Ты и я против (нас)

      – Я не хотел тебе говорить, потому что это не моё дело. Но вдруг это как-то тебе поможет…       Тэён поднял голову и нахмурился. Обычно Доён не говорил настолько неуверенно.       – Ты о чём?       – Не говори никому. Вообще никому, окей? Я не уверен, что об этом можно разговаривать, – попросил Доён, отковыривая этикетку с пластиковой бутылки, которую он всё это время катал в руках. – Джено и Джемин… ну, они как бы вместе.       Он сделал упор на последнем слове, даже приподнял брови, видимо, чтобы Тэён понял, что это – не простое, не дружеское «вместе». Тэён изобразил удивление:       – Серьёзно?       Доён отреагировал на его вопрос естественно – покивал коротко, опустил голову. Значит, у Тэёна получилось быть убедительным.       – Джено никогда не говорил мне об этом открыто. Я больше сам догадался, – продолжил Доён негромко, как будто их могли подслушивать. – Он постоянно говорил о Джемине, ещё с тех пор, когда они были подростками. И я видел их вместе… Они не очень похожи на близких друзей. А потом Джено стал вести себя так, как будто я всё знаю, по умолчанию. Я не задаю ему вопросов. Если захочет, расскажет сам… Так вот к чему это: может, тебе поговорить с ним?       – С Джено? – теперь Тэён удивился абсолютно искренне. – О чём?       – О том, как им с Джемином живётся. Они не выглядят печальными, – сказал Доён.       – Я в любом случае не собираюсь ни с кем жить так, как Джено с Джемином. Я хочу жить нормальной жизнью, – Тэён не хотел злиться на Доёна, но что-то раздражённое в его голосе всё равно проскочило.       – Да я не о том… – сказал Доён немного извиняющимся тоном и посмотрел на Тэёна грустными глазами. – Я тебе это к тому говорю, что тебе, как мне кажется, нужно принять, что было так, как было, и двигаться дальше. Без принятия прошлого нет спокойного будущего, ты и сам знаешь.       Конечно же, Тэён это знал. Если не лучше Доёна, то, как минимум, ничуть не хуже.       – Джено нормальный парень, отзывчивый, – продолжил Доён, помолчав немного. – Уверен, он поговорит с тобой, если ты попросишь его помочь.       Проглотив явно нерациональное раздражение, Тэён попытался представить себе эту сцену. О чём им говорить? Тэён даже не был близок с Джено, начать с этого, так о каких разговорах может идти речь? Если Доён проводил с Джено время, заботился о нём, и Джено говорил, что Доён – его любимый хён, то Тэён был просто посторонним человеком. Да ему и самому не хотелось выворачивать душу наизнанку, тем более, перед младшим. И особенно, перед младшим, с которым он не был достаточно близок. В конце концов, с ним не происходит ничего ужасного. Обойдётся и так. Разберётся сам.       – Я не смогу. Не получится, – сказал Тэён; получилось резковато, поэтому он добавил: – Я справлюсь сам, Доён, не беспокойся.       – Ну, не хочешь разговаривать с Джено, тогда поговори с Тэном, – голос у Доёна был такой, как будто он сам начинал постепенно закипать. Тэён резко сел на кровати Доёна:       – А причём тут Тэн?!       – Ну что ты, Тэён, ей-богу, уже терпения никакого не хватает! – Доён нервно провёл пальцами сквозь чёлку. – Ну прекрати валять дурака, ты же понимаешь, о чём речь! Ты же с ним работал и близко общался, так неужели ты не знаешь?!       Тэён поджал губы. Он не стал исправлять Доёна, хотя ему хотелось перечить буквально на каждом слове. Когда Тэён работал с Тэном, Тэн, по всей видимости, только начинал осознавать себя. Во всяком случае, он ни о чём таком не разговаривал с Тэёном, никогда. Лишь спустя время многое стало очевидно, само собой. Шутки Тэна, его улыбка, его жестикуляция, его голос – наверное, все парни, глядя на него, ловили себя на одной и той же мысли. А потом случилось несколько странных историй с участием Джонни. Джонни, будучи американцем, относился к поведению Тэна спокойно. Тэёну даже казалось, что Джонни смотрел на Тэна с каким-то пониманием, с любящим сочувствием. Но что бы между ними ни случилось на самом деле, Тэн продолжил идти вперёд, всё такой же улыбчивый, как и прежде. И за последние пару лет Тэн, казалось, стал увереннее в себе, не боялся показать себя таким, каким он был. Каждый раз, когда они пересекались с Тэёном, он видел в Тэне силу, гордость и даже какое-то сияние.       Но они не общались уже какое-то время. Не потому, что не хотели, а потому, что всегда не было времени. Даже пока они работали над SuperM, они не смогли сходить куда-нибудь поужинать вместе. И к тому же, в группе были и другие люди, с которыми нужно было как-то взаимодействовать, срабатываться. Они с Тэном только собирались встретиться, но в итоге так никуда и не собрались. Поэтому обращаться к нему сейчас с личным вопросом Тэёну не хотелось. Он знал, что Тэн не отказал бы ему. Но со временем между многими людьми появляется дистанция, из-за которой говорить о личном становится неловко и даже как-то нелогично. Тэён чувствовал эту дистанцию с Тэном очень чётко.       Но в любом случае, что-то не сходилось опять. Тэн был тайцем, а в Таиланде были свои порядки, не такие, как в Корее. Тэён не знал точно, но ему казалось, что в Таиланде к отношениям между мужчинами относились проще, почти как на Западе. А Тэёну хотелось понять, как ему быть со своим прошлым здесь, в этой стране, в этих устоях и традициях.       – Всё сложно, Доён, – Тэён потянулся, но тело заныло от усталости лишь сильнее. – Ладно, проехали. Всё будет нормально.       – «Нормально», – проворчал Доён себе под нос, поворачиваясь к Тэёну спиной и лицом к компьютеру. – Я больше не буду к тебе лезть. Я всё равно ничего не понимаю в отношениях…       Хоть Доён и был рассержен, Тэён на него не обиделся. Доён пытался помочь, как мог. Тэён удивлялся, как вообще Доёну ещё не стало невыносимо тошно от всей этой истории.       В тот вечер Тэён вернулся с личного расписания поздно. Все парни либо сидели у себя по комнатам, либо тоже ещё не закончили свои рабочие дела. Перехватив что-то вместо ужина в студии, Тэён сразу же пошёл в душ. Он чувствовал себя уставшим ровно настолько, чтобы помыться в удовольствие и лечь спать со спокойной душой. Он долго искал в шкафу большое полотенце, но так ничего не нашёл. Видимо, он всё-таки забыл постирать бельё, хотя очень старался не забыть. В итоге ему пришлось взять с собой в душ длинный халат, который ему подарил кто-то из родственников во время новогодних каникул. Тэён не носил халаты, разве что, в отелях; но отказаться от подарка он не мог, поэтому он упаковал его вместе с другими вещами в чемодан. Халат был махровый, поэтому Тэён подумал, что он должен полноценно заменить полотенце. Закинув халат на плечо и прихватив всё необходимое, Тэён пошёл в душ. В коридорах было темно и тихо; лишь из-за пары дверей он услышал приглушённые звуки автоматной стрельбы и смутно знакомую тоскливую музыку из какого-то старого фильма. Тэён хмыкнул себе под нос и закрыл за собой дверь в душевые.       Спустя минут двадцать он вышел обратно в коридор. Он потянулся. Мышцы после горячей воды налились приятной усталостью и даже немного побаливали, но это тоже было приятно. Он поднёс запястье к носу и вдохнул запах увлажняющего лосьона для тела. Лосьон был новый и имел очень приятный, тонкий запах. Собственно, именно из-за запаха Тэён его и купил и теперь тайно дышал им при каждой возможности. Завязав пояс халата потуже, чтобы оставшаяся на коже влага впитывалась лучше, он свернул на кухню за стаканом воды. Он нахмурился, когда ещё в коридоре заметил, что кто-то оставил включённым один из светильников над кухонным столом.       Он чуть не споткнулся, когда увидел в полутьме кухни Джэхёна.       – Чего не спишь? – спросил Тэён, пытаясь растрепать пальцами влажные волосы, чтобы не выглядеть слишком непрезентабельно. Хотя какая разница? Это же просто Джэхён. За годы они все перевидали друг друга в самых разных, самых непривлекательных состояниях – так какая разница, как он выглядит сейчас? Джэхён ведь тоже не был образцом аккуратности: он доедал то, что осталось ещё с обеда, из своей немытой тарелки; чёлка торчала куда-то наверх, как будто его лизнула корова, светлая футболка была настолько мятой, что казалось, будто её скатали в шар и играли ей в футбол. Джэхён шмыгал громко, пока доедал острую лапшу, и периодически вытирал под носом тыльной стороной ладони.       – Ем, – ответил он, кивая на тарелку. – Не спалось. Я приехал не очень давно.       – М-м, – промычал Тэён якобы с пониманием, стараясь не смотреть в его сторону. Он быстро налил себе стакан воды и уже хотел было уйти с ним к себе в комнату, чтобы не оставаться наедине с Джэхёном, – находиться наедине с Джэхёном было всё ещё опасно, если не опаснее, – как Джэхён сложил палочки в пустой тарелке и спросил:       – У тебя остались сигареты?       Тэён развернулся на месте механически.       – Только три, – моргнул он.       – Можно стрельнуть? – улыбнулся Джэхён. – Мне одну только. И зажигалку. Может, хоть так усну.       – Окей, – сказал Тэён; его подозрительность резко успокоилась, позволяя ему вести себя чуть свободнее, чуть увереннее. – Вниз пойдёшь?       Джэхён, допивая что-то из маленькой бутылки, покивал. Потом он посмотрел на Тэёна как-то азартно, отчего Тэён моментально будто прирос к месту.       – Ты в трусах?       Тэён вспыхнул. Неловкость перекрылась идиотским смехом, сработавшим автоматически.       – Конечно, придурок. Только вы с Джонни любите ходить по общаге с голыми задницами.       – Если хочешь, можешь сходить со мной, – как будто пропустив мимо ушей слова Тэёна, продолжил Джэхён всё так же азартно. Тэён не понимал, с чего вдруг он так оживился.       – Ладно, – Тэён ещё раз поерошил волосы, уже на затылке. – Тогда жди здесь, я сейчас приду.       Джэхён кивнул и начал мыть тарелку в раковине. Тэён быстро, но бесшумно, дошёл до своей комнаты, кинул вещи на кровать, нашёл пачку сигарет с зажигалкой и пошёл обратно. Ему подумалось, что влажные волосы моментально впитают табачный дым. Но ему было всё равно. Ему словно передалась часть азарта Джэхёна, и теперь его щекотало изнутри, где-то в районе солнечного сплетения.       Они спустились вниз молча. Тэён сжимал в кулаке зажигалку, спрятанную в кармане халата. Джэхён шёл рядом и постоянно потирал заднюю сторону шеи. Тэён не мог этого не замечать; скорее всего, его беспокоило растяжение после какой-то из репетиций. Тэёну хотелось озвучить вопрос, как это сделал бы хороший хён. Но он молчал. Он не понимал, почему он молчал, почему не спрашивал у Джэхёна, что именно и почему именно у него болит. Не то чтобы он всегда был для младших парней примерным хёном – но он по крайней мере старался им быть. Если он что-то замечал, то он говорил об этом, спрашивал, узнавал, не нужна ли помощь. Однако сейчас что-то поменялось, сместилось буквально на доли миллиметра, и теперь он смотрел на привычные вещи под немного изменённым углом. И отсюда, с этой новой точки, он как будто начинал что-то осознавать по-новому. Он пока ещё не понимал, что именно, но что-то внутри начинало складываться на уровне шаткого фундамента.       Ночи стали тёплыми. Не настолько тёплыми, чтобы не было прохладно даже в халате, но весна уже напиталась солнечным светом и сладостью цветов.       Джэхён держал незажжённую сигарету между губ и смотрел на Тэёна из полутьмы. Они всегда выходили подышать свежим воздухом примерно в одно и то же место, недалеко от железной входной двери в общежитие. Вот и сейчас Тэён припал плечом к стене, где он бывал уже много раз. Но ему не было скучно или тошно – ему нравилось ощущение чего-то знакомого, ставшего за долгие годы почти родным. Он прикурил от зажигалки, затягиваясь, и улыбнулся самому себе. На него медленно опускалось спокойствие. В последнее время, хоть в целом он чувствовал себя гораздо лучше, чем до этого, ему не хватало спокойствия, тяжёлого и мягкого, как хорошее одеяло. Вдыхая запах жжёного табака и ночи с привкусом цветущих деревьев, он закрыл глаза.       Когда он открыл глаза, то сразу же увидел Джэхёна. Джэхён стоял напротив него и смотрел чуть в сторону. Сигарета тесно зажата между большим и указательным пальцем. Глаза уставились в одну точку стеклянным взглядом. Чёлка немного опустилась, отбрасывая полупрозрачную тень на блестевший после позднего ужина лоб. Свободная рука лежала в кармане длинных домашних шорт, в которых он обычно и спал. Ниже – выступающие над коленями мышцы, сами колени, со свежей розовой ссадиной на левом. Ещё ниже – сильные, чуть кривые от колена голени с редкими тёмными волосами, щиколотки и босые стопы в старых шлёпках. Тэён смотрел на Джэхёна, делая ещё одну затяжку, и чувствовал, как его пронзает ровно по центру, так остро и так сладко.       Последние несколько недель прошли в суете. Много дел, плотное расписание, маловато сна, репетиции и запись. В суматохе Тэён, видимо, перестал замечать, какая у Джэхёна чистая мягкая кожа, приятный низкий голос, – особенно, когда он устал, – как Джэхён впивается глазами в своё отражение в танцевальном зале, оттачивая движения. В суматохе Тэён совсем забыл, когда в последний раз прикасался к Джэхёну – и чтобы это не было дежурное соприкосновение, а что-то, что имело бы значение, как-то их соединяло, сплачивало…       Тэён вернулся в реальность, когда почувствовал резкое движение. Сначала он не понял, что произошло, а потом Джэхён пробормотал, зажав сигарету в уголке губ:       – Закройся, а то уже весь на улице.       А, значит, Джэхён натянул ему на плечо сползший халат. Тэён, прихватив губами догорающую сигарету, оправил халат ещё раз и заново затянул пояс, ещё туже.       Они заговорили о работе. Разговор пошёл удивительно легко, непринуждённо. Где-то они даже посмеялись вместе, вспомнив какой-то дурацкий момент. Поговорив ещё несколько минут на улице, они вернулись обратно в общежитие.       – Кажется, я всё-таки растянул мышцу где-то здесь, – нахмурился Джэхён, снова трогая шею. Он плюхнулся на диван, и Тэён включил ночник в коридоре, чтобы не включать основной свет в гостиной.       – Где именно? – спросил Тэён.       – Не знаю, не понимаю, – ответил Джэхён, пытаясь прощупать кончиками пальцев от затылка и ниже. – Уже начинает отдавать в висок… Какая-то нехорошая боль. Надо будет завтра сказать об этом менеджеру, пусть запишут к врачу, что ли…       – Давай пока я разомну, – сказал Тэён, снимая шлёпки и сразу же взбираясь на диван. – Ну-ка, пододвинься.       Пока он пытался поймать рукой мешающие полы халата, он перехватил недоверчивый взгляд Джэхёна. Но Тэён говорил абсолютно серьёзно. Они с парнями часто разминали друг другу плечи или делали практически полноценный массаж. И речь шла не о «братской заботе», как обычно умилялись фанаты, а об обыкновенной необходимости. Тэён научился определять по прикосновениям, где именно есть зажим, и к тому же, все говорили ему, что у него очень точные и сильные пальцы. Отказываться было бы глупо.       Джэхён чуть отклонился вперёд, пропуская Тэёна. Тэён сел на спинку дивана, раскинул халат, который уже начал немного раздражать. Джэхён оказался прямо между его бёдер. Тэён замер на секунду; на него дохнуло жаром. В голове на дикой скорости проскочили другие ситуации, когда Джэхён оказывался у него между бёдер... Тэён дёрнул головой, чтобы не зациклиться случайно. Он притянул Джэхёна за плечи ближе к себе, чтобы было удобнее, и начал ощупывать его шею.       Найти больное место оказалось совсем несложно. «Тут всё просто каменное,» – сказал Тэён вслух, и Джэхён на это только хмыкнул. Тэён надавил на самый жёсткий участок большим пальцем, и Джэхён, чуть не вырвавшись, зашипел. Тэён не отпустил его, дёрнул назад, сказал сквозь сжатые зубы «Терпи» и начал разминать мышцу. Джэхён, конечно, знал, что нужно терпеть. Они все всегда терпели боль беспрекословно.       Но боль рано или поздно заканчивалась – и во время массажа тоже. Тэён улыбнулся себе под нос, когда Джэхён хмыкнул с очевидным удовольствием и отклонил голову в сторону, открывая Тэёну больше кожи. Тогда Тэён начал массировать и поглаживать и вокруг больного места. Он считал, что так он лучше разгонит боль, погасит её окончательно.       Но при этом он не мог игнорировать настойчивый приглушённый голос, где-то на краю сознания ошарашенно шептавший бессвязно: «Это правда?! Это действительно происходит?! Это Джэхён?! Это его кожа?!» А также не мог игнорировать очевидный факт, что ему нравилось прикасаться к Джэхёну. Он не понимал, почему, но понимал, что он получает от этого удовольствие. А ещё от того, что Джэхён издавал негромкие звуки, тоже получая своё удовольствие от происходящего. Хотя здесь Тэён чувствовал, что балансирует на опасной грани: эти звуки были так похожи на другие звуки, что Тэёну было страшно даже додумывать мысль до конца. Ведь Джэхён был совсем близко, непозволительно близко; если тело отреагирует на воспоминания самым естественным образом, то Джэхён об этом узнает сразу же, и тогда станет очень неловко.       Наверное, лучшим решением будет закончить прямо сейчас, послышался голос сознания. Тэён, чувствуя, что ускользает куда-то не туда, ухватился за него:       – Всё, хватит с тебя.       – М-м-м, – промычал Джэхён и сделал глубокий выдох. Его плечи опустились расслабленно.       – Что, даже спасибо мне не скажешь, паразит? – Тэён в шутку толкнул его в плечо.       – Погоди… – сказал Джэхён негромко, словно прислушиваясь к своему телу. – Вроде бы и вправду отпустило.       – И где твоя благодарность хёну? – настаивал Тэён в шутку. Джэхён обернулся к нему, насколько смог, и улыбнулся нагло – но это тоже была шутка. Тэён изобразил на лице преувеличенное удивление с ярким оттенком возмущения.       – Ну раз так, то тогда ты не сойдёшь с этого места, пока не скажешь спасибо, – пригрозил Тэён. Джэхён начал шевелиться, попытался встать. Тэёну нужно было удержать его на месте. Он не задумываясь сжал бёдра, скрестил щиколотки, вцепился руками в спинку дивана. Тэён держался очень крепко, практически изо всех сил. Джэхён рассмеялся негромко.       – Если я сейчас встану, прямо вместе с тобой, то ты повиснешь вниз головой, – сказал он, глядя на Тэёна через плечо. Тэён не мог не заметить, даже при плохом освещении, что взгляд полуприкрытых глаз Джэхёна скользил по его обнажённым бёдрам неестественно медленно. Горло сжалось, а сердце увеличилось раза в два.       Кажется, они ускользали не туда вдвоём.       Захотелось закрыть глаза и просто отдаться моменту. Отключить сознание, попасть в водоворот подсознательного и оказаться где-то, куда сознание не приведёт ни за что и никогда. Хотелось включить чувства и ощущения, на полную мощность. Тэён с острым уколом тоски осознал, что он мало что чувствовал в последнее время. Ему не хватало эмоций, он по ним изголодался.       По ним – и по прикосновениям кожи к коже. Не дежурным, не рабочим, не повседневным – а по таким, высекающим искры и заставляющим провалиться в алый жар желания.       Он снова хотел Джэхёна.       Когда сознание уже почти подняло панику, включив в голове мигающую красным оглушительную сирену, Джэхён ухмыльнулся, приоткрыл рот и впился зубами чуть выше колена. Укус не был болезненным, скорее, стало щекотно и мокро. Тело инстинктивно заегозилось, пытаясь вырваться, освободиться. Тэён, путаясь в халате, полутьме и ощущении зубов на напрягшихся мышцах, засмеялся. Он попытался оттолкнуть голову Джэхёна, но Джэхён явно не собирался его отпускать и лишь сжал челюсти сильнее. Тэён почувствовал, что на бедре начинает копиться слюна, а потом его коротко коснулся мягкий горячий язык, – и его прошило первой волной уже совсем настоящего возбуждения.       – Ты совсем на голову больной, перестань, придурок, ты же сейчас кожу прокусишь, Джэхён, ты хоть что-нибудь вообще соображаешь, – бормотал Тэён бессвязно, отталкивая голову Джэхёна уже обеими руками. В низу живота начало стремительно теплеть, и от этого становилось страшно. Джэхён разжал челюсти, резко отклонился вперёд под давлением рук Тэёна. Сам Тэён полетел куда-то вперёд и вниз. Ему показалось, что он катится кубарем в полутьме. Мозг зарегистрировал только внезапное движение, потерю баланса, летящие в разные стороны полы халата, сильную боль в правом локте.       – Ау, – поморщился Тэён, видя перед глазами россыпь серых звёзд и чувствуя лёгкую тошноту. Рука как будто онемела ниже локтя. Он моргнул, чтобы ушли звёздочки, и встряхнул рукой.       – Ну чего ты, – сказал Джэхён откуда-то сверху, но было слышно, что он улыбался. В следующий момент здоровая рука была взята в крепкий захват выше локтя, и всё тело вздёрнулось вверх.       – Ты хоть сколько-то держи тело, что ты как кукла, – Джэхён всё ещё улыбался, но Тэён его всё ещё не видел. Он не устоял на ногах. Колени подкосились, и он, вцепившись в Джэхёна, повалился обратно на диван. Он зажмурился, приготовившись к столкновению. Но Джэхён успел ухватиться за спинку дивана и не навалиться на Тэёна всем весом.       – Может, у меня теперь трещина в кости, – прошипел Тэён. Локоть всё ещё болел.       – Ничего у тебя нет. Ты ударился о жёсткий угол дивана, ничего с тобой не случится, – заверил Джэхён. Тэён поднял на него взгляд: он держался одной рукой за спинку, нависая над Тэёном. Тэён, заново проваливаясь в возбуждение, выдохнул, потому что, видимо, не дышал уже несколько секунд. Свободная рука Джэхёна резко дёрнула халат, натягивая его обратно на плечо до самой шеи. Теперь Джэхён больше не улыбался. Тэён видел, что на его лице была написана какая-то сложная эмоция. Она была похожа не то на боль, не то на печаль.       – Вкусно пахнешь, – сказал Джэхён совсем глухо. Голос был тихий и грустный. Ему как будто было жаль это отмечать. Тэён кивнул. Он видел перед собой только плотно сомкнутые губы Джэхёна.       И вдруг он почувствовал верхней частью голени, оказавшейся практически между ног Джэхёна, неестественный, бьющийся в такт сердцу жар.       Ему захотелось застонать и заплакать одновременно.       И ему стало ещё хуже, ещё тошнее, когда вдруг, без какой-либо причины мышцы заднего прохода начали ритмично сокращаться. Конечно, это нельзя было увидеть или почувствовать, но он всё равно покраснел. Всё шло не туда, явно совсем не туда. Однако желание сгибало его в пополам. Ему хотелось прикоснуться к Джэхёну, почувствовать тепло его тела.       Перенеся весь свой вес на правую руку, стоявшую на локте, он медленно потянулся левой к плечу Джэхёна. Он просто сжал его – кривое, квадратное движение. Оно как будто должно было выражать одобрение, мол, молодец, так держать. Тэёна шокировала его неуместность и тот факт, что на большее, на что-то более смелое он способен не был. Он начал забывать дорогу, которая вела к близости. Он судорожно пытался вспомнить, что и как делать. Он искал в памяти начало хотя бы одного из вечеров, закончившегося сексом. Но он не понимал, хочет ли он именно секса, хотя натяжение в брифах говорило именно об этом. Он незаметно поменял положение ног, чтобы Джэхён, если вдруг он опустится ниже, упёрся ему в колено и не почувствовал то, в чём сам Тэён не был уверен.       Вдруг глаза Джэхёна закрылись. Превратившись в сгусток живого напряжения, Тэён следил за ним. Он не дышал. Он знал, что сейчас, буквально в следующую секунду, случится что-то. Что-то жаркое, ещё более жаркое, чем пульсирующий жар у них между ног. Что-то личное, такое, что не расскажешь никому, даже близкому другу.       Что-то интимное. Как в тот раз. Только иначе. Ведь тогда они были на улице, почти что у всех на виду. А сейчас они были одни, в спящем общежитии, в тишине, практически без света.       Тело Джэхёна начало перемещаться. Медленно, осторожно. Из неудобной, напряжённой позы оно меняло положение в более комфортное. Джэхён больше не нависал над Тэёном, держась одной рукой за спинку – теперь он балансировал, упираясь локтями в диван рядом с талией Тэёна. Если бы Джэхён открыл глаза в тот момент, он увидел бы, что живот Тэёна дрожит мелко и трусливо. Тэён сжал челюсти, чтобы не стучать зубами, и не моргал, продолжая следить за каждым микроскопическим движением, каждым напряжённым вдохом.       Не дыша, Тэён разжал пальцы на плече Джэхёна. Медленно, очень медленно он переложил их на сторону шеи. Кожа ощущалась даже слишком реальной: горячая, чуть влажная, с быстро бьющимся пульсом где-то внутри. Тэён боязливо погладил всю сторону шеи, кончиками пальцев касаясь волос на затылке. На коже читалось яснее ясного лишь одно: внутри чужого тела тоже горело желание. Но даже если собственное тело откликалось на созвучный зов, то сознание разламывалось на части, не принимая действительность. Этого не могло быть. Этого не должно было случиться…       – Зачем ты всё это делаешь, Тэён, – прошептал Джэхён чуть слышно. Всё его тело было напряжено так сильно, что казалось, если он пошевелится, то произойдёт что-то вроде взрыва. – Зачем ты пытаешься начинать всё заново? Так… так нельзя, нет.       Джэхён быстро открыл глаза. Быстро увернулся от прикосновения, ещё быстрее сел в ногах Тэёна. А потом посмотрел на Тэёна тяжёлым взглядом. Взглядом, в котором перемешались желание, боль и осуждение.       – Зачем ты всё перекашиваешь? – продолжил Джэхён так же тихо, но с ощутимым давлением. – Был же уговор: хён и тонсэн. Всё. Это предел. Это граница, которую нельзя пересекать. Зачем ты опять начинаешь?..       – Я начинаю? – опешил Тэён; внезапно осознав свою неуместную наготу, он закутался в халат и подобрал под себя ноги, чтобы быть подальше от Джэхёна. – Ты меня только что укусил.       – Это было ребячество. Я это сделал как ребёнок, – Джэхён начал грызть щёку изнутри. У Тэёна глаза чуть не вылезли из орбит:       – Как ребёнок? Какой ребёнок? Тебе двадцать четыре года, о чём ты вообще?       Джэхён провёл ладонями по лицу. Затем он выдохнул устало и повернулся к Тэёну.       – Что ты за человек такой, хён? – спросил он с разочарованием; Тэён укололся о него как о самую острую иглу: оно звучало до ужаса правдоподобно. – Ты же сам принял решение положить всему конец. И ты был прав. Мы всё обсудили. Так зачем ты пытаешься… что-то сделать? Зачем ты идёшь на поводу у своих желаний? Ты же сам знаешь, что так нельзя?       Тэён очень понадеялся, что в полутьме не будет видно, что он покраснел до корней волос. Он чувствовал, что всё лицо и даже шея загорелись. Сказать, что ему было стыдно, значит не сказать ничего. Его сознательная часть кивала согласно каждому слову Джэхёна. Ему хотелось провалиться сквозь землю. У него язык не повернётся признать, что на самом деле сейчас Джэхён прав. Прав, как никогда.       Но почему ему тогда так неприятно, так… больно? Нет, это просто его задетое эго ноет. Эго нужно и можно унять. Он разберётся. Потом. Обязательно.       – Соберись, хён. Тебе надо собраться, – говорил Джэхён; почему-то его слова звучали так, словно он уговаривал, чуть ли не упрашивал Тэёна. – Будь мужчиной. Ты пересилишь себя. Главное, не сворачивай назад. И не утягивай меня вслед за собой. Пожалуйста.       Тэён почувствовал себя заблудшей душой, мечущейся на перепутье, где все дороги ведут прямиком в разврат. Это он один такой чёрный, такой мерзкий. Он один, и больше никто. Образ самого себя, сложившийся из слов Джэхёна, ощущался одновременно чужим и близким к действительности. Тэён не понимал, как такое возможно.       Ему нужно было бы собраться в тот момент. Ответить Джэхёну. Хотя бы попытаться оправдать себя с достоинством, чтобы не получалось, что он один во всём виноват. Но почему-то он оказался совершенно безоружен. Он продолжал молча сгорать от стыда – это то, к чему он привык за последнее время, и поэтому ему уже не было ни горестно, ни обидно. Ему было никак. Только стыд обжигал изнутри, а его сознание продолжало подливать масло в огонь. Ведь Джэхён действительно был прав.       На несколько мучительных минут повисла тяжёлая, гнетущая тишина. Потом, больше не глядя на Тэёна, Джэхён сказал крайне твёрдо и уверенно:       – Я хочу женщину.       «Зачем ты говоришь об этом мне?» – проскользнуло в голове. Но язык прилип к нёбу. Тэён промолчал.       – Я хочу женское тело, со всеми его изгибами, округлостями и всем остальным. Понимаешь?       Тэён промолчал. Он не шевелился. Даже не дышал, не моргал.       – Я так больше не могу, хён. Извини.       А как же…?       Как же этот стояк, который был только что? Как же этот совсем не ребячливый укус? Как же взгляд, из которого желание буквально льётся через край? Как же та прогулка до кофейни и всё, что случилось после неё? Как же это всё? Куда это всё деть? Чем это всё объяснить?       Но Джэхён прав снова: Тэён не женщина. У него нет изгибов, округлостей и уж точно нет всего остального. Он не даст Джэхёну того, чего ему хочется. Он ещё помнил секс с Мисаки: женское тело действительно отличалось от мужского, очень сильно. И возможно, Джэхён совсем не такой, как Тэён, и вид женского тела пробуждает в нём настоящее желание, а не идиотскую панику.       Жажда женского тела расколола всё, разбила всё в пух и прах. Тэён остался ни с чем, наедине со своими глупыми мыслями и желаниями. Видимо, всё, что он видел в последнее время в Джэхёне, всё, что самым наглым образом приписывал себе – всё это предназначалось пока что неизвестной женщине. Видимо, жажда Джэхёна была настолько сильной, что она выплеснулась и на Тэёна.       Наверное, Джэхёна нужно похвалить за то, что он старается вернуться в правильное русло. Он пытается найти в себе хоть что-то нормальное. Наверное, Тэёну стоит взять с него пример.       Но ему не хотелось. Какая-то часть его сознания протяжно стенала, говоря, что Джэхён обманывает и его, и самого себя. Что жар его тела в присутствии Тэёна был порождён именно Тэёном. Что слова о женщине – пустые, это слабая попытка доказать себе, что ещё есть какая-то надежда на несуществующую нормальность. Что Джэхён сейчас пытается не задеть Тэёна побольнее, не показать ему, какой он выродок, а спасти самого себя. Спасти самого себя от своего же собственного осуждения.       Что-то в голове Тэёна переключилось. Стыд потух, как будто его накрыли железным колпаком. Протяжно стенавшая часть сознания тоже стихла, будто её и не было. Тэёну вдруг всё стало безразлично.       Он посмотрел на Джэхёна. Тот всё ещё сидел на своём месте. Тогда встал Тэён, уже больше не обращая внимание на то, спадает с него халат или нет.       – Ну, в таком случае удачи тебе в поисках.       Не дожидаясь ответной реакции, он ушёл к себе в комнату.       Глядя на своё отражение в высоком зеркале, Тэён понимал, что на женщину он не похож, нисколько. Даже если его лицо и можно было назвать милым или по-женски красивым, – с чем он всегда внутренне не соглашался, – то тело точно было мужским. Короткая шея, широкие плечи; плоский живот, но и задница тоже плоская; тонкие ноги; кое-где было немного выпуклых мускулов и тёмных волос. Даже длинный халат не мог сделать его женственнее.       – Что это вообще за бред?       Он наконец снял с себя халат и кинул его в корзину с грязным бельём. Хватит на сегодня, он уже от него устал.       Лёжа в кровати под одеялом, он нашёл чат с Тэном. В последний раз они обменялись парой коротких сообщений месяца четыре назад, просто проверяя, всё ли у них обоих в порядке. Тэён посмотрел на активность:

Пользователь был в сети в 1:43.

      Всего пятнадцать минут назад. Возможно, Тэн даже ещё не спал. Возможно, Тэён получил бы какую-то определённость уже сегодня. Возможно, Тэн сказал бы: «Почему ты не говорил мне об этом раньше? Всё можно было бы исправить, если бы ты сообразил побыстрее». Но у Тэёна всегда почти все люди в голове самые умные и дают самые лучшие советы. В действительности эти же люди наламывают дров не хуже него.       Тэён вышел из приложения, выключил звук на телефоне и попытался заснуть.