Ключ к свободе

«Sucker love, a box I choose. No other box I choose to use. Another love I would abuse, No circumstances could excuse.» «Но этот грех – моя судьба, Мой выбор и моя вина. Другой любви я не хочу, Ее отвергну, растопчу.» Placebo – Every Me And Every You

Наверное, это самый безумный поступок, какой я совершал в своей жизни. Мы просто несёмся по коридорам, бесстыдно громко топая ногами о каменный пол. И это было бы даже забавно, если бы не было так грустно. Портрет ещё не успевает закрыться, когда я подбегаю к нему, и нужда говорить пароль сонному старику тут же отпадает. Буквально залетаю в гостиную, уже плохо соображая, зачем вообще бежал. Гриффиндорка не мчится к своей комнате, лишь медленно идет мимо кресла, слегка покачиваясь, словно обессилев. Хотя бежали мы не так уж и долго. Застываю на входе в комнату. До моего слуха доносятся тихие всхлипы и судорожные вздохи, с каждой секундой всё более отчётливые и горькие. Органы внутри меня скручиваются в морской узел. Нет, не плачь. Я ненавижу это. Не могу смотреть на эти слёзы. Тем более, если их причиной являюсь я. Грейнджер останавливается около спинки кресла и кладёт на неё ладонь. Через мгновенье пальцы её сжимаются, и ногти царапают шершавую обивку. - Почему ты ведёшь себя так? – охрипшим от слёз голосом спрашивает она, стоя ко мне спиной. Я молчу. Просто не знаю, что сказать. Как оправдаться. Успокоить её. - Чем я заслужила к себе такое отношение? – девушка поворачивается, и я вижу её ярко блестящие глаза, выделяющиеся на порозовевшем и опухшем лице. Я не знаю, хочу сказать я. Дело во мне, хочу сказать я. Я – идиот, Грейнджер. И всегда им был. - Времена войны с Тёмным Лордом давно прошли, - гриффиндорка сужает глаза. – И больше нет смысла продолжать эту вражду! Ну почему ты не можешь относиться ко мне, как к обычному человеку, а не как к комнатной пыли?! Она почти кричит, обхватив себя руками за плечи и слегка подавшись вперёд. А я всё ещё молчу. Просто стою и молчу, может быть, слегка ошалело глядя на девушку. Грейнджер делает два глубоких вздоха и смахивает с румяных щёк мокрые дорожки. Опускает голову, пытаясь успокоиться. Я стою, не в силах пошевельнуться. Мне больно видеть её такой. И я просто боюсь сделать ещё хуже. В конце концов, гриффиндорка, не выдержав, зажмуривает глаза и, шмыгнув носом, говорит: - Ты невероятный эгоист. Ты же видишь, что мне больно. Что мне страшно. Что я пытаюсь как-то справиться с этим! Но ты лишь твердишь о своём, не упускаешь возможности ударить по самому больному. И вечно бесишься, злишься на меня… Я вдруг представляю себя на её месте. И мне становится ещё хуже. Грейнджер снова замолкает, прерывисто вдыхая и выдыхая. - Знаешь, - говорит она уже более спокойно. – Отныне мне наплевать. На твою жизнь, на Оллфордов. Я не верю. Всё. И да, ты можешь радоваться: с сегодняшнего дня больше никаких дурацких вопросов о твоих делах и самочувствии. Доволен? Она поднимает на меня свои ледяные глаза. Внутри всё холодеет. Нет, так не должно быть. Она, определённо, блефует. Ложь. А разве не я ли буквально час назад готов был убить на месте гриффиндорку за её вопрос о моем состоянии? Правильно, я. Это хронический идиотизм виноват. Или нехватка мозгов. Как же я, чёрт возьми, ненавижу себя. Чёртов трус. Понимаю, что если сейчас не скажу что-либо, не заставлю Грейнджер изменить решение, то потом просто-напросто подохну от ледяной корки, сковавшей лёгкие. Только вот ничего придумать я не могу. Ничего, что может успокоить её. - Нет, - лишь выдыхаю я. Девушка смотрит на меня исподлобья. Глаза её пылают ледяным огнём. Мне кажется, что все мои нервы разом защемило. Я не могу двинуться с места. Просто смотрю на неё. И дышу как-то слишком громко. - И что же ты дальше скажешь? – осуждающе, с издёвкой спрашивает Грейнджер. Теперь я точно чувствую себя на её месте. Только по-прежнему не знаю, что говорить. Может, попробовать правду? Только хватит ли толщины моего кишечника на это… - Я скажу, - голос звучит ужасно неуверенно, как у первокурсника на уроке Снейпа, - что мне больно это слышать. Ожидаю тишины и озарения на лице Грейнджер. Но оного не наблюдается. Благо, она перестаёт лить слёзы. - Неужели? – яд, сочащийся из её слов, кружит мне голову. – Значит, тебе больно? А ты хоть раз задумывался, что чувствую я? Хоть один грёбаный раз?! Она снова повышает голос. Я пытаюсь сглотнуть неприятный ком в горле, но он не двигается с места. - Я не вещь, Малфой, - уже тихо добавляет гриффиндорка. На её глаза вновь наворачиваются слёзы. – Я не твоя игрушка, которую ты пинаешь изо дня в день и изредка прижимаешь к себе. У меня есть свои мнения, эмоции, чувства… - И что же ты чувствуешь сейчас? – я не лукавлю и не издеваюсь. Смотрю на неё неотрывно. Прямым серьёзным взглядом. Потому что хочу, чтобы она ответила. Правду. Тогда эту правду не придётся говорить мне. Но лицо девушки становится ещё более суровым. - Делаешь мне одолжение? Вот уж спасибо… Теперь раздражение нарастает внутри меня. Вот так и живём: от одной вспышки гнева к другой. - Я просто хочу услышать, что ты чувствуешь, - говорю с расстановкой, сделав небольшой шаг вперёд. Грейнджер скрещивает руки на груди. – Хочу запомнить, что ты скажешь. Хотя я, наверное, и так это знаю. Девушка чуть опускает руки, глядя на меня. Её взгляд уже не кажется таким яростным и колким. Но она и не думает сдаваться. - Твоей проницательности никогда не хватит на то, чтобы угадать, что чувствует или хочет другой человек, - тихо произносит она, кое-как ещё пытаясь поддеть моё самолюбие. «Или хочет», вертится у меня в голове. Уголок рта невольно дёргается. Я знаю, что делать. - Ну, я бы не был так уверен. В миг сокращаю расстояние между нами и впиваюсь поцелуем в тёплые влажные губы. Жадно. Но не потому, что боюсь отказа, а потому, что хочу сделать так. Грейнджер почти сразу обнимает меня, положив тонкие ладони на мой затылок. И снова всем телом прислоняется ко мне. Я зарываюсь пальцами в её слегка спутанные волосы, притягивая её к себе и пытаясь усилить и без того глубокий поцелуй. Волосы девушки куда мягче, чем кажется на первый взгляд. И пахнут мёдом. С силой сминаю её губы своими, иногда прикусывая и чувствуя соль от её слёз. Ладонь скользит по её лопаткам к талии. Хочется ощутить тепло её гладкой кожи, но через плотный свитер этого не удаётся. Пытаюсь отогнать от себя мысли об обнажённой девичьей спине. Грейнджер привстаёт на цыпочки, положив правую ладонь на мою скулу. От трения её тела о моё кружится голова. И она думала, что я не знаю её чувств и желаний… Чуть улыбаюсь, не прерывая поцелуй. Помимо треска поленьев в камине комната наполняется влажными звуками и нежным причмокиванием. Всё это невероятно будоражит моё нутро. Возбуждает. Неосознанно опускаюсь чуть ниже, целуя гриффиндорку в подбородок. Она слегка запрокидывает голову назад, и я опускаюсь вниз по её шее, оставляя мокрую дорожку от поцелуев. Слышу её сбитое дыхание. Касаюсь губами ключиц. Потрясающе. Борюсь с желанием прикусить зубами тонкую кожу. Левая ладонь девушки сжимается на моём затылке, когда я медленно выдыхаю на её шею. Так не должно быть. Но это уже происходит. Я уже решился на это. Это во всяком случае теперь станет приятным или неприятным воспоминанием. И отказываться от него уже нет смысла. С лёгкостью выправляю свитер гриффиндорки, неистово лаская её шею. Вероятно, останутся засосы. Но я подумаю об этом потом. Чуть задираю вязаную ткань и провожу пальцами по гибкой гладкой спине, ощущая, как напрягаются мышцы под моим прикосновением. На шее Грейнджер проступают мурашки. Мягко касаюсь их губами. Девушка прогибается в пояснице и, притянув ладонями моё лицо, вновь целует мои губы. Чуть менее страстно и настойчиво, но ещё более нежно и чувственно. Сознание плавится, реальность кажется фантазией. Уже обеими ладонями поглаживаю гриффиндорку по спине, огибая изящную линию талии и едва касаясь кромки бюстгальтера. Возможно, завтра я буду жалеть. Но я подумаю об этом потом. Прерываю поцелуй, заглядывая девушке в лицо. Грейнджер опускает вниз чуть затуманенный взгляд. Воспринимаю это как согласие на моё немое предложение и, не медля, стаскиваю с неё голубой свитер. Гриффиндорка вытягивает руки вверх, чтобы облегчить мне задачу. Отбросив ненужный предмет одежды куда-то в сторону стола, вновь впиваюсь в слегка покрасневшие пухлые губы. Руки неустанно изучают каждый дюйм желанного тела. Я задыхаюсь, отрываюсь от девушки и через мгновение вновь приникаю к ней. Невыносимо жарко. Грейнджер безуспешно пытается стащить с меня пиджак. Помогаю ей. Через тонкую ткань рубашки тепло её кожи ощущается куда сильнее. Стояк болезненно упирается в плотные брюки. Еле слышно рычу, прикусывая нижнюю губу девушки почти до боли. Затем слегка толкаю её назад и через пару секунд прижимаю спиной к каменной стене совсем рядом с лестницей, ведущей в мою комнату. Грейнджер резко выдыхает, коснувшись обнажённой кожей холодного камня. Вновь полуцелую - полукусаю нежную шею, не в силах сдерживать своё желание. Рука опускается ниже, и я глажу девушку по внешней стороне бедра, поднимаясь всё выше и выше. Едва я проникаю под её юбку, как Грейнджер вдруг отталкивается и, опираясь на мои плечи, обхватывает меня за талию обеими ногами. Её бедро касается моего паха, и через всё тело буквально проходит электрический заряд. Сердце, на секунду замерев, пускается вскачь. Невольно делаю толчок вперёд, силясь продлить прикосновение, и только спустя секунду осознав, что шершавая стена может оцарапать нежную кожу спины. Всхлип Грейнджер лишь подтверждает мои догадки, хотя она и не пытается меня отстранить. Обвив талию девушки руками, притягиваю к себе, и вскоре просто держу её на руках. Практически наощупь и ни черта не соображая, поднимаюсь по лестнице, возобновляя поцелуй. Где-то в глубине моего мозга таится мысль, что даже самый сильный человек в мире был бы не в состоянии оторвать нас друг от друга. Толкаю дверь ногой. Грейнджер расправляется с пуговицами на моей рубашке и пряжкой ремня. Вот тебе и заучка! Усмехаюсь, выдыхая ей в рот, на что та лишь дерзко прикусывает мою губу. Укладываю девушку на свою постель. Снимаю рубашку. На мгновение засматриваюсь на гриффиндорку. Какая же она, всё-таки, красивая. Лежит на спине, запрокинув голову и тяжело дыша. Волосы разбросаны по подушке. Колени, словно бы случайно, чуть сведены вместе. Не дай Мерлин, она окажется девственницей. Не хочется опять причинять ей боль. Она так похожа на всех тех легкомысленных дурочек, побывавших в моей спальне, и одновременно резко отличается от них. Наверное, потому, что во мне сейчас не бушует смесь из презрения и животного желания. Мне просто легко. Приятно. Я счастлив. И всё. Подхожу к постели и, нащупав молнию на юбке, стаскиваю её с гриффиндорки. Бельё чёрного цвета с лёгким кружевом – довольно вызывающе… Дыхание Грейнджер уже выровнялось, возбуждение немного спало. Нависаю сверху и невесомо касаюсь её губ. Она заглядывает мне в лицо. Такие большие глаза, чёрт возьми. И просто щенячьи. Опустив взгляд, гриффиндорка касается ладонью моей шеи, затем ведёт ниже, по груди. Затем её пальцы скользят вниз по торсу и обратно. Одновременно Грейнджер вновь целует меня, притягивая к себе другой рукой. И, в конце концов, обхватывает ладонями мою спину, изредка чуть царапая её ноготками. Мне уже становится трудно сдерживаться. Я вновь перехожу на шею девушки, уже открыто кусая кожу, оставляя на ней красные следы. Гриффиндорка прерывисто дышит через рот и зажмуривает глаза, видимо, силясь удержать стоны. Не останавливаясь, опускаюсь всё ниже, решив пока не трогать её бюстгальтер. Вновь покрываю поцелуями ключицы, верхнюю часть груди. Затем перехожу на живот. Не лишаю себя удовольствия очертить языком контур слегка выделяющихся рёбер. Обвожу носом бедренную кость и опаляю горячим дыханием низ живота. Мышцы напрягаются, и я чувствую, как дрожит хрупкое девичье тело. - Драко, - внезапно выдыхает гриффиндорка. Но я понимаю, что это не следствие возбуждения, а просто-напросто призыв. Отрываюсь от своих ласк и смотрю ей в глаза: - Я… Я… На её лице читается нерешительность и нетерпение одновременно. И ещё, может быть, страх. Неявный, скрытый. До меня сразу доходит суть её «остановки» - Не хочешь продолжать? – тихо спрашиваю я, всё же надеясь на отрицательный ответ. Она хочет. Просто боится. Стопроцентная девственница. - Давай, не сейчас?.. – сглотнув, произносит Грейнджер. Я лишь ухмыляюсь. Сама невинность. Но мне нравится. - Ладно, - ложусь сбоку от девушки. Она жестом просит оставить мою руку на своей талии. От этого улыбка на моем лице становится шире. Гриффиндорка поворачивается на бок, лицом ко мне, и наши глаза встречаются. Её щеки розовеют, и, в конце концов, Грейнджер опускает взгляд. Внезапно придвинувшись ближе, она утыкается носом в мою шею, согревая её своим дыханием. Так противоестественно. Но так приятно. Бывает ведь, что совершаешь какой-нибудь глупый поступок, но результат тебя радует, и ты понимаешь, что так, в принципе, и должно быть. Что всё не зря, и это не ошибка. Что в моём «списке» уже был этот пункт. Просто я игнорировал его, не замечал. Не хочется грузить голову этими раздумьями. Поэтому я вдыхаю медовый флёр её волос и спрашиваю: - Я угадал твоё желание? - Угадал, - произносит гриффиндорка чуть погодя. Готов поклясться, что она улыбается. - Может, всё же скажешь, что ты чувствуешь? – говорю я, положив подбородок на её макушку. Грейнджер колеблется с полминуты. Затем спокойно отвечает: - Я думаю, ты и сам знаешь. Теперь улыбаюсь я. Несколько минут мы просто лежим в обнимку. Я слушаю её тихое сопение, но сам не могу уснуть. Всё думаю: случайность это или нет? Минутная слабость или…мой выбор? Всё же решаю переодеть неудобные брюки. Мне удается не разбудить Грейнджер. Однако, когда я, надев спальные штаны, поворачиваюсь к кровати, замечаю, что девушка лежит, свернувшись в клубок и обняв свои голые плечи. Прихожу к выводу, что тонкое одеяло вряд ли спасёт её от холода. Поэтому достаю из комода тёмно-зелёный свитер и, подойдя к гриффиндорке, слегка трясу её за плечо. - Может, наденешь мой свитер? Идти за твоими вещами у меня нет желания. А без одежды ты совсем замёрзнешь. На мои слова Грейнджер улыбается сонной улыбкой и натягивает предложенную мной вещь. Большой вырез едва скрывает её грудь и оголяет одно плечо. Длины хватает на то, чтобы слегка прикрыть нижнее бельё. - Тем более в этой толстовке ты смотришься так же вызывающе, как и без неё, - как бы добавляю я к прежде сказанным словам и ухмыляюсь. - Ну хватит, - чуть склонив голову набок и укоризненно глядя на меня, говорит гриффиндорка. Затем, не сдерживая улыбки, откидывается на подушки. Сделав ухмылку ещё шире, ложусь рядом с ней. Девушка вновь придвигается ближе, и через мгновенье мы снова лежим в той же позе. Её дыхание щекочет мою шею. В груди разливается тёплый медовый океан. Мне хорошо. Даже слишком. И я прежде никогда не спал с девушками. Не позволял им оставаться на ночь. А сейчас преспокойно лежу в обнимку с Грейнджер в своей постели. Ну кто бы мог подумать, Малфой. Кто бы мог подумать…