Твой сладкий капкан

За неделю до событий предыдущей главы. Османская империя, лето 1448…       Мастерская художника. Кругом царит творческий беспорядок. С одной стороны лежат ещё чистые холсты, с другой — готовые картины, портреты, натюрморты. В центре мастерской стоит стол, за которым сидит таинственный художник, положив руки перед собой. Нижняя часть его лица была скрыта за лёгким хлопковым платком. На лбу виднелись тонкие морщины, а раскосые глаза не выдавали ничего, кроме умиротворения. — Ты уверен, что это сработает? — скептически прищурившись, спросил Мехмед. Он перевёл задумчивый взгляд на картину.       Художник встал из-за стола, и положив руки за спину, неспешной походкой подошёл к шехзаде. Провёл ладонью по картине, чуть стерев очертания зданий в некоторых местах. Мехмед завороженно наблюдал за таинственным художником, не смея сказать тому и слова, хотя в любой другой ситуации, молчание вместо ответа вывело бы шехзаде из себя. — Сработает, — заверил художник, — Я наложил на эту картину заклятие. Теперь, тому чья кровь попадёт на это полотно, будет дарована вторая жизнь. — А где гарантия, что реинкарнация произойдёт в одном временном промежутке? — Мехмед уставился испытующим взглядом на художника. Тот не поддался давлению, а лишь приподнял бровь, давая понять, что такими трюками его не возьмёшь. — Скажите, п… — запнулся Мехмед. Выдержав короткую паузу, он нехотя произнёс это вежливое слово сквозь зубы, — пожалуйста. — Тебе придётся поверить на слово, — безразлично пожал плечами художник. Повернувшись спиной к гостю, он поправил платок на лице. — А как мы встретимся? Мы же встретимся с ней в следующей жизни? Просто… Если мы переродимся, но не встретимся, то ради чего всё это затевалось? — сыпал вопросами Мехмед, не в силах угомониться. — Щ-щ-щ, не беспокойтесь, шехзаде. Вы обязательно встретитесь, — проговорил художник. Он обернулся и взмахнул руками, сопровождая дальнейший разговор, плавной жестикуляцией, — Невидимые нити судьбы будут тянуть вас друг к другу до тех пор, пока вы не столкнётесь лицом к лицу. — Да будет так, — Мехмед проткнул иглой указательный палец правой руки. Бордовая капля крови упала на картину, оставляя алый развод.

***

Османская империя, лето 1448 год. На следующий день после начала реставрации картины…       Утро началось с известия о том, что сегодня Влад, законный наследник валашского престола, отправится на Родину. Это не могло не радовать Мехмеда. Наконец-то, он избавится от надоедливого хмурого волчонка, который так и крутится вокруг Лале, не давая ей прохода. А потом, останется всего ничего, убрать Аслана куда подальше, чтобы свести к минимуму их с Лале взаимодействия. Мехмед был уверен, эти два паршивца за всё ему ответят. Пришло время воплотить часть своего коварного плана в жизнь. Главное сделать, всё так, чтобы его хрупкая нежная Лале не узнала об этих проделках, иначе все старания будут напрасны. В покои зашла Дайе-хатун. Мехмед схватился за голову и скорчил страдальческую гримасу. — Шехзаде, что с Вами? — обеспокоилась наставница самочувствием своего воспитанника. Она быстро подошла к нему и взяла его лицо в свои ладони, пощупала лоб. — Всё в порядке, Дайе. Только голова немного болит, — грустно вздохнул Мехмед и подпёр голову рукой. — Мне позвать лекаря? — наставница уже было встала, чтобы отправиться за врачом, но Мехмед удержал её за запястье. — Нет. Само пройдёт. Это всё от нервов. Если хочешь действительно мне помочь, позови Лале-хатун. Когда она рядом, мне моментально становится лучше. — Как скажите, шехзаде, — хитро улыбнулась Дайе-хатун, заподозрив Мехмеда во вранье. Она любила своего подопечного, как мать своего дитя, поэтому прощала ему такие маленькие шалости. Наставница не могла нарадоваться, что сердце Мехмеда всё-таки способно любить. Если человек способен на такое высокое чувство, значит он не может быть последним негодяем. Дайе-хатун покинула покои и отправилась к Шахи-хатун.       Лале спала сладким сном, не подозревая о предстоящей просьбе. Во сне ей наверняка снилось что-то приятное, она улыбалась и тихонько посмеивалась. Как жаль, что проснувшись, Лале вряд-ли вспомнит о своём сновидении. Спустя полчаса племянница султана проснулась. Она села на кровати и сладко потянулась. — О, ты уже проснулась, деточка моя. Это очень хорошо, — сразу после этих слов благодушное настроение Шахи-хатун переменилось. Её лицо накрыла мрачная тень печали. — Шахи-хатун, что-то случилось? — насторожилась воспитанница. В её сердце закралось беспокойство, ладони чуть вспотели. — Даже не знаю, как тебе сказать… — продолжила нагнетать наставница. Выдержав мучительную паузу, она подошла к окну и заговорила, — Мехмеду не здоровится. Голова болит. К нему уже позвали лекаря, тот приготовил отвар. Лале молчала, внимательно слушая Шахи-хатун. Юная госпожа предположила, что наставница хочет отправить её проведать кузена. — Только шехзаде противится выпить лечебный отвар. Бедная Дайе, не знает, что и делать, — вздохнула Шахи-хатун, качая головой. И снова повисло молчание. Лале стало жаль Мехмеда. Возможно она сможет заставить его принять лекарство? — Шахи-хатун, а что если я отправлюсь к шехзаде? — спросила Лале, нервно поправляя подол оранжевого платья, расшитого золотыми нитями. — Ох, не знаю. Попробовать стоит. Если не нас, то может тебя он послушает? — улыбнулась наставница. После услышанного, Лале незамедлительно отправилась к покоям шехзаде, гонимая сопереживанием и надеждой помочь.       Тем временем у границы Эдирне столпились люди, во главе, которых стоял султан Мурад. Среди прочих было несколько человек султанской гвардии и великий визирь. — Лале всё ещё не пришла? — спросил Влад, растерянно осматриваясь по сторонам, в надежде увидеть лучшую подругу. — Не верю, что она могла так поступить. Здесь точно что-то не так! — Спокойней. Всё нормально, — Влад отвёл взгляд в сторону и положил руку на плечо Аслана, — До отправки осталось мало времени. Не знаю придёт ли Лале, так что, вот, возьми. Влад вытащил откуда-то из-за пазухи серебряную цепочку на которой висел красивый камень голубого цвета. Аслан изумлённо уставился на украшение в руках друга. — Это? — Это кулон для Лале. Мой подарок перед отъездом, ведь скорее всего мы больше никогда не увидимся. Я хотел вручить его лично. — Влад, я обязательно передам твой подарок, клянусь нашей дружбой. — Спасибо. Прощай, надеюсь мы больше никогда не увидимся, — сказал Влад не от обиды, а наоборот, выразив нежелание встречаться с Асланом на поле боя, ведь теперь, это был единственный способ, того как они могли встретиться. — Прощай. — Аслан обнял Влада.

***

Мехмед лежал в кровати, глядя в потолок. Ему было невтерпёж воочию увидеть, как Влад отправляется туда, откуда приехал. От мысли, что валашский принц больше никогда не будет мельтешить у него перед глазами и ходить за Лале как хвост, шехзаде широко улыбнулся. Ещё большее удовольствие ему доставляло то, что Влад отправляется на Родину без своего младшего брата. Какая досада, даже Раду отвернулся от родного брата в пользу Мехмеда. От этих мыслей шехзаде чуть было не рассмеялся. План шёл ещё лучше, чем Мехмед мог предположить. Блаженную тишину нарушил стук в дверь, которая вела в покои Мехмеда. — Входите! — приказал шехзаде и поудобнее устроился на кровати, готовый симулировать головную боль. Лале зашла в покои. Она с сочувствием смотрела на Мехмеда. Ей казалось, что его лицо побледнело. — Как Ваше здоровье, шехзаде? — Спасибо, мне стало лучше, когда я увидел Вас. Правду говорят, лучшее лекарство от всех болезней — увидеть дорогого сердцу человека. Мехмед сел на кровати и охнул, сразу дотронулся до висков и зажмурился. — Осторожно! — Лале подошла к кузену и уложила его обратно. С некоторой строгостью в голосе она спросила, — Почему ты не пьёшь лекарство? — Оно горькое, — скривился Мехмед, с презрением глядя в сторону стакана с жидкостью, которая своим цветом напоминала обычный зелёный чай. — Ты ведёшь себя, как маленький, — покачала головой Лале. Она подошла к тумбочке и взяла в руки «целебный отвар». Мехмед молча наблюдал за ней. Племянница султана села на край кровати, рядом с шехзаде. Их взгляды встретились. Лале почувствовала себя слегка неловко и поспешила отвести глаза. Мехмед продолжал наблюдать за кузиной. Её прекрасные румяные щёки, точёный профиль, сладкие губы, дрогнувшие в робкой улыбке. Он продолжал смотреть на неё, мечтательно и тепло. Так, как не смотрел ни на кого прежде. — Пожалуйста, — ласковым полушёпотом попросила Лале, — примите это лекарство.       На лице Мехмеда возникла довольная ухмылка. Он придвинулся к юной госпоже и протянул руку к чаше. Прохладные пальцы Мехмеда дотронулись до теплых пальцев Лале. Племянница султана вздрогнула от этого случайного и такого мимолётного прикосновения. Шехзаде сделал осторожный глоток лечебного отвара. На его лице не дрогнул ни один мускул, что заставило Лале насторожиться. «А не обманывает ли он меня?» — проскочила мысль в её голове, но долго не думая, юная госпожа отогнала её. Она не верила, что Мехмед будет притворяться больным. Даже для него это было бы слишком странно. Пробыв в покоях шехзаде ещё около часа, проведённым за непринуждённой беседой, Лале отправилась к себе. На прощание она пожелала кузену скорейшего выздоровления.