Ключ к свободе

Приготовиться к извержению. Пять… Ноги несут меня по ступенькам. Всё ниже и ниже. Четыре… Словно волны бьются об мозг мысли. Их всё больше. Три… Накричать на неё. Сорвать свою злость на этой мерзкой выскочке. Прижать к стенке. Увидеть испуг в её глазах. Два… Наверное, я маньяк. Я хочу увидеть страх. Ощутить его, исходящим из другого. Не из меня. С меня хватит. Один. - Упиваешься своей победой? Она стоит около письменного стола, читая что-то на пергаменте и улыбаясь. Когда в тебе кипит злость, а рядом из кого-то так и хлещет радость, хочется наплевать на все законы и принципы. Просто подойти и стереть эту мерзкую улыбку прямым ударом. Иначе, почему я должен страдать один? Эгоистично? Да. По-малфоевски? Да. Ну, на то я и Малфой. Грейнджер вздрагивает от моих слов и быстро поворачивается ко мне. Радость опьяняет. Теперь она не боится смотреть мне в глаза. Улыбка испаряется. Она хмурит брови. - О чём ты? А то ты не знаешь. Хватит притворяться дурой, лучшая-ученица-школы. - Ты прекрасно понимаешь, что я знаю заклинание Акцио. Молчание. На её лице лёгкое замешательство и недоумение. Она слегка приподнимает левую бровь и спрашивает: - И что? - Какого чёрта ты полезла? Все и так знают твои восхитительные познания в магии, грязнокровка. Тебе что же, приносит удовольствие унижать меня публично? При слове «грязнокровка» лицо её немного искажается раздражением. Затем недолгое молчание. Соображай быстрее, Грейнджер, не зря же я тебя тут расхваливаю. И внезапно её лицо озаряется усмешкой. Она смеётся. Своим противным звенящим смехом. Смеётся надо мной. Слышу, как хрустят костяшки моих пальцев. - Малфой, ты совсем свихнулся? Не собиралась я тебя унижать. Это случайность. «Случайности не случайны». Рывком подхожу ближе. Останавливаюсь на расстоянии вытянутой руки. Грейнджер замолкает и прижимает к груди какой-то учебник. - Неужели? – цежу я. – А как же месть за мой подкол в коридоре? Не могу поверить, что говорю это. Обычно я сразу забываю, где и над кем подшутил. - И ты думаешь, что я таким образом собиралась тебе «отомстить»? Прямой взгляд в глаза. И мне захотелось шоколада. Не люблю сладкое. Но хочу. От её волос пахнет мёдом. А взгляд говорит: «ты просто идиот, Малфой». Я почти слышу её голос. Сердце камнем падает вниз. Я безволен. Я живу в одной башне с грязнокровкой. Что может быть хуже? - Мир не крутится вокруг тебя, Малфой, - тихо говорит Грейнджер. Хуже всё-таки может быть. Разозлился из-за пустяка. И какая-то гнусная гриффиндорка буквально затыкает меня. Удар ниже пояса. И самое удивительное в этой дерьмовой ситуации то, что я с ней согласен. Но я не могу подать вида. Я не привык проигрывать. Остался единственный выход: нагрубить. Заткнуть. И прогнать. - Убирайся, - рычу я и подхожу ещё ближе. Запах мёда. Дрожь. Она боязливо смотрит исподлобья. В глубине глаз полыхает мятежный огонёк. Про-ва-ли-вай. А то я не сдержусь. - Идиот… - шепчет Грейнджер, поворачиваясь к выходу. Сейчас ударю. Вот сейчас. Делаю шаг за ней. Хрупкие плечи. Разбросанные по ним кудри. Тёмно-синий кардиган. И она уходит. А я стою посреди гостиной и не понимаю: как? Как я сдержался? Чёртова Грейнджер. Унизила дважды. Затуманила разум. Грязнокровка. Отвратительный запах мёда. Падаю в кресло. Всё, хватит думать об этом. Хватит с меня плохих мыслей. Думай о хорошем… Фестрал. Жёлтое поле. Кудрявая девушка. Звенящий смех. Мёд… *** В тот же вечер я пошёл в гостиную Слизерина. Блейз откуда-то достал несколько бутылок огневиски. Ну, как вы понимаете, я плохо помню, что потом было. Помню только, что с каждым глотком выпивки на меня накатывала безразличие. Женюсь на первой встречной? Плевать. Живу в одной башне с грязнокровкой? Плевать. Нет радостей в жизни? Плевать. И вообще, если всем абсолютно фиолетово, как я там поживаю, то почему мне должно быть не всё равно? Ты – песчинка, дрейфующая в пространстве. Прошёл третий день с того вечера, а мне до сих пор на всё наплевать. Безразличие – это лучше, чем злость и обида. Чувствую себя отлично. Вчера Грейнджер налетела на меня в коридоре. Случайно, я надеюсь. Хотя было бы забавно, если она затеяла это, чтобы облапать меня. Глупая гриффиндорка. Медовый аромат тут же заполнил мои лёгкие. - Извини, - сказала она. - Уйди с дороги, - ответил я. Злобный Малфой. Растерянная и разозлённая Грейнджер. Белое золото. Тёмный шоколад. Жуткий, поистине жуткий контраст. - Завтра патрулирование, ты помнишь? Я помнил. Помнил только потому, что не знал, как я выдержу столько времени наедине с гриффиндоркой. Постоянно думал об этом. - Не напоминай, - почти прорычал я. - Постарайся не опоздать. Вот отлично. Ещё один приказчик. - С чего ты взяла, что я опоздаю? – процедил сквозь зубы. Мы стояли рядом уже с минуту, и это немного бесило меня. Даже очень бесило. Драко Малфой мило беседует с Гермионой Грейнджер! Фотокамеры сюда! И Риту Скитер с Прытко-Пишущим Пером. Вот славно-то будет. Грейнджер немного замялась. - Ну…просто ты всегда приходишь поздно…И я подумала… Кривлю губы в злобной усмешке. Третий день подряд я провожу в гостиной Слизерина. Развязная атмосфера. Всегда сговорчивая Пэнси. Огневиски. Сливочное пиво. Прихожу в десять – одиннадцать часов вечера, хотя по правилам я должен уже в девять быть в спальне. Пле-вать. - О, следишь за мной, Грейнджер? - Что?! Нет! Я не… Запинается. Как же мне нравится это. Растерялась, бедняга. Так сложно сказать правду. Ухмылка становится шире. - Просто я засиживаюсь с конспектами до ночи и слышу, когда ты приходишь. Ну да. - Ясно, - безразлично бросаю я. А потом ухожу. На лице маска аристократа. В душе – злорадный триумф. Люблю смущать девушек. Они так рассеянно пялятся вслед… *** Тик-так. Тик-так… Огромная стрелка часов в гостиной будто бьёт меня по голове. Тик-так. Уже ровно девять вечера. А я сижу в гостиной Башни Старост и жду Грейнджер. Ну кто бы мог подумать. И это она просила меня быть пунктуальным. Толстый рыжий кот с урчанием трётся об ноги. Ненавижу котов. Наверное, потому, что они такие же эгоистичные, как я. А два эгоиста в доме – это перебор. Живоглот громко урчит, обтираясь боками об мои штанины. Мерлин, сгинь. Пинаю его прочь. Кот лишь злобно смотрит в ответ и уходит, распушив хвост. А на моих чёрных джинсах остаётся его шерсть. Вскоре я слышу, как хлопает дверь в спальню грязнокровки. Ну неужели. Тихие шаги на лестнице. Мышцы мои немного напрягаются, но стараюсь не подавать вида. На ней тёмно-синие джинсы и голубой свитер с белыми ромбиками. Волосы аккуратно уложены на плечи. Оу, Грейнджер. Ты что же, специально прихорашивалась для патрулирования со мной? Я тронут. - Ты заставила меня ждать. Льдинки в моём голосе, кажется, совсем не укололи её. Лишь на щеках появился лёгкий румянец. И опять запах мёда. А в шоколадных глазах – странная неуверенность. Остановись, Малфой! Она стоит в лестничном проёме, сложив руки перед собой. Ноздри то и дело судорожно раздуваются. Волнуется, что ли? Боится, что я пальну в неё Авадой где-нибудь в глухом коридоре? - Извини. Не нужны мне твои извинения. И убивать я тебя не собираюсь. И думать о тебе тоже. Всё. Встаю и выхожу из портретного проёма. Слышу, как она семенит позади. В коридорах холодно. Отлично. Воздух слегка покалывает кожу лица. Изо рта, кажется, даже вырывается пар. Сентябрь выдался действительно туманным и промозглым. Я по привычке шагаю к коридорам подземелий. Грейнджер всё ещё идёт следом, не приближаясь ко мне вплотную. Вот и славно. Она довольно громко шаркает ногами. Шрк-шрк. Хватит. Шрк-шрк. - Ты можешь хоть немного поднимать ноги? – резко останавливаюсь, встав в пол оборота, и говорю ей. От неожиданности гриффиндорка чуть не врезалась в меня. Между нашими лицами оставалось каких-то десять сантиметров, когда она, наконец, смогла затормозить. Боязливо шарахнулась назад. Я остался неподвижным. Волна тёплого воздуха с ароматом мёда нахлынула на меня. Опьянила. - Малфой! – визжит. – Какого?.. - Ты слишком громко шаркаешь ногами, - голос ледяной, а внутри всё кипит от тепла. Да какого чёрта? Что происходит вообще? Мёд. Мёд. Мёд. Шоколадные глаза смотрят на меня с осуждением. А я чувствую сладкий привкус на языке. В чём дело, Малфой? Это же грязнокровка. Прекрати так пялиться. Кожа её побледнела от холода. А розовато-персиковый румянец остался. Глаза в лунном свете кажутся просто огромными. Одна кудрявая прядь нелепо свисает на лоб. - Может, хватит придираться ко мне по пустякам? – воинственно скрещивает руки на груди. Глаза следят за этим движением. Так, хватит. Быстрый взгляд в лицо. Прищуриваюсь и отворачиваюсь. Холод и мрак снова окутывает меня. А медовый запах всё ещё оседает в лёгких… опомнись, придурок! Ты постоянно думаешь о грязнокровке-гриффиндорке! Просто. Иди. Прямо. Неужели это так сложно? Дав себе воображаемого пинка, уверенно двигаюсь дальше. Забавно, кажется, Грейнджер действительно теперь старается идти тише. Иди. Прямо. Малфой. Думай о Пэнси. Думай о Блейзе. Думаю об учёбе. Думай о квиддиче. Да о чём угодно, только не о НЕЙ. Холодный воздух подземелий проясняет разум, и вскоре я практически забываю, что иду не один. В коридорах тихо, как на экзамене по зельеварению. Смотрю на часы – десять. Уф. Это начинает надоедать. - Малфой, ты знаешь, что на следующей неделе будут набирать игроков в команды по квиддичу? – спрашивает Грейнджер. Да как ты не понимаешь, что я не хочу с тобой общаться. - Знаю. На самом деле ни черта я не знал. Просто хотелось заткнуть эту гриффиндорку, так нагло вторгшуюся в разум. Чувствую, как зашевилились едва успокоившиеся мысли. Медленно тянется время. А я думаю о квиддиче. Надо будет записаться в ловцы. Снова противостоять Поттеру. Как в старые-добрые времена. Если бы этот гадёныш был чуть менее талантлив и везуч, я бы без проблем выигрывал у него. Хочу спросить у Грейнджер точную дату. Но не могу. Это как-то…низко. Лучше потом выясню у Блейза. Он – то всегда всё знает. Мы прошли уже почти весь замок. На часах пол одиннадцатого. Дорога в Башню Старост как раз займёт полчаса. Гриффиндорка по-прежнему идёт сзади. Мы больше не разговаривали. И я ни разу не обернулся. - Малфой. Меня уже начинает подташнивать от того, как звучит моя фамилия из её уст. Останавливаюсь. Поворачиваюсь. Замечаю, что она стоит в нескольких шагах раньше, чем была до этого. Видимо, остановилась заранее. Ха-ха. Забавно осознавать, что она запоминает каждое моё движение. - Что? – цежу сквозь зубы. Вопрос получается похожим на шипение. - Мне надо повесить листок с расписанием отборочных по квиддичу на доску объявления, - показывая на пергамент в своих руках, говорит Грейнджер. - И что? – недоумеваю я. Её реплика прозвучала почти так же, как «я хочу поесть» или «пойду погуляю во дворе». Никакой полезной для меня информации. - Ну…Просто я предупреждаю, что сейчас надо пойти к учительской. Приехали. Склоняю голову на бок и скрещиваю руки. - А с чего ты взяла, что я пойду с тобой? Глаза Грейнджер становятся ещё больше. - Но как… Профессор МакГонагалл ведь сказала, что мы должны держаться вместе… - Никаких «нас», грязнокровка, нет. Я свои обязанности выполнил. А твои меня не волнуют. Надо – иди. А меня не трогай, поняла? На её лице злость и беспомощность. В глазах полыхает пламя. Чуть-чуть и обожгусь. Тишину нарушает хриплый голос: - Молодой человек, будьте же джентльменом! Проводите даму! Сонная седая старушка хмуро взирает на меня с картины. Да сколько можно мне указывать? Перевожу взгляд с портрета на Грейнджер. О нет, уберите от меня эти щенячьи глаза. Эти умоляюще-вздёрнутые наверх брови. - Веди, - рычу. Грейнджер едва заметно улыбается и проходит мимо. Мёд. Снова запах мёда. Иду следом. Непривычно. Только сейчас я замечаю, что она обхватывает руками свои плечи, временами потирая их. Замёрзла. Ну конечно. Под тонким свитером наверняка ничего нет (не думай об этом, Малфой), а в коридоре не больше пятнадцати градусов тепла. - Чёрт, Грейнджер, ты бы ещё в футболке пошла, - слова вылетают из уст раньше, чем я успеваю их остановить. Она шумно выдыхает. Не останавливаясь и почти не обернувшись, говорит: - В следующий раз специально для тебя надену пуховик. Юмор – не твой конёк, гриффиндорка. Смотрю на дрожащие лопатки. Сердце и лёгкие тяжелеют и давят на рёбра. Что за чувство? Кажется, жалость. Мне жаль чёртову грязнокровку. Дожили. Хочется укрыть её чем-нибудь. Да хоть пиджаком своим. Фу-фу-фу. Нет. Не стану я этого делать. Грейнджер тихо кашляет. А мне становится жарко. Всё моё тело говорит: «Отдай ей пиджак. Накинь на её плечи». А разум сопротивляется. Да после гриффиндорки его нужно будет продезинфицировать раз десять. Её плечи дрожат. Мне невыносимо жарко. Не выдерживаю. Снимаю пиджак и неслышно приближаюсь к гриффиндорке. Накидываю на её плечи. Она вздрагивает от внезапного прикосновения пиджака, согретого моим телом, и останавливается. - С-спасибо, - неуверенно говорит она, глядя то на пиджак, то на меня. Что-то щёлкает в моей голове. - Постираешь – вернёшь. «Мы её теряем». Я не хотел этого говорить. Знал, что пожалею. И пожалел. Гриффиндорка несколько секунд смотрела на меня таким взглядом, словно я убил всю её семью. Глаза её медленно наполнялись слезами. Она рывком сорвала с себя мой пиджак и всучила его мне. Глаза – огонь. - Убирайся, Малфой, - её голос дрожит. – Если я тебе настолько противна, то не буду заставлять тебя. Ублюдок… Ненавижу, когда девушки плачут. Ненавижу, когда они обижаются на меня. Резкие движения. Резкие слова. Какого чёрта они вообще такие ранимые? Грейнджер разворачивается, чтобы уйти. Хватаю её за предплечье. Так. Ладно, об этом поступке я подумаю потом. По телу гриффиндорки проходит странный импульс. Она делает две слабые попытки вырваться. Затем огненно-карие большие глаза устремляются на меня. На правой щеке мокрая дорожка. - Отпусти, Малфой, - голос низкий, рычащий. Но на меня не подействует. Снова накидываю на неё пиджак. Она яростно пытается сбросить его. Хватаю Грейнджер за плечи и немного трясу. Мерлин, она такая маленькая и хрупкая, что, кажется, я вот-вот сломаю ей все кости. - Грейнджер, успокойся, а – поменьше раздражения в голосе, Малфой. – Прямо уже и пошутить нельзя. - Ну, если это у тебя шутки такие, то с твоим чувством юмора всё плохо. Отпусти! Резко разжимаю руки. Грейнджер отшатывается в сторону, бросает на меня беглый взгляд и снова идёт вперёд. На руках – её тепло. Внутри всё полыхает. Запах мёда. А сердце стучит неестественно быстро. В чём дело? Да, гриффиндорка. Да, грязнокровка. Да, злейший враг. А я отдал ей свой пиджак. Эх, доброта моя. Почему-то я не хотел, чтобы Грейнджер ненавидела меня за мою дурацкую выходку. Поэтому я так лихо выкрутился. Теперь она идёт впереди, а мой серый пиджак слегка поблёскивает в лунном свете. На мне осталась только чёрная рубашка. Но к холоду мне не привыкать. Тонкие пальцы прикрепляют пергамент к доске. Вот руки у Грейнджер как у истинного аристократа. Бледные, с длинными пальцами. - Ну всё, можем идти в Башню, - говорит она. Я же сказал. Никаких «мы». Молча прохожу мимо. Каменные коридоры. Робкие шаги сзади. Факелы на стенах. Только сейчас я понимаю, как хочу спать. В гостиной я немного задерживаюсь, останавливаясь у камина. Жду, когда отдаст мне пиджак. Грейнджер быстро снимает его и протягивает мне. Случайно касаюсь её руки. Ледяная. От моего прикосновения она непроизвольно дёргается. - Спасибо, - смущённо уставившись в пол, говорит Грейнджер. Гриффиндорка поспешно разворачивается, чуть ли не задевая меня взметнувшимися кудрями, и скрывается в тёмном проёме. С минуту стою у камина. Затем медленно поднимаюсь к себе. А рука сжимает ещё тёплый пиджак.