Ты и я против (нас)

      – Ну что, поехали?       Доён открыл дверь машины, приглашая Тэёна сесть первым. Всё ещё чувствуя себя, как во сне, он шагнул в салон и поздоровался с менеджером. Как только Доён сел рядом и хлопнул дверью, менеджер заговорил немного уставшим, монотонным голосом:       – Так, ребята, всё как всегда: не шуметь, не привлекать к себе слишком много внимания, в случае чего звонить сразу мне. И, пожалуйста, предупредите заранее, когда поедете обратно, хорошо?       – Без проблем, хён, – кивнул Доён. Он смотрел на менеджера так, как будто был согласен на что угодно, на любое условие.       – Администратор проведёт вас в нужную кабинку. Все обо всём предупреждены, – продолжил менеджер. – Так что с вас порядочность и чистота. Ладно?       – Ладно-ладно, хён, – Тэён уставился в окно. Его уже начинало мутить. Он специально ничего не ел заранее, только пил воду, чтобы не выглядеть измождённым. Видимо, не помогло. Он закрыл глаза и вдохнул глубоко.       – Ты как, нормально? – спросил Доён в полголоса. Тэён просто кивнул в ответ. Разговаривать не хотелось совсем.       Они доехали до места быстро. Быстрее, чем рассчитывал Тэён. Он думал, что у него ещё будет время повариться в собственном соку, попытаться собраться с силами. Наконец, убедить себя, что не всё так ужасно и что всё получится. И особенно, что молния не бьёт дважды в одно и то же дерево.       В последнее время ему верилось в это с трудом.       – Всё, ребят, удачи, – менеджер улыбнулся им через зеркало заднего вида. Ещё раз поблагодарив его и пообещав оставаться на связи, Тэён и Доён выскочили из машины и юркнули тенями в ресторан. Там, в одной из кабинок, куда их проводил администратор, их уже ждали.       – Приве-е-е-т!       Два высоких, почти мультяшных голоса. Две широкие улыбки, две пары сверкающих глаз. Тэён выдавил из себя ответное «привет» с неглубоким поклоном, сел неловко на самый край кожаного дивана. Девушки засмеялись звонко, прикрывая губы раскрытыми ладонями. От вида этих миниатюрных, немного похожих на детские, рук с кольцами и тёмным маникюром Тэёна затошнило ещё сильнее. Он даже испугался, что не сможет есть.       – Привет, оппа, – негромко сказала та, что сидела ближе к нему, заглянула в самые глаза и сразу же опустила пушистые ресницы.       – Привет, – просипел Тэён, совсем не сексуально, не зная, куда деваться. Он догадался, что нужно подсесть ближе. Доён, например, сидел со второй девушкой почти вплотную. Но они были знакомы чуть лучше, пообщались чуть больше. Это один Тэён, как идиот, не позаботился о том, чтобы спасти себя от неловкости.       Когда Доён предложил развеяться, Тэён согласился сразу же. Наверное, надо было подумать чуть подольше, взвесить плюсы и минусы, оценить свои силы. Он сказал «да» по какой-то глупости, второпях. Может быть, рабочий стресс стал невыносим в последнее время, а обычные занятия больше не помогали. Может быть, он всё-таки был прав, и нужно было развеяться в любом случае, под действием стресса или без него.       Так или иначе, но он согласился, чтобы Доён устроил им двойное свидание с двумя японскими танцовщицами из их компании.       Доён заверил, что план был безупречный. Девушки уже не были стажёрками, а значит, были достаточно взрослыми и могли сходить на свидание со всеми вытекающими без каких-либо последствий для Тэёна и Доёна. Они прекрасно знали правила компании о неразглашении информации и охотно подписали специальный документ. Они вчетвером даже обменялись справками о хорошем состоянии здоровья – момент, после которого у Тэёна запустилось дурное предчувствие. Девушки были очень приятные и очень красивые. Доён сразу же сказал, что ему больше понравилась блондинка, Хината, и жирно намекнул, что считает, что он ей тоже нравится. Тэён был слишком погружён в абстрагирование, чтобы заметить хоть что-то, но выбора у него не осталось. Хотя Доён заверил его, что вторая девушка, Кейко, не сводила с него глаз, когда они все вчетвером пошли прогуляться поздно вечером до ближайшей кофейни. Тэён, если бы мог радоваться в этой ситуации, порадовался бы тому, что ему не пришлось принимать решение.       Вот так они и оказались в ресторане с Хинатой и Кейко. Все четверо были очень хорошо одеты, с макияжем, украшениями, с запахами духов, переплетавшимися в один изысканный букет. Но Тэён не получал никакого удовольствия. Ледяная тревожность утягивала его из ресторана в глубь себя, перекрывая голоса слоем ваты и мешая сфокусироваться. Он видел улыбку Кейко, пытался разговаривать с ней по-японски, но чувствовал, что просто публично позорит себя.       У Доёна явно не было никаких проблем: Хината буквально смотрела ему в рот, а он вёл себя одновременно как джентльмен и как герой-любовник из дорамы. Он ловко ухаживал за Хинатой, как будто делал это всю жизнь. Глядя на него, Тэён ещё больше в себе разочаровывался. Он старался изо всех сил, но у него получалось только смешить Кейко своей неловкостью. Может, надо было быть благодарным хотя бы за её негромкий добрый смех.       После пары бокалов резко стало лучше. Тэён и Кейко всё ещё отставали от Доёна и Хинаты, но Тэён чувствовал, что узел напряжения начинает ослабевать. Тэён начал рассказывать какие-то шутки, смешные истории. Кейко сразу же обратила всё внимание на него, смеялась громко. Хината смеялась тоже. Но по ней было понятно, что в тот вечер ей был интересен только один оппа. Она уже не раз припадала к плечу Доёна и позволяла ему стирать соус у себя с лица. Тэёну стало немного не по себе, когда он заметил, что рука Доёна лежала в опасной близости от обнажённого бедра Хинаты. И Хинату это явно не смущало. Напротив, она как будто пыталась пододвинуться к нему ближе, соприкасалась с ним коленями, поправляла его волосы и смахивала с его пиджака несуществующие пылинки.       Вскоре Доён дошёл до определённой кондиции, когда ему захотелось танцевать. Их кабинка была достаточно просторной, и музыку было слышно хорошо, поэтому можно было танцевать прямо там, в полутьме за закрытой дверью. Тэён подавился куском мяса, увидев, что Доён и Хината начали танцевать медленный танец. Хината буквально повисла у него на шее, прижимаясь всем телом, не переставая хихикать и не отводя от Доёна заворожённых глаз. Доён крепко держал её за талию, а его вторая рука уверенно легла гораздо ниже её талии. Кейко посмеялась, глядя на то, как её подруга лениво раскачивалась в дурашливом танце вместе с Доёном. Тэёну стало за себя стыдно: он не мог заставить себя не то чтобы приставать, но хотя бы пофлиртовать.       – Оппа, скажи «а-а-а», – улыбнулась Кейко, держа между палочек какую-то закуску, которую Тэён толком не видел при плохом освещении кабинки. Он механически открыл рот и улыбнулся, когда она улыбнулась шире. Кусок чуть не застрял у него в горле.       Тэён никогда не видел, как Доён вёл себя в обществе женщин, если не считать рабочие моменты. И потому он был очень удивлён тому, насколько естественно Доён заигрывал с Хинатой, начиная говорить и делать всё менее и менее двусмысленные вещи. Теперь его пальцы легли почти что на внутреннюю сторону её бедра, недалеко от края недлинной юбки. Хината фыркнула себе под нос, положила свою ладонь поверх его и подтянула её чуть выше, пока Доён доедал что-то из своей тарелки. Казалось, что Доён и Хината двигались в известном направлении в быстром темпе, пока Тэён даже толком не стартовал. Он снова начал замыкаться в своём бессилии. Его раздражало, что он ни на что не способен. Ещё немного, и он будет считать себя во всех смыслах импотентом.       Этого вечера, наверное, не случилось бы, если бы до Тэёна не дошли слухи о том, что Джэхён начал встречаться с девушкой.       У Хэчана не закрывался рот – в этом были свои плюсы и минусы. Джонни тоже плохо хранил секреты, хотя некоторые он не выдавал ни за что, и какая была у него логика, было ясно только ему одному. Так или иначе, Джонни сказал Хэчану, а Хэчан раззвонил всем. По крайней мере, так посчитал Тэён. Хэчан редко сплетничал с ним, поэтому, когда Хэчан, поигрывая бровями, сказал почти что открытым текстом, что несмотря на плотный график, Джэхён-хён теперь пропадает где-то до поздней ночи, Тэён сделал вывод, что новость известна уже всем. Скорее всего, он обо всём как всегда узнал самым последним. Чтобы немного заземлиться, он спросил у Доёна негромко, так ли это. Доён, не глядя ему в лицо, сказал, что уже слышал что-то подобное от Чону. Места для сомнения не оставалось.       Не оставалось также и времени на разговоры. Хоть Тэён после поездки в сад тюльпанов и почувствовал, что он и Джэхён как будто сломали стену, которая разъединяла их, он всё равно понимал, что они не настолько близки, чтобы обсуждать подобные вещи. И наверное, обсуждать свою новую подружку с человеком, с которым ты спал четыре года, не очень-то вежливо? Тэён не представлял, какие правила вежливости применимы в их ситуации. Но он догадывался, что Джэхён не стал бы делиться с ним подробностями своей личной жизни. И это к лучшему. Потому что даже то, что он узнал от Хэчана, почему-то ударило его под дых слишком сильно.       Однако мощь удара оказалась не такой оглушительной, как ему показалось изначально. Он подумал, что новость могла послужить ему хорошим примером и показать, что ему тоже пора вспомнить, что он – не только невинный айдол с чистыми помыслами, но, в первую очередь, обыкновенный мужчина, с естественными потребностями. И тут очень кстати Доён предложил пригласить кого-нибудь из танцовщиц на двойное свидание. Тэён никогда не ходил на двойные свидания, всегда считал, что это должно быть неловко. На этот раз он, наоборот, приободрился, подумав, что вместе с Доёном он не будет чувствовать себя потерянным. Как это было тогда, с Мисаки. Тот опыт ему даже вспоминать не хотелось, настолько всё казалось неловким, почти позорным.       Спустя ещё немного времени, когда алкоголь помог расслабиться чуть больше, он выдохнул глубоко. Аккуратно прихватил Кейко за подбородок и поцеловал её в губы. Доён и Хината куда-то вышли, – Тэён очень надеялся, что Доён не отчаялся настолько, что был готов заняться сексом в туалете в публичном месте и бросить Тэёна на произвол судьбы, – и Тэён решил воспользоваться моментом. Кейко нисколько не удивилась. Она положила обе ладони ему на лицо, потихоньку поглаживая большими пальцами. Она целовалась неспешно, как будто времени было не в обрез. Он вдыхал запах её тонких цветочных духов, чувствовал мягкость её светлой помады. Она подалась чуть назад, к спинке дивана, и Тэён потянулся за ней вслед. Он старался не напирать на неё. Ему не хотелось, чтобы она подумала, что ему уже не терпится поскорее оказаться с ней в одной постели. Он ещё надеялся на чудо. Надеялся, что если он будет делать медленные, осторожные шаги, то, возможно, в этот раз всё получится и не будет этого дурного послевкусия.       Тэён отстранился ровно тогда, когда Хината, держа Доёна за руку, шагнула обратно в кабинку и сообщила радостным голосом: «А мы выбрали десерты!» Она вроде бы выпила немало, однако держалась хорошо, не казалась пьяной. Доён, напротив, уже порядком захмелел. Или же Доёну хотелось уединиться поскорее: пока Хината рассказывала о том, какие десерты они видели, Доён поддерживал её за талию. Тэёну даже показалось, что он пытался вдыхать запах её длинных светлых волос. Кейко посмеялась, когда Хината сказала какую-то ерунду, и припала к Тэёну, устраивая голову у него на плече.       Как только Хината и Доён сели за стол, Доён подмигнул Тэёну. Тэён понял, что в скором времени им нужно будет менять местоположение.       Десерты оказались не очень вкусными. По крайней мере, свой Тэён не смог съесть даже наполовину. Кейко хихикала с Хинатой. Кажется, им было весело даже вдвоём. Тэён и Доён молчали уже какое-то время. И Тэёну было неприятно осознавать, что его молчание и молчание Доёна значило совершенно разные вещи.       Когда девушки отлучились на минутку, Тэён договорился с Доёном, что машина приедет за ними ровно в три ночи. Оставаться до утра они не могли. Тэён этому был только рад.       Кейко смотрела на него из полутьмы. Она была очень красивой девушкой. Длинные тёмно-каштановые волосы, подвитые в лёгкие волны, мерно шевелились от ночного ветра. Помады на приоткрытых губах почти не осталось. Сквозь макияж начал пробиваться естественный блеск лица. Румянец, наверное, уже был свой собственный. Карие глаза смотрели прямо на него, не моргая; левый глаз мило косил совсем чуть-чуть в сторону носа. Тэён вдохнул глубоко, растворяясь на секунду в сверкании теней, в сладком запахе духов и спокойном дыхании с привкусом вина.       Закрыв глаза, Тэён подался вперёд и поцеловал её снова.       Он не знал, куда деть руки. Но теперь вроде как становилось всё равно, поэтому он легко опустил обе ладони на её бёдра, чувствуя под гладкой тканью брюк выступающие тазовые косточки. На секунду ему захотелось увидеть их, понять, какие они – островатые или всё-таки округлые. Но потом Кейко наклонила голову, осторожно лизнула самым кончиком языка напряжённую линию его рта. Он заставил себя расслабиться, открыть губы, пропустить её внутрь. Она, к его удивлению, не стала хозяйничать или пытаться проникнуть в самое горло. Если бы поцелуй можно было назвать «вежливым», поцелуй Кейко был бы именно таким.       Ему нравилось. Нравилась её осмотрительность, внимательность. Она как будто поняла, что ему всё даётся не очень просто, и давала ему возможность быть таким, каким у него получалось быть. В конце концов, и так понятно, что он не Доён: оставшееся время в ресторане Доён не выпускал Хинату из рук, даже пригласил присесть к себе на колени, чтобы ей не пришлось пробираться на своё место через весь диван. Тэёна хватило только на то, чтобы держаться с Кейко за руку и помогать ей спускаться по лестницам, потому что на ней были высокие каблуки. Но Кейко как будто не смущала его заторможенность. Она продолжала смотреть на него своим внимательным взглядом и принимать от него ровно столько, сколько у него получалось давать.       Однако, в глубине души Тэён начинал злиться на самого себя, что такая приятная и красивая девушка должна довольствоваться крохами мужского внимания, когда она достойна гораздо более лучшего обращения.       Они целовались на балконе очень долго. Тэён запутался во времени. Но одно лишь лёгкое прикосновение кончиков ногтей к мышцам живота через рубашку резко вернуло его в реальность. Он сразу же вспомнил, где он находится и для чего. Сквозь приятную дымку, заволокшую сознание, пробился ледяной страх. Страх снова оплошать. Страх снова загнать себя в тот угол, в котором он чувствовал себя беспомощно. Страх снова найти подтверждение тому, что он – жалкое подобие мужчины, от которого нет никакого толка. И как только он собрался жениться и заводить детей? Просто смешно…       – Тэён-и, – послышался голос Кейко сквозь гул мыслей. – я замёрзла…       Тэён замер и задумался. Ему показалось, что она хочет сказать нечто большее, со скрытым смыслом. Но в следующий миг она медленно прижалась к нему всем телом, обнимая за талию. Он почувствовал сквозь ткань рубашки, что её пальцы были совсем холодные. Выходит, она не играла?..       Но так или иначе, они не могли просидеть на балконе и просто целоваться до трёх ночи, как два подростка.       – Пойдём обратно, – заворачивая её в свою куртку, сказал Тэён. Голос прозвучал настолько обречённо, как будто он добровольно отправлялся на казнь. Ему стало противно от самого себя. Но Кейко только улыбнулась мягко, прижимаясь щекой к его плечу. Что-то в выражении её лица, спокойного и мягкого, как за тонкую нить вытянуло из него ответную улыбку. Он погладил её по спине, и они вместе прошли обратно в номер.       Они снова начали целоваться. Тэён цеплялся за поцелуи, как за спасительную верёвочку: целуя Кейко, он как будто начинал что-то чувствовать. Пока ещё совсем неопределённо, но это уже было что-то. Они раздевались медленно. Тэён снимал с себя украшения по одному, откладывая их в сторону. Они раздевались по очереди: когда Тэён снимал кольцо или цепочку, Кейко, уловив его логику, расстёгивала сначала правую, потом левую серьгу. Они попали в единый ритм. Тэён не понимал, как это возможно.       Кейко сняла блузку, оставшись в полупрозрачном бюстгальтере. Тэён, чуть не провалившись в панику, снова наклонился к ней и поцеловал её. Ему нужно было время, хотя бы немного. Раз уж этой ночью ему повезло, раз уж Кейко никуда не торопится, то значит, у него есть возможность дойди до финала крошечными шагами – ведь иначе у него опять ничего не получится. Путаясь пальцами в её длинных волосах и целуя её чуть глубже, Тэён испытывал смутную грусть. Ему вроде бы было с ней почти что хорошо. По крайней мере, ему, кажется, было не так тошно, как в прошлый раз. Но при этом что-то тревожило, тянуло на себя бордовое шёлковое покрывало, в котором они оказались вдвоём, как в общем коконе. Тэён хотел забыться в Кейко, сделать так, чтобы внешний мир перестал существовать. Ему хотелось смотреть в её красивые, трогательные глаза и отвечать той же мягкостью, с которой она смотрела на него. Он постарался сосредоточить всё своё внимание на одной только Кейко. Главное – начать, а дальше будет уже проще.       Мягкие кончики пальцев Кейко невесомо обводили узоры татуировок у него на теле. Она словно читала в них что-то своё – что-то, что Тэён не понимал, потому что для него они имели совсем другой смысл. Но он не выпускал её из фокуса своего внимания. Она сидела перед ним на краю кровати, всё ещё раздетая только наполовину, и продолжала выписывать пальцами узоры. Тэён вдохнул; волнение, кажется, начало уменьшать амплитуду движения.       Медленным движением Кейко потянулась себе за спину. Бретели бюстгальтера лениво поползли вниз по её фарфоровым плечам. Она аккуратно сняла с себя бюстгальтер, отложила его в сторону, терпеливо посмотрела на Тэёна снизу вверх. Тэён рассматривал округлые линии её груди и просил себя не впадать в панику. Ещё было слишком рано. Взяв контроль над бестолковым, беспочвенным страхом, он почувствовал, как с плеч начало стекать напряжение. В самом низу живота, очень глубоко вспыхнула едва заметная искорка. Кейко улыбнулась полупрозрачно, обняла его за талию и притянула к себе, прижимаясь щекой к его груди. Тэён осторожно обнял её в ответ за плечи, одной рукой перебирая её мягкие волосы. Её пальцы легко поглаживали его голую поясницу, отчего сердце забилось чуть медленнее, чуть спокойнее. Он смотрел в одну точку, – он сам не представлял, в какую именно, – и пропускал сквозь пальцы её шелковистые пряди. Потом он словно очнулся. Он приподнял её лицо за подбородок. Она смотрела на него по-прежнему спокойно; он невольно улыбнулся. И поцеловал её снова, чтобы ещё раз попытаться.       Целуя губы Кейко, Тэён не мог отделаться от очень странного чувства. Пока их губы двигались в медленном, чувственном ритме, постоянно перемещаясь, совсем рядом со своими губами Тэён отчётливо чувствовал ещё одни губы. Тёплые, чуть жестковатые, перебитые губы целовали его в уголок рта, словно не дождавшись своей очереди и желая получить своё хотя бы в виде таких крох. Тэён выдохнул напряжённо в приоткрытый рот Кейко и, чтобы она ни о чём не догадалась, мягко прикусил её верхнюю губу. Она издала непонятный звук; её ногти слегка поскребли его затылок – наверное, всё хорошо. Но другие, чужие губы никуда не уходили. Продолжая целовать Кейко, уже с чуть большим огнём, Тэён чувствовал те губы всё там же, у уголка рта. Они как будто ждали своей очереди. Как будто если Тэён разорвёт поцелуй с Кейко, эти призрачные губы займут её место. От одной этой мысли стало жутко. Но при этом по позвоночнику вниз пробежала дрожь возбуждения.       Было странно осознавать, что их в постели трое. Он, Кейко – и призрачная фигура. Тэён зажмуривался крепко, чтобы не видеть образ, который ему могло подкинуть его разыгравшееся не на шутку воображение. Они уже целовались лёжа. Кейко, наконец-то полностью обнажённая, мягко обнимала его стройной ногой за талию. По тому, как остро она реагировала на все его прикосновения, даже на мимолётные, он понимал, что ему пора поторапливаться. Снова начало подкатывать неприятное дурное предчувствие.       – Ты очень красивый, – прошептала Кейко, когда отстранилась, чтобы перевести дыхание. Она держала его лицо в обеих ладонях, и ему стало неловко, что сейчас она почувствует, что он покраснел по-дурацки от её слов. Но её слова почему-то отозвались в нём не дежурным «спасибо», как обычно, а тугим теплом в глубине груди. Он легко поцеловал её запястье, глядя в её потемневшие глаза, и улыбнулся своей настоящей улыбкой. После того самого ночного разговора что-то в Тэёне щёлкнуло и сломалось. Сколько бы его ни прихорашивали в гримёрках, в отражении он видел унылое, перекошенное лицо и непропорциональное тело. Ему постоянно говорили, что он красив, что он выглядит как принц, как герой аниме, как что-то нереальное, но эти слова отскакивали от него рикошетом. А слова Кейко, тихие и спокойные, попали в самую душу.       – Ты тоже очень красивая, Кейко-тян, – ответил он так же тихо. И не из вежливости, а потому что это была правда. Под ним, раскинув по подушке красивые тёмные волосы, лежала по-настоящему прекрасная девушка. И прекрасная не только внешне.       Кейко улыбнулась чуть шире. Румянец на её округлых щеках стал чуть глубже.       Боковым зрением он старался не замечать ещё одну фигуру в их постели. Он повторял про себя, что это просто злая шутка воображения, не более. Что в этом образе, раскинувшимся во весь рост рядом с ними и улыбающемся слегка, нет никакого подтекста, никакой смысловой нагрузки.       Самое главное, в этой улыбке, увенчанной тёмными ямочками, не было мягкости и тепла. Мягкость и тепло были только в Кейко.       Пока Тэён наскоро разбирался в своих мыслях, Кейко потихоньку гладила его по лицу. Он вздрогнул всем телом, когда её указательный палец лёг в выбоину шрама под правым глазом. Прикосновение было невесомым, но оно ошпарило Тэёна кипятком. Он непроизвольно увернулся, чтобы она не могла дотянуться до него пальцем. В её глазах проскользнул немой вопрос. Но Тэёну не хотелось ни о чём разговаривать и, уж тем более, что-то объяснять. Чтобы отвлечь её и себя, он потянулся вниз и быстрым движением стащил с себя боксеры. Кейко приняла его обратно в свои мягкие объятия, улыбаясь ещё шире. На секунду ему показалось, что теперь оба её глаза слегка косили в сторону носа.       И вроде бы, наконец-то всё стало правильно: на кровати мужское и женское тело переплетаются в единое целое, образуют гармонию. У Кейко, видимо, было очень чуткое чувство ритма, потому что она подстроилась под Тэёна моментально. А также она удивила его тем, что она даже сейчас брала от него столько, сколько он мог дать. Она лишь направляла его руки туда, где они были нужны ей больше всего. Он слушался. Ему хотелось этой ночью не только вспомнить, что значит быть мужчиной, но также подарить удовольствие Кейко. В ней было что-то такое, что он не забудет её даже по прошествии долгого времени. Даже если он забудет её имя или лицо, он будет помнить ту мягкость, с которой она смотрела на него. Мягкость, которую он не видел никогда в других карих глазах, пристально наблюдавших за их движениями в простынях под покровом темноты.       Тэён чувствовал тяжёлый взгляд на своём теле. Чувствовал, как взгляд спускался от его лица и ниже, по шее, затылку, спине, ягодицам. Он очень надеялся, что Кейко не ощущает ничего подобного. Ему не хотелось портить ей удовольствие. Он зарывался носом в беспорядочную копну её волос на подушке, втягивал их запах, и внутренне содрогался, чувствуя, как теперь по его коже скользят не только маленькие женские ладони, но и большие мужские. Женские ладони прикасаются к нему ласково, аккуратно, так, словно его надо беречь; мужские ладони ласкают грубее, настойчивее, но именно так ему нравилось больше, именно к этому он привык и именно на это он откликался острее всего на уровне инстинкта. Те, другие руки знали его тело досконально, и сопротивляться им было бесполезно. Тэён нахмурился, пытаясь сосредоточиться на женском теле, чтобы перестать путаться в этих бредовых образах, как в паутине.       Чужие губы целовали шею, там, где быстро бился пульс, а руки замерли там, где ему хотелось больше всего, но он не мог сказать об этом Кейко. В тот же миг он тяжело, очень тяжело перевалился через огромную каменную стену и упал камнем в серую пустоту. Откуда-то издалека послышался негромкий стон Кейко, звавший его по имени.       – Тэён-и, – позвала Кейко, прикрывая тело одеялом, пока он искал урну, чтобы выкинуть использованный презерватив. – извини, если лезу не в своё дело. Мне показалось, что ты был какой-то напряжённый. Всё в порядке? Может, я что-то сделала не так?       Незаметно прикрываясь рукой, – почему-то вдруг быть голым перед Кейко стало неловко, – он улыбнулся вежливой улыбкой, помотал головой. Заметил свои боксеры на полу и быстро натянул их на себя.       – Всё замечательно. Это просто… стресс, наверное, – попытался отмахнуться он и лёг рядом с ней под одеяло. Ему не очень хотелось застревать в постели, но времени до прибытия машины было ещё немало. Он подумал, что может немного отдохнуть. Конечно, если Кейко не захочется от него ещё чего-то. Он был готов пожертвовать своим комфортом в пользу её удовольствия. Правда, он очень сомневался, что у него получится возбудиться ещё раз, поэтому понадеялся, что всё обойдётся.       – Если хочешь, можешь рассказать мне, – Кейко пересела к спинке кровати, пытаясь удержать одеяло руками. – Ты же знаешь, что мы с Хинатой подписали договор о неразглашении. Я в любом случае не стала пересказывать кому-то чужие личные истории… я, наверное, просто не такой человек.       Она пожала плечами. Похлопала ладонью по коленям, приглашая его. Он не был уверен, что понял её правильно. Он медленно сел, глядя на неё. Она коротко попросила передать ей её бюстгальтер с его половины кровати. Когда замок был застёгнут, Тэён недоверчиво положил голову ей на колени. Она сразу же вплела пальцы в его чёлку, начала легко поглаживать. Он усмехнулся. Одеяло было мягкое, подогревалось изнутри теплом тела Кейко. Рука в волосах расслабляла невероятно хорошо. Наверное, если сейчас он закроет глаза, то может и заснуть. Но ему не хотелось пользоваться её добротой и отсыпаться во время свидания.       – Это что-то по работе? – спросила она негромко; вторая рука легла ему на грудь, тоже передавая мягкое тепло. Тэён положил свою ладонь поверх её ладони. Он невольно удивился про себя тому, насколько мягкой могла быть женская кожа. Он об этом как будто забыл.       – Не совсем, – глядя в потолок, протянул он так же негромко; он ещё не понял, что ему нужно сказать и нужно ли это вообще.       – Можешь нажаловаться мне на кого и на что угодно. Я очень терпеливая, – Кейко улыбнулась мило, и он не смог не улыбнуться в ответ. Он задумался.       О чём ему было говорить? Уж точно не о том, что сейчас, пока они занимались любовью, он упорно видел образ ещё одного человека – ему не хотелось показаться сумасшедшим. Даже если на самом деле он мог быть именно таким, он не желал оставаться в её памяти красивым, но чокнутым айдолом, с которым ей однажды не посчастливилось сходить на свидание.       Мог ли он рассказать ей о том, что происходило в его жизни целых четыре года? Он посмотрел на неё украдкой. Она выглядела всё такой же спокойной, уравновешенной; взгляд был всё такой же мягкий, а пальцы в волосах продолжали поглаживать и почёсывать. Оттолкнёт ли она его, если он скажет ей правду? Или, может быть, ему нужна как раз звонкая пощёчина, чтобы он наконец пришёл в себя и перестал страдать глупостями?       Нужно быть мужчиной.       – Есть одна история… – он начал перебирать её пальцы; она не сопротивлялась, время от времени переплетая их пальцы и сжимая их, как будто подбадривая его говорить дальше. – Но она может показаться тебе отталкивающей.       – Почему? – Кейко нахмурилась удивлённо; её рука в волосах не останавливалась, сохраняя прежний ритм. – Мне почему-то не кажется, что ты меня можешь чем-то напугать.       – Эта история очень неприятная. Можно сказать, позорная, – продолжал Тэён; напряжение медленно наполняло его, немного отравляя общее расслабленное настроение.       – Если меня что-то напугает или вызовет у меня отвращение, я ущипну тебя за живот. Идёт? – хихикнула она. Тэёну подумалось, что если он заговорит, то ей будет точно не до смеха. Но он улыбнулся ей, чувствуя, что она просто хочет немного разрядить обстановку.       – Идёт, – кивнул он; он набрал воздуха в лёгкие и выдохнул: – Я спал с человеком четыре года без каких-либо обязательств. Этот человек – мой коллега.       Наверное, надо было добавить «мужчина», чтобы она сразу догадалась, в чём суть. Но у него просто не повернулся язык сказать об этом вслух.       – Я поняла, – немного помолчав, сказала она. В её словах слышалась глубина. Тэён очень понадеялся, что она знает, что он имел в виду круг непосредственных коллег, а не коллег из компании.       Повисла пауза. Рука Кейко продолжала гладить его по волосам, а пальцы второй руки не отпускали его пальцы. Она не сбежала, не напряглась. Ничто в ней не поменялось. Тэёну это показалось подозрительным. Почему она не испытывает к нему отвращение, почему говорит так, как будто это самая обыкновенная, жизненная ситуация? Неужели ей не противно, что с ней с был мужчина, который сам был с мужчиной?..       – И что, – осторожно продолжила она. – что стало с этими отношениями?       Тэён хотел было фыркнуть, посмеяться над словом «отношения». Но Кейко говорила серьёзно и уверенно. Ему захотелось вести себя рядом с ней достойно.       Он рассказал ей почти всё. Даже чуть больше, чем Доёну: ведь Доён знал имена и общался со всеми участниками истории, и ему, скорее всего, было бы тяжело смириться с некоторыми вещами. Да и Тэёну было противно признаваться близкому другу в том, что он испытывал целый вихрь непонятных и незнакомых эмоций, пока занимался сексом с их коллегой и другом. А Кейко слушала его внимательно, не перебивала, кивала с пониманием. Иногда она аккуратно задавала вопросы, и Тэён внутренне почему-то радовался. Ему казалось, что они вместе пытались расковырять нарыв, который болел и тяготил его. Пускаясь в подробности, Тэён как будто давал себе пощёчину, но Кейко выглядела всё такой же спокойной. Она воспринимала его историю даже слишком адекватно. Доён, хоть и был по характеру довольно сдержанным человеком, казался в тот момент шокированным до глубины души. А Кейко просто кивала, говорила «угу» и не переставала гладить его волосы.       Незаметно подкралась половина третьего. Тэён сказал шёпотом, что ему нужно собираться и уходить, потому что за ними с Доёном сейчас приедет машина. Кейко сказала бодрое «Окей, без проблем!» и отпустила его. Немного смутившись, он спросил, хочет ли она остаться здесь до утра или её нужно подбросить до дома или вызвать такси. Кейко улыбнулась, заглядывая ему в глаза, и сказала, что хочет понежиться на хорошей кровати до самого утра, раз уж подвернулась такая возможность. Он улыбнулся и кивнул.       Пока он одевался, они разговаривали об отвлечённых вещах. Кейко сидела рядом на кровати, закутавшись в слишком длинный для неё отельный халат. Ему всё ещё было неловко из-за того, что он посвятил её в подробности своей жизни, а она лишь игриво покачивала босой ступнёй. Она, казалось, чувствовала себя в его компании совершенно свободно, словно они общались давно и близко. Тэён до сих пор не мог поверить, что Кейко восприняла его настолько запросто. Может быть, она всё-таки была очень вежливой, только и всего.       На прощание они обменялись номерами. Тэён спросил, не захочет ли она как-нибудь выпить с ним кофе, если они оба вдруг окажутся свободны. Он никогда не обещал женщинами, с которыми ему доводилось заниматься случайным сексом, вообще ничего. Он не хотел их обнадёживать; и если честно, ему от них больше ничего не было нужно. Но с Кейко ему становилось спокойно, почти комфортно. Ему не хотелось терять её навсегда.       Когда он оделся полностью, она пошла проводить его до дверей. Она приподнялась на носки, чтобы чмокнуть в щёку, и обняла за талию. Тэён зарылся носом в её волосы, поглаживая её плечи, и прошептал искреннее «спасибо».       – Всё будет хорошо, Тэён-и-оппа, – улыбнулась она. Он понял, что она имела в виду то, что сказала ему ранее. Но он пока не был готов переварить их разговор. Лучше это сделать потом, когда он отдохнёт и сможет подумать обо всём ещё раз.       – Увидимся, Кейко-тян, до встречи! – он помахал ей свободной рукой и вышел в коридор. Ему уже написал менеджер, сказал, чтобы они с Доёном спускались. Поскольку в коридоре было пусто, Тэён негромко постучал в дверь соседнего номера.       – Иду-иду, – Доён вывалился в коридор совсем неловко, на ходу накидывая на плечи пиджак. Он выглядел очень потрёпанным и растерянным.       – До-и! – послышался громкий шёпот. Тэён обернулся механически: из номера выглядывала Хината в слегка потёкшем макияже и с размазанной помадой и подзывала Доёна к себе жестом.       – Момент, – просипел Доён и бросился обратно. Хината вложила что-то ему в ладонь и закрыла её своей рукой. Доён кивнул, как болванчик, и уставился на неё во все глаза.       В следующий миг они целовались так, как будто Тэёна в коридоре и в помине не было. Не веря своим глазам, Тэён развернулся на месте, чтобы не мешать им, и пошёл в сторону лифтов медленным шагом. Доён едва успел догнать его, когда двери лифта открылись.       В машине они ехали молча. Менеджер постоянно зевал и разминал плечи. Тэён проверил их общий чат с парнями, но там было мало что интересного: Тэиль спрашивал, кто украл из холодильника его коробку сока, но его все проигнорировали, а потом Юта скинул слишком тупой и слишком пошлый мем, на который среагировал только Джонни, и то чересчур эмоционально; под сообщением Джонни стояла реакция от Джэхёна – смайлик с глазами-сердечками. Тэён не понял, что это значило, и разбираться ему не хотелось. Рядом с ним Доён, расползшийся по сиденью и державшийся на месте только за счёт ремня безопасности, смотрел ошалелым взглядом в одну точку.       – Ты как, нормально? – Тэён улыбнулся уголком рта.       – Я просто очень устал, – сказал Доён очень тихим, едва слышным голосом. Тэён только покачал головой. Доён выглядел так, как будто его ударили по голове пыльным мешком. Тэён не сразу заметил, что Доён так торопился, что на брюках застегнул только пуговицу, а ширинка осталась открытой. Тэён не стал ему ничего говорить.       На их этаже общежития было темно и тихо. Доён пробормотал что-то непонятное, не то «я пошёл», не то «спокойной ночи», и поплёлся к себе в комнату. Тэён проводил его взглядом, чтобы убедиться, что он всё-таки дошёл, а не спикировал по дороге. Когда дверь за ним закрылась, открылась дверь из туалета.       Сердце замерло. Но совсем не так, как оно замирало весь вечер от неловкости или перенапряжения.       На ходу поправляя шорты и ероша лохматые волосы, по коридору шёл Джэхён. Тэён не пошевелился, поэтому свет, в общем коридоре включавшийся автоматически, не сработал. Тэён смотрел ему в спину из темноты, вслушиваясь в то, как шлёпали по полу его босые ноги и как он зевал, щёлкая суставами в шее. Тряхнув головой, Джэхён вернулся в их с Чону комнату и закрыл за собой дверь.       «Теперь всё встало на свои места,» – почему-то подумалось Тэёну. Теперь у Джэхёна была постоянная девушка, а Тэён хотя бы попытался дать себе ещё один шанс. Теперь они встали на рельсы правильной жизни. Но почему-то Тэёну всё равно казалось, что его состав с этих самых рельс вот-вот сойдёт и сорвётся под откос.       Хотя Кейко сказала ему совсем другое. То, что ему пока было не по силам прокрутить у себя в голове ещё раз. Но, с другой стороны, разве она знала его жизнь? Разве могла по одному его рассказу представить в полной мере, как обстояли дела?       Наверное, Тэён будет лежать под откосом в полном одиночестве до тех пор, пока не вытащит сам себя на подъёмном кране, чтобы снова продолжать пытаться идти по рельсам.