Некромантика

К лету мука от двух болезненных предательств истаивает до мути, колышащейся где-то на дне души, ибо ливень витэ воистину щедр. Лететь Карл не хочет по иной причине: нет ничего более выматывающего чем сицилийский июль. Не остывают, даже к рассвету, камни, липкая духота… непонятное упорство домитора, черт бы его… «Но-но, не дерзи, солнышко». Рихтер стоит в очереди на досмотр, ищет взглядом знакомую черную фигуру — и не находит. Всматривается еще раз… «Вау! Но с чего такая смена имиджа? Покрутись-ка». Пристроившийся чуть в стороне от толпы вампир охотно демонстрирует себя и аккуратно улыбается: «На сегодня так практичнее. Хочу кое-что тебе показать». Он забирает со стойки чемоданы и цепляет оба на безымянный палец. Карл его одергивает, сужеными глазами высматривая, не успел ли кто-то что-то заметить. Едва дверь салона закрывается, они погружаются друг в друга, не откладывая безумную жажду на потом. Несколько минут только сосущие звуки заполняют пространство… и Карл Рихтер вновь обретает способность мыслить спокойно, свободно, трезво и ясно. — В порт, к стоянкам маломерных судов. Сто пятьдесят первое место. — Что ты задумал? — Карл располагается, свободно перекидывая через домитора ноги, и расслабляет узел уже сбившегося галстука, прекрасно зная, как Дарио любит эти полунамеки. И целенаправленно дразнит: близостью и недоступностью. Вампир охотно дразнится, пока, впрочем, больше дурачась: вылизывает пальцы и ладонь гуля, трется животом о бедра, мелко вибрирует от нескрываемой радости встречи. И говорит загадками: — Хочу, чтоб ты увидел кое-что, что бессмысленно смотреть на суше. — И что же это? — глаза Рихтера вспыхивают на миг… или так падает свет фонаря? — Сюрприз, — отвечает Дарио только, и устав от расспросов, возвращается к поцелуям. Ночной Палермо прекрасен, как россыпь золотых самородков на границе пенной лазури. И свободен — уже через пятнадцать минут они въезжают в ворота стоянки, и еще через три — останавливаются у причала. За стандартной маленькой табличкой «151» слегка покачивается на волнах изящная, как копье в полете, яхта, сверкая полированными темно-синими боками. Дарио символически суёт Рихтеру связку ключей в ладонь и негромко сообщает: — Это твоя. Они обнимаются и смеются, и Карл барабанит кулаками по плечам вампира, будто отбивая какую-то мелодию первобытного торжества. Затем он отрывается от домитора, обходит судно так и эдак, и, наконец, под определенным углом замечает название, выведенное на боку серым металликом. — О, мой Бог… — Да, я взял на себя смелость назвать ее в честь твоей жены, а также почтить талант великого Петрарки. У носа красуется надпись: «Беатриче». Дарио затягивает чемоданы по сходням, пока Рихтер с восторгом ребенка мчится вперёд. Впрочем, далеко уйти не успевает: их встречает капитан. Сухопарый немолодой мужчина с проседью в бородке представляется синьору Рихтеру Эрнестом Линдони и просит разрешения приступить к выполнению обязанностей. Тот отпускает его рассеянно, полностью поглощенный интерьером. — Сколько… — едва успевает открыть рот, но Дарио отмахивается: — Все сокровища мира не стоят твоих полных радости и восхищения глаз. Они проходятся по нижней палубе: камбуз, душ, столовая, туалет, спальня и бильярдная. На второй едва хватает места для еще одной — и огромной — спальни, которой Дарио явно занимался сам — с такой любовью и знанием партнера подобрана каждая деталь. Верхняя палуба же, кроме очевидного капитанского мостика, удивляет Карла наличием джакузи. Тихим ходом «Беатриче» скользит прямиком по лунной дорожке — в открытое море. Они сидят на носу, обнаженные, смело ловя лицами соленые брызги. Яхта вырывается из пролива между островом и материком, и по левую руку встают живописные скалы Сицилии, освещенные луной миниатюрные бухточки; периодически подмигивают маяки… Дарио ленится идти за рацией, и просто мысленно приказывает Линдони лечь в дрейф. Море вокруг медленно успокаивается. Молчат и любовники. Соленый морской аромат мешается с доносящимся от берега запахом хвои… и почти не чувствуется в этом коктейле вездесущая лаванда. Вампиру это быстро надоедает. — Давай прыгнем. Рихтер с сомнением смотрит на темную воду: — Но вдруг здесь опасно… — Тогда давай я прыгну первым, а ты за мной. — Право, Дарио, мне и так хорошо. Ты, ночь, фрукты, шампанское, этот… ошеломительный подарок. — Ладно, — они вновь ласкаются, просто наслаждаясь ощущениями прикосновений кожа к коже… и вампир осторожно расцепляет пальцы Рихтера на парапете, крепко обнимает его… И соскальзывает в воду. Уже лежа в полном изнеможении на кровати, Карл утверждает, что никогда больше не полезет купаться с существом, которому не нужно дышать, и в этой связи кажется занятным ходить по дну морскому пешком. Раздирающий перед зеркалом колтуны Дарио усердно делает вид, что понятия не имеет, о ком идет речь.