Вопреки разуму

После задержания Ибрагима и Лео передали полиции и завели дело о хулиганстве. Выплеск адреналина помог обоим справиться с эмоциями, поэтому мужчины были спокойны и молчаливы. А, оказавшись в одной камере, разошлись по разным углам. Время близилось к полуночи… уже было известно, что до утра их не выпустят. Нужно было бы уснуть, чтобы все это поскорее закончилось, но сон разгонял рой мыслей в голове. У Ибрагима весь день ушел на решение проблем компании, которые он сам и насоздавали, поговорить с Хюррем так и не удалось, в клинике его ждет сестра, которую он даже не может предупредить о причинах своего отсутствия… она точно расстроится… ночь придется провести в каком-то клоповнике, да еще ссадина на скуле неприятно ныла, напоминая о его оплошности — удара от этого слизняка он никак не ожидал. В эту секунду казалось, что контроль над жизнью вконец потерян… но когда это началось? Когда рыжеволосая впервые подняла на него лукавые глаза цвета лазури? Когда впервые огрела пощечиной, зашипев как дикая кошка? Когда обыграла в его же игре? В какой момент вместо того, чтобы руководствоваться разумом, он стал действовать в порыве… Под эти мысли Ибрагим покосился на своего так называемого конкурента. — Сколько вы уже знакомы? — отправил он свои слова в тишину. Лео физически чувствовал себя куда в хуже, поэтому ему было не до размышлений и уж тем более не до разговоров. Удар в живот пришелся по ребрам, и спустя пару часов ноющая боль разошлась и ощущалась при каждом движении и каждом вздохе… Нос был сломан, под глазами растекались темные синяки. Нижняя губа распухла и беспрестанно тикала, как и усиливающаяся боль в висках. Поэтому, когда после часа молчания из дальнего угла донесся голос Ибрагим, мужчина хотел просто проигнорировать его слова, но спустя несколько минут любопытство пересилило. — С детства, — устало бросил Лео, ожидая, что этому человеку от него понадобилось. — С детства… — эхом вторил ему турок, пробуя ответ на вкус, — ты ведь понимаешь, что она не для тебя? — прямо спросил Ибрагим. С первого взгляда было видно, что они из разных миров… Она яркая, сексуальная, красивая… просто дьявольски красива. Упрямая, непреклонная, властная, порывистая… Абсолютная противоположность ему — такому спокойному и застенчивому. Они не были созданы для дуэта и в жизни бы не сблизились, если бы не детская дружба. Лео прекрасно все понимал и не нуждался в напоминаниях, но это не мешало ему надеяться, что однажды она оценить его привязанность и заботу о ней. — Считаешь, что подойдёшь лучше? — презрительно фыркнул Лео. Он слишком хорошо ее знал и давно заметил, что происходит между ней и Ибрагимом. Видел, как она смотрит на него. — Во мне она хотя бы видит мужчину. — Ты не сможешь сделать ее счастливой. Она очень эмоциональная… отдается чувствам без остатка. Тебя ведь это в ней так привлекает? Но если не поддерживать ее в этом, она выгорает. А ты… слишком требователен, слишком эгоистичен в своей любви к ней. И когда перестанешь получать желаемое, твое увлечение пройдешь, ты отвернешься от нее, оставив после себя лишь пепел. Она не заслуживает этого… — Читаешь меня прям как открытую книгу, — с сарказмом прокомментировал Ибрагим, воспринял, однако, сказанное всерьез, хотя совершенно не ожидал, что слова Лео заставят его задуматься. — В конечном итоге решать только ей.

***

В то же время в отеле на окраине города девушка, облокотившись на перила балкона невидящими глазами смотрела вдаль. Ее тело было скрыто лишь коротким шелковым халатом, а в руке она держала бокал вина. Стук в дверь. Она вздрогнула и как ошпаренная побежала к ней. Распахнула настежь и без лишних слов обхватила мужчину за шею. Гюльнихаль никогда не думала, что будет любовницей. Она презирала таких женщин, но его прикосновения заставляли ее забывать обо всем. Они не виделись всего три дня… мучительно долгий срок без его губ, без его глаз, без его голоса. Она знала, что это нельзя, что это неправильно, аморально. Но безумно хотела его… до дрожи, до покалывания в кончиках пальцев. Довольно ухмыляясь, Сулейман также страстно ответил на поцелуй, чувствуя ее нетерпение и желание и довольствуясь произведенным эффектом. Не было ни смысла, ни желания тянуть… Пиджак полетел в сторону, следом рубашка, брюки коснулись пола, бренча ремнем. — Порадуй меня ротиком, — произнес мужчина хриплым от возбуждения голосом, отрываясь от губ и слегка потянув девушку вниз. Гюльнихаль беспрекословно выполнила просьбу. Опустилась на колени и провела языком по твердому возбужденному члену. Она знала, как он любит, и послушно скользила вверх-вниз то ускоряясь, то замедляясь и втягивая щеки, слыша в ответ его хриплые сдавленные выдохи и чувствуя, как любовник с силой сжимал и оттягивал ее волосы, массируя голову. Вдоволь насладившись ласками языка, Сулейман грубо поднял ее вверх за волосы… слишком грубо для нее, но Гюльнихаль устраивало все, что ему хотелось сделать с ней. Она уже давно была готова отдаться ему, возбудилась от первого прикосновения, просто почувствовав его запах, и ей все равно как, главное почувствовать его внутри. Развернув девушку к себе спиной, мужчина вдавил ее в стену и неожиданно нежно коснулся губами шеи. Настал момент и ее избавить от лишней одежды. Халат соскользнул с плеч и оказался у ног, пока мужские руки мягко скользя по спине, талии, опускались к бедрам и аккуратно стягивали маленький трусики. Сулейман прошелся своей шершавой ладонью по всей длине белоснежных ног вниз… и обратно. Остановился, лишь когда пальцы оказались внутри, заставляя девушку ахнуть, напрячь ягодицы и прогнуться в пояснице в ожидании, когда пальцы сменятся коем-чем посерьезнее. — Уже ждешь меня? — дразняще прошептал на ухо, хотя прекрасно чувствовал, как она ждала. В ответ были силы лишь призывно простонать… Уже не церемонясь, резко вошел на всю длину, отчего женские ноги аж подкосились, и с губ сорвался болезненно-скулящий полустон-полукрик. Но ему было все равно. Он продолжал грубо вдалбливаться в нее, крепко прижимая женское тело к своему. По номеру разносились легкое рычание, ее глухие стоны и пошлые шлепки разгоряченных влажных тел. Неожиданно мужчина вышел из нее также резко, как и вошел, а затем легким движением развернул и толкнул на кровать. Теперь она стояла перед ним на коленях, послушно изгибаясь как кошка и подставляя свои округлые бедра в ожидании продолжения. Вновь оказался внутри, придерживая девушку за бедра и продолжая получать то, ради чего пришел к ней. Почувствовал, как женские мышцы начали сильнее сдавливать его член, и специально замедлился. Он получил еще не все… Ему нравилось мучить, слышать мольбу в голосе. — Пожалуйста, — из последних сил прошептала Гульнихаль сквозь прерывающееся дыхание. Мужчина довольно ухмыльнулся, дождавшись желаемого, но не поспешил исполнять ее просьбу, а продолжил двигаться медленно и размеренно, доводя до исступления… даря немыслимое удовольствие и пытая одновременно, пока мучительные стоны не стали громче. Лишь тогда, внимая просьбам, начал толкаться сильнее, быстрее… и хватило буквально пары движений до упора, чтобы по обоим телам практически одновременно наконец прокатились волны наслаждения. Мужчина расслабленно упал на белые простыни мягкой кровати, прикрыв глаза, пока девушка, переместившись на свои колени, с наслаждением наблюдала за его расслабленным умиротворенным лицом. Но минуты блаженства длились недолго. Отдышавшись, Сулейман поднялся и начал собираться. Он никогда не оставался с ней дольше необходимого, но она все равно задала вопрос. — Ты не останешься? — несмело и скорее утвердительно произносит девушка с ноткой осуждения. Сколько раз Сулейман уже слышал этот вопрос? Хотя сегодня он был для него неожиданным. Он спал с Гюльнихаль чуть больше месяца. Обычно их хватало на дольше… — Мне казалось, что тебя все устраивает, — тихо ответил мужчина обычную для такого вопроса фразу. — Хочется немного побыть вместе. — Извини, сейчас не могу, в другой раз, — вновь произнес он вновь заготовленные слова и, поцеловав в макушку на прощание, покинул номер отеля. — Конечно, — тихо ответила девушка, когда дверь уже захлопнулась.

***

Не самое приятное утро началось с пробуждения от грохота металлической двери. После разговора по душам сон все-таки заявил о своих правах, но нормально выспаться не удалось. Привыкшие к комфортным условиям шея и спина неприятно тянули, а голову Ибрагима слегка сдавливало болью. — Ибрагим-бей. За вас внесли залог, — послышался голос сотрудника отделения, возвещая о долгожданной свободе. Поднявшись с постели, мужчина, не раздумывая, молча прошел к выходу, где его уже ждал Матракчи. — Вытаскивать из обезьянника мне тебя еще не приходилось, — в своей привычной манере подшутил над другом мужчина, но у Ибрагима совершенно отсутствовало настроение реагировать на его юмор. — Давай оставим разговоры на потом. — Боюсь без них не обойтись, — загадочно произнес Матракчи, но резко метнувшийся на него взгляд вынудил немедленно раскрыть все карты, — у твоей сестры ночью прошли роды. Глубоко вздохнув, Ибрагим нервно провел ладонью по лицу. Не успел разобраться с одним, тут как тут новые события. Остается надеяться, она не сильно расстроилась, что он не сдержал обещания. — Как она? — удрученно уточнил мужчина, действительно волнуясь о состоянии сестры. — Знаю, что все хорошо, но в подробности меня не посвящали. — У тебя есть время? — Да, я отвезу, а то еще куда нибудь загремишь по пути, — сказал Матракчи, ободряюще похлопав друга по плечу, и пошел к машине.