросая взгляд на наручные часы и понимая, что Сэхуна дома он, конечно, не застанет. А маленькую катастрофу жутко хочется понюхать и обнять! Джонин входит в прихожую, открывая своим ключом, да неохотно стягивает с плеч куртку – есть лёгкая крепатура и довольно заметная усталость. Забирая с собой только телефон, Джонин двигает в их с мужем комнату, с удивлением обнаруживая, что та пустая, хотя судя по тому, как была закрыта входная дверь, Джунмён явно должен быть дома. Оставляя телефон на прикроватной тумбочке, Джонин слышит, как шумит в ванной вода, да двигает туда. Нажимает на ручку незакрытой двери, тянет на себя, входит, видит мужа спиной к нему в домашней одежде и когда Джунмён, понимая, что в ванной он больше не один, оборачивается к нему через плечо, Джонин откровенно роняет челюсть. На любимом красивом лице явно следы борьбы – разбитая бровь и губа. Глядя в его лицо, Джонин поражённо замирает.