Север—481

Однако всё почти сразу пошло не так, как мне бы это хотелось. Когда мы закончили выступление и я складывала вещи в сумку, на телефон, прикреплённый к стене, позвонили. Так как я была занята, снять трубку пришлось Харгривзу. Я сразу заподозрила, что-то не так, потому что с первых секунд у Пятого появилась та самая складочка меж бровей, которая всегда означала одно и тоже: непонимание, неодобрение и нежелание принимать участие в этом диалоге. -Да, мы в Лондоне, завершилось, да. –коротко отвечал он довольно холодным тоном: одна из особенностей парня – быть не особенно доброжелательным ко всем, кроме меня. –Машу? Хорошо, сейчас. –брюнет обернулся ко мне. –Китти, Джоуи хочет что-то тебе сказать. -А ты не можешь за меня узнать всё? –уточнила я, слегка раздражённая и уставшая. Пять пожал плечами: -Он сказал, что это личное. -Ладно, иду. Я в самом деле через минуту уже вслушивалась в сбитое дыхание с той стороны. Почему-то мне было слегка тревожно, но я списывала всё на мои чувства к номеру Пять – они в последнее время так разгулялись, что вполне могли вызвать беспокойство - я переживала, что что-нибудь пойдёт не так и в итоге я всё испорчу, как делала это постоянно. -Что такое? –нервно уточнила я и прикусила нижнюю губу. -Маш, нам тут сообщили… Твоя мама… -Джоуи замолчал. –Она в больнице. Пару мгновений, которые растянулись в целую вечность, я просто молчала, пытаясь осознать смысл слов мужчины. Всё пока не складывалось в общую картину, и никто не собирался помочь мне нарисовать недостающие детали. -Как она? –было единственное, что я прошептала, когда хоть немного пришла в себя. -Жива, однако у неё был инсульт. Когда она очнулась, сразу звала тебя, да и ты единственный её близкий человек, так что… Я оттянула провод, почти царапая его ногтями: -Я могу поехать? Пожалуйста… -Да, только Пятому было бы лучше остаться. Он сам выступит, а потом приедет к тебе. Угу? Слишком сбитая с толку и испуганная, чтобы понять, что мне ещё и придётся одной справляться со всем этим, я согласилась. Наверное, нужно было отказать, но я не предполагала, что может быть другой вариант – впрочем, мне бы его и не дали. А расставание с Харгривзом, пусть и недолгое, казалось не таким плохим, как неожиданная болезнь мамы. -Деньги на билет можешь найти в бежевой сумке, там, в конверте. И Маша, -мой начальник снова взял неутешительную паузу. –пожалуйста, попытайся держаться. Договорились? -Договорились. –быстро бросила я и вернула трубку на прежнее место. Теперь было нечто ещё не менее сложное: разговор с мальчиком. Он представлялся мне тяжёлым во многом не потому, что я сама много чего не осознавала, а потому, что я едва могла передвигать языком во рту. -Это серьёзно? Его глаза с жадностью впились в меня, изо всех сил пытаясь прочитать всё без пояснения. -Да. –кивнула я. –То есть… нет. Я не знаю. Конец предложения звучал как-то истерично, и, может, именно поэтому Пять поскорее подошёл ко мне и заключил в свои тёплые объятия. Почему-то он считал их лекарством от всех бед, и, стоит признать, в них было что-то особенное: когда мы были так близко, мне удавалось забыть о своих неудачах. -Мама в больнице, она хочет, чтобы я приехала. -Твоя? -Ну не твоя же. –огрызнулась я и тут же смягчилась. –Извини, я на нервах. Пятый перебил меня: -Всё в порядке. Что у неё случилось? Как ты поступишь? -Поеду туда. –моя голова оказалась у него на плече, пальцы сжимали связанный свитер. –Инсульт. Я единственная из близких, поэтому надо… ну да. Там же ещё и платить придётся, а у неё средств нет, скорее всего… -А как ты сама к этому относишься? Ты хочешь этого? –брюнет стал поглаживать белые кудри, двигаясь то вправо, то влево, тем самым укачивая меня и успокаивая. Я шмыгнула носом: -Я… Я не знаю… Затем какое-то время мы оба хранили молчание: я почти бесшумно плакала, размачивая пряжу, а номер Пять также тихо дышал и иногда прижимал меня крепче. Я слабо верила в то, что он понимает, каково мне, потому что я сама не могла разобраться в своих чувствах, однако, так или иначе, он относился к ним уважительно, давая мне пространство, показывая своё доверие и защиту. В тот момент у меня сложилось впечатление, что мне даже не надо было всё рассказывать – Харгривз бы всё равно поддержал меня в любых обстоятельствах. -Это нормально. –пробормотал он и отстранился, чтобы посмотреть на моё красное лицо. –Помни, что ты не обязана всё это делать. -Ты должен будешь побыть один… -я расцепила пальцы правой руки и загнула их. –Четыре дня. Справишься? В помещении раздался мягкий смех: -Господи, Маша, зоря моя, в целом мире, в целой галактике, только одна ты можешь беспокоиться не за долгий полёт, который тебя ожидает, не за то, как пройдёт встреча с твоей родительницей, а за то, как человек, который большую часть жизни был одним, протянет пару дней без тебя. -Потому что… Кто тебя знает? -Клянусь, я буду более чем в порядке. Хочешь, пришлю тебе открытку из Украины? Мы же вроде туда завтра едем по плану. -Когда она дойдёт по нашей почте, я состарюсь, Пять. –я поджала губы и тоже рассмеялась. Мне становилось лучше. –Так что увы, лучше сам приезжай поскорее. -Не проблема.   Мы ещё постояли там, два медленных танцора в темноте, ничего не говоря и не обсуждая. Это вызвало у меня улыбку. Я помню, как раньше не могла терпеть тишину, однако с парнем… С парнем всё изменилось. Скорее всего, дело было в том, что, когда наши уста были сомкнуты, открывались наши души, и, сплетаясь в прочный канат, позволяли обхватить его и попасть в место куда более прекрасное, чем помещение для конференций, где мы находились. В наш собственный маленький рай. -Я люблю тебя, -вдруг сказал Пятый. –у тебя всё выйдет. Я могу быть не рядом с тобой физически, но мысленно – всегда. Ничего не бойся. -Я тоже люблю тебя, дурашка. И… спасибо.