Ты и я против (нас)

      – Чего ты так долго?       Джэхён мыл руки, когда к нему подошёл Тэён. За закрытой дверью мужского туалета пульсировали биты и танцевали люди в тесном душном помещении. В туалете было прохладнее и тише, и они были одни. Тэён, опираясь ладонями на соседнюю раковину, посмотрел на их отражения в зеркале. Они были совсем на себя не похожи: слишком небрежные причёски, слишком тёмный макияж; верхнюю часть лица скрывали полумаски. Джэхён вытер руки об себя и подошёл ближе. Они стали смотреть на свои отражения вдвоём. Из-за платформы на ботинках Джэхён казался выше и крупнее; Тэёну нравилось, что ему приходилось смотреть чуть вверх, чтобы повстречаться с ним взглядом в зеркале.       Тэёну нравилось всё, что происходило тем вечером.       Он зацепил пальцем железное кольцо на чокере Джэхёна и тяжело, как на буксире, потащил его в сторону самой дальней от входа кабинки. Открыв дверь, он запустил Джэхёна внутрь первым и убедился, что замок заперт надёжно. Джэхён устало опустился на опущенную крышку унитаза. Он снял маску и посмотрел на Тэёна невыразительно накрашенными чёрным глазами. Тэён, тоже сняв маску и запихав её кое-как в задний карман брюк, шагнул к нему. Джэхён притянул его к себе, укладывая голову ему на живот. Сквозь тяжёлый туман Тэёну подумалось, что ещё немного – и Джэхён отключится прямо так, прямо здесь. Тэён запустил пальцы в его мокрые, слипшиеся волосы. Вблизи от Джэхёна пахло алкоголем и табаком, и Тэён резко вспомнил, что забыл, куда они дели зажигалку или они её вообще потеряли.       – Вставай, – сказал он своим самым низким голосом. Джэхён не двинулся с места. Тэён поднял его за чокер, поставил на ноги и одним резким движением впечатал его спиной в дверь кабинки. Джэхён ругнулся себе под нос и посмотрел на Тэёна полуприкрытыми тёмными глазами. Тэён подошёл к нему вплотную. Пару секунд они удерживали зрительный контакт. Потом Тэён развёл коленом бёдра Джэхёна. Джэхён будто бы немного протрезвел, включился в действительность. Его губы приоткрылись, выпуская тяжёлый вздох – такой, как будто весь вечер он пытался не замечать мучительную боль, а сейчас испытывал облегчение. Он начал медленно тереться пахом о колено Тэёна.       – Прямо здесь? – прошептал Джэхён; Тэён покивал судорожно. – Блядь…       Тэён ухмыльнулся тому, насколько быстро заводился Джэхён. Но в следующий миг ладони Джэхёна схватили его за обе ягодицы, и ему стало не до смеха. Он чувствовал, как желание стремительно тянет его вверх, как вагонетку на подъёме американской горки.       И он знал, что, как вагонетке, ему придётся обрушится вниз, на землю.       Желание смешалось с алкоголем и начало отключать Тэёна от действительности. Он плохо контролировал своё тело, с трудом понимал, что происходит. Его организм вошёл в режим автопилота и действовал самостоятельно. Каждый раз, когда Тэёну удавалось вернуться в действительность, его тело как будто жило своей жизнью. Реальность вспыхивала из черноты перед глазами случайными, не связанными между собой сценами. Рука Джэхёна сжимает его член через брюки. Он поднимает колено выше, чтобы Джэхёну было удобнее тереться об него затвердевшим стояком. Джэхён прикусывает его за мочку, а потом за ухом, отчего по спине бежит дрожь. Он смотрит на Джэхёна снизу вверх, сидя перед ним на коленях, игнорируя боль и грязь. Входная дверь в туалет и другие кабинки грохочут, слышится звук смывания, чей-то кашель, перерастающий в рвотный позыв. Джэхён прижимает его спиной к кабинке, закрывает ему рот рукой, и он впивается в его ладонь зубами, чтобы не стонать.       Когда к нему вернулось стабильное сознание, он понял, что теперь на крышке унитаза сидит он. Джэхён, в расстёгнутых джинсах, вытирался туалетной бумагой. Тэён опустил взгляд на свои брюки и сморщился.       – Прямо в штаны, – прошептал он с отвращением. Он ненавидел пачкаться, особенно, во время секса.       – Извини, не успел расстегнуть на тебе замок, всё случилось слишком быстро, – ответил Джэхён буднично; его голос больше не казался пьяным. – Держи, вытрись бумагой.       Тэён кончиками пальцев расстегнул брюки и запустил руку за резинку белья. Он вздрагивал от каждого прикосновения. Ему не верилось, что это действительно случилось.       – Очень сексуально, – сказал Джэхён низким, тяжёлым голосом. Тэён поднял на него взгляд, чтобы спросить без слов: «Неужели?» Но глаза Джэхёна, почерневшие и сосредоточенные на нём, ответили на его немой вопрос.       – Я не хочу застревать в этом грязном туалете ещё на час, – пробормотал Тэён. Только сейчас он заметил, что в районе ширинки на джинсах Джэхёна тоже растеклось пятно.       – Мы уже уходим, – сказал Джэхён. Он быстро выправил из джинсов край длинной майки и прикрыл ею пятно. Свою рубашку он отдал Тэёну, и тот повязал её вокруг бёдер. Они снова надели маски и наконец вышли из кабинки.       Пока они ждали такси на улице, Тэён стрельнул сигарету у кого-то из посетителей клуба, тоже уходивших восвояси. Это была пара, парень и девушка; оба пьяные, но счастливые: они цеплялись друг за друга и брели зигзагом. Тэён поблагодарил их и вернулся к Джэхёну с сигаретой. Они раскурили её напополам, выпуская дым друг другу в лицо, чтобы подразнить. Но в груди Тэёна всё равно скребла такая огромная грусть, что ему хотелось сесть на корточки посреди тротуара и расплакаться. Вместо этого он уткнулся лбом в плечо Джэхёна, пользуясь сегодняшней разницей в росте, и закрыл воспалившиеся от перепадов давления глаза.       – Чувствую себя разбитым, – прохрипел он, не поднимая головы.       – Ты просто перебрал. У меня тоже голова раскалывается, – сказал Джэхён спокойно. Его тёплая ладонь легла Тэёну между лопаток, погладила. Потом спустилась вниз по позвоночнику, к пояснице и легла как влитая на его правую ягодицу.       Захотелось заплакать ещё сильнее.       Он, прижавшись носом к голому плечу Джэхёна, вбирал в себя его запахи: парфюм, алкоголь, табак, секс, пот. Джэхён прижал его к себе плотнее, и Тэён обнял его за талию. Он попытался наладить внутреннее равновесие, но ничего не получалось. Он злился на самого себя: не хотелось портить классный вечер взявшимся из ниоткуда нытьём.       – Ну, что такое? – приподняв его лицо за подбородок, спросил Джэхён. Он спросил это не потому, что хотел помочь Тэёну и распутать узел, который не поддаётся ему самому. Он спросил лишь потому, чтобы заполнить паузу и не показаться мудаком, не замечающим, что у него под носом что-то происходит. Но это было абсолютно нормально. Тэёну воспринимал это совершенно нормально.       – Не знаю, – просипел он; Джэхён посмотрел на него внимательнее, и Тэён сжался под его взглядом. – Это… так я отсосал тебе или нет?       Джэхён рассмеялся громко, прижал его к себе крепче.       – Нет. У тебя глаза в кучу сходились. Я побоялся, что ты срыгнёшь мой член вместе с остатками лайма и закусок, – сказал Джэхён, поглаживая его поясницу. Тэёна начало медленно отпускать. Он смотрел на Джэхёна, чуть приподняв голову, и чувствовал, что в груди почти что больше не скребёт.       В этот момент подъехало такси. Они сели на заднее сиденье и поехали обратно в общежитие.       «Праздник кончился,» – подумалось Тэёну. Его снова начало постепенно засасывать туда, где ему не хотелось быть. Он взял телефон, открыл заметки и написал записку самым крупным шрифтом, после чего показал экран Джэхёну. Джэхён, сощурившись, прочитал фразу одними губами: «МЕНЯ БОЛЬШЕ НЕ ТОШНИТ, Я МОГУ ОТСОСАТЬ ТЕБЕ У СЕБЯ В КОМНАТЕ». Тэён смотрел на него в ожидании, приподняв брови. Джэхён снова рассмеялся, но ответа не дал.       Они как обычно заказали такси не до самого общежития, а до ближайшего круглосуточного магазина – для конспирации. Джэхён захотел зайти за минералкой, и они, всё ещё в вызывающих нарядах, с потёкшим макияжем, зашли в чистое, светлое помещение. Они сняли маски, потому что после того, что случилось в клубе, их уже было не узнать. Тэёна начало познабливать, особенно, рядом с холодильниками, где Джэхён выбирал минералку.       До общежития они шли молча, держась за мизинцы. Тэён чувствовал, что он цеплялся за Джэхёна сильнее. От этого ему снова становилось плохо. Хотелось ударить себя кулаком в висок, чтобы выбить из головы эти непонятные сопливые мысли раз и навсегда.       Они вошли бесшумно, разулись и поднялись на свой этаж. У Тэёна уже не оставалось сил спрашивать у Джэхёна, зайдёт ли он к нему в комнату или сразу пойдёт к себе либо в душевые. Пока Тэён пытался открыть дверь своей комнаты, он заметил боковым зрением, что Джэхён стоит рядом и ждёт, припав плечом к стене. Сердце, и без того бившееся быстро из-за выпитого, зашлось ещё быстрее, отзываясь болью над правой глазницей.       – У тебя есть салфетки? – указывая на лицо и закрывая за собой дверь, спросил Джэхён. Тэён молча подал ему пачку салфеток для демакияжа, взяв себе одну.       Тэён сел к себе на кровать. Под кожей начало свербеть, чесаться. И это гадкое чувство разрасталось стремительно. Он провёл пальцами от бёдер к коленям и обратно. Джэхён обернулся на звук.       – Ты чего?       – Просто так, наверное… – промямлил он; Джэхён начал снимать с себя клубный наряд, и Тэён ухватился за набившую оскомину мысль. – Ты мне так и не ответил. Про отсос.       Джэхён улыбнулся широко; кончики ушей покраснели. Он подошёл к кровати, и Тэён чуть не застонал от облегчения.       – Мне нужно вернуться, пока Чону не проснётся, – прошептал Джэхён, поглаживая Тэёна по голове. Тэён, уже снимая с него грязные джинсы и целуя живот, кивнул.       Схема была отработана до мельчайших деталей: Тэён знал, как Джэхёну нравится больше всего. Он знал долгую версию, с затянутой прелюдией-игрой, и короткую, когда он сразу же принимался за дело. Он знал, где нужно целовать и гладить, чтобы Джэхён снова возбудился. Он знал, какой темп он любит больше. Он знал, что иногда ему нравилось, чтобы его задевали зубами, но совсем чуть-чуть. Он знал всё.       У Тэёна так и не получилось выпутаться из навязчивых мыслей полностью. Джэхён отказался использовать его горло по своему желанию, и Тэён расстроился, однако, никак этого не показав. Когда Джэхён, задыхаясь, спросил «Куда?», Тэён моргнул, что означало «внутрь». Ему не хотелось вылезать из комнаты и плестись в душевые умываться.       – Ты как? – спросил Джэхён, немного отдышавшись. Тэён закинул ногу на ногу.       – Всё нормально, – ответил он осипшим голосом. Даже откашливаться ему не хотелось. Джэхён сел рядом с ним на кровать, скинул одно его бедро с другого и, улыбаясь довольной улыбкой, прищёлкнул языком.       – Иди сюда, быстро! – прошептал он, хватая Тэёна и утягивая его с собой на кровать. Тэён заметался, попытался вырваться, но Джэхён давно стал сильнее него. Он ловко уложил Тэёна рядом с собой поперёк кровати и расстегнул замок у него на брюках – Тэён зашипел, когда болезненное давление ткани прекратилось. Сразу же он почувствовал горячую руку Джэхёна и больше не смог сопротивляться, обмякнув на одеяле. Джэхён следил за его выражением лица неотрывно, с азартной улыбкой – Тэён видел это каждый раз, когда находил в себе силы приоткрыть глаза. Джэхён знал его тело наизусть.       – Теперь точно всё. Мне пора. Успею ещё поспать пару часиков, – облизывая грязную ладонь, сказал Джэхён. Он быстро разделся полностью, нашёл свои сменные вещи, переоделся. Напоследок он улыбнулся Тэёну ещё раз, – широко, с ямочками, – помахал рукой и закрыл за собой дверь. Его шагов в коридоре не было слышно.       Тэён ещё больше убедился в том, что всё, что случилось со вчерашнего вечера – один нескончаемый сон. Всё это не могло быть правдой. У него самого не укладывалось в голове. И, что самое главное, не было больше радости. Она испарилась вместе с выпитым алкоголем, а теперь наступало тошнотворное похмелье. Единственное, что у него осталось, – это горьковато-солоноватый привкус во рту, который связывал безумие выдумки с обыденностью действительности.       Он перевернулся на бок, натянул на себя край покрывала и, свернувшись калачиком, постарался уснуть, пока снова не захотелось расплакаться.