Ключ к свободе

Я точно помню, что долго не мог уснуть. Всё думал и думал. О ком, как считаете? Да тут и гадать не надо. Я жутко злился по этому поводу. Даже думал сходить в больничное крыло за зельем для сна, но, во-первых, побоялся, что потом просплю матч, а во-вторых, время было позднее, и мне не особо хотелось натыкаться в коридоре на этого завхоза-сквиба. До чего же мерзкий старик. Не выношу его. Я просто лежал на постели, уткнувшись взглядом в каменный потолок. Лунный свет отбрасывал на него длинные серебристые блики. Голова была до жути тяжёлой. Знаете, бывают такие моменты, когда хочется всё и одновременно ничего. Когда столько проблем, думаешь, вот сейчас пойду и с ходу их разрешу. А не тут то было. Внезапно тебя охватывает волна такой дикой лени и отчаяния, что ты просто сидишь на месте и думаешь. И тем самым ухудшаешь своё положение. Ненавижу такие моменты. Хочется просто отключить мозг. *** Жмурюсь от солнечных лучей. Солнце только-только встаёт, и его отблески бьют точно мне по глазам. Будильник что надо! На часах шесть утра. А игра начинается в девять. Рановато, конечно, вставать, но уснуть я всё равно больше не смогу. Медленно иду в ванную, чтобы немного взбодрить себя холодным душем. Не тружусь закрывать двери, Грейнджер всё равно не встанет раньше семи. Поверьте, я знаю. Ледяные струйки воды вызывают волны мурашек по всему телу. До ужаса приятное ощущение. Умываю лицо. Чёлка слегка намокает, и мягкие волосы теперь неряшливо липнут ко лбу. Вот бы сейчас было обычное утро. Самое обычное. Чтобы я спокойно пошёл на занятия и, как обычно, поспал бы на первом уроке. Спокойно пообедал бы. Вот бы не было суеты. Вот бы было всё, как всегда. Спустись на землю, Малфой. Сегодня первая игра за кубок школы. А это значит, что, во-первых, за завтраком в Большом зале будет невыносимо шумно, во-вторых, мне придётся идти на поле и попытаться словить этот чёртов снитч, и, в-третьих, если Поттер снова меня обойдёт, то мне проще будет расшибиться об стену, чем жить дальше. Слишком много забот. Учёба, неизвестная мне невеста, Грейнджер… Если я ещё и потерплю поражение, то мой мозг просто не выдержит груза навалившихся проблем. На секунду задумываюсь о женитьбе. Прошло полтора месяца, а письма от матери всё нет и нет. Может, передумала? Хотелось бы верить. Выключаю воду и выхожу из душевой кабинки. Белый мраморный пол холодит ступни. Тянусь за полотенцем. «Щёлк!» - Какого дьявола, Грейнджер?! От моего дикого вопля содрогаются стены. Гриффиндорка застывает в проёме своей двери. На секунду она задерживает свой взор на мне, затем бросает испуганный взгляд мне в глаза и, пискнув что-то невнятное, резко разворачивается и убегает в свою комнату. Вот такого я точно не ожидал. Стою, понимаете ли, посреди ванной комнаты, едва прикрытый полотенцем, с выражением крайнего недоумения на лице. Как идиот, честное слово. От внезапности случившегося сердце колотится как бешеное. Зато это взбодрило получше всякого там ледяного душа! На секунду усмехаюсь: быть может, Грейнджер сегодня впервые увидела обнажённое мужское тело. Тогда это, должно быть, лучший день в её жизни! Я ведь чертовски красив. И, разумеется, невероятно скромен. А вообще, по правде говоря, это мерзко. Грязнокровка любовалась моим телом… Фу! И вот опять я, чёрт возьми, думаю о ней. Тихо рыкнув, ухожу в свою комнату. На завтрак не пойду, не по душе мне эта суета. Да как сказать «не по душе»… Она меня жутко бесит. Натягиваю свитер, спортивную мантию. Как же я люблю этот холодный зелёный цвет. Сосредоточься, Малфой. Квиддич. Стук в дверь. Да какого чёрта?! Не отвечаю. Может, уйдёт. Эх, если бы да кабы… Дверь тихо скрипит. - Малфой? – так робко. Где же хвалёная гриффиндорская храбрость, а, Грейнджер? Она ещё даже не вошла в комнату. Секунда – другая и в щели показываются большие карие глаза. Быстро отвожу взгляд. Хотя теперь, конечно, уже глупо отрицать своё существование. - Можно войти? Вздыхаю. Жутко бесит меня эта её правильность. Почему нельзя просто зайти, сказать, что хотела, и выйти? Это ведь займёт куда меньше времени. Изыди, Грейнджер, изыди. Но она всё так же стоит в дверном проёме. - Эм, я… - бормочет она, переминаясь с ноги на ногу. – В общем, приношу свои извинения. На секунду зависаю. А! Этот инцидент в ванной парой минут раньше… Любой другой девушке я сказал бы: «Пустяки!» или «Всё нормально!». Но это же Грейнджер. Я не могу общаться с ней так уважительно. Запускаю пальцы в волосы и замираю. Может притвориться мёртвым? Глядишь, грязнокровка и уйдёт. Что за бред я несу? Просто я не настроен сейчас общаться со всякими библиотечными червями. Ну что ж поделаешь. - Кхм, - как бы напоминает о себе гриффиндорка. Не двигаюсь. «Ты меня не видишь, Грейнджер. Это всего лишь иллюзия. Меня здесь нет…нет…» Как придурок, в самом деле. Совсем свихнулся. - Что с тобой, Малфой? – говорит гриффиндорка. Да с каких пор её интересует моё состояние? Какого чёрта ей вдруг стало не наплевать? Чуткая Грейнджер. Добрая Грейнджер. Спешу-на-помощь Грейнджер. И тут я не смог промолчать. - Может, ты перестанешь? – рычу. Она опешила. - О чём ты? - Когда ты уже отстанешь от меня? Мне не нужно, чтобы ты изображала интерес, дура. Тебе на меня наплевать, и мне на тебя наплевать. Так давай же не будем нарушать этот естественный природный баланс. Будь добра, освободи помещение. - Это элементарные нормы вежливости! – громко возражает Грейнджер, сжав свои маленькие руки в кулачки. – Уж извини, я не привыкла хамить. - Мерлин, я что же тебя хамить принуждаю? Просто от-ва-ли. - Мерзкий хорёк… - тихо шипит гриффиндорка. Уже лучше. Мне нравится. – Я ведь просто зашла извиниться за… - Да-да, я безумно рад за тебя, - говорю, слегка хмурясь и махая левой рукой. – Ты сегодня впервые увидела обнажённое мужское тело. Здорово, поздравляю, да. А теперь давай прекратим этот бессмысленный разговор. - Что… Она не успевает договорить. Потому что я просто подхожу к ней и, взяв за плечи, выталкиваю за дверь. А затем эффектно хлопаю ею. Несколько секунд Грейнджер не двигается. Затем я слышу, как она, громко топая, уходит восвояси. Неплохо поговорили, кажется. Даже настроение поднялось. *** Терпеть не могу, когда приходится волноваться. Особенно если речь идёт о важной игре. Не люблю проигрывать. «Не печалься, это всего лишь игра», скажут люди, если я потерплю поражение. Но я всё равно буду психовать ещё недели две. Так уж я устроен! Мы с командой идём на поле для квиддича. Народу пока маловато, до начала матча ещё сорок минут. А нам нужно будет ещё обсудить тактику игры. Когда я увидел серебристо-зелёные и красно-золотые флаги, развевающиеся над полем, в моей голове произошёл крошечный взрыв. Все мысли отодвинулись на второй план. Я лишь остро ощущал колющее волнение в груди. Даже руки тряслись. Этот страх, наверное, самое сильное чувство из всех, что я когда-либо испытывал. Так уж я устроен! Успокойся, Малфой. Держи себя в руках. Вот мы уже в раздевалке. Кто-то переговаривается, кто-то просто молчит, изучая взглядом свои ботинки. И этот кто-то как раз я. Чёрт, почему же я так волнуюсь? Из помещения раздевалки голос диктора звучит слегка приглушённо. Нехотя прислушиваюсь. Он что-то говорит о погоде, благоприятной для игры, об удаче, упоминает важность матча. А затем звучит музыка, оповещающая команды о том, что пора выходить на поле. Самоубеждение – совершенно бесполезная и глупая вещь. Но я всё равно прибегаю к ней при всяком удобном случае. Вот и сейчас я встаю со скамейки, высоко подняв подбородок, и думаю про себя, что ловец я отличный. Что я сейчас же выйду на поле и поймаю чёртов золотой снитч. Да. Вот сейчас. Прямо сейчас. Так и будет. Я даю обещание самому себе. Знаете, ниже скатываться уже некуда. Наверное, это от одиночества. На секунду задумываюсь, что женитьба не такая уж и плохая новость. Ох, врежьте мне, кто-нибудь. Выбейте из моей головы эти дурацкие мысли. Выхожу на поле одним из первых. Лёгкий толчок… Потрясающе. Это восхитительное чувство настоящего полёта. Тягучие и тяжёлые, как жидкий металл, мысли ещё на мгновенье задерживаются в моей голове. А затем прохладный октябрьский ветер словно выдувает их из моего мозга. Невероятно легко. Сейчас существую только я и небо. Свобода. Мне тебя жутко не хватало. Прильнув к метле, быстро набираю скорость. Шум трибун и крик диктора тонут в глухом свисте ветра. Не замечаю, как мои губы расплываются в улыбке. Чувствую себя малолетним романтиком. Ну и плевать. Мне это нравится. Делаю пару пируэтов, виляю между высокими трибунами и, наконец, взмываю ввысь. Была б моя воля, я летел бы в небо вечно. Резко развернув метлу, останавливаюсь. Подо мной уже сомкнулось красно-зелёное кольцо игроков. На земле стоит мадам Трюк, напоминающая участниками правила. Я не слышу её. Только оказавшись так высоко, я замечаю, что ветер сегодня довольно сильный. Спустя минуту напротив меня появляется Поттер. - Опаздывать нехорошо, Поттер, - говорю я ему. Гриффиндорец лишь кидает на меня удручённый взгляд. Во мне мало-помалу разгорается азарт. - Что выкинешь сегодня? – протягиваю я. – Снова станцуешь с метлой или свалишься с тридцати метров? Стискивает зубы. - Только не глотай снитч, Поттер. Что угодно, только не это! Можешь даже с бладжером в пятнашки поиграть, только не слюнявь мяч! - Заткнись, Малфой! – наконец-то терпение гриффиндорца лопается. Гнев мальчика-который-выжил подбадривает меня лучше всяких там утешительных слов. Хочу сказать что-то ещё, глядя как Поттер выжигает дыру во мне своим взглядом. Но тут раздаётся стартовый свисток. А этот олух, кажется, его даже и не слышит. Чудно. Взглядом слежу, как снитч летит куда-то в сторону гриффиндорской трибуны. Что ж, пора. Трогаюсь с места и, пролетая мимо хвалёного гриффиндорского ловца, бросаю: - Запомни, Поттер: снитч надо ловить руками. Ру-ка-ми! Он дёргается в мою сторону, забавно пытаясь сдержать себя. Боюсь-боюсь. Золотой мячик скрывается за шестом. Быстро набираю скорость. Адреналин скачет по сосудам. Краем уха слышу голос диктора: - Джинни Уизли демонстрирует невероятное мастерство! Рэй Холден остаётся позади. Вот она обходит и Уилла Саммерса. О! Загонщик Бакли Нойз направляет бладжер прямо в неё! Смотрите, как гриффиндорка умело уворачивается от него, не выронив квоффла! Джинни уже около колец. Вратарь Слизерина – Майкл Купер – сильный соперник! Но посмотрите! Уизли забрасывает мяч в левое кольцо! 10 очков Гриффиндору! Браво, Джинни! Диктор – пятикурсник с Когтеврана. И почему эти умники всегда на стороне красно-золотых? Я отвлёкся, и снитч успел исчезнуть из виду. Вот ведь маленький мерзавец. Чем быстрее я его поймаю, тем лучше, поэтому я вновь взлетаю повыше, чтобы оглядеть поле целиком. Поттер кружит чуть в стороне. Вспышка золотого света мелькнула где-то около газона. Наблюдаю, как гриффиндорец камнем летит вниз и пускаюсь за ним. Нет уж, чёртов добродетель, в этот раз я не дам тебе обойти меня. От огромной скорости метла в руках начинает вибрировать. А земля всё ближе и ближе. А снитч, кажется, даже и не собирается двигаться с места. Зелёная трава безмятежно колышется на ветру. Плюнуть бы на всё и врезаться со всей дури в холодную твёрдую землю. И уже больше никогда ни о чём не думать. Но тут золотой мячик резко уходит вправо и набирает высоту. Синхронно с Поттером поворачиваем за ним. Трибуны дружно ахают, когда я слегка задеваю ногой землю. Надо же. Так переживают. - Ловцы обеих команд ведут напряжённую борьбу! Вы только посмотрите на их скорость. Пихаю Поттера в плечо. Он отвечает мне тем же. Квиддич не квиддич без фирменных толканий и пинков. - А тем временем Рэй Холден стремительно приближается к кольцам соперника. Крутой заворот, обходит одного охотника, другого… Браво! 10 очков Слизерину! Я с облегчением вздыхаю. Давайте, ребят, забивайте голы, не одному же мне отдуваться за всю команду. Я заметил, что прямо на нас летит бладжер лишь в последнюю секунду. Резко дёргаюсь влево. Едва успеваю поймать равновесие и выровнять метлу. Снитч снова исчезает из виду. Это начинает надоедать. Выбираю самую простую тактику: слежу за Поттером, ожидая, когда он увидит снитч. Хоть какая-то польза от очкарика будет. - Ещё 10 очков Слизерину! Трибуны грохочут аплодисментами. Небо потихоньку затягивает тучами, и даже начинает накрапывать мелкий дождь. Волосы быстро намокают и начинают прилипать к лицу. Ветер становится ещё более прохладным. Погода портится на глазах. Минут тридцать я безрезультатно кружу над полем, не выпуская из виду красную мантию с надписью «Поттер». За это время обе команды успевают забить несколько мячей, и счёт сейчас – 60:30 в пользу Гриффиндора. Где чёртов снитч?! И тут как по часам золотой мячик пролетает прямо над моей головой. Резко разворачиваюсь и лечу за ним. Дождь немного усиливается, но видимость вполне нормальная. Снитч, стремительно махая лёгкими крылышками, мчится вдоль высоких трибун. Быстро оглядываюсь назад: Поттер уже заметил меня и летит следом на расстоянии пяти метров. Пожалуй, это мой шанс. Прильнув к метле, набираю скорость. Три метра. Стряхиваю волосы со лба. Два метра. Вытягиваю руку и тянусь изо всей силы. Метр… Время словно замедляется в несколько раз. Краем глаза я замечаю гриффиндорского загонщика, направляющего бладжер в меня. Успеваю сориентироваться и легко ухожу от него. Мяч улетает куда-то за пределы поля. Я пролетаю мимо гриффиндорской трибуны и кидаю на неё беглый взгляд. И, безусловно, на глаза мне попадается Грейнджер. Наши взоры встречаются на секунду, и меня словно обдаёт током. Кажется даже, что я почувствовал этот мерзко-приторный медовый запах. Но сейчас не до этого. Блестящий золотой мяч почти касается моих пальцев, когда я пролетаю мимо второй трибуны под громкие крики слизеринцев. Рывок. И мяч у меня в руках! Ярко вспыхнувшее ликование в следующее мгновение внезапно сменяется дикой болью и какой-то пустотой. Меня неведомым образом просто швыряет вниз. Я ничего не слышу. Лишь чувствую. Адское жжение и колющую боль в районе правого лёгкого. Першение в горле. И дикую боль в голове. Я нехило стукнулся, когда упал. Мне показалось даже, что эхо от удара моей головы о землю разнеслось по всему полю. Я не мог пошевелиться. Мозг отказывался выполнять команды. Он отказывался даже сообщать мне, что происходит. В правой руке я чувствовал что-то круглое и холодное. Снитч. Значит, я всё-таки сделал Поттера! Я лежу посреди поля для квиддича, устремив взгляд в небо. Оно сегодня удивительно красивое. Просто потому, что я люблю тучи. Ощущение, что я валяюсь на земле уже целую вечность, хотя прошло, наверняка, всего несколько секунд. В горле начинает першить сильнее. Пытаюсь откашляться. Чувствую металлический привкус во рту. Всё вокруг кажется нереальным, будто я сплю. Однако слух постепенно возвращается ко мне. И я успеваю услышать волнительный шум трибун и топот множества бегущих ко мне ног, прежде чем отключаюсь. Вот так просто отключаюсь. Взял, и потерял сознание. Если бы это можно было делать всякий раз, когда не хочешь ни о чём думать…