***
Томми и Билли никогда не были изолированы от сверстников, их мама всегда предлагала провести на детской площадке на пару часов больше, чтобы подружиться с другими детьми. Близнецы никогда на это не соглашались и часто находили повод чтобы отправиться домой. Вместо этого, они с радостью проводили время в компании матери, которая стала для них лучшим и единственным другом на долгое время. Поэтому когда поведение Ванды начало меняться и с каждым днем она становилась более лучезарной, мальчики не могли этого не заметить. – При папе мама никогда так не улыбалась, – плюхаясь на кровать после одного из ужинов, что по традиции проходили в компании рыжеволосой, начал Билли. – Наташа всегда такая забавная и добрая! – И они не кричат друг на друга, когда мы уходим в свою комнату, – младший хмыкнул в согласие. Иногда, после трапезы они часто поднимались в детскую, где молча и испуганно прижимались друг к другу, когда сквозь стены просачивались крики и другие, вызывающие тревогу, звуки. Когда в доме оставалась Романофф, до близнецов доносился лишь материнский смех. – Таша волшебная! Хочу чтобы она навсегда была нашей няней и маминой подругой, – мечтательно продолжил он, озвучивая не только свое желание. – Я не скучаю по нему, – не нужно произносить имя, чтобы Томми понял о ком идёт речь. – Я тоже. Переглянувшись, они ярко улыбнулись, отмечая, что после сегодняшней прогулки, мама вернётся в счастливом настроении. Мальчики внимательно наблюдали за её действиями и чувствовали, как приятное волнение женщины пропитывает их самих. Наталья Романофф покорила сердце каждого в этой маленькой семье, но никто не был против. Переполненная эмоциями Максимофф не могла прекратить улыбаться, когда в голове заиграла старая заковианская песня о любви. Со времен колледжа композиция стала тёплым напоминанием о родных краях, олицетворением свободы и нарастающего счастья. Держа Пьетро за руку, они часто кружились под знакомые мотивы, когда жизнь казалась нереальной, прямо как сейчас. Стоя в коридоре у зеркала, шатенка изучала собственное отражение, обращая внимание на каждую доступную её вниманию деталь. Она вытащила сухую салфетку из пачки, что лежала на тумбе, и аккуратно стерла линию алой помады, которая на несколько миллиметров выходила за контур губ. Сегодня, в их первое официальное свидание, всё должно быть идеально. – Девочка моя, – пропевает брюнетка, перед тем как положить ложку клубничного мороженого в рот. Опираясь на спинку, Агата стояла коленями на диване и, подобно сыновьям, следила за каждым движением подруги. – Ты просто красотка! Впервые, когда у пары появилась возможность провести вечер наедине, у всех, кто мог бы посидеть с близнецами пару часов, вмиг появились неотложные дела. Елена и Пьетро уехали в другой город на долгожданную встречу с друзьями из колледжа. Луна осталась с бабушкой и дедушкой. Наташа предложила пристроить мальчиков на пару часов к своим родителям, но, не желая выглядеть наглой, дизайнерка отказалась. Стив этой ночью дежурил в участке, а Джеймс до сих пор не мог отойти от Хэллоуина, который провел в компании трех детей. Мужчина лишний раз убедил мужа и убедился сам, что заводить собственных им ещё рановато. Поэтому Харкнесс стала единственным из всех возможных вариантов. Лоток любимого клубничного мороженого стал ключевым условием. – Спасибо, – ответила Ванда, проверяя сумочку на наличие телефона и кошелька. Пикап Романофф остановился у подъездной дорожки около пяти минут назад и это заставляло немного нервничать. Конечно же няня не будет ворчать или, к примеру, обижаться на опоздание, но молодая мама сама не могла дождаться, когда встретится с возлюбленной. Агата лениво встала с дивана, оставляя лоток с мороженым на журнальном столике, и встала за спиной шатенов. Томми поднимает голову и смотрит на сегодняшнюю сиделку. Под хохот младшего брата брюнетка, наигранно испугавшись, делает шаг назад. – Вот черт! – на выдохе произносит она. – Все ещё не могу привыкнуть к тому, насколько ты зеленый, – старший на комментарий лишь закатывает глаза. Это было уже третьей шуткой за вечер на почве ветрянки. – Так, – обращаясь к троице начинает Максимофф. – Таша говорила, что мы вернемся не позже одиннадцати. К этому времени вы должны быть в кровати, – её взгляд метался между подругой и сыновьями. – Ведите себя хорошо, и слушайтесь тетю Агату. Договорились? – Да, мам, – в один голос ответили близнецы. – Не переживай, малышка. Мы здорово повеселимся и будем соблюдать все твои правила. Я обещаю, что не буду кусать, – руки архитекторши скользят по плечам мальчиков. Она приседает и шепчет. – По правде говоря, однажды я укусила ребенка. Расскажу вам об этом после, – тон голоса меняется, когда она вновь обращается к подруге. – А теперь давайте скажем пока мамочке. – Пока, мамочка, – улыбаясь, напоследок протягивают все трое, перед тем, как женщина оставит на щеках сыновей поцелуи и исчезнет за дверью. Романофф сверкает, как самая яркая звезда на ночном небе, когда дверь её пикапа открывается и она встречается с изумрудными глазами. Возлюбленная, одетая в изумительное зеленое платье с коротким рукавом, что скрывало накинутое наспех пальто, поудобнее устроилась на пассажирском сиденье. Она сразу же приблизилась к девушке и оставила приветственный поцелуй на губах. – Добрый вечер, принцесса, – горячее дыхание рыжеволосой обжигает губы и блаженная Максимофф оставляет ещё один поцелуй. – Привет. Как себя чувствуешь? – интересуется она, отстраняясь. В голосе слышатся игривые нотки. – Как только ты пришла, всё стало в разы лучше, – на губах оседает улыбка. Няня берет женщину за руку и оставляет поцелуй на внешней стороне ладони. На щеках дизайнерки появляется румянец. – Как мальчики? Не сильно расстроились, что я не зашла? – Увлечены чудаковатой тетушкой Агатой. Она буквально завладела их вниманием своими рассказами. Но они передавали тебе привет. – Мне уже стоит ревновать к Харкнесс? – усмехается зеленоглазая. – Не думаю, но я начинаю немного волноваться. Ты уверена, что она справится? У неё почти нет опыта с детьми. – Мне кажется, это она осталась под присмотром Томми и Билли, – её внимание переключается на руль. Нежно надавливая на педаль газа, автомобиль трогается с места. Перед тем как переключить передачу, она оглядывается по сторонам. – Во всяком случае, вчера я научила их как мне позвонить. Не думаю, что это понадобится, но все же. Ванда лишь усмехается тому, насколько дальновидной и одновременно наивной может быть Романофф. Новый навык детей ей ещё обязательно аукнется. Поверить, что близнецы будут звонить только в случае крайней необходимости? Смешно. Её мобильник рискует разорваться от количества звонков субботними вечерами, когда мальчики особенно скучают за своей няней. А их мама, что скучает не меньше, даже и препятствовать этому не будет. – Ты так и не сказала куда мы сегодня едем. – Я забронировала столик в мексиканском ресторане. У них крутые тако, вкусное безалкогольное вино и самые сочные ребрышки в городе. – Я просто обожаю ребрышки, – восторженно говорит Максимофф. – Но даже не помню когда ела их в последний раз. – Я знаю, – отвечает она, после чувствуя на себе удивленный взгляд. – Не смотри на меня так, я не какая-нибудь шпионка или маньячка. Просто однажды за ужином ты упоминала об этом. – Ты записываешь все, что я говорю? – Стараюсь, – отшучивается та. Дверь заведения бесшумно открылась и Наташа сделала шаг назад, пропуская спутницу. Шатенка глубоко вдохнула и запах специй, мяса и кукурузных лепешек ударил её по кончику носа. Тёплый свет освещал причудливые шкафчики у стен и яркий мозаичный пол. Уютную атмосферу ресторана дополняли мягкие кресла и разноцветные подушечки, которые были повсюду. Официанты в пончо, лавируя между столиками, разносили еду. Некоторые из посетителей толпились перед общим залом, фотографируясь в национальных костюмах и сомбреро. «Следуйте за мной», – мило сказала девушка, когда Романофф сообщила ей о брони столика на двоих. Молодая мама не отпускала руку любовницы до тех пор, пока они не остановились у, скрытой от посторонних глаз, кабинки. На столе горели свечи, помогая тусклому светильнику над головами. Через некоторое время их заказ принял официант. Максимофф выбрала ребрышки в соусе сальса, что подают с овощами на гриле, а Наташа предпочла тако с ананасами и томленой говядиной заправленной соусом чипотле. Долго обсуждая напитки, пара остановилась на безалкогольном белом вине урожая две тысячи пятнадцатого года. Мило улыбаясь, молодой человек повторил заказ и, пожелав приятного вечера, обещал скоро вернуться. – Слушай, – говорит женщина. После беседы о планах на следующую неделю и новых открытиях прошлой, она решает обсудить наболевший вопрос. – До меня дошел слух, что у тебя день рождения в воскресенье. Почему ты не рассказывала об этом? Няня, не отрываясь от еды лишь пожимает плечами. Она вновь начинает говорить лишь после того как прожевывает последний кусок, а затем вытирает руки и рот салфеткой. – Я не думала, что это играет ключевую роль для тебя. Тем более ты и так бы все узнала за пару дней. Кто? – Пьетро. А ещё он закатил глаза и добавил, что глупо было не догадаться, ведь ты типичный скорпион. Наташа прыскает от смеха и молодая мама дарит ей улыбку. – Я не очень верю в гороскопы. – А во что ты веришь? – спрашивает она, подпирая рукой подбородок и заинтересованно ожидает ответ. – Ну, – задумываясь на пару мгновений мычит рыжеволосая. – В то, с чем я сталкивалась и что имеет научное и жизненное доказательство. Например, что красивая женщина легко может украсть мое сердце, – улыбка на алых губах становится шире, когда Ванда делает глоток вина, дабы перебить мясной вкус во рту. – А ещё в то, что мы сами творим свою судьбу и она подвластна нам, а не цифрам или звездам. Любое действие имеет последствие и каждому воздается по заслугам. – Что же такое важное и несомненно хорошее я сделала, раз в моей жизни появилась ты? – Порой мне кажется, что одна твоя улыбка заставит саму судьбу дать тебе всё, что ты захочешь. Поставит любого на колени. – Последнее это ваши фантазии, мисс Романофф? – Я никогда не стояла на коленях перед кем-то, но перед тобой склонила бы голову. Чувствуя на себе двусмысленный, томный взгляд болотных глаз, собеседница ощущает, как что-то вязкое и теплое разливается в груди. Румянец, поднимаясь по шее, стремится к лицу. Горячие, драгоценные воспоминания, что чаще всего приходят перед сном, перемешиваются с эротическими, необузданными фантазиями. Молодая мама незаметно ерзает на стуле, когда волна возбуждения проносится по её телу. Будь такая возможность, она бы недолго думая обошла стол и села на колени к возлюбленной. Вцепилась в бледно-розовые губы, кусая и зализывая нежную кожу. Максимофф хотела её так сильно, что это начинает превращаться в озабоченность. – Так что ты хочешь на день рождения? – желая отвлечься интересуется она. – Понятия не имею. Обычно родители дарят мне что-то практичное, Елена и Пьетро пытаются удивить, Луна рисует открытку, а Стив и Баки закрывают счёт в баре. Я даже не знаю что мне надо. – И нет никакой мечты или идеи? – Я действительно не знаю, милая, – качая головой отвечает Наташа. – Что-то из одежды? – Нет. – Электроника и гаджеты? – Нет. – Приятная мелочь, типа брелока на ключи? – Нет. – Какие-нибудь инструменты для сада? – Нет. – Дорогой алкоголь? – Я не пью. – Я знаю, просто решила проверить скажешь ли ты хоть что-то кроме как нет, – поясняет дизайнерка, вызывая усмешку на устах напротив. – Совсем ничего не подходит? Романофф, тяжело вздыхая, качает головой и кладет руку на ладонь спутницы. Возможно, ей не нужен подарок, потому что судьба преподнесла уже самый лучший. – Просто подари мне свою улыбку в этот день. – Я делаю это при каждой нашей встречи. – Разве это не прекрасно? Мне очень повезло. Не могу перестать любоваться. – Ты милая, но вместе с этим ужасно раздражаешь, – улыбаясь, немного морща нос, говорит женщина. – Я хочу подарить тебе что-то стоящее, что тебе действительно понравится. – Я обещаю подумать, идёт? – Хорошо, иначе мне придется купить что-то бесполезное, а тебе делать вид, что подарок просто супер, – они одновременно начинают смеяться. Когда стрелки часов на наручных часах няни показывают без двадцати минут одиннадцать, а за кабинкой слышится, как люди покидают ресторан, девушки просят счёт. На просьбу официант лишь кивает, а после возвращает держа в руках лишь бутылку вина, такого же, что пила пара. – Мистер Старк велел передать, что сегодняшний ужин за счёт заведения. А это в дополнении к оставшейся части вечера, – произносит брюнет, вручая удивленной Наташе емкость вытянутой формы. – Во благо будущей семьи. – Иногда я забываю, что Тони владеет почти всем, – бурчит рыжеволосая, доставая из бумажника банкноту в двадцать долларов и протягивая её парню. – Чаевые. Как только двери ресторана открываются, прохладный воздух бьет сквозь тело, заставляя Ванду сильнее кутаться в пальто. Несмотря на то, что снега ещё не было, уже ощущалось присутствие зимы. Держась за руки, они направляются к автомобилю. Максимофф, чувствует себя тревожно, когда чувствует оценивающие взгляды людей, что несколько дней назад, бесцеремонно пялились в их сторону на вечеринке. Реакция молодой мамы не проходит бесследно, её партнёрша увеличивает шаг, в попытке как можно быстрее избавить свою половинку от пристального внимания. – Ты сильно переживаешь обо всех разговорах о нас? – прокручивая ключ, интересуется зеленоглазая. – Нет, просто я не понимаю зачем они лезут не в свое дело, – молодая мама пожимает плечами, а после тянется за ремнем безопасности чтобы пристегнуться. – Если говорить на чистоту, после такого хочется сбежать. Туда, где тебя никто не знает или где нет и души. Делать что хочешь, не думать о разговорах, излишне любопытных сплетниках и последствиях. Кивая каждому слову, в голове у обладательницы огненных прядей вырисовывается описываемая картина, что навевает идеи, а разум неосознанно дает ответ, что так желала получить дизайнерка некоторое время назад. – Я знаю что хочу получить на день рождения. – нервно закусывая губу признается она. – Что? – Хочу украсть тебя на пару дней. – Боже, она ведь почти добралась до двери, – простонал сероглазый, измучено запрокидывая голову. Блондинка, что стояла рядом с ним лишь ухмыльнулась, не отрываясь от переписки с одним из клиентов. – Ванда! Я умоляю тебя, прекрати проверять каждый квадратный метр в доме. Мы уже осмотрели каждую чертову розетку! В доме все обесточено, кроме холодильника, – вновь начал он, не выдерживая взволнованную беготню сестры. Нервно вздыхая, складывая руки на груди, мужчина прокашлялся пару раз, привлекая внимание. – Можешь намекнуть ей, что мы торопимся? Или позвать Наташу? Не успев произнести и слова, Елену прервал крик со стороны кухни: – Я забыла перекрыла ли воду! – когда шатенка появилась перед парой в коридоре, Пьетро уже был готов поклясться, что его душа начала покидать тело от мучительного ожидания. – Вроде всё. – Ну наконец-то, – старший Максимофф довольно хлопает в ладоши, а после хватает заранее собранную сумку, что вместе с ним томилась у порога. Его рука ложится на сестринское плечо, перед тем как он начал говорить напутственные слова. – Просто повеселитесь, но не забывайте предохраняться, – на комментарий обе женщины закатывают глаза. – Пока дядя Пьетро в деле, можешь даже не переживать. Мальчики под моим чутким руководством отлично проведут время. – Прости, но план состоял в том, что они остаются на попечение Елены, – дизайнерка закусывает губу и извиняющейся, исподлобья смотрит на брата. Стоя за спиной мужа, невестка кивала каждому слову. – Зато ты можешь не утруждаться лишний раз и как всегда быть в роли веселого, беспечного и любимого дядя. – Что? – серые глаза заметались между лицами. – Мне почти тридцать и я отец с шестилетним стажем! Почему мне никто не может доверить ни детей, ни собаку?! – Никакой собаки, – скулит Романофф, осознавая, что они вновь вернулись к этому бесполезному разговору. – Мы сотню раз обсуждали это. Ни у кого из нас нет времени полноценно ухаживать за ней. Это не игровой автомат, а живое существо. – Вот видишь, осознанный и ответственный взрослый в вашей паре явно она. – Хорошо! Договорились! – адвокат побеждено поднимает свободную руку, эмоционально вздыхая. Даже при том, что он был немного рад, что вся ответственность лежит на жене, осознание, что его не считают достаточно взрослым задевала. Мало для того чтобы обидеться, но как раз, чтобы наиграно раздражаться. – Я посмотрю как она справится с тремя детьми, а затем мы вновь поговорим о Спарки! – Он уже придумал кличку несуществующей собаке, – отвечая на вопросительный взгляд молодой мамы комментирует Елена. Если бы она знала, что на протяжении суток, Пьетро прячет Спарки в гараже, то не считала бы щенка выдумкой. Максимофф лишь хитро ухмыляется, при детях его супруга будет более благосклонна. Идеальный момент чтобы познакомить её с новым членом семьи. – Я всегда рада помочь. Не переживай о мальчиках. Если что, мы сразу же позвоним. – Спасибо, – улыбаясь пробормотала женщина. В следующий миг ударило осознание, тело выпрямилось как струна и она бегом направилась к лестнице. – Свет в ванной! – Блять. Мы никогда не покинем этот дом… – Если я услышу ещё подобное слово, тем более при детях, – бесцеремонно оборвала его Романофф. – К твоему сведению, в суде я получу минимальный срок. – Понял! Не выражаться. Когда пара вошла в дом, Наташа уже была у калитки – улыбаясь с закрытыми глазами, она стояла облокотившись о капот мутно-зелёного цвета. По случаю поездки и в честь приближающегося дня рождения, отец вернул ей ключи от джипа, которые отобрал несколькими годами ранее после позорного отчисления из университета. Она обожала свой старенький пикап, который купила с первых зарплат у Баки за бесценок, но вранглер* давно стал её единственной автомобильной любовью. Сейчас же девушка сидела на корточках перед близнецами. Кивая головой, она внимательно слушала каждое наставление, что ей давали юные мужчины. Когда Билли и Томми узнали о поездке без них, то были огорчены, но после того, как осознали, что три дня проведут в компании Луны и тёти с дядей, от печали не осталось и следа. – А вы привезете нам открытки? – интересуется младший брат. – Не думаю, что они там есть, но я обязательно поищу пару сувениров для вас. Идет? – рыжеволосая протягивает кулак, а затем его отбивает каждый мальчик. – А силы у вас с каждым днем все больше. – Я готова, – на выдохе произносит Ванда, привлекая внимание своей любимой троицы. Она спускается с крыльца и дарит зеленоглазой искреннюю улыбку. Няня с трудом может отвести от неё взгляд. В такие моменты им кажется, что в мире не осталось ничего, что заслуживало бы их внимания. Подумать только, дизайнерка проведет три удивительные ночи в объятиях влюблённой в неё до беспамятства красавицы. Несмотря на то, что день рождения у Наташи, это событие выглядит как подарок для Максимофф. Может ли хоть что-то сделать её более счастливой? – И, – протягивает Романофф, закрывая багажник. – Мы готовы отправляться. Дети, стараясь как можно быстрее скрыться от шквалистого ветра, что невзначай застал их, первые прыгнули женщинам на шею. По очереди прощаясь с мамой и няней, они пожелали им приятной поездки, не забыли напомнить о сувенирах и скрылись в машине дяди. – Ну идём сюда. – Я слишком взрослая для этого, мне через пару дней двадцать пя.., – Нат не успевает договорить, сильные руки притягивают её к груди старшей сестры. Она слышит как над ухом хлюпает нос блондинки. – Эй, Ел, ты чего расклеилась? Я конечно понимаю, как трудно обуздать четырёх детей, но я верю в тебя. Тем более, иногда твой муж бывает серьёзным. – Я просто рада за тебя. Ты давно не была такой счастливой и влюблённой. Не хочу чтобы это заканчивалось, – шепчет она в ответ, нежно хлопая по спине. – Удачно провести время. – Не сломайте кровать. – отшучивается сероглазый, когда близняшка попадает в его объятия, за что получает толчок в грудь. Ремень безопасности Ванды цокнул, а мотор заревел. Улыбаясь друг другу, они чувствовали, как теплая волна любви и радости накрывает их с головой. Помахав семье на прощание через окно, джип дернулся с места и направился к выезду из города. – Слушай, я не хочу портить момент, но тебе не кажется, что всё идёт гладко? – говорит Пьетро не переставая улыбаться и махать вслед удаляющемуся внедорожнику. – То есть, я рад за них, но всё слишком приторно сладко, чтобы казаться правдой. Как только автомобиль исчез из поля зрения, блондинка опустила руку, закусила губу, а затем застыла на несколько долгих секунд. Когда она повернулась к мужу, её лицо выражало скорее печальное согласие, чем удивление. Спустя столько лет одиночества, Наташа заслуживала всё самое лучшее и встреча с Вандой стала для неё потрясающим шансом начать что-то долгосрочное. Поэтому больше всего Елена боится черной полосы, что сотрет израненную душу сестры в порошок. – Откровенно говоря, у меня плохое предчувствие. Всю ночь спала как на иголках, – направляясь к племянникам, признается она. – Ощущение, что что-то прячется в тени. – Черт, думал, что только у меня осенняя хандра. – Если бы это была только она. Как ни странно, Максимофф промолчал, уставившись в спину жены, он задавался вопросом о том, что самое худшее может произойти за эти дни. Ответ был один, но слишком расплывчатым, чтобы казаться правдой. Нет, этого точно не может случиться, но чем чёрт не шутит?***
Надежда, что питала её несколько часов ранее, давно угасла. На её месте осталась лишь злость к обстоятельствам, сломанному автомобилю и страх перед тем, что будет, когда она все-таки доберется до города. Ночь не принесла ничего кроме дождя с градом, что, барабаня по крыше, издавал противные звуки, раздражая девушку. С момента поломки прошло больше четырёх часов и за всё это время не проехало и машины. По всей видимости, за годы её отсутствия Вествью стал ещё более тихим и скрытым от чужих глаз городом. Светофор, висящий над дорогой, предупреждающе моргал желтым, освещая смуглое лицо. Брюнетка устало простонала, когда затекшая в кресле спина отозвалась болью. Упираясь лбом о руки, сложенные на рулевом колесе, она закрывает глаза. Возможно, это был ещё один знак, что возвращаться к прошлой жизни не стоит. Девушка настойчива в своих желаниях, но не такая смелая, чтобы сказать хоть что-то в телефонную трубку. Дрожь пробегает по телу, когда кареглазая просыпается от стука под ухом. Высокая, мужская фигура стоит за окном, в ожидании когда оно опустится. – Привет, – он кутается в пальто и бегло глядит по сторонам, словно опасаясь. Подумать только, за шесть часов, что она провела в одиночестве ей наконец-то повезло. – Заметил вас на обочине, подумал нужна помощь, все хорошо? – Машина сломалась, – констатирует брюнетка и наиграно поджимает губы, перед тем как осмотреть незнакомца. Мужчина одет прилично, стильно и намного богаче, чем кто-либо в Вествью мог себе позволить. Точно не местный. – В нескольких километрах, на въезде, есть мастерская. По крайней мере была несколько лет назад. Не могли бы вы отбуксировать меня? – Конечно, но если у вас есть трос. Мы в Чикаго привыкли вызывать эвакуатор, – приторная улыбка появляется на губах, когда он явно хвастается жизнью в большом городе. Пренебрежением к Вествью и его, ещё незнакомым ему, жителям разит за километр. Несмотря на быстрорастущую неприязнь к незнакомцу, другого выбора у неё нет. – К сожалению, тросом я тоже похвастаться не могу. В Европе мы привыкли надеяться на дружеский толчок. Взгляд мужчины быстро меняется, становится мягче. Он понимающе кивает, а левой рукой подпирает подбородок. Голубые глаза быстро бегают, обдумывая дальнейшие действия. Мысли, что окутали его, быстро исчезают, когда дрожащая от прохлады девушка со скрипом закрывает окно. – Подождите, – его пальцы легли на отполированный край стекла, препятствуя действиям. – Может я подброшу вас до города? Небезопасно проводить ночь на дороге, тем более такой красавице, – на устах появляется хитрый, самодовольный оскал. – К тому же, это место не кажется многолюдным. Я буквально ваш последний шанс. – И в машину к незнакомцам садиться небезопасно. – Тогда предлагаю познакомиться, – блондин протягивает руку, а затем склоняет голову, изучая лицо новой знакомой. – Вижен Беттани. Моя семья переехала сюда пару месяцев назад. Потребовалось время, чтобы закончить дела и догнать их. – Рада встречи, Вижен, – говорит кареглазая. Отвечая на рукопожатие, она использует свою самую лучезарную улыбку. – Меня зовут Гамора.