Ты и я против (нас)

      – Почему вы все сегодня лезете к Чону?       Доён медленно повернулся к нему.       – В каком это смысле «лезете»? – судя по тону, он уже начал раздражаться. Последние несколько недель они с Тэёном разговаривали друг с другом чаще всего именно с такими интонациями. Тэён, с одной стороны, привык, а с другой, раздражался ещё больше.       – В том самом. Липнете, как мухи, – проверяя своё отражение в зеркале, пробормотал Тэён. – Вроде бы мы выпили ещё совсем немного.       – Я к нему не липну, – отрезал Доён. Он включил воду и начал яростно намыливать руки. Тэён ухмыльнулся уголком рта, но Доён этого не заметил.       – Что у тебя за паранойя началась, а? – спросил Доён через зеркало.       – Никакой паранойи у меня нет. Это бросается в глаза. Один с одной стороны на нём виснет, другой – с другой, – он заложил руки в карманы.       – А-а-а, – протянул Доён с преувеличенным пониманием. – До меня дошло. Это из-за Джэхёна?       – Это из-за вас обоих и вашего дурацкого PDA, – огрызнулся Тэён; сдерживать раздражение стало сложно. – Зачем вести себя так в общественном месте? Здесь нет ни одной камеры, а вы из кожи вон лезете, как будто вас снимают.       Доён уставился на него с ещё бòльшим непониманием.       – Да, вы оба. Я думал, мы посидим нормально, а тут началось…       – Началось, по-моему, только у тебя, – Доён поднёс руки под сушилку, и Тэёну пришлось промолчать, чтобы не пытаться перекричать шум и не поставить в известность весь ресторан.       – Я ничего не делал. Джэхён тоже, – продолжил Доён, ещё раз взглянув на себя в зеркало. – Успокойся и не порти всем вечер. Или потерпи хотя бы до общаги.       Тэёну хотелось ответить ему ещё что-нибудь. Что-нибудь такое, чтобы Доён понял, что на этот раз прав не он. Но Доён быстро выскочил из туалета, не дав Тэёну никакой возможности вставить слово. Разозлившись ещё чуть больше, Тэён вернулся в зал.       За время их отсутствия появились новые бутылки соджу и пива. Над их столом поднимался пар вперемешку с запахом жареного мяса и овощей. Тэён сел на своё прежнее место, между Джонни и Марком, и натянул улыбку, пытаясь сразу же влиться в общий разговор. Доён, всё ещё злой, сел напротив него, но Тэён не собирался продолжать начатую с ним тему.       В конце концов, нужно было пользоваться возможностью: выбраться куда-то всем вместе не удавалось практически никогда, по разным причинам. Возможно, у них не получится собраться вне контекста проектов компании вплоть до следующего года. И ведь так здорово, что они почти все, – за исключением Хэчана, который сказал, что неважно себя чувствует, и остался в общежитии вместе с кем-то из ребят помладше, – сегодня вместе. Разговаривают, едят, смеются…       Вдруг Чону сказал какую-то шутку, Тэён не успел уловить, задумавшись, и все сложились в пополам от смеха, а Джэхён, сидевший рядом с ним, упал к нему на плечо. Тэён выдавил из себя смех, чтобы не выделяться. Но смеяться ему не хотелось совсем.       Только тогда он заметил то, что, видимо, не замечал весь вечер. Или что-то поменялось за то время, что он разговаривал с Доёном в туалете? Может, дело в алкоголе. А может, в чём-то ещё. Так или иначе, только в тот момент Тэён обратил внимание на то, что не только Джэхён припал к плечу светящегося от радости Чону. Юта сидел вплотную к Марку и постоянно подсовывал ему свою еду, вытирая капли соуса с его губ, а Марк как-то неправдоподобно жадно принимал всё, что ему давали. Джонни не сводил глаз с заливающегося от смеха Тэиля, сидящего от него через стол. И даже Доён не переставал слегка щипать Чону за щёку, как будто он маленький, и смотрел на него слишком внимательно.       Ему захотелось ударить себя по лицу, чтобы проснуться от этого нездорового сна. Он сказал себе, что не будет допивать свои полбутылки пива.       – Ты какой-то тихий сегодня, Тэён-а. Всё нормально? – Юта закинул руку ему на плечо, когда они ждали минивэн, стоя внутри входа в ресторан.       – Я устал немного. Но я всё равно рад, что мы собрались, – он постарался улыбнуться искренне. Юта покивал и обнял его, чуть повисая. Тэён чувствовал себя странно, потому в итоге остался единственным трезвым членом компании. Юта, оторвавшись от него, сразу же перенаправил всё своё внимание на Марка. Марк обнял его мягко, как будто не совсем по-дружески, заглядывая в самые глаза, в самую глубь. Тэёну стало не по себе, и он поспешил отвернуться.       – Ребят, кто-нибудь хочет заехать в бар или хотя бы выпить кофе? – окликнул Джонни.       – О, я хочу! – воскликнул Доён; теперь он казался легче, живее и радостнее – совсем не то, что его озлобленно-усталое выражение лица, когда он разговаривал с Тэёном часа полтора тому назад. – Хоть куда!       – Я тогда тоже с тобой, хён, – Чону подошёл к нему не очень твёрдым шагом и обвил его плечо своей рукой. Тэёну захотелось провалиться сквозь землю.       К счастью, в этот момент снаружи мигнул фарами минивэн. Телефон Тэёна завибрировал от звонка менеджера, сидевшего за рулём.       – Парни, все на выход! – сказал он погромче и открыл входную дверь, чтобы убедиться, что вышли точно все. Он редко брал на себя ответственность соответствовать своей роли лидера – просто потому, что обычно в этом не было необходимости. Но когда рядом с ним находились семеро парней в разной степени опьянения, в то время как он сам оставался практически трезвым как стёклышко, он был не против позаботиться о них.       Когда он поднялся в салон минивэна самым последним, Джонни уже вёл переговоры с менеджером о том, где их лучше высадить и обещал, что они не будут засиживаться допоздна и не наделают глупостей. Свет не горел, но Тэён и так увидел, что единственное свободное место находится рядом с Джэхёном. Минивэн тронулся. Джэхён, перехватив Тэёна взглядом, зачем-то встал и уступил ему место у окна. Тэён сел молча и начал внимательно рассматривать пробегающие снаружи холодные улицы.       – Хён, – позвал Джэхён чуть слышно. – Чону всё-таки уезжает с Джонни-хёном и Доён-хёном. Зайдёшь ко мне в комнату ненадолго?       Ладонь на колене сжалась в кулак. Тэён не нашёл в себе сил, чтобы повернуться и посмотреть ему в глаза.       – Я же «прилипчивый», зачем тебе такая компания? – пробормотал Тэён, вспомнив, из-за чего он раздражался на Джэхёна изначально. Джэхён рассмеялся мягко и медленно – верный признак того, что он совсем не трезвый, хотя ему, чтобы дойти до такого состояния, надо выпить очень много.       – Если ты обиделся, я готов попросить прощения, – сказал Джэхён так же тихо. Его тяжёлая, почти горячая от выпитого ладонь легла Тэёну между ног. Он вспыхнул. Джэхён никогда не позволял себе ничего подобного за пределами его комнаты. Он резко обернулся, чтобы понять, грозит им что-то или нет. Но ребята либо болтали между собой, либо сидели в телефонах. Никому не было до них дела. А Джэхён смотрел на него в ожидании. Веки отяжелели, взгляд встал более жёстким, более напористым. Но при этом ощущалась его общая усталость, усилившаяся после ужина. Тэён не поверил, что он действительно «попросит прощения». Не было похоже, чтобы Джэхён сильно раскаивался, а ради приличия он не извинялся никогда. Но Тэёну так хотелось перекрыть неприятный осадок, оставшийся после ресторана, что он был готов повести себя глупо. Был готов ещё раз пойти туда, где ему сделали очень неприятно буквально четыре дня тому назад.       Четыре дня назад… Тэён напрягся. За все эти годы секс между ними случался спонтанно, но никогда настолько часто. Он не помнил, чтобы они когда-то оставались у него в комнате больше одного раза неделю. Ему очень не хотелось, чтобы и эта часть его жизни подчинялась какому-то расписанию.       Он переложил руку Джэхёна ему на бедро. Тэён посмотрел на него вместо ответа – и Джэхён, ухмыльнувшись, всё понял.       В итоге они вернулись в общежитие в ещё меньшем составе: Тэиль тоже решил, что ему нужно в бар или кофейню, и вышел по дороге, вместе с Доёном, Чону и Джонни. Тэён и Джэхён шли медленно позади Юты и Марка. Юта что-то торопливо рассказывал, отчего его акцент становился заметнее, а Марк, уже как будто ему было всё равно, смеялся громко. Доёну, наверное, сейчас тоже весело, подумалось Тэёну. Ведь он сейчас что-то распивает в более чем приятной компании. В частности, в компании Чону. Тэён сжал челюсти крепче.       Юта и Марк засели в общей гостиной, включили телевизор погромче и, всё ещё оживлённо разговаривая, как будто забыли, что помимо них двоих в общежитии должен быть ещё кто-то. Поэтому Тэён и Джэхён без всяких препятствий, но всё равно не привлекая к себе лишнего внимания, сразу же прошли в комнату Джэхёна и Чону.       – Юта-а-а! – смеялся Марк, словно его щекотали в две руки. – Оппа, перестань, я же поел совсем недавно! Оппа-а-а!..       Тэён удивился: он думал, что «Юта-оппа» – это придумка менеджмента и что она забыта давным-давно. Но, очевидно, она живёт вот уже который год.       А вдруг не у одного Тэёна есть секрет, который живёт с ним годами?..       Джэхён отвлёк его от малоприятных размышлений, впечатав его в стену, как только они оказались у него в комнате. Тэён ещё не ощущал возбуждения и почему-то постоянно отвлекался на кровать Чону. Впервые за очень долгое время она была заправлена идеально, и вообще вся половина его комнаты выглядела достаточно аккуратно. Тэён задался вопросом, не окажутся ли они в какой-то момент на постели Чону, возможно, даже специально? Но Джэхён начал раздевать его, и Тэён переключился на него полностью.       Алкоголь, к удивлению Тэёна, никак не повлиял на Джэхёна. Количество выпитого, скорее, придавало ему больше уверенности, даже развязности. Тэён подозревал, – хотя этого ему хотелось меньше всего, – что в какой-то момент у Джэхёна просто пропадёт эрекция и он отключится. Но у Джэхёна словно прибавилось сил. Сил и фантазии. Тэёну даже не приходилось ничего делать. Джэхён обрушился на него многометровым водопадом, и Тэён тонул в нём. Тонул и был в огне, потому что в низу живота у него не просто горело, а полыхало. Неприятный разговор с Доёном и вечер в компании Чону, на которого все вешались, лишь усиливали ощущения. Тэён пытался перекрыть всё плохое жадными поцелуями и грубыми ласками Джэхёна.       Они не знали, сколько времени у них было, поэтому решили сделать всё быстро. И успели даже два раза. Тэён не понял, как так получилось, что Джэхён кончил в него дважды, почти за подряд. Ему пришлось сжимать мышцы, чтобы ничего не растеклось по ногам и джинсам. Джэхён смотрел на него, развалившись на кровати, и улыбался самодовольно. Тэён не стал ему ничего говорить. Он чувствовал себя лучше, но всё равно не очень хорошо. К тому же, ему нужно было привести себя в порядок как можно скорее.       – Ты ведь на меня больше не обижаешься? – спросил Джэхён с полузабытой интонацией, как когда ему было лет семнадцать, и он мог выклянчить у Тэёна что угодно, пустив в ход своё очарование.       – Ложись спать, – Тэён спохватился и приоткрыл окно, чтобы сильный запах алкоголя, пота и секса выветрился хотя бы немного до момента возвращения Чону.       – Ты мне не ответил, – Джэхён перевалился у себя на кровати на бок, глядя на него одним прищуренным глазом; Тэён проигнорировал его снова. – Дай хотя бы поцеловать животик на прощание, м?       Что-то сжалось в груди. Джэхён не разговаривал с ним так никогда. И было, с другой стороны, закономерно, что он начал именно сейчас, пока алкоголь не выветрился у него из крови. Ведь когда Тэён сам перебрал в прошлый раз, он тоже пошёл именно к Джэхёну. Правда, он плохо помнил, чем тогда всё закончилось. Что-то подсказывало, что Джэхён, в отличие от него самого, не стал заниматься с ним сексом, а просто уложил его спать и ушёл к себе.       Наверное, это совсем разные вещи.       Тэён подошёл к его кровати, но не к нему, а к тумбочке, чтобы забрать свой телефон. Джэхёну оказалось достаточно и этого. Он сгрёб Тэёна в охапку. Тэён знал, что мог бы оттолкнуть его с лёгкостью: пусть Джэхён и стал сильнее него, он сам тоже не слабак. Но он так устал от внутреннего напряжения, от вечной необходимости что-то в себе менять, чтобы чему-то соответствовать и чтобы кому-то нравиться, что он сдался. Он просто не стал сопротивляться. Даже тогда, когда Джэхён поднял на нём кофту, хотя на это они не договаривались.       – Мой животик… – проурчал Джэхён. Он говорил уже не очень внятно, частично из-за того, что сонно улыбался. Возможно, он сказал что-то другое, но Тэён услышал именно это. И ему очень не понравилось. Не понравилось настолько, что в груди сжался вакуум и захотелось сбежать. Или ещё лучше, чтобы Джэхён не присваивал себе то, что никогда не являлось его собственностью.       Джэхён поцеловал его в солнечное сплетение тяжёлыми влажными губами. Тэён втянул вдох через сжатые зубы, чувствуя, как обезболивающий эффект от секса начинает испаряться.       – Ты закончил? – спросил Тэён строго. Джэхён посмотрел на него снизу вверх с улыбкой. Удивительно, сколько у него иногда бывает наглости; даже уши не покраснели, нисколько.       Джэхён шлёпнул его по заднице:       – Теперь да. Надеюсь, ты меня простил всё-таки. Спокойной ночи, Ён-и-хён.       «Да, неплохо же его развезло».       Тэён выключил свет, прикрыл дверь, чтобы Чону мог войти, если не найдёт карту, вышел в коридор. Рядом со входом на этаж послышались разговоры и смех, пробивающиеся сквозь грохот работающего телевизора. Проходя мимо гостиной на кухню, Тэён не увидел на диване ни Марка, ни Юты.       Сначала ему хотелось просто пройти мимо, снова стать незаметным. Но когда он бросил случайный взгляд на всю компанию, к нему вернулось раздражение, зудевшее под кожей во время ужина в ресторане. Разумеется, они поехали не в кофейню, а свернули в бар и выпили ещё немного. Джонни уже с трудом держал глаза открытыми и опирался на чуть более осознанного Тэиля. Доён и Чону шли в обнимку. Доён говорил о чём-то громко и радостно, постоянно прижимая лицо Чону к своей щеке.       Тэён встал как вкопанный.       – О боже, нет, – простонал Доён, едва завидев его неподвижную фигуру в дверном проёме гостиной. Доён скорчил такую гримасу, как будто вспомнил о деле, которое надо было сделать обязательно, но от которого ему становилось жутко тошно. И его неприязнь была взаимна.       – Хё-ё-ён! – широко раскрыв глаза, протянул Чону высоким голосом; Тэён не сразу понял, что он обращается к нему. – Хён, ты на меня злишься? Ты сегодня весь вечер какой-то угрюмый и почти не смеялся над моими шутками. Я тебя чем-то обидел?       Это было так в духе Чону: распинаться из-за пустяка и позволять другим вытирать об себя ноги, лишь бы его простили, даже если он не виноват. Он выпутался из рук Доёна и пошёл к Тэёну нетвёрдой походкой. Губы изломаны сожалением, брови поднялись в раскаянии – и всё это пустое, взятое из воздуха. Тэёну совсем не хотелось с ним разговаривать, особенно, пока он был пьян.       – Всё в порядке, Чону-я. Я устал, дело не в тебе, – он надеялся решить вопрос на расстоянии, но Чону уже успел дойти до него и протянуть руки для объятий. Тэён обнял его одеревеневшими руками. И он сразу же с удивлением отметил, что под слоями одежды Чону действительно настолько мускулистый, насколько ему показалось тогда, когда он пришёл в комнату после душа. Тэёна ужалила мысль о том, что он сам был не такой. Совсем не такой. Чону был лучше.       – Точно, хён? – Чону попытался заглянуть ему в глаза. Тэён ущипнул его за щёку, натягивая на свои губы улыбку.       – Точно. Не беспокойся.       – Хорошо, – Чону выдохнул тяжело и снова обнял Тэёна. Тэён похлопал его по спине, чтобы Чону перестал терзаться мнимыми муками совести и пошёл наконец спать.       Доён, видимо, надеясь, что Чону отвлёк все внимание Тэёна на себя, попытался проскочить на кухню. Но Тэён его заметил и, как только Чону его отпустил, пошёл вслед за ним.       – Только не надо, прошу тебя, – Доён поморщился, наливая себе стакан воды.       – Просто не говори мне, что ничего не было, – сказал Тэён вполголоса.       – Что значит это «ничего не было»? – ужаснулся Доён даже слишком драматично. – Ты на что намекаешь, а?       – Я сказал тебе открытым текстом, а ты мне всё ещё не веришь, – ему очень хотелось добить Доёна. Доказать, что он обманывает самого себя. И что весь вечер он провёл рядом с Чону не просто так.       – Да ты с ума сошёл окончательно! – зашипел Доён возмущённо; казалось, он протрезвел буквально за секунду. – Ты теперь во всём видишь подоплёку? Тебе теперь везде мерещатся эти мужчины?       Тэён промолчал. Он подковырнул заусеницу, и ему даже не стало больно.       – Я тебя не узнаю. Что с тобой происходит? – спросил Доён, и вопрос прозвучал на удивление искренне; Тэён промолчал, потому что ему было совсем нечего ответить. – Почему ты на всех обозлился? Что я тебе сделал плохого?       – Просто не отрицай, что ты вешался ему шею весь вечер, – сказал Тэён спокойно; сердце колотилось быстро и где-то не на своём привычном месте.       – Если в группе и есть гей, то это ты, Тэён! Только ты! – Доён зашипел так, что у него на шее выступили вены; Тэёну будто плеснули в лицо ведро ледяной воды. – Хватит вешать на всех лживые обвинения! Да что с тобой, в самом деле?.. Ты как будто правда рехнулся, честное слово.       Доён покачал головой и резко вышел из кухни. Его стакан воды так и остался нетронутым.       Тэён вдруг почувствовал, что сперма, которую он всё ещё пытался удержать внутри, как будто всё это время стояла у самого горла, и если сейчас воздух из желудка начнёт подниматься вверх, то он ощутит её вкус у себя во рту. Ему стало очень не по себе. Он вылил воду из стакана в раковину и пошёл в свою комнату быстрым шагом.