Север—481

𝟴𝟬 —Ты тут? —я открыла дверь балкона со всей силой, вымещая на ней свою злость. Номер Пять сделал шаг в противоположную от меня сторону, то ли испугавшись резкости, то ли моего появления вообще: —Да. Ты в порядке? —А ты как думаешь? —Не… —парень пожал плечами. —Не знаю. Мне не хотелось тянуть, к тому же, я слишком злилась: —Почему ты меня динамишь весь вечер? —Я не динамлю. —Ты хоть подумал, как я выглядела со стороны? У меня вроде как есть кто-то, но этот «кто-то» где угодно, только не со мной. —Мне плохо. —холодно ответил Пятый. Его голос прозвучал так незнакомо; и вообще весь его образ стал вдруг таким далеким от меня, что я едва смогла вздохнуть. Брюнет был кем угодно, только не тем человеком, который однажды забрал моё сердце и растопил его. —Что у тебя болит? —язвительно поинтересовалась я. —Голова. Бросив это, Пять выудил из заднего кармана пачку сигарет и открыл её. Это так выбесило меня— в конце концов, он ведь сам запрещал мне курить! —что я схватила его за руку и дёрнула на себя. Содержимое тут же рассыпалось по полу, и мы оба опустили взгляд вниз, чтобы посмотреть на эту картину. Я уже хотела было что-то сказать насчет того, что «незачем давать мне правила, которых сам не следуешь», однако мне на глаза попалось запястье Харгривза. Теперь его не закрывал свитер, и я без труда разглядела шрамы. Они были новые, как бы мне не хотелось это признавать; единственная более-менее хорошая новость заключалась в том, что их было не так уж и много. Впрочем, они были нанесены с особенной жестокостью и явно в разное время. —Не надо… —Пятый тут же высвободил руку и спрятал её за спину.—Не смотри на меня так! Внизу живота у меня неприятно что-то скрутило. Я прикусила губу, уже абсолютно не контролируя ни ситуацию, ни свои эмоции. —Не смотреть как? —С ненавистью… и жалостью… и страхом… —парень насупился. —У меня все под контролем! У меня задергался глаз: —Под контролем? Ох, ну да, точно, теперь я вижу, что под контролем! —Это было всего несколько раз, —тут же сдался мой собеседник. —тогда, в больнице, когда между нами… Когда все было сложно. —Ты обещал мне больше не поступать подобным образом, Харгривз. —Я знаю, ладно? Я знаю! —нервно забормотал номер Пять. —Извини меня. —Извинить? —в моем голосе появились нотки сарказма. —Да. Просто это сложно, понимаешь, Маша? —Сложнее, чем заставить меня бросить курить? Невероятно. Я развернулась, чтобы уйти, —не навсегда, но хотя бы просто, чтобы подышать, —и холодные пальцы брюнета тут же схватили мои: —Нет, пожалуйста, не уходи, не нужно…Я сорвался в первый и последний раз… —О чем ты вообще думал, когда это делал? —Не знаю, о том, что мне станет легче?—с каждым новым словом тон его голоса становился все тише и тише, а он сам напоминал мне маленького ребенка, которого поймали на лжи, которую невозможно было отрицать. —Извини, правда, это было глупо… —Забавно, что тебе было абсолютно наплевать на меня, на то, как мне будет страшно за тебя. Вперед, молодец, можешь так дальше и продолжать. —Нет, Маша, я… —Не хочу и слушать твоих оправданий. —сурово произнесла я и с железной решительностью шагнула назад, за порог, проводя между нами невидимую полосу: Пять оставался в прошлом, а я шагала в будущее, непоколебимая и жестокая. —Подожди, не нужно, хотя бы не сейчас, —пронеслось сзади меня. —Маша, мне в самом деле плохо, пожалуйста… —Надо было думать о последствиях! Я ускорилась, чтобы он не хватал меня за капюшон толстовки, и обняла себя руками. Это странно, но у меня в голове абсолютно отсутствовали мысли, их попросту не было: если я и размышляла о чём-то, это были вещи сильно отличающиеся от наших отношений, этой ситуации или вообще всего происходящего; вместо этого я почему-то вспомнила момент из детства. За окном стояла ледяная зима, выпало куда больше снега, чем должно было, и я весь день ждала, когда папа возьмёт меня покататься на санках. Он не приходил до вечера, а когда наконец явился, был жутко пьяным. Мама уже давно просила его перестать это делать, и на какое-то время он всегда завязывал, а затем… Всё повторялось вновь. Тогда тоже. Не знаю, почему в мою память так врезалось это все, но я помню, как они ссорились до четырех утра: я притворялась, что спала, однако на самом деле стояла у двери и слушала, как наша семья постепенно распадалась на куски. Бум! За моей спиной кто-то грохнулся. Я скосила взгляд и заметила, что это упал номер Пять: видимо, он не увидел порога и споткнулся. Его коленки сразу же окрасились в красный, и на них выступили капельки крови. —Маша… —прошептал он, глядя на меня так, как не глядел больше никто: его огромные глаза были наполнены водой, —он бы убил меня, если бы я написала «слезами»— нижняя губа чуть подрагивала. Судя по всему, у брюнета начиналась паническая атака, — одно из последствий тревожного расстройства. Я покачала головой и едва проговорила то, что совсем не имела в виду: —Ты мне противен.