Север—481

Многие считают великим подвигом умереть за любимого человека, а я полагаю иначе. По-моему, куда большее геройство— жить после того, как ты потерял того, кто значил для тебя саму жизнь. Это было первое, о чём я подумала, когда до меня дошло, что случилось. Это забавно, как наш мозг за секунду может пронести миллионы миллиардов мыслей в самой экстренной ситуации – и большинство из них бессмысленны. Но они самые искренние. Это правда. Бросившись к парню, я почти сразу упала на мокрый грязный снег. Больше он не ассоциировался с чистотой и чудесами, нет, теперь это было бесконечно-белое полотно мучений, одинаковое с цветом кожи номера Пять, который лежал на нём. Из-под куртки, расстёгнутой до конца, у него сочилась струйка крови. Он выглядел слегка напуганным, может, сбитым с толку, и, как ни странно, умиротворённым – завидев меня, его паника ушла на второй план. Я переложила его к себе на колени, ощущая, как начинаю дрожать и как самые маленькие волосики на моих руках поднимаются вверх – я всегда знала, как действовать в той или иной ситуации, а если у меня не было готового решения сразу, оно приходило через пару минут или дней, а сейчас… Сейчас терять это драгоценное время было нельзя. Паши рядом не было, и, даже несмотря на относительную тишину на улице, я не слышала его шагов – что значило, что он был уже где-то слишком далеко. Мне хотелось закричать – ведь это было правильно, верно?- но я просто не могла. Голос пропал, и моя фраза «Помогите!» была произнесена так тихо, что я и сама не поняла, когда договорила. -Маша, -обратился ко мне брюнет, и я заметила, что у него во рту тоже скопилась кровь. –Маша… Я задышала ещё чаще: -Молчи, заткнись. Дурачок… Зачем ты вообще полез туда? –спросила я, забыв, что всего секунду назад заставила его притихнуть. -Тебя никто не должен оби… обижать… Прикусив губу, чтобы не выдать своих эмоций, которые переполняли меня изнутри, я прижала его ближе к себе и ещё раз оглянулась, надеясь, что рядом окажется хоть кто-то. Я не могла позволить себе потерять его! Я помню, что уже говорила это; однако одно дело – потерять его так, чтобы он просто стал встречаться с кем-то другим, и совершенно другое – буквально не спасти его от смерти. Если в первом случае мне бы было больно и плохо, то во втором всё бы усилилось в тысячу раз. Не могу даже понять, смогла бы я жить после этого, или нет – потому что только с Харгривзом я начала по-настоящему ценить своё существование. Только с ним оно перестало быть никчёмным и ненаполненным смыслом. -Я вызвал скорую, -ко мне быстрым шагом направлялся папа. –ты можешь объяснить, что стряслось? Я покачала головой: -Паша… и.. чёрт, все сложно, я не могу так, давай потом? –со слезами на глазах попросила его я. Мужчина просто моргнул, соглашаясь. Ждать пришлось недолго, хотя у меня создалось впечатление, что прошла целая вечность, прежде чем вокруг всё залилось сине-красным. Всё это время я не отходила от Пятого, боясь, что, если я отпущу его, он тут же умрёт. Ладошки у меня были уже все в крови, потому что я прижимала его рану, надеясь, что это может чем-то помочь. Неразумно было думать о своём бывшем друге, и всё-таки в какой-то момент я словила себя на мысли о том, что не ожидала ничего подобного. Раньше Паша был менее агрессивным, неужели он изменился только потому, что я убежала? И неужели все эти месяцы он копил в себе злобу и ненависть? О дружбе можно было и не вспоминать. Я так сильно разочаровалась, что внутри себя желала больше никогда с ним не встречаться. А прощенье… Пять бы сказал, что я неправа, если бы увидел, что я написала, однако я бы не смогла. Есть вещи, за которые нужно брать определённую ответственность и от которых будут последствия, невозможные для решения одним «прости». -Пожалуйста… -раздалось рядом. Я отстранилась от Харгривза, бегая глазами по его измученным чертам лица: -Сейчас тебя отвезут в больницу. Всё будет хорошо… Непонятно, кого я больше пыталась в этом убедить – себя, номера Пять или папу. Впрочем, последним двум не требовались фразы поддержки, они были теми ещё реалистами и сами осознавали – даже если всё и будет хорошо, то явно не сейчас. Однако мне надо было это слышать, и плевать, было ли это так в действительности, или это были только мои фантазии. -Пожалуйста, не отпускай… -он запнулся и принялся кашлять. –не отпускай мою руку, ладно? -Ладно. Как Харгривз и попросил, я сплела свои вымазанные в крови пальцы с его мертвецки-бледными. Мы ещё раз взглянули друг на друга – случайный, короткий взгляд – и в моей голове пролетели сотни маленьких воспоминаний, которые мы успели сделать. Наше знакомство и моё негодование. Как он чуть не сломал мне нос. Ярмарка… Джаспер… Картинки сменялись одна за одной в бешенном темпе, как на старой плёнке, иногда повторяясь, и я улыбнулась сквозь слёзы. Всё то, что мы пережили вместе, со стороны больше походило на фильм со смешанными жанрами; но мои чувства были реальными. Я любила Пятого. И до меня наконец ясно дошло – пока дышит он, дышу и я. -На носилки его. Кто-то подошёл ко мне и потрусил за плечо, чтобы я отошла. Я отрицательно покачала головой, не в силах нормально говорить из-за истины, которую познала, а затем полезла в скорую вместе с мальчиком. По-моему, меня старались остановить только в начале – поняв, что я не реагирую на окружающих, они бросили попытки заставить меня вернуться. Давайте будем честными? Меня раздражает драма. Грустные моменты всегда слишком затянуты, в отличии от весёлых, и до меня никогда не доходило, в чём причина этого, но всё лежит на поверхности. В весёлых моментах ты не ощущаешь и половины из того, что происходит во время душераздирающих. Именно благодаря ним мы учимся ценить и обращать внимание на важные вещи в наших жизнях. В конце концов, существование – это калейдоскоп, который ты крутишь каждый день. Порой тебе не нравятся фигурки или цвета, которые там выпадают, но от этого ты не перестаёшь с ним играться: всегда же есть шанс, что выпадет то, что ты любишь больше всего, всегда есть шанс, что твои любимые вещи или люди появятся перед твоими глазами ещё хотя бы один раз. Меня не пустили в операционную. Доказывать, что разлучать нас – это огромная ошибка, не было кому: дверь захлопнули перед моим носом, оставив меня совершенно одну в коридоре. Я уставилась в маленькое окошко, хотя мои попытки хоть что-то разглядеть не увенчались удачей – оно было слишком запыленным и грязным. -Я люблю тебя, -тихо прошептала я, уверенная, что каким-то чудом Пятый обязательно это услышит. –моя дурашка…