Ты и я против (нас)

      – Ну, в чём дело?       Тэён не смог сказать в ответ ничего. Тело находилось на пике сверхчувствительности, мышцы сокращались непроизвольно короткими судорогами. Руки и ноги отяжелели. Ему казалось, что он не смог бы пошевелиться, даже если бы захотел. Он мог только всхлипывать чуть слышно и стискивать зубы.       Тэён нередко плакал во время или сразу после секса. Он знал, что Джэхён давно к этому привык и не принимал это на свой счёт. У Тэёна всегда были свои причины для слёз: усталость, напряжение или что-то ещё, о чём он не успевал подумать. Проплакавшись, он обычно чувствовал себя гораздо лучше, каким-то обновлённым. Джэхён, в свою очередь, иногда находил слёзы во время самого процесса очень сексуальными. По всей видимости, они служили недостающим фрагментом для воображаемой картинки у него в голове.       – Всё нормально, – прошептал Тэён, не переставая плакать и содрогаться всем телом. Джэхён уже вышел из него, и теперь он ко всему прочему чувствовал, как из него на специально подстеленную простынь стекает сперма. Он по кусочкам восстанавливал момент сейчас: на животе тоже потёки спермы, в уголках рта скопилась подсыхающая слюна, волосы взлохмачены так, как будто его за них оттаскали, к вискам сбегают слёзы.       – Я весь грязный, – сказал он с отвращением, уже громче. Джэхён молча взял салфетку из заранее приготовленной пачки и начал вытирать его между ног. Тэён непроизвольно вздрогнул, и свободная рука Джэхёна тяжело легла ему на бедро, пригвождая его к месту.       – Тихо, не брыкайся, – сказал Джэхён тихим низким голосом. – И успокойся уже, пожалуйста. Чего ты разревелся, как ребёнок?       Тэён попробовал взять себя в руки, привести дыхание в норму. Ощущение мокрой холодной салфетки его постоянно отвлекало и раздражало. Он чувствовал, что ещё немного, и он разойдётся ещё больше.       – Не знаю, – ответил Тэён, вытирая глаза кулаками.       – Тебе не понравилось? – Джэхён достал новую салфетку, выкинув старую в маленькую пластиковую урну; Тэён отрицательно помотал головой. – Ты всё-таки подвывихнул сустав?       – Я не знаю, – простонал Тэён; отчаяние подкатывало слишком близко. Джэхён вздохнул и выкинул вторую салфетку в урну. Потом он встал с кровати, натянул спортивные штаны на голое тело и сказал:       – Знаешь, мне начинает это всё надоедать. Под «это» я понимаю твои непонятные ответы. Я как будто со стеной разговариваю. Или ты так врёшь?       – Я не вру, Джэхён, я правда не знаю! – Тэён сел на кровати, громко шмыгая носом. Джэхён смотрел на него с высоты своего роста. Тэён внезапно ощутил себя слишком маленьким, слишком голым и слишком беспомощным.       – Извини, если я обламываю кайф. Я не хочу так делать, так получается само.       – Ты сначала стонешь от удовольствия, а потом рыдаешь непонятно почему. И это не похоже на твои обычные слёзы после секса.       – Я не «рыдаю».       – Зачем ты со мной вечно препираешься?       – Потому что мне не нравится это слово… В любом случае, я не нарочно.       Джэхён, сложив руки на голой, всё ещё влажной груди, вздохнул тяжело. Что-то подсказывало Тэёну, что Джэхён едва ли задержится у него в комнате после этого разговора. Но расходиться было ещё слишком рано.       – Пойдём пройдёмся до низа? – предложил Тэён, быстро успокаиваясь и вытирая лицо насухо.       – За территорию мы не выйдем, там сегодня точно всё закрыто.       – Просто подышим свежим воздухом рядом со входом.       – Окей, – Джэхён поднял с пола худи и оделся быстро. Тэён, немного приободрившись, тоже поспешил одеться.       Во всех коридорах было тихо и темно. Свет включался, реагируя на присутствие, и выключался сразу же. Они шли молча, стараясь не шаркать шлёпками слишком громко. Тэён натянул капюшон максимально глубоко и подтянул шнурки, чтобы его лицо случайно не попалось камерам слежения. Ему казалось, что Джэхён немного поменял походку, видимо, думая, что эта уловка поможет ему остаться незамеченным. Тэён же знал, что если ночью не случится ничего необычного, то камеры проверять не будут.       Тэён открыл ключом-картой неофициальный выход из здания и придержал дверь для Джэхёна. Ближайший фонарь находился на углу улицы, и они оба оказались в полутьме. Ночной холод сразу же накинулся на открытые участки кожи; Тэён поёжился, пряча руки в карманах спортивных штанов. Джэхён выпускал изо рта небольшие клубы полупрозрачного пара, словно дым от сигареты.       Тэён медленно приходил в себя. Он чувствовал, как баланс внутри него восстанавливается. Он втянул свежий от холода ночной воздух, перекатывая вес тела с пятки на носок. Он не сразу заметил, что Джэхён смотрел на него из глубины своего капюшона. Джэхён вроде как был чем-то недоволен, а возможно, так на его лице играли тени от деревьев. Тэён, улыбнувшись игриво, медленно пошёл на него. Джэхён, словно очнувшись, так же медленно попятился назад. Через пару шагов спина Джэхёна упёрлась в стену общежития, а ещё через шаг Тэён, чуть привставая на носки, чтобы быть выше, упёрся грудью ему в грудь.       – Ну, и что это? – прошептал Джэхён, улыбаясь слегка. – Хочешь отмутузить меня?       – Очень может быть, – сказал Тэён так же тихо. Вдруг он чуть качнулся назад, теряя равновесие. Джэхён успел схватить его за худи и потянуть на себя. По инерции Тэён качнулся вперёд, оказавшись лицом в худи Джэхёна. Оно было уже совсем не свежее, но Тэён прикрыл глаза, улавливая запах кожи Джэхёна и его дезодоранта.       – Ты какой-то суматошный сегодня, – сказал Джэхён; его руки медленно обвили талию Тэёна, принимая часть его веса на себя. Тэён, теряясь в холоде, тепле и запахах, положил обе руки ему на поясницу. Джэхён прижал его к себе и устроил голову у него на макушке. «Суматошный – что это за слово такое?» – подумал про себя Тэён; у него в груди что-то сладко сжималось от мысли, что его можно назвать этим странным, смешным словом.       В такие моменты жизнь ощущалась иначе. Расписания, даты, съёмки, толпы людей и длинные списки обязательств куда-то пропадали, и оставалось только здесь и сейчас. Фонарь на углу улицы, холодный ветер, покачивающиеся деревья. Объятия, тепло, комфорт. Но Тэёну никогда не нравилось застревать в таких моментах надолго. Они были нужны ему для передышки. Потом ему всегда хотелось вернуться к обычной жизни, с рутиной и заботами.       Джэхён как будто услышал его мысли: его руки соскользнули с талии Тэёна. Тэён, немного согревшись, прижался спиной к стене рядом с ним. Он не знал, чего они ждут и сколько ещё они пробудут на улице. Однако к нему возвращалось понимание времени – в частности, ограниченности времени. У них не было в распоряжении всей ночи, если они хотели заняться сексом ещё раз. Тэён планировал уговорить Джэхёна ещё на один круг. Внезапно он понял, что они ничего с Джэхёном не уточняли и что, возможно, Джэхён сразу же пойдёт в их с Чону комнату. На такой поворот он совсем не рассчитывал.       Он также не рассчитывал увидеть две фигуры, приближавшиеся ко входу в общежитие. Тэён прищурился, выхватывая силуэты из темноты. Они были примерно одинакового роста. Один в глубокой панаме и длинном пуховике, второй – в бейсболке и в огромной куртке. Тэён сразу понял, что они не стажёры: стажёров держали в ежовых рукавицах, и сбегать среди ночи они не стали бы ни за что, если бы дорожили местом. Значит, это были артисты. Джэхён замер, заметив их. Фигуры, очевидно, тоже поняв, что они не одни, замедлили шаг. Тэён был почти абсолютно уверен, что благодаря фонарю на углу улицы их с Джэхёном лица скрыты тенью, а значит, им ничего не грозит. Фигуры каким-то образом умудрялись не попадать в тусклую дорожку света, и рассмотреть их внимательнее тоже было невозможно. Одна из фигур, та, что была в пуховике, как будто попыталась им поклониться. Тэён не шелохнулся.       Вторая фигура, в бейсболке, взяла первую под руку и повела ко входу. Теперь уже они делали вид, что никого не замечают. Тэён проследил за ними взглядом, как они открыли дверь картой. Когда индикатор вспыхнул ярко-зелёным, осветив руку, Тэёну показалось, что он где-то видел эти пальцы раньше. Но где именно, он, конечно, вспомнить не мог.       – Это не Джено? – спросил Тэён, как только дверь закрылась; Джэхён, отмирая, покивал. – А кто второй?       – Джемин.       – Какого чёрта они разгуливают по улицам посреди ночи одни? – искренне удивился Тэён. А ещё немного обиделся, потому что Джено и Джемин явно возвращались из круглосуточного магазина, судя по небольшому бумажному пакету. Значит, они с Джэхёном тоже могли спокойно выйти за территорию…       – Они вроде как вместе. По крайней мере, я так понял со слов Марка, – сказал Джэхён и почесал пальцем щёку. Тэён удивился ещё больше:       – Как это так? Им, скорее всего, нельзя по контракту… А уж тем более…       Тэён задумался. Джэхён безразлично пожал плечами, вытягивая рот в линию, которая рядом с ямочками всегда смотрелась неуместно. Тэён, выждав ещё немного, пошёл в сторону входа в общежитие. Джэхён двинулся за ним.       В комнате было ощутимо теплее, чем на улице. Тэён только тогда понял, что замёрз, но всё равно выскользнул из худи. Джэхён лениво сел на кровать, и Тэён воспринял это как сигнал к продолжению. Он забрался на кровать и сел позади Джэхёна. Настолько близко, чтобы его холодный живот плотно соприкасался с тёплой тканью худи. Он сел на колени, разведя ноги так, чтобы его бёдра были с каждой стороны от Джэхёна. Джэхён издал неопределённый звук: похожий не то на вздох усталости, не то на самодовольную ухмылку, потому что его пытаются соблазнить снова. Тэён запустил пальцы ему в волосы, начал скрести затылок медленно-медленно. Он знал, что Джэхён возбуждался быстрее, стоило коснуться его волос или затылка, и именно это ему и было нужно. Ещё один раз. Хотя бы один.       Дыхание Джэхёна стало тяжелее. Обе его ладони легли на бёдра Тэёна, сжимая и разжимая пальцы. Тэён с ума сходил, когда Джэхён начинал сминать его кожу: руками, губами, зубами. Целуя за ухом и потягивая серьгу вместе с мочкой зубами, Тэён проник под худи, трогая каждый изгиб тела Джэхёна, очерчивая каждую выпуклость мышц.       – Тэён… – прошептал Джэхён уже слишком низким голосом, чтобы Тэён захотел остановиться на полпути.       – Ещё раз. Пожалуйста. Очень прошу, Хён-и, – сказал Тэён в самое ухо, целуя и кусая после каждого слова. Джэхён резко развернулся к нему, толкнул, наваливаясь сверху. Тэён с трудом сдержал громкий стон: иногда он просто обожал, когда Джэхён становился грубым, применял силу или распоряжался его телом как своей собственностью.       Джэхён вгрызался в шею Тэёна, руками сжимая то бока, то его стремительно твердеющий член. Ошарашенный грубой силой, Тэён мог только подставляться под поцелуи и прикосновения, открывая себя ещё больше, предлагая себя ещё больше. Обнимая Джэхёна за шею, жадно слушая влажные звуки поцелуев и тяжелого дыхания, Тэён разводил ноги всё шире и шире. Он знал, что Джэхён тайно обожал его гибкость. А ещё он обожал, когда Тэён отдавался ему, как бесплатная проститутка. Тэён зажмурился крепко, дышал через рот лучше любой девушки из хентая. Он постанывал тонким голосом, а из уголка его губ подтекала слюна – ещё один нечестный приём против Джэхёна.       Джэхён быстро стянул штаны с них обоих, лёг обратно на Тэёна. Джэхён попытался устроить его ноги у себя на талии, но Тэён сразу же закинул правую ногу ему на плечо. Ему было необходимо доказать Джэхёну, что он вернулся не зря. Джэхён фыркнул, раздувая ноздри – значит, Тэёну удалось подтолкнуть его ещё ближе к грани. Джэхён коротко поцеловал его рядом со щиколоткой и вошёл в него одним движением, от которого Тэён проскользил на кровати вперёд.       – Слишком большой… я никак… никак не привыкну…       – А по твоей заднице этого не скажешь. Давай, ещё немного… вот, умница. Моя умница…       Тэён цеплялся пальцами за шею Джэхёна, но Джэхён набрал настолько грубый темп, что он постоянно ездил по кровати туда-сюда. Джэхён использовал его как секс-игрушку, и именно этого в тот момент Тэёну и хотелось: быть использованным и выброшенным. Возбуждение закипало в животе, отдаваясь болью в зажатом между двумя телами члене. Он уже не понимал, фальшивит он или нет, когда жалко стонет высоким голосом чуть слышно, тянет Джэхёна на себя ещё ближе и умоляет бесстыже «ещё, больше, сильнее, глубже».       Очень скоро движения бёдер Джэхёна стали неритмичными. Тэён закусил губу, готовясь перелететь через грань, на которой он опасно балансировал всё это время.       – Тихо, не шуми.       Тэён проглотил скулящий стон, впившись зубами в собственный кулак. Джэхён негромко шлёпнул его по заднице, скинул ногу со своего плеча и вышел из него. Тэён ощутил себя грязным во второй раз за вечер. Он с ужасом понял, что ему снова неприятно быть таким.       Пытаясь отдышаться, он смотрел, как Джэхён наскоро вытерся салфеткой и оделся. Почему-то Тэёну подумалось, что он снова поухаживает за ним немного, как после первого круга. Но Джэхён, натянув на голову капюшон, просто кинул ему на кровать пачку салфеток: «Держи, я пошёл». Тэёну не верилось, что он вот-вот останется один.       – Подожди… – судорожно соображая, сказал он.       – Слушай, не надо быть таким прилипчивым. Без обид, окей? – сказал Джэхён спокойно, хотя его брови слегка нахмурились. – Я хочу к себе в кровать.       Больше ни слова. Он развернулся и ушёл.       «Прилипчивый».       Ещё никто никогда не называл Тэёна этим словом. И Тэён ни за что не подумал бы, что оно может прозвучать настолько унизительно.