Север—481

Постепенно пол начал подниматься, прогибаясь под движениями номера Пять. Первые несколько минут он менялся, следуя позам мальчика, который всё вертелся и вертелся, как до ужаса непослушный и беспокойный ребёнок. Это умиляло меня и раздражало одновременно- а всё потому, что времени было в обрез. Чем больше он тянул с началом, тем менее уверенной я становилась по поводу всех этих кнопок и проверки в целом. Я знала, конечно, что так нужно было и это по правилам, но, честно говоря, меня напугала фраза Пятёрки про то, что он против этой идеи- не представляю, почему, однако я доверяла его чуйке. Или, может, мне хотелось думать, что я ему доверяю. Ну, в конце концов, затея всё-таки была слегка опасной и не очень-то надёжной. Хотя как-либо отменять решение было уже слишком поздно: и не только потому, что, как минимум, я бы выглядела дурочкой в глазах своего партнёра, а и потому, что «Рейчел» нельзя было остановить, разве что только после первой или второй стадии. Наконец, он улёгся, и экран вспыхнул белым. Я устремила свой взгляд на него, мои глаза были прикованы к кружочку загрузки с такой внимательностью, будто там вот-вот должны были показать победителей лотереи, на которую я потратила все свои деньги, не иначе. Затем там появилась первая нечёткая картинка, походившая на какое-то тёмное помещение с дорогим полом, на котором были выведены геометрические узоры. В центре него стояли семь человек, в том числе и Пятый, и их головы были направлены куда-то вверх. Там, откуда-то из крыши- правда, я не могла говорить точно- лились лучи света ярко-бирюзового цвета. Они будто проходили сквозь тела стоящих, причиняя им этим невероятную боль; мне стало неприятно даже смотреть на это. Я пригляделась к лицам, стараясь понять, кто же ещё там был: кажется, это была та самая Академия Амбрелла, семья брюнета, о которой он всегда говорил с такой теплотой и любовью. У меня дыхание замерло от самой мысли о том, что там происходило: я едва ли могла поверить, что это воспоминания, а не кошмар. Мгновенье- и всё вокруг, будто по щелчку, исчезло. К счастью, ненадолго- всего через пару секунд экран заполнили новые герои, куда более радостные и потому- менее возможные в реальной жизни. Это был концерт, и певцом был Пятый- парень забавно подпрыгивал на сцене, при этом распевая какую-то песню, а зрители дружно повторяли за ним. Атмосфера была просто-таки невероятной, это было так же прекрасно, как если бы я вдруг очутилась в том самом дне, когда мы побывали на «Новобранцах». Пять на самом деле имел настолько замечательный голос, что я невольно заслушалась и положила локти на стол. Постепенно я начала разбирать слова - как оказалось, несмотря на довольно оптимистичную мелодию, текст был не таким уж и радужным. -Я был счастлив, -кричал Харгривз, явно ловя кайф от всего происходящего. –я бы никогда не смог соврать, но мне больно думать о том, что мы даже не пытались. И теперь мы с тобой просто ещё одно воспоминание… То ли не выдержав эмоций, которые вызвал у него припев, то ли желая чуть отдышаться- щёки-то у него были уже жутко красные, а грудь сильно вздымалась- супергерой вытянул руку с микрофоном вперёд, и стадион, полный десятками сотен людей подхватил за ним: -Может, именно поэтому я не вижу, что проблемы никогда не было в тебе, но ею был я. Проблемой был я, я, я, проблемой был я… Фон стал блекнуть, и только тут до меня дошло, что это сновидение связано с «Рейчел», а значит, что его нужно было записать! Спохватившись и вместе с тем-испугавшись, (ведь я проворонила самый важный момент), я поставила руки назад, и случайно задела панель. Нажалась какая-то кнопка, и неожиданно в комнате за стеклом загорелся красный цвет, а у меня в помещении воцарилась мягкая темнота. -Блять, -выругалась я себе под нос. –чёрт, чёрт, чёрт! Парень ничего не понимал- да и как он мог? Ему уж точно было не до этого, это была моя ответственность- следить за всем, единственное задание, с которым я не справилась. Боже… Мне стало так стыдно, что я даже позабыла о том, что было до этого, хотелось просто исчезнуть или сделать вид, что это не я. Я же всегда так поступала. С самого детства. Меня научили убегать от проблем, а не решать их, меня научили обвинять других, а не честно признавать, где я оступилась, меня научили жить по правилам каких-то джунглей, но ведь это и не из-за них я такая, ведь так? Дело во мне. Пускай я всем всё время пытаюсь доказать, что я вся такая из себя «взрослая», своей заботливостью, порой переходящей все грани, внутри я такой же ребёнок, как и Пятый. Если не хуже. Кстати, лично на мой взгляд, этот ребёнок- моя маленькая восьмилетняя версия- ненавидит ту, в кого я превратилась. Мне бы хотелось перед ней извиниться, сказать что-то в своё оправдание, однако нечего. Я и придумать не могу, не то что вспомнить, когда всё пошло не так. На телевизоре появилась среднего роста фигурка. Она шла по снегу, сквозь непроглядную зиму, с трудом делая каждый новый шаг. Будто это было причиняло физическую боль, а так, оно, пожалуй, и было. Я прищурилась: это был Пятый, в тёплой куртке и свитере, который был на пару размеров больше его самого. По его щекам струились слёзы, мимолетные и не особенно ожидаемые. Пять не смахивал их, видимо, считая, что это пустая трата времени и сил, только продолжал свой путь. Его ладошки были в карманах, потому что погода была холодной. Я давно не видела таких зим, тем более с таким количеством снега, и видеть не очень-то и хотела. Мы с Харгривзом, кажется, не были фанатами этого сезона; нам по душе была весна или хотя бы лето- когда деревья вокруг не спят вечным сном, а страхи и переживания уходят далеко-далеко, аж до смены сезонов. И хоть на пару недель становится спокойно, разум превращается в море, гладь которого ничего не тревожит. Одно лишь неспешное течение колышет тебя, придавая уверенности в том, что однажды всё обязательно будет хорошо, и этой зимой холода впервые ударят не по тебе, а по природе. Когда брюнет подошёл поближе, я удостоверилась в своих догадках по поводу того, где он находился: это был апокалипсис. Такие выводы делались с лёгкостью не потому, что я уже видела его, но по какому-то внутреннему ощущению. Это место не приносило никакой позитивной энергии, оно только забирало её, вот и всё. Не выдержав напряжения, мальчик упал на землю. Он расположился на неё в позе эмбриона, стараясь самостоятельно согреть себя объятиями, хотя это было невозможно. Всё его тело дрожало от усталости и боли, которую он испытывал, а маленькие снежинки падали и падали, постепенно уже и не тая, а так и оставаясь на одежде, лице, волосах тёмно-шоколадного цвета… Мне было до чёртиков страшно смотреть на эту картину, хоть я и понимала, что ничего не могу сделать. Всё, что было в моей власти- надеяться, что это ничто иное, как гиперболизированное представление про все те годы там; впрочем, подспудно я догадывалась, что лишь ещё одно пугающее воспоминание номера Пять. И сколько ещё у него таких… -Пожалуйста, -взмолился он так тихо, что я едва расслышала. –пожалуйста, заберите меня отсюда… -Боже, Пять… -одними губами проговорила я. Я уже собиралась добавить, что если бы могла, то обязательно бы ему помогла, но тут рядом появился ещё один силуэт. Он был так похож на меня, что я даже рот от удивления раскрыла. Что забавно, на экране я подала мальчику руку и присела перед ним на корточки: буквально то же самое я бы сделала и в реальной, обычной жизни. Харгривз слабо пошевелился. -Хэй, ты чего раскис? Всё в порядке будет, -заговорила «та» Маша. –ну же, подъем. Ты не один. Ты не один, слышишь меня? Я рядом. Теперь ты идёшь свой путь со мной. Ты идёшь свой путь со мной, поднимайся и вперёд. Завороженная, я скосила взгляд вниз всего на мгновенье- у стекла горела надпись «представление себя и сознания».