Север—481

Я так устала, что когда мы пришли домой, душ показался мне не спасением, а проклятьем. Я едва заставила себя помыться, расчесать сильно спутанные пряди и почистить зубы. Что забавно, меня даже есть не тянуло- всё-таки прогулка помогла, и я чувствовала себя куда лучше по этому поводу. Но в остальном… Да, всё ещё было ужасно плохо, и, меняя платье на пижаму, я думала только о том, что предстоит сделать завтра. Больше всего меня, конечно, пугала встреча с мамой Джаспера, потому что я не знала, что от неё ожидать, и работа в лаборатории. За последние дни я так привязалась к подростку, что теперь мысль о том, что его придётся подвергнуть опасности вселяла в меня страх и дикое желание спрятать его под одеялом, чтобы никто не трогал его, и он был бы только моим. Хотя я, вообще-то, сама и делала ему больно- сначала физически, от экспериментов, а затем морально, своим поведением. Но разве я была виновата? Мне бы хотелось верить, что нет, потому что этого-то я как раз и боялась. Неожиданно вот эта заботливость, выросшая из, по сути, ничего, заставила меня быть совершенно иной- я бросалась к своей холодной стороне, надеясь, что так у меня получится сохранить абсолютное, каменное спокойствие- хотя его не было и в начале нашего знакомства- а потом совсем теряла голову и неожиданно обнаруживала себя в его объятиях, или, того хуже, поцелуе. Чтобы как-то отвлечься от постоянной беготни за Пятым, я улеглась и закрыла глаза. Звуки воды, ударяющейся об стенки, доходили и в спальню, поэтому я была в состоянии услышать, когда именно брюнет закончит принимать ванну и делать другие процедуры. Это слегка успокаивало, и я почти заснула, впрочем, внезапно снова вспомнила о Джасе, и сон ушёл прочь. Мне было интересно, что делает мужчина в этот момент. Я всё ещё тревожилась за него, с опаской глядя назад, в тот роковой вечер, когда чуть было не лишилась человека, который сделал для меня больше, чем это вообще было возможно. Меня съедало изнутри чувство адской вины, из которого я не могла выбраться, погружаясь всё глубже, глубже и глубже. Невыносимо было прокручивать события того дня с самого утра и до вечера- но я всё-таки умудрялась это делать, несмотря на собственную боль. Вода всё стекала и стекала. На мгновенье я подумала, что скоро не выдержу и позову его, однако затем остановила себя: было ниже моего достоинства- поступать подобным образом. Наверное, это было неправильно, глупо, идиотски, и я выставляла себя не девушкой, чья гордость держала её наплаву, а просто куском льдины, но делать было нечего. Такой меня вырастили. Или, уж если быть совсем точной, такой меня заставили стать. Может быть, поэтому мы так мало подходили друг другу с номером Пять- он же любил демонстрировать все свои чувства, по крайней мере, тем, кто был к нему близок, и, пускай и с трудом, однако признавал свою неправоту, слабость и другие недостатки, вроде доброты, или желания заботиться о тех, кто ему дорог, или этой, чёрт возьми, наивно- невинной детской любви. Она ощущалась так приятно, так сладостно- я приложила палец к губам, чтобы ещё раз вдохнуть аромат поцелуя Пятого. Слева что-то упало. Я резко села на кровати, одним движением стащив наволочку, и непонимающе уставилась в темноту: мальчик стоял напротив, таращась на меня в ответ своими глазами- чёрными дырами. Около минуты мы молчали, я изучала обстановку, пытаясь собрать воедино, что могло случиться, когда он вышел, и потом до меня дошло: судя по всему, супергерой умудрился уронить одну из фигурок Джаспера, которые он, как настоящий коллекционер, расставил на всех комодах и полках. -Ты меня напугал. -громким шёпотом выругалась я. -Знаю. Думал, ты уже спишь, хотел тихонько пройти, а тут вот, что-то под ногу подвернулось. –оправдывающимся тоном начал Пять. Я покачала головой: -Молись, чтобы это была не его любимая фигня, иначе он убьёт тебя. -А я скажу, -шёпотом продолжил он препираться. –что это ты, и убийства удастся избежать. По итогу ноль трупов, и один обиженный специалист. -Трупов-то, может, и не будет, а вот горстка пепла- да. Он же меня взглядом испепелит. -Ну, ладно, что-то придумаем. Будем надеяться, что он не заметит. –поскорее пробормотал брюнет и улёгся на огромную кровать. -На, -я протянула ему отдельное одеяло. –укрывайся этим, под моё не лезь, маньяк. -Боже, я и не собирался. -Отлично. Спокойной ночи, Garçon stupide. –с улыбкой добавила я, когда он отвернулся в противоположную сторону. -Ты на французский решила перейти? Как скажешь. Bonne nuit, Masha. Bizarrement, je suis content que tu m'aies volé mon premier baiser. -Чего бля? Подросток рассмеялся: -Да так, ничего. -Ой, ну и ладно. Больно оно мне надо. -Согласен, и на перевод можно время не тратить. –зевнув, перебил меня он. После этого парень вернулся в прежнее положение, а я, прикусив губу, стала смотреть в потолок. Сон убежал от меня, и не было ни единого способа, каким бы я могла его вернуть, так что пришлось тупо рассматривать комнату. Постепенно мои глаза привыкли к темноте, и я уже могла разглядеть очертания стула или стола, хотя это не могло удовлетворить мою скуку. Полежав так час или два, я сдалась, и начала трусить- впрочем, он и сам трусился, видимо, от своих кошмаров- спящего номера Пять за плечо. К моему удивлению, он проснулся очень медленно, нехотя, явно не особо горя желанием как-либо мне помогать. -Что случилось? Тебе плохо? –были его первые два вопроса. -Нет, но я не могу уснуть. -Понял. –серьёзно кивнул брюнет и наклонился обратно. –Хорошо, что я могу. -Э, нет, оно так не будет! Пятёрка без энтузиазма привстал на локте: -Так уж и быть, допустим, что мне сделать? С бубном станцевать? Если ты не заметила, я, в отличии от тебя, был занят, как раз тем, что спал! -Рада за тебя. –тихонько произнесла я. –Только тебе не очень-то и хорошее снилось, да? Вот, ты же весь в слезах. -Это пот, а не.. а не слёзы, и вообще. Закрыли тему, я проснулся, говори, что делать. -Расскажи мне что-нибудь. Ты же выглядишь так, как будто у тебя в запасе много интересных историй. Заправщик тяжело вздохнул, и всё-таки протёр глаза, а затем переместился ко мне поближе, на что я покорно поднялась и положила голову ему на плечо. Его пижама- которая, в целом, конечно, была не его, а Джаса, пахла ровно точно так же, как и губы. Это мне понравилось, и я даже позволила себе обхватить её часть рукой- к счастью, Пятый тактично промолчал и сделал вид, что ничего не почувствовал. -Помнишь, я говорил тебе сегодня про альпак? –хрипло проронил он. -Ещё бы, такое не забудешь. -Я думаю, это потому, что в детстве у нас семерых была игрушка- альпака. -У семерых? Вроде ведь твой папа не бедный, неужели он на всех купил только одну? –уточнила я. -Нет, он просто… -на мгновенье Пять замер, пытаясь придумать, как лаконичнее закончить это предложение. –Он просто считал, что раз мы супергерои, нам не нужно то, что имеют обычные дети. В любом случае, суть не в этом. Мы так смешно прятали её, чтобы он не заметил. И когда наступал мой день, чтобы спать с ней, я был так счастлив! Ты представить себе не можешь, какая она мягкая, прекрасная и замечательная. -Имя у неё есть? -Ну, они называли её Малика, а я- Делорес. –с трудом признался мальчик. Я цокнула языком: -Не хочу тебя огорчать, первый вариант всё-таки лучше. -Ой, это ты ничего не понимаешь. -Так а дальше что было? -Ничего. Просто как-то так вышло, что передо мной всегда была очередь Диего, и нам приходилось делать что-то сообща. Он этого, наверно, не помнит, но у меня таких воспоминаний огромное количество. –с теплотой закончил Пятый. -Спой мне что-то. –попросила я тут же. -Что? Нет! Ни за что. -Ну пожалуйста. Я же с тобой гуляла сегодня, правильно? -Я тебя забирал из другой части города! -Я об этом и говорю. Мы же хорошо время провели. Да что тебе стоит, в конце концов? У тебя же офигенный голос. -Допустим. Песню какую? Я накрыла нас одним одеялом: -На твоё усмотрение. -Ох… -мой собеседник откашлялся и запел. –Кхм. Ты ушла, и без тебя мне стало слишком плохо. Словно кто-то забрал моё дыхание, хоть я всё ещё не умер от удушья. Ты ушла, и у меня ничего не осталось. И у меня ничего не осталось… Я окончательно забралась на брюнета, облепив его своими руками и ногами, и прикрыла глаза. Мне было так хорошо рядом с ним, я прислушивалась к тому, как его сердце отбивает удары в такт ритму, и постепенно расслаблялась. Казалось, что там, под простынями, мы были как никогда в безопасности, скрыты от целого мира тонкой тканью. Перед тем, как я провалилась в сон до конца, у меня в мыслях промелькнули строчки текста этой песни, и я невольно улыбнулась. «Но ночи с тобой, да, ночи с тобой, Это то, что останется навечно, Те ночи с тобой, когда мы не существовали для остальных, - Вот, что останется навечно».