SMS/MMS Сегодня 12:06АМ
*1 вложение* не знала, что game boy* будет
иметь над вами ТАКУЮ власть
Таша ♡ : Эй, когда ты успела сделать снимок?! Папарацци слишком навязчивы Мы такие задроты, лмао Это игра нашего детства! Женщина улыбнулась еще шире, когда телефон завибрировал, уведомляя о новых сообщениях. Романофф никогда не заставляла себя ждать. Она, как и возлюбленная чувствовала дикую потребность в общении, особенно по ночам. Ведь именно ночью, они могли не стесняться детей, имилая, она вышла за десять лет до вашего рождения она даже не относится к моему детству
Таша ♡ : Что-то остаётся вечным Как вечер? Мальчикам понравился сегодняшний день?им нравится каждый день с тобой жаль, что ты ушла так рано кажется, мы уже привыкли ужинать вчетвером
В последнем сообщении не было и намека на преувеличение. Билли и Томми настолько полюбили свою няню и то, что с их мамой делает её присутствие, что сегодня за ужином лениво перебирали еду в тарелке, рассказывая чем занимались несколькими часами ранее. Максимофф от своих детей ничем не отличалась. Она даже не доела порцию. Через раз слушая сыновей, все её мысли занимал пустой стул напротив. Без Наташи было скучно, одиноко и немного тоскливо. Словно, она всегда была частью их семьи. Таша ♡ : Луне нужна была помощь с домашкой Она будет рассказывать о цветах во время часа природы! Представляешь? Мы с Еленой думаем, что она просто дико ревнует к мальчикамя не удивлена тебя не хочется делить с кем-то) даже мне иногда хочется привязать тебя к себе ужас, это звучит озабоченно, извини но мне не жаль ;)
Пошлые мысли принуждают закусить губу. Опьяненный фантазией мозг посылает ложные сигналы, заставляя представить теплые руки на запястьях, мокрые поцелуи на шее, ощущение веса чужого тела, что давит на обостренные точки и стимулирует задумать что-то до безумия пошлое, но такое желанное. Она нужна ей сейчас, она нужна в ней сейчас. Таша ♡ : Что еще желает мисс Максимофф? Новое уведомление Ванда встречает с более ярой реакцией. Женщина немного спускается ниже чтобы лечь на постель полностью. Меняя руки, теперь она держит мобильник в левой ладони, пока пальчики правой скользят от линии челюсти по шее, медленно спускаясь к груди. Кружева пижамного топа щекочут подушечки пальцев, когда рука проникает под ткань, скользит вниз и останавливается на затвердевших сосках, что виднеются из-под хлопкового материала. Скрещивая ноги, она щипает себя за выпуклую часть кожи и сильнее закусывает губу, опасаясь потерять контроль и пропустить громкий стон. Таша ♡ : У меня широкий спектр услуг. Могу быть не только няней пятилеток.... Стараясь сконцентрировать внимание и взять себя в руки, Максимофф набирает текст, понимая, что попытка держать голову в холоде давно провалена. Пытаясь удержать телефон и одновременно с этим писать, она забывает контролировать правую руку, что сильно и ритмично сжимает грудь рваными движениями. Сквозь губы срываются тяжелые вздохи.я хочу слишком много. всю тебя в моей голове чересчур грязных мыслей если бы ты была сейчас рядом...
Таша ♡ : И что было бы?) Кисть спускается вниз, короткие ногти задевают резинку шорт. Заблокировав телефон, она останавливается и закрывает глаза. Понимание, что это последний момент, когда она может прекратить трогать себя, перевести тему и лечь спать – немного отрезвляет. Но мечта коснуться себя и представлять, что это дело рук Романофф вскружила голову. Женщина не может больше сопротивляться такому сильному желанию.мне бы не пришлось касаться себя, чтобы умерить пыл
Таша ♡ : Я могу позвонить?если хочешь услышать не только мой голос
– Привет, красавица, – она закатывает глаза, а с губ слетает стон, когда голос рыжеволосой льется из динамиков. По ночам её тембр становится еще более низким, даже немного грубым. И это та причина, по которой молодая мама может перестать дышать на несколько секунд. – Возможно завтра утром, когда ты к нам придешь, мне будет неудобно и стыдно, но сейчас я не могу остановиться или хотя бы просто контролировать свое тело, руки, слова. – Что ты делаешь? – интересуется собеседница, и шатенка чувствует как тяжелый выдох бьет её по уху через динамик. – Расскажи мне. – Моя рука на животе, и она медленно спускается вниз. Пальцы приподнимают резинку шорт и проникают под них, чувствуя голую кожу. На мне больше ничего нет, – игриво комментирует каждое свое действие дизайнерка, делая паузы между словами. – Я хочу чувствовать твои руки, Наталья. Хочу чтобы твои пальцы вырисовывали узоры на моей коже. Телефонную линию пронзает тишина, но Максимофф об этом даже не беспокоится, понимая, что возлюбленной нужна пауза в несколько секунд чтобы переварить полученную информацию и обуздать взрывную натуру. – Я бы хотела оказаться рядом с тобой сейчас и целовать каждую клеточку тела.., но я не могу. Ты можешь сделать кое-что для меня, Ванда? – Смотря что ты хочешь, – мурлычет она в трубку. – Я хочу чтобы ты делала все, что я тебе скажу. Ты сделаешь это, дорогая? – Да. – Спусти шорты, а затем направь свою руку еще ниже, проведи указательным пальцем по складкам и расскажи насколько ты мокрая. – Я очень мокрая, Наташа, – через некоторое время тихо стонет зеленоглазая. – Настолько мокрая, что ты бы смогла вставить в меня два пальца сразу. – Коснись своего клитора. Я хочу чтобы ты немного надавила и начала массировать его, – задыхаясь приказывает девушка, представляя как любовница превращает каждое слово в действие. Сладкое мычание в трубку уведомляет об исполнении. – Зажми его между кончиков указательного и среднего пальца, и попробуй сделать волну кистью. – Я хочу кончить для тебя, – шептала женщина. Каждое следующее слово она произносила словно молитву. – Заставь меня кончить. – Остановись. Вставь в себя два пальца. – Ты разрешаешь мне? – Да, – твердо ответила рыжеволосая. – Я хочу чтобы ты вставила два пальца в свою вагину так глубоко, как только можешь, а затем трахнула себя. Стон и волна мурашек прошлись по всему телу. Плечом Максимофф крепко прижала мобильник к уху, а затем немного приподнялась. Удерживая вес тела на локте, опьяненными глазами она наблюдала, как два пальца медленно пропадают в складках. Падая на матрас, тихо завывая, шатенка чувствовала, как глубоко находится её рука. Ощущая ритмичные движения и тугой узел, что завязывается ниже пупка, молодая мама оттянула и закусила кожу запястья. Стоны Наташи на втором конце телефонной линии дурманили, позабыв о детях в соседней комнате, больше не боясь собственных всхлипов, что могут их разбудить, дизайнерка выдергивает из железной хватки челюсти вторую руку. Пока два пальца активно двигались в ней, тоненькие пальчики второй руки массировали набухшую шишечку клитора. – Да! Боже! Я очень близко, – мычит она сквозь зубы, чувствуя как ноги становятся ватными. – Только не останавливайся. Хочу слышать твои стоны, черт. Они такие сладкие, Ванда. Мечтаю, чтобы ты произнесла мое имя, когда кончишь, – Романофф говорит отрывисто, чувствуя как собственный оргазм вот-вот накроет её с головой. На слова возлюбленной шатенка кивает и ускоряется.***
– Ты точно уверен, что я не выгляжу в этом глупо? То есть, я действительно хочу понять какова вероятность, что меня не засмеют из-за этих розовых колгот, красного плаща и тиары, что похожа на дьявольские рога? Пьетро Максимофф, выглядел в точности как его любимый герой комиксов о мутантах, которые он беспощадно поглощал живя в детском доме, и на первых курсах университета. Несмотря на возраст и статус в обществе, как одного из лучших адвокатов Нью-Джерси, мужчина по прежнему оставался задротом и гиком с большой буквы. Сегодня его серебристые волосы были более заметны, благодаря форме укладки, напоминающие рога из костюма сестры. Склонив голову, он скрестил руки на груди, внимательно рассматривая каждую деталь наряда женщины. Ванда, нервно закусив губу, обратила свой взгляд на сыновей, что, радуясь своему первому Хэллоуину, стояли по обе стороны от дяди и поправляли падающие на нос кепки. Как только Наташа узнала о том, что молодая мама не может подобрать что-то идеальное для праздника, она быстро предложила несколько идей из мультиков, видеоигр и фильмов. Теперь, довольные близнецы были в облике Луиджи и Марио. – Да! – хлопнул он в ладоши, заставляя каждого из Максимофф взглянуть на него. – Ты выглядишь круто! Настоящая заковианская гадалка, – мужчина развернулся и вместе с энергичными племянниками, что прыгали как их сегодняшние герои, направился в сторону выхода. – А теперь быстрее на выход, пока все конфеты не разобрали! – Подождите меня! – кричит дизайнерка вслед закрывающейся двери. Из-за непривычно высоких сапог первые шаги она делает медленнее обычного. Хватая с тумбы у выхода бумажные пакеты, с изображением тыквы, для мальчиков, она закрывает дверь на ключ, а затем разворачивается и с восторженным взглядом смотрит на украшенную к празднику улицу. Каждый ребенок и взрослый, что попадались ей на глаза, были одеты в красивые, захватывающие дух костюмы. Аллея, которая брала начало у Шервуд Драйв, объединяла в себя самых разных персонажей. Харкнесс, что стояла оперевшись о калитку, примерила на себя образ злой ведьмы из страны Оз. – Ну что подруга, готова повеселиться? – немного приседая, она вырисовывает бедрами широкий круг, вызывая у семьи Максимофф смешки. – Мы зажжем этой ночью! – Я бы не хотела озадачивать тебя в праздник, но когда и как вы собираетесь рассказать детям о ваших отношениях? – спросила Елена. – То есть, они ведь не так глупы или малы, чтобы не задавать вопросов? Особенно, если вы когда-то захотите съехаться. Несмотря на то, что их роман начался не так давно и находился ещё на этапе конфетно-букетного периода, Наташа сама задавалась подобным вопрос. Моделируя ситуации признания и серьезного разговора с близнецами, в груди появлялось волнение. Знакомство с детьми, в роли любовника мамы или папы, всегда протекает намного сложнее, чем знакомство с родителями второй половинки, этому её научили фильмы. Вопреки сложившимся отношениям с Томми и Билли, она чувствует дрожь в коленках всякий раз, когда кто-то начинает об этом разговор. Но Елена была права. Вернее, как она сама всегда утверждает, женщина права на постоянной основе. Когда-то им придется все объяснить. Сесть за обеденный стол, или же удобно устроиться в гостиной и рассказать детям, что теперь Романофф не только няня, но и девушка их мамы, с возможным карьерным ростом до мачехи. – Знаешь, две недели назад, когда мы возвращались с хоккейного мачта, они задали целую гору вопросов благодаря твоему мужу. Это продолжалось до тех пор, пока Луна не объяснила что значит трахаться. В то время как белокурая девочка, держа в руках котелок для конфет бегала где-то впереди, болтая с одной из подружек, женщины неспешно шли за ней. Примерив на себя роль любимой героини, Чёрной Вдовы, малышка не могла нарадоваться, когда увидела тетю в идентичном образе. Черный обтягивающий костюм, жилетка болотного цвета с множеством карманов.., Наташа усмехается, когда осознает, что со стороны они выглядят как герои фильма «Близнецы». – Ну, каждый ребенок, что растёт рядом с Пьетро, случайно узнает множество взрослых слов. Ты сама помнишь, как я его чуть не убила, когда Луна спросила что такое «блять», и почему папа прокричал его, когда порезался, – блондинка в образе Кейт Бишоп, как ни в чем не бывало пожимает плечами. Младшая сестра ухмыляется, вспоминая как после мужчина около десяти минут умолял о прощении стоя на коленях, упираясь в живот супруги. – И как она объяснила это? – Сказала, что когда люди нравятся друг другу, то обнимаются по особенному, а затем многозначительно посмотрела на меня и Ванду. По всей видимости, Елена и Пьетро непрерывно и тщательно работали над продолжением рода, потому что иного объяснения почему их ребенок взял от родителей все самое лучшее, у зеленоглазой не нашлось. Развитая не по годам девочка обладала не только хорошей интуицией, но и умела видеть людей насквозь. Вторую способность скорее всего она натренировала еще в раннем детстве, когда помогала бабушке найти, где деда Алексей, страдающий от повышенного холестерина, прятал чипсы и другую вредную еду. Представить сложно, но взрослый мужчина виновато смотрел на внучку, что держала руки на боках и с грозным видом выясняла, где припрятана высококалорийная заначка. – И после этого, ты предполагаешь, что они ни разу не думали о том, что их мама и няня ведут себя странно? Да вы выглядите, как женатики и раздеваете друг друга взглядом при каждой возможности! Следом за малышкой, что в припрыжку двигалась по лужайке, они свернули на аккуратную аллею дома кирпичной кладки. Двор был украшен разноцветными фонариками, пугающими фигурками пауков и приведений, которые ритмично двигались и издавали странные звуки. – Во-первых, мы не выглядим как женатики. Во-вторых, благодаря твоей дочери, мы убедили их, что нам просто нравится дружить друг с другом. – Позёры, – мысль тихо срывается с пухлых губ, когда они подходят к крыльцу. – Правда все равно когда-то всплывёт, и лучше они узнают это от вас. – Ты зануда. – Я опытная старшая сестра, которая заботится о тебе. – на комментарий женщины рыжеволосая лишь закатывает глаза, а затем поворачивается к украшенной паутиной двери и стучит пару раз. Через некоторое время из глубины дома послышались шаги двух пар ног. Ручка медленно повернулась и дверь открылась с тихим скрипом. На пороге стояла женщина, ровесница Мелины, её каштановые волосы, перемешанные с седыми прядями, были аккуратно уложены в пробор на правую сторону. По левую руку от неё стоял шатен, что, ярко улыбаясь, держал в руках стеклянную миску со всевозможными сладостями, от вида которых глаза белокурой девочки загорелись. Осознав, что на пороге материнского дома стоит лучшая подруга, улыбка медленно сползла с губ Джеймса и он недовольно сморщился. Припоминая разговор месячной давности, который состоялся в гараже, мужчина нервно ожидал, что будет происходить дальше. Замечая резкую перемену в поведении зеленоглазая ухмыльнулась, подмечая, что это будет до ужаса уморительно. – Сладость или гадость! – произносит Луна, сразу после того, как хозяйка дома замечает девочку и дарит ей улыбку. Она радостно подпрыгивает несколько раз, когда мама дяди Баки берет пару конфет из миски и опускает в наполовину заполненный котелок. Довольно улыбаясь улову, малышка рассматривает блестящие фантики и отходит от крыльца на несколько шагов, оставляя взрослых наедине. – С наступающим Днем всех святых, тётя Мэй,* – говорит блондинка. Елена делает шаг навстречу и дарит женщине объятия, дружелюбно похлопывая по спине старую приятельницу семьи. – В последнюю встречу Джеймс рассказывал, что вы немного приболели. Как себя чувствуете? – Сейчас все прекрасно, по всей видимости подхватила простудную инфекцию на работе. В пекарне бывает слишком много людей! – девушки понимающе качают головой. Миссис Барнс владела буквально лучшей пекарней в городе, была бы её воля, блондинка, забывая о фигуре, захаживала бы туда каждый обеденный перерыв. – Знаешь, с годами уходит не только молодость, но и иммунитет, – шатен стискивает зубы, желая прикрыть свое лицо руками. Если бы только его мать знала, как кстати придутся её слова. Младшая Романофф радуется возможности, но останавливается на мгновения, чувствуя разряды тока, что посылали ей карие глаза. «Хоть слово», – шепчет мужчина лишь губами, стараясь не привлекать внимание посторонних, чтобы не быть пойманным за убийственный взгляд. Елена, от которой не скрылись переглядки, хмыкает и, прикрывая рот рукой, опускает голову, в попытке скрыть усмешку от женщины. Не продолжая разговор, она дает возможность младшей сестре на колкое действие, в урон лучшему другу. – Только не скромничайте, миссис Барнс! Вы как всегда выглядите на десять из пяти возможных. Будь я холостым мужчиной, вне зависимости от возраста, то ни за что не упустила возможность приударить за вами. – Ох, Натали, ты как всегда обходительна! Вся в отца, он тот ещё джентельмен, – Мэй расплывается в улыбке. От неожиданного комплимента по её шеи поднимается румянец. – Будь я на пару лет моложе и имей гомосексуальные наклонности... Дай-ка обниму тебя, – шатенка притягивает её к груди. Обнимая, она несколько раз проходится ладонью по голове девушки, что лежала на плече. Рыжеволосая, смотря точно в глаза напыщенному товарищу, хитро улыбаясь, говорит одними губами – «Выкуси, Бакс», – На это он лишь закидывает голову и тяжело вздыхает, стараясь не смотреть на происходящее и не вспоминать какие секреты няня поведала о его матери. – Вы не представляете как сильно я за вами скучала! Сколько мы только не виделись? – Кажется, что слишком долго, – перед тем как отстраниться отвечает Наташа. – А вы знаете, Джеймс запретил мне приходить к вам на чай! – Что за глупости? – женщина широко раскрывает глаза и поворачивается к хватающему ртом воздух сыну. Пытаясь отмахнуться от неожиданного нападения матери, он что-то ворчит себе по нос. – Ты можешь приходить когда хочешь. Я всегда рада тебя видеть! Ты мне как дочь, и нам есть о чем посекретничать. – Определенно, – лукаво улыбаясь подтверждает та. Мучения Барнса прерывает звонок стационарного телефон, что раздается из глубины дома. Мэй спешно обнимает на прощание каждую девушку, шепча добрые слова, а затем направляется в сторону гостиной, чтобы ответить как можно быстрее. Оставшись на крыльце втроем, Елена неловко потирает лоб, когда её младшая сестра издевательски хлопает мужчину по плечу, а затем произносит: – Ты знал, что это произойдет сегодня, дружище. – У меня все еще эмоциональная травма, – хнычет Джеймс. Держа миску одной рукой, второй он трет переносицу. – Я хотел бы стереть себе память и забыть, что ты дрочила на мою мать в пубертате. – Эй! Я не говорила, что мастурбировала на неё. – Этого не было? – уточняет шатен, а в его голосе слышится надежда. – Кто знает? – дразнит рыжеволосая, от чего Баки скулит еще громче. – Расслабься, её секс-символом были близняшки Олсен. Судя по её девушке, вкус особо не поменялся, – успокаивая друга, Елена выдает сестру, не обращая внимая на её ворчание. – Так значит Стив на дежурстве? – Ага, он решил променять меня и вечеринку вечером на патруль по городу, из-за того, что в прошлом году какие-то пять подростков забросали дерево на участке мистера Росса и разрисовали ему дверь, а потом пошли отжимать конфеты у детей помладше. – Когда он успел стать таким занудой? – скрещивая руки на груди, изображая разочарованную гримасу, Наташа задает риторический вопрос. Стив всегда был занудой, сколько она его помнит. Самый правильный мальчик в классе. Благо, появление Барнса в средней школе немного исправило положение вещей. – Иногда у меня сводит зубы от его правильности, в буквальном смысле. Как будто он сам не забрасывал этот пекан несколько лет назад. Это буквально традиция, ведь... – Никто не любит Эверетта Росса, – мысль зеленоглазой они заканчивают втроем. – Так если вы не пойдете на вечеринку, и скорее всего останетесь этим вечером дома, мы можем оставить Луну и мальчиков на ваше попечение? – интересуется блондинка. – Благотворительные няни в честь Дня всех святых? – Ну, Пьетро договорился с нами об этом ещё вчера. Вы должны завести детей к нам со Стивом около семи вечера. Он разве не говорил об этом? – Иногда твой муж быстрее тебя. – Он буквально быстрее всех в этом городе, Таша. Адрес, указанный в электронном приглашении, что Максимофф получил еще за несколько дней по праздника, привел их в старый, промышленный квартал на окраине города. Несколько поколений назад, это место было самым оживлённым районом Вествью. Именно здесь находилась секретная военная база под руководством Говарда Старка, куда заглядывали даже президенты и агенты секретных служб. Но после того как его сын, филантроп с рождения, возглавил руководство «Stark Industries», компания отошла от оборонной промышленности и заняла место лидера в отрасли медицины. Несмотря на благотворительные наклонности и вечную занятость, с годами Тони не поменялся. Прилежный семьянин, вместе со своей женой, славился пышными вечеринками, о которых твердили не только в городе, но и за его пределами. Громкие вечера, контрастируя с жизнью в маленьком, тихом месте, не могли не привлекать внимание. – Ну же, не отставайте! – кричит мужчина, привлекая внимание подруг, что перешептывались за его спиной. – Мне надоело постоянно оборачиваться и следить, чтобы вы не отставали, – не прекращая идти, он развернулся и сложил руки в умоляющем жесте. – Нам осталось совсем немного. Как только мы зайдем в ангар, я сразу же отвяжусь от вас, и можете продолжать свою унылую болтовню. А сейчас, пока я отвечаю за вашу безопасность в этом непрезентабельном месте, будьте добры, ускорьтесь. – Будь добр и не оборачивайся, Вольт!* – очередной раз огрызается Харкнесс в спину вечно беспокойного мужчины, что успел утомить её за сегодняшний день. – Как ты вообще его терпишь? – она интересуется, поворачивая голову в сторону шатенки, которую держала за согнутый локоть. – Ну уж нет! В прошлый раз, когда я забыл, что ты с нами, ты отбирала конфеты у детей и интересовалась с коньяком ли они. На комментарий Пьетро Агата лишь фыркает и закатывает глаза, а затем вновь обращается к его сестре, оправдывая свой очередной странный поступок: – Я никогда не понимала зачем они, и взрослые побираются по домам ради шоколада, да еще и в странных костюмах. Как кто-то может делать это трезвым? – Это традиции! Люди любят весёлые обычаи и для веселья алкоголь не обязательное условие. – Твой старший брат такой дотошный, как ты проводишь с ним больше часа вместе? – Ничего подобного! – Я просто привыкла, – прикрывая губы рукой шепчет Ванда, не желая привлекать на себя внимание. Оставив машину на общей парковке, что к тому времени была заполнена самыми разнообразными автомобилями, гостям предстояла дорога по узкой улице. По обеим сторонам которой были расположены давно забытые ангары. Фонари освещали путь тускло-жёлтым цветом. Подходя к высокой, выдвижной двери бывшего склада, женщина заприметила разноцветные огни, что сверкали в окнах. И ритмичные звуки музыки, которые встречались с ликованием толпы, что собралась внутри. Пока Ванда, как завороженная, наблюдала за проблесками вечеринки, Пьетро остановился, чтобы поприветствовать главного охранника, что, стоя на входе, защищал вечер от жаждущих потусоваться по-взрослому, подростков. Харкнесс в это же время, отцепилась от руки подруги, заправила прядь за ухо и хитро заулыбалась. – Привет, Хэппи! – пожимая руку высокому шатенку в теле, говорит мужчина. Голос брата привлекает её внимание, и молодая мама бегло осматривает секьюрити. Каштановые волосы были густые и немного кудрявые, что контрастировали с седой бородкой. Карие, почти черные глаза с добротой смотрели на каждого, что остановился перед ним. Черный костюм был застегнут на одну пуговицу, которая держалась с особым трудом. – Приветствую, мистер Максимофф и его очаровательные леди. – Ну здравствуй, красавчик, – встревает брюнетка. В попытке соблазнить смущенного охранника, Агата делает шаг вперед и кладёт свою руку ему на плечо. На поведение подруги сестры, сероглазый лишь ухмыляется, а затем берёт её за запястье и оттаскивает от покрасневшего начальника охраны, который впервые столкнулся с подобным давлением. – Ох, мистер Максимофф, совсем забыл сказать, – не успевая придти в себя, голос его заметно срывается пару раз, – господин Старк просил передать, что он очень сильно жаждет увидеть вас у бара, чтобы обсудить пару юридических вопросов. – Он вечно работает. Сложно, когда твой босс трудоголик, – стонет Пьетро. – Это и делает его миллионером. Красные кожаные сапоги, что ей подобрал брат, сковывали ноги и натирая мозоли, заставляли Ванду передвигать медленнее обычного. Женщина изо всех сил, старалась утаить хромоту от мужчины, хотя, увлеченный событиями сегодняшнего дня, он едва бы это заметил. Как только металлическая дверь открывается перед троицей, позабыв о препинаниях, сероглазый и брюнетка, устремились в сторону бара, с трудом не сшибая людей на своем путь. Внутри помещение смотрелось совсем не так, как его себе представляла Максимофф. Она ожидала увидеть огромный ангар, часть которого была бы заполнена старьем и пылью, несколько столиков с дешевым алкоголем, тусклую гирлянду и толпу людей, что ютятся у дивана. По крайней мере, последняя вечеринка на которой она была, выглядела примерно так. Видимо, за те годы, что зеленоглазая не тусовалась, многое изменилось, или же бывший муж водил её в совсем непрезентабельные места. Практически лишенное мебели пространство в стенах ангара, разместило в себе танцпол, бар и несколько высоких столиков, за которыми стояли гости с напитками. Женщина почувствовала толчок, когда какой-то мужчина случайно налетел на нее, выходя из комнаты, что была расположена по левую руку. Оттуда слышались разговоры и задорный смех, а запах сигаретного дыма дразнил нос. Произнеся тысячу извинений, держа пустой фужер в руках, незнакомец направился в сторону барной стойки. Повернув голову в правую сторону, изумрудные глаза заприметили темный коридор, который, по всей видимости, ведёт к уборной и подсобным помещениям, закрытым для гостей. Высокие, от пола и практически до потолка, окна были украшены в тематику праздника. Раскрашенные в пугающие рисунки и мрачные граффити, стекла изолировали от лунного света и посторонних глаз. Разноцветные гирлянды, словно вьюны, ползли вверх по высоким, металлическим колоннам, что упирались в сводчатый потолок. Вдалеке, у одной из стен, сооруженный из нескольких шин, что лежали друг на друге в ряд, находилась барная стойка. Высокая, красивая женщина с застывшей яркой улыбкой на губах и зелёной кожей, одетая в черный корсет с фиолетовыми вставками, болтала с каждым, кто подходил к ней за очередной порцией алкоголя. Она умела смешивала коктейли, после выливая их в разноцветные бокалы, из-за чего жидкость принимала нереальные, ядовитые цвета. Гости, одетые в экзотичные костюмы, что не стояли в очереди и не болтали у столиков, активно двигались на танцполе. Музыка гремела на всю катушку, и звуки, отскакивая от стен, эхом проносились в сторону коридора и заставляли дрожать окна. Парочки прижимались друг к другу, изучая тела и целуясь. Друзья прыгали на месте, крича строчки из песен. Немного выпивший парень, одетый в черно-зеленую накидку, радостно обнимал и целовал каждого, кто подходил к нему. Рядом с любвеобильным юношей танцевала худощавая девушка в развратном костюме монахини католической церкви. Она схватила руку Наташи, что кружилась в танце рядом с ней и подняла её, заставляя покрутиться. Молодая мама закусила губу, когда заметила, как рыжеволосая засмеялась. Одетая в обтягивающий фигуристое тело костюм шпионки, она выглядела сногсшибательно. Казалось, Романофф притягивала к себе взгляды каждого. Харкнесс была права, каждый бы хотел оказаться в объятиях молодой и веселой девицы. Она была душой буквально каждой компании в которую попадала. – Нравится? – Ванда посмотрела на источник звука. Рассматривая возлюбленную она даже и не заметила, как к ней подошла блондинка, держа в руках бокал красного вина. – Если что, я о месте, а не о Наташе, засмотревшись на которую ты пропустила мою первую попытку заговорить. – Извини, – смущаясь ответила шатенка. – Это все выглядит просто превосходно. Как дизайнер интерьера, мне хочется пожать руку тому, кто все это воплотил в жизнь. Одетая в небесно голубое платье, половину которого закрывал белоснежный фартук, незнакомка с черным ободком на голове, гордо улыбаясь протягивает руку. – Я Пеппер Старк. Вернее, мой муж, Безумный Шляпник, заставил меня представляться сегодня как Алиса, – они одновременно усмехнулись. – А ты кажется сестра Пьетро, да? Он много рассказывал о тебе в офисе. – хозяйка банкета всегда знала, как себя вести с гостями и что они хотят слышать. Наверное, именно по этой причине, она умолчала о том, что старший Максимофф не затыкаясь говорил не только о своей близняшке, но и об её романе с младшей сестрой жены. – Да. Меня зовут Ванда. – Теперь приятно о тебе не только слышать, но и видеть воочию. Не хочешь выпить? – Пеппер несколько раз стучит указательным пальцем по наполовину пустому бокалу. – Джейн Уолтерс мешает не коктейли, а создает произведение искусства, к тому же она очень милая и всегда рада знакомству. – Почему бы и нет? – отвечает зеленоглазая после того как в последний раз смотрит в сторону Наташи, которая продолжала танцевать с длинноволосым брюнетом. Елена и сама-то пока не очень разобралась, какие у них отношения сложились с работодателем мужа, но никогда не упускала возможность помериться с ним в колкостях. На такое Пьетро обычно закрывал глаза и мило беседовал с блондинкой, пока их супруги достигали новых побед на поле язвительных насмешек. Сейчас же мужчина звонко смеялся и стучал по столу на шуточки барменши, что смешивала водку и мартини. Подходя ближе к компании, шатенка внимательно осматривала каждого, в поисках подруги, но не найдя, Харкнесс лишь пожала плечами. Эта причудливая женщина могла быть где угодно. Ярко улыбаясь, Джейн помахала подходящим женщинам, привлекая к ним внимание шумной компании. Обновив бокал миссис Старк, она долго расспрашивала Ванду какой из напитков ей придется по душе. Её глаза расширились, когда молодая мама призналась, что никогда не пила что-то отличное от мохито или лонг-айленда. Уолтерс, заверив женщину, что не отпустит её, пока та не попробует хотя бы три коктейля, пропала под барной стойкой. Заприметив новое лицо, Тони быстро признал свое поражение и поворачиваясь на барном стуле вокруг своей оси, поприветствовал Максимофф. Разрушая стереотипы о миллионерах, Тони Старк оказался очень добродушным и приземленным человеком. Будучи не только весёлым тусовщиком с геном гениальности в ДНК, но и всесторонне развитым человеком. Забалтывая шатенку, говоря о модных цветах этого сезона и предлагая украсить стены рисунками в новом детском отделении, он незаметно пододвигал ей стаканы, алкоголь в которых пестрил своим разнообразным внешним видом. Поэтому, когда до поясницы дизайнерки дотронулась чья-то рука и она подняла голову, изображение Романофф в её глазах начало троиться. Немного мокрые от пота рыжие пряди, выбивались из короткой косы и прилипали к лицу. Улыбаясь, девушка отвела взгляд и перевела свое внимание на Джен, что протянула ей бутылку газированной воды. Кивая в благодарность, она вновь сталкивается с изумрудными глазами: – Выглядишь волшебно, – оставляя поцелуй не щеке, который больше напоминает дружеский, признается она. Несмотря на отсутствие желания демонстрировать свои отношения на публике, няня с трудом может удержаться, чтобы не прикоснуться, не обнять и не поцеловать. – Конечно! А как еще по-твоему должна выглядеть гадалка из Заковии? – обходя женщин со спины, вмешивается Пьетро, перед тем как поставить перед сестрой шот цвета ганджи. – Хочешь выпить? – Хочешь потанцевать? – вопросы звучат одновременно. – Я была бы не против, – отвечает Ванда. Улыбаясь, она кладёт свою руку в ладонь «шпионки» и неспеша соскальзывает с барного стула. – Никто не поставит малышку в угол!* – кричит Тони им вслед. – Дорогой, тебе нужно прекратить смущать людей, иначе ты еще больше походишь на занозу в заднице. – Значит на тебя? – на комментарий мужа Пеппер лишь корчит улыбчивую гримасу. – Мы живем в слишком тихом месте, а их отношения единственная громкая сплетня за последнее время. Так когда нам ждать свадьбы? Елена и Пьетро переглядываются и сероглазый чувствует, как стремительно начинает трезветь. Они были переполнены чувствами, когда узнали что их сестры сблизились, поэтому на радостях рассказали нескольким друзья, Тони и Пеппер были в их числе. Блондинка готова поспорить, что Стив и Баки сделали тоже самое, к тому же Харкнесс никогда не умела держать язык за зубами. Именно по этой причине, проблема в признании детям началась именно с их дядь и тёть. Потому что благодаря ним всему городу было известно о новом,***
Тело молодой женщины буквально рухнуло в плетеный стул, чьи ножки проскрипели по поверхности плитки. Не в силах открыть глаза, девушка расплывается в уставшей улыбке, когда чувствует как лучи заката, пробираясь в оранжерею сквозь витражи, освещают лицо. Персиковые проблески играючи изучали каждую родинку на нежной коже и шрамик, над правой бровью, который она заполучила еще в дошкольном возрасте. Лениво потягиваясь, зеленоглазая стонет от изнеможения, когда чувствует, как каждый позвонок, каждая мышца отдается болью. Потратив весь день на работу, забывая даже о еде, Наташа впервые позволила себе отдохнуть. Вернее будет сказать, это ватное тело не дало сделать ещё хоть что-то, кроме как неуклюже бухнуться. Сейчас она мечтает о расслабляющем душе, горячем чае и мягкой постели. Романофф готова поклясться, что ничего в этом мире не заставит её сдвинуться с места. Будь это второе пришествие Христа или же нападение внеземной расы, она даже не пошевелится. Прохладные струйки воздуха, что проникали в постройку через приоткрытую форточку, приподнимали листья растений, а вместе с ними и рыжие локоны. Извиваясь под силой ветра, пряди щекотали нежную кожу на плечах и шеи. Тяжело выдыхая, она вспоминает, как похожую щекотку вызывали не кончики волос, а очаровательная женщина, что оседлав её, покрывала девичье тело поцелуями. Ванда была фантастической и то, что она делала с Наташей было удивительно не только для самой девушки, но и для друзей и родных. Годами выстроенная стена, что прятала ранимое сердце от чужих глаз, сейчас крошилась по крупицам. Она была влюблена в самую прекрасную даму с безумно добрым сердцем и душой. И обладательница болотных глаз не думала сопротивляться, полностью доверяя, она слушалась собственную интуицию, которая шептала о том, что все должно быть так, как идёт. И все шло просто замечательно, а могло ли быть иначе? Могло ли произойти хоть что-то, что способно отдалить их друг от друга? Романофф тревожно дернулась и поперхнулась скопившейся слюной, когда мобильник лежащий на столике зазвонил. Ритмичная мелодия смартфона вырвала из полудремы. Потирая глаза, что с трудом открылись, она тянется за устройством, на экране которого высвечивается незнакомый номер. Беря передышку, няня чувствует странное, тревожное чувство в груди, которое заставляет задуматься сбросить вызов. – Алло? – хриплый голос сталкивается с тишиной. – Я вас слушаю, говорите. На другом конце не произнесли и звука, холодное молчание медленно, но мерзко начало скрести по душе, раздражая. Пытаясь прислушаться ещё несколько мгновений, рыжеволосая устало пыхтя, что-то бубня себе под нос, прекращает неудавшийся телефонный разговор. Медленно поднимаясь, направляясь в сторону душа, она останавливается, когда под силой вибрации смартфон начал кружиться на столе, издавая раздражающие звуки. Номер, что звонил в первый раз, вновь появляется на экране, подначивая выяснить личность звонящего. – Да чтоб тебя! – ворчит Наташа, перед тем как поднести мобильник к уху и начать говорить. В этот раз она звучит громко и грубо. – Да? – несмотря на пожирающий интерес, собеседник вновь молчит. – Вас не слышно, скажите хоть что-то, – Но собеседник так и не отзывается, вызывая неприязнь своим поведением еще больше. Гнев от усталости и игры в кошки-мышки накрывает её с головой и когда смартфон надрывается в третий раз, девушка не сдерживается, принимая вызов как можно быстрее, толком не взглянув на дисплей: – Слушай сюда, я не знаю кто ты, но это идиотская шутка. Если ты позвонишь ещё раз… – угроза не успевает слететь с языка, когда на другом конце впервые слышатся звуки. Тихий плач вырывается из динамиков, заставляя отвести телефон от уха и посмотреть на экран. Интонация сменяется, как только Романофф осознает кто плачет на линии. – Ванда? Милая? – тревожно спрашивает она. – Что случилось? Почему ты плачешь? Максимофф, которая изо всех сил пыталась держать себя в руках на протяжении всего дня, зарыдала еще сильнее. Наташа чувствует, как что-то в её сердце падает, а затем трескается, раня душу осколками, когда она впервые становится свидетелем горьких слез возлюбленной. Ожидая ответов, она и представить не могла с какой угрозой столкнулась женщина, что сейчас сидит на холодном кафеле в ванной комнате. Прижимаясь к стене, дизайнерка затыкала рот рукавом толстовки, стараясь чтобы дети не услышали и звука, который бы свидетельствовал о том, что их мать устала и у неё опускаются руки. – Я не справляюсь. Я… Его тошнит весь день. Температура ужасно высокая и он весь в красной сыпи, – шатенка тяжело вдыхает, потирая лоб свободной рукой. Забившийся нос не дает возможности говорить без передышек. – Не знаю что делать. Мне очень страшно. Я звонила в больницу, и у них нет педиатра, который бы мог приехать. Скорая отказалась брать его в больницу из-за возраста, они толком ничего и не сказали. Сделали укол несколько часов назад, но он словно не помог. Мне кажется, что с каждым часом становится всё хуже. – Кому плохо? – твердо спрашивает няня хватая со столика ключи от машины. Прижимая телефон к уху плечом, она стягивает джинсовку песчаного цвета со стула. – Томми... – отвечают ей, когда дверь автомобиля захлопывается. Ванда останавливается и задерживает дыхание, опасаясь быть застуканной, когда за дверью раздается голос Билли и звуки рвотных позывов Томми, которые проносятся по всему дому, вызывая зябкость в теле и мерзкие мурашки. Поднимаясь с пола, направляясь к умывальнику, она набирает в свободную руку ледяную воду, а затем окатывает лицо. Промывая края глаз, стараясь скрыть следы накатывающей истерики и как можно быстрее прийти в себя, чтобы помочь испуганным детям. – Я скоро буду. Так быстро, как только смогу. Пят… – Романофф не успевает договорить, в трубке послышалось три коротких гудка. Видимо женщина поспешила к мальчикам, забывая о собеседнице. Наташа берет передышку в несколько секунд. Ставя руки на рулевое колесо, она кладет на них голову, желая перевести дух, оседлать волну эмоций и понять что ей делать. Прокручивая ключ в замке зажигания, одновременно с этим, девушка не отрывается от телефона, пытаясь найти нужный контакт в истории недавних вызовов. Выезжая в сторону города, вжимая педаль газа в пол, она слышит несколько гудков, а затем сонный женский голос. – Мам? – взволнованная случившимся, зеленоглазая с трудом может контролировать дрожь в голосе. – Мне нужна твоя помощь, прямо сейчас. – Таша! – закричал испуганный Билли, когда две женщины появились в дверях дома. Мальчик, что сидел на диване в гостиной, врезался в ногу няни, и жадно обнимая поднял голову. Уголки глаз его были наполнены слезами, а зрачки окутывал неподдельный страх и ужас от происходящего. – Там мама и Томми... с ним все будет хорошо? – Обещаю, что все будет хорошо, приятель, – взгляд рыжеволосой направился в левую сторону, где на экране телевизора транслировался «Пароходик Вилли», а на журнальном столике стоял стакан воды и миска со сладкими хлопьями «Lucky Charms». Ванда не была беспечной, и подмечая все эти детали, Романофф делает пугающий вывод, что та давно перестала контролировать ситуацию. Максимофф бы никогда не позволила смотреть телевизор в такое позднее время, и поглощать снеки в неограниченном количестве. Хотя, шатен едва ли отвлекся на эти уловки, ни на секунду не переставая переживать за брата. – Посиди пока тут, а я узнаю как у них дела. Идёт? Получив одобряющий кивок она направилась к лестнице. Мелина с особым трудом поспевала за дочерью, что желая как можно быстрее добраться до детской, перепрыгивала через ступени. Открывая белую дверь ванильного оттенка, девушка наблюдает за тем, как скрюченная женская фигура сидит на краешке кровати перед сыном. Не замечая гостей, Ванда, с засохшими дорожками слез на алых щеках, что щипали кожу, что-то напевая, протирала лоб мальчика мокрым платком. Брюнетка, которая только сейчас смогла догнать зеленоглазую, отодвинула её, освобождая себе проход в комнату. Держа в руках потертую медицинскую сумку, женщина сделала несколько шагов в сторону больного ребенка. – Здравствуй, Ванда, – привлекая на себя внимание начала старшая Романофф. – Мне сказали, что тебе не помешала бы помощь, – на слова сватьи она кивает, а после разворачивается и встречается взглядом с возлюбленной, что дарит ей сочувствующую улыбку. Медленно поднимаясь с места, освобождая его для Мелины, шатенка направляется в сторону дверей. Женщина тем временем быстро садится на край кровати и с механическим жужжанием расстегивает молнию. – Я привезла маму, – в районе виска шепчет Наташа, а затем оставляет кроткий поцелуй, когда Максимофф оказывается в её объятиях. Теплые ладони скользят по спине молодой матери, что не может перестать нервно трястись. – До того как стать домохозяйкой она несколько лет проработала медсестрой в больнице. – Спасибо, – слышит она ответ в тон своему голосу, когда дизайнерка в её руках кутается в объятия еще больше и припадая к мягкой коже на шее, вдыхает цветочный аромат. – Мне так страшно и больно.., я запуталась. Томми с трудом открывает глаза, когда чувствует контрастно прохладную руку, что легла на его лоб и медленно спускается по щеке. Скользя стетоскопом по груди, прислушиваясь к вялому дыханию, Романофф мягко улыбается мальчику, что обессилено пытается пошевелить губами и поприветствовать бабушку кузины. – Привет, Томми. Я тетя Мелина, бабушка твоей сестрички Луны. Помнишь меня? – он единожды кивнул и вновь закрыл глаза, не в силах ощущать свет лампы, что стояла на прикроватной тумбочки и тускло освещала всё помещение. Глаза орехового оттенка внимательно осматривают пятна розового цвета, которыми было покрыто детское тело. – Это похоже на ветрянку. Возможно он заразился когда собирал сладости на Хэллоуин. Говард рассказал мне, что его внучка заболела пару дней назад. После озвученного диагноза, рыжеволосая чувствует как женщину в её объятиях начинает трясти еще сильнее. Максимофф приставляет кулак к губам, в попытке сдержаться, чтобы не заплакать. Мелина, внимательно осматривает её, попутно делает в голове заметку, диагностируя у молодой мамы сильнейший стресс и переутомление. – Я не доглядела за ним. – Дорогая, это вирус, а Томми ребенок. Ветряная оспа самая популярная болезнь детей в возрасте от семи месяцев и до шести лет, – констатирует брюнетка. – В каком-то смысле это можно назвать нормой. – Что мне делать? Никто из них никогда не болел так сильно. – У меня есть некоторые антибиотики с собой, они помогут облегчить ночь. Завтра утром я позвоню доктору Дэнверс, она прекрасный специалист, лечила девочек, когда они были маленькие. Она приедет, как только найдет возможность чтобы осмотреть Томми и Билли, а после назначит лечение. Потом, я думаю, Наташа, которая будет с вами с самого утра, съездит в аптеку и купит все необходимое, попутно заезжая в супермаркет чтобы скупить несколько стеллажей с фруктами и вкусной, но вредной едой. Возможно даже возьмет что-то в бургерной на вынос. Если ты её конечно не остановишь, что всегда получается с трудом. В общем, она сделает все, как в тех случаях, когда Луна лишь чихнет, – предсказывая поведение дочери словно прорицательница, старшая Романофф получает подтверждающий кивок, а затем отводит взгляд в сторону дизайнерки, что нервно куталась в винную толстовку. Выглядела та болезненно, её взъерошенные волосы падали на лицо. – Ванда, я вырастила двух дочерей, я смогу позаботиться о нем, а вот тебе нужно позаботиться о себе. Видимо, каждому Максимофф нужна Романофф. Я посижу с мальчиками, а ты, Таша, займись Вандой, ей нужно развеяться и сменить обстановку на несколько часов. После того, как зеленоглазая помогла рассеянной и уставшей матери привести себя в порядок, переодеться в более теплую и уличную одежду, пара держась за руки спустилась вниз. Не боясь реакции Билли, что ожидал новостей, шатенка крепко вцепилась в ладонь возлюбленной, ощущая, что если отпустит весь мир её погрузиться в темноту и страх, пронзая болью, вновь окутает тело. Когда мама и няня появились в гостиной, взволнованный близнец тут же вскочил с дивана и вместе с женщинами отправился на территорию кухни. Заверив обеспокоенного брата, что с Томми все будет хорошо, Наташа напоила мальчика теплым молоком и отправив на второй этаж с еще одним стаканом. Пожелав приятно провести вечер в компании тети Мелины, они вышли из дома. Прислушиваясь к словам старшей Романофф, Ванда думала, что женщина говорила о маленькой прогулке по окрестностям, которая заняла бы не более двадцати минут. Но то, как целенаправленно садилась в машину её дочь, утверждало об обратном. Аккуратные домики за окном сменились на полуголые деревья, а листву, озаряемую светом фар засасывало под автомобиль. Сидя на переднем сиденье, стараясь быть как можно ближе к водителю, она вглядывалась в немного запотевшее окно и держала рыжеволосую за руку, перебирая, массируя тонкие пальчики. С самого утра, когда у Томми появились первые признаки болезни, день начал напоминать цирковое шоу, в котором Максимофф была белкой в не прекращающем вращение колесе. Попадая в водоворот событий, дизайнерка позвонила единственному человеку, в котором нуждалась, за что сейчас чувствовала долю вины, но долгожданное облегчение. Почему этой персоной стала Наташа, а не Пьетро, которого молодая мама знает всю жизнь? С няней спокойно, уверенно, с ней она становилась в разы сильнее и смелее, а все проблемы вмиг исчезали или превращались в незначительные трудности. Романофф стала для нее не только спасательным жилетом, но и неожиданной зоной комфорта. – Куда мы едем? – первое, что произносит Ванда с тех пор, как они вышли из дома, когда замечает табличку с перечеркнутым названием города. Девушка, понимая эмоции женщины, не пыталась вытягивать из неё слова, предоставляя шанс на передышку и возможность наконец-то почувствовать спокойствие. – Туда, где тебе станет лучше, – она отвлекается от дороги на короткие секунды, чтобы подарить возлюбленной мягкую улыбку. – Просто доверься мне. Уверена, ты никогда не видела такое в жизни. Романофф сама не ожидала, что поведет себя подобным образом и в стенах оранжереи когда-то окажется кто-то кроме самых близких людей. Несмотря на волнение, что трепетало в её душе, когда она по пятам следовала за Максимофф, которая с вожделением рассматривала растения, её лицо и язык тела не выдали ничего. Однако, появление шатенки в столь значимом месте коснулось потаенных струн в её душе, о которых она даже и не догадывалась. Для Наташи, эта смелая женщина, чьи изумрудные глаза засверкали впервые за день, стала олицетворением теплого вихря эмоций. Влюбленности, которую, до появления Ванды, она не испытывала прежде. Даже отношения с Гаморой, что долгое время рисовались в голове, как единственная и неповторимая любовь, блекли на фоне урагана чувств, что та испытывала сейчас. – Тут так прекрасно, – нежный шепот отвлёк от рассуждений. Рыжеволосая кивнула, воспринимая сказанное как комплимент. – Ты должна показать людям всю эту красоту, если конечно захочешь. Я уверена, что оранжерея станет украшением города. – Я мечтаю о том, что когда закончу с восстановлением, смогу открыть это место для посетителей за скромный вклад в содержание. Детям уж точно должно понравится, возможно учителя захотят проводить выездные уроки биологии, – она пожимает плечами, скрещивает руки на груди и продолжает наблюдать как Максимофф мимолетно касается желтого бутона магнолии. С того рокового дня, когда они впервые встретились, и та бесцеремонно затащила на порог собственного дома и вынудила стать няней пятилеток, Романофф не переставала быть завороженной этим внутренним магнетизмом, что превращал её в невольную пленницу. Несмотря на все аргументы не поддаваться неосознанному зову сердца, обстоятельства, словно магнит, притягивали их друг к другу. И вот сейчас Наташа наблюдает, как, отвлекаясь от цветов, Ванда разворачивается, делает шаг навстречу и припадает к теплому телу, расслабленно выдыхая, когда чувствует тёплые ладони на лопатках. – Спасибо. Я бы не продержалась больше. Не помню как набрала твой номер, но помню, что желала лишь того, чтобы ты оказалась рядом. – Я не могла не приехать, – зеленоглазая разрывает объятия и берет лицо возлюбленной в руки, потирая большим пальцем покрасневшую щеку. Слова, что она произнесет после разрывают до глубины души. – Ты можешь положиться на меня, Ванда, в любой ситуации. Я за твоей спиной. Всегда. В уголках глаз скапливаются искренние слезинки. «Такого не бывает», – шатенка долго утверждала самой себе, но каждый раз действия Романофф говорили об обратном. Ей сказочно повезло встретить эту девушку. Все, что происходит походило на сон, и Максимофф не желает просыпаться. Она боится оказаться в их старом доме и делить кровать с человеком, что никогда не любил. Боится потерять Наташу, рыжеволосую няню, что делала счастливыми всю семью. Проигрывая инстинктивному желанию прикоснуться к губам женщины, гадая, будет ли это уместно, хозяйка оранжереи спрашивает: – Я могу поцеловать тебя? – ответом служит короткий, но уверенный кивок. В тот же момент, словно по команде, телефон в заднем кармане брюк Романофф начал вибрировать. Однако она даже не потрудилась посмотреть на экран, понимая, что звонит точно не Мелина, сбрасывает вызов двойным нажатием на кнопку блокировки. Она крепче вжалась в уста возлюбленной, желая быть одним целым. Нежного, целомудренного поцелуя, что шатенка подарила девушке, становится недостаточно. Не контролируя силу страсти, Нат впивается в губы, покусывая и тут же зализывая ранки. Стоны, утратившие адресанта, ударяются о стеклянные стены. Молодая мама ощущает огненное чувство в груди, что распространяется по всему телу неумолимо быстро. Она хочет большего, жаждет всю Наташу, но вместе с этим, она не может сконцентрироваться, её душа словно разделилась на две равные части. Одна была здесь, а другая у кровати Томми. Стараясь отмахнуться от грустных мыслей, уверяя себя, что мальчики в безопасности, дизайнерка играючи щекочет языком губы девушки, заставляя приоткрыть рот и впустить Максимофф, что углубляет поцелуй, делая его более развратным, утопающим в похоти. Когда кислорода становится критически мало, а кончики губ начинают неметь, они берут вынужденную передышку. Упираясь в лоб зеленоглазой, чувствуя руки, что сжимают ягодицы, та шепчет: – Где твоя кровать? – голос становится грубее, парализуя няню на несколько секунд. – Отведи нас, Наталья. Послушно кивая, она хватает женщину за руку и ведёт в глубину оранжереи, в давно обустроенное пространство, что Романофф называла своим домом. Ванда тихо вскрикивает от неожиданности, когда её подталкивают к кровати и хрупкое тело падает на мягкую перину. Закусывая губу, она ощущает колено между своих ног, а изумрудные глаза бродят по фигуре рыжеволосой. Потертая джинсовка, худи горчичного цвета. Одежда медленно оказалась на полу, в то время, как на Наташе остался лишь бежевый топ. Аккуратные пальчики потянулись к солнечному сплетению. Дразня, они медленно спускались вниз, остановившись на бляхе ремня. Молодая мама резво вскочила, замирая в нескольких сантиметрах от губ. Дыхание возлюбленной обжигало и дурманило. – Я помогу, – говорит девушка, убирая руки женщины от неподдающейся молнии толстовки. Избавившись и от футболки, Романофф замерла, любуясь телом оттенка слоновой кости. – Я понимаю почему ты стала дизайнером, – резко начинает она, на что шатенка недоумевая потеряно рассматривает девичье лицо. – Что? – Я понимаю почему ты стала дизайнером и создаешь искусство. Потому что ты и есть искусство. Жар быстро поднимется к щекам, но это остаётся незамеченным. Влюблённая по уши молодая мама притягивает спутницу за шею и вновь падает на кровать. Оставляя быстрые поцелуи на лице, она вызывает смешки. Настрой её в миг меняется, а спина изгибается дугой, когда Наташа неожиданно припадает к шее и прикусывает кожу. Стон, напоминающий вскрик, слетает с губ. Руки няни мягкие и нежные, они невесомо касаясь кожи живота спускаются вниз. Останавливаясь перед резинкой трико на секунду, зеленоглазая шумно выдыхает, перед тем, как просунуть ладонь под плотную ткань и положить руку на лобок, чувствуя подушечками пальцев горячую влагу. Ванда стонет и вновь изгибается, закусывая кожу на запястье, не в силах выдержать сладкого мучения. – Ты превосходна, – приближаясь к губам шепчет девушка, а после погружает их в ещё один жадный поцелуй. – У тебя такая медовая кожа. Я готова вечно любоваться тобой, и столько же желать прикоснуться, – произносит она, оставляя краткий поцелуй на щеке, который перерастает в еще один на линии челюсти. – Ты такая умная, хорошая мама, талантливый дизайнер, – Максимофф слышит чмок и чувствует прикосновение в районе ключицы. Поцелуи становятся мимолетнее, их количество увеличивается, а затем сердце женщины пропускает удар, когда Наташа резко останавливается. Глаза рыжеволосой полны серьезности. – Ты так много значишь для меня, Ванда. Она замирает, не в силах произнести и слова. Признание возлюбленной значит слишком много, оно словно кричит обо всех чувствах, что соединяют их души красной нитью. Это звучит как я люблю тебя, но на самом раннем этапе. Шатенка берет её за подбородок и медленно притягивает выше, ближе к лицу. Нежно, легко касаясь губ она отвечает взаимностью, желая передать в поцелуе все свои чувства, заявить, что все эмоции Романофф взаимны. Желая быть еще ближе, женщина ухватила зеленоглазую за лопатки, прижимая к себе. – Милая, – тяжело выдыхает Наташа в мокрые, на несколько тонов краснее чем обычно, губы. – Я понимаю через что тебе пришлось пройти сегодня. Вся эта ситуация с Томми, это очень тяжело, и я не хочу давить на тебя. Если ты не хочешь, не заставляй себя делать то, на что у тебя нет эмоциональных или физических сил, в угоду моим желаниям. Я понимаю тебя и приму любое решение, главное чтобы оно было верным для тебя. Мы не будем делать то, что сейчас не нужно и не хочется. Максимофф приятно удивляется, несмотря на то, что она давно поняла какой чувственной и романтичной натурой обладает девушка. Хозяйка огненных прядей, которые сейчас перебирала молодая мама, часто ставила на первое место интересы других. Сладкое чувство теплотой разливается в груди, пропитывая каждую клеточку обнаженного тела, заставляя улыбнуться. – Откуда ты такая, Наталья Романофф? – шепчет она в ответ и вновь целует нежно розовые губы, на этот раз менее страстно, успокаивающе. Даря в поцелуе благодарность за понимание и заботу. – Признаться честно, я смертельно устала. Мы можем просто отдохнуть? – потирая глаза один за другим интересуется дизайнерка, чувствуя как зевота стремительно подступает к устам. – Я бы хотела немного вздремнуть, чтобы набраться сил на остаток ночи. Ты можешь полежать рядом и обнять меня? Не произнося и слова, девушка кивает, а затем тянется за звездным пледом, что скомкано затерялся где-то в ногах. Ванда поворачивается на бок, спиной к возлюбленной, удобнее устраиваясь, когда их укрывает рыжеволосая. Тело расслабляется ещё больше, а веки становятся каменными, когда она чувствует спиной горячее тело. Бархатная кожа тыльной стороны руки скользит по талии, ладонь зарывается где-то в районе талии, а затем рывком прижимает шатенку как можно ближе. Неуловимая обычному глазу улыбка появляется на алых губах, когда женщина чувствует последние на сегодня, крошечные поцелуи в районе плеча. Укутанная заботой и теплотой, впервые за день ощущая полное умиротворение, она погружается в сон на несколько часов. Ближе к полуночи они вновь вернутся в дом Максимофф, где сменят караул. К тому времени, когда пикап остановился у последнего дома на улице, в окнах уже не горел свет. По всей видимости, Алексей не смог дождаться жену и отошел ко сну. Заглушив мотор, интуитивно осознавая, что их ждет разговор, рыжеволосая повернулась к женщине, что с теплотой смотрела на неё. Мелина никогда не думала над правильностью воспитания, но сталкиваясь с подобными ситуациями милосердия и доброты дочерей, она осознавала, что они с мужем сделали все верно. Наташа и Елена выросли хорошими людьми, с чистым сердцем и помыслами, и брюнетке остается только надеяться, что судьба отплатит им за это. – Спасибо и извини, что все вышло так накладно. Я не знала к кому еще могла обратиться за помощью, – девушка поджимает губы. – Надеюсь папа не разозлится, что я выкрала тебя ночью из дома. После дня рождения Луны мы с ним так и не общались. Наверное он все уши прожужжал какая я несносная дочь. – Твой отец с трудом может разозлиться на кого-то, а на тебя и Елену уж тем более, – усмехается Романофф. – Вы буквально самое любимое, что у него есть в этой жизни, – она замолкает, а затем берет зеленоглазую за руку и сжимает её ладонь. – Наталья, ты всегда можешь обратиться к нам с любой проблемой и в любую минуту, несмотря на ваши споры и ненужные крики. – Знаю, мам, – няня садится чуть ближе и опускает голову на плечо собеседницы. Закрывая глаза она чувствует как нежные пальцы перебирают немного кучерявые пряди. – Я безмерно благодарна, что вы мои родители. Лежа на материнском плече, чувствуя массирующие движения на затылке, Наташа изо всех сил старалась сопротивляться сну. Она понимала, что должна была отправиться домой как можно скорее, пока в теле оставалась щепотка сил, что не даст уснуть по дороге. Но вместе с этим, девушка желала снова побыть в роли маленькой девочки. Задремать на диване в гостиной во время семейного просмотра какого-нибудь фильма, а затем делать вид, что не просыпается, чтобы папа отнес её в комнату, закутал в одеяло и на прощание оставил поцелуй в районе лба. Больше всего в жизни она скучала по детству, особенно когда вся энергия покидала её тело. – Таша, – слыша тихий голос над ухом она вскочила. Растирая слипающиеся глаза, рыжеволосая старалась понять сколько прошло времени. Заколдованная материнскими прикосновениями, она видела этот мир словно в тумане. – Пойдем домой, поспишь в своей старой комнате. – Нет-нет. Я поеду, завтра надо будет встать пораньше, да и не хочу вас лишний раз обременять. – Дорогая, ты спишь на ходу, ни одна мать не отпустит своего ребенка в таком состоянии. Тем более, отсюда до дома Максимофф тебе добираться быстрее чем из оранжереи. А еще, твой отец будет сиять как полярная звезда, когда увидит тебя за завтраком. Что примиряет лучше, чем мои знаменитые блинчики с абрикосовым повидлом и сметанной? – Туше, – отвечает та, вытаскивая ключи из замка зажигания, а затем открывает дверь. Электрический чайник тихо тарахтел, когда кипяток ударялся о металлические стенки. Романофф сидела за кухонным столом из дубового массива. Придерживая голову рукой, она наблюдала как брюнетка нарезала сыр. Тонкие ломтики аккуратно легли на мясо индейки, а затем все это закрыла вторая половинка хлеба. Пододвигая тарелку с перекусом, она строго смотрела на виноватое лицо. Рацион дочери, а вернее его отсутствие, стало для них единственным камнем преткновения. – Ешь, – направляясь в сторону чайника приказывает она. – Пока мы ехали, твой живот урчал так сильно, что я готова поклясться – это слышали в соседнем штате. Заботься о себе! Иначе я буду приезжать к тебе каждый день и кормить на завтрак, обед и ужин. Не заставляй меня принимать серьёзные меры! Ты слишком альтруист, забываешь о себе, прямо как твой отец. – Хорошо, мам, – девушка пропевает последнее слово, а затем откусывает маленький кусочек. Пережевывая с наслаждением с уст срывается мелодичный стон, когда вкус раскрывается на языке. Делая глоток мятного чая, она жадно кусает снова в усладу материнских глаз. – Это божественно. – Не говори с набитым ртом, – Наташа закатывает глаза, когда Мелина садится напротив и отпивает из своей кружки, перед тем как взять сладость из конфетницы. – Ванда хорошая девушка, – через некоторое время произносит старшая Романофф на что получает стон от дочери. – Не веди себя как дитя, Наталья. Ты знала, что тебе не избежать этого разговора. Я мама, я вижу, когда мой ребенок влюблен. – Я слепо надеялась, – дожевав, отвечает рыжеволосая. – Продолжай мам, я готова к допросу. – Елена сказала, что вы встречаетесь и Пьетро это подтвердил. – Они никогда не умели хранить что-то в тайне. Хорошо, что Луна пошла в нас в этом плане. – Так вы встречаетесь? – Мы не встречаемся, но больше да, чем нет. Просто никто не делал это официальным, потому что нам и так хорошо, – молодая женщина пожимает плечами. – Что скажешь? – Зная тебя, мне казалось, что это произойдёт намного позже. Тебе нужно время, чтобы открыться, но с ней.., я вижу, что ты не возводишь стены. Словно чувствуешь, что все происходит так, как должно быть. Все на своих местах, – зеленоглазая кивает в подтверждении. – Я чувствовала тоже самое, когда встретилась с вашим отцом. В один момент, все сошлось в воедино. То, что было в наших жизнях до, словно готовило к любви, учило ценности чувств и человека рядом. Ты и Ванда, ваша первая встреча говорила о многом. – Иногда мне страшно, что мне опять разобьют сердце и будет больно, – с тяжестью воспоминаний на душе признается дочь, натягивая грустную улыбку. – К сожалению, никто от этого не застрахован. Мы бываем счастливы, но вместе с этим нет защиты от горя, – брюнетка протягивает руку и кладет ладонь на кисть девушки, мягко улыбаясь. – Дождливые дни не повод просидеть дома всю весну. – Тебе легко говорить, – бурчит она в ответ словно ребенок. – У вас вот с папой уже больше тридцати лет все идеально. Самоуверенные высказывания заставляют вспомнить о скелетах в шкафу, что семейная пара старалась так долго скрывать от девочек, не желая ранить их чувства и нарушать идиллию в семье. Когда-то время для правды должно было придти. – Когда тебе было три годика, мы хотели развестись, – Романофф отвлекаясь от еды резко поднимает голову и с широко открытыми глазами смотрит на мать. Не желая перебивать, она молчит, дожидаясь комментариев. Шокирующая информация не укладывается в голове. Алексей и Мелина, что в памяти жителей Вествью были самой крепкой парой хотели развестись... Такое звучит как бред, – Он был вечно на работе, а я, как белка в колесе, пыталась вырастить вас. Приходил домой поздно, иногда выпивший после встреч с партнерами, от него пахло другими женщинами. Я никогда не сомневалась в его верности, но ревность и глупость сжигали всё и мы часто ссорились. Влюблённость проходит, ты начинаешь видеть человека таким, какой он есть. Со всеми его грехами и пороками. Либо вы проходите через все вместе, работаете над собой и преодолеваете трудности, либо расстаетесь навсегда. И то, что остается после влюблённости и трудностей – это любовь. – Я бы никогда не подумала. – Это уже не важно. Милая, любовь бывает лишь однажды. А то, что происходит между тобой и Вандой очень на неё похоже, – брюнетка медленно встает с места, кутается в черный кардиган широкой вязки, обходит стол и оставляет поцелуй на рыжей макушке. – Поставь посуду в раковину, как закончишь, а я пока приготовлю тебе постель. Если захочешь добавки, в холодильнике есть ветчина. Спокойной ночи, солнышко. – Доброй ночи, мам. Люблю тебя, – отвечает девушка, прижимаясь к груди, перед тем как отпустить женщину из объятий.