Ключ к свободе

Вся моя жизнь длилась от патрулирования до патрулирования. Мы по-прежнему не разговаривали. Просто молча шли. Я впереди, она – следом. И меня всё устраивало. Всё, кроме… Звенящей тишины в ушах. Мне было не комфортно. От молчания. Грейнджер находится в метре от меня, а я не могу с ней заговорить. Потому что это… низко? Да. Противоестественно? Да. Отвратительно? Да! Я просто не мог. И меня поглощало раздражение, смешанное в тягучую жижу с дискомфортом. Это как будто ты безумно голоден, а перед тобой как раз лежит кусок мяса. Но ты не можешь его съесть, потому что от него дурно пахнет. Безысходность. Отчаяние. Злость. Я как будто ждал пятницы. Всю неделю я только и делал, что думал о патрулировании. А когда в пятничный вечер часы били девять, мне снова становилось противно от присутствия грязнокровки. От отвратительного запаха мёда. От невозможности просто поговорить. А когда патрулирование заканчивалось, я подолгу сидел у камина в гостиной. В груди что-то неприятно давило. Разочарование? Обида? Не знаю. Какой-то неприятный осадок после бесполезного времяпровождения с Грейнджер. Она вела себя скованно в моём присутствии. Даже не знаю, угнетало ли меня это. Скорее бесило. Я, не стесняясь, обсуждал это с Блейзом. Всякий раз, когда не мог больше молчать. Забини смотрел на меня, как на наивного ребёнка, как-то глупо улыбался и лишь кивал. Ничего не говорил. Словно специально. Бесит. *** - Ну, как успехи? Мы с Забини идём по оживлённому коридору. Тут и там шныряют маленькие первокурсники. Чёрт, как же я не люблю детей. -Неплохо, - отвечаю. – Купер даже похвалил меня пару раз. Сказал, что ловец из меня отличный. Майкл Купер – капитан слизеринской команды по квиддичу. Отборочные были три недели назад, и меня без проблем взяли в сборную. Зато видели бы вы, какие олухи приходили пробоваться в команду! Загонщики не могли попасть по бладжеру. Охотники то и дело роняли квоффл. Цирк просто. Но нашлись и более умелые игроки. И в конце концов собралась вполне приличная команда. Мы как раз идём с тренировки по квиддичу. Я устал до невозможности. Зато в голове пусто. Я вполне доволен. - О, поздравляю, - гордо улыбается Блейз. – Сделай этого Поттера. Первый матч ведь с гриффиндорцами? - Ага, - противно от упоминания этих красно-золотых. - Когда, кстати? - Точно не знаю, вроде на следующей неделе. Старуха МакГонагалл должна сказать потом. - Придёшь к ней на производственное совещание? – смеётся Блейз. - О да, в обнимку с Грейнджер! Смеёмся оба. На мою реплику отреагировало несколько изумлённых гриффиндорцев, стоящих неподалёку. Они забавно округляют глаза. Но, заметив наши с Блейзом ехидные смешки, сразу презрительно хмыкают и отворачиваются. - Потом узнаю у грязнокровки, - отдышавшись, говорю я. Блейз опять странно улыбается. - Увидимся, - бросает он на последок и скрывается за поворотом. День сегодня отличный. Ни холодно, ни жарко. Птички поют, тёплый ветерок и всё такое. Короче, идеальный день для романтиков. А для меня просто – нормальный. Медленно прогуливаюсь по каменному коридору. Уставший, потный, но довольный. Единственное, что я сейчас хочу – это дойти до Башни Старост, принять душ и рухнуть в постель. Полоски света из окон приятно ласкают кожу. И, кажется, ничего не может испортить этот момент. Наконец-то. Долгожданная передышка. Мысли легки и прозрачны, как стеклянная банка. Физическая усталость настолько сильна, что ты попросту плюёшь на всякие там моральные переживания. Просто пойти в спальню и уснуть. Просто надо выспаться. А все проблемы и до завтра подождут. Лёгкая спортивная мантия шаркает по полу. Захожу за угол. Не будь я так счастлив, я бы просто прошёл мимо. В мой мозг словно хлынула волна раскалённой лавы. В глотке нарастало такое удушливое отвращение, что я уже думал, не кинуться ли в ближайшую уборную, чтобы проблеваться. Мир перевернулся с ног на голову. Благоговейное удовольствие быстро сменилось на холодную ярость. Резко останавливаюсь. В районе лёгких что-то больно кольнуло. Дыхание сбилось. Сердце стучит как бешенное. Организм словно испугался. Испугался резкой перемены моего настроения. Ну как? Как можно было испортить такой потрясающий и крайне редкий для меня момент счастья? А вот как: прямо у ближайшего окна стоит Грейнджер, засовывая свой язык в рот Уизли. Мерлин, как же мерзко! Отвратительные влажные звуки медленно сочатся в мозг, от чего уши готовы свернуться в трубочку. Огромные ручищи рыжего неуклюже обхватывают тонкую талию гриффиндорки. Та робко обнимает его за шею, приподнявшись на цыпочки. Ненависть. Злость. Отвращение. Сверлю парочку взглядом. А они не замечают меня. Слишком заняты вылизыванием друг друга. Невыносимо грязно, отвратительно. А я просто смотрю. Ощущение, что рыжий Уизли сейчас просто съест лицо Грейнджер. В ушах звенит. Просто уйди. Уйди. Малфой, уйди! Тебе же просто противно. Тебе же наплевать. Пройди. Мимо. Но вместо этого я громко кашляю. Забавно наблюдать, как гриффиндорцы резко вздрагивают. Уизли оборачивается ко мне. Лицо его сразу становится злобным и «устрашающим», как у уродливого питбуля. Грейнджер с опаской выглядывает из-за его плеча. - Проблемы, Малфой? – рычит Уизли. Кривлю губы, превращая свою физиономию в гримасу отвращения. - Да всё ок’ей. Просто я побоялся, как бы не заблевать весь пол от этого зрелища, - засовываю руки в карманы. - Кто-то ведь должен был вас остановить, пока ты не съел Грейнджер. Неуклюжий гриффиндорец рванулся ко мне, сжимая кулаки. Но руки гриффиндорки крепко держали его за локоть. - Не надо, Рон! - Гермиона, он только что оскорбил нас! - Дважды, - учтиво вставляю я, показывая два пальца. Не боюсь я этой рыжей псины. Грейнджер пропускает мои слова мимо ушей. - Он того не стоит, Рон, - умоляюще говорит она Уизли. «Он того не стоит». Я не стою того, чтобы какой-то нескладный осквернитель крови ударил меня? Это я–то не стою этой драки? Какая же ты идиотка, Грейнджер. Похоже, Гриффиндорка уловила изменение в моём лице. - Уйди, Малфой, - тихо говорит она. Почти умоляя. Смотрю в шоколадные глаза. Врезать придурку Уизли или наплевать на всё? - Прошу, - говорит Грейнджер уже твёрже. – Давайте не будем создавать проблему. Пам-пам. В вашей голове ясно, без осадков, мистер Малфой. - А кто создаёт проблему? – вскидываю брови. Дождавшись недоумённых взглядов от обоих, разворачиваюсь на каблуках и ухожу. Теперь внутри как-то пусто. Почему? Да кто же разберёт. Чёртовы гриффиндорцы. *** На следующий день нам уже сообщили, что матч состоится в воскресенье. Купер удвоил нагрузку (времени-то немного оставалось). Но мне это даже во благо. В голове лишь квиддич, квиддич, квиддич и ни одной плохой мысли. Хотя один вечер всё же пришлось отвести на переваривание той встречи с сосущимися гриффиндорцами. Мерзкие красно-золотые. Хорошо хоть до совокупления дело не дошло. Иначе меня можно было бы отправлять прямиком в Больницу Святого Мунго с сильнейшим психическим расстройством. Я часто засыпал на занятиях. Уставал, как собака, а по ночам приходилось делать домашние задания. Не должен же я терять свой статус лучшего ученика Слизерина. А всё свободное время я посвящал тренировкам. Но самым главным испытанием оставалось патрулирование. Я с трудом добирался до своей спальни, а тут идёт речь о двухчасовом шастанье по замку. - Малфой, что с тобой? – спросила однажды Грейнджер, когда мы в очередной раз встретились в гостиной ровно в девять часов. - Ты выглядишь кошмарно, - говорит она. Слегка дёргаю одним уголком губ. Это уже нервное, наверно. - Ну уж получше, чем ты. Щёки грязнокровки багровеют от возмущения. А я? А я просто прохожу мимо, миную портретный проём и начинаю обход коридоров. Сзади раздаются шаги, чуть более громкие, чем обычно. Злится. Мило до блевоты. Сегодня суббота, так сказать, тот день, когда спать хочется меньше всего. Завтра игра. И мысли судорожно бегают по извилинам. А вдруг в меня попадёт бладжер? Вдруг я сорвусь с метлы? А что если Поттер снова обойдёт меня? Что если мы не выиграем? От жутких мыслей и ярких картинок в голове сердце начинает сильнее биться о рёбра. Пальцы судорожно сжимают подлокотники мягкого кресла. Я сижу в уютной гостиной Башни Старост. Знаете, я уже даже немного привык к этому уюту, к теплу, к свету. За полтора месяца-то. Хмурым взглядом смотрю в огонь, но не вижу его. Перед моим глазами лишь поле для квиддича. Я детально представляю себе всякую неудачу, которая только может со мной случиться. От этого по телу то и дело проходит лёгкая дрожь. Волнение. Терпеть не могу его. Ты переживаешь из-за того, что скорее всего и не случится. Мучаешь себя напрасными опасениями. Глупо, знаю. Но так уж устроены люди. Я как раз вижу картинку, где бладжер прямым попаданием ломает мне четыре ребра, когда на лестнице раздаются тихие шаги. Что ж тебе не спится-то, Грейнджер? Чувствую, как сжимаются зубы. На лицо невольно натягивается маска холодного безразличия. Сейчас состоится ещё один неприятный разговор, о котором я наверняка буду думать потом всю ночь. - Малфой? – как чертовски мерзко звучит моя фамилия из её уст. - Грейнджер? – отвечаю, передразнивая её вопросительный тон. Я не повернул головы, но знаю точно, что она застыла в лестничном проёме. - Ты в своём уме? Второй час ночи, между прочим. Чем-то напоминает мою мать. - И что? – выдыхаю, по-прежнему сверля взглядом огонь. Из гриффиндорки вырывается какой-то звук, но она тут же умолкает. - Но…завтра же матч по квиддичу…по идее тебе надо как следует выспаться… - мямлит она. Ненавижу, когда люди говорят так тихо, рассусоливая предложения. Уж если решился заговорить – так говори чётко. Либо умолкни. Бесит. - Послушай, грязнокровка, мне не нужна твоя забота. Иди Поттера спать укладывай, и отстань от меня, наконец. «Тик-так», говорят настенные часы. Бросаю быстрый взгляд через плечо. Стоит, вытянувшись по струнке. На ней лёгкий халат противно-розового цвета. Волосы аккуратными волнами спадают на плечи. В карих глазах всё тот же мятежный огонь. Тонкие губы плотно сжаты. Сам не знаю, почему мой взгляд задержался на ней. Грейнджер скрещивает руки на груди, нервно переступая с ноги на ногу. Губы ей слегка дрогнули и сжались ещё сильнее. - Хотела пожелать тебе удачи, - говорит она неестественно холодным и сухим голосом, - да только, вижу, такому самовлюблённому кретину, как ты, она не нужна. Вот это поворот. Мои эмоции всё же не пробиваются сквозь плотную маску аристократа. Но, сказать по правде, я шокирован. Медленно поворачиваюсь обратно к огню. Слышу, как Грейнджер взлетает вверх по лестнице и хлопает дверью. Перегрузка двигателя. «Бум!» Подойдя к камину, со всей дури бью кирпичную стенку кулаком. А потом ещё и ещё. Почти не больно. Кровь? Мелочи. Снова Грейнджер. Тут Грейнджер. И там Грейнджер. В каждом закоулке моего мозга таится мысль об этой стерве. Вонючая грязнокровка. Грейнджер. Она засела внутри меня, словно опухоль, которую нельзя удалить. И с каждым днём я заболеваю всё сильнее и сильнее. Меня душит даже самая крохотная мысль о заучке-гриффиндорке. А думаю я о ней всё чаще. Почему? Не-знаю-я. Только представьте, суть проблемы – беззащитная девчонка, а страдаю я похуже, чем во времена Тёмного Лорда. Какого чёрта? И вот эта маленькая заноза сидит сейчас в своей комнате и, наверняка, листает свои поганые учебники. Хочется пойти к ней и…ударить? Слишком низко для такого джентльмена, как я. Унизить? Только настроение себе испорчу её огрызанием. Просто высказаться? Боюсь, что сболтну лишнего. Эмоциями на словах трудновато управлять. Потирая разбитую правую руку, поднимаюсь по своей лестнице. Захожу в комнату. Медленно, словно в трансе, надеваю спальные брюки, укладываюсь на постель. А неприятные мысли, словно крохотные язвочки, так и ползут по извилинам моего мозга. Только бы уснуть. Скорее бы уснуть. Тело немного расслабляется. Как вдруг за дверью раздаётся тихий кашель. И вновь все органы напряжены до предела. Что за магия?