Оранжерея любви

      Всякий талантливый человек, наблюдая за окружающей действительностью, рисует в своем сознании собственный мир. Вплетая нити проблем и смешивая краски боли с оттенками радости, происходящее становится особенным, близким и понятным только своему творцу. Заприметив краем глаза падающие с неба пушистые снежинки, Максимофф в тот же миг ощутила желание отворить створку окна, забраться на подоконник, сделать шаг вперед и отправиться в бесконечное путешествие. Странствуя над соседскими домами, взлетая все выше, ей с трудом удалось бы распознать знакомые улицы, присмотреться к отдаляющимся фигуркам и, не чувствуя более обременяющих деталей судьбы, наконец-то ощутить свободу.       – Ты выглядишь очень хорошо, Ванда, – твердила она, стоя в гардеробной, придирчиво изучая мелкие детали в своем отражении. Казалось, стойкий одеколон супруга, навевавший мысли о морском побережье, тине и ракушках, просочился в каждый угол, пропитал всю одежду, заставляя хозяйку дома неосознанно кривить лицо при каждом вздохе. – И ты обязательно со всем справишься, – тяжело вздыхая, стараясь уверовать клятве, заявляла женщина.       Подумать только, когда ты молод, чудится, будто стрелки часов стоят на месте, но с каждым годом, время становится более неуловимо, и ежедневно любуясь на пейзажи за окном, только и удивляешься как активно течение полосы жизни. С раннего детства молодая мама больше всего была влюблена в зиму. Ей симпатизировала весна за возрождение природы, надутые почки на ветках и улыбки прохожих, лето было любо благодаря прохладному бризу во время жаркой погоды и нескончаемым дням, осень навивала приятные мысли о романтичной прогулке под дождем или листопадом, но зимой она пропитывалась нескончаемым счастьем и, веря в чудеса, погружалась в рождественскую сказку. Над беспрерывным ожиданием волшебства, мог преобладать лишь трепет предвкушения момента, когда дизайнерка лично сможет исполнить мечты близких. Приближающийся поход по магазинам в поисках подарков вместе с братом, который был запланирован на сегодня, затуманил рассудок, принуждая сиять куда больше, чем гипотетически обрадуются мальчики, когда получат то, о чем не могли перестать говорить на протяжении последних месяцев. Поэтому, пробежавший по ногам холодок и последующий хлопок входной двери, заставивший стены сотрясаться, лишь на мгновение привлек малую долю её внимания.       Завитые пряди были аккуратно собраны позолоченной заколкой на затылке, а новая причёска, на которой несколько дней непрерывно настаивала Агата, открывала вид на изящно тонкую шею. Каштановые волосы, что любил перебирать Пьетро, успокаивая себя и сестру в душераздирающие моменты, более не являлись такими же длинными как раньше, а только немного щекотали кожу плеч. Неожиданная стрижка, новый стиль в одежде, который, как ей казалось, выбирают правильные жены, попытка полюбить мерзкий кофе, что её муж ежедневно пил за завтраком – в глубине души, зеленоглазая расценивала свои действия как попытки убежать от своей истинной личности. При великом желании жить дальше, ухватившись за возможность забыться, Ванда лишь создает мыльный пузырь, где не будет раздражителей, а новые воспоминания быть может вытеснят болезненно счастливые. Защитный кокон с лёгкостью лопается, когда приходится выходить из дома и, посещая торговый центр или гуляя с детьми по заснеженным аллеям, она старается не поднимать головы, боясь неожиданно столкнуться с главной героиней грёз и сновидений. Несмотря на обещание покончить с любой мыслью о Романофф, искореняя девушку из своей жизни, мечтания о случайной встрече неприятно щекотали тело и разум.       Кулон, подаренный Беттани в те времена, когда брак архитекторов казался пределом совершенства, сверкал на груди и блеск его уносил сознание в водоворот затуманенных болью мыслей. Стремление стереть память пульсирует в висках ещё сильнее, когда образ возлюбленной вспышкой проносится перед глазами. Шатенка заставляет себя думать, что отношения любовниц были не больше чем перерывом между воссоединением с истинной судьбой, что есть много вещей, которые заставят наслаждаться каждым мгновением, но вот даже близнецы не могли наполнить жизнь необходимым светом и теплотой, что дарило присутствие садовницы. Согласившись на предложение блондина, разъезжая по идеальным вариантам будущего семейного гнёздышка, она не спешила расставаться с домом на Шервуд Драйв. Желала оставить за собой возможность вернуться, тайно загадывая вновь оказаться в том ярком, но непродолжительном благополучии.       В кухонной раковине образовалась до неприличия высокая горка грязной посуды: тарелки с прилипшими остатками утренней каши мальчишек, кружки с чайным налетом, грязные кастрюли и напрасно использованные столовые приборы. На столешницу, рядом с газовой плитой, из небрежно брошенной скорлупы лениво вытекал белок, что, застывая, превращался в мерзкую пленочку. На протяжении последних недель бизнесмен пытался не только завести нужные знакомства и отыскать прибыльные проекты в городе, но и старался быть похожим на любящего отца и мужа, кем по мнению Пьетро никогда не являлся. Иногда, не переставая удивлять координальным изменением в привычном поведении, голубоглазый брал на себя некоторые обязанности по дому, только вот ущерба от подобного было больше, чем пользы. Наспех перемешивая давно сгоревшую яичную смесь, что-то бормоча себе под нос, он ни сразу замечает ищущую глазами сыновей, супругу.       – Ох, дорогая, наконец-то, мы уже успели соскучиться, – заговорил он, бросая быстрый взгляд на наручные часы. Приторно сладкая интонация сводит зябкой судорогой кисти рук женщины. – Я уже опоздал на работу. – вздыхая с легким раздражением, Вижен неряшливо вывалил подобие омлета в одну из чистых тарелок и самодовольно, с деревянным звоном поставил посуду на обеденный стол рядом с остывшим кофе.       Внезапная тишина, что никогда не была свойственна этому дому, в одночасье поглотила молодую маму и, от нахлынувшей тревоги, сердце у той застучало в ушах, в горле пересохло, а холодный пот пробежался по позвоночнику. Игнорируя присутствие бизнесмена, спотыкаясь о собственные ноги, она поспешила в сторону прихожей, где скидывая вещи с крючков, лихорадочно искала детские курточки. Подозревая, что самые жуткие мысли превращаются в реальность, в изумрудных глазах помутнело, стены стремительно начали расширяться, а дом становился бесконечно огромным, припоминая, какой мир может быть опасным для неё, и в особенности для Билли и Томми. Колени задрожали, ноги подкосились, будто под ступнями возникла стремительно трескающаяся корочка льда. Максимофф чудится, что её тень стала темнее, превратилась в монстра, который обхватил своими щупальцами шею, мешая вздохнуть полной грудью. Скрестив ладони на груди, она делает несколько шагов назад, врезаясь в тело архитектора.       – Дети, – хрипит дизайнерка, сглатывая комок горечи, что опускаясь по горлу, пропитывает ядом легкие, разносясь до кончиков пальцев. – Они исчезли.       – Да ладно тебе, милая, не стоит из-за этого переживать, – беспечно пожимая плечами комментирует он. – Они всего-то ушли со своей подругой, – надевая пальто, любуясь отражением в зеркале, блондин закатывает глаза, когда замечает, как лицо супруги стремительно бледнеет, а тело не перестает трястись. – Слушай, я встал сегодня пораньше, чтобы приготовить нам завтрак, хотел вместе выпить кофе, но ты слишком задержалась на втором этаже, а сейчас ещё и о мальчиках трясешься, они взрослые, а мне можно и спасибо сказать.       – О чём ты говоришь Вижен?! Что за подруга? Я оставила детей под твоим присмотром меньше чем на двадцать минут! Где Билли и Томми? Куда они ушли?! – указательный палец упирается в мужское плечо, разъяренные языки пламени в очах сжигают отражение супруга, вскрик вырывается из её груди, и ледяной тон, будто грозовые тучи, окутывает пару. Яростному порыву суждено исчезнуть также быстро, как он появился, сильная хватка, сжимающая кожу на предплечье шатенки вновь возвращает её в объятия кошмаров и чудовищ и, ощутив удушье, как это было с самого начала, она прикусывает кончик языка до крови. – Где мои сыновья? – взмаливается она шепотом, не стремясь стряхнуть закономерно появившиеся мокрые дорожки с щек. Слезы, размазывая тушь, дорожкой угольного цвета падают с подбородка, бегут по шее и утопают в вырезе шелковой блузки.       – Я не знаю, Ванда, они ушли с какой-то девочкой. Просто сказали мне об этом и вышли из дома, я даже толком не успел разглядеть её. Думал, ты об этом знаешь, в этом городе ведь все друг друга знают, – устало пыхтит Беттани, не в силах ещё больше находиться в обществе вечно истерящий по малым поводам жены. – Просто не нервничай лишний раз, хорошо? Этот город слишком скучный чтобы в нем произошло что-то криминальное, даже велосипед никто не угонит. Просто подожди их дома, а когда они вернутся, мы проведем с ними беседу, и возможно запишем тебя к психотерапевту, – схватив молодую маму за голову, он оставил поцелуй на её лбу и, развернувшись, открыл входную дверь, делая шаг навстречу декабрьскому утру. – Пропьешь лекарства или ляжешь в больницу, ты совсем себя не бережешь.       – Вижен! Вернись, пожалуйста. Мы должны их найти! Наши дети пропали, – с трясущейся челюстью зеленоглазая кричит ему вслед. Почувствовав, как холод ударил в грудь, она замолкает, что-то тяжелое наседает на плечах и пожирает изнутри. Кажется, ещё немного и она вправду сойдёт с ума.       – Они придут также, как и ушли, дорогая, просто немного прогуляются по городу. Ты можешь пока прибраться на кухне, отдохни от детей и их постоянного надоедливого писка. Уверен, через час они будут дома, Билли конечно пошёл в мою породу, но Томми слишком слаб чтобы продержаться на улице долго в такую погоду.       После того как дорогая иномарка стремительно покинула подъездную дорожку, направляясь в центр города, входная дверь апартаментов Максимофф ещё долго остаётся открытой, приглашая холодный ветер проникнуть в каждую комнату. Через некоторое время, Пьетро, задорно постукивая в ритм композиции, что окутывала салон автомобиля, вальяжно свернул на соседнюю улицу, но заприметив открытую дверь в дом близняшки, сильнее вдавил педаль газа. Картина, с которой столкнулся вбежавший в постройку адвокат, принуждает его обогнуть содрогающееся тело сестры, сесть за её спиной и, приобнимая, нашептывать слова поддержки. Сидящая на полу женщина, хлюпая носом, вцепилась ногтями в руки брата и скручиваясь в слезах, боролась с каждой тенью в доме, что подло нападала на неё. Душераздирающая боль пронзает тело, если что-то случится с сыновьями, главными людьми в её жизни, она не сможет справиться с потерей. Ванда сглотнула мерзко едкий комок в горле, желая, чтобы личный ангел хранитель вновь спас её и мальчиков, как это случилось месяцами ранее.

***

      Трудно в такое поверить, но широкоплечий красавец и владелец автомастерской «Белый волк» не всегда пользовался популярностью у сверстников и лишь недавно превратился в эротические мечтания некоторых своих клиенток. С десяток лет тому назад, поселившись в незнакомом городе, приветливый паренёк неожиданно примерил на себя образ изгоя и, если бы не внушительная комплекция, рисковал стать объектом насмешек и издевательств.       Доверившись передовым технологиям Тони Старка в лечении злокачественных опухолей, семья из трех человек воспрянула верой и решилась на переезд в тихое поселение на юге Нью-Джерси. Капельницы, лазеры и операция безусловно помогли значительно продлить Джорджу Барнсу жизнь, но полностью искоренить метастазы, которые успели пробраться в другие органы, увы не удалось. Сопротивляясь раку долгие годы, скрипя зубами в попытках заглушить вечную и изнурительную боль, он оставил горячо любимую жену и сына на сорок первом году жизни.       Благосклонная и приветливая к каждому Мэйбелл, в девичестве Паркер, и не думала исправлять непростой характер подрастающего ребенка, но даже так, она не прекращала говорить с сыном о важности первого впечатления и ни раз советовала вести себя в новом коллективе менее дерзко, чем тот мог позволить себе в старой школе. Принимая материнские слова за истину, вооружившись излишним дружелюбием и наивной активностью, молодой человек потерпел фиаско, как только появился на пороге класса. Первые недели в незнакомом обществе дались ему слишком тяжело, Джеймс до сих помнит бесконечные обеденные перерывы, в течении которых он сидел за столиком в одиночестве, ощущая на себе пылкие, изучающие взгляды. Несмотря на заинтересованность узнать приезжего поближе, яркая улыбка и стремление заговорить с каждым одноклассником закрепили за ним образ заносчивого новенького, которого по возможности старался избежать всякий. Быть может опасаясь коллективно порицания или заручившись нежеланием тратить время на странного, пропахшего машинным маслом, юношу, ни один ученик так и не сблизился с ним в течении двух месяцев.       Вечерами, перебирая школьные принадлежности и готовясь к предстоящему, морально сложному дню, кареглазый в тайне мечтал прогулять занятия и отвлечься от удушающей обстановки, но под тяжелыми усилиями, такие мысли исчезали с корнем, ведь меньшее, чего он желал – доставлять родителям ещё больше хлопот. Учиться парень никогда не любил и с раннего возраста понимал, что остаток своей жизни проведет занимаясь обожаемым делом. На удивление, перебирать автомобильные запчасти удовлетворяло его даже больше, чем поедать материнскую выпечку. В их старом доме постоянно пахло свежеиспеченным хлебом, запах которого разносился по всему району, а от воспоминаний о сладких нотках, у Баки непременно щекотало кончик носа. Перед сном, разглядывая потолок, душу согревали мечтания о скором излечении отца и возможности вернуться в хоть и не далекие, но родные края. Трудно было не скучать по вечно хохочущему маленькому Питеру и его родителям, которые относились к племяннику с огромным обожанием.       Материнское сердце трудно обмануть, поэтому, несмотря на молчание, Мэй знала с какими терзаниями пришлось столкнуться шатену. Она охотно кивала, делая вид что верит, подкладывая в обед ещё несколько сэндвичей и подбадривавшие записки, когда Бьюкенен прикрываясь прогулками с друзьями, шастал по улицам до темноты. А ещё чаще женщина лукавила и просила сына помочь в пекарне, желая скрасить его серые будни совместным времяпрепровождением.       Хоть дни и протекали слишком медленно, а часы в течении ученических будней будто останавливались, этого было достаточно чтобы Барнс успел свыкнуться с мыслью о том, что ещё несколько лет он будет одиноко слоняться по школьным коридорам и городским улочкам. Только вот в один прекрасный день, неожиданно для него и каждого обедающего, за столик к молодому человеку присоединилась шумная и веселая парочка. Больше всего в рыжеволосой его поразило ни тонкое чувство юмора, ни красота и возможность поддержать любую беседу, и даже ни волевой и своенравный характер, ему понравилось, что новой знакомой было плевать на чужое мнение, и в первую встречу она лишь задалась вопросом, почему почти каждый элемент гардероба Джеймса хоть и немного, но испачкан машинным маслом. Вместе с Романофф, в комплекте, к нему за столик присел и немного застенчивый, милый блондин, но в те времена Стив стал ни более чем приятным дополнением и новым товарищем. Той ночью Мэйбелл засыпала с незаметной улыбкой и приятной головной болью, вызванной неостановимой болтовней молодого человека, что не мог и на миг замолкнуть, прекращая свой рассказ о новых друзьях.       С тех самых пор Наташа ни покинула жизнь шатена ни на секунду, она стала прекрасной подругой и одной из самых близких ему людей. Когда отец умер, в тот осенний и мрачный день, капли дождя не переставали стучать по лужам, а молнии сверкать на тёмном небосклоне. Несмотря на непогоду, зеленоглазая села на велосипед и стала первой, кто вызвался поддержать юношу. Ощущая как плечо стремительно намокает, а объятия становятся более сковывающими и нуждающимися, она не переставала гладить его по спине. Автомеханику невозможно было представить более великодушную и сострадательную личность, ещё никто на его памяти не делал так много для других, что временами забывал или отодвигал на второй план собственное благополучие. С первого разговора, с первой улыбки и с первой протянутой руки помощи, Баки лишь старался соответствовать, отвечать той же монетой и быть лучшим другом, которого только могла пожелать себе девушка.       – Давай, вперед дружище! – не переставал жалобно умолять мужчина, сидя на коленях перед склонившим голову на бок щенком. – Сделай уже этот несчастный кувырок и получи награду, я даже дам тебе две мясные печеньки за это, – казалось, Спарки больше привлекала и забавляла реакция нового человека, чем сверкающее жиром лакомство в его руках. – Ну пожалуйста!       Неудачные попытки товарища, что впервые увидев пса, назвал себя крайне умелым дрессировщиком, заставили Романофф в очередной раз закатить глаза и фыркнуть, что повлекло за собой слабое ворчание. В ожидании шерифа, что с минуты на минуту должен был закончить дежурство, она пристроилась на диване и, листая журнал, изучала фотографии новеньких автомобилей, которые появятся на американских дорогах в ближайшем будущем. Живот рыжеволосой тихо, но неприятно заурчал, стараясь игнорировать собственные потребности, она пыталась не поднимать взгляда на столик перед телевизором, где часом ранее лично оставила два бумажных пакета с жирными вкусностями из бургерной мистера Фьюри.       – У него нет задержек в развитии?       – Баки! – уста её шокировано приоткрылись в широкой улыбке и, свернув издание трубочкой, садовница играючи ударила плюхнувшегося рядом с ней парня с миской снеков. Активно виляя хвостиком в разные стороны, щенок прыгнул на диван и уселся рядом с шумной парочкой. Похрустывая чипсами со вкусом ребрышек, шатен лишь кивал на каждое оправдание подруги. – Ему всего-навсего пять месяцев и он не цирковой пёс чтобы выполнять все твои команды.       – Просто он ужасно скучный, – автомеханик удивлено наблюдал, как предмет их разногласий прыгнул ему на колени, поставил передние лапы на грудь, и, радостно поскуливая, принялся облизывать испачканные в ароматных крошках щеки и уголки губ.       В поисках комментария к непреклонному мнению друга, болотные глаза остановились на счастливой, согревающей картине, а в мыслях всплыли недавние воспоминания. Коварно ухмыляясь, Наташа хватает стакан фрески и перед тем как сделать глоток, непринужденно заявляет:       – Напоминает Роджерса.       На подобное сравнение Джеймс лишь прыскает смехом, но не проходит и минуты, как взгляд его становится серьезным и изучающим. С их первой встречи Спарки показался ему добрым и невинным, щенок страшился огромных предметов и неизведанных пространств. Такого никогда не поймаешь за вредительством, любящий чистоту, порядок и свою хозяйку, аккуратно вычесанный мальчик действительно имел что-то общее с супругом кареглазого.       – Туше, Романофф. – вздохнув, предчувствуя, что скорее всего трудолюбивый шериф в очередной раз задержится на работе, он потянулся за пакетом с едой. Через некоторое время, поедая золотистые, картофельные брусочки под звуки молодежной комедии, Барнс решил поинтересоваться. – Помнится, ты обещала рассказать мне о своих успехах.       Голова её дернулась, рыжеватые пряди пролетели по воздуху и лица друзей встретились. Не понимая намёка, девушка приподняла бровь перед тем, как задать вопрос:       – О чём ты?       Кивая в сторону мобильного устройства, что садовница позабыла на столике, как только вошла в мастерскую, шатен уточняет:       – Приложение для знакомств, которое я скачал тебе на прошлой неделе.       – А, ты об этом, все хорошо, – бегло проговорила она, откусывая половину картофельной дольки, перед этим окунув её в острый соус. Стараясь как можно быстрее сменить тему, зеленоглазая указала в сторону телевизора. – Почему Елена никогда не была блондинкой в законе на Хэллоуин?       – Таша, – недоверчиво проговорил хозяин автомастерской. – Сколько у тебя было мэтчей?       Скрывать правду было глупо, особенно от человека, который ежедневно общался с тобой порядка десяти лет. Неловко прищуриваясь, соединяя зубы в лёгком скрипе, она решает признаться:       – Ни одного? – и если мужчине сегодня предстояло услышать правду, бывшая няня решает действовать по принципу отца, где лучшая защита, это нападение. – Видимо, анкета, которую ты создал для меня никому не понравилась. Ничего страшного, такое случается, просто ты потерял хватку в делах любовных, мой дорогой. – нагло врёт она похлопывая товарища по плечу.       – Ни одного? Как вообще такое может произойти? – вскрикивает автомеханик отбрасывая недоеденную порцию картофеля в сторону столика. Не позаботившись о жирных, соленых пальцах, он хватается за телефон подруги. Активно тыча в сенсор, не проходит и мгновения, когда его брови соединяются в дугу, а с губ слетает бурчание. – Романофф! Ты любишь издеваться надо мной?! У тебя нет ни одной анкеты во вкладке для понравившихся. Я знал, что не ошибся, покупая платную версию, для того, чтобы следить за твоей активностью.       – Надеюсь, ты оплатил эту ерунду своей картой, – настороженно заговорила Наталья, чувствуя в груди нарастающее желание проверить мобильный банк.       – Не столь важно, – непринужденный ответ лишь возносит до небес стремление проверить счёт. Если кому-то в голову взбредет мысль, что Джеймс не транжира, его явно засмеют. Потому что это всегда было большой проблемой.       – В любом случае, мне не нужны глупые приложения, их явно придумали озабоченные. Потому что в таких местах парни не здороваются с тобой, а сразу отправляют фотографию члена, – аргументировала она. Потянувшись за мобильником, её неожиданной преградой стала выставленная рука Баки. – Отдай его, – не реагируя, парень лишь сильнее сжал смартфон в ладони и, не посмев отвлечься, пользуясь столь редкой возможностью, его палец, двигаясь в разные стороны, перебирал анкеты.       – Ты должна начать переписываться хоть с кем-то, – рыжеволосая закатила глаза и обессилено вернулась к своей порции стремительно остывающей картошки. – Я не заставляю тебя ходить на свидания или бежать под венец, но напиши хотя бы кому-то, да или смайлик отправь на крайний случай. Посмотри, хороший вариант, – развернув устройство к его владелице быстрыми нажатиями, он пролистывает несколько фотографий одной из карточек, а затем зачитал. – Её зовут Мария, двадцать один год и учится в полицейской академии Нью-Джерси. Мечтает работать в ФБР, любит путешествовать на мотоцикле и не против прокатиться с кем-то по ночному городу.       – Мне не нравятся девушки с челками, совершенно не мой типаж, – не удостоив вниманием, зеленоглазая продолжала смотреть за приключениями героини Риз Уизерспун на телеэкране.       – Хорошо, есть ещё кандидат. Гвендолин, двадцать три, работает в институте лаборантом, обожает свою коллекцию пауков… – Джеймс смолк, а в его глазах пробежался намёк на страх. Закусив губу, он судорожно рассмотрел несколько сопровождающих фотографий с тарантулами в различных позах и ситуациях. – Она уходит явно влево, – реакция товарища лишь насмешила молодую девушку.       – Можешь потратить на это годы, – на её лице заиграло пренебрежение, а затем, она измотано добавила. – Но я не стану никому писать.       – Ты вечно будешь искать недостатки в каждой, потому что никто из них даже не напоминает её? – продолжая рыться среди анкет, не поднимая головы задал риторический вопрос Барнс. Он не нуждался в ответе, и без того зная всю подноготную.       – Возможно, – уклончиво ответила Наташа.       – О, ты только погляди! – восторженно заявил шатен, указывая на экран с фотографией нового профиля. – Я отыскал аккаунт сестры Одинсонов, помнишь ты ей нравилась в старших классах?       – Я нравилась почти всем в их семье, – мурашки охватили девичье тело, припоминая как школьный шкафчик ломился от любовных посланий Тора и воздушных поцелуев во время футбольных матчей, как Локи оставлял красивые букеты на пороге дома и приглашал посетить выставки или театр, а Хела открыто флиртовала и приглашала на свидания в присутствии Гаморы. – Ладно, давай закончим это шоу, и ты отдашь мой телефон, – повторила она просьбу. – Пожалуйста.       Карие глаза отпрянули от картинок, что менялись на экране и исподлобья взглянули в сторону Романофф. Нехотя подчиняясь, он медленно протянул руку, и ощутив как вес мобильного телефона исчез с его ладони, фыркнул:       – Я просто пытаюсь помочь, хочу чтобы тебе стало лучше и ты нашла себе достойную пару. Несмотря на то, что твоя бывшая мне очень нравилась.       – Спасибо за твое участие, но меньшее чего я желаю, это вытеснять чувства к человеку другим человеком, понимаешь?       – Конечно, – Баки тяжело вздохнул, а затем проговорил. – Но обещай, что во время нашей поездки мы повеселимся, а ты познакомишься хоть с кем-то. Как закоренелому женатику, мне будет приятно наблюдать за курортными романами, – замечая, как личико напротив вот-вот начнет багроветь, он стремительно добавил, – или просто дружбой.       – Обещаю.       Прошло не слишком много времени, когда комедия успела закончится, вся еда с огромным аппетитом была съедена, а молодой, трудолюбивый шериф так и не объявился. Неунывающие друзья не спешили печалиться и, положив порцию картошки и бургер в холодильник, листали интернет-телевидение в поисках следующей киноленты. Поглядывая на девицу, что отказывалась отпускать пульт из своих рук, с уст мужчины слетел вопрос, что не давал его мыслям упокоения на протяжении нескольких долгих дней.       – Всё ещё любишь её?       – Всем сердцем, – не отвлекаясь от телевизора, будто происходящее, обыденный и ежедневный разговор, ответила Наташа – Я знаю, что это глупо и озабоченно, к тому же звучит по-детски, но я не чувствую, что между нами всё кончено. Каждый день я засыпаю и просыпаюсь с мыслями, что нам просто нужно время и шанс, чтобы начать все сначала. Если она и вправду любила меня, то не смогла бы позабыть так быстро, – вздохнув полной грудью в попытке побороть излишнюю эмоциональность, она посмотрела на Барнса и продолжила. – Судьба сведет нас вместе, а я просто буду ждать.       – Ну и сколько ты хочешь ждать? – быть может грубо, в попытке привести подругу к реальности уточнил он. – Все может затянуться на годы. Почему она даже не написала тебе за столько времени? Что её останавливает?       – Понятия не имею, но я буду ждать вечность, если потребуется, – отвернувшись, нажав на несколько кнопок, на экране открылась подборка фильмов. – Может ужастик?       – Да, давай вот этот, второй, – указал шатен на следующее кино в списке. – Он вышел недавно и все в восторге.       – Слушаюсь, капитан, – приложив руку к голове, рыжеволосая наигранно отдала честь.       – А что будет дальше? Встретишь ты её завтра на улице или на семейном празднике и скажешь, что это судьба? – Джеймс сердито цыкнул покачивая головой. – Ты слишком прямолинейный реалист, чтобы настолько романтизировать.       – Если в её глазах по-прежнему найдется место для тех самых чувств, что были между нами, я больше никогда не отпущу её, но если она ещё раз скажет мне нет, я просто пройду мимо, будто мы и не были знакомы никогда, – сомкнув губы, зеленоглазая включила фильм, прибавила звук и постаралась незаметно хлюпнуть носом.       – Я всегда на твоей стороне, просто очень сильно переживаю, – он коснулся её подбородка, заставляя повернуть голову. – Хочешь обниму тебя?       – Пожалуйста.       Стараясь быть к горячему телу как можно ближе, она придвинулась, положила голову ему на грудь и прислушиваясь к стуку сердца, чувствовала, как сильные мужские руки соединились чуточку выше её талии, а их ноги, подобно вьюнами облепили друг друга. Маленькие и аккуратные ладони рыжеволосой прошлись по ребрам и, зарываясь глубже, попытались охватить широкую спину. С десяток лет тому назад, она неосознанно нарисовала звезды вокруг его шрамов, и он поклялся, что однажды сделает для неё что-то такое же важное, не понимая, что в тяжелые дни заставлял подобные звездочки на её теле сиять ярче солнечных лучей. Мимолетные или же объятия до хруста костей, подобные прикосновения давно превратились в их зону комфорта.       – Твоя грудь такая мягкая, – неожиданные слова заставили пару расхохотаться. Приподняв голову, быстро смахнув слёзы, она посмотрела в очи кофейного оттенка, проникая в сознание напротив как можно глубже. – Спасибо, что ты появился в моей жизни.       – А тебе спасибо, что скрасила мою, – улыбнувшись кончиком губ он оставил целомудренный поцелуй на макушке.       Через несколько часов болтовни и одной неудачной попытки дождаться Роджерса чтобы пообедать вместе, автомобильную мастерскую заполнила пугающая тишина, которую изредка прерывали приглушенные вскрики со стороны зоны для отдыха и стук щеколды, что под натиском сильного дуновения ветра ударялась о металлическую перекладину увесистой входной двери. Территорию гаража озаряло лишь несколько тусклых ламп, развешанных по разным углам помещения. Диван, что проваливался в некоторых местах, приютил на себе прижимающихся друг к другу в страхе друзей и, свернувшегося калачиком рядом с ними, пса. Ужасаясь, что кто-то может схватить за ступни, ноги их давно были подняты. Сильные мужские руки обхватили напарницу и крепко прижали к груди, в то время как глаза, не желая более смотреть особо леденеющие душу сцены, прятались в хрупкие плечи. На очередной тяжелый выдох испуганного товарища, Наташа лишь хмыкнула, она не спешила отрывать взгляд от фильма, неожиданный поворот которого заставил обоих пустить скупую слезу.       – Иди туда, Ханна, – нечеловеческим голосом прохрипела женщина, чувствуя как близко к ней подобралась смерть, а язык онемел от крови, что стремительно заполняла рот. Схватив руку дочери, которая сжимала вспоротый живот погибающей, она в последний раз взглянула в голубоватые глаза и тяжело вздохнула, собираясь с силами для последней просьбы. – И сделай то, что мы с твоим отцом не смогли. Ты должна закрыть портал, не дай этим тварям проникнуть в наш мир и убить ещё больше людей.       Раненая, измазанная в крови и грязи блондинка схватилась за крест на шее, отворила дверь в подвал и, прерывая всепоглощающую темноту, подсветила фонариком первые три ступени. Сделав шаг вперед, до ушей зрителей и главной героини донесся мерзкий скрежет металла, что заставил мурашки пробежаться по рукам. Нижний этаж отеля, на месте которого веками ранее располагалась церковь, напоминал лабиринт коридоров и пустых складских помещений. Складывалось впечатление, что у каждой стены есть глаза, уши и руки, которые в темноте тянутся за новой жертвой, пытаясь схватить и задушить. В безлюдной, с недавних пор, прачечной стояли прогнившие корзины со стопками заплесневелых полотенец. Забывая оглядываться назад, девушка не заметила, как между рядами призрачно засверкала сталь демонических глаз, готовясь положить конец жизни последнего сопротивляющегося злодеяниям дьявола человека.       Почувствовав топот за спиной, словно пробежалось парнокопытное животное, единственная выжившая замерла, а её дыхание остановилось. Несколько секунд в мастерской не было и звука, лишь стук сердца, что вот-вот вырвется из груди шатена. Истерично трясущаяся от страха Ханна медленно развернулась, в её очах отразился ужас и огромная тень, чьи руки потянулись к девичьей шее и сдернули крест, заставив его обладательницу в страхе попятиться назад.       Через несколько мгновений, с казалось не принадлежащим ему ранее криком, испуганный Барнс вскочил с дивана, когда рингтон телефонного звонка садовницы врезался в бетонные стены.       – Чёрт меня дери, Наташа! – злобно пробормотал он, не пряча возмущение, которому не было предела. – Я же несколько раз попросил тебя выключить звук на долбанном телефоне, – каштановые волосы взмыли в воздухе, когда мужчина закинул голову, а руку положил на грудь, пытаясь успокоить дыхание и сердце. – Думаю, я наложил в штаны из-за тебя, сучка.       – Извини, – проглатывая смешинку, искренне прошептала она, пытаясь нащупать телефон в заднем кармане штанов. – Но признай, это было весело, хотя бы для одного из нас, – Увидев имя сестры на мерцающем экране, зеленоглазая нахмурилась и, предчувствуя что-то неладное, поскорее ответила на вызов. – Я слушаю, Елена, – на другом конце телефонной линии переговаривались сразу два до боли знакомых женских голоса, после ответа девушки один из них молниеносно стих. Вскочив с дивана, схватив пульт с журнального столика, она выключила звук на телевизоре и, пытаясь прислушаться к происходящему за несколько километров, вновь села на мягкую поверхность. Оценивая напряженную позу подруги, Баки сделал несколько шагов вперед и, намекая подвинуться, постучал ту по плечу, после чего уселся рядом. Прижавшись к задней панели смартфона, он закрыл глаза, думая, что это поможет ему лучше сконцентрироваться и услышать все детали. – Как твои дела? Что-то произошло?       – Да, нам нужна твоя помощь, – несмотря на попытку держать эмоции и ситуацию под контролем, голос адвокатши задрожал. Никто не имеет права обвинять её в потери самообладания, к тому, что произошло сегодня с трудом можно подготовиться. Подняв голову, две пары зеленых глаз пересеклись в одной точке, и сидящая напротив Максимофф нервно сжала руки в замке. Голос возлюбленной дарил покой и уверенность, но вместе с этим окутывал в давящие думы о горести потери и разбитого сердца. Несмотря на пылающее желание, молодая мама не посмела заговорить и старалась издавать как можно меньше звуков. – Луна, Билли и Томми пропали.       – Что значит пропали? Как это они могли пропасть? – нервный смешок слетел с пухлых уст, а лицо начало стремительно бледнеть.       – Пьетро и Ванда должны были завести ко мне мальчиков перед тем, как поехать в торговый центр за рождественскими подарками. Неожиданно перед самым отъездом Билли и Томми ушли в неизвестном направлении с какой-то подругой, а потом мне позвонили из школы и сказали, что Луна не была на дополнительных занятиях по лепке. Мой муж поехал искать их, я уже позвонила Стиву и он непрерывно несколько часов патрулирует город, мы с Вандой остались дома, – в горле дизайнерки пересохло, в один момент та возжелала, чтобы её имя произнесла и любовница, именно так, как это делает только она. Она нуждалась в Наташе прямо сейчас, но разум напоминал о том, что между ними все кончено. В первые месяцы нового года её ждёт переезд, а садовница уже успела сделать несколько шагов вперед с другим человеком. – Ты очень хорошо знаешь каждого из них…       – Поняла, – рыжеволосая перебивает её, без дополнительных комментариев смекая о чем говорит женщина. Наспех натягивая зимние ботинки, она хватает куртку со спинки дивана и направляется в сторону железных дверей. – Не выходите из дома, я позвоню мальчикам и узнаю в каких районах они успели побывать. Главное не переживайте, они умные и смогут о себе позаботится, втроем мы найдем их быстро. А пока можешь придумать какое наказание ждёт твою дочь, когда она вернётся.       – Спасибо тебе, – значительно спокойнее, с трудно заметной улыбкой отвечает блондинка.       – Все будет хорошо, я обязательно верну их, – клянется она перед тем, как закончить разговор.       – Я тебе нужен? – передвигая щеколду на железных ставнях Романофф прислушивается к голосу за спиной. – Можем поехать вместе или я буду на своей машине.       – Нет, пока останься здесь, – собранно, без намёка на волнение в голосе, отвечает она, задумываясь куда можно отправиться в первую очередь, задаваясь целью найти близнецов и племянницу как можно скорее, пока паника не окутала и её. – Они могут прийти сюда, Луна хорошо знает дорогу до автомастерской. Сразу же позвони мне, если Стив или дети объявятся. Точно знаю, что их родители и места не находят.       Открытая дверь запускает в постройку немного ветра и снега, который хлестко ударяет кивающего Джеймса по щекам. Наблюдая, как болотного цвета джип резво направляется в сторону города, мужчина обращает свое внимание на подкравшегося, мгновениями ранее проснувшегося, щенка. Поднимая растерянного Спарки на руки он произносит:       – И вот прекрасная принцесса отправилась на помощь своей королеве.

***

      К удивлению многих, помешанный на рок-музыке Алексей Романофф оказался не только талантливым и выдающимся адвокатом, но и умелым бизнесменом. Смелое заявление такого рода может подтвердить тот факт, что получив свой первый чек, молодой человек не поспешил отметить событие с друзьями за бутылочкой легкого спиртного, чем промышляли однокурсники. Вместо посиделок в баре, он сделал шаг в сторону инвестиций и своего будущего семейного благополучия: приобрел облигации одной ныне небезызвестной IT-корпорации, купил билеты в театр на две персоны и пригласил отличницу медицинского потока, Мелину Востокофф на свидание. Обновление инвестиционного портфеля, покупка художественных ценностей, ювелирных украшений, старых банкнот, автомобилей, недвижимости, коллекционных и раритетных книжных изданий, полученные в наследство семейные реликвии – в один день свободного места на чердаке стало слишком мало, а банки, повышая ставки, захотели получать слишком много, отчего пришлось выкупить несколько боксов в одной надежной организации занимающейся сбережением.       – Ай! – услышав возле уха обиженный писк Билли, блондинка закатила глаза. – Ты ударила меня локтем!       – Не надо было лезть под руку! – возразила она, не прекращая тщетные попытки нащупать замочную скважину. Надувшись, тяжело пыхтя, близнецы продолжили держать её за ноги, стараясь приподнять выше, будто это было в их силах.       Боясь быть обнаруженными раньше времени, не переставая оборачиваться на пути к надежному укрытию, неожиданно для себя, дети нервно замешкались перед одной из типовых складских дверей, серая краска которой потрескалась несколько лет назад. По мнению Луны, помещение для индивидуального хранения, куда американцы привыкли складировать личные вещи, перед тем как те неизбежно окажутся на свалке, и посещали не чаще раза в год – идеальное место для «игры в прятки». Зимний ветерок, проникая внутрь постройки через всевозможные щели, раскачивал небольшую вывеску с номером ячейки. Металлический треск и неизвестного происхождения повторяющийся шум заставлял юные сердца биться чаще. Приложив последние усилия, дрожащие руки мальчиков приподнимают двоюродную сестру, подушечки пальцев отодвигают заслонку и, под бряканье связки, ключ наконец-то оказывается в замке.       Тяжелая дверь со скрипом открылась и вместе с ребятишками, подсвечивая поднявшийся столб пыли, в комнату тоненькой струйкой проникло тусклое сияние ламп из коридора. Наконец-то оказавшись в сегодняшнем убежище, девочка первым делом схватилась за хлипкий стул, приставила его к комоду и, забравшись на деревянную столешницу, опустила рукоять рубильника. Лампа затрещала. Желтоватый свет ударил рассеянного Томми по очам, заставляя того прищуриться, схватиться за переносицу и зашипев сделать шаг назад в попытке отмахнуться от роя мушек в глазах.       – Помогите мне закрыть дверь! – спрыгнув на пол, приложившись плечом к холодной, металлической поверхности приказала она.       Бывали дни, когда сверстники смотрели на юную мисс Максимофф исподлобья, сплетничали и ябедничали учителю исподтишка, но подобные ситуации лишь забавляли и заставляли держать голову только выше. Родители, тётя, бабушка и дедушка воспитали в ней свои наилучшие черты и, не боясь нажить себе завистников, милашка нередко блистала сообразительностью и смелостью. Елена не единожды сетовала, что сероглазая напрасно взяла у отца излишнюю напористость и уверенность в своих силах. На подобные слова девчушка закатывала очи, будто в семье Романофф хоть кто-то был подобными характеристиками обделен. По этим же причинам, когда в смышленую головку закрался гениальный способ примирения глубоко влюбленных друг в друга тетушек, блондинка лишь коварно ухмыльнулась и принялась выжидать наилучшего момента.       Выкрасть ключи от контейнера оказалось так просто, что Луна успела задуматься, а не станет ли это ловушкой. Под предлогом позаимствовать немного бумаги для рисования, она проникла в кабинет деда и вытащила связку из среднего ящика письменного стола. Страшно представить, как будет негодовать бабушка, когда обо всем узнает, но в любом случае это превратится в хороший урок для седеющего шатена, который пренебрегал советами супруги.       Канадец Джеймс Хадсон – бессменный сторож и основатель компании «Команда Альфа», что занималась сохранностью имущества горожан, часто был свидетелем, как рыжеволосая девушка и её племянница, заходя в одну из ячеек, пропадали на несколько часов. Юные мечтательницы получали неподдельное удовольствие перебирая и изучая старые книги, рассматривая незнакомые предметы. Накрывая стулья пледом, они ютились в импровизированном замке придумывая приключенческие, сказочные истории. Подобные посиделки стали маленькой тайной, потому Максимофф и подговорила младших братьев сбежать из дома именно сюда, сделав из садовницы спасительницу, в которой, по её абсолютно верному мнению, так нуждалась Ванда. Маленькое поселение складских помещений – это последняя частичка города где их стали бы искать взрослые, и одно из первых мест, которые обязательно посетит зеленоглазая.       В попытках остаться незамеченными как можно дольше, первый квартал от дома на Шервуд Драйв команда по спасению счастливой жизни влюбленных женщин преодолела бегом, а вот следующие улицы пришлось обходить переулками. Познав небывалую ранее физическую и психологическую нагрузку, у Томаса быстро иссякли силы. Пройдя в глубину комнаты он устало плюхнулся на диван прикрытый толстой, прозрачной пленкой. Наблюдая как друзья постепенно снимают верхнюю одежду, стянув шапку, крошечная ручка прошлась по мокрым, каштановым волосам и, давая себе обещание закрыть глаза на несколько мгновений, юнец страстно вдохнул, стараясь перевести дух. В разуме бурлил бесконечный поток мыслей, сильнее всего его заботила дума о матери, которая и без их исчезновения со дня ухода няни ходила мрачнее тучи. С мальчика было достаточно, наблюдая вечное расстройство и страдания самого любимого человека, на удивление товарищей, он стал первым, кто согласился на рискованную авантюру кузины.       Крайне отличному от своего близнеца, шатену никогда не удавалось довериться кому-то кроме знакомых с детства лиц. Всегда отстраненный и боязливо ожидающий неминуемой со стороны других угрозы. Общение и выстраивание теплых отношений не являлось его сильной чертой. Только вот в случае с Наташей, закоренелой традиции суждено было кануть ко воду. Во время первого появления она показалась забавной и очень доброй. «Явно хороший человек», – решил тогда ребенок. Спустя несколько дней незнакомка невероятным образом сумела стать лучшим другом, а уже через месяц была негласно приглашена в его маленькую семью, где на протяжении всей жизни были только близнецы и мамочка.       – Ничего себе! – завопил Уильям приоткрыв старую жестяную коробку из под печенья найденную в одном из ящичков шкафа, который величественно стоял в дальнем углу комнаты. – Старые бейсбольные карточки! Дядя Пьетро рассказывал, как дрался за такие в детском доме, – прошептал он и, не обращая внимания на друзей, продолжил с вожделением изучать найденное сокровище.       Услышав, как целлофан зашуршал и почувствовав как диван рядом с ним просел, старший из братьев заговорил:       – Мама наверняка сейчас сильно переживает, – замаялся он, когда сестра склонила голову на хрупкое, но ощутимо мужское плечо.       – Родители всегда переживают, – поспешила заверить она. – Мои стараются делать вид, что всё всегда держат под контролем, – девочка усмехнулась, припоминая недавнее происшествие. – Когда я упала, пытаясь скатиться по лестничным перилам, мама почти заплакала от страха, а папа паниковал и переспрашивал как мое самочувствие ещё несколько дней. После этого они даже запретили мне ходить одной на второй этаж!       – Ого! Сильно ругали? – шокированный спокойствию сероглазой спросил шатен, а уста его неподконтрольно расширились.       – Не очень, но сегодня я от них точно получу…       – Только посмотрите сколько комиксов! – увидев на обложке Соколиного глаза, стены вновь столкнулись с вскриком Билли, когда тот неряшливо прерывал разговор между родственниками.       – Он очень увлечен, – поджав пухлые губки, уставившись на ликующее дитя, констатировала малышка.       – Ага, всегда отвлекается от самого важного.       – Вам пять, это естественно быть с головой в мире фантазий и думать только об игрушках.       – Ты всего-то старше нас на год, – немного дуясь аргументировал Томми. – Откуда ты знаешь столько умных слов?       – Школа меняет людей, поверь, – нежно постукивая по плечу, говорит она.       – Просто выпендривается! – комментирует близнец, на несколько мгновений отрываясь от разрисованной бумаги, не замечая закатанные глаза и высунутый язык.       – Твои родители крутые, они любят друг друга, – поспешив перевести тему на наболевшие вопросы начал Томас, беспокойно ковыряя липучку на зимней куртке. Изо дня в день ему хотелось чтобы мамочка была самой счастливой, и вместо ненавистного всеми отца, в её жизни появился любимый и любящий человек. Проще говоря, он бесконечно желал, чтобы рыжеволосая вернулась в их дом. – Если она не придет или нас найдут раньше? Они ведь никогда больше не увидятся! – от одной только мысли что-то неприятное заскребло в сердце.       – Ну, – протянула кузина коснувшись подбородка и, задумываясь на несколько мгновений, выдвинула новую идею из бесконечного потока. – Они могут встретиться на дне рождении моей мамы, это совсем скоро, в начале января. Таша, дядя Баки, тётя Пегги со своей девушкой и дядя Стив как раз успеют вернуться из Мексики к тому времени.       – Неа, не успеют, – запрыгнув между ребятами, держа в руках потертый журнал, заявил Уильям. – Недавно Вижен сказал, что до нового года он перевезет нас в другой город. Собирался ещё раньше, но мама упросила остаться на сочельник и рождество.       С напыщенный удивлением, гневаясь на поведение и речи брата, длинноволосый застонал, а затем добавил:       – Теперь ты называешь его по имени, а не «спасибо за новую и бесполезную игрушку, папочка»? – озлобленно, собирая пальцы в кулачки и дуясь, упрекает он. – Предатель.       – Зато теперь у нас есть собака-робот! Мама бы все равно не разрешила завести настоящую, да и такую бы не купила! – противостоял Билли.       – А ты только о себе и думаешь! – не сдерживаясь в обвинениях добавлял масла в огонь Томас.       Наблюдая за нескончаемыми, пылкими и враждебными взглядами, унюхав в воздухе подгоревший аромат скорой драки, блондинка в очередной раз убедилась, что в это Рождество попросит Санту отбить у родителей любое желание завести ещё одно ребенка, к подобному она явно не готова. Закатив глаза, схватив младшего за плечо в очередной раз за несколько часов, девичья ручка одернула того ближе к себе, мешая продолжению склоки. Оспаривание слов друг друга, передразнивание и бурлящие негативные эмоции явно стали следствием родительских перепалок, хоть и не громких, но часто повторяющихся ссор.       В отличие от брата, Уильям быстро привык и ловко использовал стремление Беттани влюбить в себя детей в собственных целях. Несмотря на игрушки, походы в кафе и многократное посещение торгового центра, он не переставал скучать по своей няне и её влиянию на семью. С участием Романофф, дом на Шервуд Драйв становился светлее и уютнее, мама спокойнее и лучезарнее, а Томас менее замкнутым и не таким занудливым. Ему настолько понравилось присутствие девушки и последующие за ней новые знакомые, что юнец придумывал различные поводы остаться в Вествью хотя бы на денек.       – Успокойтесь и ждите! Она уже скоро будет тут, я уверена, – серые глаза метались между мальчишками. Отчитывая их подобно Мелине, она наблюдала, как те, не поднимая головы, что-то бурчали себе под нос. – В мультфильмах о принцессах всегда хороший конец и у них будет также, потому что тёти любят друг друга.       – Точно.       – Ты права.       – Хотите я покажу вам старые игрушки деда Алексея? Вы такие точно никогда не видели, они из России, – детвора дружно закивала и безмолвно проследила, как двоюродная сестра подошла к ветхому письменному столу, а после с особым трудом, шурша, выдвинула из-под него увесистую коробку.       Теряясь во времени, сидя на корточках и непроизвольно охая, троица опускала и поднимала голову, повторяя движения ранее невиданной вещицы. Прибор странной формы, напоминающий грушу, крутился и сверкал под мелодию, которую волшебным образом сам же и воспроизводил. Завороженный Билли не мог оторвать глаз от забавляющего колдовства, он даже не заметил как Луна схватила и потянула шатена постарше за запястье и, под звуки удивленного, почти испуганного вскрика, усадила того рядом с собой. Даже в крошечных, девичьих ручках калейдоскопом выглядел слишком маленьким, чтобы в него смогли посмотреть двое, но даже так, облизывая губы и задерживая дыхание, они заворожено наблюдали как разноцветные стеклышки многократно отражаются и создают меняющиеся симметричные узоры.       Внезапно пробежавшийся по ногам холодок привлек внимание ребятишек, и будто по приказу, три пары глаз сосредоточились на незапертой двери. Прислушавшись, до разума донесся новый, непривычный шум – в дальнем конце коридора металлические ограждения разделяющие организацию на сектора, с противным писком разблокировали проход, а затем с хлопком закрылись. В камере хранения, вызывая зябкие мурашки, воцарилась угнетающая тишина. Целенаправленные, громкие шаги, врезаясь в бетонные стены, эхом разносились по постройке и оседали в ушах. Тяжеловесная поступь, стряхивающего снег с ботинок, человека, напугала малышей и те, поглощенные страхом, переглянулись.       – Прячьтесь! – скомандовала кузина, как только успела опомниться. – Нас не должны найти чужие.       Схватив причудливые игрушки близнецы быстро забрались в огромных размеров дубовый шкаф, набитый старыми шубами. Прикрыв дверцы, оставив незаметную щелочку, Билли поджал губы и с трепетом принялся наблюдать. Он нервозно подглядывал за блондинкой, как та на цыпочках подбежала к комоду, с немыслимой скоростью забралась на него, подняла рубильник и, выключив свет, нырнула за диван. Кости неприятно свело, жар стремительно одолел тело и ещё быстрее сменился холодным потом. Топот замолк, а под дверью заигралась тень, наблюдая за бликами, Максимофф почувствовал, как сердце, отстукивая сумасшедший ритм, забилось в горле. Глянув в сторону беспокойных соучастников, она зажмурилась и принялась молиться чтобы незнакомец их не заметил. Аккуратно поворачиваясь, дверная ручка тихо заскрипела, запуская в комнату темный силуэт.       К тому моменту, когда смело подглядывающий Уильям выскочил из своего укрытия, лампочка даже не успела вновь затрещать, а свет не коснулся огненных прядей. Вдохнув полной грудью, ликуя и ощущая, как в груди расходится радостное покалывание, а уста растягиваются в улыбке, он выбежал в сторону гостьи.       – Наташа! – раздался крик. Врезавшись в садовницу, заставляя ту отшатнуться, руки его заковали женскую талию в крепкие объятия. Голова прижалась к плоскому животу, который скрывала мешковатая толстовка. Счастье захлестнуло его с немыслимой силой и, похлюпывая носом, близнец старался не выдавать подлинных эмоций. – Ты нашла нас!       – Конечно, неужели ты сомневался во мне? – руки ласково поправили взъерошенную шевелюру, медленно опустились по щекам и приподнимая некогда воспитанника за подбородок, с бледных губ сорвалось теплое приветствие. – Ну здравствуй, дружище. Как твои дела?       – Сейчас намного круче! – убедительно затараторил ребенок, активно кивая каждому слову. Вдыхая цветочный запах, в глазах вспыхнули искорки.       – Это прекрасно, – багровея, Романофф по-доброму ухмыльнулась и похлопала мальчишку по спине. – Не подскажешь где прячутся остальные? Иначе найду и как защекочу!       Наигранная угроза быстро подействовала и, привлекая внимание, за диваном послышалась возня. С поднятыми над головой руками из-под спинки показалось крошечное тело и, не поднимая лица, зачинщица сделала несколько неспешных шагов навстречу паре:       – Не надо! – запищал девичий голосок. – Я сдаюсь, только не щекотка.       Качая головой, девушка аккуратно подтянула джинсовые штанины повыше и присела на корточки перед детьми. Закусывая губы она озабоченно осмотрела каждого и, схватив за ручки, поинтересовалась:       – Все целы? Никто не успел замерзнуть?       – Мы в порядке, тётя Таша.       – Да, тут классно. Почему ты не показала нам это место раньше?       – Запамятовала, – бегло прокомментировала няня. Выглядывая из-за спин, её очи пристально путешествовали по углам склада в поисках ещё одного пропавшего. – Где ваш брат? – на мгновение голос дрогнул, заставив нервно сглотнуть.       Расступившись, дети приоткрыли вид на шкаф, между дверцами которого, под теплым свечением лампочки, блестело личико не сумевшего сдержать слёзы Томми. Ноющая боль оголилась в её душе, когда пухленькие губки затряслись с новой силой. Вытирая мокрые дорожки на щеках кулачком, мальчик тяжело выдохнул и запыхтел, готовясь заплакать пуще прежнего.       – Привет, красавчик, – воспоминания об унаследованной от матери робости взывают сделать первый шаг. – Твои волосы стали длиннее, почти как у меня и Джеймса, – указывая на новую причёску, она подмечает, как в попытке утешить самого себя, его пальчики прокручивают локон, а глазки прячутся за челкой. – Могу я обнять тебя? Это помогло бы мне успокоиться и понять, что все в безопасности.       Совсем недавно ставшие родными, прикосновения, что были так необходимы старшему брату все эти недели, оказались намного теплее, чем ему вспоминалось. От силы столкновения Наташа потеряла равновесие и было упала на бетонный пол, но на удивление каменная хватка остановила поддавшееся импульсу тело. Оголяя душу, он прижался к Наташе, словно она была его спасительным кругом, ключиком в сладкую, блаженную реальность, которой была достойна его семья. Крепко вжимаясь в шею, Томас чувствовал, как хныканье застревает в горле, а слёзы бегут по щекам.       – Я очень сильно скучал по тебе, – плаксиво прошептал он, ощущая, как женские ладони успокаивая скользят вдоль позвоночника. – И Билли с мамочкой тоже! Почему ты к нам не приходила? Ты ведь обещала быть с нами как можно дольше! Ты клялась, что постараешься! – слова изранили и без того страдающее сердце, а в горле от неожиданных, но заслуженных обвинений застрял ком. Она ощущала, как почти душа, ребенок старался прижаться ближе, боясь, что один из любимых людей вновь исчезнет, и в это раз навсегда.       – Иногда люди не в силах сдержать обещание не потому что не хотят, а просто из-за того, что не могут. – прошептала Романофф, наблюдая, как мальчик кивнул и сделал шаг назад, но не отпустил её руку.       – Это из-за Вижена, да? – вмешался Уильям. – Я слышал как они говорили с мамой о тебе, когда ты в последний раз ушла.       – Как бы мне не было приятно вас видеть, ребята, – сменив тему, откашливаясь от крепких объятий, девушка медленно поднялась. – Ваши родители ужасно волнуются. Давайте вернемся к ним как можно скорее, – удовлетворенные первыми результатами своего плана, дети переглянулись и уверенно закивали. Застёгивая курточки, они пошаркали в сторону выхода, томясь в ожидании второго этапа. – Я скоро приду, а вы пока поудобнее устраивайтесь в машине.       – А я могу взять комиксы? – разворачиваясь к бывшей няне, поинтересовался шатен.       – Конечно, парень, ты можешь выбрать любые.       Дождавшись младшего, близнецы дружно переступили порог и о чем-то лепеча, выдвинулись в сторону выхода. Торопящаяся покинуть комнату как можно быстрее, не желая оставаться с садовницей наедине, малышка в проигрыше застонала, ощутив хватку на капюшоне.       – Что скажите в свою защиту, юная леди? – Складывая руки на груди в ожидании оправданий, она поднимает бровь. Романофф не любила отчитывать детей, она считала, что нельзя ругать кого-то, если несколько лет назад ты сам промышлял подобным. Правда она была намного старше, и исчезая в ночи, оставалась не пойманной с поличным. – Тебе стоит потрудиться, иначе твоя мама убьет тебя не единожды перед тем, как посадить под домашний арест. Ты хотя бы понимаешь, как взвинчены твои родители? Как переживают родители мальчиков? Стив патрулировал город несколько часов и опоздал на обед со мной и дядей Баки. Ты сама знаешь что происходит, когда Джеймс не получает желаемого. – усмехаясь, стараясь выглядеть менее грозной отшучивается рыжеволосая.       – Я хотела помирить вас с Вандой, – стыдливо, не поднимая головы отвечает белокурая, зная, что её оправдание окупает все грехи. – Мама и папа сами всегда говорили, что общая беда сближает, вот я и решила…       – Зайчонок, – теряясь в эмоциях, удивляясь детской наивности и самопожертвованию, она прижимает к себе племянницу для быстрого объятия, стараясь утешить и обуздать боязливое состояние нахлынувшее от раздумий о последствиях.       – Просто мальчики рассказали, что тётя Ванда ходит с ужасным видом и вечно грустит, – упоминание бывшей подобно пощечине. Несмотря на чувство одиночества и окисляющего опустошения в душе, Наташа готова сорваться на помощь и любой ценой попытаться исправить состояние некогда возлюбленной. Закусив губу, она пытается отрезвить саму себя, но желание оказаться рядом лишь нарастает. – А ты не выходила из комнаты несколько дней и только недавно вернулась к нам.       – Потянет на смягчающие, – отшучивается зеленоглазая, выключая электричество перед тем как выйти из комнаты и запереть дверь, используя позабытую связку ключей торчащую из замочной скважины. – В следующий раз постарайся оставлять меньше улик.       – Так точно, капитан, – прикладывая руку к пустой голове, Максимофф стучит носочками ботинок несколько раз.       – Пойдем уже, – широко улыбаясь садовница обходит сероглазую и направляется вдоль коридора. Достав телефон, разблокируя экран, палец тапнул по иконке контактной книжке. – Надо позвонить Елене, твой папа наверное успел пересечь страну вдоль и поперек.       – Нет! – девочка остановилась, скрестила руки и всем своим видом продемонстрировала, что никуда дальше не пойдет.       – С чего это вдруг? – в поисках подвоха Романофф останавливается и неосознанно принимает идентичную позу.       – Я обещала мальчикам кое-что, а ты сама учила, что надо нести ответственность за свои слова.       – И что же это?        Провести зимний вечер на катке, перед украшенной и ярко освещенной ратушей – это не только сказка наяву, но и старая добрая традиция для каждого жителя Вествью. Сумерки успели окутать городок, а вокруг льда, отражаясь от его бархатно-белоснежной глади, сверкали яркие фонарики, создавая уютную атмосферу бесконечного счастья и умиротворения. Десятки глаз с удивлением и неподдельной радостью следили за тем, как из разных уголков поселения бежали ручейки огоньков и сплетаясь в одном пространстве, все они следовали к рождественскому дереву. Наблюдая за подобным, от ощущения душевного полета начинает кружится голова. Площадь превратилась в волшебное, горячо ожидающее каждого, место, где проведенные в кругу самых близких, около пушистой ели, мгновения наполняются чудесами.       Пока детвора резвилась в, возведенном несколькими днями ранее, ледяном замке, посетители постарше толпились возле катка, подле которого развернулись пестрые, разноцветные шатры, в которых открылись теплые заведения, где можно приобрести сувенирную продукцию, согревающие напитки и питательные, новогодние закуски. Натянутая между палатками гирлянда, звучащая из динамиков приятная музыка и запах еды в воздухе навевали мысли о таком долгожданном празднике. Позабыв о присущих региону холодах, люди с особым трудом удерживают себя от похода на ярмарку или более активного отдыха. Горожане, одетые в яркие куртки и шапки, сияют улыбками и с детским восторгом катаются по льду, излучая особенную энергетику. Мелодичные звуки и смех наполняют разум, лед скрипит под ногами, а сердце ощущает свободу. Обычный каток становится местом, где забываются плохие мысли. Почти паря, разрезая воздух в груди создается ощущение, что находишься в мире, в котором возможно всё.       Незабываемые впечатления о временах проведенных на льду способны остаться в душе на всю жизнь и, вцепившись в руку няни, Томас знал, что они создают одно из самых ярких воспоминаний.       – Чего ты боишься? – заговорил неожиданно подъехавший со спины мальчик, заставляя брата испуганно дернуться. – Это ведь легкотня! – ноги внезапно разъехались, спина изогнулась дугой и он рассеянно замахал руками в попытке схватиться хоть за что-то.       Стараясь поспеть поймать бывшего воспитанника до того, как его пятая точка в очередной раз за ближайший час столкнется со льдом, рыжеволосая поспешила сделать шаг навстречу и, схватив за грудки, помогла уверенно встать на ноги:       – Будь аккуратнее, парень, – стряхивая с красной шапки и помпона снег, попросила она. – Если ты что-то сломаешь, это не закончится ничем хорошим.       Гулко разрезав верхний слой льда, превращая его в волну пушистых снежинок, Луна ловко остановилась перед троицей и сложила руки на поясе. Ненавязчиво, с легким хвастовством, она старалась продемонстрировать свои навыки и тайно ухмылялась успехам впервые вставших на коньки кузенов. Сделав несколько кругов вокруг пышной ели, разглядывая расписные шары, девочка поглядывала, как старший не спешил отпускать руку её тёти, а младший устраивал свидание почти с каждым бортиком.       – Проще простого, да, Билли? – насмешливо поинтересовалась сероглазая, припоминая ему собственную заносчивость перед первым знакомством с катком.       – Я катаюсь быстрее тебя, – поспешил заверить он. – Просто пока торможу не очень хорошо.       – Это не так! – закатив глаза прыснула блондинка, ощущая, как в груди разгорается унаследованный от отца вечный огонь соперничества.       – Вообще-то так.       – Хорошо, – пылко ответила она взмахнув руками. Развернувшись, малышка поспешила осмотреть территорию и, указав на деревянные ограждения с изображением саней и упряжки Санты, выступила с предложением. – Тот, кто первый коснется носа Рудольфа будет самым быстрым.       – Идёт, – согласился Уильям, выдвигая правую ногу вперед, принимая позу для быстрого старта.       – На счёт три, готов?       Наблюдая за спором, в надежде, что их не затронут пламенные речи и намерения, более спокойная парочка попятилась назад. Прижимаясь к женскому телу ближе, его ручка крепче сомкнула рукопожатие. Закусив бледную, потрескавшуюся от морозного ветра, губу, не желая останавливать происходящее, Наташе лишь оставалось молиться, что никто из детей не убьется во время состязания.       – Готов, – хитро улыбаясь, он не сводил очей со своей цели.       – Один, – мучительно медленно, растягивая каждую букву, начала Максимофф. – Два…       – Три! – срываясь с места, юнец внезапно крикнул.       – Эй! Так не честно! Ты жульничаешь! – пытаясь угнаться за соперником, обидчиво кричала она ему вслед. – Наташа, скажи ему!       Становясь свидетелем подобных моментов, Романофф казалось, что ей выдали билет на поезд воспоминаний, который отправился в недалекое детство. Несколько лет назад она и сама не брезговала жульничеством и, отталкивая лучших друзей, грезила первой добраться до импровизированного финиша.       В столь юном возрасте, ещё не успев забить свою голову удобной обществу моралью и желанием угодить всем, люди нуждаются в крайне малых вещах: в разрушающей все границы любви от человека, заручившись поддержкой которого, можно смело отправиться изучать окружающий мир, не боясь совершить что-то дикое или неправильное. Заручившись личными убеждениями, выслушав просьбу племянницы, зеленоглазая без доли сомнений согласилась на авантюру. Уведомив сестру коротким сообщением с будущим местонахождением и состоянием беглецов, она попросила дать ей возможность провести с пропавшими несколько часов и объясняя мотивы, выступила с просьбой быть менее строгой к белокурой хитрюге. Радуясь, что давняя мечта превращалась в реальность, опекаемые девушкой, близнецы медленно скользили под легким снегопадом. Ведь вечно прикрываясь загруженностью на работе или открещиваясь малым возрастом, мистер Беттани редко сдерживал обещания данные ради красного словца, а его супруга не располагала свободными силами или временем.       Не боясь привлечь косые взгляды посетителей, садовница звонко закричала в ответ ликующему, громко празднующему свою победу Уильяму. Оторвавшись от соперничества, болотные глаза устремились к юному напарнику, что совершенно не задумывался о переходе в одиночное катание. Сделав несколько неспешных шагов, младшему брату быстро надоела его боязливость, и неумело приземлившись на лед дважды, он нашел свои падения крайне забавными, но все же, старался удержать равновесие как можно дольше. Отличаясь излишней аккуратностью, Томми напротив, не спешил встречаться с холодной поверхностью и, прислушиваясь к рассказам няни, пытался набраться духу.       – Ты можешь отпустить мою руку, если конечно захочешь, – заметив, как хватка с каждым движением не становится слабее, она пытается добиться минимального прогресса слукавив. – Я уверена, что не упаду.       – Не уверен, что я не упаду, – досадно бубнит шатен, делая осторожный шаг вперед, пытаясь соответствовать ритму наставницы.       – Меня и тётю Елену учили иначе. Отец оставил нас в центре катка, сделал несколько шагов в сторону и заставил следовать за ним, вечно отъезжая, – с теплой улыбкой на губах припоминает рыжеволосая. – Нужно упасть однажды, и тогда поймёшь, что это не так уж страшно. Бесконечно боясь, ты никогда не сможешь получить удовольствие.       – Ага, – кивая головой в разные стороны, голос его задрожал. – Только держи меня крепче, пожалуйста.       – Хорошо, – румянец и ухмылка ещё больше пленят её щеки и растроганная от умиления Романофф соглашается, но выдвигает условие. – Но тогда мы попытаемся поехать немного быстрее.       – А это безопасно? – затоптавшись на месте, мальчик поднял голову и поправив опустившуюся на глаза шапку, поинтересовался.       – Я поймаю тебя, обещаю, – всматриваясь в унаследованные от матери глаза, она ловит себя на мысли, что дает обещание не только ребенку, но и бывшей возлюбленной.       Этим утром Елена успела побывать на двух совещаниях, провести встречу с новыми клиентами и созвониться с полицейским архивом одного из штатов, расположенных на западе страны. К обеденному перерыву казалось, что усталость обволакивала все тело, конечности становились ватными, а организм настойчиво требовал порции кофеина. Однако известие о пропаже дочери и племянников быстро отрезвили, добавляя парочку седых волос роскошной шевелюре. Просуществовав добрую часть дня в обществе идентично обеспокоенной матери, в голове бились страшные предположения и лишь сообщение от младшей Романофф, полученное чуть больше часа назад, помогло женщинам успокоиться, хотя бы по одной из причин.       Удобно устроившись на заднем сиденье семейного автомобиля, блондинка поглядывала в окно, рассматривая давно знакомые пейзажи и украшенные к новому году здания. Впрочем, наигранный интерес к самым мелким деталям родного города, был лишь прикрытием. Преимущественно же её привлекала подавляюще тихая обстановка в салоне иномарки, где градус нервозности Максимофф ставил абсолютные рекорды. Не поднимая головы, исчерпывающе отвечая на вопросы, демонстрируя отсутствие желания к любому разговору, дизайнерка не спешила отрываться от своего маникюра, срывая матовые клочки лилового цвета с ногтей. Кусая губы до крови, неосознанно желая разорвать прутья обстоятельств и как можно скорее лично убедиться, что с близнецами всё в порядке, она не могла остановиться жадно втягивать ртом воздух, но подобное удостоилось лишь подмечающим кивком. Задолго до подписания контракта, служительница закона успела составить психологический портрет Ванды, к тому же, недавно ей пришлось столкнуться с сильными потрясениями, потерять любимого человека и окунуться в горькое прошлое, поэтому подобное поведение мало кого могло удивить. Да и без этих причин, любая мать войдет в состояние психоза узнай о пропаже детей, особенно если они являются единственным смыслом и радостью в нелегкой жизни. А вот нервно бьющий пальцами по кожаному чехлу рулевого колеса Пьетро, являлся тем, кто вызывает слишком много вопросов. Случайно встретившись в зеркале заднего вида взглядами с серыми очами, адвокатша заметила в них неприглядную муть и сверкающие, шальные искры. Будучи прекрасным братом, мужем и отцом, он проживал всей душой каждое потрясение в жизни любимых, но узнав о неминуемой встрече некогда возлюбленных, движения его стали крайне судорожными, а излишняя разговорчивость и энергичность и вовсе исчезла. Елена знала, за поджатыми губами супруга скрывается не только волнение за сестру и дочь, но и тревожащая правда.       Вальяжно проезжая мимо территории ярмарки, машина останавливается у небольшого, облицованного деревом здания. Седовласый внимательно осматривается, не заметив препятствий включает поворотник и переключает передачу. Автомобиль начинает медленное движение назад, выравниваясь с припорошенным снегом джипом. Транспортное средство принадлежащее младшей Романофф она заприметила издалека и, вжавшись в кресло, обладательница изумрудных глаз заметалась в поисках знакомой фигуры, среди проходящих мимо горожан. Несмотря на мотивирующие и успокаивающие слова, что бились в разуме всю дорогу, она не спешила покидать салон иномарки, страшась последствий неожиданной и одновременно столь желанной встречи. В отличие от сестры и супруги, Пьетро заглушил двигатель, расстегнул ремень безопасности и поспешил открыть дверь.       – Сначала я заберу их вещи, а потом найду детей, – указывая на скромную постройку, функционирующую как комплекс с раздевалками и инвентарем, заявляет адвокат. Его левый ботинок касается заснеженной земли и, посмотрев в сторону шатенки в крайний раз, он добавляет. – Оставайтесь в машине, мы вернемся быстро. Вы даже не успеете соскучиться сильнее.       – Нет, – внезапно уверенно, будто позабыв о нервозности и страхе, отвечает молодая мама, хватая мужчину за запястье. – Ты можешь забрать их вещи, но мальчиков и Луну встречу я.       – Это не идеальное решение, не думаю, что тебе это нужно, – сопротивляется он, но заработав суровый взгляд сестры и услышав покашливание супруги, нехотя соглашается. – Как хочешь, – бормочет сероглазый, выскакивая из машины, хлопая дверью.       – Мне кажется, всё должно пройти хорошо, – спустя некоторое время абсолютной тишины, прерывая тяжелое дыхание женщины, говорит Елена. – Я могу пойти с тобой, если захочешь.       – Пожалуйста, – громко глотая скопившиеся в полости рта сопли и слюни, просит она и, резко развернувшись, демонстрирует подруге скопление слёз на кончике глаз.       Выход на каток обрамляет высокая, плетеная из металлических прутьев и украшенная светящимися снежинками и причудливыми геометрическими фигурами арка молочного оттенка. Зазывающая прокатиться, большая неоновая вывеска горит золотыми буквами. Вовлеченная в поиски троих ребятишек и бывшей няни, дизайнерка не сразу замечает, как блондинка оказывается далеко позади, как ноги неумело скользят по толстой корке льда, а незнакомцы размениваются чудаковатыми, непонимающими взглядами. Обходя немногих катающихся, удваивая темп шага, стараясь отыскать компанию как можно скорее, её пухлые губы судорожно дернулись, когда очи заприметили знакомые курточки у пышного, рождественского дерева, стоящего посреди ледяной территории.       – Мальчики!       Что-то тревожное и радостное толчком пришло изнутри, близнецы с широкими улыбками и изумленно вздрагивающим сердцем направились в сторону загадочно возникшей матери. На удивление девушки и двоюродной сестры, Томас впервые сам оторвался от нежных рук, и помчался за неуловимым братом, что первым оказался в теплых объятиях. К сожалению, охвативший его прилив эндорфинов иссяк также быстро как и появился. Не успев оказаться рядом с зеленоглазой, ощутив свободу действий и отсутствие контроля, от испуга ноги его переплелись подобно вьюнам, отчего тот неуклюже шлепнулся на живот. Шокировано вздохнув и раскрыв уста, шатены направились в сторону пострадавшего родственника, а на другом конце катка, малышка с трудом могла угнаться за своей тетей, которая сломя голову поспешила навстречу упавшему подопечному. Ребенок оперся на ладони и колени, но не спешил вставать, пока остановившаяся рядом садовница не схватила его за локоть, помогая вновь оказаться на ногах.       Не заметив на покрасневшем личике намёка на слёзы, рыжеволосая с тихой усмешкой решила поинтересоваться:       – Ну как ты, дружок? – стряхивая снег от груди и до колен, она почувствовала, как к ним приблизилась парочка.       – Томми, господь, – облегчено вздохнула Максимофф, присаживаясь рядом. – Ты цел?       – Таша была права, мамочка. Падать не страшно! – горящие глазки столкнулись с болотными и, чувствуя как сердце колотится в груди, он решил спросить. – Ты видела, как быстро я поехал?       – Конечно, это было очень быстро, мы могли бы устроить соревнования в следующий раз, – замечая осечку, понимая, что следующего раза как и их дальнейших встреч может не состояться, Романофф закусывает губу.       Подъехав к младшему брату ближе, девочка дернула того за рукав, и притянув за ухо что-то нашептала. Переглянувшись, на маленьких губах осели хитрые улыбки. Желая довести свой план до логического завершения, они схватили Томми за руки и быстро удалились под звуки его обеспокоенных, но теперь и веселых криков. Отправившись в сторону Елены и Пьетро, троица часто оборачивалась на наконец-то оставленных в полном одиночестве женщин, которые успели подняться в полный рост, но не спешили начинать разговор.       – Спасибо за помощь, – слова хриплой мелодией вылетели из пересохшего, зудящего горла, а в разуме все ещё бились сомнения стоило ли начинать диалог. – Никто бы не смог отыскать детей так быстро, а потом пойти навстречу их желаниям и провести несколько часов здесь. Мальчики несколько дней говорили о катке, а мне все никак не удавалось найти возможность, – поджав губы пояснила женщина. В попытке отвлечься от происходящего и обуздать нахлынувшие эмоции, она поглаживала подол пальто, и страшилась поднять голову чтобы случайно не взглянуть в очи, что некоторое время назад смотрели на неё с огромной, ранее кажущейся невероятной любовью. Думая о вероятности встретиться с девицей взглядом, ей кажется, что земля непременно уйдёт из-под ног, только вот больше дизайнерка боялась, что заточенные в глубине воспоминаний глаза полные нежности теперь будут обращаться к ней иначе, а в зрачках поселиться ненависть и пренебрежение. Пережить нечто этакое она была не в силах, лучше и вовсе лишиться зрения. Темными и одинокими ночами, в тайне от спящего семейства, домохозяйка загадывала повернуть стрелки часов и обращая время вспять, стать счастливой, ощутить крепкие объятия, страстные поцелуи и, несмотря на последствия, прожить каждый день чувственного романа заново. От мечтаний кончики пальцев электризуются, пропуская разряды ужаса по венам. Узнай супруг о мыслях такого рода, поиздевавшись над истерзанной женой вдоволь, дабы окончательно уничтожить, Беттани лишил бы её любого контакта с детьми навсегда, но стоя перед прекрасной няней, она напугана вероятностью, что любимый человек мог возненавидеть больше, чем когда-то любил. Ощущая, как каждую клеточку тела вновь окутывает чувство вины, сердце сжимается от боли, слёзы накатывают и что-то щипит в носу, решение закончить невыносимую пытку приходит само собой. – Я искренне благодарна тебе за всё, правда.       Стараясь покинуть территорию катка как можно быстрее, раньше, чем услышит как за спиной звучит родной голос, что точно заставит разрыдаться, молодая мама стремительно разворачивается на каблуках. Сделав шаг в сторону ожидающей под аркой Елены, ноги неожиданно поскальзываются, тело изгибается, запястья напряженно тянутся куда-то вперед, стараясь схватиться за что-то призрачное, в голове бьется саркастичная мысль, что она столкнется со льдом, падая прямо в ноги бывшей любовницы. «Сама судьба ставит на колени, заставляя вымаливать прощение» – думается ей, перед тем как сильные руки в мгновение от неминуемой боли хватают за талию, и крепко прижимают к разгоряченному телу, помогая встать на ноги и развернуться.       – Ты в порядке, принцесса? – шепчет спасительница, подмечая, что выполнила данное ею обещание. Бархатный тембр звучит над ухом, отчего изумрудные глаза блаженно закрываются. Закусывая губу до крови, она поддается соблазнам и зарывается в оголенную шею, а Романофф только крепче прижимает к себе, опасаясь, что фигура рассыпется в руках подобно песку.       – Наташа, – побеждено стонет шатенка и, вдыхая цветочный аромат парфюма, худощавая ладонь зарывается в огненные пряди. Слезы бегут по румяным щекам, понимая, что боль, вина и страх стремительно покидают её тело, а сердце ощущает позабытый трепет любви. Пристав на носочки, Максимофф хочет, чтобы объятия стали ещё крепче, словно это было возможно.       – Ванда, – на вздохе тихо взывает она в ответ и, распознав тайные желания, притягивает любимую за талию пуще прежнего.       В голове бушует ураган, мысли сменяются слишком быстро и уцепиться за одну из них становится невозможным. Рыжеволосой лишь хочется схватить за руку, увести к машине и, заведя мотор, сбежать куда-то далеко, где будут только они вдвоем и никто не сумеет помешать их счастью. Встречать рассветы в объятиях друг друга и провожать закаты жаркими поцелуями, как это было несколько недель до разрушающих обстоятельств. Она могла с легкостью сдаться и, рискнув, пожертвовала бы страхом снова быть преданной, согласилась на танец с дьяволом или продала душу, ради того, чтобы быть рядом, в любом обличии и состоянии. Стать ангелом, наблюдать и защищать, посылая знаки судьбы или легкий, теплый бриз в мрачные моменты, обозначая, что зеленоглазая не одинока и всегда под защитой. Загадав желание в свой день рождения, садовница не просила больше, чем о шансе до последнего седого волоса просыпаться от нежного тембра.       – Наташа, – не может прекратить она, все ещё не веря, что они так близко, а имя возлюбленной, превращаясь в молитву, горечью слетает с уст и только усиливает поток слез.       От нахлынувших эмоций фантазия заиграла пестрыми красками и дизайнерке чудится, что все дни до желанной встречи её окружала кромешная темнота, а сегодня, она приблизилась к согревающему и успокаивающему огоньку затуманивавшей сознание надежды, о том, что все будет как раньше, как было до возвращения Вижена. Отстраняясь, держась за девичьи щеки, она хочет расцеловать каждую родинку на лице, коснуться губ и завладевая ими, извиниться за всё содеянное, сделать невозможное, заставить каждую позабыть мучения и печаль. Домохозяйка желает слиться воедино и отправляясь в вечное путешествие по небу, утопая в ласковых прикосновениях. Узнав о другой жизни, ей чуждо делить ночи с чужим человеком, терпеть его прикосновения и наблюдать как узкие губы растягиваются в сальной ухмылке. К сожалению, все тридцать лет жизни, Максимофф суждено было любить и терять. Надежды на искренние и теплые отношения покинули её некоторое время назад, когда осмелившись приехать в оранжерею, дверь ей открыла незнакомка. Несмотря на помощь Елены, в то мгновение она поняла, что потеряла возлюбленную навсегда и всё, что ей остаётся – бесконечные поиски до боли знакомого образа среди незнакомцев и душевный трепет в ожидании столь необходимой встречи. Сделав шаг назад, разрывая трепетные прикосновения, Ванда вновь опускает голову не решаясь посмотреть в глаза любовницы, ощущая необходимость окончательно попрощаться.       – Наши отношения начались так быстро и неожиданно, и из-за оглушающих чувств мой рассудок затуманился, я слепо пошла на поводу сердца и сейчас, когда оно разбито, мне нужно думать головой, – честно признается женщина. Несмотря на все старания, голос дрожит, а холодные ладони касаются щек, вытирая мокрые дорожки и смахивая новые слёзы с глаз. – Мне так больно, но я отпускаю тебя, потому что твое счастье дороже всего на свете. Не знаю сможешь ли ты когда-нибудь простить меня, но какое это имеет значение? – притянув бывшую подчиненную ближе, молодая мама ощутила, как горячее дыхание коснулось пухлых губ. Глаза цвета изумруда бегло прошлись по раскрасневшемуся лицу, зацепились за запутавшийся и ничего не вразумлявший взгляд и дрожащие в печали губы, стараясь на всю жизнь запомнить каждую деталь. – Просто прошу, не вспоминай о нас как об ошибке, я никогда не врала, особенно когда говорила, что люблю тебя. Эти чувства навсегда сохранятся в моей душе, – прикоснувшись к нежной коже щеки в последний раз, оставляя след от губной помады бордового оттенка, заставив себя сделать несколько шагов назад, она боялась остаться перед любовницей навсегда, не в силах перестать любоваться красотой Романофф.       Развернувшись, заприметив, как рядом с Еленой, наблюдая за бывшими возлюбленными, остановились четверо зрителей, Ванда не сразу почувствовала уверенную хватку на плече и силу, которая утягивает её назад. Объехав возлюбленную, встав спиной к ожидающей развязки воссоединения, семье, серьёзно настроенная рыжеволосая не позаботилась спрятать искренние слёзы, а голос исказил истеричный тон:       – Расскажи мне правду, расскажи почему ты выбираешь мужа и расстаешься со мной, ни на мгновение не переставая любить.       – Я выбираю мужа?! – Ванда запыхтела от неожиданной наглости. – Ты вернулась к своей бывшей девушке, Наталья! Не делай из меня ненормальную, я знаю, что вы решили попробовать начать все с чистого листа. Просто признайся и скажи, что выбрала её, потому что мы все знаем, что успешная художница более интересный вариант, чем мать одиночка! Это ты сделала выбор! – злобно, с горечью обиды и накатывающей злостью, со слезами на глазах, ткнув указательным пальцем в грудь, прохрипела она. – После этого, мне остаётся лишь сказать тебе «прощай» навсегда. – Обогнув растерянную девушку, яростно шагая в строну выхода, дизайнерка спешила покинуть территорию заснеженной ратуши, пока эмоции окончательно не захлестнули её с головой.       – Но это не так! – девичий крик вслед лишь заставляет ускориться, она не нуждается в нелепых оправданиях и особенно во лжи.       Ледяной ветер спустился на город, пронизывая своим дуновением девичью фигуру, а редкие звезды на небе, от нахлынувших слез превратились в размытые полосы. Закинув голову, шмыгая носом, чувствуя, как мокрые щеки неприятно горят, Романофф развернулась и неосознанно толкнулась ногой, отправляясь к дальней стороне катка, стараясь не смотреть, как силуэт любви всей жизни исчезает за спинами людей. Ненависть и отчаяние наполнили её сердце, ноги задрожали и не в силах устоять на коньках, она схватилась за край бортика, жадно вдыхая полной грудью.       Остановившись перед супружеской парой, наигранно улыбнувшись, стараясь спрятать глаза блестящие от боли, молодая мама глянула в сторону готовых к поездке до дома сыновей и брата, который от бьющих и утаскивающих на дно нервных импульсов не мог устоять на одном месте, суетясь между расстроенными, непонимающими исхода встречи, детьми.       – Теперь мы можем ехать? – судорожно, на выдохе поинтересовался адвокат.       – Да, – не в силах скрыть душевный упадок, её мелодичный голос захрипел. Глотая комок слёз, она посмотрела в сторону подруги, что приподнявшись на цыпочках, крутила головой, лихорадочно разыскивая сестру, – Елена?       – Уезжайте, я поеду с Наташей, отец просил помочь с бумагами сегодня вечером, – хладнокровно обманывая, не обращая внимая на часть семьи, приказала она. Пьетро лишь кивнул, крепко ухватился за детские ручки и как можно быстрее поволочил ребятишек к машине. Поджав губы, дизайнерка долго не могла сдвинуться с места, и внимательно изучала напряженное лицо блондинки. Тихо попрощавшись, шагнув в сторону автомобиля, она почувствовала сильную хватку на запястье. Суровый взгляд зеленых глаз пристально изучил эмоции на жалостливом лице и, долго не решаясь заговорить, стараясь не ухудшить состояние, но бегло собирая нехитрый пазл в голове, смягчаясь, адвокатша лишь посоветовала, – Помни, что ты действительно заслуживаешь, хочешь и можешь, Ванда. Не позволяй слухам направить тебя по иному пути или вовсе остановить.       Опустошенная встречей, утопая в детских разговорах, она все никак не могла выбросить из подсознания слова старшей Романофф, что так тесно переплетались с яростными выкриками младшей. Обращая свой взгляд в боковое зеркало, наблюдая за сменяющимися пейзажами, в памяти всплыла неожиданная встреча в оранжерее, поездка до дома, бессонная и полная разочарования ночь, неожиданно наступившее утро, звонок и приезд старшего брата, что, успокаивая, рассказал всю правду о вернувшихся чувствах и возникшем у бывшей любовницы желании возродить давно забытые отношения. Пьетро стал тем, кто не побоялся рассказать сестре истину.., с тихим стоном рот шокировано приоткрылся, а нити событий стали сплетаться в единый клубок. Глянув в сторону водителя, теперь было сложно упустить из виду суетливость и желание как можно быстрее доставить семейство в тихое, казалось лишенное ненужных приключений и безопасное место. Переключив на детскую станцию, услышав тихое ликование на заднем сидении и заметив как двое предпочли танцевальные движения размышлениям и разговорам о несостоявшемся плане, а Томас одиноко смотрел в окно, шатенка прибавила громкость. Адвокат устало вздохнул и, понимая, что его поймали и загнали в угол, мельком глянул на готовящуюся к разговору младшую сестру.       – Ты когда-нибудь врал мне? – несмотря на сотню предположений вопрос застал врасплох. Конечно он врал и в периоды некоторых жизненных испытаний делал это бесконечное количество раз. Поклявшись однажды защищать единственную родную кровь от любой опасности и страданий, седовласый не побрезговал бы любым способом оградить её от зла.       – Почему ты спрашиваешь? – нервно усмехнулся мужчина, подозревая о чем пойдет разговор. – Разве сейчас это имеет значение? – бросив быстрый взгляд в сторону дизайнерки, он решил отшутиться, надеясь, что это сгладит его положение. – Конечно я врал, особенно когда говорил, что Санта-Клаус настоящий, – глаза метнулись в зеркало заднего вида, беспокоясь не услышали ли дети.       – Господи, ты соврал мне, Пьетро, – считывая брата словно открытую книгу, зарываясь лицом в ладони, тяжело выдыхая, чувствуя себя преданной, заявляет женщина. – Когда говорил, что они решили начать все сначала, ты смотрел на меня, гладил по макушке и нагло врал! – ненавистно вскрывает она, ощущая бурлящую ярость в желудке. Мокрые дорожки вновь поселились на щеках.       Остановившись на красном огне светофора, он опустил руки с рулевого колеса, судорожно протер лицо, поправил упавшие на лоб, раздражающие пряди и повернувшись в сторону близняшки с тяжелым вздохом и сердцем признался:       – Я думал, что так будет правильней. Считал, что если не скажу тебе правду, через новую боль тебе будет легче забыть её, и до конца принять, что вы не будете вместе.       – Ей ты тоже о чем-то соврал? В каком свете меня выставил?! – злобно выплюнула она, а затем со всей силы, остервенело ударила брата кулаком по плечу, отчего тот со смиренным стоном схватился за руку. – Кем ты себя считаешь? Чертовым миротворцем?! Ты не больше чем патологический лгун, Пьетро!       Отвернувшись друг от друга, не в силах посмотреть на родственника без терзающих чувств, оставшуюся часть пути они не проронили и слова. Несколькими днями ранее, когда Елена решилась прийти на помощь, Ванда дала ей обещание бороться, но после предательства самого родного человека, ей с трудом верится в удачливый и счастливый исход их сделки. Ведь у Романофф до сих пор нет решения как обезопасить молодую маму и детей не только от ненавистного супруга, но и от закона. Казавшийся успешным, план разваливается по кусочкам. А узнай Пьетро об истинной причине смерти Джими Кэрролла, чтобы он сделал? Запер бы сестру в одинокой башне?       Взглянув на детей, она присмотрелась, как на плече непрекращающего болтовню Билли, стремительно засыпал вымотанный сегодняшним днём Томми. Всё что ей остаётся – прожить счастливую жизнь в любви и ласке двух маленьких мальчиков, стараясь не думать, что те совсем скоро станут взрослыми мужчинами, и у неё остаётся не так много времени. Возможно, ради детей, она попытается принять мужа и простить брата, но никогда не сможет забыть его мерзкого обмана, и ещё дольше будет помнить о своей вечной и единственной возлюбленной.

***

      Утратив последнюю надежду, она ощущала будто несколько глухих, обескураживающих ударов пришлись по затылку, в глазах поплыло, а душу раздирало абсолютное опустошение. С трудом отдавая отчет в собственных действиях, путаясь в отчаянных, упаднических мыслях, рыжеволосая была удивлена, что они смогли добраться до дома без единого происшествия. Потерявшись во времени, оперевшись лбом о руки, что до белых костяшек сжимали рулевое колесо, она чувствовала, как неудержимые слёзы бегут по щекам, и в тайне благодарила старшую сестру, которая никогда не покидала её в тяжелые минуты.       – Хочешь, мы ещё часик покатаемся по городу? – в надежде увести девушку от нежелательной встречи, предложила адвокатша, перебирая огненные пряди и почесывая, немного царапая кожу головы. – Раньше такие поездки помогали тебе выбросить из головы всё плохое, – получив в ответ лишь активное покачивание головой, шумный вздох и последующее за ним нарастающее поскуливание, она досадно поджала губы.       – Все хорошо, – приподнявшись, протерев лицо ладонями и ощутив, как слёзы и сопли неприятным щипанием размазались по коже, заверила Романофф. – Просто дай мне минуту, идёт? Не хочу, чтобы родители видели меня в таком состоянии, – захлебываясь под новой волной истерики, не прекращая плакать, сложно было не представить жалобный взгляд материнских глаз и глубоко сострадающую физиономию отца, от подобного зрелища ей стало бы только хуже.       Редеющие капли гулко тарабанили по крыше припаркованного у крыльца автомобиля. Морозный дождь неожиданно охватил город, и теперь асфальт в свете фонарей жирно лоснился темной поверхностью. Складывалось впечатление, будто и не было теплого, наполненного солнечными лучами и яркими улыбками детей, дня. Кости скрутило от мерзкого холода, по телу пробежались противные мурашки, плечи сковала лихорадочная дрожь, а зубы со скрипом не попадали друг на друга – озноб пронизывал девичье тело и казалось, что с каждым неуверенным шагом риск потерять сознание только возрастал. Садовницу согревали мысли о том, как женщинам удастся пройти мимо домочадцев незамеченными и, укутавшись в одеяло, ощущая объятия устроившейся за спиной блондинки, слушая старинные русские колыбельные, почувствовать себя в безопасном уюте. Желая забыться, оставляя в памяти лишь самые светлые дни короткого романа с дизайнеркой, было невыносимо принять тот факт, что горячо любимая решила покинуть её навсегда.       – Видимо, прогуляться перед сном и поболтать по душам не получится, – нечетко выговаривая слова из-за холода, огорченно высказалась Елена.       – Угу, – обессилено покачиваясь, нерасторопно поднимаясь по ступеням вслед за зеленоглазой, буркнула младшая, перед тем, как налечь на массивную дверь и открыть её рывком.       – Сегодня был сложный день. Тебе необходимо отдохнуть, – перешагнув через порог, она принялась снимать повязанный на шее шарф. Скинув пальто и ботинки, по-собственнически отыскав две пары тапочек у банкетки, адвокатша продолжила, – Давай поднимемся в твою комнату, попросим маму сделать горячий шоколад и посмотрим какой-нибудь фильм?       – Ты разве не должна помочь отцу разобраться с налоговой отчетностью? – поинтересовалась девушка, обессилено передавая куртку в руки молодой матери.       – Я уверена, что это может подождать, – до последнего стараясь не обнулять выдуманный повод сопроводить подавленную печалью сестру, ответила она.       Сознание её вмиг отрезвело, ватное тело выпрямилось подобно струне, а кулаки сжались от злости, когда со стороны кухни послышались перекликающиеся мужские голоса. Старшая Романофф нервно закусила губу, стараясь подобрать слова, чтобы отвлечь раскрасневшуюся в гневе садовницу. Коснувшись расправленных плеч, в попытке удержать рвущуюся наружу свирепость, ей показалось, что кончики пальцев обожгло огнем. Не потрудившись снять ботинки, оставляя дорожку мокрых следов, рыжеволосая подобно оголодавшему хищнику направилась в глубину постройки. Страх захватил разум, и предчувствуя нечто отвратительное, женщина поспешила за девичьей фигурой, надеясь, что под градусом ярости та не наделает ошибок. Атмосфера в доме стремительно закипала и, по мере приближения к столовой, Наташа ощущала, как воздуха становилось критически мало. Остановившись в проходе, заприметив ненавистного гостя, не прерывая беседу, болотные глаза прожигали увлеченного разговором архитектора. Самый ненавистный человек, отнявший любовь всей жизни, мерзавец стоял в нескольких шагах, но ещё хуже, он посмел находиться в её доме. Бешенство закипало в душе и расходясь по всему телу, оседало на кончиках онемевших пальцев.       – Преимущество провинциальных городов состоит в том, что горожане любят, гордятся и рассказывают даже о самых малых достопримечательностях, – вытирая платочком вспотевший лоб, он напоминал змею, что извивалась вокруг своей жертвы. За несколько часов безуспешных переговоров, когда каждый аргумент был исчерпан, бизнесмен не спешил сдаваться. – А место, которое мы можем создать объединившись, станет популярной локацией не только в округе, но и во всей стране.       – Мистер Беттани, – попытался прерывать нескончаемую болтовню изнемогший Алексей, сидевший за обеденным столом вместе с супругой.       – Бесконечный потенциал и возможность получить суммы, о которых вы даже не задумывались, – противно облизнув пересохшие губы, мужчина подтолкнул лежавшую на столе папку ближе к хозяину дома. Голубые глаза вожделенно ждали момента, когда позолоченная ручка окажется между пальцев русского. – Необходима лишь подпись на страницах контракта о партнерской поддержке и подпись на трехсторонней, уже принятой мной и мэрией, договоренности о реконструкции.       – Я повторюсь, но мне стоит напомнить, что оранжерея никогда не рассматривалась как бизнес, – басистый голос устало прохрипел. Поглядывая на часы, Алексей ловко отрицал любые основания для сотрудничества, мечтая как можно скорее выпроводить неожиданно явившегося господина и приступить к пропущенной вечерней трапезе. – Моя мама содержала её для души.       – В нашем случае, одно другому не мешает, – не унимался он, приглаживая сальные пряди назад.       – Теперь моя младшая дочь самостоятельно занимается содержанием и реконструкцией семейного места силы и я уверен, что она не планирует превращать оранжерею в, простите за выражение, дойную корову, – брови его собрались домиком, известный своим терпением, адвокат сердито поглядывал на блондина, что отказывался останавливаться и стремительно приближался к точке невозврата.       – Ничего подобного не произойдет, уверяю. Моя команда состоит из профессионалов, которые живут целью создавать и улучшать прекрасное. Просто взгляните ещё раз на макеты, что мы подготовили, представьте какой она может быть, – Вижен указал на несколько листов бумаги, что с кислой физиономией разглядывала поникшая Мелина. Позвонив старшей дочери как только архитектор показался на пороге, она с ужасом ожидала, когда девочки окажутся дома. В отличие от отца семейства, брюнетка была уведомлена, что стоящий перед ней бизнесмен неожиданно вернувшийся супруг Ванды, а его неоправданная тяга к оранжерее, лишь сулила ещё больше проблем. – Она не профессионал, у каждого любителя есть предел и, к сожалению, планка не так высока. Оранжерея не выглядит как образцовая достопримечательность Вествью, но она должна ей быть и я помогу. Половина собственности будет ваша, половина моей, наше сотрудничество перевернет жизни. Я готов выписать чек на любую сумму прямо сейчас, только скажите сколько.       Наслушавшись вдоволь, она нарочито прочистила горло, а затем, хладнокровный тембр привлек внимание переговорщиков:       – Сделки не будет.       К моменту их первой встречи, подслушав разговор Пьетро с женой и товарищем при погонах, любовница его супруги представлялась бесхребетной и истеричной особой, идеально подходящей неверной спутнице жизни. Только вот после краткого знакомства, в душе отпечаталось боязливое уважение к заточенной в хрупком теле силе. Со школьных времен, стремясь стать лучшим, по наставлению родителей голубоглазый любил окружать себя целеустремленными персонами с лидерскими качествами и выдающимися задатками. Не будь у них разногласий на почве сущей нелепости и беспочвенного упрямства рыжеволосой, он бы с радостью добавил юную особу в ряды своих помощниц. А при условии, что она быстро сообразит, как нужно «сотрудничать» с начальством, предоставил бы возможность карьерного и личностного роста под чутким и заботливым руководством.       Архитектурное бюро, его бесценное детище, имело оглушительный успех на севере и западе страны, статус которого регулярно подтверждался успешными контрактами. В этом прогнившем городе, где каждая деталь выбивала из рабочей колеи, Вижен намеревался заключить только одну сделку, перед тем, как покинуть округ со своей пленницей и одушевленной собственностью навсегда. Толпящиеся перед входом в столовую сестры, а именно младшая, ставшая преградой на пути к очередной победе, заставили губы злостно сомкнуться в тонкую нить. Зеленоглазая ловко затуманила сознание его благоверной. От воспоминаний о сопротивлении вечно покорной женщины, мускулы на лице затвердели словно их сковала закаленная сталь железной маски, а прерывистое дыхание быстро выдало воинственный настрой. Ставшие заклятыми с первого появления в судьбах друга, враги обменивались пылкими взглядами.       – Мистер Беттани, – прерывая удушающую тишину, ножки стула заскрипели по мраморной поверхности. Алексей горделиво встал, желая представить дочерей. – Это наши девочки, Елена и Наталья.       – Мы уже имели удовольствие познакомиться, – комментарий пропитался сарказмом. Приложив ладонь к животу, стараясь унять нервозность, блондинка слышала ускоренный ритм сердца, эхом отдающийся в ушах. Она опасалась за сломанные рамки, за которые рисковала выйти встреча.       – Надо же! – нацепив широкую улыбку, он вскинул руки в наигранном удивлении. – Я и догадываться не мог, что ваша дочь настолько мультизадачная. Реконструктор, красавица, ботаник и некогда няня. Редко удается встретить подобную социальную активность.       – В нашей семье мы все не лишены талантов, – откладывая портфолио, ядовито, с несвойственным ей пренебрежением прокомментировала Мелина. Понимая причины не скрытой ненависти, исходящей от девушки, что чувствовалась в радиусе нескольких километров, она была готова лично вышвырнуть наглеца из дома. – К вашему сожалению, мой муж прекрасно дал понять, что ваше предложение не для нас.       Заинтересовавшись изображениями на плотной, глянцевой бумаге, невзирая на стоящую на пути худощавую фигуру, садовница сделала несколько шагов вперед. Ненамеренно задевая плечом, не придавая значение бурчанию, она остановилась у дубового стола и принялась внимательно изучать макеты. Пламенно любимая оранжерея выглядела незнакомой, лишенной уюта и души, кучкой растений и металлических сооружений, совсем не похожая на место, где они часто проводили выходные с бабушкой. Рыжеволосой было сложно сдержать необузданный гнев, который с каждой секундой все сильнее расстилался по телу. Лишь мысль о том, что ненавистный подлец, отобрав у нее самое дорогое, подобрался к единственной отдушине, дурманила разум все новыми залпами ярости.       – Он хочет приобрести права на деятельность в оранжерее, чтобы облагородить её со своим агентством, а затем продавать билеты на посещение. – тихо разъяснил адвокат, пока немного подергивающие запястья перебирали пестрые изображения. – Я все отказываю, но этот настырный господин не хочет сдаваться. Не знаю что у тебя сейчас на уме, но ты можешь изучить все документы, и если предложение понравится, мы могли подумать более углубленно.       – Ни за что, – обрубая последние надежды на успех, ответила Романофф, а в болотных очах лишь сильнее разжегся огонь. Сделав шаг навстречу, останавливаясь перед мужчиной, она задрала голову, поглядывая в бесстыжие, сердитые от неудачи глаза. – Забирай свой хлам и проваливай. Оранжерея не продается, я скорее сожгу её дотла, чем передам в твои руки, – Старшая сестра тяжело вздохнула, и ощущая накал эмоций, старалась держаться к младшей ближе, рассчитывая затушить активную фазу приближающегося конфликта как можно скорее, с минимальным ущербом. – Это мое последнее слово.       Несмотря на внешнюю грозность, бздошное уныние накрывало его с головой, унося как можно дальше от берега и глубже погружая в бездну утопленных надежд, где изредка дрейфовали воспоминания о не сбывшихся мечтаниях детства. Родители архитектора – аристократы в четвертном поколении, не бывающие за границей Северного Центра Чикаго и ежегодно проводящие летние месяца в Малибу, испытывали всю свою строгость и напыщенную утонченность на сыне, внушая острую необходимость соответствовать семейным ценностям. Ужиная в обществе близких друзей, отец часто гордо хвастался о том, что рано обнаружил свое призвание и также быстро нашел достойную женщину, не забывая пожелать мальчику похожих успехов. Загипнотизированный бестолковыми речами, поступив на первый курс, он знал, что не соответствует установленным старшим поколением рамки. Отчаянно скитаясь по койкам, блондин все реже появлялся на лекциях, не подозревая, что заглянув в аудиторию, сможет обнаружить идеальную кандидатуру.       В меру скромная, талантливая, не настолько глупая, видевшая мир в прекрасных красках, терпеливая и всё прощающая сирота быстро превратилась в трофей. Правда несмотря на все свои хорошие стороны, Ванда не смогла угодить родителям будущего супруга, а не увидевшие бабушку и дедушку близнецы, получили метку плебейского потомства. Осознание о неправильном выборе пронзило окончательно после рождения детей и, полностью теряя связь с корнями, он не мог перестать корить себя за ошибку. Утопая в обидах и ненависти, отражаясь в голубых очах, некогда любимая превратилась в собственность, вещицу для издевок, ответчика за все жизненные неурядицы. Любви в их союзе не было, а неверный расчет сошелся в схватке с глупой влюблённостью. В тот день, когда Максимофф соизволили покинуть его дом, он верил, что быстро наигравшись и истратив последние деньги, троица вернется не позже чем через месяц. Не обнаружив семейство спустя квартал, собрав чемоданы и направившись в мерзкий городок, познакомившись с новой жизнью сбежавшей пленницы, бизнесмен понял, что стоит на краю пропасти. «Отпустить просто так, после всего, что пережил по её вине? Ну уж нет!» – клялся он вернуть свою собственность.       Не желая терять времени, выжидая, когда молодая мама сломается окончательно и в очередной раз поверит в пустые обещания, попутно Вижен искал стоящее место для работы. С переквалификацией супруги в домохозяйку, он вечно проигрывал западному офису в ежегодном конкурсе на лучшее архитектурное решение. Подруга и однокурсница шатенки, невыносимая Обри Плаза, по нелепой случайности или ведьминым заговорам, вечно оказывалась на первом месте, выводя Беттани из себя и заставляя ещё больше ненавидеть женщин.       – Я услышал, – процедил он сквозь зубы, медленно прерывая зрительное противостояние и поворачивая шею в сторону Алексея, пока в голове созревали идеи мести за столь недостойное и своенравное поведение. – Мистер Романофф, я все ещё надеюсь, что импульсивные решения вам не свойственны. Планы макетов и бумаги я оставляю с верой, что вы ещё раз хорошо обдумаете мои слова.       – Мой ответ по-прежнему отрицательный, спасибо за предложение, – поджав губы, зеленоглазый протянул ладонь для прощального рукопожатия. – Удачи в будущих делах.       Шумно выдыхая полной грудью, оставив добродушный жест без ответа, он старался унять жгучие языки пламени в душе, которые жаждали отмщения и полного уничтожения ненавистного семейства. Желая удалиться как можно скорее, развернувшись, бросив последний взгляд на дочерей несостоявшегося партнера, архитектор произнес:       – Мисс и Миссис Романофф, – мужчина кивнул дамам с напыщенным аристократизмом, не старясь придать своим словам правдивого окраса, заключил. – Рад был встрече.       Сделав шаг в сторону, преграждая нежеланному гостю путь, оказываясь в нескольких миллиметрах от его лица, девушка ужасающе холодно прошептала:       – Твои дети пропали этим утром и вместо поисков, ты променял их на неудачный проект. Кем ты себя считаешь после этого? – глаза её источали нечеловеческую злобу.       – Всё ещё успешным бизнесменом, – самодовольно, чувствуя собственное превосходство, ответил он и, нащупав болезненные точки оппонента, ухмыляясь продолжил. – Раз вы здесь, сейчас мальчики в целости и сохранности, и вместе со своей матерью, с нетерпением ждут моего возвращения домой. Не люблю их задерживать, но у меня всегда есть возможность похвастаться своей счастливой семейной жизнью. К примеру, даже если день на работе не удался, моя преданная и любящая жена всегда знает лекарство от плохого настроения, – язык его с недвусмысленным намёком несколько раз врезался в щеку.       Брови сердито сдвинулись, кулаки сжались до белых костяшек, а молчание в доме стало громче гула на церковной площади в рождественское утро. Перед тем, как совершить непоправимое, зеленоглазая глянула в сторону родителей, подмечая искореженные в отвращении лица. Все ещё не веря, что мужчина был способен на такие грязные слова и намеки, покачивая головой, Мелина шокирована схватилась за уста. Предчувствуя настрой дочери, адвокат забормотал что-то себе под нос, и притягивая супругу ближе, уверено кивнул, ожидая последствий. Девичья рука с немыслимой силой хватки вцепилась в белокурые волосы на затылке. Сгибаясь пополам, обидчик заскулил, а затем неожиданный толчок отбросил его в темноту коридора. Металлический перезвон эхом разнесся по дому, когда обмякшее тело столкнулось с вешалкой, повалив конструкцию и одежду на пол. Стараясь удержать жертву на ногах, подоспевшая любовница, схватилась за грудки и, притянув ближе, заглянула в глубину ошарашенных глаз.       – Не смей больше так говорить о ней! – прохрипела она, а после взвизгнула, почувствовав сильный толчок.       Девушка шумно врезалась в стену, сбила несколько фоторамок и упала на колени. Пытаясь удержать равновесие и подняться, отталкивая легкое головокружение на задний план, руками она попыталась оттолкнуться от пола, чувствуя, как острые осколки с жгучей болью вонзаются в ладони и кончики пальцев. Мышцы пульсировали, отторгая инородные кусочки забравшиеся слишком глубоко. Рыжие пряди прилипли к покрасневшему лицу, до тошноты облепили губы, мешая наблюдать за пыхтящим, пытающимся растянуть пуговки на удушающем воротнике, противником.       – Ты психованная! – дрожащие руки пытались просунуть пуговку в дырку. Оставив неудачные попытки, голубоглазый заправил шевелюру и присел на корточки перед шипящей от боли и вытаскивающей из кожи режущие осколки, няней, с удовольствием наблюдая, как капельки крови струятся по пальцам капая на пол. – Она настолько нужна тебе? От Ванды одни беды, она же абсолютное ничтожество, – нервно усмехнулся он.       Животный крик завибрировал в груди и, вырвавшись на свободу, заставил позабыть о травмах. Отчаянно бросившись вперед, рыжеволосая запечатлела кулак на его щеке. Держась за лицо, Вижен ныл и извивался на деревянном полу поместья, пока поднявшаяся на ноги Романофф нависала сверху.       – Наташа, прекрати сейчас же! – потребовала Елена, одергивая за локоть покачивающееся тело. Схватив сестру за голову, заставив дышать в унисон и сконцентрироваться на реальности, она пыталась успокоить боевую натуру. – Он получил свое, тебе нужно прийти в себя.       – Я знаю, что мне делать! – огрызнулась она и повернувшись к блондину в следующий раз, почувствовала, как скула и висок запульсировали от оглушительной пощечины, заставившей сознание помутиться, а мир вокруг раздвоиться. Путаясь в ватных ногах, девушка рухнула в объятия адвокатши, опираясь о предплечья.       Входная дверь рывком открылась, запуская в дом леденящий ветер. В попытке покинуть территорию семейства Романофф как можно быстрее, бизнесмен делает несколько неуверенных шагов, но в страданиях падает на четвереньки, ощущая пульсирующую боль на внутренней стороне колен из-за размашистости удара любовницы. Ослабленные руки, стараясь удержать вес тела, трясутся, сопротивляясь тяжести ступни на позвоночнике, желающей растоптать врага, словно он грязное насекомое. Зеленоглазая всей душой ненавидела извивающегося под ней мужчину, человека, отнявшего у неё самое ценное. Она ненавидела его настолько, что в один момент, в разуме промелькнула параноидальная мысль об убийстве.       Женщина вновь хватает её за плечо и, притягивая к себе, предоставляет архитектору возможность подняться, надеясь, что в этот раз, он выберет уйти:       – Прекрати! Что ты делаешь? – напугано, со слезами на глазах, взывает к рассудку, прижимая младшую к груди. – Таша, пожалуйста, это же преступление! Приди в себя! – руки скользят по горящим щекам. Путаясь в словах из-за нахлынувшего страха, истерично умоляла она. – Мы потеряем тебя навсегда! Ты потеряешь её навсегда!       – Я уже, – хладнокровный ответ вызвал у старшей волну мерзких мурашек. Отстранившись, ей казалось, что перед ней мертвец в теле человека. Страх нахлынул ещё сильнее от понимания, что садовница уверовала, что терять было нечего.       Злость окутала её вновь, когда краем глаза няня заприметила летящий кулак траектория которого была направлена в сторону молодой матери. Перехватив удар, схватившись за запястье, она изворачивает руку подлеца перед тем, как самой, собрав последние силы, ударить по аристократично мерзкому лицу. Держась за разбитый, кровоточащий нос, мужчина пятится назад. Не замечая, как на крыльце начинаются ступеньки, он хватает за воздух перед тем, как кубарем скатиться в сугроб.       – Я вас уничтожу! – кричит Беттани в попытках подняться, наблюдая как с крыльца, в его сторону летит верхняя одежда и кейс с документацией. – Всех засужу! Пойдете под суд в полном составе! – его визг напомнил поросячий.       – О чем вы? – наигранно недоумевая поинтересовалась подоспевшая брюнетка. – Это несчастный случай, вы сами поскользнулись, когда спускались по ступенькам. Утром был дождь, а у Алексея прихватило спину, и он никак не смог добраться до лома. Произошедшее не больше чем несчастный случай.       – Ужасный город! – не унимался униженный бизнесмен, отряхиваясь от снега, ощущая, как оголенные участки кожи горят от холода и царапающего снега. – Ужасные люди! Ненавижу!       Домохозяйка сплела руки на груди, и следом за рассерженным мужем, гордо спустилась по идеально чистым ступеням. Поглаживая бороду, осматривая лежащего в снегу гостя свысока, отец семейства грозно произнес:       – Уезжай отсюда. Вествью не любит подобных тебе людей, он их уничтожает. А я уничтожаю тех, кто пошел против моей семьи.       Мотор иномарки свирепо заревел, не дожидаясь отбытия злейшего врага, сестры затерялись в глубине дома. Держа младшую за запястья, приговаривая о своих страхах и спрашивая о состоянии, стремясь как можно быстрее обработать ладони и вытащить осколок и кусочки поменьше, Елена и Наташа исчезли в глубине дома, оставив родителей наблюдать за отдаляющимися, красными огоньками.       – А ты видела этот замах? – прерывая молчание, привлекая молчание растерянной супруги, гордо поинтересовался шатен повторяя крайнее движение дочери. – Моя школа. Научил в детстве, чувствовал, что ей пригодится.